Среди оплывших свечей и вечерних молитв
хладной тенью поэта последние строки…
Ещё живы мечты… и надежды хмельны…
и на зов откликается эхо…
Буйный ветер в полях сердце рвёт за любовь,
стелет ложе из роз на поникшие травы…
Небо в синь… и зовёт горизонт,
а в душе… незажившие раны…
Режет вены струна, ну и что – за дела!
По ночам больше тем, вот дела – ни слова бранного!
Опустел зелёный штоф, ну и что – мысли трезвые!
Чистый слог на бегу и тугая струна на лады, а ещё… кони резвые…
Кони нервно, строки в такт – бешено и ладно!
Всё не в срок, и всё не так, а в конце – подавно…
Вот и масть крестом легла,
жизнь в пристенок от угла… монетой звонкою…
Спеленало грудь плющом – нынче нездоровится,
одолела хворь лихая… в душу, сука, ломится!
Мне бы жизни век с лихвой, не трави, настырная,
дай же воздуха глоток, убери полынную…
Кони торят вдоль обрыва, встрепенулись вороны,
коренному не сдержать – пристяжные с норовом!
«Не торопи!» – струна навзрыд и хрип в агонии,
а вот и край, и всё одно… и кони резвые понуро…
Кто-то взял аккорд в миноре,
– примеряй, поэт, венец!
К ночи мрачное начало
и к утру всему конец…
Доиграли отходную – всё как водится… руки в кровь,
прости, звонарь… а душа ещё при теле… колоколится…
Что поделать, не свезло… в ночь сомкнуты очи,
и смерть размашистым пером – рифма верная!
Накатило, горлом крик: «Повремени, гроб угрюм и тесен!
Мне бы на раны елей! Мне бы только допеть!»,
а в ответ: «Не робей, прими ризу небесную россыпью звёзд
и последний приют в тишине бездыханной»…
Здесь не надо в седло и коня на дыбы,
лишних слов и струну на разрыв…
Здесь покойны мечты и надежды пусты…
Спи, поэт… буйный ветер, хмельной… исцелит твои раны…
P.S. Отшумели дожди, солнце сбросило хмурые тучи,
улеглись, растворились печали в дорожной пыли…
День как день, вроде всё как всегда,
и в полях те же кони строптивые…