Лиза не ожидала увидеть возле лифта Куклу. Он пробуравил ее круглыми холодными глазами и криво усмехнулся чему-то своему и одновременно маскируя под улыбку гримасу, вызванную дергающейся правой стороной лица.
— Добрый вечер, соседка, — свысока произнес Гена таким тоном, будто перед ним на двух ногах стоит омерзительная медуза, при этом он совершенно беззастенчиво оглядывал ее с ног до головы. — Вот вам уже очень глубоко за двадцать есть, — продолжал вещать Кукла. — А ни мужа, ни семьи…
— А вы большего достигли в свои… восемнадцать с половиной?.. — схватив на руки таксика, вдруг утробно зарычавшего на Куклу, легко спросила Лиза.
— У меня-то с личной жизнью все в порядке… И отношения есть, и самореализация… Заходите в лифт! Боитесь, что ли, ехать с таким мачо? Боитесь за свое никчемное целомудрие? — с издевкой захохотал Пеньков, двумя руками приглашая Лизу в лифт, из которого как раз выходил приехавший с восьмого этажа подросток в наушниках.
— Поезжайте, — сухо ответила Лиза, не двигаясь с места. Она поняла, что Гена сошел с ума, вообразив себя мачо и забыв, что именно соседка перебинтовывала его окровавленные пальцы.
— Что, за живое задел? — усмехнулся Кукла, надменно задрав подбородок.
— Боюсь, как бы лифт не оборвался. В вас скопилось слишком много нехороших отходов, на пять тонн. Я с вами не поеду.
Входная дверь за подростком-меломаном еще не успела автоматически заблокироваться, как с улицы влетел дед Митя. Увидев Лизу, в нерешительности стоящую около лифта, он заулыбался.
— Лиза, ты еще здесь! А телефончик не оставишь?
Пеньков, который уже было вошел в лифт, тут же раздумал уезжать и снова вышел. Все с тем же гордым выражением лица он уставился на деда Митю. Он никак не мог вспомнить, когда и при каких обстоятельствах они встречались.
— Зачем она вам? — с издевкой спросил Пеньков. — Ей уже больше тридцати, наверное! Она залежалый товар.
— Ааааааа, — протянула Лиза в изумлении, — ты жить устал, сосед?
— Хотя старику в самую пору! — продолжал Пеньков.
Дед Митя сориентировался молниеносно: посадил свою Глашу у двери и, подойдя к Кукле, резко, без всяких предупреждений, заломил ему руку за спину, уронив лицом в пол.
— Ах ты, гниденыш! Я ж твою рожу запомнил! — зловеще заговорил дед, почти потеряв весь свой стариковский скрип в голосе. — Поганок напоролся?
— Пустите! Пустите меня! — расплющенным звуком верещал Пеньков, словно у него скособочило набок челюсть.
— Проси прощения у девушки, а то инвалидом сделаю! — скомандовал дед Митя, еще сильнее заламывая ему руку.
— Прошу! Прошу! Я прошу! — жалобно и надтреснуто заканючил Пеньков.
Дед Митя рывком поднял его и подмигнул Лизе.
— А теперь скажи, что ты не лузер после всего! — выпалила Лиза, поглаживая Амурчика, заходящегося рыком.
Но свободно вздохнувшего Пенькова уже настигла новая волна яда, и он, морща губы, сказал:
— Когда ломают руку или нос, скажешь что угодно! А правда — она всегда правда! И ты, соседка — старая дева! Никто на тебя не позарился! Вон, старики только остались!
Довольный собой, Кукла влетел в лифт и быстренько нажал кнопку "14".
— Не пойму, что с ним? — озадаченно пробормотала Лиза, когда лифт закрылся и уехал. — Девственности его, что ли, кто лишил?
— У вас второй лифт работает? — не отрывая глаз от мигающих цифр над дверями лифта, спросил дед Митя.
— Работает, а что?
— Ну и хорошо… Этот будет временно недоступен...
Дед Митя открыл дверцу с кнопками управления лифтом и что-то там быстро нажал. Лифт встал на пятом этаже, и из него раздался душераздирающий вопль Пенькова. Он всегда застревал одинаково.
— Ой, это вы нам лифт сломали?! — с восторгом спросила Лиза.
— Не сдавай меня, Лизок! Ну, я побегу… В бутылочку играть пора! А этого я еще подстерегу в темном переулке...
— А телефон? — крикнула ему вслед Лиза.
— Скажешь?! Не ожидал! Диктуй! — дед достал из кармана свой телефон.
Лиза продиктовала ему номер, дед тут же сделал дозвон и убежал.
***
Пеньков истошно вопил в пассажирском лифте, он уже охрип от крика, когда Лиза приехала к себе на этаж в грузовом. На лестничной клетке ее встречали Аглая и Римма Григорьевна с напуганными лицами.
— Ты где там ходишь? Кто это орет? — накинулись они на Лизу.
— Это Пеньков... Его мой охранник посадил за плохое поведение, — довольная, объяснила Лиза.
— Твой Фонарский уже на кукол бросается? — изумилась Аглая, когда они зашли в квартиру. — Совсем дылда сбесился!
— Ой, нет, Глаша! Это Митяй! Ну помните, на даче я придумала нового телохранителя Митяя? Он существует! И по совместительству он дедок твоего Яши! Он у меня номер телефона взял и дозвон сделал! — сумбурно объясняла Лиза, разуваясь и неся Амурчика в ванную мыть лапы.
— Дедок моего Яши? Где ты его нарыла?
— В смысле? Я его не отрывала, он жив!
— Еще бы ты его отрывала! Достали эти призраки! — обалдевая от серьезного тона сестры и смыслового бреда, заметила Аглая.
Римма Григорьевна, уже давно привыкшая к причудам дочерей, не удивилась, она пошла звонить в аварийную службу, чтобы кто-нибудь вызволил из лифта шумящего Пенькова.
— Я не думаю, что он дед... Он притворяется дедом, — продолжала Лиза. — Он гулял с дворняжкой по имени Глаша, и это была собака Якова. Мы с ним убежали от Фонарского, потом мне нахамил Пеньков — и он его заставил извиняться, потом сломал лифт...
— Еще один фээсбэшник! — воскликнула Аглая и тут же закрыла себе рот рукой.
— А что, Яша — фээсбэшник? — перешла на шепот Лиза.
— Все указывает на это, — кивнула Аглая. — Красивый хоть?
— Фиг его знает... Он загримирован... Но сильный, как терминатор... Высокий, движения все четкие. Поступь твердая. Странный он… Я должна докопаться до сути, — озарилась улыбкой Лиза.
— А вот представь, что он вскоре о тебе будет знать все в мелких подробностях, — проговорила Аглая.
— А Яша про тебя все знает? Нет, я так не хочу. Terra incognita — это важно. Я не люблю, когда обо мне хотят знать больше, чем я позволяю.
— Придется полюбить. Ты же тоже собираешься лезть туда, куда не надо.
— Ну это да, да. Ну и что? Это элементарное женское любопытство. Оно нам дано как кожа. Скажи еще, что тебе не интересно узнать все про Яшу, а? Вот и все.
Аглая хмыкнула и на секунду задумалась.
— Информация, которую мне нужно знать о нем, не выражается в словах. Это из другой области, невербальной.
— Эмпирика?
— Ага… Вот я сижу дома и чувствую его. Как часть себя. А в плане всяких жизненных деталей, здесь я ему просто верю.
— Нельзя никому верить. Вот Кукла сейчас попенял мне, что мне за двадцать-тридцать, а на меня никто не позарился. А ведь я даже не подозревала, что он такой злобный. Верила, что он нравственно здоров. Я! Верила! — Лиза захохотала.
— Его там не выпустили? А то крики вроде стихли…
***
Пеньков вышел на свободу довольно быстро, так как в доме сразу несколько человек позвонили в аварийную службу с просьбой избавить жильцов от нечеловеческих воплей и визгов. Гена выглядел еще более морщинистым, чем до застревания. Он был выпущен на шестом этаже, остальные восемь этажей прошел пешком и, вместо своей квартиры, сразу же направился к Наине.
— Сейчас мне очень нужна разрядка, — твердо проговорил он своей невидимой аудитории.
— Чего тебе? — гнусаво вопросила Наина, появившаяся перед ним в коротком, едва застегнутом халате.
— Я к тебе, — весомо ответствовал Пеньков и шагнул прямо на хозяйку этажа, запуская руки куда-то в область ее раскрывающегося на животе халата, но совершенно неожиданно получил в лоб мощным кулаком Наины и отлетел к противоположной стене.
— Пошел отсюда, опарыш! — прогнусавила она. — Чтобы я тебя здесь больше не видела!
— Но мы же вместе... — с недоумением забормотал Пеньков.
— Я тебя знать не знаю, шпендрик! Первый раз тебя вижу! — громко закричала Наина.
— Meu amor por favor! ["Моя любовь, пожалуйста!"] — закричал на португальском кто-то из квартиры Наины.
— Иду, мой пухляшик! Это ошиблись! — ответила Наина и уже хотела захлопнуть дверь.
Но Пеньков поставил ногу, не давая бывшей возлюбленной так быстро выбросить его из своей жизни.
— Это Шопин?! — не без ревности взвизгнул он и, со злобой оттолкнув Наину, прошел в квартиру.
Кукла уже был готов вонзить свои зубы в шею соперника, но наткнулся совсем не на Шопина. Он увидел огромного смуглого толстяка-брюнета, который сидел абсолютно голый посередине комнаты. Кукла как-то поежился и поспешил наружу. Его руки судорожно искали в карманах брендового пиджака из "Мегахенда" ключи от двери, но те сначала не находились, а когда нашлись, то три раза падали прямо на пол, как в страшном сне, когда за тобой гонится жуткий монстр. За Куклой никто не гнался, и все равно он настолько переволновался, что вдруг прямо на пороге своей квартиры упал в обморок с каким-то деревянным стуком.
Кошмар продолжался: Гена прямо из обморока умолял ужасного голого великана не убивать его, но тот замедленным басом гнул свое:
— Кто-кто в теремочке живет?..
Страшная галлюцинация Пенькова скрутила его, как рот большой рыбы червячка-наживку. И в последнюю секунду угасающего сознания он понял, что получил должное возмездие за злые слова, сказанные им соседке Лизе. Тем временем знойный толстяк-людоед готовил трезубец и нож, чтобы покрошить его и съесть.