На север, в сторону полюса
Путешествуйте с нами и наблюдайте.
Не увозите домой ничего, кроме фотографий,
отличного настроения и приятных впечатлений.
Не оставляйте ничего, кроме частички своего сердца.
Девиз компании "Poseidon Arctic Voyages Ltd."
Самолёт висел в каком-то замкнутом пространстве, когда в громкоговорителях раздался голос:
- Говорит капитан корабля, прошу пристегнуть ремни, убрать столики, спинки кресел привести в вертикальное положение, наш самолёт приступил к снижению.
Интересно, куда здесь можно сесть, - подумалось лениво – уже около часа мы летели в сплошной облачности, в иллюминаторах ничего не было видно, одна только серая хмарь, в салоне самолёта стояла глухая тишина, все в основном спали. Голос капитана вызвал некоторое шевеление и бормотание, которые постепенно стихли, опять наступила тишина. Но вот началось долгое продирание через эту пелену, сопровождаемое конвульсивными вздрагиваниями самолёта и металлическими скрипами, вызывающими нервную дрожь пассажиров. Наконец, почти над самой землёй, мы вырвались из плена и буквально через пару минут уже коснулись твердой, такой желанной бетонной поверхности взлётно-посадочной полосы. Несколько томительных минут, и самолёт подъехал чуть ли не вплотную к приземистому зданию аэровокзала, поэтому, когда мы спустились с трапа, в глаза сразу же бросилась надпись на крыше "Город – герой Мурманск". Ира достала фотоаппарат, надо же сфотить такую картинку, однако оказавшийся поблизости бдительный служитель правопорядка моментально пресёк нарушение: "Фотографирование запрещено", но кнопка спуска, как бы сама по себе, уже щёлкнула, и запечатлела то, что успело попасть в кадр.
Все долгие 20 с лишним километров до города таксист рассказывал о Мурманске, красной рыбе и крабах, практически съевших всю живущую в океане треску, но больше всего сетовал на погоду. Третий день такая вот стоит, мелкий дождь и 7-8°С, к счастью выше нуля, а то совсем было бы скучно, ведь на дворе середина июля стоит, макушка лета, понимаете, а тут такая гадость с небес капает. За его разговорами с редкими нашими репликами мы еле заметили, как пересекли городскую черту, а затем и оказались у большого, довольно привлекательного на вид здания гостиницы, входящей в одну из всемирных отельных сеток. "Парк Инн Полярные зори", такие буковки расположились на фасаде над входом, но ещё с улицы было заметно, что здание гостиницы старое, проведена реконструкция, что подтвердил и наш словоохотливый водитель, посмотрим, что внутри.
Сразу признаюсь, с первой минуты отель нас разочаровал: цены высокие, пожалуй, повыше чем в аналогичных зарубежных, где нам приходилось останавливаться, но застарелый сервис ещё советских времен искоренить то ли не удалось, то ли никто и не стремился это сделать. Очередь на регистрацию большая, а администратор одна, и вместо того чтобы быстренько просканировать паспорта гостей, она методично забивала все паспортные данные в компьютер, тратя на это значительное время. Служба портье отсутствует, и приходится самим тащить тяжелые чемоданы вверх по лестнице, интересно, почему хотя бы пандус не предусмотрели, ведь сейчас чемоданы без колесиков только на чердаках и в бабушкиных кладовых можно отыскать. Двери при входе из лифтового отсека на этаж обшарпаны, как будто остались с доисторических времен, хотя номер ничего, вай-фай имеется, ресторан приличный, завтрак отменный, а картинки на стенах просто замечательные. Так что всё остальное считайте просто старческим ворчанием.
О Мурманске, его истории, героическом прошлом и сегодняшних буднях я, возможно, расскажу отдельно, а теперь о том, что привело нас в разгар лета 2012 года в этот заполярный город. Прибыли мы туда к концу дня 19 июля, провели одну ночь в гостинице, а на следующий день в семь часов вечера мы оказались на борту атомного ледокола "50 лет Победы", который к полуночи отвалил от причала базы Росатомфлота и отправился в северном направлении, держа курс на Северный Полюс.
Честно признаюсь, я до сих пор не могу понять, что, нет, не заставило, а скорее завлекло нас в это путешествие. О покорении каких-либо земных полюсов я никогда даже не задумывался, а тут на тебе, без всяких раздумий заплатил очень даже не маленькие деньги, и мы вот уже на борту атомохода. Наверное, нас во время прошлогоднего круиза от Чукотки до Сахалина укусила пресловутая "полярная муха", и мы заболели Севером, другого объяснения своему поступку я не вижу. Но как бы там ни было, в тот момент, когда я писал эти строки, мы уже около часа двигались Кольским заливом к выходу из него в Баренцево море.
А перед этим был трансфер из отеля, посадка на судно, которая прошла на редкость спокойно и настолько быстро, насколько российский пограничник смог сличить фотографию в паспорте с личностью его владельца и найти в длинном списке напечатанную латинским шрифтом фамилию, только для того чтобы поставить около неё галочку. Пока мы поднимались по трапу, багаж тоже поднимался, но весьма оригинальным способом – все вещи были помещены в специальный контейнер, скорее даже платформу, так как стенок практически не было, и стационарным краном подняты на верхнюю палубу, откуда затем матросы быстренько растащили чемоданы по каютам. В скобках замечу, что наш багаж прибыл в каюту почти одновременно с нами.
Мы, я имею в виду всех пассажиров, расселились по забронированным за нами каютам, где обнаружили упакованные, специально для нас по нашим меркам сшитые теплые куртки, цвета, совпадающего с известной каждому красной палаткой Умберто Нобиле. Чтобы ни у кого не возникло сомнений в их предназначении, на груди и спине каждой куртки была нанесена ярко выделяющаяся надпись "North Pole Expedition". В переводе на русский язык это означает - "Экспедиция на Северный Полюс". Ну, а кроме этой надписи ещё имелись и координаты той самой точки - 90° Северной широты, и изображение хозяина тех мест – белого медведя.
Наша каюта находилась на самой верхней палубе, 3-м мостике на местном сленге, на двери две таблички - одна "№ 7", а другая извещающая, что в этой каюте проживает второй помощник капитана.
Остальным пассажирам достались каюты с иными, но аналогичными табличками, эту ситуацию хорошо обыграл на ознакомительной встрече лидер нашей экспедиции Ян Бриде, который дурашливым голосом вопрошал: "А где тут у нас инженер-дозиметрист из каюты 52?", впрочем, подробнее об этой встрече поговорим чуть позднее. Ну, а где же на самом деле все постоянные обитатели этих кают, не на берег же их списали? Нет, конечно, без этих специалистов судно в море не выйдет, просто их уплотнили на время круиза, которым компания Росатомфлот возможно пытается хоть в малой степени заткнуть дыру в своем бюджете, а может, если дыры нет, заработать по-быстрому немножко конвертированных денежек, не знаю. Дело в том, что все каюты эконом класса – одноместные, о чём наглядно свидетельствует односпальная кровать, выполненная с соблюдением всех норм морской практики, то есть с высоким бортиком с наружной стороны, чтобы во время штормовой погоды безмятежно спящий человек неожиданно не проснулся валяющимся на полу. Но нам-то всем такую каюту продали как двухместную, а в качестве второго спального места предложили лишь небольшой полураскладной диванчик. Спросите, что это такое? Ну, так это диван, который увеличивается в ширину при раскладывании на одну треть, образуя при этом значительную впадину, не очень-то способствующую комфортному времяпровождению. Всё остальное вполне нормально, за удобствами не надо выходить в общий коридор, они имеются в каюте, где также находится достаточное количество мебели, цветное телевидение, с некоторым количеством российских каналов, в том числе ОРТ и РТР (тут надо, справедливости ради, заметить, что к утру третьего дня, когда мы начали проходить через Землю Франца-Иосифа, все эти каналы благополучно испарились, оставив на экране только одну, но очень нужную и интересную картинку – живую, то есть непрерывно изменяющуюся карту-схему нашего маршрута с точнейшими, до четвёртого знака после запятой, координатами точки, в которой мы находились в ту самую минуту).
Осмотревшись в каюте, мы решили прогуляться по судну, надо же разобраться, где нам придётся провести ближайший десяток дней в добровольном заточении. Но, прежде всего небольшая справка об истории возникновения ледоколов и о самих судах, способных крушить лёд на своем пути.
Для начала надо отметить, что первые в мире ледоколы появились именно в России, которая исконно осваивала студёные воды северных морей, да и до сих пор наша страна не потеряла приоритет в этой специфической области судостроения. Вот краткий перечень. В 1864 году русский инженер Бритнев изобрел наклонную форму корпуса ледокола, которая используется до настоящего времени. В 1870 году был спущен на воду первый в мире ледокол "Пилот", который обеспечивал бесперебойное сообщение между Петербургом и Кронштадтом. В 1899 году был построен первый настоящий ледокол "Ермак", который достиг севера Шпицбергена на широте 81°21', но почти через 40 лет им же был установлен новый рекорд – 83°06' Северной широты. Затем был, построенный в 1919 году на английской верфи по заказу советского правительства ледокол "Красин", который в течение многих лет обеспечивал регулярную навигацию вдоль северного побережья России. Ледокольный пароход "Седов" исследовал западную и южную части Земли Франца-Иосифа. Первый в мире атомный ледокол "Ленин" был построен в Ленинграде в 1959 году, а самый в своё время мощный атомный ледокол "Арктика" был первым надводным судном, достигшим Северного Полюса. К 2012 году шесть атомных ледоколов работало на проводке судов по Северному Ледовитому океану, а Россия до сих пор является единственным государством, использующим энергию мирного атома в качестве топлива для ледокольного флота.
В 1990 году, когда в стране было наиболее тяжёлое экономическое положение, руководством Мурманского морского пароходства было принято историческое решение организовать круиз на Северный Полюс на борту атомного ледокола. Эта идея так понравилась романтически настроенным людям во всем мире, что подобные круизы стали проводиться ежегодно. Дело дошло до того, что в 2012 году вот уже четвёртый подряд круиз с пассажирами на борту следует по маршруту Мурманск – Северный Полюс – Земля Франца-Иосифа – Мурманск, причем запись на участие в круизах и предоплата путевок начинается за год до самого круиза, а пассажиры собираются в Мурманске буквально со всего света. Вот и вместе с нами на борту атомного ледокола "50 лет Победы" оказались представители 17-и государств, от таких как Германия, Франция, США, Россия, Канада и до Новой Зеландии, Малайзии, Австрии, Венгрии, Тайваня и других стран. Самыми большими оказались делегации из Германии, Франции, России, Швейцарии и Тайваня. Всего на борту находилось 129 пассажиров и 140 человек членов экипажа и экспедиционного штаба.
Если до 1990 года на Северном Полюсе смогло побывать считанное количество людей, не превышающее 100 человек, то в последнее время регулярные рейсы российских атомоходов с пассажирами на борту ("50 лет Победы" стал 32 кораблем, побывавшим на Полюсе, а нынешнее путешествие оказывается для нашего судна уже пятнадцатым в его истории), а также организация ежегодной российской арктической станции "Барнео", которая в апреле месяце высаживается на большую и надежную льдину в Северном Ледовитом океане, и члены которой в количестве до 1500 человек, разными путями, кто на лыжах, а кто и на вертолёте, добираются потом на Северный Полюс, довели эту цифру до 22 с половиной тысяч жителей Земли.
Однако, вернёмся на наше судно в 20 июля 2012 года, когда мы, едва успев разместиться в своих каютах, тут же отправились пить чай с печеньем в библиотеку ледокола, с этим предложением на нескольких языках (английском, французском, немецком, русском и китайском) к нам любезно обратилась экспедиционная команда. Мы обедали довольно давно, сильно проголодались и с радостью воспользовались возможностью немного перекусить, тем более что ужин, назначенный на 20 часов, неожиданно отдалился еще на целых два часа. Произошло непонятное явление - судовое время российского корабля, находящегося в российских территориальных водах, в нарушение всех принятых порядков отличалось от реального на целых два часа. Причиной такого решения, как нам объяснили, является то, что в одном камбузе очень сложно работать двум бригадам поваров, одной иностранной - для туристов и другой своей - для команды. Но то, что нас заставили жить в другом часовом поясе - и абсурдно, и весьма неприятно.
Далее последовало то самое первое общее организационное собрание или как было принято называть эти сходки на судне - брифинг, о котором я уже упомянул и на котором нас познакомили с людьми, входящими в руководство экспедицией.
Всего, считая лидера нашего путешествия Яна Бриде, нам представили двенадцать человек, настоящую интернациональную команду: два американца, двое русских, правда живущих в настоящее время за рубежом, один венгр, трое немцев, один украинец, одна австриячка, один англичанин и одна француженка с острова Реюньон. Это оказались все те люди, с которыми мы постоянно сталкивались – лекторы, художник, музыкант, водители "зодиаков", но ведь всегда имеются и невидимые бойцы, которых тоже набралось немало. Речь идёт о людях, занимающихся нашим размещением на судне, а самое главное организацией питания – повара, кондитер, бармены, без них жизнь не казалась бы такой безоблачной и счастливой. Так вот в этой группе было два немца, восемь австрийцев, один малазиец и один русский.
Брифинг плавно перетёк в инструктаж по радиационной безопасности, который провёл офицер, ответственный за этот участок работы. Инструктаж был проведён в быстром темпе – нас всех заверили в полной безопасности атомного сердца, проинформировали об отсутствии каких-либо происшествий с реакторами за всю многолетнюю историю атомного флота России, но на всякий случай надели на некоего матроса тяжелое спасательное снаряжение. Одевалось оно весьма тяжело, с напрягом, зато снималось с видимым облегчением и потом, выступившим на лице моряка.
Все мероприятия на судне, связанные с необходимостью сбора большого количества людей, проводились в специально оборудованном помещении на корме судна, назовем его для удобства лекционный зал, к которому легче всего было добраться по открытой палубе 2-го мостика, поэтому хочешь - не хочешь, но мы регулярно там гуляли. Вот и в первый день в связи с необходимостью посетить брифинг мы также прошлись по этой палубе, а поскольку без фототехники мы никуда не ходили, то мы и сфотографировали всё, что окружало нас у причала. А окружение было замечательным, прямо за кормой стоял первый и пока единственный настоящий российский авианосец, полное название которого может и длинное, но зато фактологически точное – "Адмирал флота Советского Союза Кузнецов", а перед нами атомный ледокол с нелепым наименованием "Севморпуть".
Немного забегая вперед скажу, что после отхода от причала мы сфотографировали и ещё некоторые суда, находившиеся у той же стеночки, да ещё обнаружили собственную авиатехнику – вертолет МИ-8, который с удобством расположился на корме нашего ледокола.
Почти в полночь наш корабль, наконец, отклеился от стенки, разорвал все физические связи с берегом и отправился к выходу в океан. В этом ему помогал лоцман, который уютно расположился в своем катере и направлял нас собственным примером.
Два последующих дня мы были заняты полным физическим бездельем, перемежающимся лишь посещением ресторана, где нас кормили не только сытно, но, что более важно, вкусно. Я, убедившись в невыполнимости моего желания хоть чуточку похудеть, перестал обращать внимание на всякие глупости и от души предался замечательнейшему занятию – от души поесть вкусненького. Поверьте, что всё, чем нас там кормили, было и красиво и вкусно, иначе зачем надо было тащить так далеко австрийских кухонных кудесников.
Некое разнообразие в наше ничегонеделание внёс призыв явиться в лекционный зал для подбора сапог, без которых высадка ни на лед, ни на землю невозможна. На полу лежало огромное количество сапог разных фасонов и расцветок, произведенных во многих странах мира. Для меня подобрать сапоги дело весьма трудно осуществимое из-за нестандартного размера ног, довольно большие выросли, а тут на тебе, сразу же нашлись 47 размера, как влитые на ноги сели, самое удивительное, что они оказались российского производства.
Ну, а кроме еды, еды и ещё раз еды, мы исправно ходили на различные лекции, интересные и не очень, бывали и такие, что после первых же минут возникало желание покинуть лекционный зал и только знание того, что более ничего интересного не предвидится, удерживало нас в своих креслах. Лекции были построены весьма разумно, докладчик говорил на своем языке, который был понятен далеко не всем присутствующим, но переводчики, которые раздали нам миниатюрные приёмнички с наушниками, умудрялись всё доводить до слушателей на родном их языке. Не знаю, как другим, но нам россиянам просто повезло, наш соотечественник Дмитрий Банин - прекрасный лектор и переводчик по совместительству, замечательно справлялся с синхронным переводом. Следует отметить, что Дмитрий в прошлом выпускник биофака Московского Государственного Университета, где успешно защитил кандидатскую диссертацию, а в настоящее время является университетским профессором в США и хорошо известным в научном мире орнитологом. К своим лекциям он всегда был прекрасно подготовлен, давал замечательный иллюстративный материал, состоящий, в том числе и из собственных фотографий, выполненных на хорошем профессиональном уровне, в общем, слушать его было по-настоящему интересно.
Чем еще нас пытались развлечь организаторы? К нашим услугам были сауна и бассейн с подогретой морской водой, спортивный и тренажерный залы, массажный кабинет и неплохо подобранная библиотека, в которой были книги на многих языках, в основном, естественно, посвящённые Арктике, истории её освоения, её животному и растительному миру и другим всяческим сторонам её жизни, а также просто различные книги на любой вкус.
Но, конечно, упоминая о развлечениях, нельзя забыть и про бар, работающий по принципу "до последнего клиента". В той же самой библиотеке стоял круглосуточно работающий автомат по производству чая, а также любого кофе по желанию клиента, с достаточно большим набором разнообразных кондитерских вкусностей. На второй день пути начал работать магазин сувениров и всяческих необходимых для путешествия мелочей, типа тёплых непромокаемых или промокаемых, но всё равно тёплых, курток, разнообразных блейзеров, маек с длинным и коротким рукавом, на которых нанесены различные надписи, в основном типа "N 90°00.0000" или "North Pole Expedition", где, скорее всего от безделья, чем по необходимости, непрерывно толпился народ, сметавший с полок всё подряд, зато вскоре по судну передвигались разноязычные туристы в одинаковой одежде.
На второй день плавания нам устроили ещё одну развлекаловку – учебную тревогу. В многочисленных морских круизах, в которых мы принимали участие, учебная тревога - мероприятие обязательное, проводимое или в зале или на палубе, но в спасательный бот пассажиров допускают далеко не всегда, чаще его только показывают. Здесь всё было почти по-настоящему, нас собрали на палубе и предложили залезть в спасательную лодку, в которую, когда она более или менее заполнилась, сел, вернее встал при входе один из офицеров команды корабля, который на сносном английском рассказал, что мы должны делать в случае реальной тревоги. Получилось и интересно, и наглядно.
Хочется упомянуть также о двух капитанских коктейлях, сопровождавшихся для оправдания своего названия умеренным потреблением спиртных напитков. Первый из них – приветственный - для всех пассажиров состоялся в лекционном зале на второй день нашего путешествия, на нём капитан с достаточным юмором представил многочисленную группу старших, он не один раз повторил это слово, именно, старших офицеров, коротко охарактеризовав их роль на корабле.
Ну, а после всех представлений и состоялся собственно коктейль – нас обнесли бокалами с шампанским или какой-нибудь слабоалкогольной смесью, и мы, дружно чокнувшись, всё это с удовольствием выпили.
Утром на третий день нашего путешествия, я вышел на открытую палубу и увидел только туман, и впереди, и сзади, и вообще вокруг. Было не понятно, идёт судно или нет, двигатели у атомохода работали практически бесшумно, и только пенный след за кормой свидетельствовал, что судно движется, причем с приличной скоростью. Это значило, что по-прежнему впереди по курсу наша цель, к которой мы и направляемся.
На третий день состоялась и вторая встреча с капитаном. Она проходила в более интимной обстановке, в рабочем кабинете хозяина, где мы, я имею в виду российскую часть пассажиров, разместились за большим столом для совещаний.
Капитан Валентин Сергеевич Давыдянц работает в северном флоте уже немало лет, вначале 8 на первом нашем атомном ледоколе "Ленин", затем 20 лет на атомоходе "Россия", пока в 2005 году не принял ещё на стадии строительства, за два года до спуска на воду, новое самое большое и мощное в мире судно "50 лет Победы". Наша беседа проходила в форме вопросов и ответов, некоторые вопросы были довольно пикантными и интимными, и капитан категорически отказался на них отвечать, а некоторые любопытными и познавательными, вот тут Валентин Сергеевич, с присущим ему остроумием смог показать и глубину своего интеллекта, и уровень познания и компетентности. В основном это касалось специфики работы атомоходов и необходимости дальнейшего строительства судов такого класса, особенностей жизни на заполярных территориях России и снабжении северных городов, находящихся примерно на равноудаленном, но очень отдаленном расстоянии от незамерзающих портов.
Запомнились аргументированные и логичные разъяснения капитана о необходимости иметь в нашей стране атомный ледокольный флот. Именно по самому северу России проходит кратчайший, который, соответственно, должен быть и самым дешёвым, морской путь товаров из восточных стран на запад. Путь, конечно, самый короткий, но и самый коварный, ведь на пути караванов судов стоят зачастую непреодолимые многолетние льды. Попытки освоить эту дорогу с использованием обычных твердотопливных или дизельных ледоколов иногда приводили к успеху – судам за одну навигацию удавалось пройти Северным морским путем, но бывали случаи, когда не только грузы, но и сами суда вместе с командами вынуждены были зимовать где-то на краю географии. При этом приходилось организовывать не только места для зимовок судов, но и промежуточные склады с топливом и провиантом, которые также забрасывались туда во льды и вечную мерзлоту специальными судами. Замечательная идея висела подвешенной в воздухе до тех пор, пока не появился первый атомный ледокол "Ленин". Первая же навигация подтвердила, что именно использование ледоколов такого класса дает возможность превратить этот путь не только в быстрейший и самый экономный, но и в безопасный и круглогодичный, при этом пропадает необходимость иметь промежуточные базы для топлива и продовольствия, а уж бурное развитие космических средств навигации дает возможность ликвидировать присутствие человека на этом гигантском отрезке пути, я, конечно, не говорю о пограничной охране и других людях в военной форме. Но "Ленин" был маломощным и не вполне совершенным ледоколом, появление нового семейства атомоходов решило эту проблему. Так, что, по мнению Валентина Сергеевича, именно атомные ледоколы могут и должны решить эту важнейшую проблему.
На вопрос кого-то из членов нашей группы, с кивком на стенку, находящуюся за моей спиной:
- А часто персоны такого уровня посещают корабль? – Валентин Сергеевич ответил, не задумываясь:
- Чересчур часто, хотелось бы пореже.
Я оглянулся назад, на стене в рамочках висели фотографии, на которых был сфотографирован наш капитан с Путиным и другими высокопоставленными чиновниками.
К обеду на нас из тумана выплыл первый айсберг, небольшой такой, нам он показался совсем не опасным.
Затем во время от времени рассеивающемся тумане, на горизонте появились покрытые льдом и снегом острова, они проплывали с обоих бортов атомохода как призраки, появляясь и снова скрываясь в тонкой туманной кисее. Оказалось, что идём напрямую через архипелаг Земля Франца-Иосифа кратчайшим путем, который называется Английский канал.
2012 год.