Слегка раскачиваясь от ветра, сирень настойчиво стучалась в окно. Пышные сочные кисти источали дурманящие-сладковатый запах. Через открытую форточку он заплывал в комнату, наполняя её своим неповторимым ароматом, проникал сквозь кожу спящей женщины, прямо в сон, тревожа её и успокаивая одновременно. Солнечные зайчики уже бегали по белёным стенам деревенского дома, а ей всё не хотелось просыпаться, не хотелось уходить из этого сна потому, что там был он- её Максимка.
Так же, как тогда, он прятал смеющееся лицо за охапкой сирени, и щекоча душистыми цветами нос, шептал:- "Вставай, малыш, вставай." У него была эта смешная манера называть её, в общем-то не маленькую и далеко не худенькую девушку- малышом. Было жутко приятно и трогательно, и она понимала, что это от любви, от нежности, переполнявшей его.
Рассыпав букет прямо на постель, он вытаскивал её сонную и любимую из теплых простыней, крепко прижимая к себе, нежно целовал шею , лицо, губы. Шептал на ушко всякие глупости, типа - "ещё минута, и он за себя не ручается..." И она , обхватив его шею мягкими руками, тёплая и желанная тоже за себя не ручалась. Сумасшедшие, они любили друг друга страстно и самозабвенно, и только смятая сирень тихо постанывала под ними, с хрустом ломая тонкие соцветия.
Когда они гостили в деревне летом, всегда бегали по утрам к реке купаться. Разбегаясь, Максим нырял прямо с берега в воду, и проплыв значительное расстояние под водой, выныривал уже где-то на середине реки. Она волновалась, когда его долго не было видно, а он, чувствуя это, всегда выныривал в разных местах, как бы дразня её.
Возвращаясь назад, молодые и счастливые забредали в заросли старого малинника и объедались красными спелыми ягодами. Целуя её сладкие губы, он шептал" ты моя сладкая ягодка Маринка-малинка". Так и звал её Малинка.
Впервые он привез её в эту деревню к своей тетке Марии Васильевне, которая воспитывала его с малолетства, год назад, как бы на смотрины. Родители Макса - заядлые альпинисты, погибли в горах, попав под лавину, когда ему было всего 3 года. Тётка никому его больше так и не отдала. Оформила усыновление. Сама она была женщина вдовая, хотя и не старая. В ту пору ей всего-то было чуть больше сорока. Врач по образованию, она переехала из города в эту деревню после смерти мужа. Никого из бывших знакомых видеть ей не хотелось, говорят, что уж больно тосковала она по своему Васе. Любила. Но проклятый рак не щадит никого, ни простых смертных, ни врачей, не их близких. Племянника любила, но не баловала. Никогда не сюсюкала, воспитывала в строгости. Объясняла, что он главный в доме мужчина, что вся надежда на него. Мальчишка, подрастая, старался всю мужскую работу брать на себя. Колол дрова, таскал из колодца воду, добывал в речке на уху карасей, ухаживал за живностью - они завели себе поросенка и гусей. После восьмого класса поступил в Суворовское кадетом, а после него уже закончил и высшее военное.
Мама Маруся (так звал её Максим) посмотрела тогда на неё внимательно, улыбнулась, и приглашая в дом, сказала тихонько племяннику:- "Красивая... справная... хорошая жена будет, наш человек"- и подмигнула. Тогда же и предложение ей Максим сделал, и колечко припасенное вручил. Через месяц они поженились. Максим служил, а Малинка, как молодая офицерская жена ждала мужа со службы, и готовилась стать мамой, только он об этом еще не знал. А три месяца назад за ужином обмолвился как бы между прочим, что у него намечается командировка, и что вряд ли оттуда он сможет ей звонить. Дело военное должна понимать. Она понимала и терпеливо ждала. Всё было вроде ничего, но вот полтора месяца назад ей приснился кошмар. Она металась по изрытому взрывами полю и все искала Максима, и не могла найти. Только слышала его приглушённый стон, и едва слышное " Ма- лин-ка-а-а-а..."
Терпеливо ждала известий, но их не было. Обратилась к командованию части, чтобы хоть что-то узнать, но майор сказал ей, что ничем порадовать не может. Мол "горячая точка", что ж вы хотите.
- Как это - "Горячая точка"- переспросила она бледнея,- он же сказал в командировку" -и медленно оседая на пол, потеряла сознание. Очнулась уже в больничной палате. Молодой военный врач ласково журил её.
-Что ж вы, барышня, так неосторожны. Надо внимательнее относится к себе в таком -то положении. Ведь не одна же, о наследнике думать должна. Что же мужу скажешь, когда вернется.
-Только бы вернулся,- прошептала Марина, - и заплакала.
Ну, ну, ну... откуда такие мысли, ты же жена военного. Верить должна. Хотя и тревожно за них. Не на курорте они там, но ты верь. И береги себя, вот твоя главная задача сейчас. Береги.
В госпитале её продержали почти две недели, потом отпустили домой.
Она сразу же позвонила маме Марусе, спросила как дела и попросила разрешения приехать в деревню. Та ответила, что давно её ждет.
Встречала девушку на остановке автобуса. Маринка старалась бодриться, но увидев грустные глаза этой умной женщины, сразу разревелась. Баба Маня, обняв невестку за плечи, тихо гладила её по спине и шептала:
-Образуется, всё образуется, найдётся наш Максим.
-А вы откуда, а как вы знаете, я же вам ничего еще не успела сказать?
-Ну... чувствую, материнское это, наверное. Станешь мамой сама поймёшь. Когда уже,- и улыбнулась, показывая глазами на полнеющую грудь.
- Да не скоро ещё, только 12 недель, я хотела сказать Максу, да не успела.
- Успеешь ещё,- женщина вздохнула, пойдём домой, чего тут стоять.
Мария Васильевна была хорошим доктором. В деревне её любили, хотя и поговаривали, что есть в ней что-то ведьмовское, травы она любила. Лечила не только традиционными методами, но и не отвергала народные. Говорила:- "Что ж только химией травить, травки они тоже помогают. Надо только к ним с уважением." Ей было уже за семьдесят сейчас, но сельчане по привычке шли к ней со своими проблемами и медицинскими и житейскими. Она никому не отказывала, вроде как и работала, хоть давно была на пенсии.
Маринка жила в деревне уже почти месяц. Они вдвоём ждали одного мужчину, вдвоём гоняли гусей к воде и разговаривали, разговаривали, разговаривали. Старый деревенский дом сдружил их, он тоже слушал их длинные вечерние разговоры и ждал.
Сегодня Маринка проснулась какая-то обновленная, уверенная в себе, уверенная, что всё будет хорошо, что всё обязательно будет хорошо. Пахла сирень, во дворе гоготали гуси. Баба Маня хлопотала у плиты.
- Маривасильевна, я отгоню гусей к реке, ладно?
-Ладно-то ладно.Чего это тебя с утра на речку потянуло. Осторожнее, там у берега скользко.
-Да я осторожно, улыбнулась девушка.
-А я вот пироги затеяла, тесто поставила, к обеду гости будут, надеюсь.
Женщина спрятала лукавую улыбку.
Маринка накинула на платье легкую кофточку, взяла в руки прутик, и открыла скрипучую калитку, выпуская гусей со двора. Озорно подмигнула утру, и осветилась вся такой спокойной, почти счастливой женской улыбкой. Шагнула за калитку и тут, вдруг, ощутила лёгкий толчок в правом боку. Замерла на миг. Ещё, ещё. Подняла голову, оглядев синее небо с мелкими кучками облачков, и засмеялась. Засмеялась впервые за последние три месяца, засмеялась счастливо и легко..
Зазвонил мобильник, она нажала кнопку "ответить" и услышала родной и любимый голос.
-Привет Малинка. Я скоро приеду, малыш. Я уже в пути, ждите меня.
А сирень празднично- нарядная все качалась и качалась на длинных ветвях, стучала в окна и так сумасшедше пахла.