Бог, Мир, Человек
(рассуждения дилетанта)
Эссе первое. «Живая Книга»
Предисловие
Ниже я собираюсь опубликовать несколько эссе на тему «Бог, Мир, Человек». Это результат моего человеческого интереса и моих долгих и во многом досужих размышлений. Хорошо понимая, что ничего нового я скорее всего не сумею сказать, ставлю целью сделать попытку хотя бы прикоснуться к большому, загадочному и чрезвычайно важному; к тому, что на протяжении всей жизни человеческого рода волновало, волнует и будет волновать людей.
Именно желание личного прикосновения стало внутренним движком предпринятого мною труда.
Самая читаемая в мире книга
Каждый хоть раз в жизни открывал Библию. На протяжении столетий эту книгу читало и до сих пор читает множество людей. Я не знаю, есть ли язык, на который Библия не была бы переведена. И вот парадокс – все мы когда-то для себя открываем Библию; каждый открывает Библию со своими целями; но не каждому открывается Библия. Мысль моя проста. Библия не абстрактный объект внимания, но полноправный участник процесса познания. Для одних это исторический источник, для других — замечательнейший образец поэтического жанра. Кто-то открывает эту книгу, чтобы найти доказательства своей «богоизбранности» а кто-то глядит в Библию, с абсолютно противоположной целью. Для верующего — христианина или (если речь идёт о Ветхом Завете) иудея Библия - слово Божие. А еще Библия, как абсолютный авторитет и абсолютная ценность способна быть источником духовного роста и опыта. Короче, книга очень разная и по-разному способна открываться или не открываться.
Библия, имея внутреннюю силу, может на личностном уровне разговаривать с каждым. Из опыта могу сказать, что читать Библию, как, к примеру, я читаю толстые романы, т. е. от начала и по возможности до конца, у меня никогда не получалось. Я конечно знал, что над каждым словом этой Большой Книге веками и очень серьезно думало человечество. Свидетельством тому были сотни и тысячи написанных книг, каждая из которых как мне представлялось, была толще Библии. Чувствуя себя непролазным тупицей, сколько раз я открывал и вновь закрывал эту книгу. Дело порой доходило до абсурдного. Мне начинало казаться, что книга надо мной издевается. Она усмехалась над моей тупостью и была похожа на недоступное и загадочное существо, вроде строптивой женщины. Тогда я начинал представлять, как отчаянно с ней боролись и борются высоколобые мудрецы. Эти люди рисовались рыцарями мужества и чести! Вот я закрываю глаза и вижу, как каждый из них вонзает свой интеллект в библейскую глыбу; вот он дробит расчленяет в поисках последних смыслов древние тексты; подобно черным рудокопам эти герои мысли роются в россыпях темных слов, в надежде отыскать единственную обронившую Богом какую-то там жемчужину. Да, эти одиночки настоящие герои и подвижники духа! Но при чем тут я? Не чувствуя сил и не имея потенции хоть на йоту соперничать с этими гигантами, я, продолжал быть обуреваемый желанием хотя бы что-то малое из всего этого понять. И вот почти отчаявшийся, я вновь и вновь пробую читать Библию и при этом перелистываю разные комментарии. Зачем? Может затем, чтобы разобраться с собой. Мое состояние было похоже на жажду, которую испытывает долго бредущий в пустыне путник. И вот передо мной колодец. Я в надежде склоняюсь над ним и пересохшими губами пытаюсь слизнуть хоть каплю желанной влаги. И когда отчаяние почти уже накрывает, происходит чудо! Будто дождь в знойной пустыне, меня орошает радость! Чувство новое, нежданное, совершенно необъяснимое и страстно желанное! Что же случилось и что рассказала мне открывшаяся Библия? Вот об этом я здесь и хочу поделиться.
Не представляя глубину и величину обретенной радости и желая хоть как-то сформулировать новые ощущения, я для устойчивости решил опереться на костыли. Мне понадобились три опоры. Каждая такая опора это одна тема. Три темы я вынес в заглавие– Бог, Мир, Человек». И хотя речь преимущественно будет касаться текстов Ветхого Завета, но спешу оговориться - как христианин я всегда буду иметь в ядре и перспективе своих рассуждений Христа. Об этом я обязан помнить, так как убежден, что красота, полнота и правда Священного Писания раскрывается лишь во Христе!
Ветхий Завет
Иудаизм делит Библию на три части: Тора, что в переводе означает «закон» или «путь». Вторая часть это так называемые Пророки (невиим), куда входят не только те книги, которые принято называть пророческими, но и те, что в христианской традиции называются историческими. Ну и наконец, Писания (ктувим), вбирающие в себя все остальные ветхозаветные книги.
Весь ветхий Завет иудейская традиция называет танахом.
Так уж сложилось, что к главной книге человечество всегда было много вопросов. К примеру – большой вопрос можно ли Танах считать исторической конвой жизни избранного народа?, Все что касается так называемой исторической части Ветхого Завета, это невероятно, но там нет истории. Конечно, событийного материала в Ветхом Завете немало. Однако это не следование фактам и не цель изложения истории. История в Ветхом Завете всего лишь иллюстрация. А замечательная библейская поэзия? даже когда Танах угощает читателей гроздями сочных лирических описаний природы, даже тогда эта высокая поэзия не является самоцелью и уж точно не призвана служить эстетическому наслаждению.
Но тогда возникает законный вопрос - какова цель всех этих поэтических и исторических писаний? На мой взгляд, цель Библии иная. При чтении в душе формируется ощущение, что каждое написанное слово это не просто образ или символ или исторический факт, но свидетельство! Свидетельство о чем? Из магически темных глубин поэзии, из нагромождения фактов исторического хаоса, вдруг, словно обетование, поднимается и открывается человеку Бог. И это не метафора. Эта откровение и Прав-да которую через века хранит в себе Библия. Каждой страницей, каждым изреченным словом Книга свидетельствует о встрече человека с живым Богом!
Это сильное и неподдельное чувство которое, я уверен, доступно испытать каждому. Оно рождается только на страницах Библии. Для христианина в этом смысле нет большой разницы между Заветами Ветхим и Новым.
Какую же Библию читаю я?
Есть хороший анекдот:
- Еврей переходит границу. Таможенник спрашивает:
- Что в сумке?
Еврей отвечает:
- Шофар. (то, от звука чего развалились могучие стены древнего Иерихона, – духовой инструмент из бараньего рога).
- А что такое – шофар? – спрашивает таможенник.
Тут еврей замолкает и лихорадочно начинает припоминать всю традицию библейских переводов.
Ну, это… - мямлит еврей, - это труба
– Так бы и говорил. – ворчит и пропускает еврея таможенник.
А еврей, пройдя таможню, бормочет:
-Так ведь шофар – это ж не труба...
Хороший и весьма полезный для продолжения разговора анекдот.
Ядром, сердцевиной и главным нервом всего Ветхого Завета Христиане и иудеи считают Тору или Пятикнижие. Повторюсь, Пятикнижие состоит: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие. И еще, приступая к Библии Надо помнить: во-первых, - названия книг условные. Они пришли вместе с переводом библейских текстов на греческий язык. И во-вторых, - Библия которая признана всем христианским миром не признается иудеями. Иудаизм в своем богообщении опирается на масоретский извод.
В чем разница и каковы отличия – об этом мы поговорим чуть ниже. А пока красивая и назидательная легенда.
Септуагинта
Случилось это очень давно. В древнем мире в 3 веке до нашей эры культурным центром всего средиземноморья был египетский город Александрия. Помимо прочего была в Александрии громадная, известная на весь древний мир библиотека. Так вот, ученые мужи этой библиотеки решили как-то перевести с симитского на греческий еврейскую Тору. Случилось это в годы царствования монарха по имени Птолемей Филадельф II (285—246 гг.до нашей эры). Для этого были приглашены 70 самых умных иудейских книжников. Каждому из приглашенных был выдан отдельный список Торы и каждому было сказано, чтобы он в тихом уединении начал переводить писание. И вот началась работа. Ученые мужи , как им было велено, работали в строгом отдалении друг от друга. Сколько времени длилась эта работа неизвестно. Но известно, - когда семьдесят мужей закончили трудиться и комиссия переводы эти прочла и сличила, оказалось, что переведенные тексты между собой совпадают слово в слово.
Вот такая была история. Насколько она легендарна и насколько достоверна это другой вопрос. Но уже древние мужи на этом основании сделали вывод, что перевод был не только делом рук человеческих. Без божественного участия тут очевидно не обошлось . Господь смилостивился и уже не только для иудеев, но для всего человечества повторил чудо первоначального рождения Библии.
Ну а переводческая работа на этом не остановилась. Уже ко второй половине II в. до н. э., почти все книги Ветхого Завета были переведены на греческий. Так в греческом переводе появилось вся тысячелетняя сокровищница иудейской словесности.
Вот что по этому поводу пишет русский академик филолог и библиист Сергей Аверенцев: «Казалось бы факт перевода Библии вполне объясняется сугубо практическими нуждами евреев диаспоры, которые к этому времени перестали понимать своих предков. Но для небывалости этого факта такое объяснение явно недостаточно. Иудаизм — религия Писания, а в такой религии господствует вера в магическое единство духа и написанного слова; в сознании иудеев святость «небесной Торы» неразрывна с ее языковой и письменной материализацией. Между тем перевод был сделан не по частной инициативе, а был официально поручен александрийской общиной специально выбранной комиссии ученых. Достаточно вспомнить значение труда Лютера, переведшего Библию с сакральной латыни на мирской немецкий язык, - продолжает рассуждать академик аверенцев, - чтобы представить себе, что в III в. до н. э. подобное событие должно было волновать умы во всяком случае не меньше, чем в XVI в. н. э. Библия родилась заново, ее дух обрел словесную плоть. Это можно было расценивать либо как преступление, либо как чудо. Иудейство этих веков увидело в совершившемся чудо».
Как такое чудо могло случиться?
Вопрос непростой. Вот как на него пытается ответить знаток древней культуры и древних языков академик Аверенцев: «Иудей смог преодолеть свой благоговейный страх перед изначальным текстом Торы и перевести его, а затем оценить этот перевод, облеченный в иноязычное одеяние, как равноправный эквивалент оригинала? Незнания языка Библии для этого было недостаточно. За рождением Септуагинты стоят серьезные сдвиги в самом духе иудаизма. В эпоху эллинизма и впервые десятилетия новой эры этот дух был таким универсалистским и широким, как никогда до этого и никогда после. В эти времена достигла своего апогея вера, что близко исполнение обета Яхве Аврааму: «благословятся в тебе все народы земные» (Быт., 12, 3; 23, 18). Но для этого сам закон Яхве необходимо было оторвать от палестинской почвы и сделать общечеловечески доступным. Перевод Библии на греческий язык, «мировой» язык средиземноморской цивилизации той эпохи, язык больших городов, был первым шагом на этом пути».
Какая же понадобилась вера иудеев в мировую общезначимость Писания чтобы совершить то что они совершили!
Влияние Септуагинты для человечества было громадным. Самое ближнее ее действие обратилась на Новый Завет. Как известно события Нового Завета происходили в Палестине где тамашние самаритяне иудеи и другие люди разговаривали исключительно на западно-симитском языке. При этом текст Нового Завета изначально был записан на греческом.
Что касается дальнейшей жизни септуагинты, то достаточно сказать, что во-первых, - именно этот перевод лег в основу латинской вульгаты, которой до сих пор пользуется католическая церковь; а во-вторых, - этим переводом пользовались равноапостольные Кирилл и Мифодий, когда, придя к славянам, взялись за перевод писания для них. Септуагинта в двадцать первом веке остается общепризнанным и самым актуальным переводом. Русская православная церковь проводя богослужения на церковно-славянском языке, читает в храмах Библию, переведенную моравскими братьями. А вот синодальный перевод на современный русский язык , выполненный уже в 19 веке, сделан почему-то не с Септуагинты, а с масоретского списка еврейской библии.
Есть ли разница?
«Язык Септуагинты, - продолжает рассуждения академик Аверенцев, - это язык богословской рефлексии».
Для сравнения с древнееврейским текстом Сергей Аверенцев берет слово Pantokratwr. Напомним, что в славянско-русском переводе это слово звучит как “Вседержитель”!
«Это не просто взятое и переведенное слово. – пишет дальше в своей статье академик. - Но вполне готовый вероучительный тезис. В нем заключены -сила и мощьТворца. Бог объемлет весь универсум Своей властью. Мы читаем и понимаем - Бог действительно всемогущ. Сложный двукорневой состав слова дополнительно убеждает нас в этом..».
Какое же изначально слово было в Торе у древних евреев?
В статье «Два слова о том, до чего же трудно переводить библейскую поэзию» академик Аверенцев продолжает: «В еврейской Торе этому соответствует имя “Шаддай”. Различие характерно и типично. “Вседержитель” – это эпитет, “Шаддай” – имя собственное... в составе этого имени нет абстрактных, мыслительных слов-концептов вроде “всё”. Этимология еврейского слова не ясна. Но очевидно, что передается идея мощи».
Очевидно, что ничуть не умоляя древнееврейскую поэзию, уважаемый Сергей Сергеевич желает лишь подчеркнуть существенную разницу обоих текстов.
В подтверждении слов академика Аверенцева я приведу здесь коротенькую молитву. Ее наизусть знает каждый православный:
“Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный помилуй нас».
Вроде все ясно. Обращаясь за милостью к Богу верующий называет Господа определенными эпитами.
Но что это за такой эпитет «Крепкий»? Ощущение, когда произносишь это древнеславянское слово, будто языком сердцем и мозгом касаешься каких-то глубоких и очень старых корней. А что если это похоже на чувство, которое испытывал древний иудей, когда, молясь, произносил имя «Шаддай»?
Древнерусское слово «Крепкий» нам сегодняшним одновременно понятно и темно. Оно, как и «шаддай» Такое же краткое и до предела сжатое.
Часто, не имея желания задумываться, мы просто пользуемся сокровищами нашего языка. А ведь наш язык это наше древо жизни. Он своими корнями уходит в почву боговдохновенной Септуагинты. В доказательство этому достаточно вспомнить слово «спасибо». Как минимум десятки раз на день мы произносим его. Что же мы на самом деле говорим? Оказывается, мы продолжаем молиться! Слово «спасибо» не просто благодарность. Проговаривая его, мы как-бы от имени Божьего даруем блага ближнему и готовы за этого человека молиться: «спаси вас Бог»!
Да, удивительную силу до сих пор хранит наш язык! В это трудно бывает современному человеку поверить, но именно через русский язык Живой Бог дарует каждому возможность дарить благо другому. Подумайте, неужели это не чудо?
Возвращаясь к теме «Живая Библия» Будем помнить, как когда-то греческий перевод легко заменил еврейское слово “Шаддай”. Замена произошла имени собственного богословским термином. Насколько это действие было оправданным мы с профессором Аверенцевым рассуждали выше. Опять же Для сравнения полезно взглянуть, как поступают со своим текстом иудеи.
«Раввиническая интерпретация, - заканчивает статью академик Аверенцев, - предлагала имя «Шаддай» взять и разъять на “ша” и “ддай”. В таком варианте древнее имя превращается в учительный тезис: “тот Который-довлеет”.
Как видно , имя собственное раввины предлагали заменить термином некоторой Божественной самодостаточности.
Вывод
Вывод можно сделать следующий. Эволюция переводов древних текстов и в том числе Библии все дальше и дальше уходит от непосредственного пророческого опыта и движется в сторону теологической рефлексии. Такое направление наверное можно назвать естественным. в ходе цивилизационного и умственного развития человечество на разных этапах по-разному начинает произносить и понимать одни и те же слова. Хорошо или плохо – это большой вопрос. Но очевидно, что некогда живые Слова, как-бы отходят от статуса “выговаривания” и, дифференцируясь в своем значении, приближаются к четкому и сухому терминологическому статусу. И к сожалению русский язык здесь не исключение.
Это путь выхолащивания. Его направленность от опыта к доктрине.
Июль – август 2020