Украшен лес узором всех цветов,
как камни красят шапку Мономаха,
и сосны – основания крестов,
и красный барбарис, как кровь на плахе,
янтарный клён меж елей так хорош,
по ветру сыплет золото капризно,
как ярок каждый брошенный им грош,
но понимаю, всё пойдёт на тризну.
Явления природы столь просты,
и кто придумал это изначально?
Агония безумной красоты,
охвачена курлыканьем прощальным.
***
Как тяжкий вздох – падение листа,
и скрипы сосен - вопли отрешенья,
как истина прощания чиста,
одна лишь боль до новых возвращений.
Не спрашивай, не скажут никогда,
о чём горюют в тишине гнетущей,
не слышат этих стонов города,
мгновение затишья там упущен.
И я брожу по тропам в ранний час,
вдыхая запах леса благодатный,
упавший лист касается плеча,
овеянный тоской невероятной.
Так безысходно, что болит в груди,
невосполнимость путает сознанье,
хоть ничего уже нельзя спасти,
светло мне от безмолвного свиданья.
***
Вы далеко, ваш мир, почти что, чужд,
я ж мимолётной встречи не приемлю,
хотя словам, конечно, вашим внемлю,
и оттого, быть может, я мечусь.
А в городе давно уж не весна,
сегодня листья падают от ветра,
а вы опять за много километров,
и, может быть вам тоже не до сна.
Один лишь взгляд, и сердцу вопреки
душа рванулась к странным откровеньям,
но рейс объявлен, по обыкновенью,
остался поцелуй моей руки
и дрожь по телу, странная, как боль,
такая дрожь под стать осенним листьям,
и между нами были только письма,
а чувство перечёркнуто судьбой.
Нет, нет, её нисколько не виню,
всё справедливо, может ль быть иначе?
коль поцелуй до времени утрачен,
счастливый взгляд ваш в сердце сохраню.