Пролог.
- Ну, все, такси уже во дворе, - громогласно объявил Андрей. Нам пора отправляться. Его жена тем временем уже обулась, натянула ветровку и стояла в коридоре ожидая прощальных обнимашек с хозяевами дома.
Я встал со своего места, пожал руку Андрею, обменялся любезностями в стиле «приятно было», и полез в смарт вызывать такси для себя. На мое плечо, мягко, но с нажимом легла ручка Инги. Я сел на место, и, возможно, со стороны это выглядело, будто она перелезла через меня, чтобы проводить гостей. Но я намек понял, и телефон убрал.
Андрей был на этой вечеринке лишним, и, кажется, вообще все только и ждали, что они с женой уедут.
Именно в момент, когда за Андреем закрылась дверь, я почувствовал, как произошел переход в сумеречный мир. Хлопок двери вызвал волны по стенам, которые захлестнули окружающий мир, изменяя законы природы, ход времени и цветовую палитру. Всё мироздание, не то сорвало с себя маску обыденности, не то, наоборот, укрылось плащом таинственности. Я не пил уже часа полтора, последний стакан прикончил еще в лесу под шашлык, но до сих пор находился «под градусом», поэтому мне простителен этот налет фантастичности.
Если бы эта сцена снималась в кино, режиссер наверняка передал бы это изменение тягучим замедлением времени, затемнением по краям экрана, плавающей расфокусированной камерой, приглушенным светом с преобладающими красными тонами и густыми черными тенями. Для таинственности еще можно добавить свечи и легкий сквозняк, чтобы тени плясали, создавая причудливый узор, хотя я точно помню, что ни сквозняка, ни свечей на самом деле не было. Звук работающего телевизора должен присутствовать, но быть непонятным, «нечитаемым», словно говорят на выдуманном языке. Тут очень важно понимать, что не смотря на антураж, присущий фильмам-ужастикам, никакой угрозы не существовало, и не чувствовалось, а любые мистификации моей пьяной выдумки стоит воспринимать не как зловещие знамения, а как романтизацию, возвышение момента и художественную борьбу с обыденностью бытия.
- А теперь мы будем играть! – произнесла Инга, вернувшись на кухню.
Я тряхнул головой, отгоняя морок, и осмотрел игроков. Рядом со мной села Инга, уже успевшая переодеться в домашнюю веселенькую маечку и шортики. Даже сейчас, в этом, сотворенном лично ей зазеркалье, во взгляде ее было лишь тепло и забота. По диагонали от меня, как раз напротив Инги сидел ее муж, Рома, здоровый суровый мужик, в татуировках, с увесистыми серьгами в ушах, одетый в домашние шаровары и такую же веселую футболку, как и Инга. И так же как и у неё, глаза выдавали главное – добрее человека я не встречал и вряд ли когда-нибудь встречу. Семейное это у них, что ли?
Напротив меня, соответственно рядом с Ромой, сидела Аня. Спортивная девушка, с короткой хулиганской стрижкой, крепкой ладной фигуркой и родинкой, прямо как у Мерлин Монро. Она, в отличие от меня, никакого «зазеркалья» не чувствовала, или не выдавала. Скорее всего ребята ее проинструктировали заранее. Это еще раз подтвердило мои догадки о том, что они просто хотят свести меня с ней, и ради этого устроили весь этот шашлык и всю эту игру.
Я почему-то решил, что если я сейчас туповато пошучу, оно будет как нельзя лучше. Знаете, тот момент, когда дела приобретают сверхсерьезный оборот, кто-то непременно должен налажать, и обстановку разрядить.
Впрочем, сделать этого я не успел, Рома мастерски налил целый стакан виски, и поставил его передо мной.
- Виталик, ты первый раз, поэтому с тебя штрафной, - добродушно улыбаясь сказал он и хитро подмигнул мне.
- Но ты, можешь в любой момент отказаться, и не играть, - рука Инги второй раз за пару минут легла на мое плечо.
- Меня, ребята, слишком легко развести на «слабо». Играем конечно! – я залихватски выдохнул, по-гусарски подкрутил несуществующий ус и залпом опрокинул стакан под дружные аплодисменты ребят. Аня хлопала громче всех, или мне показалось?
I.
Вискарь неприятно обжег горло. Я попробовал «занюхать» рукавом, попутно разыскивая слезящимися глазами подходящую закуску на столе. Но Инга уже убрала все съестное, и на столе лежали 4 колоды карточек.
- Это тебе не Гленфиддик с колой мешать, - с дружеской издевкой бросил Рома, - Ну ты молодец. В игре, значит?
- Погнали, - охрипшим голосом выдавил я, - дайте отдышаться только.
На столе лежали 4 колоды карточек, размером как от монополии. На рубашке были отрисованы римские цифры, от 1 до 4, причем четвертая колода была совсем небольшая, не более десятка карт, в первой было немногим больше, а вторая и третья были значительно толще.
- Правила простые, - с гордостью произнес Рома, - эту игру мы сами придумали. Тянешь карту – и выполняешь, что написано. Отказаться по прежнему можешь в любой момент. Ты новичок, значит тебе начинать. Тяни пока из первой, там задания попроще.
Я взял верхнюю карту. «Не касаясь руками, снимите с Партнера слева один предмет одежды».
- Серьезно, вот так сразу? – удивленно произнес я, чувствую, что краснею, и предательская глупая улыбка расползается по лицу.
Аня, волей случая (или намеренно) оказавшаяся моим партнером слева, встала из-за стола. Я взял зубами нижний край ее маечки, и неловко потянул наверх. С кошачьей грацией она ловко выскользнула из майки, сделав львиную долю работы за меня. А Рома тут же забрал мой трофей, бросил его в сторону и сказал: «все награбленное туда.»
Потом нам с Аней налили по глотку виски, мы выпили и продолжили. Как раз была ее очередь тянуть карту.
«Легкий поцелуй с партнером справа».
Раз уж мы заговорили об экранизации – на этом моменте стоило бы сделать вставку из прошлого, как меня шестилетнего целует на качелях девочка из соседнего двора. Я (мелкий тощий блондинистый пацан) сижу на перекладине, она (на год или два старше, тоже светлая, и с родинкой, как у Мерлин Монро) лицом ко мне у меня на коленках. Мы качаемся, по очереди то отклоняясь назад и выпрямляя ноги, то наоборот прижимаясь, и в один из махов, когда она должна отклониться – этого не происходит. Она подается вперед и впивается в мои губы. Я не успеваю среагировать, и таращу глаза, не понимая произошедшего, и перестаю раскачиваться и так мы молча и сидим, пока качели полностью не останавливаются. А потом режиссер возвращает нас в настоящее время.
Мы с Аней сидим друг напротив друга. И пока я пытаюсь вспомнить школьные правила «ладошка слева – кулачок справа, и определяю, что являюсь ее «партнером справа», всё уже случилось.
Её губы натуральные, не очень полные, но сочные и мягкие, с ароматом пряностей, шоколада и не обсохшие еще после глотка виски, легонько коснулись моих. В этот раз я даже не успел встать из-за стола, только закрыл глаза, и пытался поймать хотя бы остатки момента. Скорее всего это не был самый классный поцелуй в моей жизни, но он точно вошел в десятку, а может даже пятерку, за безумно красивые губы, неожиданность и напор.
- Ну хватит, - по хозяйски распорядился Рома, и, словно по приказу, она отпрянула от меня и села на место. Легкий румянец и влажные губы выдавали возбуждение.
- В этот раз лучше не пейте, а то наиграетесь быстро, - посоветовал Рома, и сам вытащил карту.
«Снимите с себя 1 предмет одежды»
Не говоря ни слова, он на секунду пристал со стула, и сбросил шаровары, оставшись в майке и трусах. Налил стопку себе, выпил, не выдыхая, и поцеловал Ингу.
- Не по правилам, конечно, но итак слишком скучно, - произнес он в оправдание, и девушки залились смехом.
Очередь Инги.
«Снимите с партнера слева элемент одежды на ваш выбор»
Инга ловко вытолкала из-за стола меня, вылезла сама и стала меня осматривать. Я понял, что она ждет реакции, и принялся стаскивать футболку. Когда моя голова и руки уже оказались внутри, я почувствовал, как ровно за один удар сердца на мне расстегнули ремень, пуговицу, ширинку, и джинсы тут же упали вниз.
- Футболку тоже уже снимай тогда, зачем она тебе, - со смехом сказал Рома.
Я бросил майку туда же, где валялись все наши «трофеи», переступил джинсы и ногой отправил их туда же, улыбнулся я и снял заодно и носки.
На столе уже ждал мой законный глоток виски. Почему-то глупо шутить хотелось, как никогда в жизни. Причем я совершенно точно осознавал, что абсолютно любая шутка сейчас войдет именно в категорию тупых и неуместных.
- За Вас, ребята, - поднял я стой стопарь, и мы выпили вместе с Ингой.
Пришел мой черед тянуть карту, но как стоило мне потянуться, за новой картой, как Рома ловким движением сгреб остатки первой колоды и убрал ее к использованным картам.
- Второй уровень, Виталик, тяни, - подбодрил Рома, - он уже поинтереснее. Но тут условие – все раздеваются догола.
II.
И мы разделись.
Если бы эта сцена снималась для фильма, пожалуй, я бы заменил работающий телевизор на музыку. Не пошлую «музыку для секса», а что-нибудь из соула, джаза, и классического неспешного рока. Хотя, если быть до конца откровенным – посторонние звуки в тот момент уже вообще перестали существовать.
Я сижу с картой в руках, красный как порядочный индеец, и смотрю на Рому. Задание на карте –
«Ласкайте грудь партнера справа». И все бы хорошо, но справа от меня сидит его жена.
Я конечно, слышал, что есть разные люди, которые такое не осуждают. Знаю, что есть специальные клубы, куда ходят для обмена партнерами. Но тут ведь совсем другое. Это мои хорошие друзья, удивительно красивые, образованные, и супер-положительные люди. Я в замешательстве, кладу карту на стол. Мне до сих пор кажется, что каждое задание до этого было подстроено, и сейчас на карте явно ошибка, и там должен быть «партнер слева», то есть Аня.
Рома читает задание вслух, добродушно улыбается мне, и одним кивком в сторону Инги, как бы дает команду: «выполняй».
- Вы же знаете, да, как легко меня развести на слабо? – пытаюсь храбриться, и впервые с позволяю себе посмотреть на грудь Инги.
Очень правильной формы, округлая, подтянутая, не маленькая, но и не пошло большая, с аккуратными темными сосками, украшенными маленькими колечками. Я смотрю на Ингу, словно жду одобрения. Мы и так сидим слишком близко, но она, с озорным огоньком в глазах, пододвигается еще ближе – ко мне вплотную, и сама кладет руку мне на затылок.
А дальше все как в тумане.
Часть событий мне приходится восстанавливать по памяти, о многих вещах – только догадываться. Но в тот момент – я еще не догадываюсь, как она возбуждена, и только удивляюсь сам себе, потому что ни стыда, ни неловкости больше не чувствую.
Когда туман рассеивается, оказывается, что Аня уже вытянула карту, и самозабвенно целуется с Ромой, а он гладит её смело и даже нагло. Я снова смотрю на Ингу. Она улыбается мне, и даже не смотрит в их сторону.
Моя железобетонная теория, о том, что эти добрые люди хотят свести меня с Аней, дала серьезную трещину. «Тогда для чего я вообще на этом празднике жизни?» - эта мысль еще не оформилась полноценно, но зародившись где-то, на дальних рубежах сознания, четко дала понять, что утром мне будет, о чем поразмыслить.
Настает очередь Ромы, нацеловавшись вдоволь с Аней, теперь он так же по хозяйски целует и трогает жену. Аня в этот момент наливает себе и мне виски, и пока никто не видит, тащит из хозяйского холодильника шоколадку.
Мы пьем, не чокаясь, молча, заедаем шоколадкой. Я вижу, как она возбуждена. Тем страннее кажется то, что возбуждение Инги я при этом не чувствую, или не могу никак воспринять ее, как сексуальный объект. Это я додумал уже после, когда у меня появилось достаточно времени на размышления.
Очередь Инги. Она тянет карту.
«Ласкайте партнера слева»
Дважды просить эту женщину не надо. Она снова выталкивает меня из-за стола.
- Закрой глаза, - шепчет мне на ухо, и легонько кусает мочку уха.
Я чувствую ее дыхание на своей шее, прикосновение губ, дальше грудь, ребра, бок. Ее нежные, но смелые прикосновения, влажные горячие губы; я быстро завожусь, но начинаю терять равновесие.
Инга легко подталкивает меня, и я опираюсь на кухонный стол. А ее руки оказываются у меня на бедрах, и в этот момент она обхватывает губами член. В голове происходит взрыв, через все тело проходит ток. Где-то там краем сознания я не перестаю удивляться происходящему, и своей реакции, тому как все получается без ненужных вопросов и ответов, естественности и в то же время - нереальности событий. Другим краем сознания чувствую какое-то движение слева. Это Рома подталкивает Аню ко мне. Рук и губ, касающихся меня становится больше.
Смелая и жадная, это Инга, совершенно по хозяйски берет свое. Аккуратная и нежная, Аня, скорее наслаждается своей ролью в этом моменте, но тоже действует ловко и уверенно.
А потом, по команде хитрого дирижера Ромы – мы возвращаемся на места. Я не могу отдышаться.
После еще одного глотка виски, карту тянет Аня. Оказывается, моя очередь ласкать ее.
Она так же встает, опираясь на кухонный стол, а я не придя еще окончательно в сознание, целую ее шею, спускаюсь к маленькой аккуратной груди, животу, где-то в этот момент ко при присоединяется Инга, и мы играем с ней в четыре руки и целуемся.
Я мало что помню из того момента, все восстанавливалось из резервной памяти. Помню, как грациозно выгибалась Аня, как хитро смотрела Инга, и с каким нетерпением смотрел на все это Рома.
- Ну хватит, уже, совсем замучили её, мой ход, - скомандовал наш серый кардинал.
Я еще не успел вернуться за стол, как Инга взяла мою руку.
- К черту карты, пошли в спальню, - скомандовала она и с легкостью утащила меня на следующий слой сумрака.