Время лечит, время стирает. Ерунда.
Боль уходит глубже вот и всё. Ты привыкаешь к ней — боль живёт тёмным пауком внутри тебя, и ты её чувствуешь.
Годами, веками, тысячалетиями.
Сколько уже прошло? А это важно?
Нет. Годы летели: дела, суета, подобие жизни в которой чёрный паук уже давно сплёл свою паутину из твоих нервов и затих до поры до времени. Он тебя не тронет, но ты всегда знаешь, всегда чувствуешь его.
Когда смеёшься, плачешь, спишь, слушаешь музыку, смотришь в окно, разговариваешь.
Все вокзалы одинаковы. Кто-то провожает, кто-то встречает, а я прихожу сюда с надеждой выпустить паука. Вдруг однажды он свалит навсегда, и вместе с ним уйдёт всё то, из-за чего он появился в моей душе.
Не люблю вокзалы.
Особый запах. Наверное для всех он разный, но для меня один и тот же.
Запах запоздалого ожидания, ненужного прихода, абсурдного желания проводить, а потом встретить.
Почему? Почему я не пошла тогда его провожать? Ничего не почувствовала, не встревожилась — зачем провожать если уже завтра поеду встречать.
Вот только это завтра никогда не наступило.
Никто не знает своей судьбы, и я её не знала.
Холодно, мне всегда здесь холодно. Как странно: столько лет и можно было бы забыть. У других получается, а у меня нет.
— Встречаете кого? — изящные ботинки и старомодная шляпа, — голос чуть повторило эхо. Ах да, я же сижу на скамейке в зале ожидания. Народу тут мало, зато акустика хороша. Совсем не хочется вступать в разговоры. Понимаю: ждёт, коротает время — скучно, хочется поболтать.
Может ответить? Пара фраз ничего не значат, а чёрный паук сожмётся и заползёт в свою дыру.
— Да, встречаю.
— С того света уже ходят поезда? — мужчина смотрит в сторону, а я ничего не понимаю: мне послышалось?
— Ну что вы, у вас хороший слух и к сожалению хорошая, но больная память. Вам не надоело жить с болью?
— Кто вы?
— Какая разница? Это даже не интересно пока. Может спросите что я могу для вас сделать?
Издевается или умеет читать мысли? А может просто пальцем в небо? Сколько здесь тоскующих и не очень счастливых.
— Бросьте. Мне вас жаль. Поверьте, от всей души хочется помочь. Ну нельзя же так, — он слегка коснулся меня, — да не смотрите на меня так изумлённо. Тот, кого вы величаете чёрным пауком заставляет вас страдать, а заодно и вытягивает жизнь. Еще немного и вы сойдёте с ума или спрыгните с крыши. Как такой вариант?
Бред, — думаю я, — ясновидящий на вокзале. Чушь какая-то, фантастика. Никогда не верила даже в элементарные фокусы — реалист до мозга костей.
— Ну как угодно. Хотите жить с подселенцем — ваш выбор. Наивная вы. Горе, милочка, подзабывается, утихает и даёт жить дальше, а эта дрянь совсем другого толка. Впустили и теперь таяте у себя не глазах.
— Хотите сказать что это не тоска по ушедшему? Кого и когда я впустила? Глупости!
— В жизни ещё и не такое бывает. Поверьте всяких существ вокруг нас с вами тут сейчас летает, ползает сколько угодно, и не все из них милые мотыльки и мухи.
Мне стало как-то совсем не по себе, и внутри что-то сжалось. Слёзы было уже не сдержать.
— Пусть этот бред и правда, но с чего вам мне помогать?
— Жалко мне вас чувствительных или чувствующих. Всех вас, кто стонет по ночам, рыдает, ходит по земле как призрак, думать не хочет что жизнь продолжается и выращивает внутри себя того, кто потом его же и сожрёт.
Думаете вы одна тут такая?
Люди теряют близких и это горе, но люди не теряют из-за этого голову.
Впрочем я не намерен читать лекцию — вы испортили мне настроение. Хотел помочь, а тут вопросы задают.
— Кто не задаст? Это же мистика какая-то.
— Может быть, но кто откажется от шанса, даже самого абсурдного, избавиться от боли?
Эта тварь и в самом деле была похожа на паука. Мерзкого шершавого с длиннющими щупальцами-присосками, а вовсе не с мохнатыми лапами.
— Симпатяга не правда ли? — Он держал её на ладони. Я не помнила как он её вынул, но впервые за долгие годы в глазах посветлело и дышать стало легко. Фонари ярко светили. Люди были обычными и не нагоняли на меня тоску, а главное я чувствовала себя разбитой, усталой, но спокойной.
И ничего в душе не болело.
А он довольно мил и шляпа совсем не старомодная, — я глубоко вздохнула и почувствовала как хорошо без этого существа внутри. Как же странно всё.
— Ничего странного.
Я уже привыкла, что незнакомец запросто читал мои мысли. И всё же кто он?
— Добряк и хороший парень. Устраивает? А то если хотите мы вернём зверушку на место, и вы пойдёте домой.
— А если не хочу?
— Значит помудрели.
— Да я и не глупела особо. Такие подарки просто так — это уж извините, не верю.
— Ну раз вы настаиваете, то пожалуйста. Это даже будет не плата за мою помощь, а ещё один подарок. Зря не верите в добрых существ, — он наклонился надо мной и прошептал, — они встречаются и даже очень часто.
— Конечно, и именно на вокзале. Не смешите меня. — Надо же я шучу и мне весело, — так что взамен?
— Ваши воспоминания.
— Какие?
— Все.
— С ума сошли? Как это все?
— Очень просто: начнёте с чистого листа в полном смысле. Поверьте, через некоторое время основная память пробьется. Снова научитесь говорить, вспомните почти всё.
— Я избавлюсь не только от горя, а вообще перестану соображать?
— Всего-то какое-то время — не трагедия. Иначе вернём зверушку на место и вы перестанете соображать её стараниями, скажем недельки через две.
— Это же шантаж!
Теперь я разглядела его лицо или оно просто изменилось. Орлиный нос, въедливый взгляд, прищуренные глаза и ехидная усмешка.
— А не надо, милочка, было сюда приходить. Переговоры, любезности — мне это ни к чему на самом деле.
Я почувствовала его ладонь на своей голове. Тело, будто пробило током, вспышка света и всё исчезло.
Тьма рассеивалась медленно. Странное чувство: холод и словно что-то острое врезается в голову. Где я?
По лицу стекает вода, мелкие капли... Что-то это мне напоминает, но что? В мутном сознании всполохи, вспышки — то лица, а я их не знаю, то ещё что-то из неузнаваемого. Ой, — окно и за ним небо. Где я это видела? Вспышка погасла, опять сумрак. Иду мимо не замечающих меня людей.
— Надо спросить. Что спросить?
"Жизнь с чистого листа", — какой знакомый голос. Где я его слышала? Чистый лист, что это значит?
Почему так светло, ярко и режет глаза?
Я закрываюсь рукой от надвигающегося света, кто-то резко отшвыривает меня в сторону.
***
— Вы очень милы. Так приятно видеть старые добрые традиции — провожать любимых теперь не модно. Но не для вас — восхитительно.
Симпатичная, молоденькая женщина смущена. Идущий рядом с ней высокий мужчина в старомодной шляпе, очень галантен.
— Хотите подарю вам игрушку? Она забавная. Вы же не боитесь насекомых?
Берите, это будет вам на память. Смешной чёрный паучок. Пауки, чтобы вы знали, приносят удачу и помогают ждать любимых. Я провожу вас до метро. А то знаете ли вечер, мало ли что. Тут, вы же видели, как женщина чуть под машину не попала. Бедняжка, хорошо успели вытащить прямо из-под колёс. Берите, не стесняйтесь и положите вот сюда: в нагрудный карман.
****
— Как ты их угадываешь?
Двое сидели на скамейке в зале ожидания.
— Угадывать не нужно. У людей есть судьбы, и например вот тот юноша завтра погибнет там, куда сейчас уезжает. Тут у них чуть ли не всё предначертано этой судьбой. Ладно, давай-ка перейдём к делу. Модель готова?
— Разумеется.
К ним приблизилась женщина с бесстрастным выражением лица.
— Хорошо — один в один, — в голосе прозвучало удовольствие, — ну-ка, детка подойди ближе.
Высокий встал, и прикоснулся рукой к её голове.
— Как тебя зовут?
— Марина, а кто вы такой?
— Тот, кто здесь главный.Сейчас ты пойдёшь домой и будешь жить так, как жила та, чью память ты получила. Когда надо будет, я тебя найду.
— Сколько наших уже здесь?.
— Достаточно. Люди очень удобны для нас. Совсем неплохо жить на этой планете, вот только сразу привыкнуть к их физическому облику сложно, но ничего — есть в этом и свои прелести.
— А если мы начнём чувствовать как они?
— Не начнём. Мы другие: у нас нет ни эмоций, ни чувств. Мы забираем у них только биологическую и физическую форму.
— План не плох, но что ты будешь делать если поссоришься с этими, — второй собеседник достал из кармана чёрный комок со щупальцами.
— Да куда они без нас? Всё что им надо — это жрать, жрать и жрать. И питаются не как мы или те же люди, им подавай энергию живых организмов. Хорошо наша им не подходит. Свою планету они слопали меньше чем за миллиард лет, и эту прикончат за столько же.
— И что тогда?
— Тогда здесь будем только мы, а они без пищи исчезнут.
***
Открываю глаза — белый потолок.
Сколько раз я пыталась сосредоточиться на каких-то обрывках всплывающих воспоминаний — никак. Опять хочется плакать и я смотрю на белый потолок сквозь слёзы.
— Ну хоть жизненные показатели в норме. Будем надеяться. Добавьте витаминов и всё-таки я назначу ей ещё один курс лечения.
Окно распахнулось с дребезжащим звоном. Ворвавшийся ветер вздыбил занавеску, и прямо с неё на одеяло слетел маленький паучок.
Быстро перебирая лапками, он мчался к моему лицу.
Я закричала, боль полоснула изнутри — вспышка света.
Черная мерзкая тварь на гибкой ладони, узкие пальцы, старомодная шляпа, ехидный взгляд прищуренных глаз, свет вокзальных фонарей.
— Ах ты тварь! Я тебя помню!
Паучок скатился по одеялу на пол, а я подлетела к окну.
Окно, синее небо и где-то там — старый вокзал.
***
— Вот так — всё рассказала. Я не сошла с ума, и либо ты со мной, либо я отловлю эту сволочь сама. Не смотри на меня так. За полгода в госпитале я ничего не помнила, а теперь помню всё.
— Не смотри так, он не человек и это не паучок, и не горе, — всё я услышал, сестрёнка, — Денис обнял меня, прижал к себе покрепче.
— Может ты и двинулась, но если всё так, как ты говоришь, мы с ребятами тебе поможем.
— Не веришь? Ведь вижу, не отводи глаза.
Да не я это была! Я в больнице в беспамятстве валялась. А вот кто вместо меня моей копией всюду ходит я тоже хочу знать. И зачем с тобой, говоришь, целый вечер в кафе она просидела. И ты уверен был — это я. Не удивляет? Не пугает? Не думаешь, что есть ещё вот такие же копии? Кто-то вселяется в нас. Хорошо, я свихнулась и вон — справка из дурдома. Иди тогда отсюда к чёртовой матери.
— Угомонись. Я многого насмотрелся — в мире может быть всякое. И если это правда, то ничего хорошего ждать не стоит. Надо найти того козла. Ну а если неправда, прогуляемся и ты успокоишься.
Я всхлипывала и смотрела на него сумасшедшими от счастья глазами — кто бы вообще, хоть на каплю поверил в такое?
Да он и не верил, просто был хорошим другом, но и это не так важно. Важно теперь каждый вечер ходить по вокзалам и рано или поздно, но найти того ловкача и вытряхнуть из него всю правду.
С чистого листа, говоришь? Вот именно, тварь ты этакая, с него и начнём.