Глава десятая
- Ну что, выбрали директора завода? – встретила вошедшего мужа Эллина.
- Выбрали! – устало ответил тот, присев на табуретку и расшнуровывая зимние ботинки.
- Я не сомневалась, что выберут тебя.
- А напрасно! – поднялся он. – Там такие кипели страсти. В какой-то момент я готов был даже снять свою кандидатуру.
-Да?!
- А ты что думаешь, я за должность цепляться буду, как некоторые? – проходя в комнату и снимая пиджак, сказал он. – Это же такая повседневная напряжёнка, избавиться от которой можно только мечтать.
Сняв галстук он пошел в ванную мыть руки, Эллина прошла в кухню готовить ужинать.
- Ты сама ужинала? - спросил через открытую дверь.
- Нет, тебя ждала.
- Напрасно! Я же мог ещё больше задержаться. Выборы ведь дела не отменяют.
- Так что произошло? – подавая мужу тарелку с курицей, спросила Эллина.
- Представляешь, обвинили в получении незаконных привилегий...
- И где они увидели эти привилегии?
- Например, вот эта трёхкомнатная квартира на нас двоих.
- Превращённая фактически в домашний рабочий кабинет?
- Да! Ещё в злоупотреблении властью.
- Неужели?
- Помнишь, я тебе рассказывал про Крутова Сергея, молодого специалиста из военмеха. Талантливый инженер, оказалось, но в СКБ его недолюбливают, считают выскочкой. Недавно предложил как немного доработать гидроприводы, которые долго не могли сдать заказчику, и за это решение выделили премии. Участвовать в настройке следующей партии он категорически отказался. Попросили даже меня подействовать на него. Вызвал – интересно было посмотреть поближе – талант ведь! Спрашиваю почему отказывается участвовать в сдаче продукции. А он говорит – за прошлые заслуги получил премию в двадцать пять рублей, а начальник планово-экономической службы и его сподвижники по двести. Пусть они и настраивают! Ну, я тут же, при нём, вызвал этого начальника и приказал немедленно переписать ведомость – себе и другим по двадцать пять, а Крутову двести.
- А кто твои конкуренты?
- Из ближайшего окружения никого, хотя есть достойные. Понимают, что в нынешних условиях перестройки со множеством спонтанных управляющих решений и возникающих от этого проблем становиться директором близко к самоубийству. Те же, кто в должности директора видит только кабинет и кресло, и совершенно не готов даже на меньшие должности, не имеет опыта управленческой работы, подались в кандидаты. Пользуясь демократической процедурой выборов.
- И что, прокатили их?
- С трудом! И только благодаря позиции Совета трудового коллектива. Который был далеко не единодушен в этом решении. Ведь многих требовательных руководителей не избрали только потому, что те, кто от них заслужено пострадал, хотели почувствовать свою, пусть кратковременную, власть над ними.
Они помолчали, сосредоточившись на еде.
- Так что подиректорствую до следующих выборов, а там сам пойду в отставку. Налей чаю, пожалуйста!
***
В мае установилась чудная солнечная и тихая тёплая погода. Быстро и почти окончательно распустившаяся зелень заполнила и украсила улицы и дворы, чисто убранные горожанами во время массовых весенних субботников.
В это благодатное время в Москве проходил Первый Съезд народных депутатов, избранных на по-настоящему демократических выборах при альтернативной конкуренции кандидатов. Провозглашён лозунг - вся власть Советам, подразумевающий переход от власти КПСС, авторитет которой резко упал.
Удивительно, что, несмотря на отсутствие какого-либо давления и провал участвующих в выборах ряда крупных партийных руководителей, не сумевших выйти из кабинетов и общаться напрямую с народом, в состав высшего органа власти членов компартии прошло больше ограничиваемого ранее уровня – восемьдесят семь процентов. Выходило что наиболее активная часть населения – члены партии, самостоятельно прошедшие выборную кампанию.
Заседания Съезда народных депутатов, прямая трансляция которых велась по радио и телевидению, и доклады публиковались полностью, без купюр, вызывали большой интерес. Ещё бы! - впервые открыто прозвучала критика Генерального секретаря КПСС, а возвращённым из ссылки академиком Сахаровым – и политической системы. Телезрители наблюдали растерянность Горбачёва, избранного тайным голосованием Председателем президиума, и безуспешные его попытки контролировать ситуацию.
- Вот это да! – заметила то с некоторой даже тревогой обычно не проявляющая интерес к политике Надежда.
- Да-да! – оживленно отозвался Бромин, видевший в происходящем закат партийной номенклатуры и появление новых лидеров.
Вот на трибуну живо поднимается Анатолий Собчак (на западный манер продвинутые
"перестройщики" обращались без отчества), юрист, занимавшийся расследованием обстоятельств разгона антиправительственного митинга в Тбилиси; в приведенных им фактах Бромин отметил ряд неточностей, но это пустяки. Юрий Афанасьев, директор Историко-архивного института, назвавший своих оппонентов агрессивно-послушным большинством... А у тех активность в основном снизу, большие руководители дискуссий опасаются и помалкивают.
По ходу работы Съезда было заметно как формируется и консолидируется оппозиция, к концу его работы объединившись в «Межрегиональную депутатскую группу». В которую вошли и некоторые депутаты-коммунисты.
Уже в поздний час по завершении репортажа Бромин переключил было телевизор на чемпионат Европы по футболу.
- Хватит тебе смотреть телевизор! – сонно пробормотала отвернувшаяся к стенке супруга.
- Всё. выключаю!
«Надо ещё один телевизор установить в кухне» - вспомнил о своём забытом плане Бромин.
***
- Ну, что ты решил по поступлению? – спросил Гудков закончившего школу сына за обедом, хотя уже знал его выбор.
- Как и говорил – воздушно-десантное, - ответил тот. – Я уже заявился в военкомате.
- Без меня решили?! – присела за стол Вера, сверкая злыми глазами то на мужа, то на сына. – Ты что, в Афганистан хочешь попасть? - сыну. – Ты хочешь, чтоб там убили твоего единственного сына? – мужу. – Поступай в медицинский!
- С чего ты взяла, что я хочу, чтоб его убили? – возмутился Николай. – Несёшь чушь какую-то, и мне её приписываешь. Да и вывод войск из Афганистана идёт, война прекратится.
- Что-то не видно конца ей! Вон, у Григорьевых сына недавно убили там. А у Евстафьевых сын инвалидом стал. Без ноги теперь. Кому он нужен такой?
- Что значит - кому?
Что касается того, что единственный сын может где-то погибнуть, то родителям страшно даже представить. Но для кого-то же главное – долг перед страной и народом, а там уже – какова судьба...
- Никаких ВДВ! – категорически настаивала Вера. - Пойдёшь в медицинский. Сейчас в армию идут служить только неудачники.
- Окснись! – вскочил и нервно зашагал по узкой кухне – два шага туда, два обратно, Николай. – С каких это пор священная обязанность защищать Родину стала уделом неудачников? Кого ты слушаешь? Каких-то сволочей?
- Мама! – вмешался сын. - Я уже заявление в военкомат сдал.
- Как сдал, так и заберёшь!
- И какой медицинский? Меня совершенно не интересуют болезни, лекарства...
- Вам обоим говорю – никаких ВДВ!
Со стуком положив ложку, резко поднялась и вышла.
Николай и сын доедали суп молча и сосредоточенно, низко опустив головы к тарелкам.
- В Рязанское училище заявился?
- Да!
- А поступишь? Там ведь конкурс большой.
- Постараюсь! Я ведь не зря в секцию самбо ходил.
- Ну это – физическая форма, а экзамены...
- Если сорвусь, то пойду служить в десантники, потом поступлю.
Ведя этот разговор, Николай думал, что дело это решённое, и как теперь уладить конфликт с женой.
- Второе будешь? – поднялся он, подошёл к плите, открыл кастрюлю.
- Нет!
- Я тоже! Аппетит пропал. – Закрыл кастрюлю. - А компот?
- Компот? – с безразличием отозвался задумавшийся сын. – Давай!
Николай налил черпаком в кружки компот, поставил на стол. Сказал:
- Иди теперь к маме, уговаривай и успокаивай.
- Я? – удивился Андрей. – А почему не ты?
- Я даже не знаю на какой козе к ней подъехать! Твой же выбор – учись сам его и отстаивать. Ты уже взрослый парень.
- Я тоже не знаю как...
- Тогда пошли вместе уговаривать.