Современные средства коммуникации и транспортные системы увеличили нашу информированность, но из-за огромного потока текстовой, записей звуковой и видеоинформации резко сократилось время на живое, человеческое общение. Способности группового общения являлись ценнейшим фактором в использовании в прошлом салонов. В них стало возможным создание условий для организации такого общения, при котором их участники чувствовали себя свободно, выражая свои идеи и обмениваясь опытом и знаниями.
Со времен короля Пруссии Фридриха Вильгельма I в отношении евреев был принят ряд законов: о наследовании от 1714 года с целью ограничения численности еврейского населения, о делении еврейского населения на категории по имущественному положению, о праве на проживание в городах Пруссии. Согласно последнему закону такое право получили только те евреи, чей доход позволял оплатить многочисленные налоги и сборы. Были введены особые налоги для евреев – серебряный, брачный, пожарный, на выборы общинных органов управления, а также пошлина за право въезда в ту или иную провинцию внутри Прусского королевства.
Только еврейским семьям - придворных банкиров, военных поставщиков, богатых торговцев и чеканщиков были предоставлены льготы. При Фридрихе Великом Пруссии пришлось искать источники финансирования для Семилетней войны. Согласно христианской традиции проведение денежных банковских операций считалось недостойным христиан, и Фридрих обратился к еврейским торговцам деньгами. Это позволило еврейским банкирам в Берлине стать богатейшими гражданами и получить защищенный статус в обмен на их финансовые и экономические услуги. Благодаря этому у них появились возможности для создания салонов. Салон относится к социальной формации, в которой люди разного статуса и пола, различного профессионального, культурного или религиозного происхождения собираются вместе для обсуждений и разговоров.
В последней трети 18 столетия королевство Пруссия со столицей в Берлине достигло настоящего расцвета. Берлин превратился в быстро развивающийся культурный центр Германии, представляющий собой смешанное общество, в котором евреи практически ничем не выделялись на христианском фоне. Здесь под влиянием идей Просвещения зарождается и еврейское Просвещение - Гаскала, выразителем идей которого был Моисей Мендельсон (1729-1786). Начинается движение, направленное на достижение юридического равенства, религиозной терпимости и прекращение унижения еврейского меньшинства всеми видами наложенных на него ограничений. Этот процесс изменений, вел к ассимиляции и был выражен в ослаблении традиционного еврейского образа жизни, в изменении подхода к еврейскому образованию и использованию немецкого языка вместо идиша в качестве повседневного, в ношении современной одежды вместо традиционных кафтанов и т. д.
Несправедливая прусская еврейская политика и развивающееся еврейское Просвещение предопределили роль в дальнейшей судьбе молодых женщин из немецкого еврейства. Благодаря им, женщинам из еврейской буржуазной среды, сторонницам Хаскалы, Берлин превращается в столицу немецкоязычных салонов. В то время эти женщины, помимо общих ограничений прав евреев в обществе, были также в сильной зависимости от своих отцов и мужей в рамках еврейской патриархальной семейной структуры. Многие из них отличались отличным образованием, другие развивали страсть к обучению самостоятельно, чему способствовали их мужья и друзья.
В конце 18 и начале 19 столетия в Берлине и Вене создаются салоны, в которых люди встречаются, чтобы поговорить о литературе и искусстве и заниматься музыкой. Салоны стали формой развития для еврейских женщин и местом встреч философов, оригинальных мыслителей, ученых, офицеров, христианского дворянства, буржуазии, простолюдинов, традиционных и либеральных элементов и еврейских граждан. Среди гостей салонов были мужчины на государственной службе, такие как дипломат Карл Густав фон Бринкманн, молодые дворяне в обучении - братья и сестры Гумбольдта и Дохны, художники и ученые- Фридрих Шлегель и Фридрих Шлейермахер. Все они нашли теплый прием и поддержку в салонах.
Молодые, образованные еврейские женщины из состоятельных семей искали новую роль в жизни вне патриархальных структур своих семей, и поскольку мужчины в основном были заняты своим бизнесом или в суде и дипломатической службе, эта роль досталась женщинам. Некоторые богатые еврейские семьи имели большие дома в центре города и были связаны с лицами из немецкого дворянства и буржуазии, что способствовало организации салонов. Женщине, которая хотела открыть салон, нужна была экономическая поддержка ее мужа, который предоставил ей жизнь с большим количеством свободного времени. Встреча людей разного статуса, разных религий, разных личностей, имела определенную направленность, связанную с их творчеством: почти все, они занимались журналистикой и художественной литературой. Объединял их в салоне разговор, искусство общения.
К 1800 году было около двадцати, большей частью еврейских салонов в Берлине и Вене, созданных женщинами, обычно связанных браками с не евреями. Участники еврейского салона должны были отказаться от аспектов своей религиозной идентичности, чтобы быть социально приемлемыми. Подобно тому, как философия, поэзия и музыка объединяли образованных людей из разных религий, салоны еврейских женщин составляли нейтральную площадку для собраний всех тех, кто хотел преодолеть неравенство в традиционном христианском обществе. Происхождение и положение людей в обществе, не были главными критериями, определяющими состав гостей в салонах. Салон давал возможность еврейским женщинам проверить свои социальные, интеллектуальные и литературно-художественные наклонности и способности в то время. Некоторые из салонов неофициально развивались в виде литературных, также внимание было уделено разговору по различным темам, включая науки и искусство. Были салоны со специальными предпочтениями (музыка, политика, изобразительное искусство и т. д.).
Именно в столице Пруссии, Берлине, значительная культура общительности, способная преодолеть дискриминацию и предубеждения евреев, впервые появилась в салонах Генриетты Герц, Рахели Левин Варнхаген, Доротеи Шлегель и многих других еврейских женщин. Первый салон такого рода был основан Генриеттой Герц (1764-1847) в форме литературных чаев в котором встречались представители разных социальных кругов. Салон, созданный независимой романтической личностью Рахелью Левин-Варнхаген (1771-1833), занимался изучением человеческой психики, вопросами истины и подлинности.
Некоторые организаторы салонов по-прежнему считались евреями, несмотря на их крещение, другие, такие как Сара Леви в Берлине и Фанни фон Арнштейн в Вене, оставались некрещеными на протяжении всей их жизни и все же были социально успешными. Положение салонов имело прежде всего значение для последующих поколений еврейских женщин.
Под влиянием идей Мендельсона и расцвета художественной литературы в Германии формировалось мировоззрение Генриетты Герц (1764-1847) - хозяйки первого еврейского салона в Берлине. С 1780 года Генриетта, дочь врача сефардского происхождения, главы еврейской больницы в Берлине, славилась своей красотой и образованностью. Генриетту учил дома ее отец. К ее достоинствам причислялось умение терпеливо выслушать своего собеседника, выразительное чтение сочинений и стихов. Благодаря обширному чтению она накапливала свои знания. Она изучила французский, английский, латинский и иврит. В возрасте 15 лет она вступает в брак с тридцатидвухлетним врачом и философом Маркусом Герцем (1747 -1803). Муж также побуждал ее изучать языки и науку. Маркус был убежден в необходимости эмансипации евреев. На домашние лекции Маркуса Герца, уважаемого в городе врача, по физике и медицине собиралась избранная публика из мужчин и женщин, большая часть которых позже перешла в салон Генриетты в соседней большой комнате, посвященный литературным темам. Салон Генриетты посещали известные люди - писатели, артисты, государственные деятели, а также члены королевской семьи, французский граф Мирабо. С влиятельными деятелями политики и культуры, такими, как Вильгельм фон Гумбольдт и Фридрих Шлейермахер, у нее была пожизненная дружба, Вильгельму фон Гумбольдту она преподавала иврит. Это был салон, который вскоре прославился за пределами Берлина, не только потому что представлял смесь просвещения и романтики, но и благодаря гостеприимству очаровательной и умной женщины. Ее известность была настолько большой, что ходила поговорка: «Кто не видел Жандармский рынок и мадам Герц, тот не видел Берлина». Генриетта была близким другом старшей дочери Мендельсона Доротеи Шлегель. Когда Маркус Герц внезапно умер в 1803 году, это означало конец салона Генриетты, который она больше не могла себе позволить, не имея большого дохода. После смерти сестры и матери она обратилась в протестантизм в 1817 году, но никогда не вышла повторно замуж. Именно Генриетта Герц создала стиль типичного образованного буржуазного салона в Берлине: простой чайный стол с очаровательной хозяйкой, энтузиазм в отношении чтения и обсуждения литературы и атмосфера дружбы.
Салонные круги осознали необходимость реформ даже в «просвещенном деспотизме Пруссии». Один из друзей Генриетты Герц, Кристиан Вильгельм (фон) Дом (1751 - 1820), написал свое сочинение «О гражданском совершенствовании евреев» в 1781 году, и салоны способствовали процессу еврейской эмансипации и юридического равенства. За два года до ее смерти в 1847 году Александр фон Гумбольдт получил от короля Фридриха Вильгельма IV ежегодную пенсию для нее, «духовной вехи Берлина».
По популярности с салоном Генриетты Герц мог соперничать только кружок Рахели Левин Варнхаген (1771 - 1833). Дочь купца-банкира Левина Маркуса, стала первой еврейской женщиной, которая утвердила себя как важный интеллектуальный и политический деятель в немецкой культуре, с ее доминирующим христианством. В отличие от благовоспитанной Генриетты Герц, Рахель Левин была рада видеть у себя в гостях даже женщин свободного поведения. Первый салон Рахели Левиной существовал с 1790 по 1806 год. Требования салона были выполнены: статус богатого гражданина, дом, достаточно большой для приема гостей, и Рахель, как организатор в салоне. Но Рахель также нуждалась в соответствующем образовании. Она приобретает свое образование чтением. Среди ее авторов - Руссо, Лессинг, Шекспир, Данте, Дидро. Рахель может осторожно войти в каждый разговор. Она была удивительно умна и не подталкивала гостей. О жизни Рахели дает нам информацию интенсивная переписка - о ее жизненных данных, ее мышлении, чувствах, переживаниях и потребностях, о положении еврейки в обществе. Второй ее салон, который начинается в 1819 году, посещали писатели, в том числе Генрих Гейне. Как и многие из организаторов салонов, она обратилась в христианство в рамках подготовки к браку с Карлом Августом Варнхагеном. Она создала новую практику писем, сводящуюся в предотвращении их исчезновения. Она собирала и хранила все письма, которые получала, и начиная с 1812 года она начала их публикацию в разных журналах. Ее муж летом 1833 года опубликовал однотомное издание; через год он собрал много писем покойной жены, и издал трехтомник. Ее архив содержит около шести тысяч писем. Рахель Варнхаген создала скорее философские и психологические встречи, чем литературный салон.
В рамках салона Генриетты Герц и Рахель Левин, как представительниц еврейской интеллектуальной элиты Берлина, реализовывалась идея культурной интеграции евреев в немецкое общество. Принадлежность виднейших деятелей культуры Германии к этим салонам оказывала влияние на характер их творчества.
Жизнь Доротеи Мендельсон-Шлегель была еще более эксцентричной, чем ее коллеги - Генриетты Герц. Она имела раннее желание избежать несвободной жизни как еврейки. В 1783 году она была традиционно замужем за претендентом своего отца, богатого банкира Саймона Вейта, с которым у нее было два сына, более поздние художники Филипп и Иоганн Вейт. В ее доме были вечеринки для чтения литературы. Позже она также организовала салоны в разных местах, теперь под предполагаемым названием Доротея. В 1797 году в салоне Генриетты она встретила 25-летнего Фридриха Шлегеля, друга Шлейермахера, который уже был одним из ведущих деятелей немецкой ранней романтики, а затем вступила в брак с ним. После 1799 года последовал ее раввинский развод с Вейтом - также большая новинка в супружеских отношениях между евреями, потому что развод по просьбе женщины обычно не предусматривался еврейским религиозным законом. В 1801 году она опубликовала роман «Флорентин» под редакцией Фридриха Шлегеля без ее имени, и ее переводы также появились под его именем - в Германии женщины не были самоочевидными даже после Просвещения. Ее дом всегда был местом сбора для художников и писателей. В 1808 году супруга Шлегеля перешла в католицизм.
Сара Леви Ициг (1761 -1854), была вдовой банкира, бездетной, строго консервативной, с блестящим разумом и классическим образованием. Сара Леви председательствовала на чайном столе в своем доме в Берлине более полувека. Объединив культурный консерватизм с идеями политического прогресса, Леви с ее очарованием и внутренним равновесием была феноменом.
В христианских и еврейских салонах напитки были быть очень простыми («чай и тонкие кусочки хлеба с маслом»), поскольку организатор салона не мог знать сколько гостей будет посещать его. Социальные, культурные и религиозные нововведения в салоне чайных столов достигли кульминации к 1800 году, обеспечив брачные связи прекрасных, богатых и умных молодых дам с молодыми людьми вне их собственного круга общения, часто с мужчинами из аристократии. Тот факт, что несколько женщин не только влюбились, но вступили в брак не в своем традиционном круге, был важным фактором изменения традиций. Хотя многие из молодых женщин были дочерями интеллектуальных отцов, они чувствовали себя ограниченными подчиненной ролью, традиционно назначаемой женщинам в патриархальных структурах еврейской жизни. Они представили модель еврейской интеграции в меняющемся немецком обществе, но эту модель большинство евреев отвергало. Между тем, к 1800 году в Берлине были также нееврейские салоны. Постепенно они стали открывать свои двери еврейским друзьям и знакомым, и этот процесс медленно создал интегрированное общее салонное общество в Берлине.
Антисемитские брошюры и статьи, а также социальная дискриминация в первые годы девятнадцатого века могли отравить некоторые умы, но они не могли разрушить салоны с их тенденцией к эмансипации. После 1815 года салоны еврейских женщин или крещеных еврейских женщин постоянно играли важную роль, хотя они перестали быть новым и революционным явлением. Салоны оставались местами, где уважалась свобода совести и речи. Увеличились взаимные визиты еврейских и христианских женщин в их соответствующие салоны. В эпоху Бисмарка многие выдающиеся политики были евреями, и многие из них посещали салоны, будь то еврейские или христианские. Очень скоро культурная борьба против католической церкви принесла в качестве побочного явления гражданские браки, что облегчило связи между людьми разных вероисповеданий. В кругах салонов не было никаких сомнений в растущей интеграции и принятии в них евреев Германии.
Генриетта Герц, Рахель Варнхаген и Доротея Шлегель через крещение превзошли эмансипацию и ассимилировались - по крайней мере, внешне. Культурная атмосфера и свободное общение еврейских женщин с мужчинами, в основном, с нееврейскими, были бы немыслимыми в прошлом. До этого времени такое общение едва ли было возможно, так как контакты между двумя социальными группами, включая элиты среди них, были почти исключительно связаны с деловыми отношениями. Это развитие стало возможным благодаря просвещенной толерантности, которая больше не испытывала каких-либо великих противоречий между еврейской и христианской религиями.
Межрелигиозные любовные отношения, возникшие в этих салонах, привлекали публичные дебаты о гражданском браке. Потому что браки между евреями и христианами были невозможны в это время. Еврейско-христианская пара могла вступить в брак только в том случае, если один из двух партнеров менял свою веру. Поскольку гражданский брак тогда не существовал то, как правило, еврейский партнер переходил в христианство. Раввины признавали опасность такого процесса для иудаизма. Не только еврейские, но и христианские авторы выразили негативное отношение к межрелигиозным любовным отношениям, опасаясь, что евреи проникнут в христианские общины, чтобы совершить там зло.
В Пруссии гражданский брак был наконец введен в 1875 году. Только тогда, с появлением гражданских регистрационных бюро, евреям и христианам было разрешено вступать в брак друг с другом, без того, чтобы кто-то из них должен был переходить в другую веру. Но это время длилось недолго. Только 60 лет спустя, в 1935 году, в нацистской Германии вступил в силу «Закон о защите немецкой крови и немецкой чести». С этого момента любовные отношения между евреями и «арийцами» были наказуемы как расовый позор.
Роль салонов снизилась с оккупацией Берлина Наполеоном в 1806 году. Некоторые бывшие постоянные гости становились все более немецко-шовинистическими и даже откровенно антифеминистскими и антисемитскими в своем недавно созданном немецком салонном обществе. К девятнадцатому столетию и началу XX века салоны, как группы разговора и дискуссионные круги, сформировались во многих городах Европы, включая Берлин, Амстердам, Прагу и Мадрид. В начале XIX века общественно-политический и интеллектуальный климат Пруссии претерпел изменения, основывается «христианско-немецкое застольное общество», доступ в него был закрыт для «французов, филистеров, евреев и женщин». В более поздней салонной культуре девятнадцатого века до ее завершения в 1914/1918 годах салоны, принадлежащие еврейским женщинам, оставались важной частью культурной жизни Берлина. Но салоны с учетом их свободной структуры, не смогли успешно предотвратить антисемитизм, особенно потому, что в то время влияние салонного общества по сравнению с массовым обществом и его государственными институтами сокращалось и было ничтожно.
Первая мировая война, конец монархии, инфляция и последующее обнищание тех средних и высших средних классов, которые составляли основу салонного общества, были лишь внешними признаками того, что эпоха салонов прекратилась. Одной из важных причин конца салонной культуры является то, что многие образованные женщины давно нашли свои сферы деятельности вне салонов. Женская эмансипация, социальная перестройка, современные массовые общества и средства массовой информации сделали социальные и коммуникативные функции все более доступными. Обмен в личном, частном контексте представляется особенно привлекательным во времена Интернета и глобализации с локальной и международной ориентацией, тем более в нынешнем состоянии короновируса.