— Ну не знаю, лично мне последнее время совсем неплохо. Одного кота стерпеть можно. Я хоть на себя нынче в зеркало могу смотреть, а то не Нерешительность, а тень какая-то, ещё и на ветру колышется.
А теперь всё так простенько стало. Она только выйдет, задумает что-то, а ей на ушко: "А тебе это надо? Вот для себя одной надо?".
Полный порядок — сразу передумывает. Когда надо было для других, вот там я хреново жила, а сейчас блаженствую.
— Что-то мне неудобно сидеть, будто падаю.
— Ага, тебе ещё один стул надо поставить, три уже маловато. Эй, кто-нибудь, притащите Лени стульчик, а то свалится. И когда ты так успела разжиреть.
— А ты бы, Страх, помолчал бы. Тебя и раньше-то не особо видно было, а сейчас вообще только по голосу угадываешься. Фигово работаешь. Я вон какая — на трёх стульях сижу, потому что вкалываю, и отдача есть. А ты?
— А что я? Это с маленькой прокатывало. Ну кошмарчики во сне — клёво. Потом тоже ничего было. Намекнёшь: "Ну-ка глянь какое там у твоих будущее, настоящее, нет ли чего опасного, нежелательного?". И всё, уже я бодренький. А теперь бестолку. За себя бояться у неё не получается. Иногда везёт — когда там державные вопросы, общечеловеческие обсуждаем. Тогда как в старь хорошею, а как на личные, так проехали. Ты, Лень, стрелки-то не переводи. Я вопрос задал: пошто так разжирела?
— Почему сразу грубости? Разжирела — это хамство. Надо иначе выражаться: полненькая, кругленькая, вальяжная.
— Ну да, зато ходишь и от пыли чихаешь.
— Да оставьте вы её в покое. Вот прям великая необходимость каждый день подметать, пыль стирать, вламывать по хозяйству. А вообще, заметили, как нам легче жить стало?
— Ну кому как? Вам: Лени, Нерешительности — это точно, а мне не очень. У меня какое-то замешательство. Вроде расту, из горошечного состояния выбралась, но понять бы за счёт чего.
— Ты с ней в магазины ходишь?
— А как же?
— И что советуешь?
— Ничего особенного: "Ещё не хватало на себя столько тратить?". Слушается. Немного сорвалась недавно — персики с черешней любит. Еле оттащила от ларька, намекнув что столько не зарабатываем.
— Так и чего тебе не понятно? Какая разница кому жалко. Раньше, ты Жадность, на других не проявлялась. Народу было навалом, и наша бегала радовалась кому бы что купить, угостить, одарить. А теперь — жадность на себя .
— Это как?
— Растёшь? Растёшь. Вот и думай как, хотя можешь и не думать, просто следи за ростом, ещё немного и тоже ещё один стул на наших посиделках тебе не помешает.
— Ребята, а что у нас с Гневом? Где шляется убогий?
— Гулять пошёл. Проматерился, раскраснелся от вспышки и решил проветриться. Это уже всё — бесполезняк, он там ромашек нанюхавшись, с Нежностью в обнимку гуляет.
— Что-то и Злость у нас никак развиться нормально не может. Видно не судьба. Ни её, ни Гнева, ни Негодования нам не видать, как своих ушей.
— А не фига их и развивать. Мне с вами хорошо и полезно. Тружусь не покладая рук и компания ваша нравится. А то сидела за печкой, скучала, так хотелось к вам. У вас всегда интересно.
— Да, Безразличие, что-то последнее время, ты тут частый гость, хотя до Уныния тебе далеко.
— А где кстати оно?
— Где, где? Отдыхаю на подоконнике. Вот сегодня полдня опять уговаривало, что собственно нечему уже радоваться. Лето к финишу. Никому ничего не надо, и жизнь так себе, и не грех и поплакать. И не иногда, а чаще, регулярнее. Повод всегда найдётся. Ничего, нормально идёт. Уже реже сопротивляется. Ещё немного и попробую Равнодушие подключить.
— Размечталось. Пока я здесь — не выйдет.
— Так-так, дорогуша, а ты здесь что-то очень активизировалась в последнее время. Лично мне и всем остальным, твоя морда вот совсем ни к чему. Ты же сразу всё портишь. Уныние валится за окно, Лень худеет, Жадность тоже между прочим. Гнев может и бывает, но толку-то от него, если он в литературной форме, и сам не себя не похож.
— Да-да, ребята, всё верно. Слушай, Лень, это твоя недоработка. На Уныние надежды нет. Из него наша заинька иногда какие-то эссе делает, а вот ты бы постаралась.
— Да никак. Уже вторую неделю сама чувствую — что-то не то. Если и дальше так пойдёт, придётся новенький стул отодвинуть. Пыль пылью, мусор мусором, а тут такая прыть и энергия — ключом бьет. Я уж что только не шептала: " Голова может закружиться. Почему бы не поспать побольше? Недосыпания нам не надо". Так, как заведённая и вообще не слышит. А я что-то не поняла — это чья морда? Мне раньше лениво было разглядывать.
— Во даёшь, Писательская жилка тебе не знакома?
— То есть, вот эта которая по ночам сейчас тут скачет, может скоро всю малину нам испортить? Только-только объединились, коллектив стабильный стал. Новые подключились, и есть перспективы, а тут эта супер активная решила ещё больше активничать с нашей.
Надо что-то с ней делать.
— Не надо с ней ничего делать, — сказала я, входя на кухню.
— Вы тут вообще все себя здорово переоценили и впали в мечтательное состояние. Мало ли какие периоды бывают, и настроение всякое случается. А вы уже решили, что так будет постоянно и навсегда. Давайте-ка с небес на землю.
То что вы у меня есть — это я знаю. И хорошо, что так много сегодня подслушала — учту на будущее. И писать уж теперь точно буду — нравится и вас отгоняет.
Кыш отсюда и теперь я за каждым вашим шорохом следить стану.
Побыстрее на выход, а то мне как раз миниатюрку про вас написать надо. Вот я и слушала для сюжета.
Бай, ребятки, бай.