– Ну, наконец-то, – высокий мужчина в чёрном плаще с капюшоном, закрывавшим голову, закончил последнюю руну, отложил чёрный мелок, полюбовался результатом, – тридцать лет работы закончены! Я создал преображающий круг, разгадал все шестьсот шестьдесят шесть тёмных символов, осталось лишь обрести силу могущественнейшей из стихий.
– А не боитесь, о мудрейший, что получите совсем не то, чего желали? – послышался чей-то голос, в углу лаборатории во мраке вспыхнули два зелёных глаза с узкими зрачками. – Пламя изначальное так непредсказуемо, опасно и даже безумно. И прославленный греческий огонь, по сравнению с ним, не страшнее пламени свечи.
– Кто поддаётся страху, тот остаётся до конца дней обычным смертным, жалким, безвестным, – отмахнулся волшебник, – единственно, в чём прав, обязательно надо для начала провести эксперимент, и ты, считай, сам вызвался, рыжий.
Мужчина вытянул руку, пальцы засветились, и в воздух взмыл… кот.
– Не надо, умоляю, только не это! – ужаснулось животное.
– Думаешь, просьбы что-то изменят? – хохотнул кудесник, поместив несчастное животное в центр круга. – Просто прими свою судьбу.
Он начал произносить слова, символы по периметру круга вспыхнули, температура в комнате изрядно поднялась, подул ветер невесть откуда, по стенам заплясали уродливые тени. Маг поёжился, усомнившись впервые, то ли он затеял? Но действо нельзя прерывать, последствия окажутся ужасными – вся вселенная способна сгинуть. В лучшем случае, ворвутся из иных измерений сущности тёмные, пожрут тела и души местных обитателей.
Кот носился по периметру круга, прижав уши, кричал, как на зверином, так и на человеческом языках, шерсть встала дыбом. Наконец знаки взмыли в воздух, отделившись от пола, окружили жертву, первый коснулся её лба – повалил чёрный дым, шерсть почернела в месте соприкосновения, получился круг, второй символ ткнулся в плечо, и началось. Несчастный кот стонал и плакал, потом его голос изменился, стал хриплым.
Волшебник на какой-то миг даже смолк, а когда продолжил читать заклинания, заикаться начал, и не зря.
Наконец, вспыхнул круг на полу, медленно поднялся в воздух, достиг потолка, появился алый барьер из энергии. То, что скрывалось за ним, злобно заурчало, прыгнуло, врезалось в преграду. «Стена» выдержала, но лишь самую первую атаку, а нечто продолжало раз за разом.
Колдун принялся медленно отступать назад, пока не натолкнулся на стену. Защитный барьер меж тем мигнул, побежали по нему розовые молнии и, наконец, с печальным звоном погас.
– Разве я не предупреждал, что некоторых вещей, мягко говоря, не стоит делать? – послышался голос, не имевший ничего общего с человеческим. – Разве не просил не трогать меня, помиловать, вспомнить о том, сколько лет верно служил?
– Не смей! Ты мой приживал, обязан помогать и слушаться во всём! – пролепетал злой маг, закрыв голову руками.
– Я был таковым, теперь же стал иным, – возразил монстр, – будем считать, что разрываю заключённый некогда контракт, а теперь, прости, пришло время попрощаться, поищу того, кто станет ценить и уважать, а также сумеет контролировать. Ты слишком жалок, глуп и самонадеян. Не знаю, как терпел столь долго?
– Полагаешь, я не предвидел такого варианта, не подготовился? – чародей коснулся стены пальцами, и на кладке, по периметру, вспыхнули иные руны, с потолка упала первая капля воды, упала на горящую шерсть, послышалось шипение.
– Ты это серьёзно? – чудовище расхохоталось. – Не знаю, кого ожидал получить, но меня сыростью не напугать! Тот, кто любит играть с огнём, пожнёт всепожирающее пламя!
Тишину лаборатории разорвал истошный вопль боли, жаркое пламя полностью поглотило помещение, лопнули витражные окна, огонь вырвался наружу.
****
– Так, птенчик развивается нормально, давай-ка осторожно удалимся, моя милая Кися, твоя мама волнуется, – бабушка Тена осторожно слезла с дерева и ловко поймала спрыгнувшую вниз внучку.
– Ах, как жаль, что нельзя домой забрать маленького, – шестилетняя рыжекудрая девочка с большими зелёными глазами, в сером платьице, вздохнула.
– Прежде всего надо думать не о своих желаниях, а о счастье тех, кому помогаем, – старая ведунья подняла вверх указательный палец, – диким созданиям в жилищах людей делать нечего, если они способны о себе позаботиться. Иначе ты из благодетельницы и защитницы природы превратишься в тюремщицу. Ты желала бы, чтобы тебя затащили, скажем, в нору, или берлогу, и держали там, на цепи, до конца жизни?
– Не-е-ет, – протянула девочка.
– Вот, – кивнула старушка и пригладила свои короткие седые волосы, – и обитателям леса так же не захочется жить в четырёх стенах, даже рядом с таким ангелочком, как ты. А своего зверя найдёшь однажды, обязательно. Обещаю.
Будто кто-то подслушал слова бабушки. Не успели пройти несколько десятков шагов, как послышался какой-то стон в кустах. Кися сразу кинулась на звук и обнаружила в траве необычайно крупного рыжего кота, больше похожего на леопарда из-за бесчисленных пятен на шерсти.
– Что с тобой, бедненький? – пролепетала малышка.
Ведунья склонилась над животным, начала осторожно ощупывать, прикрыла глаза.
– Вроде жив и здоров. Единственно, ослаблен и изголодался.
– А этого мы сможем забрать домой? – взмолилась внучка.
– Кот, видно, домашний, относительно чистая шерсть, дух не дик, даже не представляю, как оказался в лесу, – старушка улыбнулась, – хотя, чувствую, со зверем что-то очень не так. Но здесь точно бросать нельзя. Давай помогу?
– Это мой друг, сама донесу, – возразила Кися и осторожно взяла на руки рыжика.
– Я продолжу обходить всех наших подопечных, а ты домой, – ведунья погладила девочку по плечу, – думаю, если дашь воды этому красавчику и чуть-чуть еды, быстро в себя придёт. Только не позволяй кушать много, а то плохо себя почувствует.
Малышка кивнула и быстро пошла к жилищу ведуньи – крошечной глиняной хижине с соломенной крышей на зелёной полянке. Дверь никогда не запиралась, да и что было брать у бедной пожилой женщины? Пол был засыпан соломой, по стенам развешаны мешочки со всевозможными травами. Из мебели лишь древний деревянный сундук с немногими вещами да трёхногий стол. В углу лежала старая оленья шкура, под которой бабушка с внучкой и спали. Единственным украшением являлась печка в углу. Топили, конечно же, по-чёрному, окна отсутствовали, дым выходил прямо в двери. Под потолком висело несколько деревянных клеток с птицами, которые не могли летать из-за ран или каких-то болезней.
Кися положила нового любимца на шкуру, побежала к ближайшему ручью за водой. Потом из сундука извлекла глиняную тарелку, зачерпнула живительной влаги и поставила перед котиком, приподняла его голову, опустила мордочку в посудину. Послышалось шипение, рыжик отдёрнул голову и открыл глаза.
– Что такое? – пролепетала девочка.
– Не люблю воду, мягко говоря, – произнёс вдруг зверь человеческим голосом, – не поверишь, нуждаюсь в ином, не подвинешь немного соломки?
– Ты говоришь? – удивилась кроха.
– Так получилось, научился, благо и ты не обычный ребёнок, не отдашь инквизиторам и охотникам за нечистью, – кот фыркнул, – так угостишь вкусненьким или позволишь умереть от голода?
– Прости-прости-прости, – девочка схватила довольно большой пучок и положила перед котом.
Рыжик тут же сцапал подношение лапой, солома вспыхнула, не оста-лось и праха, несколько искр упали на шкуру, запахло палёной шерстью. Малышка поспешно залила огонь водой из чашки.
– Извини, – зверь смутился, – не привык ещё к новой своей сущности, лучше вон туда, у вас печка замечательная. Можно там поселиться?
– Ты кто-то вроде огненного элементаля? – предположила Кися. – Я про таких читала в бабушкином гримуаре.
– Можно сказать и так, – кивнул кот.
Когда получил желаемое, насытился, сел и даже начал вылизываться, заурчал.
– Я не понимаю, если ты можешь кушать растения, почему голодал? – удивилась кроха.
– Глупая, а вдруг пожар устрою? – хмыкнул зверь. – Потому искал такого места, где никого не погублю.
– Умничка, а я – Кися, – девочка немедленно открыла заслонку, – забирайся. А как тебя зовут, пушистая очаровашка?
– Предыдущий владелец не посчитал нужным давать никакого имени, а истинное человеческому языку не произнести, – кот запрыгнул в печку и свернулся клубочком, – как захочешь, так и зови.
– Тогда будешь «Костерком», – приняла решения малышка, – тебе нравится?
– Вполне, – согласился новый знакомый.