Он вышел от Аркадия, к которому ездил в загородный дом, для общения по вопросам интерьеров. Деревня под Зеленоградом, где он жил, говорила о том, что квартира, которую вёл Захар, лишь перевалочный пункт, перед тем, как, так же, как и Ипполит, начать строительство нового дома, но уже на пресловутой Рублёвке.
Сегодня он согласовал с Аркадием окончательно недостающую входную дверь в квартиру. Для этого пришлось сделать аж целых три варианта коммерческих предложений.
Захар шёл к своей машине, брошенной, не доезжая ворот двора Аркадия, на самом краю дороги, в огромном сугробе свеженападавшего за последние два дня, снега, чтобы лишний раз не беспокоить его, заезжая не в такой уж и просторный двор, где уже стояло две «колесницы», Аркадия и Лесаны.
Ванная!
Она удивила его, будучи не то, чтобы скромной. Нет, дело не в цене, а в размере. Длиною около полутора метров, не имела той ширины, что была в «подаренной» Захару. Это поразило его. Он искал оправдания увиденному, и находил его только в том, что на втором этаже, где были две спальни, возможно, находился целый бассейн, но, туда не был допущен и мог только догадываться.
Как сказала Лесана, спали они на первом, сами не понимая, зачем сделали себе второй, так, как жили вдвоём. Иногда правда к ним приезжала её мама, но, ей вовсе не требовался целый этаж. Кондрат, в отличие от хозяев, вообще боялся второго этажа и старался не ходить туда. Эта территория наводила на грустные мысли о параллельном мире, о коем он так мало знал, и не интересовался.
Люди не хотят меняться. Они самоутверждаются. Для того чтобы быть смелым нужно напрягаться, оставаться решительным. А на это не каждый способен. Гораздо проще поступать как все. Одеваясь в дорогущем магазине, словно на турецком рынке, покупая вместо машины полноприводный «трактор». Уезжать отдыхать в бывшую колонию чужой страны и фотографироваться там, на фоне надгробий. Или проще простого – строить дом большего чем требуется для жизни размера.
Думая о ванной Захар забыл, что припарковался практически в сугробе.
Сев за руль, он завёл двигатель и, тут же резко дал газу, чтобы побыстрее уехать с того места, где было сделано им такое неприятное открытие. Но, несмотря на то, что резина на его колёсах была шипованной, машина не только не стронулась с места, а стала зарываться в снег, сползая правым бортом в кювет.
Это была первая его ошибка.
Захар, попробовал отъехать слегка назад, но – это оказалось второй и последней ошибкой.
Припарковавшись на самом краю «обрыва», побежав сразу же к дому Аркадия, он не мог знать о том, что за те два часа, что проведёт у него, снег под правыми колёсам, постепенно остывающей машины, протает, слегка просев. Не сумев поехать вперёд, на практически лежащем теперь на брюхе правом борте машине, Захар, сдав назад усугубил ситуацию. Передние, ведущие колёса не справлялись.
Всё… Пи…ц, понял он.
Выйдя из машины, решил обойти её справа, осмотрев масштабы катастрофы.
В районе заднего крыла провалившись по пояс, сделав ещё один шаг, просел уже по грудь.
Твёрдо решил, к Аркадию за помощью не пойду. Это не тот человек, который будет бороться с чужими проблемами. Ему явно хватало своих. Захар, сильно хлопнул от отчаяния и злости дверцей багажника, достав из него совковую лопату, которую возил с собой на всякий случай, так, как жил в Москве, а не в каком-либо другом Европейском городе.
- Ав-ав-ав-ав-ав! – залился раскатистым лаем Кондрат, подбежав к окну. Он старался, что есть мочи, выкрикивать каждое «АВ», но сегодня был слаб и нерешителен, наверно от того, что объелся вкусным, новым, более дорогим, насыщенным витаминами, купленным для него Лесаной кормом, заеденным, к тому же ещё и сладкой мозговой косточкой, выловленной любящей хозяйкой ему на десерт из сваренного ей борща.
- Что же за беспокойная собака! Вот кого он там почуял? – возмутился Аркадий. Ему было уютно в кресле, перед камином. Оттуда он смотрел новости в телевизоре, изредка всё же поглядывая на разгорающиеся дрова.
- Кондратушка, ну, что ты там такое страшное увидел? – ласково погладив своего питомца, взяла его на руки Лесана, поцеловав в упрямо нависающий лобик.
Ипполит хочет поговорить со мной о чём-то, - признался Аркадий Лесане, переключив пару раз каналы на телевизоре, стараясь избавиться от въедливого голоса новостной дикторши.
- Он сам сказал тебе об этом?
- Нет. Но, до меня дошли слухи.
- Ты думаешь, что предстоит разговор о слиянии банков?
- Да.
- И, что будешь делать?
- Теперь уже поздно, что-либо предпринимать. Остаётся только смириться. Если бы я проявил инициативу хотя бы пару недель назад, то…
- Что, то?
- То… то… всё равно бы это ничего не дало.
- Ав-ав… вав… - как бы с досадой на то, что его сторожевому рвению не придали значения, вдогонку пролаянному, добавил Кондрат уже с рук Лесаны. Та погладила его по головке.
Захар не мог знать об этом разговоре, да и нужны ли были эти знания. Он так далёк от всех банковских дел, и, сейчас важно совсем другое – добраться до дома на «коне». Через двадцать минут, натаскав со всей округи брёвен и досок, Захар поставил домкрат первый раз, подняв, теперь уже висящее над утоптанным им снегом на полметра, правое, заднее колесо. Посредством сложных, созданных из перекрещенных досок и брёвен, что были потолще, конструкций, он постепенно поднимал заднюю, правую часть машины над кюветом, ещё час назад так коварно замаскированным снегом, подкладывая под колесо доски и брёвна.
Дрова прогорали в камине, Лесана смотрела модный журнал. Аркадий дремал согревшись в кресле. «Лучшее, или ничего!» - произнёс сквозь дрёму голос самоуверенного, явно недалёкого, ограниченного в развитии мужчины. Аркадий приоткрыл глаза. Сида за рулём БМВ, почему-то не следя за дорогой, на него смотрел небритый, в свитере грубой вязки, с высоким воротником, «лесоруб». Он ехал по заснеженной лесной тропе, держа в руках кружку от термоса, дымящуюся горячим кофе. Машину подозрительно не раскачивало и содержимое не выплёскивалось из кружки.
Аркадию стало не по себе, и захотелось в постель. Он крякнул, и слегка приподнялся для того, чтобы встать, но, присел задумавшись, переключив пультом, который не выпускал из рук, канал телевизора.
- «Всё, или ничего!» - смотря прямо перед собой, так, будто бы видел что-то самое главное в своей жизни, что показывается не каждому и не всегда, словно пытаясь уговорить всех, что и сам не верит в это, загадочно произнёс мужчина в костюме, едущий за рулём внедорожника по идеальному городскому, блестящему в лучах ночной иллюминации асфальту.
Что за бред, пронеслось в голове Захара. К тому времени он уже мог видеть двумя глазами.
Три часа Захар провозился с подъёмом машины.
Пальцы не гнулись, чтобы скрутить домкрат последний раз, перед тем, как убрать его в багажник. Он бросил его, как есть, на пол, открыв правую, пассажирскую дверь, которая, своим порогом приходилась ему по грудь. Затем, подобрав из сугроба лопату, кинул её в багажник, громко, отчаянно хлопнув его дверью.
- Ав-ав-ав-ав-ав! – сорвавшись с рук Лесаны, уронившей от неожиданности журнал, бросился к окну Кондрат.
- Надо нам всё же строить новый дом, - сделал вывод Аркадий.
Ты думаешь? Мы ведь вроде решили с тобой перебираться в Москву.
- Нет, я не в этом смысле.
- А в каком?
- А в том, что чем больше тратишь, тем больше прилипает.
Сев за руль, Захар закрыл глаза, сосредоточился, затем завёл машину.
Ну, с Богом! Подумал он, включив первую скорость. Медленно, но уверенно машина тронулась с места.
Главное не волноваться.
Главное не волноваться – мысленно повторял он.
Это была победа. Он выехал из кювета, оставив после себя снесённый со всего посёлка мусор.
Ничего, пусть видит, что кто-то тут «сел» на машине. Главное, чтобы не понял, что это был я, думал Захар, никогда не искавший себе проблем, но, постоянно их находивший.