В «Идиоте» наткнулся на загадку, видимо, совсем не загадку для людей того времени и класса. Во время щедрого литературного разговора в манере высших слоев общества генерал Епанчин узнает, что кн. Мышкин прочитал за границей много русских книг. И вот его реакция: «Русских книг? Стало быть, грамоту знаете и писать без ошибок можете?»
Взгляд мой застрял. А на каком языке они говорили? На французском? Перечитал еще раз - да вроде нет, по-русски. Отчего же такое удивление, ведь речь Мышкина была настолько изящна, что странным было бы предположить в нем незнание грамоты.
Неряшливость Достоевского известна. Не заметил? Вряд ли – в самом начале-то романа.Скорее, здесь другое: молодые светские люди конца 19 века привычны были к хорошему устному слогу, но писать при этом умели далеко не все.
А может, действительно, Достоевский о другом думал.