Дядька мой родной служил в Белоруссии срочную. В пятидесятых. Первым мужем моей бабули был белорус, заразился в эпидемию тифа, умер. И дочь от него была. Могла бы стать моей тётей, мать рассказывала, добрым человечком была, но умерла подростком, ещё в начале тридцатых.
Любовь у меня была большая, настоящая – белоруска, давным-давно россиянка, сибирячка. Ещё у нас на группу в институте была единственная девочка – белоруска. Был я когда-то давно в Минске. Полтора дня. Как раз у этой девочки в гостях. Проездом домой из Ленинграда. Под Лугой на турбазе кусочек отпуска провёл. Отпуска были длинные, с силикозными даже больше шестидесяти календарных дней вытягивали, никакой путёвки не хватало. Тогда у неё уже была её мини-копия тринадцати лет от роду. Чем-то вкусным угостился, обои белорусские купил и домой отослал.
Вот всё, что меня лично связывает с Белоруссией. Могу ли я лезть в её внутренние дела? Вряд ли. Сопереживать – да. Что и делаю. А лезть, даже просто с советами – не думаю. Ничего же толком не знаю. А СМИ и ОБС, всевозможные политики и эксперты – дело такое…
Другой вопрос - международные бацькины выкрутасы, в отношении России, Донбасса. Тут уж, извините, имею полное право относиться к ним так, как считаю нужным. Как того требуют мой рассудок да честь с совестью. И любить его за них, эти выкрутасы, любя одновременно Россию и Донбасс, никак не получается. И что бы он ни сделал завтра, моё низкое мнение о нём, как о человеке, уже никогда не изменится в лучшую сторону. Мне так кажется. Нет, я в этом уверен.