Недавно обнаружил, что научные стандарты работают при цитировании философов, но работают с определенной интересной оговоркой. Цитаты из философов хороши только в текстах, где не ведется цитирование представителей научных дисциплин. Там, где цитирование философов перемежается с цитатами каких-нибудь психологов, скажем, там философы со своей абстрактностью выглядят бледно.
Философия, - стоит лишь войти науке с ее уверенной вескостью в словах, с отточенностью терминов, с ее армейской дисциплиной и взаимовыручкой, - выглядит бедным родственником на чужой свадьбе. Так, забрел, пусть уж посидит в углу.
Философ говорит слова, прислушиваясь к ним, словно бы сомневаясь, опирается на них, словно путник, что идет по зыбкому болоту. Ученый идет по асфальту, уложенному предшественниками, он берет термины готовыми, заучивает их, и сомневаться в словах ему и в голову не придет, также как и влезть в какое-то нехоженное бездорожье непонятных ему тем.
Философ сам по себе, - за ученого громада науки с ее иерархией, с веской вещественностью зданий, массивами приборов и мифов, с армией-машиной Университета. Философ сам по себе, он антимифичен и не доверяет ни приборам, ни иерархиям. Он и рад бы, да не может, иногда даже пытается, но при этом испытывает ощущение, что играет в песочнице с детьми.
Философу хорошо (в цитировании) лишь с другими философами. Там все на равных. Но стоит войти представителю науки, и тот затмевает всех своим сиянием, при виде которого люди немедленно падают ниц, а философ усмехается и отворачивается.