Вчера мы с подругой Валенькой ездили в Загорск. Так привычно говорить Загорск, а не Сергиев Посад, потому что мы выросли в советское атеистическое время. Мы поехали в Троице-Сергиеву лавру. Ехали долго – два часа на электричке. День был серенький. Весенняя слякоть повсюду. Дошли до Лавры быстро. Она открывается на пригорочке вся – вид чудесный. Очень похожа на волшебный город царевича Гвидона. У входа дежурят четыре крепких краснощеких здоровяка – милиционеры. И ни одного нищего. Только сувенирные ряды. Какой-то мужичок с сумой подошел, но у него тут же спросили документы - и он ретировался. Вот тебе и Лавра! А мы с Валенькой уже и подаяние приготовили. Раньше в безбожные советские времена нищих не гоняли! Парадокс.
Чудесный проход под сводами стен. Своды все в росписях. Тут и архистратиг Михаил, и святые, и сама Богородица осеняет покровом паломников. Из-под свода открывается чудесный вид Лавры. Аллея голубых елей убегает вдаль. Ух, как они подросли! Налево цветная веселая Трапезная, направо огромный Успенский собор. Именно его богородичные синие купола с золотыми звездами придают Лавре такой праздничный сказочный вид.
Сначала идем в Трапезную, чтоб собраться с духом, прежде чем припадем к Преподобному Сергию. Да и сердцу Трапезная милее других храмов. Именно здесь, в основном, проходили службы в прежнее время. Троицкий храм и храм при Академии тоже никогда не закрывались, но они маленькие. А здесь храм большой. «Придите ко мне все труждающиеся…» Мы и пришли. Смиренный приветливый старичок у свечной лавки принимает требы. Сам храм закрыт. Служба будет в выходные. Идем дальше.
Вот оно - сердце Лавры. Небольшой строгий Троицкий храм. Купола у него золотые, и весь он теплого белого молочного цвета, как будто, золотым солнышком облит. В нем мощи самого Сергия Радонежского, смиренного отрока Варфоломея, возросшего до духовного отца нации. Здесь строго и тихо. Только высокий тонкий женский голос взлетает птицей ввысь в молитвенном пении. Молчаливая очередь движется, чтобы припасть к великому молитвеннику Земли Русской. И мы головы не поднимаем, придавленные грехами, смирением и значительностью минуты. Молишься о всех близких, кладешь земные поклоны: «Отче, не оставь нас сирых, моли Бога о нас…» Отходишь. Все слишком быстро. Понимаешь смысл пеших паломничеств. Пострадаешь и страданием очистишься. Есть время подумать, сокрушиться и очиститься. Но, все равно, хорошо! Только стыдно за свою праздную недостойную жизнь! На что ее растрачиваем? А ведь она одна у нас. И большой кусок уже прожит! И сколько осталось неведомо…
Притихшие идем дальше, любуемся на всю эту красоту и святость. Святые места, намоленные. Мощная крепость и в прямом, и в переносном смысле. Крепость веры и духа.
Вот высокая голубая колокольня. Раньше здесь была свечная лавка. Поднимаемся по ступеням: «Посторонним вход воспрещен». Понятно. Идем дальше.
В Лавре много священников, монахов. Видим: с маленькой старушкой в черном о чем-то беседует высокий благообразный старец с белоснежной бородой и живым взглядом умных внимательных глаз. Он, с одной стороны, величественный, а с другой - весь какой-то подтянутый, энергичный. Кажется, в воздухе искрит от его энергии. «Ох, какой, - ахает Валенька, - давай подойдем под благословение или неудобно, - сомневается она, - он же беседует…» «Я подойду, а ты как хочешь… Даст – даст, не даст – не даст». И я смело подхожу, складывая руки. Старец благословляет нас и идет дальше. Мы слышим: «Не ты кормишь, а Бог!»
Как жаль, что он беседует не с нами! Но и того довольно для размышлений! Конечно, Бог питает нас, все от Бога: свет, тепло, радость. Бог ведет нас всех по жизни. А мы по дерзновению как часто об этом забываем, на себя уповаем, в церковь сходить ленимся. Ссылаемся на многочисленные заботы. Не то, что на службе постоять, помолиться сосредоточенно некогда. А потом удивляемся, что от наших трудов толка нет или наоборот: результат есть, но плачевный.
Идем в Успенский собор. Но и здесь огорчение – закрыт на мойку. «Разрешите хоть одним глазочком взглянуть!..» Нельзя! Смиряемся. Идем в Духовную академию. Перед нами еще один священнослужитель.
- Давай и у него благословение возьмем! - говорит Валенька.
- Нет, он мне не нравится, мне хватит одного, - отвечаю я.
Но нам по пути, и мы идем следом. Входим в ворота. Здесь студенческая вольница. Один из семинаристов благоговейно просит благословения. Двое других, завидев, резко меняют направление и тоже подходят под благословение. Мы спохватываемся и тоже просим благословить. Нас благословляют. Но тут мы получаем за пренебрежение.
- А Вы куда это собрались? – спрашивает иерей
- В академическую церковь, - честно отвечаем мы.
- Это, если пустят, - предупреждает он.
- Конечно, если пустят, - эхом отзываемся мы, уже удаляясь ко входу.
Робко поднимаемся на второй этаж. Нас никто не останавливает. Мы в церкви. В ней пусто, службы нет. Как здесь хорошо! Иконостас невысокий. Между ним и сводом свободное пространство. И все оно, весь потолочный свод густого синего цвета, как небо. И там в этих небесах, как облачка, островки росписей. Лики глядят на нас с горних высей. Очень духовно. Мы прикладываемся к образам, молимся и выходим.
Внизу снуют семинаристы. Так приятно видеть молодую поросль, активную, ищущую и православную! Долгих тебе лет, Духовная Академия!
Мы идем в храм, где отчитывает бесноватых отец Герман. Здесь совершенно особая атмосфера. Служба еще только через два часа, но люди уже собираются. Многие приехали издалека.
Вспомнилось, как несколько лет назад попала сюда на службу. Нужно было помочь отчитать страждущих. Доехали, разыскали, поставила их в уголок. Вот-вот должна начаться служба. Моя миссия окончена. Помогла. И пошла восвояси. А выйти не могу. Народу набилось – не протолкнуться. Да и толкаться неудобно – служба начинается. Я испугалась, зачем мне эта служба? я же не бесноватая! Но выйти не было возможности. И, скрепя сердце, я осталась. Вышел отец Герман, начал говорить. И тут до меня дошло! Ах, гордыня наша! Мы хорошие, мы беленькие! А разве не говорим: этот человек меня бесит, или эти обстоятельства. Говорим! И у всех нас есть свои бесенята, к сожалению. Так и отчитал отец Герман всех присутствующих! Воспоминания были не самые приятные. И мы ушли, помолившись за себя, близких и отца Германа. Дай Бог ему здоровья и сил!
Перекусили в трапезной. Еда простая, дешевая, но свежая и вкусная, приготовлена с душой. Поблагодарили за все Господа и поехали домой.