Разговаривая с родными по скайпу, и читая сообщения с пожеланиями happy new year от любимых друзей, я отвечала, время от времени, на некоторые обращения своих бывших учеников (которых нельзя было в назвать учениками, и я называла их просто: "друзьями", с тех самых пор, как, когда-то для себя, живя одна, без J, в Америке, придумала почти-профессию-призвание "Друг", узнав, что популярностью там, пользуется у людей профессия "сватА").
Именно Друг, который утешит, выслушает, вытрет слёзы, поможет мудрым советом, позволит поплакать у себя на плечЕ (это я сначала так решила), однако по мере своего самообразования, я осознавала, что могу быть полезной своим новым "друзьям", в тысяча и 1 сфере: юриспруденции, психологии, мистике, тета-медитациях и эзотерике, распознании лжи и нлп, в реализации намерения, я застала еще те старые времена, когда аффирмация не была мейнстримом, а "доска визуализации" исковерканной и обесцененной, отношениях, веганстве, омоложении, внетелесных опытах и осознанных сновидениях, Human design, Генных ключах, и-Цзин, рунах, таро, даже в восточном фэн-шУй, - я отовсюду брала по чуть-чуть, создавая пласт за пластом, цельную систему мировоззрения, для изменения матричных программных кодов и декодировании пространства реальности, которая подходила мне по вибрациям, и могла бы кому-то показаться важной.
Этим друзьям, я отвечала очень внимательно, тщательно взвешивая каждый свой ответ. Я настОлько погрузилась в формулирование сообщений, в чтение одновременно ИХ ЖЕ от другИх и только мнОй полученных, в тО, чтобы слушать параллельно, что говорят моя мама/бабушка/тетя по скайпу, поздравляя с наступающим Новым(и самым потрясающим, несомненно; и самым распрекрасным за миллионолетия, сАмым превосходно-превосходящим, БУдущим гОдом), что мне стоило больших усилий оторвать голову от экрана телефона, и абстрагироваться от звуков, исходящих от динамиков компа, чтобы обратиться всем своим вниманием в сторону входной двери, откуда (как я внезапно осознала), уже несколько минут доносился непрекращающийся, совсем сначала слабый, потом всё более усиливающийся, теперь уже почти невыносимый, в яростной своей визгливости, БЕШЕНЫЙ лай собак.
Лай доносился со двора.
Рядом с домиком, который я снимала.
Домик этот (довольно маленький), расположен был рядом с большим домом, если можно так сказать, скажем: хозяйским. Собаки лаяли почти у его порога, чуть ли не у двери.
Я была в недоумении: во двор вошел кто-то чужой..? Направился прямо к моей двери? Подошла к окну, кончиком пальца отодвинув тканевую выцветшую на солнце занавеску, чтобы посмотреть, кто там стоит. Там никого не было. Собаки снаружи, продолжали безумствовать: рычали от гнева, визжали от ярости, задыхались от страха.
В двери не было глазка.
Я хотела узнать, что происходит.
И, решила открыть.
Положив руку на металлическую ручку, я легко её повернула. Очень осторожно, продолжая придерживать дверь за ручку, высунула голову наружу, и, выглянула на улицу.
Первая собака стояла ко мне спиной, примерно в метре от порога, сотрясалась от ярости, то бросаясь вперед, то, вдруг резко приседая, пригибалась к земле, назад.
Вторая стояла боком, не лаяла, однако я видела слюни бешенства пенящиеся в уголках её рта, видела блеск её оскаленных клыков, когда она рычала.
Третья бегала между ними, лаяла, огрызалась, не сводя маленьких озлобленных глаз с объекта своей ненависти. Она, также, как и первая, то прижималась к земле, как бы замирая для броска, то потом, вдруг, словно бы передумывая, снова начинала свои сумасшедшие метания.
Источником негодования, для всех трёх, служил кто-то один: маленький белый пес.
***
Мой провожатый тихо стоял, приминая мягкий газон игрушечными лапками.
На траве, которая в густом сумраке казалась почти черной, чистенькие плюшевые лапки горели белизной особенно отчетливо. Белый волк стоял неподвижно, смотрел на собак, добродушно высунув наружу розовый язычок. Собаки захлебывались лаем, плевались страхом, продолжая то подбегать к нему, то отбегать назад, дрожа от негодования и бешенства.
Я смотрела на ночного посетителя, отмечая, что путь к калитке, через которую он мог бы убежать, был для него перекрыт: собаки его заблокировали.
Стоило ему сделать шаг в этом направлении, - тот час на него накинутся.
Недолго думая, я стремительно ринулась вперед, крикнув дворнягам, чтобы те не смели даже приближаться к нему, чтобы ко всем чертям убирались отсюда! Сейчас же!! Одновременно с этим оглядывалась в поиске того, чем можно было бы на них замахнуться, чтобы хотя бы отпугнуть, заставить сойти с тропинки.
Маленький белый волк тогда бы мог уйти..
Собаки на мой крик лаять перестали, замерев на одну секунду, и тут же воздали себе за молчание, продолжив заливаться лаем с удвоенным усердием.
Оглянувшись по сторонам, и не увидев ничего, что походило бы на палку, я решила зайти в дом, чтобы взять что-нибудь оттуда.
Когда я зашла в дом всего на мгновение, снаружи послышался такой душераздирающий ВОПЛЬ, что, я, не помня себя от беспокойства, развернулась на 180 градусов, и стремительно вылетела на улицу.
Выбежав на порог я увидела только белый хвостик и маленькие ушки, мелькнувшие на секунду в сгущающихся сумерках, хвостик и ушки исчезли тотчас же в водовороте ярко-бурых и коричнево-желтых тел.
Я побежала к ним, пнула одну из злобных собак ногой, в надежде, что мой любимец успеет убежать. Забыв, что на меня они тоже могут накинуться, я размахивала руками, крича от бешенства и пиная воздух ногами, рядом с их телами. Секундой позже, я увидела его: убегающего в своей непередаваемой манере, будто не бежит, а только слегка касается кончиками лапок земли. Касается её белой шерстью, окрашенной алым цветом. На трех лапах.
Одну лапу он поджимал, держал на весу. Не опирался на неё, когда бежал. Бежал быстро, не оглядываясь ни на собак, ни на меня.
Они рванули за ним.
Он спасал свою жизнь.