Инсталляция — форма современного искусства, представляющая собой пространственную композицию, созданную из различных готовых материалов и форм.
...Вещь освобождается от своей практической функции, приобретая функцию символическую. Википедия
Тяжело опустившись на скамью, худощавый, с черепом, поросшим редким "ёжиком" спустил на подбородок медицинскую маску. Сложил замком на коленях натруженные, узловатые кисти. Вопросительно взглянул на напарника: “Отдохнем?”
Тот машинально сдвинул со лба пегие, с сединой пряди. Глянул по проходу влево, потом направо. В ярком свете ламп блеснули стекла очков. Никого. После полуденного “пика” поток покупателей ненадолго схлынул. Охранник ушел в другой конец помещения.
“Седой” без слов устроился рядом. Из недр робы вынул смартфон. Шагомер показал одиннадцать километров. Осталось еще пять. Или семь. А может и все десять. Ноги гудели, наливаясь по самый пах густой привычной усталостью. Сидеть было приятно.
Раньше с "ёжиком" они не пересекались. Были всегда в разных сменах. Теперь же весь день трудились рядом. В красном "Магните". Семейном. На центральной улице провинциального южного городка.
Сборщик тележек и дворник. Серёга и Саша. Иногда наоборот: Саша и Серёга.
В паре “седой” был старшим. Его предупредили - присматривай за Сашей. Мол, ненадежен, ленив. Расторопен, как улитка. Еще и склонен… А уж если употребит, считай, что все свои четырнадцать часов смены будешь за двоих пахать.
Саша, в основном, молчал. Не хмуро так, без всякой угрюмости на чуть припухшем лице. А чего говорить то? Собирал корзины, толкал гремящие вереницы тележек по траволатору. Изредка выходил на перекур. Заодно подметал двор или выносил мешки с мусором. Все шло путем, без проблем. Может наговаривали на мужика лишнего.
Да какая нафиг мне разница? И какое дело до проблем тихого алкоголика? Не сачкует и ладно, подумал про себя “седой”.
На другом конце торгового зала кучковалась группа людей. По заявлениям потерпевших подъехал наряд полиции. Краж сегодня случилось сразу две. У пенсионерки вытащили приготовленные “на коммуналку” деньги. Моложавая женщина, с узорчатыми тату на полноватых икрах, лишилась кошелька с наличкой и карточками.
“Ежик” поерзал на красивой, с литыми поручнями, но ужасно неудобной скамейке. Поставили ее для посетителей, прямо на центральном проходе. Персоналу там сидеть как-бы не полагалось. Прямо под камерами, на виду. Но начальство ругалось больше для вида, опасаясь нервного контингента. Уволятся, опять других искать. Но все же...
Серега покосился на соседа, умащивающего зад на узких твердых жердочках. Обвел взглядом ровные ряды блестящих никелем тележек. Рядом были расставлены образцы сопутствующих товаров. Внимание привлекла рекламная выкладка, над которым с утра колдовали “мерчи”* (*мерчендайзеры, или по простому - товароведы) под началом самого директора.
На небольшом помосте возле туристического столика с портативной газовой горелкой и мини мангалом возвышались два шикарных раскладных кресла “Бойскаут”. Круглые матерчатые подушки на ножках так и манили присесть уставшего путника. Разогреть наскоро шашлычок. И отщелкнуть жестяное кольцо ледяной баночки, вынутой из аляповатой сумки-холодильника, уютно брошенной в ногах.
- Саша, а может мы пересядем на эти кресла? А чего? Будем сидеть неподвижно, словно манекены. Отдохнем как люди и не заметит никто даже, - с коротким смешком предложил Серега, вспомнив когда-то увиденную сцену с внезапно ожившими статуями.
Саша удивленно перевел взгляд на “седого”. Прозрачные, чуть выцветшие глаза смотрели на напарника непонимающе. Такими длинными фразами они еще не общались. Потом уголки губ “ежика” дрогнули, губы растянулись в улыбке, обнажив выступающий боковой резец. И он произнес тихо, с ответной усмешкой:
- Да, интересная была бы инсталляция.
Серега слегка оторопел, но вида не подал. Слово “инсталляция” было совсем из другого мира. Где не было помещений для “поломоечной техники” с пахучими сохнущими тряпками, порванных мешков из рыбного цеха, истекающих зловонной жижей в мусорных баках. Заплеванных урн, забитых пластиком и кукурузными кочерыжками.
Вот тебе и “ежик”! Да не просто в тумане, а в очень густом.
Вернулся на пост охранник Володя. Оживленно жестикулируя, поделился, что слышал про сегодняшние кражи:
- На камерах в зале возле тетки и бабули крутились две девчонки молодые. Может цыганки. Бабушка все плачет. Я думал, что все ее сбережения украли. А там всего пара тысяч. В Сбер несла, что рядом с нами. Коммуналку платить.
- А та, что в татухах вся? - поинтересовался “седой”.
- Эта тетка сама из банка. Карты сразу заблокировала.
Мужу позвонила. Солидный мужик. Выкидной ключ от форда в руках все вертел. Налички и не было почти. Да не найдут ни хера. Интересно, как она у себя по банку ходит с синими ногами? - тарахтел Володя, возбужденный происшествием, в котором оказался лишь свидетелем.
Карманные кражи не были объектом внимания сотрудников ЧОПа. Даже в помещении самого “Магнита”. Вот если покупатель что-нибудь, в сумочке оказавшееся, не оплатит. Или же сотрудник сдуру решит поживиться списанным товаром - тут да, их ответственность. А кошелек...
Саша в разговор не вступал. Но по лицу было видно, что хочет. Наконец, дождавшись паузы в трескотне охранника, произнес веско, с жесткими нотками:
- Не будут они никого ловить. Не смогут. Тут только с поличным брать надо, иначе не докажешь. - Помолчал, потом продолжил, будто через силу.
- Да и то, по разному бывает. В середине девяностых ехал я с первой женой, на Украину. На Западную, в Ужгород. Во Львове стоянка была длинная. В буфете, в очереди, чувствую в кармане руку. Чужую. А там у меня деньги, баксы. Удостоверение служебное. Прихватил этого типа и так, с рукой в моей куртке и привел в местный линейный отдел. А его при мне тут же выпустили. У меня только спросили: ты где служишь? В России - так и езжай к себе. Здесь мы без москалей как-то разберемся.
- Саша, а ты что, в полиции служил? - спросил “седой”, когда позже они двинулись по торговому залу, тележки собирать.
- Нет, в милиции, в девяностые, - задумчиво ответил напарник. Подхватив слету стопку красных корзинок с пола, добавил с досадой: - Потом вообще деньги нам перестали платить, на подножный корм перевели. Я и уволился.
Дальше было не до расспросов. Народ, соскучившись за время карантина по активной жизни, компенсировал запреты на посещение парков, кино, выставок и прочих развлечений - скупкой еды. “Седой” и “ежик” как заведенные наматывали новые километры, лавируя среди покупателей, тележек и продавцов.
Только ближе к шести вечера наступило временное затишье. “Ежик” разговорился. Давно, видать, никто его не слушал с вниманием. “Туман” рассеивался на глазах, заставляя Серегу слушать напарника с разинутым от удивления ртом.
- Да много я где служил. В ППС начинал, участковым на транспорте, опером в уголовке, потом старшим опером в отделе по малолеткам.
- Саш, так это ж капитанская должность? - вдруг проявил неожиданную осведомленность “седой”.
Теперь уже “ежик” глянул на него с удивлением, бросив косой взгляд. Глаза его на миг стали колючими, зрачки сузились. Подумал секунду. Потом ответил увесисто:
- А я капитаном и уволился. У меня-то высшее уже было. Гражданское, правда. На немецком языке диплом собирался защищать. Потом в академии милицейской еще успел три года отучиться. Выше хотел двинуться. Но денег на учебу не было. Доили нас, заочников просто “по-черному”. Такса жесткая была. Почти у всех. В сотнях тысяч рублей тогдашних...
Серега слушал коллегу и тихо офигевал. Он ведь тоже помнил девяностые не по наслышке. Но жизнь милицейскую представлял тогда по романам типа "Антикиллер", “Менты не ангелы…” Там тоже оборотни в погонах попадались. Но, скорее, как исключение. А тут почти наоборот. Саша продолжал:
- ...Так вот она единственная не брала. Принципиально. Только от этого не легче. Всем двойки ставила. По конституционному праву. Ну, перед экзаменами, мы посидели с ребятами. Хорошо так, душевно. Я пошел в первой пятерке. На характер.
Билет даже не предложила. Спрашивает с ходу: Кто такие апатриды? Я и отвечаю - это лица без гражданства. Так, хорошо. А бипатриды? Лица, говорю, с двумя гражданствами. Запомнил случайно, слова интересные такие. Спросил еще что-то ответил. Получил. в итоге за нахальство три балла. А почти всю группу нашу она тогда завалила, - Саша с удовольствием вспомнил миг своего давнего триумфа.
- А еще Корецкого очень любили. Он лекции читал по криминальной психологии. Так все сбегались, очень интересно было. Правильный мужик. Уважали его за честность.
Потом напарник как-то помрачнел, глаза привычно потухли.
- После увольнения покрутился, пошел в народное хозяйство...Потом - по всякому было, много чего за двадцать лет - вздохнул, поднялся. - Пойду я на улице тележки посмотрю. Там пара мамаш выходила. И мужик. Еще завезут на дальнюю стоянку. Или к “Эльдорадо”. Ищи потом. А потом я пойду, хорошо? Уже скоро семь. Поменяю мешки в урнах на входе, вынесу к бакам и домой. Пока, Сережа, до завтра.
По проходу “Магнита” он шел не сутулясь. Но уже без былой офицерской выправки. Сказались пройденные сегодня восемнадцать километров.
“Седой” достав смартфон, с интересом набрал в Гугле: апатриды, бипатриды. “Ежик” ничего не перепутал. С памятью у него все было окей.
Серега долго смотрел вслед удаляющемуся напарнику. Траволатор медленно поглощал фигуру в серой спецовке клининговой компании. Сначала исчезли ноги, потом спина. И наконец голова, поросшая редким “ежиком”. “Седой” подумал, что ничего мы не знаем о других людях. Да если откровенно, то и знать не хотим. Вот и Саша не задал ему ни одного встречного вопроса о жизни. В милиции так не принято, только на зоне…
Серега вздохнул. До конца его смены оставалось еще четыре часа. Интересно, рыбный цех опять, как вчера, вывалит под закрытие свои вонючие отбросы? Снова, небось, будут экономить на мешках. Уже сколько раз им говорили. Используйте минимум два, а то и три. Один же вмиг рвется, испуская из себя отвратительные лужи. А потом их замывай... Да кто мы такие? Тележечники. Мастера чистоты. Так, пыль земная...
А когда-то все было не так. Он вспомнил свой уютный кабинет. Любимое черное кресло, верно прослужившее последние годы. Утром свежая рубашка, галстук. Непременный горячий чай. Планерки у шефа, совещания, видеоконференции с Москвой. Он тогда привычно не обращал внимания на Любу, дневную уборщицу в их офисе. Был вежлив. Даже дарил цветы на 8 марта. Но не видел человека.
Банкротство превратило процветающий бизнес в ничто. Загадочная пандемия добила окончательно. Потом увольнение, иски со стороны новых владельцев к топ-менеджменту. Нелепый поворот судьбы. И вот он здесь. Вспомнился Саша с его неожиданной “инсталляцией”. А ведь он прав. “Магнит” стал их новой реальностью. Где ничего не значило прошлое.
И в этой композиции не важно, ты бывший мент или финансист. Теперь у тебя другое лицо, новая роль. Серега с Сашей заняли предложенные Автором ниши. Под названиями “сборщик тележек” и “дворник”. Надолго ли? Кто знает…