11
Ольга внимательно смотрит на меня. Не удивленно даже, а с укоризной как будто. Ну да, конечно – несовременный и глупый отец опять «ляпнул» что-то не то. Хотя мне уже не привыкать. Вот пригласят меня например на прием к президенту, так я и не пойду, наверное. Ну да – скорее всего. А то скажу там что-нибудь не то, и меня посадят еще. Ну или оштрафуют. А прейскурант там наверное с большим множеством нулей. А мне-то пенсионеру куда? Кажется, я задумался, Ольга что-то мне говорит – не в первый раз видимо уже потому что вон рот до ушей прямо. Говорит и за руку меня тянет:
- Тогда пошли, говорю,- слышу я,- Папочка задумался, опять. Так и под машину попасть можно.
- Ой, да ладно,- шутливо отмахиваюсь я,- Так прямо сразу и под машину. Под иномарку или лучше поддержим отечественного производителя? Куда пошли-то? Мы же гуляем вроде.
Смотрю как дока снова на меня смотрит – уже прямо как на маленького, упрямого и тупого. И снова слышу Ольгу:
- Тогда я сейчас тебя домой отведу, папочка. Потому что если в человека превращаться – то мне нужно остаться на сегодняшнюю ночь одной. И лучше вон в гостинице.
- Здрасьте, чего это?- как обычно я пытаюсь перевести все в шутку. – Решила отходную себе устроить напоследок – вино, кальян и мужской стриптиз?
Опять смотрит на меня. Теперь уже с грустью и прямо какой-то вселенской скорбью:
- Нет, вы слышали,- говорит дочка,- Скажет папочка тоже. А еще писатель! Это же такое еще придумать надо – мужской стриптиз.
- Нет, ну а чего?- мне уже стыдно и я начинаю тупо оправдываться,- Просто мыслю стереотипами. Молодая, красивая девушка ночью одна в гостинице. На всю ночь. Выводы сами собой напрашиваются.
Неожиданно я начинаю наблюдать на лице дочери странную комбинацию чувств и их смешение. Плач и слезы, смех и неестественные улыбки. Кажется у девочки истерика. Ну вот, дошутился придурок старый – довел ребенка. А я же просто хотел ее развеселить. А то она и вправду напряженная какая-то.
- И никакие это не мальчики,- слышу я,- Просто мне будет очень плохо, больно и тяжело. Я сама видела как Анюта тогда превращалась. Она все руки себе от боли искусала – только чтобы не закричать. Просто я не хочу чтоб ты видел это и страдал.
- А обезболить никак нельзя?- спрашиваю я.
Кажется подобная сторона ситуации немного меня смущает. Если все так серьезно и плохо, то и правда – выдержу ли я? А то вон некоторые на роды к своим половинкам напрашиваются, а потом говорят, иные из них когда до дела доходит в обморок падают. Ну вот, я снова задумался, но на этот раз явно читаю по губам « нет, обезболить никак нельзя».
- Почему это? – спрашиваю я и мой тон получается почему-то немного капризным. И слышу ответ Ольги:
- Не знаю,- ну вот, она уже снова носом шмыгает,- Наверное, это как наказание за предательство.
12
Ничего себе подумал я. Наказание за предательство? Кем и кого это интересно. Я пытаюсь озвучить свои еще неоформившиеся мысли.
- Кого и кем предательство?- спрашиваю я каким-то странным упрямым тоном.
- Мной – Бога,- просто отвечает мне Ольга. – Я же ангел и решила стать человеком. Получается, что я предатель.
Снова начинает реветь. Громко и жалостливо реветь. Ревет, главное, воет почти, а сама на меня поглядывает почему –то. Можно подумать я могу решить любые вопросы? Я? Вот еще. Конечно я могу далеко не все. Очень далеко. Но все-таки хочу оставаться героем для своей дочки. Пока она ревет – рыдает и заливается, отвлекается немного я осторожно разворачиваю Оленьку от нашего дома к которому мы пришли и веду ее к гостинице которая как раз напротив через дорогу. Последние метры я даже пытаюсь нести ее на руках. С трудом поднимаю по лестнице – я то уже человек и стресс дает о себе знать – и захожу уже в фойе , а вот уже и рецепшн. Парень с прозаическим именем Антон Козлов на бейджике тут же интересуется:
- Надолго к нам,- А сам уже паспорта наши листает и что-то пишет там у себя.
- На одну ночь,- брякаю я не думая. Зря наверное. Потому что думать всегда надо если только конечно ты не индюк.
Вижу новые заинтересованные взгляды к своей персоне со стороны этого Антона – ну вот зато хоть имя запомнил. Странные взгляды. Ехидная улыбка. Не понял, а чего это он? Слушаю:
- А девушке восемнадцать-то хоть есть уже?
- Чего?- отвечаю я,- Ты хоть думай, что говоришь. Это дочь моя между прочим. Морду бы тебе набил сейчас если бы руки заняты не были. Девочка болеет просто и решила пару дней отдельно пожить чтоб родню не беспокоить. Паспорта у него в руках, главное, а фамилии прочитать – фантазии не хватило.
Чего-то заело меня в самом деле. Ну и разошелся я. Еще и Оля на руках постанывает лежит. Вот мне интересно – это ей сейчас так плохо или просто снится страшное что-то? Будем надеяться на второе.
- Простите,- тихо мямлит испуганный уже парень и протягивает мне обратно все документы.
- Бог простит,- я буквально выплевываю эту фразу сквозь стиснутые почти до скрипа зубы и забираю обратно все документы,- Я вот еще завтра на тебя и все ваше заведение жалобу напишу. Вот тогда и посмотрим.
Быстро ухожу, почти с места срываюсь. Бросаю деньги и беру ключи уже машинально. И я уже не вижу как испуганный Антон поднимается со своего кресла и глядит на расплывающиеся вокруг ширинки его брюк мокрое пятно. Дохожу до места, вхожу в номер. Осторожно опускаю Ольгу на единственную кровать. Надо же. он нам еще и номер одноместный подсунул. А вот мне интересно – нарочно или перепутал с перепугу? Если с перепугу – тогда еще вопрос – что это на меня вдруг нашло такое. Адреналин что ли? Может быть. Уже смотрю на Ольгу. надо же – стонать перестала. Что за… Да нет, дышит вроде. Беру руку, пытаюсь щупать пульс. Пульс есть, а рука холодная и жесткая как у статуи. И что мне теперь делать? Сам же напросился – хотел быть рядом. Остается ждать. Просто сажусь на пол у изголовья кровати. Сначала пишу быструю смску домой, а потом выключаю телефон. И жду.
13
Просыпаюсь я почему-то в незнакомой комнате, просыпаюсь почему-то одетый и сидящий на полу. В голове звон. И хлюпанье почему-то. Почему? Хлюпают гномики в мозге писателя? Очень даже может быть. Но ощущение такое, что я проснулся с глубокого похмелья , после грандиозной пьянки в незнакомом мне месте. Может быть меня Ольга куда-то в гости затащила. Стоп. А где Ольга? Ей же вчера очень плохо было. Она сказала, что в человека превращается и ей нужно эту ночь побыть одной. Сказала, что ей будет очень больно, что она возможно будет кричать и не хочет травмировать психику любимым людям. Ну а мне же обязательно надо напроситься. Ну и вот. В результате я всю ночь почти не спал. Слушал дочкины нечеловеческие визги и крики, обнимал ее, спрашивал где болит, руки ей целовал – только зря все это, ответом было молчание. Всю ночь Оленька моя была как статуя – бледная, безмолвная (только крики) и жесткая, холодная на ощупь . А теперь видимо уже все нормально. Просто сидит сейчас на постели и ест как не в себя. Интересно.
Поднимаюсь с пола, иду почти на звук – глаза почти не открываются. Слышу хруст и громкое хлюпанье. Пытаюсь прицелиться и удачно пристраиваюсь на край кровати – прямо рядом с дочкой. Пытаюсь снова открыть глаза до конца практически пальцами как в мультике или анекдоте и слышу:
- Извини, папочка, я не смогла тебя разбудить и все уже съела. Извини пожалуйста, но и твою порцию тоже хотя заказ делала на двоих. Аппетит после вчерашнего просто зверский.
- После вчерашнего,- автоматически повторяю я и тут же интересуюсь,- Ну хоть полегчало? А то так вчера меня напугала – думал умираешь.
Вижу удивленный, но немного осуждающий взгляд. Или непонимающий. Короче смотрит как на тупого, которому уже несколько раз все подробно объяснили, а он все равно не понял. И слышу:
- Извини, папочка, но я вчера тебя обо всем предупреждала. Я говорила, что будет страшно. А ты сам решил поддержать меня. Хотя большое спасибо тебе за это.
Потом вижу как Ольга уже в каком-то пеньюаре взбирается ко мне на колени , крепко обнимает а потом еще целует в обе щеки. Спасибо.
- Пожалуйста, солнышко,- сонно бормочу я. Но тут же просыпаюсь окончательно когда слышу как дочка повторно заказывает в номер еще два завтрака. Отрицательно мотаю головой и спрашиваю:
- Не наелась что ли?
- Так тебе же.
- а два зачем?
- Так на всякий случай.
Понятно. Неожиданно и ни к месту вспоминаю анекдот про поручика Ржевского про то что случаи всякие бывают, начинаю почти истерически смеяться и отбираю у дочери какую-то трубку. Странная трубка. Видимо для внутренней связи. Господи, ну а я то откуда знаю? Я в гостинице был всего один раз с родителями, еще до школы и в советское время. Кажется, в Эстонию ездили. Тогда это не было еще «заграницей»
- Что-то еще,- слышу я на том конце красивый и очень молодой женский голос. Чуть не ляпяю «спойте мне». Но вместо этого отменяю уже было сделанный дочкой заказ и слышу:
- Значит совсем ничего не будете?
Точно. Лично мне пока ничего не надо. Я уже ничего не буду. Хотя пожалуй кое что можно и принять для сохранения оставшихся нервных клеток. И я говорю:
- Коктейль слабоалгогольный – одну банку. Джин-тоник.
- А объем?- слышу я с того конца,- триста тридцать грамм, пол литра, полтора литра?
Ага. Осталось вот только напиться сейчас и для полного счастья в полицию загреметь. Обалдеть перспектива вырисовывается. Надо держать себя в руках.
- А давайте две по ноль пять,- отвечаю я и переспрашиваю когда слышу цену,- Сколько? Ладно, тогда давайте одну.
А с другой стороны куда мне две? Это же литр. А печень у меня тоже всего лишь одна. Так думаю я, но вдруг вижу как Ольга делает мне какие-то знаки и показывает пачку денег. Откуда это у нее интересно. Продолжаем разговор. Уже слышу:
- значит одну?
- Значит одну, а потом еще одну.- быстро добавляю я,- Дяденька передумал.
- Сейчас доставят,- слышу я, а потом еще и продолжение,- Проспался бы сначала – алкаш.
И только потом сигнал отключается. А поэтому все-таки дайте мне жалобную книгу. Ух я им потом такого там понапишу.
14
Дальше все происходит как-то быстро и сумбурно. Ольга душ принимает, а я вещи собираю. Вернее банки по карманам рассовываю. Прикрываю олину кровать, хотя зря наверное. Они же – персонал то есть - все равно номер прибирать будут. Потом подхожу к зеркалу и смотрюсь. Да уж видок у меня тот еще. Зачем-то оттягиваю себе веки, морщу нос и высовываю язык. Потом возвращаю лицу изначальное состояние. Ольга еще в душе плещется и даже поет кажется. Кажется что-то народное. Умереть – не встать. Голос все-таки у девочки – это что-то с чем-то. Слушаю какое-то время, а потом вдруг сразу все замолкает. И голос и звук текущей воды.
Вижу как Ольга выходит из душа. Не понял – она голая что ли? Первым желанием было –отвернуться, а потом в последний момент я все-таки разглядел на ней нижнее белье. Интересный оттенок. Прямо под цвет кожи. Поэтому мне сначала и показалась, что она голая. Подходит ко мне и сразу щеку подставляет – артистка. Целую и принюхиваюсь. Кажется, ничего не получилось – цветами пахнет. Вот же а…
- Не получилось,- вздыхаю я.- Потому что ты все еще пахнешь цветами.
- Получилось,- весело кричит Оля и начинает заливисто хохотать. – Просто там гель для душа цветочный какой-то и очень пахучий.
Потом дочка еще долго смеется, но одновременно одеваться начинает. А у нее с собой сумка была. И оттуда на свет появляются новые красивые вещи. Когда купить-то успела.
- я утром все купила через интернет. С телефона. Пока ты еще спал. Мне прямо в номер принесли.- слышу я произносимое почти с гордостью.
- Молодец,- говорю я и смотрю на Олю. Немного пестровато конечно, но красиво. Платье коротенькое, колготки какие-то розовые с чудными узорами и кроссовки. Да уж.
Машинально начинаю бурчать про странную новую моду носить платья с кроссовками. Нет мне в принципе все равно – лишь бы не голая. Я не особенно разбираюсь. И уже сам почти готов.
- А теперь пошли,- быстро собираюсь сам, и мы уходим.
Прохожу мимо стойки. Вспоминаю про жалобную книгу. Потом вспоминаю про две банки с алкоголем рассованные по моим карманам и решаю не обострять. А то еще докопаются, скажут что пьяный. Просто прощаемся и уходим.
- Представляешь,- говорю я глядя издали на наш дом,- Утром телефон включить забыл.
Включаю. И уже вижу уйму пропущенных вчера и сегодня уже звонков. Читаю смс и слышу новый звонок. Это Ксения.
- Костя, а ты где? Напугал всех. Мы уже почти в полицию собрались звонить.
- Извини, солнышко,- бормочу я,- Просто тут вчера очень странная история вышла.
Долго бубню в трубку какое-то время. Потом слушаю удивленные вопросы. И параллельные пояснения видимо для Лидочки и всех остальных. Уже слышу удивленный возглас Лидочки: « папа случайно встретил на улице тети олину сестру близняшку?» Ничего я сейчас наплел. С недосыпа, наверное. Потом добавляю, что задержусь еще немного. Полчаса не больше. Ольга уже смотрит на меня удивленно. Настолько удивленно, что у меня начинают подкашиваться ноги.
- Пойдем, посидим.
- Где?- с любопытством спрашивает меня Ольга.
- Да хоть где. – уже почти ворчу я,- Можем на травке, а можем на скамейке просто.
Да. Я сейчас плохо соображаю и мне надо собраться с мыслями. А потом построить версию вокруг того, что я только что наболтал Ксении. Кажется я сказал, что случайно встретил близняшку Ольги. Я уже долго молчу. Ну потому что думаю. Вижу очень заинтересованный взгляд. Взгляд Ольги.
15
- Короче, ты у нас теперь близняшка Ольги.
- в каком смысле?
- да в самом прямом. – начинаю ворчать я.- Ну ка пошли, присядем.
А мы уже и так возле скамейки стоим и я усаживаю на нее Олю, а сам снова пристраиваюсь рядом. Прямо как собачка. Карманная. Чихуа-хуа, блин. Оглядываюсь. Скамейка, оказывается прямо у той самой гостиницы. Значит мы вернулись обратно.
Сидим мы значит уже. Я вытащил из кармана одну банку, быстро сорвал кольцо и начал с жадностью пить. Можно подумать у меня похмелье. А мне просто надо расслабиться сейчас и собраться с мыслями. Опускаю уже пустую банку на асфальт, открываю вторую и тоже отхлебываю. Потом слышу:
- А мне можно попробовать, папочка. Хоть глоточек, а?
- В смысле?- удивляюсь я. Кажется уже начинаю пьянеть и плохо соображаю. Потом смотрю на протянутую Ольгой ко мне руку, - Да пожалуйста. Только не увлекайся. А то это же синтетика по большой части. Вон смотри, читаю состав: ароматизатор, подсластитель, краситель. Полный набор короче.
Вижу как Ольга берет у меня из рук банку. Вырывает практически. Делает вид будто отпивает, а сама просто подносит банку ко рту и сглатывает. И так делает пару раз, а потом просто ставит банку на землю рядом со своей ногой. Вот же, артистка. Видимо она заметила, что мне уже хватит и решила таким хитрым образом отнять у меня банку. Хотя мне и правда достаточно, но Ольга все-таки артистка. И потом слышу:
- А теперь, папочка, давай все с самого начала. Ты сказал, что я близняшка Ольги.
- Ну да,- говорю я.
И мой уже порядком захмелевший мозг выдает версию, которой мы будем придерживаться, чтоб никого не свести с ума. Особенно Ксению и Лидочку. Дети-то мои родные переживут это и смогут понять, что Ольга из ангела в человека превратилась. Снова все разъясняю:
- Короче,- повторяю я,- это всего лишь легенда. Ты сестра – близняшка Ольги. Вас двоих мать родила в 90-ые, а тогда с деньгами было плохо, твоя мать о вашем рождении мне ничего не сказала, а сестру твою – близняшку сдала в дом малютки. И зовут тебя теперь не Оля, а Юля.
- Тогда уж лучше Оксана,- смеется Ольга,- На одну букву хотя бы. Близняшек же на одну букву часто называют. Хотя конечно, говорят, что Ксения и Оксана – это почти одно и то же.
Действительно смешно. Оксана, Ксения – кажется это и правда одно и то же. и что теперь делать? Другие женские имена на «о» есть? Олеся например. Сообщаю об этом Ольге.
- Тоже красиво,- слышу я,- Только вычурно немного. Еще песня была. Вот обязательно же припомнят все кому за сорок. Пусть лучше будет Оксана. Тогда хотя бы наша Ксения решит, что это судьба, что ты сначала ее нашел, а потом меня и быстрее мне поверит.
Неожиданно я вижу ноги в форменных ботинках и брюках. Поднимаю взгляд выше – двое полицейских. И слышу:
- Распиваем, в общественном месте, как же так? С вас штраф.
- А у нас денег нет,- слышу я Ольгу.
Ничего себе – денег нет. Сама же пачку показывала. Кажется девочке просто жалко.
- Тогда пройдемте, слышу я.
- Спокойно мальчики, тут все свои , - слышу я Ольгу,- И между нами вы нам сейчас операцию срываете.
Я уже было рот открываю и вижу как моя дочка достает из кармана что-то – кажется удостоверение в красных корочках.