Клиентка

- Меня бы сфотографировать сейчас и поместить на плакат: «Мечтайте!
Мечты сбываются!» Да-а, сбылась мечта идиота. Грубее, но точнее.
Евгения в очередной раз переставила горшочки с фиалками на белоснежном подоконнике.
- Именно таким и должен быть кабинет психоаналитика: в меру домашним, но без навязчивости. А цветовая гамма! Успокаивает, но не усыпляет.
Что-то я слишком себя захвалила.
Евгения поправила локон в продуманной прическе. Такое впечатление,
что она только что перехватила копну волос серебряной заколкой, оставив
кое-где легкомысленные пряди.
Как бы не так! Мальчик - сказка (именно так Евгения называла своего
стилиста) трудился над прической все утро. Сдержанный жемчужно-серый
костюм, ослепительно-белая блуза и фисташковый легкий платочек в тон
туфлям и стенам кабинета. Зеркало запечатлело всю эту красоту, а потом,
отражая стены, продолжило размышление хозяйки:
- Я здесь к месту. Гвоздь интерьера!
Массивный шкаф и книги в старинных переплетах. Никакого Фрейда!
Шекспир, Пушкин, Цветаева, Омар Хайям.
- Как хорошо смотрятся фиалки!
Разноцветные фиалки выглядывали из-за незакрытых створок жалюзи.
Финиковая пальма в углу даже нахохлилась от возмущения - не офисно это
как- то - фиалки!
- Мой кабинет! Я веду прием! Точнее - буду вести. Я работаю в Центре
Роилина! Не может быть! В универе он меня больше всех гонял, придирался.
И вот взял на работу! Ура! Так. Нужно успокоиться. Сейчас уже придет первый клиент.
Как-то холодновато. Неуютно. Откуда-то сквозняк? Евгения открыла блокнот.
- Записались на прием мать и дочь Мудрёные. Ну и фамилия! Мать -
Тамара Алексеевна. Дочь - Лиза, Елизавета. Перед свадьбой потеряла жениха. Он утонул. Лиза вот уже почти месяц практически живет на кладбище. Вот такая история.
Стук в дверь показался слишком громким. В кабинет вошли две очень
похожие девушки. Евгения бросилась к ним навстречу, потом сделала шаг в
сторону, показала на диван:
- Присаживайтесь.
Сама села в кресло, досчитала до трех, рассмотрела вошедших. Это в
первую секунду ей показалось, что в кабинет вошли подружки - ровесницы.
Худенькие, со светло - пепельными волосами. Обе в джинсах, темных блузках. Маму отличал яркий макияж и маникюр. А еще при ближайшем рассмотрении - мелкие морщинки возле губ. Девушка совсем без макияжа. Она сидела очень напряженно, глаз не поднимала.
- Евгения, - Тамара Алексеевна говорила медленно и тихо, - я Вам звонила, договаривалась о встрече.
- Да, конечно, я вас ждала Тамара Алексеевна.
- Можно просто Тамара.
- Хорошо.
- Вот, познакомьтесь, моя дочь Лизонька. Лиза, прошу, Евгения очень
хороший специалист. Она поможет.
Что-то похожее на горькую усмешку появилось в уголке губ Лизы, но тут же исчезло. Глаз она так и не подняла.
- Евгения! Вся надежда на Вас, Лиза красивая, умная, талантливая девочка, но она хоронит себя заживо!
Лиза вздрогнула. Взглянула на Евгению и снова опустила глаза. Захотелось немедленно уйти отсюда куда-нибудь в тихое место, где можно было бы попить чаю и согреться под теплым пледом:
«Что мне делать? Что? Роилин, голубчик, на помощь!»
- Лиза! Может быть, Вы хотели бы поговорить со мной в другое время, с глазу на глаз?
Больше всего Евгении не хотелось, чтобы Лиза поднимала глаза. Она от предыдущего раза ещё не отошла: такого холодного безразличного взгляда Евгения не видела давно.
- Тамара! Если Вы не против, мы с Лизой Вас отпустим на часик. А потом я Вам позвоню.
- Лиза, ты как? - Тамара Алексеевна явно была встревожена таким поворотом событий.
- Как хочешь, - Лиза прошептала эти слова почти без звука.
Тамара Алексеевна на всякий случай взглядом спросила - все правильно? Мне уходить?
Евгения кивнула. Тамара Алексеевна, прихватив сумочку, неслышно выскользнула из кабинета.
Евгения подошла к окну. В десятый раз за день поправила горшок с фиалкой.
- У Вас красивые фиалки! Жаль, что они не растут на кладбище.
Евгения повернулась, Лиза смотрела на фиалки заинтересованно. Как
покупатель на товар.
- Да! Фиалки - прихотливые цветы. А какие цветы могут расти на кладбище?
-Почти все, не комнатные, конечно. Очень красиво "анютины глазки». Каких оттенков только нет!
Лиза как будто запнулась и замолчала.
- Лиза, как это случилось? Вы могли бы мне рассказать?
Лиза поднялась, и, не говоря ни слова, вышла,
У Роилина вечером была внеплановая клиентка, которая, размазывая слезы по щекам, рассказывала о профессиональной несостоятельности и
невезучести во всем,
Утренний звонок Тамары Алексеевны, мягко говоря, удивил Евгению.
- Евгения! Доброе утро! Это Тамара, знаете, я Вам безмерно благодарна.
Обязательно загляну на днях. Такой эффект от одной беседы! Лиза поела по-человечески. И спала почти всю ночь спокойно, Правда, сейчас опять уехала
на кладбище, но я понимаю... Один визит не может всё решить. А когда ей
прийти еще?
Евгения смотрела свое отражение в зеркале, пыталась улыбнуться. Все не так плохо, Лизе лучше,
- Тамара! Давайте позволим Лизе решить, когда она захочет пообщаться, пока мы с Вами на связи, наблюдаем.
- Хорошо-хорошо. Я буду Вам звонить,
«Что это значит? Что происходит с Лизой?» - додумать Евгения не успела, пришел клиент. Работа закипела, Только к вечеру, когда сквозь кленовые ветки и жалюзи стало заглядывать закатное солнышко, Евгения вернулась к размышлениям о Лизе...
Но и на этот раз размышления прервало движение двери: «Кто
же это еще? Посетителей должно быть!"
- Лиза?
Луч солнца причудливо преломился в зеркале и сверкал в Лизиных волосах радугой.
- Здравствуйте!
- Добрый вечер! Лиза! Хотите чаю? Я что-то проголодалась, Вы как?
- Хорошо.
- Садитесь, сейчас сообразим.
Через несколько минут они сидели на диване, пили чай с баранками и
цукатами.
- Можно мне говорить Вам «Женя»?
- Можно. Как Вам удобнее. А мне можно к Вам на «ты»?
-Да. Женя! У Антона на могиле практически дата нашей свадьбы. Нашей несостоявшейся свадьбы. У меня в жизни так долго всё было слишком
хорошо. Слишком долго. Я стала верить даже, что проблемы могут быть у
кого угодно, но не у меня.
Лиза говорила сухо, тихо, не поднимая глаз.
- Мы с Антоном дружили очень давно. Я знала всех его друзей - мальчишек, но не была пацанкой. Где-то с пятого класса я считалась невестой Антона. Очень серьёзно считалась! И его друзья это признавали!
Лизины интонации изменились. Она стала говорить напористо, вызывающе, будто Женя могла не поверить.
- Антон был веселый и добрый. Знаете, он был похож на принца. Обычно
принцев так в мультиках рисуют. Он и вел себя так - благородно как-то.
Лиза замолчала. За окном поднялся ветер. Кленовые ветки игриво пытались напроситься в гости к кокетливым фиалкам. Евгения не нарушала тишину. Лиза тяжело вздохнула. Живые нотки сменились прежними сухими интонациями. Глаза опять опущены.
- А потом мы выросли, поступили в университет без особых проблем.
Когда сказали родителям, что поженимся, они не были против. У Антона
хорошие родители. И сестрички: Оля и Поля…
Голос Лизы опять стал мягче. Она улыбнулась какому-то своему воспоминанию. Потом опять гримаса боли. Но через боль слова:
- А я платье себе долго выбрать не могла. Невеста принца должна была
быть в платье принцессы. Поисками были заняты все мои подружки и даже
друзья Антона. И нашел платье, кстати, Петька, он снял на телефон и прислал мне фотографию. Платье было волшебное. А моя бабушка нам заранее квартиру подарила. Однокомнатную, но такую милую! И мы с Антоном сделали там ремонт сами. У меня потом и платье там висело, и туфли на полочке стояли, всякие там пеньюары, чулочки. Я иногда приходила туда одна, чтобы Антон не видел, мерила все это, кружилась перед зеркалом. А Антон так и не увидел.
Евгения боялась, что Лиза сейчас расплачется. Боялась, но и хотела
этого. Лиза не плакала. Она только на одну секунду поднесла ладошку к глазам, но тут же опустила и продолжила рассказ.
- Подружки мне завидовали, говорили, что у меня все как в сказке. Да,
именно так оно и было. Когда Антон сказал, что он с Гошиком, Аликом и Петькой устроят мальчишник на реке, я даже обрадовалась. Сама наметила: салон красоты и выспаться. Ребят, с которыми Антон уехал на речку, я знала сто лет. Они такие разные все были, но нормальные. Гошика часто принимали, ну, вроде он с ориентацией другой. А он просто так самовыражался: прически там всякие, вещи цветные, за ногтями ухаживал. А так - нормальный пацан. Алик - тот ботаник, зубрила, но зато что ни спроси - все знает! А Петька - тот мачо! Нечесаный, вечно в каких-то майках, джинсы дорогущие, но он их покупал и, кажется, спал в них, не снимал, пока не сносятся. Но зато качок, на гитаре классно играл.
Дружили они давно и понимали друг друга, почти не ссорились. И не
пили практически - пива там и все. У Петьки, правда, был период, когда его
заносило с наркотой.
Я была в «Красотке», созванивалась с Антоном. Все было хорошо. Они приехали на речку, хохотали, сообщили мне, что привезли в багажнике кучу
девиц. Но я не переживала, знала, что это не так. Мы договорились с Антоном, что он позвонит вечером, Я сделали массаж, маникюр, прическу, приехала домой, улеглась спать. Женя! У меня не было предчувствия!
Не ёкало, не болело - ничего!
Почти ночью позвонил Петька. Я понимала, что он не мог шутить, но мне хотелось верить, что всё им сказанное - просто розыгрыш. Петька сказал,
что Гошик с Антоном пропали, пошли купаться и пропали. Петька и Алик
ходили в лесок за дровами, вернулись, а пацанов нигде нет.
Ветки клена перестали быть деликатно-игривыми, они настойчиво требовали впустить их сию секунду. Фиалки поглядывали на хозяйку,
Она чуть заметно им улыбнулась.
-Тела Антона и Гошика нашли утром. Предполагают, что Гошик начал
тонуть, а Антон пытался его спасти. Утонули оба.
А я не верила! И даже когда были похороны…
Лиза сжала руки, что-то хрустнуло, Она в недоумении высыпала на стол мелкие крошки - то, что осталось от баранки.
- Я свой свадебный букет черной лентой перевязала и на могилу положила. А крест, тень от креста, она так на меня упала... Всё. Понимаете, Женя, всё, всё умерло.
Лиза говорила без пафоса, без трагических ноток.
- А совсем не осуждаю Вику и дядю Мишу, у них дочки - есть, для
кого жить. Они должны были жить! И Петька с Аликом - они же
друзья. И всё! А я суженая была! Его невеста! У меня жизни не может
быть прежней. Мне теперь только к нему хочется поскорей уйти. Но сама не
могу. Может быть, Бог поможет. Он же зачем-то Антона у меня взял! А я не
ропщу… уже. Только бы меня не трогал никто! Вот поняли бы меня и не
трогали! Ну  зачем мне образование? Для кого? И всё остальное не нужно
мне!
С каждой новой фразой Лиза говорила всё более эмоционально и напористо.
- Женя! Вы должны мне помочь! Я согласилась к Вам ходить, чтобы Вы всем объяснили, что я права! Вы внимательно меня выслушайте, а потом
маме и папе так доходчиво всё и расскажите. Вы же умеете! Вас учили! Да?
Евгения боялись пошевелиться. Вот значит как!
- Лиза! Я попробую объяснить твоим близким. Но для этого мне нужно как можно лучше понять тебя. Признаюсь, что я ещё не совсем разобралась в ситуации.
Лиза послушно кивнула, по-ученически сложила руки на столе.
- Конечно, Женя, спрашивайте!
- Лиза! Как ты думаешь, Антон бы одобрил твой нынешний образ жизни?
- Нет. Совсем не одобрил бы. Но он многое не одобрял в моей жизни и привычках тогда, когда жив был. Но все равно любил меня. Понимаете?
- Не совсем.
- Что же Вы все не совсем понимаете?! Я же говорю, что он не одобрил бы, но я знаю - так надо! Мне так надо и ему - там.
- Скажи, Лиза, будущее свое ты каким видишь?
- Я буду жить, работать пойду скоро, я уже договорилась - буду убирать
на кладбище.
- Тебе легче там?
- Да! Там так спокойно, никто не мешает
- Хорошо, я постараюсь сделать так, как ты просишь. Давай я для начала
переговорю с твоей мамой.
Лиза как-то неприятно монотонно кивала, что Жене хотелось остановить ее голову руками.
- Лиза, ты часто ходишь на кладбище. А кто похоронен рядом с Антоном?
Лиза встрепенулась, даже оживилась. Стала вспоминать. Озадаченно взглянула на Женю.
- Не знаю. Не обращала внимания. Гошика тогда его родители на другом кладбище похоронили. Они вообще, родители то есть, обвиняли…Тётя Вика с дядей Мишей до сих пор считают, что если бы не Гошик…, а родители Гошика уверены, что если бы не Антон со своей свадьбой…
- Понятно, - Женя видела, как Лиза переместилась в какую-то ситуацию из прошлого. Не самые приятные моменты сейчас прокручивало её внутреннее кино.
- Значит, ты не смотрела, кто похоронен рядом с Антоном? - Жене показалось, что пора Лизе возвращаться из прошлого.
- Нет. А это важно?
- Ну-у, - Женя и сама не могла понять, зачем она так настойчиво интересуется этим.
- Да. Посмотри, пожалуйста.
- Хорошо, - Лиза пожала плечами и поднялась.
Только сейчас Евгения разглядела как следует, что у Лизы чудесная фигура, приятные мягкие изгибы. Было очевидным, что Лиза за собой не ухаживала, но юное очарование ничем не скрыть.
- Я пойду?
- Да. Лиза, я позвоню тебе. Мы встретимся немного позже. Я постараюсь
объяснить всё твоим родителям.
- Спасибо!
Лиза ушла.
Жене показалось, что она перетаскала несколько тяжеленных мешков.
Каждый разговор с Лизой был таким. Дверь скрипнула. Забыла что-то?
- А вот и я!
Ещё одно испытание - Валентин.
Ухажёр, жених, воздыхатель. Как бы его еще назвать?
- Ева! Я за тобой! Ты освободилась?
С точки зрения Валентина, было оригинально называть Евгению
Евой. Он объяснял это так: Евой можно называть практически любую жен-
шину. Это раз. Евгения начинается с Ев - это два. А три - это то, что Женя
однажды сказала, что её имя ей не очень нравится. Вот теперь приходится
терпеть. Женя каждый раз вздрагивала, когда слышала призыв Валентина. Как будто она играла роль в какой-то дешёвой комедии.
- Здравствуй, Валентин,
- Прости-прости! Я не поздоровался!
Взгляд в зеркало. Доволен! Еще бы. Валюша у нас гламурный. Весь такой…
Боже, ну почему Валентин - не Роилин.
Почти лёжа в Валентиновной спортивной машине (до чего же неудоб-
но!), глядя на его самодовольный профиль - хвост дурацкий, серьга в ухе -
Женя вспоминала высокий роилинский лоб, коренастую фигуру шефа, мощные руки, густые волосы, пронзительно-умные глаза и обезоруживающую улыбку - такую неожиданно-светлую на строгом лице. Почему он женат? Почему?
- Ну что? В "Конюшню?"
Какое дурацкое название для ресторана! Еще бы «Стойло» назвали! Стоп! Что-то знакомое! А! «Стойло Пегаса». Валентин считает «Конюшню» лучшим рестораном. Ладно, что делать?
Опустив внутренний монолог, Женя ответила: «Хорошо» и тут же пустилась в диалог с собой:
- Объясни, дорогая, зачем ты едешь с этим неприятным тебе человеком в
его неудобной машине в дурацкий ресторан?
- Не знаю. Если откровенно, то очень хочется в душ, в халат, на диван -
- глазами в телевизор. И помолчать,
- А зачем ты не делаешь то, чего хочешь?
- Ну, в моем возрасте ещё рано после работы просто идти домой, лежать
на диване. Нужно выносить себя в свет, даже с помощью Валика. А вдруг в
«Конюшне» я встречу такого, как Роилин…
Женя даже улыбнулась - абсурд! Роилин никогда бы не пошел в «Конюшкю». Скорее - в настоящую конюшню, Воображение услужливо нарисовало коренастую фигуру Роилина на гнедом скакуне.
- Eвa! Ну, наконец-то ты, улыбнулась! Маленький мой! Ты много работаешь! Так нельзя! Хорошо, что у тебя есть я. Сейчас - сейчас доктор по имени Валентин вылечит Еву от всяких проблем!
Евгения взглянула в зеркальце. Оттуда ей ответили её глаза:
- Чего ты хочешь? Сама решила! Терпи! У тебя был выбор.
Об альтернативе Валик не знал, поэтому продолжал заливаться соловьем. А точнее - попугаем.
- Сапожник без сапог! Психоаналитик с депрессией!

Евгения полила фиалки, включила компьютер. Нужно обработать данные, но глаза искали на рабочем столе хоть что-нибудь, что помогло бы отвлечься. Вчерашний вечер с Валентином! Его пустые разговоры, дурацкая
музыка, невкусная еда (уж лучше бы овёс подавали!). После этого испытания Валентин ещё требовал восхищения, благодарности и интима. Не получил ничего, нахамил и уехал. Как-то само собой Евгения открыла файл «фотографии». Недавний выпускной в университете. Райкин читает стихи. А
вот он танцует лезгинку, Роилин что-то ищет в телефоне. Роилин, Роилин…
Везде он. А вот любимая фотография - Роилин слегка приобнял Женю за плечи. Фон - темное окно с едва различимыми ветками берёз. Душевное
спокойствие вернулось. Теперь и себя можно вернуть к работе.
- Не могу же я подводить Вас, шеф! - Женя подмигнула Роилину. Тот с
оптимистичным постоянством продолжал улыбаться ей с фотографии. На
что это? Он как будто недоволен?
- Всё-всё! Я уже тружусь, шеф!
Однако пришлось отвлечься от бумажных дел на живую работу. Пришла Лиза. Нет, не пришла. Она ворвалась, энергичная, удивленная.
- Знаете, Женя, что я Вам скажу!
- Знаю, Лизонька, ты скажешь мне «здравствуйте»
- Да. И это тоже, - Лиза ничуть не смутилась.
- Я посмотрела, кто похоронен рядом с Антоном. Странно, я не замечала
раньше. Самое интересное! Я смотрела сегодня на фотографию одной жен-
шины - Нинель Филипповны Зайцевой - и мне пришла в голову история её
жизни и смерти. Хотите послушать?
- Хочу.
Евгения смотрела на Лизу с нескрываемым любопытством, вызванным,
разумеется, не рассказом, а той живостью, которая, подобно волнам, исходила от девушки и заполняла кабинет. Лиза достала листочки: «Я Вам почитаю, я записала».
«Это утро Нинель Филипповны мало чем отличалось от 27 миллионов
других её утр. Подъем ровно в 6.00, небольшая зарядка, укладка волос, облачение в белую блузу и тёмную юбку, умывание, завтрак под новости, звучащие из массивного радио. Конечно, лет пять назад, не говоря о былых годах, этот процесс проходил с меньшими временными затратами. А ещё плохо, что умерла Стеша. Стеша так умела печь оладьи, готовить джемы и заваривать травяной чай! А еще Стеша безупречно стирала её любимые белые блузки. А какие борщи она варила!
Трудно стало без Стеши. Нинель Филипповна поначалу пыталась
делать всё сама. Но блузы быстро приобрели серый оттенок и не желали
отглаживаться, а на яичницу после недели её употребления смотреть не хотелось вовсе. Хорошо еще, что Олимпиада Петровна подыскала ей Вику.
Вика, конечно, не Стеша. Девчонке 20 лет, а такое впечатление, что все 80.
Ленивее Нинель Филипповна не видела никого. Тот ещё экземпляр! Но
готовит хорошо. Долго, шумно, но хорошо. И на том спасибо. А ещё Вика
приносит почту, продукты. И всё за умеренную плату. Кроме того, она надёжный человек (ненадёжного Олимпиада Петровна не посоветовала бы). А в наше время это дорогого стоит.
Когда-то Нинель Филипповна радовалась квартире в высотке. А теперь 7 этаж и постоянно ломающийся лифт ограничивают прогулки на свежем воздухе территорией балкона.
А когда-то они с супругом, Иваном Петровичем, каждый вечер гуляли по набережной и в сквере. Иван Петрович, конечно, был рохля. С его - то умом он легко мог бы защитить докторскую, но с его характером… Слушать мужа Нинель Филипповна любила. О своем бесценном Древнем Риме он мог говорить часами. Иногда Нинель Филипповна начинала рассказывать Ивану
Петровичу о партийных делах, об интригах и приспособленцах. В этот момент Иван Петрович начинал вздыхать и зевать.
- Да! Горком не ваш Древний Рим.
Но получили бы мы квартиру, если бы она не похлопотала. Да и вообще
- мебель, то, что лежит в холодильнике, дача, машина, а санаторий каждый
год!
Да что вспоминать! Тяжело оставаться одной на старости лет! Все в прошлом! Bce - всё!
Нинель Филипповна взглянула на фотографию, где возле пальмы в Сочи жмурилась на солнце счастливая семья: тоненькие жена в батистовом платье, высокий худой муж в парусиновых брюках и майке и круглощекий карапуз - их сын - в смешной панамке с якорьками.
Сын. Это единственная фотография, которую Нинель Филипповна не убрала с глаз долой. В доме вообще ничего не напоминало о том, что у Нинель Филипповны был сын. Он предал её! Так больно продал! Максим вместе с семьей уехал в Америку! К этим буржуям! Купился на жвачку! Оно, конечно, и в России жизнь свихнулась. Но сын, сё сын, которого она воспитывала патриотом, погнался за красивой жизнью! Бросил мать! Теперь он откупается - шлёт свои поганые доллары! Но Нинель Филипповны ни копейки, или как там их! Ни цента не потратила на себя! Все в фонд партии. Пусть после смерти воспользуются и реставрируют памятники Ильичу!
Нинель Филипповна так разволновалась, что пришлось пить капли. Где- то там, за океаном, растет её внучка. Конечно, хочется взглянуть хоть одним
глазком. Но она чужая, эта Света. И родной не будет. Что же! Её папа променял мать на другую родину. Сам виноват!
- Нет! Нужно успокаиваться! Пока Вика придет, я себя воспоминаниями уморю.
Звонок прозвенел так резко, что Нинель Филипповна вздрогнула.
- Фу ты, ну Виктория! Опять ключи забыла!
Старушка обрадовалась приходу свей помощницы. Вика развеет, наконец, её тяжелые мысли!
Нинель Филипповна распахнула дверь и не успела понять, что происходит. Ей нанесли удар, оказавшийся смертельным, двое неизвестных в масках. А потом вытащили из тайника все доллары, предназначавшиеся на реставрацию памятников Ленину. Но Нинель Филипповне было уже всё равно.
И только с фотографии продолжали лучисто улыбаться три загорелых человека из прошлой жизни».
Лиза сложила листочки и тревожно взглянула на Женю:
- Ну? Что же Вы молчите? Плохо?
- Неожиданно! - Женя улыбнулась глазами, - я не думала, что ты можешь
сочинить такую историю.
- А что? Неправдоподобно звучит?
- Нет, почему же, вполне правдоподобно!
- Знаете, Женя, у меня вся эта история, как фильм, перед глазами промелькнула, когда я на фотографию смотрела.
- Любопытно было бы узнать, что с этой Нинель на самом деле произошло. Может быть, ты провидица!
- Мне тоже интересно теперь.
Лиза опустила голову, потом улыбнулась и подняла глаза. Женя поразилась - они были такие живые, такие ясные. А ещё у Лизы на щеке обнаружилась ямочка. Женя невольно улыбнулась в ответ.
Лиза смутилась и спросила робко:
- Женя, может быть, это плохо, но я ещё одну историю сочинила, про девушку… Совсем юную. Я напишу на листочке, принесу, почитаю. Ладно?
- Конечно!
Лиза подскочила, улыбнулась у двери, вышла.
- Прогресс ли это? Как оценить происходящее? Лиза как в агонии. Но она
ожила!
Ожила, чтобы описывать страшилки про похороненных рядом с Антоном?
 Евгения! Это что за «методы тыка"? Как ты лечишь?! Ладно, подождем историю. А там видно будет, кричать ли «SOS» Роилину,
Лиза не пришла. Она прислала свои листочки в конверте. Женя смогла оценить красивый почерк и безупречную грамотность клиентки.
«Всё начало получаться, как будто нашелся потерянный пазл: близится
Новый год - такой прикольный праздник! Родители собирались на дачу с
друзьями, ей разрешили устроить девичник в квартире. У неё новые классные джинсы и прикольная туника, Она наконец-то нарастила волосы и ногти! И главное - Игорёк согласился встречать Новый год с ней! Вообще он
сказал, что она что-то! Они с Игорьком, конечно, поженятся. Надо будет имя
сменить. Придумали же родители - Василиса! Долго, видно, думали, Назоветесь Алиса, и то лучше. Даже Игорек Васькой зовут. Но Игорька всё можно. Всё-всё! Скорее бы Новый год!
31 декабря всё начало портиться с самого утра. Сначала родители стали
уговаривать ехать с ними, потом хотели сами остаться. Уехали.
Надавали тысячу поручений и советов. Потом подгорел пирог. Зачем вообще
решала блистать кулинарными способностями? В довершение всего Игорёк
позвонил и сказал, что подойдет не к 12, а к часу, Он, видите ли, с родителя-
ми должен Новый год встретить! А она одна? Хотелось плакать. Ну, да лад-
но. Он придет к ней! И потом он будет только её!
Зеркальный столик, бокалы, салфетки, свечи… Василиса продумала все. Куранты бьют. Одна. Так! Не зацикливаться! Мамуся как-то прорвалась сквозь сверхзагруженную сеть, поздравила, почмокала. Уже веселая. Василисе стало как - то неуютно, пошла смотреть фейерверки. Бахали со всех сторон. Люди хохотали вокруг, поздравляли своих и чужих.
Игорек шел по противоположной стороне и целовался с Галкой!
Василиса повернулась н побрела домой. Потом побежала. Мороз успевал прихватывать слезинки. В голове пустота. Он сейчас придет. Он будет обнимать её и врать.
В Интернете она читала о разных способах ухода из жизни. Горсть этих
самых таблеток нашла легко. Запивала шампанском. Как романтично! Явится "принц", а она в красном своём наряде уснет навсегда! А он будет рыдать. Но ей равно. Он - подлец.
Красиво не получилось. Игорек пришел, когда её рвало. Он плакал, умолял «скорую» ехать быстрее. В бреду и липком поту она поняла, что дура, что её стремительно затягивает чёрная пустота. Ей вспомнилось, как она болела, а мама неотступно сидела рядом. Как отец катал её на плечах. "Господи! Прости меня! Зачем же я?»
Василису не спасли. Родители напоминали тени. Игорек на похороны не пришел. Он пришел на могилу через год. В облачении монаха, С именем
Василий. С надеждой отмолить Василису у чёрной пустоты».
Женя держала листочки в руках и чувствовала себя так, будто она только что проглотила горсть этих самых таблеток. Мысли логично и без всякой логики прыгали по ступенькам сознания от Лизиного рассказа к образу Роилина.
- Мне хотелось его забыть. И поэтому я с радостью пошла работать в его Центр, чтобы больнее было. Так?
А мама каждый вечер выступает с монологом о том, как ей хочется стать тёщей и бабушкой, о том, что не такие красивые, умные и замечательные дочки её подружек уже по нескольку раз замужем. Терпения хватает ей улыбнуться, поцеловать перед сном, а потом реветь в своей комнате от горькой правды. Клонировали бы Роилина! Стоп. Чего это я вдруг о себе, любимой?
Лизин рассказ. Первый вопрос: почему она прислала эту историю, сама
не пришла?
История мрачная, но в конце какая-то надежда. Монах? Почему вдруг? А что если для Лизы это выход? Может быть, ей посоветовать сходить в храм?
Батюшки часто бывают лучше всяких психоаналитиков.
Звонок Валентина прервал размышления:
- Ева! Хай!
- Здравствуй, Валентин!
-Ты думаешь - я обижаюсь? Ладно, проехали. У тебя проблемы были. Я
не внял. Тупой. Прости.
- Валик, ты что-то хотел?
- У меня билеты в кино. Прикинь? Ты когда последний раз была в кино?
Пойдем! Места для поцелуев. А?
- Не могу. У меня, как ты верно заметил, куча проблем. Нужно их все
решать.
- Ну не сегодня же вечером. Ева! Встряхнись! С такими темпами ты скоро носочки по вечерам будешь вязать под сериал какой-нибудь слезливый.
Давай! Покатаемся по городу, в кино сходим, коктейль попьем. Ева!
- Да не называй меня так, Валик! У меня есть МОЁ имя. И оно меня
устраивает, а ещё меня устраивает вязание носочков под слезливый сериал!
- Ну, как хочешь, Евгения! Имей в виду, навязываться не в моих правилах.
Истерички не в моём вкусе! Доктор, помоги себе сам! Всё, бай. Ну - дура-
дурой!
Женя отключилась и улыбнулась, Одной головной болью меньше. Так, а что если купить пряжи и связать шефу носки?
Лиза пришла вся такая торжественная и загадочная. Она была в светлой
юбке и сиреневой блузе. Перемены - перемены. Раньше всё джинсы да мрачные свитерочки. Так. И что?
- Евгения! Я ошиблась, но совсем немного ошиблась насчёт Нинель Филипповны!
- Что ты хочешь этим сказать?
- Так вот! По порядку. Недавно я на выходе из кладбища встретила человека в рясе, или, как там правильно - в облачении. И в рассказе о Василисе поэтому появился монах. Я почему-то думала, что он именно к этой девушке
на могилку приходил. И вот сегодня я его увидела вновь. Оказалось, он сын
Нинель Филипповны! И я почти во всём оказалась права!
- То есть? Ты с ним говорила, с этим сыном?
- Да! Самое невероятное: его действительно зовут Максим, отец Максим.
Он настоятель храма великомученицы Татианы. И у него действительно были сложные отношения с матерью, которая была убежденной коммунисткой.
Она не могла простить сыну его поступление в семинарию. Но её не убили! Она умерла естественной смертью. Исповедалась сыну и причастилась. Они помирились. Вот!
Лиза сияла. Евгения никак не могла понять причину такого настроения.
- Знаете, Женя! Я очень хочу познакомить Вас с отцом Максимом. Он
такой эрудированный, прикольный такой! С ним очень интересно разговаривать. Давайте поедем к нему в храм в воскресенье! Пожалуйста!
«В храм? Интересно. Я ведь хотела посоветовать Лизе обратиться к
священнику, а она уже обратилась, да ещё и меня хочет познакомить с
ним.»
Вслух Евгения произнесла твердо:
- Хорошо, Лиза. Давай поедем.
Женя в субботу легла спать пораньше. На стул сложила вещи: длинную
темно-синюю юбку, белую блузу в синий горошек, белый шарф. Когда Евгения особенно волновалась, она старалась всё приготовить заранее. Так было и в школе, и в институте перед экзаменами. Да! Забыла приготовить светлые балетки! Лиза говорила, что обувь лучше надеть без каблуков.
- Почему я так волнуюсь? В храме я бывала: на венчании двоюродной
сестры, когда крестили Верочкиного Илью, еще раз на Пасху. Но никогда не
общалась с батюшками лично. И на службе от начала до конца не была.
Лиза с Женей воробушками простояли в уголочке храма всю Литургию. Было страшно сделать что-нибудь не так. И вдруг в конце службы Женя увидела Роилина с женой! Она замерла. Он был внимательным, с какой
любовью смотрел на эту женщину! Евгения едва не вскрикнула от боли. Жена Роилина всегда была некой абстракцией. Да, есть. Но где-то в другом мире. И вот она, совсем близко! Полноватая, морщинки у глаз. Евгении хотелось убедиться в том, что она - то лучше в сто раз! И это было очевидно. Но Роилин глазами влюбленного мальчишки смотрел на жену. И это было только начало испытаний!
Отец Максим подошёл к Лизе, они тихо о чём -то проговорили.
Лиза кивнула и подошла к Евгении:
- Женя, отец Максим просит подождать немного: сейчас будет венчание
одной пары. Подождем?
- Хорошо.
Что же хорошего? Всё очевидно - венчается Роилин.
- Знаете, Женя, я никогда не видела этого таинства в реальном измерении!
Лизу переполняло любопытство, она подалась вперёд.
Вот! Смотри, дорогая Женя! Эти два любящих человека соединяются в Вечности! Забывай немедленно! Очищай сознание!
После венчания Роилиных поздравляли взрослые сыновья с невестками
и маленькая внучка. Женя видела, как счастливы все эти люди в их мире. Она
старательно вытаскивала образ Роилинна из рамочки с названием «любимый» и запихивала в рамочку с названием «шеф». Новая рамочка была маленькой, и огромный любимый Роилин не желал сужаться до простого шефа.
- Ничего! Ничего, я сумею.
Лиза внимательно взглянула на Женю и выскользнула из храма. Вернулась с букетом бледно - лиловых роз.
- Я, может быть, и ошибаюсь, но мне кажется, Вам, Женя, нужно поздравить эту пару.
Женя кивнула, потом начала отнекиваться, испуганно оглядываясь на
Роилина с женой.
- Женя, я ведь была послушной клиенткой. Послушайте и Вы меня. Идите, поздравьте!
- Ладно.
Конечно, не путь на Голгофу, но очень тяжелые семь шагов проделала
Евгения от спасительной колонны к обвенчанным супругам.
- Евгения? - Роилин удивился, но глаза его были полны счастья и озорства. - Откуда ты узнала?
- Случайно. Позвольте мне вас поздравить. - Женя протянула букет жене
Роилина.
Та улыбнулась и очень внимательно посмотрела на девушку.
- Дорогая, познакомься, моя бывшая студентка, а теперь сотрудница, твоя
тезка - Евгения. Евгения, познакомься, моя жена Евгения.
- Рада знакомству.
- Взаимно.
Рентген взгляда Евгении-старшей выдал заключение - опасности нет. Напряжение из её глаз ушло.
- Женечка! Приходите к нам сегодня. Будет небольшой праздник.
- Спасибо, очень жаль, но мне нужно выехать за город по срочным де-
лам. Еще раз поздравляю.
Женя улыбнулась. В ответ получила широкую искреннюю улыбку Ронлина и таинственную полуулыбку его жены.
Лиза поторапливала:
- Пойдем, Женя! Нас ждет батюшка!
Разговор с отцом Максимом оказался долгим. Евгении казалось, что отец Максим всю жизнь ждал их прихода  и все другие дела его теперь попросту не волновали. Сколько же тем они обсудили! Можно ли промолчать ради любви? И вообще, возможна ли ложь. В чём смысл жизни? Можно ли прожить без любви? Что такое гражданский брак? Можно ли открывать своё сердце людям? Где сфера деятельности психолога, а где - священника?
Сначала Евгения боялась, что отец Максим скажет: «Ну, всё, на первый
раз хватит". Потом она вообще потеряла счет времени. А Лиза! Она так охотно говорила, смеялась!
Что происходит? Почему этому священнику так далось то, что мучительно не давалось Евгении?
Ответ пришел сам собой: он же с помощью Божией всё делает. И с молитвой. Евгения вышла из храма со странным чувством: любимый уже не любимый, работа - а так ли нужна её работа? Хотелось плакать, но эти слёзы не пугали.
Лиза написала записки о здравии и о упокоении. Евгении тоже захотелось написать записку о здравии обвенчавшегося сегодня раба Божьего Георгия и рабы Божией Евгении. Она отдала записку, Стало легче, Лиза сказала, что домой не поедет, она по поручению батюшки, а точнее, по послушанию, едет в Дом ребенка, Евгения вызвала такси.
Водитель начал балагурить с первой секунды. Потом увидел выражение лица Евгении, замолчал. Потом остановился у небольшого рынка.
- Я на минуту.
Вернулся с букетом белых цветов: маленьких роз, жасмина, ирисов и крохотных хризантем.
- Это Вам.
Потом протянул большую жёлтую грушу.
- И это тоже. Я помыл. Ешьте. И не плачьте.
- Я не плачу.
- Плачете. Но не нужно. Посмотрите, как здорово всё вокруг!
Женя начала есть грушу. Она оказалась сочной и сладкой. Жизнь на самом деле стала привлекательнее.
Женя поинтересовалась у водителя:
- А как Вас зовут?
- Гера.
- Это Георгий что ли?
- Ну да, но меня все называют Герой. Вы тоже так зовут. А Вас как зовут?
- Женя.
- Евгения! Мне сразу вспомнилась Женя из «Тимура и его команды» Никогда не было такой ассоциации.
- Женя! Я научился разбираться в людях, тут знаете, каким психологом
становишься!
- Неужели?
- Да, точно. Так вот. Видно, что Вы очень-очень хороший человек, только
сейчас немножечко несчастный. Совсем чуть-чуть.
Женя посмотрела в зеркальце. Ей было видно только глаза «коллеги». Но от этого взгляда стало так сладко! Даже груша не идет ни в какое сравнение!
- Знаете, Гера, отвезите-ка меня на кладбище!
- Женя, ну что же Вы так сразу! Я же сказал Вам, что Вы несчастная чуть-
чуть! Не до такой же степени…
- Отвезите!
- Как скажите.
Женя прикрыла глаза. На душе странно. Только полчаса назад она была
самой несчастной на свете - её любимый венчался с другой. А сейчас она
сидит в такси, облизывает сладкие губы, вдыхает насыщенный аромат (то ли
ирисы, то ли жасмин) и мечтает открыть глаза, чтобы увидеть в зеркале та-
кой живой взгляд. Но это же всего лишь водитель такси! А ты разомлела!
Стоп! Почему "всего лишь водитель такси»? Что за барские замашки? Это же мне - белая кость, голубая кровь! А бабушка кем была? Столбовой дворянкой? Нет, на фабрике всю жизнь. А прадедушка? Он-то заводчиком был породистых лошадей…
- Женя, Вы уснули?
- Нет. Что, приехали?
Взгляд в зеркальце. Но Гера повернулся. Боже! Ну, кто его научил так
улыбаться? Так, что хочется дотронуться до его губ…
- Послушайте, Гера! А Вы не обидитесь, если я Ваши цветы положу на могилу.
- Ну, я не предрекал им такую судьбу. Но не обижусь. Я вам куплю другой
букет.
- Хорошо. Сколько я Вам должна?
- А Вы здесь надолго?
Женя улыбнулась:
- Нет. Пока нет.
- Тогда я с Вами. Можно?
- Пойдемте.
Они брели по аллее в старой части кладбища, где возле могил уже
поднялись высокие деревья. На некоторых надгробиях невозможно было
прочитать имена. Волны лет уже смыли их с каменных плит.
Возле одного памятника они, не сговариваясь, остановились.
Это был старинный мраморный крест. На нем имя - Вильяминова Анастасия Александровна. Годы жизни -1864 -1916. И ещё едва различимая строчка: «Вы прожили достойную жизнь". Удивительно, но на этой могиле лежали живые цветы. Женя положила два цветка из своего букета. Шли тихо,
погруженные в особый ритм, который задаёт кладбище. Время здесь движется иначе.
В новой части кладбища начали встречаться люди. Кто-то красил оградку, кто-то выпалывал травку, кто-то просто сидел, погрузившись в свои воспоминания.
Неожиданно Женя увидела перед собой памятник, на котором было вы-
сечено: Зайцева Нинель Филипповна. Женя оглянулась - чуть в стороне могила Василисы Плотниковой. С фотографии смотрит милая Барби с недоумением во взгляде.
Женя положила цветы к обеим могилам, как будто там были похоронены люди, которых она хорошо знала.
- Где же могила Антона?
- Какого Антона?
Женя не заметила, как произнесла фразу вслух.
Вот же она! Даже странно, что Женя не сразу заметила её. Самые роскошные цветники поблекли бы в сравнении с тем, что увидели Женя и Гера.
Каких цветов тут только не было! Высокие, низкие, стелющиеся, срезанные
- в двух огромных вазах. Юноша с фотографии печально глядел на это разнообразие. Он был очень красив.
- Ваш знакомый?
Женя вздрогнула.
- Что? Нет. Знакомый моей знакомой.
Женя поставила оставшиеся цветы в вазу,
- Пойдемте!
Кладбище не пугало, не угнетало. Но когда они отъехали достаточно далеко, оба, не сговариваясь, вздохнули с облегчением.
- Куда едем?
Женя назвала адрес.
Не доезжая до дома, Гера опять остановил машину. Вернулся с букетом
колокольчиков.
- Простите за навязчивость, Женя, но это Вам. И только Вам.
- Спасибо!
Так искренне у Жени прозвучало это слово, что она сама удивилась. Хотелось коснуться плеча этого самого Геры. Геракла. А вот сейчас он её высадит и уедет. Что тогда?
У нее ведь перед глазами уже промелькнули фрагменты: она в фате вместе с Герой, они с Герой пьют чай на кухне. Она качает их ребёнка. Они с Герой на свадьбе их сына. Собственно, такая бурная фантазия рисовала подобные картины в случае знакомства практически с любым мужчиной, даже с Валентином.
Что он сказал на прощание? Я уже не помню. Но телефон не попросил,
точный адрес не узнал, свой телефон не оставил. По-моему, сказал «счастливо» или «удачи». Вот так. Нечего было воображать и придумывать!
Поставила колокольчики в вазу. Улыбнулась печально.
Это я из-за Роилина хотела переключить внимание на другого мужчину.
А его ещё и Георгий зовут Ладно. Всё хорошо.
Позвонила Лиза, сообщила, что она из детского дома взяла на выходной мальчика Петю - серьёзного и страшно умного. И сейчас они едят мороженое, а потом пойдут в парк кататься на каруселях. А ещё Петя сообщил Лизе страшную тайну про слонов, что они очень умные, потому что у них большая голова и большие уши: они слушают и думают. Но говорить им мешает хобот, поэтому никто не знает, какие они на самом деле умные - эти слоны.
Женя слушала Лизу с радостью, но на глаза одна за другой выкатывались слёзы. Её ли заслуга в Лизином выздоровлении? Почему Лиза после тяжёлой ситуации выкарабкалась, а она, Женя - специалист - до сих пор в унынии? Очень хочется ребёнка. Очень-очень.
Вдруг Жене захотелось сочинить историю из жизни той самой Анастасии Александровны, чье надгробие привлекло внимание на кладбище. Она взяла листы бумаги, ручку
« - Сочельник... Какое слово вкусное. Уже! Уже внесли ёлочку!
Настя лежала в своей кроватке и не поднимала ресниц. Но ей было понятно, что ёлочку уже принесли в детскую. Она там стоит, расправляя хвоинки, чуть-чуть напуганная и смешная.
- А Матрёна, конечно, уже нарумянила щёки и надела крупные сережки.
Мамочка её поругает и скажет: " Чего торопишься, Матрена? Рано прихорашиваешься! Ещё только Сочельник!" Интересно, что мне подарят? В прошлом году мамочка купила такую шкатулочку, а там и гребешки, и ленты, и зеркальце. А Матрёна подарила фартушек, а на нём два петушка вышила.
Петушки очень на Матрёну похожие! С такими же сережками да румяные!
А папа в прошлом году подарил альбом и мелки, специальные цветные. Вот уж радость!
Всем пришлось позировать: и мамочке, и папе, и Матрене, и Ангелина
Афанасьевне, и Барбосу, и Мотыльку.
Лучше всего получился папа. Особенно его усы. А вот Людмилу Генриховну и рисовать не хочется! Она вся такая злая. И говорит таким голосом зеленым. Но зелёный голос может быть разным: вот мамочка тоже говорит зелёным голосом - но цвета травы, а Людмила Генриховна - цвета жабы, фу!
У папы тёмно-синий голос, как бархат. У Матрёны - жёлтый, леденцовый. А у Ангелины Афанасьевны - розовый, мармеладный.
Ox! А завтра столько будет радости! И Серёжа в гости приедет. И все
будут ёлку наряжать. А с Серёжей они обязательно навестят Мотылька и
дадут ему сахару. А он будет дышать им в ладошки!
А ещё все будут лепить снежную бабу. Нужно у Матрёны запастись угольками и морковкой. А то в прошлый раз баба получилась совсем и некрасивая.
А вечером приедет Семён Аркадьевич. Он так хорошо песни поёт и на
фортепьяно играет! И все знают, как Матрёна в него влюблена.
И я тоже так влюблена в Сережу. А это значит, что я выросла. Как хорошо! Потом я вырасту ещё и ещё. Мы с Серёжей поженимся. И у нас будут дети. И жить мы будем много-много лет.»
Женя проснулась оттого, что затекла и заболела рука. Она так и уснула за столом. Смешно. Ей как будто стало легче. Перечитала написанное.
- Нужно будет Лизе дать почитать.
Утром радовалась всему: тому, как сидит на ней платье цвета незабудки, тому, как отлично вписались в интерьер её комнаты колокольчики Геры, но особенно Женя обрадовалась самому Гере, стоящему у подъезда с васильками и ромашками.
- Доброе утро, Евгения!
- Доброе утро, Георгий!
Улицы, дома, деревья умыты ночным дождем. А солнце - такое жизнеутверждающее и ясное!
- Поехали?
- Ваш тезка сказал утвердительно: "Поехали" и махнул рукой!
- Поехали!
- Ключ на старт! Я рядом!
Их маленький космический корабль с шашечками на борту ринулся штурмовать бесконечные просторы. Чтобы прожить достойную жизнь.
А в близкой по масштабам Вселенной Африке брели к водопою слоны,
еще не зная, что тайна их гениальности уже раскрыта.