Вчера мне сообщили, что она умирает от рака крови.
У кого-то было безоблачное детство, не оставляющее на душе осадка, а у научной сотрудницы Галины Дроздовой складывалось всё совершенно по-иному.
Как говориться, не родись красивой, а родись счастливой.
Она вне всякого сомнения была необыкновенно красива.
Её глаза представляли собой стрелковое оружие, на всякий случай спрятанное за тёмными очками.
Божий дар это - или проклятие - определить затруднительно.
Сколько она себя помнила - её домогались.
Откровенно ли, скрытно ли - зависело от обстоятельств или черт характера преследователя.
Она привлекала всепоглощающее внимание.
Её магнетизм невозможно было недооценить и преодолеть.
Он притягивал всех кто с ней общался или наслаждался ею как зрелищем на почтительном расстоянии.
Она осознавала, что правила приличия пишуться для того, чтобы не следовать им.
Неподтверждённые слухи о ней распространялись с неимоверной скоростью, преодолевая звуковой барьер.
Обстреливая Галину жадными взглядами предполагаемых установок, которых можно не придерживаться, мужчины теряли самообладание.
Пытаясь овладеть ею они отметали предыдущие связи как несущественные.
Сама Мерелин Монро, будь она жива, позавидовала бы Галине.
Описывая небесную её, глотаю окончания хвалебных фраз и чувствую как не хватает воздуха, когда вижу её завораживающее лицо.
А что можно ожидать от спринтера восторженного слова?
Срываюсь со старта, не рассчитывая сил на стайерское повествование, в котором, кого б ещё к себе призвать, гадает мрачно смерть.