«Да и все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2Тимофею 3:12)
Ерохин Михаил Сергеевич подтянутый молодой человек с короткой модной стрижкой сидел в кабинете и отфыркивался от страшной духоты, стоявшей уже не первый день в их районе. На столе офицера ФСБ лежало секретное донесение из Лебяжьего от нештатного сотрудника спецслужб. Михаил Сергеевич ещё раз прочитал письмо написанное корявым почерком и стал копаться в столе, где лежали последние директивы из центра. Найдя нужную бумагу, он стал перечитывать её и сверять с текстом письма. В обоих документах речь шла о Свидетелях Иеговы. Агент в Лебяжьем был обеспокоен усилившейся активностью этой секты, о том же писало начальство из областного центра, только они предупреждали о всероссийских масштабах роста иноверцев и требовали предпринять срочные меры по устранению данной угрозы.
Чувство долга и желание побыстрее переехать в областной центр, заставило молодого офицера задуматься, что можно предпринять незамедлительно по этому делу. Ерохин ещё в училище усвоил, что если во всём слушаться начальство, то тебе будет хорошо, поэтому старался следовать этому принципу. Предупреждения об опасности ему было достаточно для того, чтобы начать активно шевелить мозгами. Не прошло и часа, как его служебная «Волга» пылила по просёлочной дороге, ведущей к Лебяжьему.
Местный участковый Сафронов Иван Иванович был очень грузным мужчиной средних лет. Когда к правлению подъехала машина он, обтирая платком вспотевшую шею, вышел на крыльцо. Общение со спецслужбами не предвещало ничего хорошего, поэтому пот лился ручьём не только от стоявшей жары, но и от нехороших предчувствий. «А вот и районный Берия пожаловал» - подумал участковый, ещё сильнее вспотев от этой мысли.
Ерохин про себя сморщился от вида местного полицейского. Он терпеть не мог полных людей, особенно тех, кто находился на службе. Но Михаил Сергеевич умел скрывать свои чувства, поэтому крепко пожал протянутую руку и бодро спросил:
- Ну что, Иван Иванович, как дела в Лебяжьем?
- Да с божьей помощью всё пока нормально. Происшествий нет. Так по мелочи, семейные разборки и пару пьяных драк на танцах.
- Это хорошо, что вы о боге вспомнили, я как раз поэтому поводу. Где мы могли бы поговорить без свидетелей?
- Милости прошу в мой кабинет!
- Так говорите, всё нормально? – спросил Ерохин, пристально глядя в глаза вспотевшего участкового.
- Ну да, пока всё спокойно. Тьфу, тьфу, тьфу, - Сафронов сплюнул через плечо и постучал по столу.
- А что вы скажите о деятельности Просина Виктора Ильича?
- Отличный работник. Очень порядочный человек. Не пьёт, не курит, матом не ругается, да вообще не видел, чтобы он с кем-то ругался, даже не матом. Замечательный плотник. Я ему крыльцо заказывал в доме починить, так сделал лучше, чем было.
- Работник это хорошо. А что вы по поводу его вероисповедания скажите?
- А так вы о его вере? Ну да, он очень верующий человек, не то что некоторые, - здесь Сафронов запнулся, потому что увидел, как по лицу приезжего пробежал неприятный холодок. – А что? Что-то случилось?
- Случилось, Иван Иванович, - взяв опять себя в руки, спокойно сказал Ерохин и сел на место хозяина кабинета, который продолжал стоять перед своим столом.
- Как вы, Иван Иванович, допустили, чтобы какие-то сектанты свободно дурачили российских граждан своей разлагающей пропагандой?
- Какая же она разлагающая? У меня Пашка Ёлкин пить бросил, как к ним ходить стал. За последние полгода ни разу жену не отлупил, а то каждый месяц её жалобы разбирал. Разве это разлагающая? Всё бы такими стали, у меня вообще работы не было бы.
- Работы у вас и так может не стать, если срочно не предпримете меры по защите граждан от их влияния, - не сдержавшись, выкрикнул Михаил Сергеевич и стукнул кулаком по столу.
- И что же мне им предъявить? Прекращайте из алкашей и тунеядцев людей делать? – пробурчал себе под нос участковый.
- Что предъявить всегда можно найти, если постараться. А если вы не желаете исполнять свои обязанности, то мы подыщем вам замену. Так что имейте ввиду, Иван Иванович! – Ерохин встал из-за стола, не прощаясь вышел из кабинета, сел в машину и уехал.
Сафронов сел на стул и стал вытирать вспотевшую шею мокрым платком. Положение было безвыходным. Раз пригрозили служебным долгом, стало быть, жди беды. Чем им эти Свидетели не угодили? Нормальные люди, живут, работают, никому ничего плохого не делают. Есть у них свои тараканы в голове, а у кого их нет? Мысли меняли друг друга, но ответов, объясняющих происходящее, участковый не находил. Иван Иванович ещё раз протёр шею, достал из стола чистый лист бумаги и стал писать рапорт. Он давно собирался уйти на пенсию, но начальство настаивало не спешить. Сейчас самое время, думал Сафронов, подписывая бумагу.
Ерохин тем временем подъехал к местному клубу, там он назначил встречу со своим сотрудником. Ёлкин Григорий сидел на лавочке возле клуба и ждал приезда начальства. Увидев машину, он встал, быстро подошёл к остановившейся Волге, открыл заднюю дверку и залез внутрь.
- Ну что скажешь по моему делу? – спросил Ерохин.
- Что сказать, мать их, не подкопаться к этому святоше. Водку почти не пьёт, в компании не сидит, на работе хвалят, соседи довольны, с женой не ругается, короче, аж, тошнит от праведности его, мать их.
- Ты мне тут сопли не распускай! Лучше скажи, что сделано по внедрению в их секту? На сходки ходил?
- Они их собраниями называют. Ходил. С братаном пошёл один раз. Еле высидел. Скукотища, всё о Боге, да как правильно жить, жён любить, не гулять и прочая муть про светлое будущее.
- О чём ещё говорили? Что-нибудь против существующего строя, президента, Правительства или призывали к какому-нибудь неповиновению властям?
- Если бы, а то наоборот. Говорят: «Нет власти не от Бога», поэтому надо им подчиняться и слушаться.
- Может про другие религии что-то плохое говорили?
- Мало чего, но то что вся религия ложная слышал пару раз в речи и когда статью из ихней «Сторожевой Башни» обсуждали, мать их.
- Это уже что-то. Разжигание межрелигиозной розни. Сгодится, - довольно проговорил Ерохин, на ходу обдумывая, что написать в ближайшем отчёте областному начальству.
- Это разве разжигание, мать их, вы бы слышали как давеча наш батюшка их в магазине грязью поливал, только что матом не крыл. Так крестом размахивал, что чуть бабке Фроське башку не раскроил. Вот потеха была, мать их.
- Твоё дело за сектантами следить, а не высказывать свои предположения, - одёрнул Григория начальник.
- А я что, мать их, я слежу.
- У тебя телефон записывающий.
- А мать его знает.
- Дай посмотрю.
Ёлкин достал из кармана зашмурыганный сотовый. Ерохин посмотрел и стал учить, как делать звуковую запись.
- В следующий раз жду отчёт с записью их сходки, - приказал Михаил Сергеевич, прощаясь с агентом.
На обратном пути Ерохин с чувством выполненного долга насвистывал приевшуюся мелодию из радио Шансон. Он был доволен. Дело пошло, значит повышение не за горами.