Трактат о врагах
Грустные мысли человека, который что – то умеет делать руками.
Родился этот опус в великое сидение самоизоляции.
Заглянул в свои заметки, прослушал диктофон, многое само вылезло из глубин памяти. Поделить на чёрное и белое не получается, всё вышло с переходами цветными и серыми. Но вражеского, получается очень много, ведь даже оптимизм тоже враг.
Самый первый враг, на моей памяти, это казахстанская жара. Помнится у деда в деревне, поехал на своём трёхколесном велосипеде к черёмуховым деревьям в огороде. Черёмуха росла на песчаном участке с редкой травой, помучился пока доехал. Конечно черёмуха того стоила. Вот только враг не дремал. Железное сиденье велосипеда раскалилось на солнце. Конечно, стало жутко горячо, когда с размаху уселся, соскочил, но босые ноги обжег горячий песок. Сколько соображал о путях отступления, не знаю, не сохранилось в памяти, но раз жив, значит, выбрался и выжил.
Врагом была и крапива, она росла вдоль забора, а в щели забора можно было заглядывать в соседний двор. Там было что – то под названием «Артель инвалидов», какие – то дядьки катали бочки, что – то грохотали железом, было интересно, но не всякая вылазка через крапиву была удачной.
Врагом была бабушкина кадушка с опарой. Обычно она спокойно пахла чуть кисловатым ароматом, но иногда она причиняла большое беспокойство. Бабушка затевала хлеб. В магазине этот продукт не покупали, стоящая в углу горницы русская печь, выдавала вкуснейший хлеб и сдобу, про пироги вообще промолчу. Бабушка доставала из кадушки закваску, затевала тесто. Начинались муки душевные и телесные. Пока тесто подходило, ещё была некоторая свобода, но перед началом волшебства выпечки звучал ультиматум. Либо сидишь и не выходишь на улицу, или идешь на улицу и топчешься там, пока не разрешат войти. Пояснение, что если хлопнуть дверью, тесто или хлеб в печи невозвратно сядет, ни чего не просветляло. Дед мог уйти по делам или терпеливо сидеть на лавке читать газеты, моё терпение поддерживалось его сердитым глазом. Наградой была пышная булочка с кружкой молока, враждующие стороны приходили к согласию.
Врагом была моя рубашка.
Случилось мне обгореть на солнце до крайности. Слабо помню, как лечили мне спину, но пришло время моего выздоровления.
Мой дед часто брал меня на прогулки, пока он обходил своих деревенских друзей, я важно следовал рядом. Народ звал нас, два Ефрема. Приличный дедов живот дополнялся моим, ну и конечно важные лица делали сходство полным.
Одна беда, моя синяя рубашка. Ворсистая ткань сильно тревожила едва зажившую кожу, поскольку плакать не позволял статус, терпел изо всех сил. Лето прошло, рубашка стала не по росту, вот только не забылась её колючесть.
Ещё был не очень страшный, но враг. Это было уже перед школой, мнили мы себя большими, что взять с семилетней детворы.
На улице в ряд стояли дома железнодорожников, на другой стороне, после наводнения, остался один дом, его строили из шлакобетона. Глиняные хатки смыло небывалым паводком. Жил в нём чеченец с семьёй, его дети были нашими сверстниками. Ходил он в лохматой папахе и в сапогах с лохматыми голенищами. Может он и был не злым, но если видел, как мы играли с его детьми в их дворе, звучала жуткая фраза: » Ну, кому будем голову намыливать»? Нас ветром выдувало подальше от их двора. Родители посмеивались, но это страх не уменьшало. Вдохнули легче, когда они куда – то переехали.
Большой период жизни не запомнился яркими врагами, разве что в школе. Выпускной класс был годом запугивания, если не сдадим экзамены, нам выдадут справку: « Прослухав десять классов», - и катитесь, куда хотите… Конечно, это не горячий песок и не страх быть с намыленной головой.
Интересно, но служба в армии не отметилась страхом. Как ни крути, жизнь солдата расписана в уставах, нормах и прочих наставлениях. Главное не выпасть из рамок.
Несколько позже появились, как по Высоцкому: И не друг, и не враг, но…
В прежние времена, как и сейчас, было много людей не стремящихся получить хорошую профессию, квалификацию. Их устраивало, копание лопатой «от этого места и до вечера», всё равно прораб сделает зарплату сносной.
Ребята были опытными врагами, то ему на высоту более одного метра нельзя, голова кружится, то он не умеет делать что – то. Их развешивали помощниками толковым, надо было заработать себе и врагу зарплату, совесть у таких была своеобразная.
Врагом мог быть и непосредственный руководитель, надо было просто попасть к нему в немилость.
Из моего опыта:
Отучился я на курсах сварщиков, по меркам молодой конечно, но разряд приличный, честно заработанный. С размаху меня отправили на строительство в Тырныауз, рудник, где добывали вольфрам и молибден. Пока везли из республиканского центра, промерз и очень. В общежитии показали место в общаге, соседи по комнате оказались в возрасте, стало понятно на следующий день. Недоверчиво смотрели, как работаю, просматривали мои швы. Было заметно, не приняли. Так прошла неделя. Работали на горе, холодно, в общаге тоже не крымская температура. Да ещё каждый вечер скромная попойка, на мою беду, я ещё и не пьющий.
Пожилые бригадиры набирали молодых монтажников своеобразно, давили авторитетом, если гнулся, то свой, самостоятельному было сложно.
В конце недели бригадир протягивает мне деньги и велит сбегать за вином. Взгляд ехидный, понятно, гнуть пробует. Я отказался, раз пять он заявлял, всё равно сходишь и принесёшь. Не вышло у него, за вином побежал другой.
Наутро бригадир, с каким – то мужиком просят меня переселиться в другую комнату, вроде как они учатся в одном техникуме, будут постигать науку на соседних кроватях.
Я им просто объяснил, что откомандируюсь обратно домой. Как они меня уверяли, что не выйдет, начальство не отпустит. Но уже был план, который и сработал без осечки. Вот так получаются враги через пьянку. Не пьющий человек, враг или наоборот, редко стороны мирно уживаются.
Позже врагом был уже руководитель предприятия.
Как – то в порыве душевности, сказал: « Ты не человек, с тобой сто грамм не выпить»… Помириться мне с ним так и не удалось за годы работы.
У меня в роду много поющих, все живем с песней. Вот варил какие – то железяки, само собой напеваю что – то. Он стоял за спиной и вдруг говорит, что я не работаю. Раз пою, значит, бездельничаю, показываю ему ещё дымящийся шов, это его не убедило.
Потом враги развалили страну, простой народ в желании выжить порой враждовал между собой, обман становился нормой.
Худо – бедно пережили эти времена, а врагов стало больше. Не лично моих, стало много врагов самим себе.
Почему – то стало модным не иметь профессию, отвергать простую и сложную технологию. При этом считать, что всё умеет. Поговорка, каждый суслик – агроном, становится лозунгом.
Получившие профессию ещё при Советском Союзе, имеют хорошие навыки и соответственно являются врагами полузнаек.
Давно уже академик Лихачов сказал: «Самые опасные, это полузнайки». Но кучка полузнаек, уже коллектив и вред от их ума уже очевиден. Голос толкового специалиста тонет в бахвальстве полузнаек.
Встречается много молодых парней, не имеющих профессии, кроме водителя лопаты. Получив водительское удостоверение на курсах, лезут в серьёзные машины, не понимая как с ней обращаться, итог очевиден. Спросить, ниже их достоинства.
Это не мои враги, они враги сами себе.
Был у меня случай.
Я немного разбираюсь в авиации, летал в аэроклубе и сейчас, по возможности летаю.
Стоит аэроглиссер на берегу, узнал, появилась вибрация в винтомоторной группе. Спрашиваю парня, что случилось, он же растопырив локти, глядя поверх моей головы, заявил, что ещё не смотрел…
За пару недель до нашего разговора, видел, как он ремонтировал старый российский Уазик, простейшая машина на сегодняшний день. Над его работой смеялись даже молодые водители. И этот «специалист», полезет в узлы, где регулировки до долей градусов, да ещё и заморские лекала и приспособления. Жалко мне этот аэроглиссер, враг его угробит.
Понятие учиться, становится каким - то бранным, очень много гениев по рождению.
Видел, как работают «всёумейки». Режет металл вкривь и вкось, само – собой изделие будет такое же. Спрашиваю «мастера», есть ли у него рабочая гордость, не могу передать его взгляд словами, смесь недоумения с презрением.
Что бы было проще работать, сократили список сортов стали, осталось только два: «Сырец» и «Сталюка». А что, все просто и доходчиво!
Ну, вымрут или уйдут на пенсию старики, унесут навыки и умение, вот тогда будет всё прекрасно, врага среди врагов не заметить.
Иногда на вопрос, где учился, отвечают: В церковно приходской школе…
Два примера из старых времен и рассказов родственников.
Мой дед, как и многие в те времена, учился при церкви. Приходская школа давала образование гораздо большее, чем имеют многие в наше время.
Так вот имея это самое, церковно приходское образование, будучи инвалидом, ещё с Первой мировой войны, дед руководил сельсоветом, мельницей, даже короткое время был судьёй, пока не разыскали знающего право человека.
В этой школе учили уважать науку, доводили, что учиться надо всю жизнь. Большинство специалистов среднего звена до Отечественно войны, первые навыки получали именно в приходских школах. А именно они строили и поднимали страну после разрухи.
Был у меня наставник по работе, интересный старикан. Его отец был денщиком, у какого – то генерала в царской армии. Поскольку генерал знал только своё дело, денщику приходилось вести его хозяйственные дела. Финансовые дела, квартирные, да мало ли что надо делать, в таких случаях.
О судьбе генерала не знаю ни чего, но в мирное время его знания отца моего наставника, пришлись на пользу. Умение работать с бумагами, дотошность пригодилось. Был уже приличным стариком, его просили проверить склад или магазин, что бы принять или передать новому работнику. Если он после проверки давал добро, значит, всё было в порядке. Авторитет был весомый. И всё это при простом, церковно приходском образовании.
Выходит, порочащий всякое образование враг и это ещё ласково сказано.
По работе попался один тип, «среднебестолковый», с гордостью сказал что у него «калидорное» образование, привез с собой сына, того просто вытолкнули из школы, тоже учился в «калидоре». Тут уже не до рабочей гордости.
Сколько вывесок, каратэ, боевые искусства и прочее, а умеют ли эти мальчики пуговицу пришить?
Трескотня о моделях телефонов, приложениях, играх, но ведь это не будет кормить в будущем, выходит, снова водители лопаты растут. А кто им враг, сами себе.
Хороший учитель враг, много рассказывает и много спрашивает, родители враги, на крутой телефон денег не дают, враги, враги и враги вокруг.
Книги давно записаны во враги, много букв там.
В каком - то мультике дети заходят в библиотеку и им дают по пачке книг.… Смотрели с внуком, повернулись друг к другу и засмеялись без комментариев, так не бывает. Один мальчишка похвастался, прочитал пятнадцать книг, рекорд!
Может комиссии по этике пересмотреть понятия друг и враг?
Забавно, внучка увидела в книжке про динозавров картинку, и поясняет мне из какого он мультика. Если такая логика застрянет в голове ребёнка, переучить будет сложно. Наука, очень многими, черпается из фильмов, ютуба, даже «Уральские пельмени» запоминаются как наука. Справочник не годится, буквы и таблицы скучно смотрятся, не смешно.
Можно одёрнуть меня, возраст, ворчливость и много ещё слов с таким смыслом. Сейчас иные технологии, техника скакнула на небывалую сложность. Но гайки и болты надо крутить, размечать заготовки, сверлить отверстия. Неверно заточенный инструмент не работает, легче обвинить изготовителя, чем сообразить, что им надо правильно работать
Всё реже и реже делюсь секретами мастерства, нет желающих среди молодых. Смеюсь, вот умру, встретят меня там те, у которых я учился, узнают, что не передал дальше умения свои, чем оправдаюсь?
Вот такие грустные дела творятся вокруг, где он, повод для оптимизма?