Сбор сведений о противнике осуществлялся с помощью всего арсенала средств, которыми располагала разведслужба того времени: агентуры, конных разъездов и пеших разведчиков, путем допроса пленных, перебежчиков и местных жителей, а также изучения захваченных у противника документов. Использовались и технические средства - воздушная разведка, прослушивание радио- и телефонных линий связи. В частности, разведывательная работа радиотелеграфа заключала в себе две функции: определение месторасположения радиостанций противника, что давало ценные сведения о месте дислокации его штабов корпусов и армий, равно как и прибытие новых частей, а также систематический приём всех оперативных служебных телеграмм полевых станций противника с целью их расшифровки. С 1918 по 1920 г. белогвардейцы читали почти все военные и дипломатические шифровки Советской России.
СОЗДАНИЕ КОНТРРАЗВЕДКИ РОССИИ
В штабе армии ген. Врангеля в 1920 г. буквально через час после перехвата читали все телеграммы М.В. Фрунзе. Создателем русской военной контрразведки является видный российский политический деятель, военачальник и военный историк, почётный член Академии Генштаба, Артиллерийской, Инженерной, Военно-юридической и Военно-медицинской академий ген.- адъютант Куропаткин. Выполнение функций контрразведки в армии Департаментом полиции военный министр считал крайне нецелесообразным: «...во-первых, потому что названное учреждение имеет свои собственные задачи и не может уделить на это ни достаточных сил, ни средств, во-вторых, потому что в этом деле, касающемся исключительно военного ведомства, от исполнителей требуется полная и разносторонняя компетентность в военных вопросах». А.Н. Куропаткин предложил создать особый орган по борьбе с иностранными шпионами, задача которого должна заключаться «в установлении негласного надзора за путями тайной военной разведки, имеющими исходной точкой иностранных военных агентов, конечными пунктами - лиц, состоящих на нашей гос. службе и занимающихся преступной деятельностью и связующими звеньями между ними - иногда целый ряд агентов и посредников в передаче сведений».
В 1902 г. в Варшаве был арестован германский агент - ст. адъютант штаба округа, русский подполковник, дворянин А.Н. Гримм. После суда над ним, который состоялся в конце мая 1902 г., приговор был конфирмирован высшей властью. Изменник лишался воинского звания, дворянского достоинства, чинов, орденов и медалей и всех прав состояния, исключался из военной службы и ссылался в каторжные работы на 12 лет с законными последствиями сего наказания. Эта история потрясла весь Варшавский ВО (всю армию), так как, пожалуй, впервые оказался изменником высокопоставленный русский офицер, - причём работал он на иностранное государство за деньги (из корысти). В те времена это казалось в русской армии немыслимым! Тяжёлая для армии измена Гримма ускорила обращение военного министра России ген. от инфантерии А.Н. Куропаткина к императору Николаю II за санкцией об образовании в рамках военного ведомства особого разведочного отделения. Это произошло 20 января (2 февраля) 1903 г. В докладной записке излагалось следующее: «Совершенствующаяся с каждым годом система подготовки армии, а равно предварительная разработка стратегических планов на первый период кампании приобретают действительное значение лишь в том случае, если они остаются тайной для предполагаемого противника; поэтому делом первостепенной важности является охранение этой тайны и обнаружение преступной деятельности лиц, выдающих её иностранным государствам.
Между тем... обнаружение гос. преступлений военного характера до сего времени у нас являлось делом чистой случайности, результатом особой энергии отдельных личностей или стечением счастливых обстоятельств; ввиду сего является возможность предполагать, что большая часть этих преступлений остается нераскрытыми и совокупность их грозит существенной опасностью государству в случае войны». Император недолго размышлял над предложениями военного министра. Безусловно, принимая во внимание не только авторитет и профессиональную военно-теоретическую подготовку Куропаткина, но и его успешный опыт разведдеятельности в Германии, Франции, Алжире и Турции, Николай II уже 21 января 1903 г. наложил синим карандашом на документе резолюцию «Согласен». Этот день можно считать днем рождения русской военной контрразведки. Итак, был сформирован специальный орган контрразведки «Разведочное отделение Главного штаба». Его первым начальником стал жандармский ротмистр Владимир Николаевич Лавров. Несомненно, он был выдающийся для своего времени человек и его характеризовали: высокий профессионализм в области агентурной работы, «наблюдательность, дотошность, умение разбираться в людях и быстро находить выход из самых затруднительных ситуаций». Возглавляемое В. Лавровым отделение представляло собой хорошо законспирированную организацию (всего 21 сотрудник), не имевшую, однако, филиалов на местах. Одной из её задач стало негласное наблюдение за деятельностью иностранных шпионов и их агентов из числа русских подданных.
Вскоре, созданное разведывательное отделение в Варшавском ВО, возглавил подполковник Батюшин. Руководство разведкой и контрразведкой в самом важном для военной безопасности России Варшавском округе требовало полной самоотдачи. С годами Н.С. Батюшин сформировался полностью, как руководитель и оперативный работник. Он отличался исключительной работоспособностью, инициативой системностью оперативного мышления, имел богатый кругозор специалиста, что позволяло ему принимать не шаблонные решения. Большой вклад в успешную работу отделения вносили его талантливые помощники, офицеры штаба Лебедев, Терехов и Муев. О реальном вкладе Варшавского округа в безопасность страны можно судить по следующей цифре. В округе, буквально опутанном австрийскими и немецкими агентами, охранное отделение, а с февраля 1903 г. и контрразведка, с 1900 по 1910 гг. выявили почти 150 иностранных шпионов (от мелких контрабандистов до офицеров штаба). Об отдельных эпизодах успешной работы контрразведчиков округа изложено в книге Н. Батюшина, выступавшего во всех судебных процессах в качестве военного эксперта. Такого рода процессы в России были совершенно новым делом, сама законодательная база ничтожной, и от эксперта требовалось квалифицированно и полно разъяснять сущность преступных деяний по шпионажу. Непосредственным разработчиком нового законодательства по уголовному преследованию шпионов стал ведущий работник военной прокуратуры округа полковник А.С. Резанов. Совместная работа в штабе округа сделает их на долгие годы единомышленниками и соратниками.
Опыт контрразведки собирался по крупицам. Идти приходилось в полном смысле по целине. Частично выручали знания, полученные тайными путями об организации и функционировании этих служб в соседних странах. Российской военной контрразведкой уже в 1903 г. в разработку были взяты германская, австро-венгерская и японская резидентуры. Подчиненные В.Н. Лаврова только за период с 26 июня по 10 декабря 1903 г. взяли под наблюдение и раскрыли разведдеятельность военного агента, князя Готфрида Гогенлоэ-Шиллингсфюрста из Австро-Венгрии, немецкого военного агента барона фон Лютвица; японского военного агента, подполковника Мотодзиро Акаши; служащего Департамента торговли и мануфактур, коллежского секретаря Сергея Васильева; начальника 9-го отделения Главного интендантского управления, действительного статского советника Петра Есипова. Особое внимание Лаврова было сосредоточено на организации наблюдения за деятельностью сорокалетнего японского профессионала офицера Акаши и его подозрительных связей. В итоге 26 февраля 1904 г. в Санкт-Петербурге был разоблачен агент японской разведки исполняющий делами Штаб-офицера по особым поручениям при Главном интенданте ротмистр Н.И. Ивков. В ходе следствия он сознался, что несколько ранее сотрудничал и с австрийским военным представителем. Тем не менее эти результаты не были в достаточной степени оценены царским правительством, и начавшийся процесс формирования самостоятельных КРО Российской империи не получил дальнейшего развития вплоть до окончания русско-японской войны.
Она началась в ночь на 27 января (9 февраля) 1904 г. внезапным нападением японского флота на русскую эскадру, стоявшую на внешнем рейде Порт-Артура. В период русско-японской войны руководство контрразведывательной работой осуществляли управление 2-го ген.-квартирмейстера Главного штаба, Главный морской штаб, МИД и, конечно, Департамент полиции МВД. В руки начальника военно-статистического отдела управления 2-го генерал-квартирмейстера Главного штаба ген. В.П. Целебровского стекалась вся информация от российских военных агентов за рубежом. Помощник начальника Главного морского штаба контр-адмирал А.А. Вирениус контролировал и направлял деятельность морских атташе; в МИДе и Департаменте полиции переписка по вопросам контрразведки велась через первых лиц: соответственно, министра (графа В.Н. Ламздорфа) и директора (в те годы этот пост последовательно занимали А.А. Лопухин, С.Г. Коваленский и П.И. Рачковский). Наиболее существенное из добытых всеми КРО сведений докладывалось лично императору, который, однако, избегал давать какие-либо указания, ограничиваясь ролью простого наблюдателя. Чёткого разграничения «сфер влияния» между указанными ведомствами не существовало, однако внимание военных в первую очередь привлекала деятельность японцев по сбору военной информации о России, закупка ими и отправка на Дальний Восток оружия и военных материалов, размещение японских военных заказов в западноевропейских странах, сведения о потерях, передвижениях и численности их военно-морских и сухопутных сил.
Продолжение следует в части 10 http://proza.ru/2019/12/24/1368