Двумя главами ранее. Презрев полчища камер видеофиксации, наш герой на преданном минивэне во весь опор мчит в первопрестольную, где его заждались очарование-жена и чудо-дочурка. Фатальная безработица и забота о семье вынудили супругу героя принять крайние меры: она находит работу в столице, куда из провинции и переезжает. Герой истерзан разлукой. Его любящее сердце удерживается в изгнании сочинительством для научно-популярного издания. Музыкальная тема тоски в саундтрэке этой семейной драмы с каждой нотой звучит всё пронзительнее. Над лобовым стеклом сгущаются тучи самоизоляции…
Исполнив перед заказчиком издания свои обязательства, герой набивает вещами и домашней утварью минивэн. Он преодолевает сотни километров разлуки, проносится по МКАД и, вдохновлённый неуемным чувством, влетает в заветный спальный район на востоке столицы. По пути герой ненароком открывает шлюзы своей памяти и читатель, только быстро пролистав текст, сможет избежать описания его подсознательных страхов.
Прежде, чем я заключу свою семью в объятия, давай, поговорим о любви. О том, как переносит притяжение чувством земной человек. Когда-то я самонадеянно полагал, что знаю многое про мир женщин и догадываюсь о его нравах. Было это отчасти потому, что впечатленные читатели приписывали авторство, написанной мною в те годы истории, женщине. Моё любимое чадо зовут «Нежность в твёрдом переплёте». Конечно, это не триумф литературы. Как по мне, это самая трогательная из моих историй о любви с финалом, что заставляет содрогнуться здравый смысл. Ты без труда отыщешь её в сети, проживёшь череду событий вместе с героями, разделишь с ними их чувства, и, возможно, она заронит в твою душу светлую грусть и пробудит в твоём сознании праведный гнев.
А пока, каждый прожитый мною год, всё чётче передаёт картинки из глубин моего заблуждения. Выходит, жизнь моя уже дерзко прошла свой экватор, а по её самому краеугольному вопросу я пребываю в полнейшем неведении.
Возношусь в кабине лифта московской многоэтажки со своим нехитрым скарбом и предвкушаю встречу с семьей. А в это время люди в защитных костюмах и по ту сторону Третьего транспортного кольца, и по эту – дезинфицируют подъезды и лифты антибактериальным средством. В эти волнующие минуты в ряды трудовых мигрантов затесался ещё один нетрудоустроенный гость столицы. И такая канитель в златоглавой испокон веку. Уф-ф-ф-ф…
На поиски большого и светлого чувства желательно отправляться загодя. Потому как не я один свою любовь ищу. Она ведь тоже, бедняжка, где-то мыкается. Хорошо, если это произойдет на встречных курсах. А вдруг не судьба? И в следующий раз, любовь меня огреет в какой-нибудь подворотне кризисом среднего возраста. Всех с пылу с жару уже разобрали, а на моих сердечных чувствах – просроченный срок годности. Досадно.
Как не превысить лимит времени, отведённый на поиски любящего сердца? Можно ли распознать среди чужых людей родного человека? И где найти силы счастливо и без взаимных упрёков преодолеть совместный путь? Эх, был бы у меня хоть один ответ, торговал бы сейчас на своих тренингах несокрушимой очевидностью и жил бы припеваючи. Но чувства – продукт эксклюзивный. И отпускаются строго в две пары ладоней. Ни абы какая пригоршня семечек.
Это сейчас горы фасованных семечек в ассортименте каждого супермаркета, а раньше их бабушки сами жарили и продавали "на стаканы". Вот сидят они, как гули, в платочках и все сплошь на скамеечках. Перед каждой на табуреточке – таз большой и тазик поменьше. В них – семечка к семечке. Рядышком – свёрнутые из советских газет кулёчки разных калибров.
- Тебе, внучек, никак семечки мои приглянулись?
Ты модные итальянские райфлы за пояс подтянул и молвишь:
- Сыпани-ка мне, бабань, вот этих в большой кулёчек…
А тебе в ответ:
- Держи карман шире! Видишь, как люди подходят? Вдвоём, с любовью да осознанным желанием. Вторую пару ладоней найдешь – приходи, насыплю…
И главное, всё правильно бабушка сказала. Но чувство такое, будто меня только что отбраковали. Кругом всё пары радостные, шелухой взаимных препирательств уже оплёванные. И тут я – чистоплюй эдакий выискался.
А ещё так бывает. Подойдёшь, да не с той! Раз такой конфуз и у меня вышел. Бабулька мельком глянула, ни слова не проронила. Ну, и стаканчик маленький с тяжелым сердцем на пробу насыпала. Чё-то не пошли, бабань, в тот раз семечки-то…
Когда я преодолеваю обстоятельства или расстояния, всегда с волнением думаю, как встретит меня та, которой принадлежит вторая пара наших ладоней. А она прикладывает их к моим небритым щекам да жарко целует в уста мои обветренные. В такие мгновенья сердце моё готово выпрыгнуть из груди. Чувствую, это я – её счастье! Это меня она сейчас держит в ладонях. Ну, или потом в кулаке. Тут уж как придётся! А я, как мужчине и подобает, крепко держу своё счастье за талию. Неважно, сколько мы уже вместе. Главное, что мои руки до сей поры делают это так, будто всё у нас в самый первый раз...
Моя очарование-жена и выслушает с интересом, и советом мудрым наделит, и в заботу свою обернёт, и любовью своей закружит. Вот те крест! А не так, что я ещё толком порог не переступил, а мне уж горсть семечек на стол. Ба-а-а-а-бах!
Я вижу своё отражение в глазах её любви. Всё это прямо сейчас происходит в типовом панельном доме на окраине столицы, а не два века назад в Читинском остроге. Трепет сердца призвал последовать в Сибирь жен, приговорённых к каторге декабристов. Куда уж мне до этих мужей, думавших о судьбах Родины, и их героических женщин. Но поддержать любимого человека, пусть и не в столь драматичной жизненной ситуации, дать ему почувствовать своё плечо – этот порыв сердца во все времена в самый раз. Жена декабриста – стало именем нарицательным. Теперь дело за мужем.
А про любовь нечего особо и говорить. Её творить в себе надо. Шелуха взаимных обид со временем отлетит, а мякушки истинного чувства – останутся. Это ж просто, как семечки…
Продолжение "Муж декабристки. Анамнез" уже написано.