Маленькие ручки троллей ловко вцепились в Ингу и Гук-ли, вытащили из грязи и вновь поволокли куда-то. И опять попытки пленников вырваться ни к чему не привели. Цепкие руки стражников крепко их держали до тех пор, пока не притащили к какому-то дому - кочке и не бросили вниз. Это новое помещение оказалось не таким, как другие. Грязь внутри него была засохшей, утрамбованной и не приставала к телу. В глубине этого странного помещения на полу возле стены сидела Клини. Увидев Ингу и Гук-ли, она встрепенулась и встала. Гук-ли, радостно вскрикнув, бросился к ней и принялся обнимать. Инга тоже поспешила к девушке-троллю и, приветливо взглянув на нее, воскликнула:
- Клини! Как я рада, что с тобой ничего плохого не случилось! Но где ты была? И почему на тебе грязь? – изумленно разглядывая покрытую с ног до головы грязью Клини, спросила она.
- Грязь? – Клини улыбнулась. – Я больше ее не боюсь. Я излечилась.
Гук-ли отпустил ее и взволновано проговорил:
- Клини, что произошло? Что они с тобой сделали?
Девушка - тролль снова уселась и, глядя на устроившихся рядом Гук-ли и Ингу, начала свой рассказ. Голос ее был грустным, но в то же время в нем звучала какая-то новая внутренняя сила.
- Грязеучительница решила побеседовать со мной без свидетелей. Мы пришли к ней в кабинет, и она начала свою речь мягким вкрадчивым, но уж чересчур хитроватым голосом...
- Глупенькая Клини, - жалела она меня, - Знаешь ли ты, что сегодня День Великой Трясины?
- Да, - безразлично ответила я, - знаю.
- Так вот, - продолжила она поучительно, - я позвала тебя сюда поговорить кое о чем. Многие годы я несла в себе то, что хочу открыть тебе. Клянусь бездонным болотом, я должна была так поступить. Теперь час пробил, мое откровение поможет тебе излечиться от тяжелой болезни и стать на путь гадкой жизни. Слушай же Клини...
Надо сказать меня вначале не очень-то заинтересовала ее речь. Я изо всех сил пыталась не лишиться чувств, ведь ноги мои утопали в грязи. У нее там в кабинете ее целое море. Увидев, что я не реагирую так, как ей хотелось, грязеучительница недовольно крикнула:
- Как тебе известно, глупая чистюля, ты неизлечимо больна!
Тут она сделала паузу, видимо ожидая моей реакции, но меня ее речь совершенно не интересовала, я молча ждала, что будет дальше, пытаясь не потерять сознание и не упасть. Видя такое мое отношение, грязеучительница продолжила говорить, все больше раздражаясь:
- Ты вызвана на суд, милочка. Но я могу дать тебе шанс его избежать. Мой помощник Жусто придумал новую методику огрязнения для чистоплотных созданий вроде тебя. Если согласишься, мы оставим тебя в школе и будем лечить. Твой пример может стать показательным. Если новый метод тебя вылечит, это будет означать, что лекарство от чистоты найдено!
Тут голос ее задрожал и она восторженно забормотала, словно позабыв обо мне:
- О, если чистота будет побеждена, грязь будет повсюду, повсюду! Мир грязи! Мир мерзостей и гадостей и больше ничего вокруг! О!
Ее восторгам не было конца, а меня охватывал тошнотворный ужас от одной мысли, что в случае излечения придется жить с ними их грязной счастливой жизнью, стать такой же... И как только я могла думать, что они могут быть моими друзьями и перестать играть в свои игры? Они вовсе не претворяются. Душа их сплошь покрыта грязью, и они не хотят меняться. Как же раньше я этого не понимала? Одиночество намного лучше таких друзей. Ну уж нет, лучше суд! Поэтому, чтобы прервать ее восторженную речь, я резко произнесла:
- Это все, что вы хотели сообщить мне, наигрязнейшая? Я не согласна на лечение, и нет смысла продолжать нашу беседу. Я выбираю суд Великой Трясины, и давайте покончим с этим.
Мои слова, видимо, так поразила ее, что на какой-то миг она лишилась дара речи и замолчала. Но тут же пришла в себя, лицо ее исказилось от ярости:
- Неблагодарная чистюля, - визжала она, - сколько лет я искала способ излечить тебя, сколько лет страдала! Теперь, когда средство от чистоты найдено, тебе не отделаться от меня так просто! Я заставлю тебя лечиться!
- Зачем? – искренне удивилась я.
- Затем, чистоплотная святоша, - продолжала она, задыхаясь от злости, - что когда ты родилась, я возлагала на тебя столько надежд. Думала, смогу передать тебе всю свою грязь и обучить тем мерзостям, которые знаю. Так нет же! На свет появилось чистоплотное существо, и всем моим мечтам пришел конец. Мое дитя и чистое! Я была убита, растоптана...
Она разразилась причитаниями, я же оцепенела от услышанного и не могла в него поверить. Она – моя мать! Моя мама, которую я считала умершей, о которой тосковала и отдала бы все на свете, чтобы опять обрести. А она, оказывается, все это время была рядом, ненавидя меня, свое дитя!
Голос Клини задрожал, глаза заблестели от слез, но девушка-тролль взяла себя в руки и продолжила свой рассказ:
- Грязеучительницу прорвало, и она решила вылить на меня целый поток откровений, видимо захотела открыть мне все до конца.
- Твой отец был никчемным грязеучителем. – сообщила она, трясясь от ненависти. – Когда я предложила ему отправить тебя на Суд Великой Трясины, чтобы грязь излечила тебя, получила отказ. Он сошел с ума, потому что, когда я решила собственногоручно вывалять тебя в грязи, надеясь, что ты сможешь со временем к ней привыкнуть, он восстал и против этого. Схватил тебя на руки и убежал к Озеру Силы, зашел с тобой в воду, очистил тебя окончательно, и сам заболел чистотой. Но ничего, я все равно много раз пыталась искупать тебя в грязи, надеясь, что ты сможешь к ней привыкнуть. Все зря, ты каждый раз начинала умирать после моего лечения, и он нес тебя к Озеру, купал и купался в нем сам. Скоро и он стал таким же как ты и, полностью лишившись рассудка, твердил, что должен улететь с тобой отсюда в другой мир. "Чистота - высота, лети - свети" - без конца бормотал этот безумец. Выносить чистоплотный бред было выше моих сил, я должна была обо всем донести повелителю. Твоего отца вызвали на суд вместе с тобой. Но он пришел один, заявив, что отдал тебя Гродо. И что я могу пойти и забрать тебя у него. Я задыхалась от бессилия, а он хохотал, глядя на меня. Только суд свершился! Я сама толкнула его в целебную грязь. Великая Трясина забрала его и этот дурак, наконец-то, излечился, - мстительно прошипела она. - А про тебя, Клини, повелитель разумно рассудил, что ты пригодишься нам. Он сказал, что, когда будет найдено лекарство от чистоты, мы сможем его испытать на тебе, и я согласилась ждать. И ждала многие годы, надеясь, что ты излечишься, и я смогу обрести свое грязное дитя. Но что я слышу? Чистоплотная святоша говорит, не хочу лечиться. Из-за тебя я потеряла мужа, а теперь должна лишиться и грязной гадкой дочери? Ну уж нет, я заставлю тебя стать настоящей!
С этими словами грязеучительницы бросилась на меня, каким-то чудом с точностью определив где я нахожусь, сбила с ног и стала топить в грязи, приговаривая:
- Только грязь, сделает тебя здоровым!
Тысячи чувств проносились у меня в душе. Грязь обволакивала меня со всех сторон, прилипала ко мне, лишая сил, сознания и воли. Я поняла, что конец мой близок, но тут я услышала ее безумный смех. Этот смех раздался во мне словно взрыв, и я очнулась. Ярость и злость овладели мной. И тогда я поклялась себе, что никогда, никогда не приму их грязь. Грязь только снаружи, вдруг с удивлением поняла я, а внутри меня грязи нет! И если я сама не захочу ее впустить внутрь себя, то ее никогда там и не будет. Тролли ничего не смогут мне сделать, потому что только я сама решаю, принять их грязь или нет. А я говорю нет!
- Нет! – закричала я так, что грязеучительница отшатнулась. - Нет. - повторила я спокойно и встала на ноги. Грязь стекала по мне ручьями, но больше не лишала меня чувств, сил и сознания. Эта грязь была только на теле. Внутри меня ее никогда не было и не будет, если я сама не приму ее. А я никогда ее не приму! Зря я боялась грязи так долго, думая, что она проникнет внутрь и убьет. Ничто не может проникнуть внутрь, пока ты сам не откроешь ему дверь. Наконец-то я поняла это и излечилась! – голос Клини дрожал. – Я излечилась от своей глупости и страха!
Инга и Гук-ли молчали пораженные, а Клини говорила и говорила:
- Видимо, почувствовав во мне перемену, грязеучительница отошла от меня подальше и молчала. Я же крикнула ей:
- Только сам тролль делает выбор каким ему быть. Вы выбрали грязь, а я нет. Вы не хотите меняться. Я отвергаю вас и ваш болотный мир. Я другая, среди вашей грязи мне не найти себе места. Среди вас мне не найти себе друзей. Вы больше не нужны мне. Вашей грязи никогда меня не одолеть! – Веселье овладело мной. Я хохотала и обмазывала себя грязью, крича грязеучительнице:
- О, наиподлейшая, смотрите, я излечилась! Только не от чистоты, а от своей наивности и заблуждений. Грязь больше не убивает меня. Потому что я решила не пускать ее внутрь себя.
Только грязеучительница ничего не поняла.
- Ты, излечилась, теперь у меня наконец-то есть дочь! – пробормотала она счастливо.
- Нет у тебя дочери! – отрезала я. – Мне не нужны, ни ты, ни твой болотный мир. Я никогда не буду с вами. Вернусь к Озеру и буду жить там, пока не найду дорогу отсюда. Я верю, что есть и другие миры, не такие как ваш. Грязь я оставляю вам, а сама ухожу.
И я хотела направиться к двери, но тут грязеучительница встрепенулась:
- Так, - прошипела она. - Суд Великой Трясины ждет тебя, доченька. - И позвала учеников, которые приволокли меня сюда. - Клини улыбнулась Гук-ли и Инге. – После всего, что случилось, я хочу только одного – покинуть этот мир навсегда и никогда не возвращаться. Суд так суд, я больше не боюсь. – закончила она свой рассказ.
Потрясенные услышанным, Инга и Гук-ли молчали. Первым пришел в себя Гук-ли и взял Клини за руки. Он ничего не говорил, только крепко сжимал ей ладони, всем своим видом выражая поддержку и понимание. Инга же задумчиво произнесла:
- Другие миры есть. Я это точно знаю...
Договорить она не успела, раздался страшный грохот. Люк вверху распахнулся, и множество троллей заполнили помещение. Работая четко и слаженно, они быстро скрутили брыкающихся пленников и, цепко держа их за руки и за ноги, потащили наружу, торжественно твердя без остановки:
- Трясина приближается. Трясина приближается...
Значить это могло только одно - время пришло, впереди Суд.