От автора: вчера, 11 ноября, в 19.00, ушла моя любимая сестра Любочка. Этот рассказ я написала, когда узнала о её болезни, это было 1 год и 3 месяца назад.
Шли шестидесятые годы прошлого века, отцвели деревья и кустарники, но пчёлы по-прежнему жужжали на поляне, на которой лежали две маленькие девочки – двоюродные сестры. Одна светленькая, с яркими голубыми глазами, вторая смуглая брюнетка с нежными чертами лица. Они каждое лето гостили в деревне у бабушки Пелагеи Макаровны.
- Какое красивое облако, - говорила Светочка прильнувшей к её плечу притихшей кареглазой Танюшке и тыкала тоненьким пальчиком в вольготно раскинувшееся небо. – Похоже на дедушку с бородой. Гляди, гляди, он смотрит на нас!
- А за дедушкой дворец, - кивала сестричка и мечтательно улыбалась. – Как бы я хотела жить в этом дворце!
- И я тоже, - вздыхала Светочка. – Мы с тобой Беляночка и Розочка из сказки, правда же? И когда вырастем, обязательно выйдем замуж за принцев.
Девочки приезжали из разных городов, а когда-то их кормила грудью то та, то другая мама. Мамы тоже были сёстрами, но родными и вместе с мужьями и детьми занимали общую однокомнатную квартиру. Как они уживались в ней, неясно, но уживались и даже не ссорились. Когда одни молодые родители уходили в кино, другие оставались с новорожденными малютками, требующими еды каждые три часа.Потом Танина семья уехала в другой район необъятной страны с гордым названием Советский Союз.
Давно это было…
С годами мечты о небесном замке вспоминались всё реже и реже, а когда сестрёнки вышли замуж и родили детей, отошли в прошлое.
Только что начавшаяся жизнь уверенно шагала к закату. Светочка стала учителем истории, Таня – врачом, обе любили свою работу и были любимы мужьями. У первой родились двое: сын и дочь, у второй две дочки. Не успели оглянуться, и шестьдесят лет на носу, внучки-студентки заневестились, внук институт окончил и в Москву подался, престижная фирма его талантом дизайнера заинтересовалась.
Не было дня, чтобы сёстры не созванивались и не обсуждали назревшие проблемы, совет любимой сестрёнки был для каждой решающим. Но во время летних отпусков они обязательно встречались и тогда убегали от мужей, садились в авто Светы, уезжали в поле за лесопосадкой, ложились, как в детстве, в траву и долго смотрели в небо.
- Какое чудное облако, - вздыхала Светлана и обнимала положившую голову ей на плечо Татьяну. – Похоже на мужчину с бородой. И он смотрит на нас.
- Мы уже не подходим на роли невест для заоблачных принцев, - с грустью улыбалась Таня и невольно обращала внимание на мелкие морщинки на родном лице любимой сестры. - Как жаль, что жизнь пролетела так быстро. Помнишь, как тебя в лоб клюнул петух? Помнишь, как меня на глазах у всех поцеловал соседний мальчишка? Да мало ли что…
И повзрослевшие девочки с щемящей сладкой грустью вспоминали дни, проведённые в селе у заботливой бабушки. Школьные, студенческие годы нетронутым белым полотном уходили в прошлое, а именно деревенское детство яркими видео-картинками всплывало в памяти и медовой патокой вливалось в сердца, заставляя их трепетать от тихого светлого счастья. Казалось, купи билет до Сосновки и скинешь груз прожитых лет, превратишься в наивное дитя с целой жизнью впереди.
- У нас осталось не так уж мало времени, - напоследок убеждали они друг друга, - двадцать - двадцать пять лет – это круто, как говорят наши внучки. Мы многое успеем, успеем правнучек понянчить и даже замуж их выдать. Жаль, что из-за работы детей не можем рядышком жить, а то бы встречались каждую неделю и уезжали в поле.
Но однажды в апреле Таня почувствовала боль в печени. Прошла УЗИ, заподозрили опухоль, дали направление на приём к онкологу.
«Ну, выпивала в праздники рюмки две-три, - пожала плечиками после обследования женщина, - все немного выпивают, алкоголь в малых количествах сахар снижает. Правда, описторхоз лет двадцать назад перенесла, бильтрицидом пролечилась, тяжесть в правом подреберье прошла. Есть умники, считающие описторхоз неизлечимой болезнью, но она, врач-терапевт первой категории, с ними не согласна, иначе все люди, любящие рыбу, стали б больными. А узист, юная девочка, неправильно структуру печени разглядела. У молодых специалистов это бывает».
Никому о проблеме говорить не стала, махнула рукой и на дачу с мужем укатила, осенью, мол, и онколога пройдёт, и операцию, если что, сделает. Не тратить же впустую драгоценное летнее время.
Но Светлана почувствовала неладное, позвонила.
- Всё хорошо, небольшие проблемы с печенью, но симптомов никаких нет, - отмахнулась от её вопросов Таня. – Ты о себе лучше побеспокойся.
Света вроде и поверила, ведь Танечка медик, и не поверила, сердце, которое в последнее время стало давать сбои, не согласилось. А как остаться здоровой, если проработала тридцать лет в школе, подсказал бы кто. Своим детям профессии такой не пожелала бы.
Дачная жизнь – это не городское лежание на диване, только встал, вышел в сад-огород, и через короткое время солнце на боковую отправилось, значит и тебя подушка в спальной ждёт. Впервые за летний период с Татьяной не встретилась, думала, выкопают картошку и к ней поедет. Да и Таня ни на что не жаловалась, шутила во время телефонных разговоров и больше об урожае и погоде говорила. Но однажды пропала, а муж Татьяны ответил, что улетела супруга на лечение в горный монастырь Тибета, там связи нет. К октябрю вернётся. Не волнуйся, мол, всё под контролем.
Его слова прозвучали убедительно, и Света, удивившись, что её о вылете сестры на Гималаи не предупредили, стала ждать прибытия путешественницы на родную землю. Каждое утро, отрывая очередной листок в календаре, она думала, что совсем скоро наступит день, когда они встретятся. Время ожидания тянулось томительно долго, в конце сентября Светлана поняла - надо ехать. Собралась за один день, подарки родственникам купила и в путь-дорогу на самолёте отправилась. Поразило, что в аэропорту никто не встретил. Взяла такси и с тревогой покатила к дому сестрички. Квартиру открыла младшенькая Вика, карие глаза её были заплаканы.
- Что случилось? – насторожилась Света.
- Мама умирает, она в хосписе, - отозвалась молодая женщина. – Рак печени четвёртой стадии, метастазы по всему организму.
Ноги стали ватными, голова закружилась и последнее, что потом вспомнит Светлана, было встревоженное личико племянницы.
Очнулась, когда над ней склонилась молодая врачиха «скорой помощи».
- Завтра к вам придёт участковый терапевт, а пока постельный режим, - заявила девушка в голубом брючном костюме. – ЭКГ инфаркта не показала. Но у вас ишемия сердца, будьте осторожны.
- Я не здешняя, - пролепетала Светлана и вспомнила о сестре. Слёзы брызнули из глаз, залили лицо, докторша нахмурилась.
Встать! Непременно встать и ехать к Танечке! Только бы застать живой, увидеть родной облик, прижаться к пока тёплому телу, вдохнуть его запах, чтобы запомнить навсегда! Навсегда? На двадцать-двадцать пять лет, которые осталось прожить на этой коварной земле, на которой нет справедливости! Больное сердце? Да пропади пропадом это сердце, которое теперь не даст ей покоя, ведь оно будет нести в себе мучительную любовь к безвременно ушедшей от неё сестре!
- Не волнуйтесь, я возьму себя в руки, - Светлана покосилась на наполненный бесцветным содержимым шприц, - не надо инъекции. Спокойно езжайте на следующие вызова, уверена, что их немало, я справлюсь.
И всё же укол ей сделали, а утром Вика везла тётку в хоспис.
- Не могли оставить маму дома, - всю дорогу оправдывалась племянница, - мы на работе, папа один не справится. А там уход и наркотики не по графику, а по надобности. Деньги нашли, собрали с миру по нитке.
- Почему мне не сказали? – вздрогнула Светлана. – Не чужая, поди.
- Мама не велела беспокоить, ведь у вас ИБС, - Вика уверенно вела авто, но по непроницаемому красивому лицу было заметно, что страшное горе свалилось на хрупкие плечики этой молодой и до сих пор избалованной судьбой женщины.
Небольшое одноэтажное кирпичное здание частной больницы для уходящих в мир иной стояло в рваной тени осыпающих последние листья деревьев. Узкий коридор, уходящий в вечность, кладбищенская тишина, только белые тени снуют из комнаты в комнату.
- Вам кого? – остановилась возле них одна из теней. – Она как раз не спит, проходите.
Небольшая палата напротив сестринского поста, дверь приоткрыта, чисто, как в операционной, одна кровать возле окна, оборудованного стеклопакетом. На стене мудрёные медицинские штучки, видимо, пульт.
Танечка лежала под капельницей, её блуждающий погасший взгляд остановился на пришедших, в нём по-хозяйски поселилась обречённость уготованного на смерть. Секунда, и в облике женщины появился панический страх – больная увидела сестру.
- Зачем? – спросил взгляд и застыл, не в силах оторваться от встревоженного любимого лица.
- Не волнуйся за меня,- бросилась к умирающей Светлана. – У меня всё хорошо, сердце в порядке. А как ты могла не позвонить, не сказать, что больна? Я бы квартиру продала и отправила тебя в Израиль или Германию!
- Не надо, - поморщилась Вика.
- Прости. Кажется, я не то говорю, - слёзы душили, слова застревали в горле, - я очень люблю тебя, сестричка, больше жизни люблю. Помнишь, как мы смотрели в небо и видели там бородатого мужчину, а за его спиной дворец? Помнишь?
В потухших глазах Татьяны появились живые искорки, уголки мертвенно-бледных губ приподнялись.
- Помню, - прошептала она. – Спасибо, что ты у меня есть. Что была…
- Я буду у тебя всегда, - не обращая внимания на тычки племянницы, уже завыла Света.
В палату заглянула медсестра, подбежала к посетительницам и взяла за локоть рыдающую пожилую женщину, чтобы поднять с пола. Её примеру последовала Вика.
- Подождите, пожалуйста, сдали нервы. Дайте ещё немного побыть с ней, – опомнилась Светлана. – Больше не буду шуметь, обещаю, больше не буду. Видите, я не плачу.
В воздухе повисла мёртвая тишина, только дробный стук послышался за окном, то большой белый голубь с упоением клевал стекло.
- Зовёт, - вздрогнула медсестра. – Он часто прилетает сюда. Пойдёмте, больной пора отдохнуть.
- Мама, - захлюпала носом Вика. – До завтра, мама.
- Встретимся на облаке, - неожиданно пробормотала Таня, и долгим взглядом посмотрела на сестру.
На улице Светлане стало плохо, она умерла на десять минут раньше, чем её сестра.
*****
Стояло лето. На облитой молочно-белым светом поляне среди дрожащих от лёгкого ветерка васильков и ромашек лежали две девушки.
- Смотри, смотри, Светочка, - показывала пальчиком на плывущее мимо облако эффектная брюнетка. – Этот воздушный дворец станет нашим домом.
- И мы будем Беляночкой и Розочкой, Танечка, - прильнув к хрупкому плечику сестры, улыбалась очаровательная блондинка.
Жизнь продолжалась...