Случается и такое
На этот раз попытаюсь рассказать о происшествии, имевшем место в жизни отца близкой школьной подруги моей жены, отставного полковника Г-ко. Эту невероятную историю я лично услышал из его уст в далеком 1966 году, вскоре после нашего мощного ташкентского землетрясения.
Все, о чем я расскажу далее, произошло с полковником Г-ко в Иране, где он находился во время Великой Отечественной войны в качестве командира одной из воинских частей. Многие знают о том, что территория Ирана в описываемое мной время, помимо всего прочего, использовалась для транзита в СССР оружия и военной техники производства США, поставляемых в соответствии с договором о ленд-лизе между этими двумя странами. Самое большое место в этом транзите занимали поставки американских автомобилей: Студебеккеров, Шевроле, Доджей и Виллисов. Часть этих автомобилей использовалась советскими воинскими частями, расквартированными в Иране, так как привозить в Иран для этой цели автомобили советского производства было бы большой глупостью. Но, в связи с высоким качеством американских автомобилей, они были очень востребованы на фронтах, поэтому в Иране перед советскими пользователями этих машин были выставлены очень жесткие требования по их сохранности. За аварии предусматривались весьма серьезные наказания, включавшие в себя понижения воинских званий, отправку на фронт в составе штрафбатов и т.д. Полковнику Г-ко был предоставлен Виллис с персональным водителем.
Однажды произошла огромная неприятность: Студебеккер армии США, кузов которого был заполнен американскими солдатами, внезапно, на приличной скорости, выскочил из-за поворота и сходу врезался в Виллис полковника. К счастью, ни он, ни его водитель, почти не пострадали. К несчастью, этого совершенно нельзя было сказать о Виллисе.
Из кабины совершенно не пострадавшего от столкновения Студебеккера выскочил молоденький американец в звании лейтенанта, походил (не обращая никакого внимания на полковника) с веселым лицом вокруг Виллиса, что-то прокричал по-английски своим солдатам, те выпрыгнули из кузова с металлическим тросом, прикрепили его к Виллису и Студебеккеру, снова уселись в кузов, лейтенант сел в кабину и, не вступая ни в какие контакты с советским полковником, приказал своему водителю продолжить движение. Г-ко сидел в машине, ни жив, ни мертв, все время думая о последствиях, из которых наиболее желанным было понижение в воинском звании. Правда, после того, как они поехали на буксире, забрезжила слабая надежда на то, что они едут на какую-то американскую ремонтную базу, где их машину отремонтируют.
Через полчаса они подъехали к неглубокой речке с обрывистыми берегами. "Кортеж" остановился, лейтенант выскочил из кабины, что-то вновь крикнул солдатам, те высыпались из кузова, отсоединили трос от обеих машин, показали жестами полковнику и его водителю, что тем нужно выйти из Виллиса. После того, как Г-ко и его водитель покинули Виллис, солдаты спихнули его с крутого берега в речку.
Тут полковник понял, что мечты о понижении его в воинском звании оказались несбыточными, что ему явно светит разжалование в рядовые с последующей службой в штрафбате. Был, конечно еще один выход, как писал Чехов в одном из своих рассказов: "ливольверт с пулями", но Г-ко его тут же отмел в сторону, русское "авось повезет" взяло верх. Лейтенант что-то сказал полковнику по-английски, тот, конечно, ни черта не понял, но, тем не менее, утвердительно кивнул головой.
Лейтенант галантно указал полковнику и водителю на кузов Студебеккера, они взгромоздились туда, после чего движение возобновилось. Наконец, они подъехали к какой-то территории, огороженной высокой стеной. Лейтенант и солдаты прошли через ворота вовнутрь огороженной территории, оставив полковника и его водителя в кузове Студебеккера.
Спустя полчаса из ворот выкатился новехонький Виллис, что называется, только что сошедший с конвейера. За его рулем сидел уже знакомый лейтенант. Машина остановилась, лейтенант вышел и вручил Г-ко ключи от нее, указав жестами, что она отныне принадлежит советскому полковнику. Г-ко понял, что русское "авось" всесильно повсюду и везде, даже в Иране.
Справедливости ради, считаю необходимым добавить, что после упомянутых выше событий полковнику все же пришлось покинуть Иран и отправиться на фронт. Он успешно воевал (после войны его грудь украсил очень внушительный иконостас из орденов и медалей), особенно отличился при взятии Вены, в которой служил еще долгие годы после окончания войны, Много раз во время боев он находился на краю гибели, но, по его словам, ему никогда не было так страшно за свою жизнь, как это имело место в описанном мною здесь происшествии в Иране.
Борис Пономарев