Розалин убрала выпущенную прядь за ухо и посмотрела вверх. Солнце медленно пряталось за тучи, ветер усилился, и принялся раскидывать опавшую листву и мусор по улице. Кленовый лист поднялся с тротуара, покружил в воздухе и зацепился за гладкую бронзовую табличку “Кладбище Вилянува”. Девочка подошла и аккуратно убрала застрявший лист с каменной арки.
- Пойдем? - она вернулась к папе, взяла его за руку.
Он же сдержано кивнул, приоткрыл чугунные ворота и пропустил дочь чуть вперед. Они шли рядом. Держась за руки. Прошли по небольшой центральной аллейке и дальше влево, в лес, согласно указателю. Ветер играл с юбками маленькой принцессы. Динь. Динь. Рози прикрыла глаза, глубоко вздохнула и прислушалась, она шла вслед за отцом, крепко сжимая его ладонь. Дюймовочка слушала музыку своего платья и леса. Юбки звенели и шуршали, так же как шуршали листья кленов и вязов в этом лесу.
Мама очень любила лес. Часто по выходным, когда Рози уже сделала все уроки, они втроем ездили за город в лес, на речку. Папа рыбачил, а Мама и малышка ходили в сказку. Свою, существующую только для них двоих, сказку. Обувь они оставляли на тропинке у леса и дальше шли босиком, по мягкой сочной траве. Слушали птиц, песню леса. И сами тоже говорили шепотом, чтобы не мешать лесу общаться. От этого воспоминания девочка тепло и очень аккуратно улыбнулась, отчего сердце отца сжало еще сильнее. Он понимал, что она - ребенок. И должна быть ребенком. Но она понимала все не хуже взрослых и реагировала тоже. От этого становилось невыносимо тяжело. Девочка хотела вспоминать, дурачиться и радоваться. Но у нее все это было осмысленным, будто она понимала, что ему больно и старалась его щадить.
Ему больно.
Ей тоже.
Единственное, что помогает им жить с этой болью - это взаимная поддержка и понимание.
Остаток пути они прошли молча. Лицо Розалин сиявшее и радостное все утро стало серьезным, как и погода.
В лесу, на холме, среди опавших листьев стояла немного покосившаяся белая ограда. На ее кованых завитках скопилась грязь от ветра и дождей. Листья, кружащие вокруг чугунных цветов, то и дело цеплялись за края и застревали.
\Отец остановился в нескольких шагах от ограды и тяжело вздохнул. Глаза моментально намокли. Розалин же радостно, не без боли, нет, но все-таки радостно, поднимая в воздух ворох листвы лаковыми туфельками побежала к фотографии прекрасной темноволосой женщины на серо-голубом гранитном камне.
Над лесом прогремели первые раскаты грома. Пока Рози с папой убирали листья и протирали ограду от грязи, дочка рассказывала маме о своих успехах в школе, мыслях и новостях. Когда уборка была окончена они вместе поздравили маму с днем рождения и отец начал аккуратно расставлять цветы, а девочка аккуратно развернула свой подарок и так же на бумаге положила его к подножию голгофы. Ее глаза тоже намокли, но как и отец - она держалась. Правда от подступивших слез уже начало болеть горло, но она держалась. Как и папа.
Ветер усиливался, листья шуршали все громче и громче.
- Надо собираться домой, милая, - тихонько сказал отец положив руку на плечико в белом платьице. Девочка не глядя дотронулась пальчиками до папиной руки и попросила еще немного задержаться. Он сильно не возражал, разве он мог отказать? Вы бы смогли? он предупредил ее о том, что может начаться ливень с грозой (раскаты грома звучали все ближе) и о том, что желательно не подходить к деревьям. Дюймовочка внимательно его выслушала, потерла глаза кивнула и уселась рядом с гранитной плитой, привалившись к ней плечом.
Не смотря на то, что поляна находилась в густом лесу, нижние ветки деревьев начинали клониться к земле. Что творилось снаружи можно можно было только догадываться. Но сейчас никто из них не обращал на это внимания. Отец отошел ближе деревьям, отвернулся от могилы, достал пачку папирос и закурил. Он не любил это, да и перестал курить уже давно, исключением были только такие дни, когда давясь едким табачным дымом он глушил свою боль, ком в горле и слезы. Розалин знала это и вела себя совсем по-взрослому в этом вопросе - делала вид, что ничего не замечает.
Листья шуршали настойчивей - ветер усиливался. А Рози все сидела и что-то шептала маме. Не смотря на ветер и гром ей было хорошо здесь. Она сидела с мамой, в тишине леса как раньше. Малышка робко вытащила ромашку из волос и положила рядом с другими цветами, а потом распустила волосы. Ветер их тут же растрепал. На мгновение ей показалось, что это холодные пальцы мамы взъерошили ей волосы и немного потрепали по макушке. От этой мысли она грустно хихикнула и обняла отполированный камень с лицом своей матери. Дюймовочка просидела так еще несколько минут, слушая песню леса и раскаты грома. Потом открыла мокрые глаза, встала, отряхнулась и попыталась поправить волосы, но ветер раскидывал снова и снова. Поэтому она подняла свою ленту и попыталась собрать их в хвост, но порыв ветра резко дернул за ветку и та поцарапала мягкую детскую ручку. Девочка вскрикнула от неожиданности, а волосы вновь рассыпались по плечам, пойманные ветром.
Отец обернулся на звук, увидел, что ничего страшного не произошло, вытянул руку и несколько раз согнул ладонь, призывая дочь пойти домой.
Девочка ответила улыбкой и направилась к папе. Она смотрела на то, как шептали деревья, поэтому для нее было неожиданностью, что лакированный башмачок соскользнул с бордюра, оформляющего могилу. От неожиданности принцесса вскинула руки и попыталась удержать равновесие.
- Осторожней, - крикнул отец и быстро направился к ней.
Порыв ветра вновь свел ее руку с веткой менее чем за секунду до того, как все вспыхнуло иссине-белым светом и раздался оглушительный треск.
Когда вспышка потухла отец смог уловить лишь дымящуюся фигуру дочери в темноте падающей на обрамленный прямоугольник, усыпанный ромашками, васильками, колокольчиками…
Спустя еще мгновение вспыхнули языки пламени, принявшиеся пожирать лес с хрустом и жадностью.
А потом пошел дождь.