«...память – это руины времени...»
Сергей Федин.
- Фред... - абсолютную тьму прорезал тревожный шепот рыжеволосого паренька.
Призрачный образ обернулся на его зов, зло сверкнув глазами:
- Опять ты здесь?!! - злость подкрепляла ненависть в его тоне.
- Почему ты.. так говоришь со мной, брат, я... - тот резко развернулся.
- Потому что я ненавижу тебя, из-за тебя я такой. - Озлобленный родной силуэт, хромая, приблизился к юноше очень близко.
Диего растерянно смотрел на еле стоящего на ногах человека, пытаясь подобрать в ответ слова, но они разбегались, оставляя губы в беззвучном движении. Чувство вины охватило сердце, заставив его сжиматься сильнее.
- Раз-зве... я? - прошептал Диего с надеждой услышать что-то, что опровергнет эти липкие обвинения. - это ведь...рабо...
- Потому что из-за тебя я поехал на ту работу! Это тебе нужны были деньги. Спорт, обучение, книги - тебе все это было нужно! - Глаза Фреда окрасились красным,
- Н-но..
- Ты самая большая трата нашей семьи... - дымчатая мужская фигура печально опустила голову. - Ты никогда ничего не делал...
С трудом сдерживая слезы, Диего молча смотрел на брата, он не мог ему возразить, пусть даже это был просто дым. Он знал, что он виноват, и принимал слова этого человека как правду, истину, которую просто нельзя опровергнуть или разбить. Так и есть - он виноват. К горлу уже давно подкатился колкий ком, не дававший нормально дышать. Он не давал пройти словам, слогам, звукам, сжирая их еще на стадии зарождения.
- Почему ты ничего не сделал, когда наша мать... Мэри... умирала? - обвинитель перешел на тяжелый басовитый шепот, гулом раздававшийся в ушах. - Ты просто стоял и смотрел! - блеск родных озлобленных глаз обжигал, заставляя молчать, слушать и верить.
Сердце рвало от боли, и каждое его движение отражалось дрожью на губах бледного от страха юноши.
- Ты во всем виноват и даже не пытайся оправдать себя, - человеческая фигура простым движением достала из тряпичной куртки пачку сигарет и спички.
- Мало того, что ты разрушил семью своим бездействием, так и еще вынудил меня таскаться с тобой по Европе. Не мог он, видите ли, жить там, где погибли родители, - сигарета небрежно выскользнула из пачки. - Сложно ему было. Португалия, Испания, Италия, Германия... я предлагал тебе остановиться! Но нет, тебе везде не нравилось. В итоге, что? Франция! Всегда мечтал с покореженным позвоночником играть блюз на улице, - спичка, резко чиркнув по коробку, загорелась, освещая пустоту вокруг них. - И тебе это понравилось. Тебя устраивала роль блюзового гитариста Парижа, - если бы не этот противный ком в горле, юноша все смог бы пояснить, может быть, и как-то оправдаться в глазах брата, но нет. Он не мог и не хотел.
-Видимо, ты поставил себе некую призрачную цель, о которой не знал даже я, - Фред прикурил, - если бы не это твое рвение уехать, у нас могло все получиться: переехали бы на виноградники или еще куда-нибудь и зажили спокойно и размеренно, - строгое сухое лицо приблизилось практически вплотную к ошарашенному этими речами юноше:
- Всему виной твоя увлеченность, порожденная слабостью. - Крепкий табачный дым ударил по глазам Диего, заставив его зажмуриться. - Ты, оставив все наши желания и общую мечту, наслаждаешься этой своей «новой жизнью», - слезы тонкой струей побежали по щекам, - просто наслаждаешься, получив...
- Что за глупые обвинения.. - до боли знакомый женский голос разрезал тьму, из которой изящно появилась хрупкая особа, облаченная в сливочно-зеленое тонкое платье. - Клевета да и только! - Хищная улыбка сверкнула под большим капюшоном, скрывающим лицо заступницы. - Он не может быть виноват в том, что ты попросту погиб, бросив его одного в том холодном мире. - ласковый образ медленно, шаг за шагом приближался к удивленному юноше, - и как ты, мертвец, можешь обвинять человека в том, что он не опустил руки, не сдался, а продолжал жить, найдя новый стимул к жизни? - Этот родной голос, он рядом, но постоянно ускользает от ловца, как и лицо девушки.
- Но ведь именно из-за него мы сорвались из Эль-Пассо! - Фред яростно указал на Диего, швырнув окурок в его сторону. - Это он...
- Разве он ради себя на это пошел? - не унималась особа, бестактно перебивая грозного собеседника, - разве это было сделано не для того, чтобы вытащить тебя, дорогой братец, из той трясины пьянства и тоски, в которой ты оказался после всех трагедий? - резкий порыв ветра и полы вечернего платья разлетелись на секунду, оголив ножки, - Не за тебя ли он переживал после смерти матери, оставшись единственным кормильцем в вашей семье? - лицо женщины бегло мелькнуло под капюшоном, но взгляду не удалось его зацепить и на долю секунды.
- Но... - Разъяренный мужчина в темной одежде был явно недоволен вмешательством незнакомки.
- Именно! - она была очень строга и настойчива и не давала обвинителю разрушить цепь своих аргументов. - Он это сделал для тебя. Все время, с того момента, как ты вернулся домой из своей трехлетней «рабочей» поездки, он заботился о тебе, не позволяя опуститься на дно. - Эмоциональные нотки и этот тон дали ясно понять Диего, кто именно его защищает. - Да и как можно обвинять человека в смерти его собственной матери? - девушка стала невыносимо холодна...
- Мэл, - юноша почувствовал пьянящую легкость, приближаясь к салатовой дымке женского платья.
- Любой на его месте от вида окровавленного трупа родного человека мог оцепенеть. - Она вплотную приблизилась к взбешенному ее наглостью человеку, прошептав: - Не ты ли не включил сигнализацию, поздно вернувшись пьяным той ночью? - холодная улыбка сверкнула из-под капюшона, - ведь именно это позволило вооруженным людям войти в ваш дом?
- З-замолчи! - до скрипа стиснув зубы, прошипел Фред. - Что ты...
- И позволь тебе напомнить, как ты, найдя хороший повод, просто-напросто бросил их с матерью после гибели отца! - Ее, пусть и агрессивные, аргументы согревали сердце Диего. - Ты просто прикрылся работой, чтобы свалить на три года.
- Дрянь! - Голос мужчины срывался на грубость и крик, а дымка рассеивалась. - Я работал, чтобы он мог учиться!
- А не ты ли настаивал на этой учебе? - продолжая ехидно его цеплять, улыбалась девушка. - Да и если бы ты не получил травму - остался бы там насовсем или как?
Постепенно разгневанный образ вовсе исчез, растворившись во мраке. Амели впервые за этот разговор повернулась к сидящему на земле юноше и, наклонившись, утвердительно произнесла:
- Ты ни в чем не виноват, - на секунду Диего закрыл глаза, пытаясь уловить ее запах. - Смотри. Обернувшись, он надеялся увидеть хотя бы шлейф ускользающего салатового платья, но ему открылась совершенно другая картина.
Вверху, в густой белой дымке, отчетливо формировались хрупкие плечи, тонкая и изящная шея и само лицо, обрамленное длинными густыми волосами. Печально подняв бесцветные, практически белые глаза на юношу, женщина мягко улыбнулась, но настолько холодно, что по позвоночнику ловца пробежала ледяная дрожь.
- М-ма-ма..? - Широко открыв глаза, он в оцепенении наблюдал за дымом. Постепенно дрожь перебралась из позвоночника в плечи, распространившись по всему телу, как бы выбивая чувства и эмоции из обессилевшего тела. Слезы побежали по сухим щекам ручьями, а из груди вырвался истошный крик, этот крик неожиданно разрезал молочный силуэт на две части: - МАМА!!! - по щеке исчезающей Мэри потекла слеза. Дым рассеивался, а вместе с ним и очертания матери, но ловец наблюдал не за этим. Он завороженно смотрел, как слеза, срываясь с щеки, скользит вниз, к его ногам, и, не долетев до земли, приобретает отчетливые очертания птицы. Уже через секунду к застывшему лицу Диего стремится седой, как пепел, орел, хищно сверкая когтями. Еще немного, и создание приблизилось к рыжеволосому пареньку, закрыв его взор крылом. Миг казался вечностью: можно рассмотреть все перья. В нос ударил колючий свежий воздух, крыло исчезло, а вместе с этим левое плечо пронзила острая боль - птица со всей яростью хищника вонзила острые, как лезвия, когти в плоть.
Беззвучно, прижав правую ладонь к кровоточащей ране, юноша попытался встать на ноги. Мягкая, теплая кровь пропитала ткань и теперь беспрепятственно растекалась по руке и всей левой части торса. Просачиваясь сквозь пальцы, багровые ручейки обжигали руку, сдавливающую рану, оставляя рыже-серебристый след. Боль заставила зажмуриться, но скользнувший по векам яркий свет тут же обратил на себя внимание раненого.
Сизый дым вновь сгущался, образуя очередную иллюзию. Постепенно густея, он приобрел человеческую форму, окрасившись яркими цветами. Высокий мужчина легким шагом приближался к измученному пареньку, небрежно чеканя баскетбольный мяч. Рыжие волосы закрывали глаза этого человека, но ловцу не нужно было видеть их, чтобы узнать в призрачном силуэте своего отца. Отчаяние и горечь захлестнули разум, отодвинув боль в плече на задний план. С огромным трудом находя в себе силы двигаться, Диего попытался сделать несколько шагов навстречу, но это оказалось слишком тяжело и, по инерции пробежав четыре шага, он упал на колени, опираясь окровавленными руками на темную холодную поверхность пространства своего сознания. Звонкий ритм оранжевого мяча эхом разлетелся в голове, причиняя ужасный дискомфорт. Человек был уже очень близко, паренек даже уловил запах его одежды, отчего на глаза навернулись слезы.
- Диего, ты идешь? - Теплый мягкий голос сменил твердую чеканку накачанной резины и, казалось, привел в чувства юношу. Улыбка и спокойствие слышались в словах родителя и ласкали ту черную, мрачную материю, что окружала их.
- К-куда..? - сказать, что ловцу было сложно говорить, - это не сказать ничего. Каждый звук ему давался нечеловеческим усилием, заставляя голос срываться на каждом слоге. - Пап-па... куда идти?
- Как куда? - усмехнулся мужчина, протягивая крепкую мозолистую руку сыну. - Сегодня же четверг, тренировка у нас. Вставай, а то опоздаем.
- Так н-не бывает, - закрыв глаза, Диего отрицательно мотал головой, стараясь погасить все нахлынувшие чувства. - Тебя ведь нет-ту.
- Да хватит тебе, - человек смеялся в голос, как будто он и вправду был жив, а юноша и нес чушь, - идем, ты ведь обожаешь со мной играть.
- Н-нет... - от нахлынувшей боли паренек закрыл красными от крови ладонями лицо, - ты всего лишь память.
- Сын...
Речь оборвалась яркой вспышкой, и наступила жуткая тишина, в которой раздался только однократный стук сердца. Ловец, побелев от страха, медленно отвел руки от лица и увидел, как фигура отца, чудовищно искажая краски, теряется в мелких темных точках, уродуя лицо и тело. Оцепенев, он открыл рот, наблюдая, как родной образ рассыпается градом мелких черных шариков, встающих на мелкие ножки и выправляющих изогнутый хвост. На месте отца оказалось несколько десятков мелких скорпионов, которые, не теряя времени зря, начали жалить измотанного юношу за все, до чего дотягивались.
Но Диего ничего не чувствовал, он пристально всматривался в то место, где секунду назад стоял его отец, предлагая покидать мяч в кольцо. Огромный поток теплых эмоций, воспоминаний и чувств проносился сейчас перед глазами морально истощенного юноши, разрывая сердце и разум в клочья.
- ХВАТИТ! - крик ушел в тишину, не оставив и следа. Мелкие ядовитые паразиты растворились, подарив тьму жгущихся укусов на ногах. Забыв про кровотечение, ловец рывком встал на ноги и, с трудом держась на них, пробежал несколько метров в пустоту.
Истеричный бег прервали крупные хлопья снега, падающие на рыжую макушку. Постепенно снег запорошил приличную площадь вокруг бегущего человека, через некоторое время появились мягкие очертания зданий, тротуара и уличных фонарей. Не желая понимать, что происходит, обессилевший юноша безвольно повернул голову направо, будто бы знал, что его там ждет. И верно: разбитая машина, высокий фонарный столб и...
-Нет... Фред, я не хоч-чу... - отворачиваясь от мрачной картины, шептал себе под нос Диего. - Остановите все это... где я... - позади что-то злостно зашипело, и юноша обернулся.
От машины поднималась жирная змея, походящая капюшоном на кобру. Багровая тварь медленно и не спеша, как бы подкрадываясь к жертве, ползла в сторону уже ничему не удивляющемуся юноше. Открыв пасть, кровавая мерзость демонстрировала свои блестяще-белые клыки, с которых скатывались желтоватые капельки яда. Несмотря на то что Диего осторожными шагами отходил назад, змеюка, не прибавляя скорости, догоняла его, пожирая жертву сверкающими от голода глазами. И чем тщательней он пытался уйти, тем быстрее она его нагоняла.
Остановившись в метре от своей жертвы, кобра ловким прыжком преодолела разделяющее их расстояние, впиваясь зубами в мягкую бледную кожу на шее, оборачиваясь вокруг нее плотным кольцом. Паренек, рефлекторно схватив душащий его организм, пытался ослабить хватку гадкого создания, но тщетно. С каждой секундой клыки вонзались глубже, разрезая кожу, а петля на шее затягивалась все сильнее. Холодное скользкое тело змеи оставляло на коже жертвы красные следы, которые заботливо окутывал падающий снег.
В сознании мелькали различные картинки из прошлого и настоящего, фотографии без звука и особого смысла, просто слайды прошедших дней. Постепенно руки, схватившие толстое тело змеи, ослабили хватку и практически безвольно скользнули вниз, а сам юноша опустился на колени, медленно падая на холодный, ласкающий воспаленные раны снег. Пытаясь дышать сквозь хруст собственных позвонков, он уже неосознанно слушал шум снега, движений гадины и того, как трещат кости. С трудом шевеля пересохшими губами, он произнес:
-Мэл... - видимо единственное, что представляло для него ценность в нынешней жизни или данной ситуации. Нельзя сказать наверняка.
Спустя несколько мгновений звуки исчезли, а палач ослабил хватку и, отпустив свою жертву, обиженно шипя в темноту, уполз прочь. Это позволило юноше сделать глубокий вдох, расправив легкие соленым воздухом. Он потихоньку приходил в себя и уже спустя несколько секунд попытался встать на ноги. Удалось это не сразу, как и открыть глаза - по зрачкам резко ударил яркий свет, ненадолго ослепив ловца. Преодолевая слабость и ломоту в костях, он встал на ноги и потихоньку, шаг за шагом, начал двигаться навстречу лучу, выбираясь из непроглядной тьмы. Не было ясно, что это за свет, но он явно был приветливее холодной темноты, причинившей столько боли.
Постепенно гладкая черная поверхность пола сменилась холодным серым песком, так заботливо ласкающим сожженные ядом ступни. Их заставлял двигаться этот бесконечно яркий свет. Спасительный луч сужался по мере приближения к нему, превращаясь в небольшую мерцающую точку размером с крупный апельсин. Она находилась не очень высоко над землей. Не так высоко, как луна, но и не у самых скал. Открыв глаза, Диего замер в исступлении, увидев тусклый песок под ногами, немного поодаль - сочную зеленую траву, а впереди - скалы в пару-тройку метров высотой, на которых возвышалась ветхая конструкция, напоминающая маяк. И все это - только суша! Юноша плелся по тонкой береговой линии, не замечая до этого момента слева огромного океана, питающего песок такой необходимой прохладой. Вода нежно переливалась всеми возможными оттенками синего в маленьких волнах, которые то и дело появлялись на поверхности. Где-то вдали скорее всего есть горизонт, но его невозможно различить - вода наплывала на небеса, стирая границу, образуя запутанную картину. Вглядываясь в это, сложно было поверить, что это вода, а это - небо, так как и небо, и вода были одинаково необычны и практически не отличались друг от друга. Даже огромный диск луны идеально отражался в одной из поверхностей, окончательно запутывая картину. Над головой паренька мерцали звезды или же блики волн, которые бежали по небу в сторону суши, накрывая одеялом, и обрушивались за ее границами, очерчивая бесконечное, но, в тоже время замкнутое, пространство. Ловец завороженно наблюдал за этим безумным танцем, изо всех сил стараясь хотя бы немного оставаться в здравом уме. Постепенно он начал забывать, где находился низ, а где верх, но разум продолжал бороться, так как отказывался покидать тело, опуская его на колени ближе к песку и выворачивая на спину лицом к морскому небу. А может, и к небесному морю. Прохладные волны бережно ласкали пальцы ног. Где-то вдали слышался шум разбивающихся о скалы волн. Они резко накатывали, а потом отступали, оставляя после себя мелкий шорох капель. Преодолевая сопротивление мокрого, рыхлого песка, паренек повернул голову на этот интересный, как бы пульсирующий звук – это был водопад. Причем настолько интересный и необычный, что юноша переборол в себе желание лежать и наслаждаться холодным песком, нашел силы и встал, отряхнувшись от прилипшего к коже песка. Идти было уже легче, хотя каждый шаг давался ему с огромным трудом. Раз шаг, два - и мягкая шелковая трава окутала ступни, лодыжки, бережно поглаживая затягивающиеся раны. Она была настолько высокой, что при своем росте в два с лишним метра, Диего, не наклоняясь, гладил ее верхушки распахнутыми ладонями. Сочные, темно-зеленые оттенки растений успокаивали взгляд, а сочетание шелеста травы и звука падающей воды заставляли расслабиться и прикрыть веки, полностью доверяя себя этому чудесному месту. С каждым шагом в сторону воды трава становилась выше, а раны на ногах – все меньше.
Сильный порыв встречного ветра заставил человека открыть глаза, и тот обнаружил, что уже стоит по щиколотку в воде шумного водопада.
- “Теплый водопад? Большая редкость”, - подумал юноша, играя пальцами с падающими волнами.
Вода действительно падала волнами, как будто там наверху что-то пульсировало, ритмично двигалось. И сама по себе вода была теплой-теплой, как парное молоко. Несколько минут Диего наслаждался, играя со струями и волнами, всматриваясь в темноту за этой мокрой стеной. Сначала казалось - там не было ничего, но было какое-то пространство. Шаг вперед, и волны уже разбиваются о плечи и голову, попадая на кровоточащую, обжигающую рану, оставленную на память седой орлицей. Капли вымывают всю ту гадость и грязь, все, что причиняет боль. Жжение прекращается. Тяжелые скопления воды, пульсом обрушивающиеся на разодранное, рваное, оголенное мясо, вымывают лишнюю кровь, останавливая ее. Рана заживает.
Стоя непосредственно под водопадом, Диего заметил, что в темноте есть что-то еще, кроме просто пустой темноты – глубокая, выбитая полость. Как тоннель или арка. В любом случае, не пойти туда просто нельзя. Почему нельзя? Да просто, нельзя. И все.
Шум воды и лунный свет остался позади, а впереди был мрак. Ловец прижал ладонь к шершавой каменистой стене и осторожно сделал пару шагов вперед. Во мраке впереди проявились очертания выбитого или вырезанного камня. Плиты шли вертикально, образуя очень крутую лестницу, идущую куда-то вверх. Все также опираясь на стену одной рукой и держась за верхние ступеньки другой, Диего начал подниматься. Это был не самый легкий подъем: углы ступенек были мокрые, скользкие пальцы то и дело соскальзывали с них. Путь наверх был похож на скалолазание без страховки и какой-либо точки опоры. К тому же то и дело сверху прилетал новый поток воды. Иногда он заставал врасплох, и юноша соскальзывал вниз на пару пролетов. Вскоре это закончилось, и как только ловец высунул голову оглядеться – в лицо ударила свежая порция воды. Он вылез из этого странного вертикального тоннеля и еще раз оглядел ту часть скал, которую он просто не мог видеть стоя внизу – это оказался тоже берег!
Он стоял не на скале в несколько метров высотой, а вровень с берегом, на который время от времени накатывали огромные волны. Они разбивались о него и падали вниз тем самым водопадом, из-за которого он и пришел к этому месту. На мысе этой береговой скалы стоял тот самый маяк, чей свет и вывел Диего из того бешеного мрака и ужаса, куда он провалился прямо с тренировочной площадки.
Конструкция маяка была старой, ветхой и очень непрочной. Диего направился к нему, с удовольствием разбивая воду ногами. Красно-белая краска давно потрескалась и облетела, маленькие окошки на гладкой отвесной стене были разбиты, и остатки стекол свисали с рам острыми зубами хищника, а на двери красовались багряно-серые засохшие отпечатки странных ладоней. Отпечатки были старыми и смазанными, сложно сказать, кем именно они оставлены, человеком или животным. «Похожи на отпечатки Росско...» - улыбнулся Диего и открыл скрипучую дверь.
В нос ударил резкий запах свежести с привкусом железа. Лунный свет падал на ступени сквозь люк и разбитые окна, окрашивая белым безжизненным светом внутренности этого ветхого строения. Каждый шаг по металлическим ступенькам расходился эхом, которое убегало куда-то вверх, отталкиваясь от разрисованных стен. Серебристые узоры были такими же старыми, как и следы на двери. От них струйками засохли скатывающиеся капли. Некоторые из них застыли в виде больших луж на ступеньках. Узкие перила, точнее сваренные куски арматуры, были давно испорчены то ли от ржавчины, то ли от физического воздействия. Сама лестница ползла вдоль стены, закручиваясь в центре, там, где и находился этот источник таинственного света.
Шаг за шагом Диего поднимался по ржавым ступенькам, стараясь не наступать на мерцающие лужицы. Хотя один раз он все же угодил пальцами на эту гладкую поверхность и едва не свалился кубарем вниз. На стенах были изображены какие-то узоры, символы или что-то еще. Одни линии были плавными и окруженными разными точками, а другие закручивались в спираль. Их было очень много, где-то они поднимались вместе с лестницей непрерывной строкой, а где-то обрывались, создавая жутковатую картину: кто-то писал или рисовал это истерично руками, в спешке, как будто его тащили или гнали...
Диего поднялся наверх и обнаружил, что источником света являлся вовсе не фонарь и не огонь, а зеркало. Большой зеркальный шар размером с футбольный мяч красовался в центре площадки, заливая все вокруг ярким светом. Он казался живым: серебристые разводы медленно ползали под стеклом, ворочались и растворялись. Наверное, это могло бы длиться бесконечно, но зеркало погасло, как только ловец коснулся его пальцами. Тут же со стороны воды подул сильный ветер. Юноша обернулся: вода, будь то море или океан, взволновалась - начинался шторм. Он подошел к краю площадки маяка, всматриваясь в быстро меняющийся огромный диск луны. Она еле заметно мерцала, наливаясь желтым цветом. Ветер стих. Сзади скользнула тень. Ловец обернулся.
- БУ! - с жутким, холодным хохотом перед лицом Диего из тумана выскочил Фред, столкнув его с ветхой деревянной конструкции, и растворился.
«Что за шутки...» - ловец жестко ударился о холодную воду. И тут же: «Почему я тону...» - вода как будто утягивала вниз. Резкими размашистыми рывками он старался вырваться к поверхности воды, но уходил лишь глубже и глубже с каждым движением. Как будто кто-то или что-то тяжелое повисло на плечах, утаскивая вниз, на дно.
Через какое-то время воздух закончился и выдыхать было больше нечего. Легкие сжимались, требуя порцию воздуха, а вода давила со всех сторон, и чем глубже - тем сильнее. Она медленно просачивалась через нос, дрожащие губы... В какой-то момент давление стало таким сильным, что в ушах раздался пронзительный чмок, после чего холодная масса проникла внутрь. Постепенно сил становилось все меньше, а воды и давления все больше... до тех пор, пока... пока Диего не потерял их окончательно...
Все, что он мог чувствовать, - это мертвенно холодные руки на плечах, уволакивающие его прочь от поверхности, и слышать где-то глубоко в сознании тот жесткий холодный смех братца, отправившего его так безвольно тонуть. А может, это он и топил его, возвращая в свой мир - в свое прошлое.
«Мэл... Мэл... ты ведь должна слышать... я хочу, чтобы слышала...» - сердце билось медленнее, - «я помню, как ты меня успокаивала... когда я только появился... в комнате...», - медленнее, - «а ты? Ты помнишь?», - чья-то теплая рука коснулась запястья, - «ты смеялась... я хочу еще услышать этот смех...», - и отчаянно тянула вверх, - «я как-то обещал тебе...что найду тебя... пусть ты и просто голос... я найду...ж-же...», - а холодное нечто продолжало тащить вниз, - «я не хочу больше в прошлое...не нужно оно мне...», - рука сильнее увлекала к свету, - «не нужно...мне нужно настоящее...с тобой...», - хватка на плечах ослабла, и ловца рывком потянула за собой, - «и будущее...», - та самая теплая рука, - «где я найду тебя», - которая вытаскивала его на поверхность.