О друзьях и кумирах

Алексей Глазунов





О друзьях и кумирах

Очерки

















Издательство
2020 г.


























     Об авторе:
        Глазунов Алексей Иванович – член Союза писателей России, председатель секции прозы ростовского отделения СПР.
       Печатается в районных, областных и столичных изданиях.
       Автор книг поэзии и прозы «В ожидании высоты» (1996 г.), «На грешной земле» (2000 г.), «Журавлик» (2005 г.), «Вдвоём» (2008 г.), «Чертополох» (2010 г.), «Узел» (2014 г.), «Степные тропки» (2014 г.), «Чудаки» (2015 г.). «О друзьях и кумирах» - девятая книга писателя.
       Награждён Почётной грамотой Союза писателей России «За большой вклад в развитие современной русской литературы» г. Москва.
       Живёт и работает г. Сальске Ростовской области.
       Книга адресована широкому кругу читателей.
 











Предисловие

      О великих писателях, написано много воспоминаний, рассказов, биографических справок. Мы, читатели, почти всё о них знаем.  И, тем не менее, хочется побывать самим в тех местах, где они жили, творили. Вдохнуть тот воздух, которым они дышали, ощутить незримую связь между ними и нами. Посетить их могилы, чтобы отдать дань любви гениальным творцам за их мудрость, за их умение видеть правду жизни, за полученный положительный заряд от прочитанных произведений. Стать чище, выше, лучше. И, возможно, набраться вдохновения.
       Я не мог не побывать в тех святых для меня местах. А иначе, какой же я тогда писатель?
       Созрело желание поделиться своими впечатлениями, мыслями, взглядами от увиденного. Возможно, отличительными от общепринятых.
       Хочется рассказать и о своих друзьях: писателях, художниках, музыкантах, поэтах, которые дарили и дарят мне душевное тепло, радость жизни и наслаждение их произведениями.
       Конечно же, давать характеристики творческим людям, тем более живущим — рискованное дело.
       И всё же я решился.





 


                Город и его люди               
     Что такое культура города? Это не только чистота улиц, ухоженность скверов, яркое благоухание клумб. Культура – это взаимопонимание и уважение между людьми, их добропорядочность, стремление к высокому искусству, литературе, музыке и вообще к творчеству, к духовности.
        И у нас, в городе Сальске, есть люди, которые посвящают свою жизнь раскрытию и развитию внутреннего мира человека, делая его нравственно богаче и возвышенней. Они прививают нам культуру ума, культуру души, культуру взаимоотношений.
        Более пятидесяти  лет работает в области культуры талантливый человек, журналист, музыкант, поэт Владимир Александрович Костенко. Он отдает свои силы, знания людям, развивая  вкус ко всему прекрасному в жизни, помогая увидеть  мир разносторонне удивительным.
        Большой оптимист и энтузиаст, он приехал в Сальск будучи молодым парнем в  1964 году,  уже окончив институт Культуры в Москве и позже консерваторию в Саратове. В Доме Культуры железнодорожников стал руководить музыкальной студией русских народных инструментов. Создал оркестр, в котором участвовали не только дети, но и взрослые. Несколько лет был директором ДК «Коммунар». Позже преподавал в музыкальной школе, был завучем, где опять же руководил оркестром русских народных инструментов, пропагандируя русскую музыку, русскую культуру. А в ДК железнодорожников создал ансамбль «Ковыль-струна», состоящий из профессиональных музыкантов. В сопровождении ансамбля не обходился ни один концерт в городе.
       У Владимира Александровича творческий потенциал велик: он профессиональный журналист, член Союза журналистов России, работает в газете «Сальская степь». Параллельно с основной работой издает литературную газету   города и района «Степная лира». Он лауреат премии журналистов им. Погодина.
     Издал стихотворные сборники, где с чувством патриотизма говорит о Родине, о любимом городе, ставшим для него своим. За литературное творчество награждён медалью имени М.А. Шолохова.
     Владимир Александрович – замечательный композитор, сочинил множество лирических песен, – в том числе и о нашем степном крае, – которые звучат с сценических площадок города.
       И вот с таким человеком я дружен пятьдесят лет.
       Когда мне было 12 лет, мой отец привёл меня в ДК железнодорожников на курсы баянистов к Владимиру Александровичу Костенко, молодому специалисту музыки, прибывшему из Белгородщины. Красивый, стройный, интеллигентный, увлечённый своей профессией, он привлекал и приучал к культуре музыки детей и взрослых нашего небольшого провинциального городка.
       Параллельно с игрой на баяне он обучал меня игре на балалайке. И через год я уже умело и с радостью играл в оркестре народных инструментов. Участие в концертах для меня – музыкальное торжество! Я испытывал внутренний восторг, душевный подъём. А какой был талантливый и внимательный дирижёр, умеющий помочь  зазвучать в унисон все музыкальные инструменты! Внешний вид – «с иголочки»: аккуратная стрижка, выглаженный пиджак, отутюженные «стрелки» на брюках, каблуки и задники туфель сияют чистотой. Вид со спины безупречен, потому как, – это фасад дирижёра.

            

                На сцене ДК железнодорожников г. Сальска. 1971 г
                Дирижёр  Вл. Костенко

       Я стремился к его творчеству, его умению. Помню, он говорил мне: «Играют, Алексей, не руками, играют головой». И я, мальчишка, начинающий музыкант, смотрел на него во все глаза, стараясь не пропустить ни одного движения.
       К балалайке Владимир Александрович относится как к серьёзному классическому инструменту, и не любит тех балалаечников, которые скоморошничают на сцене.
       В разном возрасте я по-разному относился к балалайке. В подростковом – с радостью: мы, оркестранты, с балалайками и домрами, в приподнятом настроении, шли по улице Ленина от ДК железнодорожников к сценической площадке. Прохожие останавливались и с интересом глазели на нас. В юности уже стеснялся балалайки: как же, все молодые люди играют на гитарах, а я — на «примитивной» трёхструнке. С возрастом стал гордиться игрой на этом удивительном, исконно русском инструменте. Не каждому дано её «приручить». И вот такие стихи у меня выплеснулись:

В дни восторга, тоски и печали
Обнимал твой тонюсенький стан,
И в ответ мне так нежно журчали
Три струны – исцеленье от ран.
Ты обиды таить не умела,
За собою на сцену вела.
Хохотала, грустила и пела,
Как девчонка, надеждой жила.
И теперь мы, краса-балалайка,
Неразлучны,
Едины, как сплав.
И люблю я тебя без утайки,
Нежно, трепетно
К сердцу прижав.

       В советское время, я поехал в Москву не за вещами, не за провизией, а за «песнями», точнее за балалайкой. Продавцы ГУМа с любопытством и удивлением глядели на меня, человека из глубинки, узнавая по скромному одеянию и южному говору. Улыбались: значит, неплохо живёт народ в провинции, если едет в Москву за балалайками. Находясь в столице, я побывал и в театрах, и музеях, и на выставках, и на кладбищах. Заглянул и в театр Дурова, где разыгрывали сценку с животными из басни Крылова «Квартет». Обезьянка держала в лапах балалайку. Подошёл дрессировщик и сказал: «А ну, Манюня, сыграй нам на скрипочке». Мне стало обидно.
        И взрослым я продолжал принимать участие в оркестре русских народных инструментов под руководством Владимира Костенко. И вот уже дуэтом мы играем с ним музыкальные произведения на концертной сцене ДК. Произошло невероятное: мы стали друзьями – учитель и ученик.
 
               

                Дуэт  А. Глазунов и Вл. Костенко. 1995г.
                Репетиция музыкального произведения «Воробей».               

       Влюблённый в жизнь, влюблённый в музыку, Владимир Александрович как композитор и как поэт написал более ста лирических и гражданских песен о городе, о степи, о любви: «Облечу я родную Россию», «Имя светлое – Сальск»,  «А зори над Сальском синие», «Ты стала моей судьбой», «Абрикосовый край», «Ох, любовь твоя не спелая», «Вальс невесты» и многие другие. Исполняют их с воодушевлением женский вокальный ансамбль «Сальчанка»; певица Людмила Панченко, покоряющая слушателей красивым чистым голосом и владеющая им как музыкальным инструментом; вокалистка Наталья Шищенко очаровывает нас лирическим сопрано.
       Я хорошо помню одну из первых его песен, которая исполнялась на площади имени Ленина квартетом звонкоголосых девушек:

Сальск – степная пристань,
Море волнистых нив.
Ты только вглядись попристальней,
Как твой город красив.

       И я, тогда ещё мальчишка, был горд за своего талантливого учителя.
       Помимо песен он создал музыкальные произведения для балалайки. Яркие переборы, мощное тремоло завораживают. Я всегда восторгаюсь, слушая вальс «Перекати-поле». Выразительная мелодия, вихрем взметающая чувства, врывается в душу, неистово круговертит и вновь устремляется на волю. Такая музыка пробирает до дрожи!
       Конечно же, сблизила нас ещё и литература.
       Весна, юность, любовь, стихи!
       Скажите, кто из нас в юности не прикасался к поэтическому слову? Я уверен: все! Чтобы высказать, выплеснуть свои чувства, мы пытались выразить их высоким слогом поэзии. Не беда, что не всегда удачно, иной раз коряво...  Но от чистого сердца! У большинства пыл-жар к сочинительству со временем гаснет. А у редких пылает вдохновенно огнём до седин.
        Стихи Владимира Костенко в начале его творческого пути удивляли разнообразием стилей и тем. Он увлекался поэзией Роберта Рождественского, Евгения Евтушенко, Сергея Есенина и, естественно, это сказалось и на его творчестве. Со временем выработался свой стиль, своя манера выражения чувств и мыслей. Стихи Владимира Александровича в основном сюжетные, ясные и конкретные, а не абстрактные и вычурные, и потому понятны всем людям: и трактористу, и учителю, и ученику, и профессору. И в Сальске, и в Ростове, и в Москве. Он пишет о Родине, о степи, о труде, о войне, о музыке, о маме, о друзьях, о любимой.
       Стихотворения Владимира Костенко публикуют в местной газете «Сальская степь», в ростовских — «Молот», «Комсомолец», журнале «Дон», в московских  – «Смена», «Рабоче-крестьянский корреспондент», альманахе «Истоки» («Молодая гвардия»). Он издал около двадцати книг поэзии, прозы, публицистики.
       Я поражаюсь его работоспособностью: им написано более тысячи стихотворений. И вот как об этом он говорит сам:

Писать!
Ежедневно писать!
Как брёвна большие тесать.
Как борону полем тянуть.
Как невод в реку окунуть.

Писать!
Ежедневно писать!
Как уголья в топку бросать.
Как глину ногами месить.
Как в поле пшеницу косить.

Писать!
Ежедневно писать!
Как хлеба кусок отрезать.
Как в тёплой избе ночевать
И словом сердца врачевать.

        В юности и меня поэзия завертела, закружила, обняла, приворожила и до сих пор не отпускает... Своеобразный урок серьёзного отношения к творчеству Владимир Костенко преподал мне, когда я пришёл из армии. У меня уже был некоторый багаж стихов. Он старше меня на пятнадцать лет и уже в то время вовсю печатался в районной газете. Набравшись смелости, я попросил его: «Напечатайте мои стихи в газетке...» На что он, слегка улыбаясь, ответил: «Пусть сначала твои стихи напечатает областная газета, а потом наша – районка». Я был обескуражен. Но так и сделал. В «Комсомольце» приняли мои стихи. Дали приличную подборку. Более того, я стал победителем областного литературного конкурса. С тех пор мои произведения стали печатать и в «Сальской степи». С годами понял: он задал мне высокую творческую планку, и  я стараюсь её не опускать.
       Мы частенько ездили с ним в Ростов-на-Дону на заседания литературного объединения «Дон» и он, не боясь критики, давал читать свои стихи ростовским маститым авторам А. Гриценко, Г. Сухорученко, А. Тер-Маркерьяну, А. Азовскому. Это была учёба и приобретение мастерства.
       Я помню, как Владимир  Александрович усердно работал над рождающимся стихотворением «Брат». Вот его начало.

Вся в узорах рубаха
И вразвалочку шаг,
Будто певчая птаха -
Балалайка в руках.

       Фраза «И вразвалочку шаг» претерпела множество вариантов, пока не улеглась в строфу. А было и «Лёгкий скрип в сапогах» – скрип внутри сапог? И «И гармошкой сапог» – тогда рифма не идёт да и как быть с другим сапогом? Всё не то, не то... пока вбил нужную строку!
       Поэзия Владимира Костенко согревает душу, его стихи хочется читать и читать. В них непременно присутствует мысль, яркие образные сравнения, метафоры.
       С любовью и страданием пишет о матери. Он так спешил к ней из далёкого города в родное село. Не успел...

Будто раскалённый уголь,
Жёг так и не подаренный платок.
                (стихотворение «Платок»)

       С гордостью и болью он пишет об отце, погибшем на войне:

Пришла Победа.
Только: «Папа, здравствуй!»
Немногим довелось произнести.
                (стихотворение «Пацаны»)
      
        О любви несбывшейся:

Для меня ты, как в раме картина,
Та, что трогать руками нельзя.
                (стихотворение «Недоступная»)

        О любви взаимной:

Скажут завтра:
«Бесстыжая,
Совратила сама».
Им не знать, как возвышенно
Ты сводила с ума.
                (стихотворение «Скажут завтра...»)

       В каждом стихотворении Владимира Александровича обязательно присутствует ясная мысль, подводящая итог произведения. Он акцентирует её, в основном,  в последних двух строках. И они, зачастую, становятся афоризмами.  Вот некоторые – из разных стихотворений:

Люблю фотоснимки я старые,
За то, что в них молоды мы.
            
Как лист опавший не вернётся к ветке,
Так я в свою деревню не вернусь.


Я тебя каждый день познаю,
Я тебя никогда не познаю.

Я уважаю мужественность женщин
И презираю женственность мужчин.

     И это уже не просто стихи – это поэзия.
     Приведу яркий пример, как сальчане относятся к поэтическому творчеству Владимира Костенко. Очередной творческий вечер поэта был назначен на 19 августа 2001года, в день Яблочного Спаса. Стояла неимоверная жара, и я подумал: «Наверное, будет мало зрителей, — такое пекло на улице и вдобавок религиозный значимый праздник». Но я глубоко ошибался. Зал ДК на 600 мест был заполнен до отказа. И когда поэт начал читать свою поэму о гибели подлодки «Курск», зал встал и слушал стоя.
       Благодаря работоспособности и таланту, у него рождаются потрясающие стихи:

Я звал тебя столько лет,
Я ждал тебя столько зим,
А ты мне ни слова в ответ,
А ты была счастлива с ним.
Звенела весной синева.
Грачи затевали галдёж.
Кружилась моя голова
От мысли, что ты придёшь.
В снегах застывал небосвод,
Но жизнь продолжала бег.
Я верил ко мне придёт
Единственный мой человек.
И ты, наконец, пришла
По рыжей сухой траве –
И руки свои обожгла
О снег на моей голове...

       Владимир  Костенко чувствует слово. Нам нужны его стихи, душевные, тёплые, чтобы не очерстветь, не остынуть, а понимать и любить друг друга.               
       Журналистика для Владимира Александровича стала второй профессией. С сентября 1987 года он штатный сотрудник газеты «Сальская степь». За тридцать один год, работая в редакции, ни в одной статье не написал плохо о людях, не клеймил позором и не подвергал их критике. Он понимает, что в работе тружеников могут быть ситуации, не зависящие от них самих. Ставил на их место себя. Владимир Александрович с уважением относится к людям. Пишет, в основном, о культурной жизни города и села. Пишет со знанием дела, зная предмет «изнутри». Окончил курсы Ростовского регионального центра журналистики, где взял на вооружение фразу профессора Южного федерального университета, доктора политических наук Бусленко Николая Ивановича: «Пишите так, чтобы ваши журналистские работы  не канули в лету, мелькнув на мгновение, а можно было бы, собрав их,  издать книгу, поведавшую будущему поколению историю жизни вашего города».
       Владимир Костенко – летописец культурной жизни нашего степного края, издал пять книг о творчестве сальчан. Его очерки исполнены душевного света, профессионализма и веры в завтрашний день. И вот с какой любовью и как талантливо он пишет о женском вокальном ансамбле «Сальчанка»: «Какое  звучание и равновесие голосов! Есть от чего онеметь сердцу, слушая эти лирические откровения, порой драматические, но светлые и обнадёживающие по своей сути». О руководителе хора «Славяне» Николае Литвинове: «Как художник кладёт на полотно отдельные мазки, из которых рождается картина, так дирижёр, разучивая фразу за фразой каждого голоса партитуры, «лепит» музыкальную ткань народной песни». И так в каждом очерке.
       Являясь редактором литературной газеты города Сальска и Сальского района «Степная лира», он даёт возможность всем нашим литераторам заявить о себе, высказаться, раскрыть свои способности, никого не обделяя вниманием. 
       Дружить с таким человеком интересно.
       Мы дружны и в быту. Помогаем друг другу. Выручаем. В первую очередь мы – мужчины. И отдыхаем вместе: дачи, рыбалка, море. Хотя  по характеру разные: он – уравновешенный, уверенный во всём, знающий себе цену; я – эмоциональный, жадный до жизни и тоже не лыком шит. Комплиментами друг друга мы не забрасываем: прижимистые. Ну, разве что иногда, порадовать себя любимых: посвящаем стихи в дни юбилеев. Хотя я не считаю это поэзией.               
       Сколько лет мы вместе с ним радуемся и огорчаемся, восторгаемся и «рыдаем». Размолвки? Были. Раза два-три за всё время. Вот как в моей миниатюре – точь-в-точь:

 На днях встретился с другом-писателем. Давно не виделись.
       - Как жизнь?
       - Как творчество?
       - Пишется?
       - Да пишу помаленьку.
       - И как?
       Казалось бы, говорить нам обо всём — не переговорить! Да вот я вместо того, чтобы сказать: «Стараюсь писать, как Куприн, как Тургенев...», ненароком выплеснул:
       - Пишу, как Куприн, как Тургенев!
       Друг от удивления округлил глаза. Не ожидал он такой самооценки.
       - Ты ещё скажи, что пишешь, как Шолохов... - пробормотал он, осунувшись.
       Развернулся и, не прощаясь, ушёл вдаль.
      
       А ещё Владимир Александрович мастер делать сюрпризы.  Что-то творит за письменным столом и помалкивает. А потом – хоп! А вот он, мой сюрприз, получите! В областной газете – поэма. В столичном журнале – стих.
       Стал я брать с него пример. Как же, старший товарищ.
       … В то время ни у меня, ни у него не было ещё своих авторских книг. А корпели и колупали молча, таясь друг от друга. И вот приходит он ко мне на день рождения и дарит свою первую книгу, изданную в Сальске. Внимательно смотрит мне в глаза –как я буду реагировать? Не упаду ли в обморок от зависти?
       Приглашаю за стол. И теперь я вручаю ему свою книгу, изданную в Ростове. Хорошо, что мой гость сидел на стуле...
       Он собрался с духом и искренне признался:
       - Хотел тебе подсунуть «атомную бомбу», а ты бабахнул «нейтронной»...
       Один – один.
       Мы никогда не ссоримся – отмалчиваемся. Проходит неделя, другая, месяц...  и снова созваниваемся. Встречаемся за столиком на даче, любуемся луной и читаем вслух стихи о любви к женщине.
       Я всегда отношусь к нему, как к старшему товарищу и называю его по имени-отчеству. Однажды, сидя за дачным столиком, обратился к нему: «Володя...», я еле выговорил, чуть не подавился. Он прореагировал спокойно. Но с тех пор я обращаюсь к нему только – Владимир Александрович.
        Как-то у меня спросили:
        - У тебя есть настоящие друзья?
        - Надеюсь – да. Это семья Костенко, - ответил я.
        - Так у них в друзьях почти весь город!..
      И это действительно так. К Владимиру Александровичу  всей душою тянутся  люди. Всякий разумный человек стремится к совершенству и старается быть ближе к тем, кто достиг определённых высот, чтобы прожить жизнь ярко, интересно и с пользой  для живущих рядом.
       Владимир Александрович Костенко – неутомимый человек, яркая удивительная личность, он отдает всё лучшее в себе людям.






















Есть на свете речка Полевая

     Как я обрадовался, случайно увидев в Интернете фотографию и надпись: «Слово о поэте Анатолии Азовском»! Я долго его искал. И сразу же ужаснулся: он умер. Анатолий Андреевич был моим наставником и дал мне старт в литературном творчестве, без которого не мыслю свою жизнь. Он так неожиданно исчез из нашего Донского края, что никто, даже из близких друзей, не смог попрощаться с ним, пожать руку. Последний раз мы виделись в Ростове, в «Союзе», на улице Пушкинской,114, в 1987 году. Позже узнал, что он вновь уехал на Урал.  Я обращался в газету «Комсомолец», где он работал литературным консультантом, ездил в станицу Багаевскую к официальным властям, выходил в Интернет, в «Одноклассники».  Безрезультатно.
       Наше творческое общение длилось с 1982  по 1987 год. Мне 27 лет, ему 42. Я жил в Сальске, он — через двести километров, в Багаевке. Я ездил к нему в гости, и мы ночами работали над моими стихами. Он верил в мои возможности. Как-то я спросил: «Стоит мне продолжать писать стихи или нет?»  Извечный вопрос молодых. Он ответил: «Лёша, если бы в тебе не было поэтических задатков, разве бы я мороковал над твоими стишками до утра?» И я усиленно занимался самообразованием. Литературу о писательском труде читал и перечитывал «мешками». Над стихотворением «Русак»  корпели особенно, и Анатолий Андреевич сказал: «Когда издашь свой сборник стихов,  может быть, если Бог даст, напиши мне посвящение». Пришло время, и я сделал, как он желал. Он хорошо отзывался о моих стихах, и это меня вдохновляло. В 1983 году я стал победителем конкурса «Первопуток» в ростовской газете «Комсомолец».
       Анатолий Андреевич – прекрасный талантливейший поэт, с образным и распахнутым видением мира. И как человек добрый, спокойный, если острил, то как-то грустно. Внешне большой, мешковатый, слегка прихрамывающий, с бородой, позже он её сбрил; всегда с большим портфелем. Иногда перечитываю его книгу «Есть на свете речка Полевая», изданную в столице,  и «слышу» его голос басовитый, приглушённый, размеренный. С нетерпением и воодушевлением мчался к нему на автомобиле «за тридевять земель»! Зачем? Да за тем, что поэзия для меня была необходима, как воздух! Я очень благодарен ему за душевное тепло и внимание ко мне. И так хотел поделиться с ним своими успехами и сказать спасибо. Он был бы доволен. Но... жаль, жаль, жаль...      
       В Интернете я с жадностью стал читать его стихи, новые для меня.
       И чтобы вы поняли какой величины поэт перед нами, приведу полностью его стихотворение «Изюбр»:

Изюбр трубил. Изюбр изнемогал.
Он всю тайгу, наверно, обежал.
Он жизнь свою,
Весь гулкий пыл в крови
Отдал бы за мгновение любви.
Отдал бы за единый смертный бой,
Чтоб умереть,
Иль род продолжить свой.

Но падала на грозные рога
Безмолвием убитая тайга,
И только эхо сквозь осенний свет
Раскатисто картавило в ответ.
А он трубил, он весь изнемогал,
Он всю тайгу рогами разорвал!
И вдруг услышал где-то в стороне
Такой же трубный вызов тишине...

Охотник ждал. Он терпеливо ждал.
Он трое суток зверя вызывал.
Рожок его, не чувствуя вины,
Врывался трубно в дебри тишины.
Врывался песней, песней о любви -
О самом тайном таинстве в крови...

Изюбр трубил.
Он к схватке был готов.
Струилось утро меж крутых рогов.
Но из кустов, безмолвием звеня,
Ударили навстречу два огня.
Ударили - и закачался лес.
Ударили - и белый свет исчез.
И стон предсмертный
выдохнула грудь...
Как это страшно - песней обмануть!
1972г.

      Однажды Анатолий Андреевич признался мне, что, занимаясь поэзией, испытывает такое же наслаждение, как и в наивысшей точке любви с женщиной. Его творчество высоко оценил Анатолий Калинин и дал ему рекомендацию для вступления в Союз писателей СССР. Хорошо отозвался о стихотворении «Бабья роща» и других. А вот рассказывает Михаил Мирошниченко как читал  Калинин стихотворение Азовского «На бойне»: «Последние строчки стихотворения Анатолий Вениаминович произносил чуть ли не шёпотом и как бы задыхаясь. У меня мурашки по коже бегали, а Александра Юлиановна вдруг встала, озябно передёрнула плечами и, прошептав «Не могу...», вышла из комнаты. Калинин, взглядом проводив жену, повернулся к Азовскому, впёрся своими чёрными цыганскими глазами в глаза моего оробевшего товарища и сказал:
       - Вот так и надо писать - чтобы человек не выдерживал!
      ...Когда уходили, Анатолий крепко обмишулился: по ошибке обулся не в свои, а в калининские ботинки, которые хоть и были одного фасона с азовскими, но ещё почти новенькие  – не чета стоптанным и пыльным «собратьям».
       - Нет, Анатолий, так дело не пойдёт - нельзя от своей обуви отказываться, - улыбнулся Анатолий Вениаминович. Азовский густо покраснел.
      - Ну, ничего, ничего, - успокоил его писатель, - одну ведь пыль-то с тобой топчем... А если хочешь – надевай.
      - Ну, нет. В своих-то привычнее...
      После этой встречи Азовский, я знаю, стал намного увереннее в своём творчестве. С Калининым он встречался ещё не раз. Анатолий Вениаминович всегда поддерживал его, помогал словом и делом».
       Но с «Союзом» на Донской земле не получилось, и это была первая причина его духовных и жизненных перипетий. К этому времени он уже издал две книги «Свидание с землёй» и «Есть на свете речка Полевая».

Есть на свете речка Полевая.
По весне черёмуховый цвет
Так её нарядно одевает,
Что другой такой и в мире нет.

Пусть она на всём пути недолгом
Нянчит лишь один лесной покой,
Без неё в конечном счёте Волга
Не была б великою рекой!

       Готова была уже рукопись и третьей книги «Перекаты». В Ростиздате она пролежала с 1980 по 1988 год, а свет «увидела», когда Азовский уже уехал на Урал. Он рассказывал мне, что тянула с выпуском редактор издательства Л.П. Л-ова, говорила, что это, мол, «отсевки» от предыдущих книг. А у него уже были два венка сонетов, множество новых стихов и поэма «Материнский перекат». Какая напевность!

Ходит радость вдоль реки,
Средь народа:
Возвернулись казаки
Из похода!
 
Возвернулись казаки -
Все живые!
И гарцуют их коньки
Боевые.

Лишь один на перекат
Не ступает,
Пьёт расплавленный закат,
Выжидает.

А за ним у красных вод,
Словно притча,
То ли гроб во тьме плывёт,
То ли - бричка...

И взметнулся на исток
И на устье
Голос: "Донечка! Сынок!" -
Голос Устьи.

И пронзённый перекат
Глухо ухнул,
И подкошенный закат
В кипень рухнул.

Азовский очень страдал, скребла обида:

А мне по всем приметам
Не долго быть певцом:
Стать на Руси поэтом
Трудней, чем подлецом.

       Сдерживали, не «пущали» к писательской кормушке (бесплатное издание книг, гонорары, очередь на получение квартир, поездки по стране и за границу). Благо, сейчас у писателей нет никаких материальных льгот и соблазнов. Твори да радуйся, если похвалят. А какая душевная боль сквозила у Анатолия Андреевича, но эта боль не ослабила его таланта и не остудила душу. Анатолий Азовский стихами вырывался из тисков непонимания, зависти, редакторских уловок. Вот с надеждой:

Яровые во поле посеяны.
Отстоялись дни на тишине.
Заиграй-ка песню, Алексеевна,
Алексеич, подыграй жене.

И плывёт, плывёт во чисто полюшко
Песня - боль и радость на Руси...
Эх, казачье чудо - песня «Пчёлушка»,
Мёдом и меня не обнеси!

Далее светлая грусть-печаль:

Ни печалью пресветлой, ни скукой
Затяжных и пустых вечеров
Не прервать уже нашу разлуку,
Не зажечь отгоревших костров.

И порою глаза твои были,
Словно тайны какой-то огни.
Не они ли тогда мне светили,
Помогая во всём, не они?

Вот над Доном заря затухает.
Вот костёр наш дал волю себе...
Как душа моя нежно страдает,
Как стучится всё чаще к тебе!   

       Анатолий Андреевич, живя на Урале, в посёлке Полевском, вспоминает о Донщине: «Эх, не тихий мой Дон, родина вторая моя! Без малого двадцать лет прожил я на казачьей земле. И года-то какие! Вероятно, лучшие в моей человеческой жизни в возрастном отношении – от тридцати до сорока восьми лет. Приехал на Дон, когда ещё молодость во мне нет-нет да и взбрыкивала, а уехал во всю зрелым, если – не начинающим стареть. Хороша сама Донщина и люди на ней, в основном, прекрасные и жили, и живут. Сколько друзей я там приобрёл! И среди пишущей братии, и среди простых работяг. Да и руководящие-то товарищи вполне человечные попадались.
       Свои «этапы большого пути» разбил всего на три раздела: жизнь моя до переезда с Урала на Дон (в марте 1971 года), донские мои перипетии (с марта 1971 по декабрь 1987 года) и, наконец, всё то, чем я живу и дышу после возвращения на родину (с декабря 1987 года). На последнем этапе хотелось бы, конечно, подольше не только костями «поскрипеть», но и пером, да как уж Бог даст».
       Бог дал ещё 12 творчески плодотворных лет.
       Не жаловал богатством и быт Анатолия Азовского. Его милая жена Маша всё время ворчала на него и ставила меня в пример (я строил дом, у меня был автомобиль, я работал в энергетике и занимался пчеловодством). На что он отвечал ей: «За то я в поэзии преуспеваю!»

Опять ворчит моя царевна,
Что не устроен быт у нас.
И огонёк стихотворенья
Опять в душе моей угас.

Ну, как ей растолкуешь, милой,
Что из поэтов, вот беда,
Сколь ни ворчи, – не выходило
Хозяев путных никогда.

Что отказала им природа
В подобном даре, что меня
Дела совсем другого рода
Всю жизнь терзают и манят...

Но для неё я – чудо в перьях,
Застрявшее в сугробе слов.
Она бы с радостью, наверно,
Ушла из всех моих стихов.

И сколько ж можно жить в раздоре!
Но видит, светлая, она,
Что у других –  мужчина в доме,
А тут – бессмыслица одна...

Ну, не ворчи, моя царевна,
Конечно, ты во всём права...
И вот опять стихотворенье
Мне принесли твои слова.

       Творческим людям для работы нужна стерильная тишина. Но не всегда получается уединиться в семейном ковчеге. В тот момент, когда тебя осеняет  свыше творческая мысль, вдруг тишину нарушает Муза, ставшая тебе женой. И как здесь быть? А.А.А. в такие моменты угрожающе-наигранно хватался за комнатные тапки. Я, исходя из опыта наставника, приделал в своём кабинете, изнутри, надёжную задвижку. Анатолий Андреевич говорил: «Машеньку я люблю! Ты знаешь, сколько стихов я о ней написал!»
             Всегда рядом вертелись маленькие сыновья Андрей и Доня. Я спросил у старшенького: «А кем работает твой папа?» И десятилетний мальчик ответил: «Писателем». И это прозвучало гордо!

               
      
                Поэты А. Азовский  и  А. Глазунов. 1985г.               
                На Дону. Станица Багаевская.               

       И из уст взрослых тогда, в начале восьмидесятых годов, слово «писатель» произносилось со значением, подразумевая честность, справедливость, мудрость, доброту, любовь.

В горнице моей светло.
Это от большой звезды.
Матушка возьмёт ведро
Молча принесёт воды...

      Бесхитростные строки поэта Николая Рубцова, – ни тебе образных сравнений, ни метафор, ничего прочего-разного, а так трогают,  потому что веют добротой и искренностью. Лично с Рубцовым Анатолий Азовский познакомился и подружился в буйных стенах общежития Литературного института имени М. Горького. Случилось так, что сессии второго его курса заочного отделения и четвёртого, на котором учился Рубцов, проходили в одно и то же время. Они встречались на всех сессиях. Одно время даже жили в одной комнате. Это были во многом родственные души. Анатолий Андреевич рассказывает: «Мне кажется, более простого человека в общежитии и не было тогда. А вообще, с людьми малознакомыми Николай держался осторожно, с какой-то затаённостью, а чаще всего — замкнуто. Видел я Николая и в порыве творческой радости. Заскакивает он как-то в комнату, а сам – аж сияет весь: «Слушай, я экспромт сочинил: я уплыву на пароходе, потом поеду на подводе...» Ещё не утихло радостное, стосковавшееся «И буду жить в своём народе!», а я уже с замечанием: «Что у тебя за строка: потом ещё на чём-то вроде? Для рифмы, что ли?» Радостное возбуждение у Николая сразу пошло на убыль. О том, как читал Николай Рубцов стихи, скажу – это было какое-то «действо»! Тихой называют его лирику, но как громко она звучит».
      В Литинституте на первом курсе Азовский познакомился и с нашим земляком из станицы Мечётинской  Борисом Примеровым. Редкие встречи были по-человечески приятны, поэты с интересом делились новыми творческими находками. Покоряла разносторонняя начитанность Примерова. Анатолий Андреевич говорил: «Даже невнятность его выговора и некоторая запутанность того, что он высказывал, не мешали мне понимать его, хотя Борис, произносимые слова, словно бы, как и ногу, кособоко подволакивал. Иногда ему казалось, что его не понимают, и он начинал горячиться, размахивать руками, тряс кудлатой головой, а потом расстроено замолкал».
      Позже, через многие годы они уже вместе выступали на поэтических встречах. И везде Борис Примеров был как бы «знаменем»: всегда Игорь Кудрявцев давал ему первое слово. «Борис читал стихи с таким накалом и напряжением, - говорил Азовский, - что даже я, слушающий его стихи ежедневно, боялся за него: надсадит сердце, чёрт!»
         

Анатолий Азовский. 1965г              Анатолий Азовский. 1980г.
 Учёба в Лит.институте.         Лит.консультант «Комсомольца».

        Наверняка, многое у Анатолия Азовского складывалось не так, как хотелось... И в стихах его сквозит какая-то неудовлетворённость своей судьбой. Жизнь, прихрамывая, прошла, как одно мгновение... а у кого она марширует строевым шагом?
        Прежде, чем приехать на Дон, Азовский объехал Сибирь, Дальний Восток, Чукотку, служил в армии на Байконуре, строил Белоярскую АЭС. Закончил Литературный институт им. М. Горького, работал корреспондентом районных и областных газет. Вернувшись на Урал, в школах преподавал детям уроки стихосложения, руководил детско-юношеским литературным объединением «Рассвет» и продолжал заниматься литературной деятельностью.
       Люди читают его стихи и сейчас в Интернете, восхищаются его творчеством, не зная автора лично. Пишут комментарии и рецензии, обращаются к нему, как к живому, не ведая, что его уже нет с нами с 12. 11. 2012.  Это поражает!
       «Удивительные у вас стихи, Анатолий. Про Машеньку прочитала — задохнулась, жалко так. Про казаков тоже очень понравилось. И пейзажные зарисовки очень оригинальны. Вообще, стихи такие настоящие, невымученные. Дай Бог вам здоровья, Анатолий». (21.11.2012.)
      «Спасибо за Память и Совесть! Помощи Божьей во всём! С почтением». (12.10.2013.)
       «Трогательные стихотворения у вас, Анатолий. Очень понравились! С теплом». (17.02.2016.)
       «Очень рада встрече с творчеством Вашим. Может быть, встречусь и с Вами». (22.04.2016.)
       Несмотря на жизненные перипетии и зигзаги, он  состоялся, как поэт.
       Анатолий Азовский — автор 12-ти поэтических сборников, опубликованных издательствами Москвы, Ростова-на-Дону, Екатеринбурга, член Союза писателей России, Заслуженный работник культуры РФ, Отличник народного образования, педагог высшей категории, Лауреат премии «Регион Урал».
       Вот стихотворение, которое я посвятил ему во времена общения с ним:

        РУСАК               
      Анатолию Азовскому

Потоком серым
Мчали зайцы
Через оскаленную степь,
Загонщики орали сзади,
Их направляя прямо в сеть.
И вдруг русак один, как будто
Почуяв  свой смертельный миг,
На месте замер.
Гулко  утром
Вонзался в небо жуткий крик.
Крик нарастал. Уже мгновенья
Решали заячью судьбу,
И он, в прыжке найдя спасенье,
Пробил загонщиков толпу.
Ушёл косой от всех напастей,
Исчез в спасительных кустах…
Не знал он, что его собратьев
Ждут заповедные места.
А если б знал, то всё ж, наверно,
Не променял на тот приют
И эту степь, и этот ветер,
И всё, что волею зовут.
     1983г.

       На Дону помнят Вас, Анатолий Андреевич!



























 Познавший тайну пейзажа

   Разве можно не любить природу? Оглянитесь вокруг. Присмотритесь. Зелёные дубравы. Цветущее разнотравье. Пенье и полёты птиц. Жизнь удивительных животных. Невозможно не влюбиться в нашу Сальскую степь, в наш неспешный Маныч! Весной по буграм и балкам прорастают низкорослые травы: сизая кустистая, приятно пахнущая полынь; сиреневый «каракулевый» кермек; зеленеющие шарики репейника и чертополоха; проклёвываются синеватые ирисы. Справа и слева вдоль извилистой полевой дороги  вспыхивают одиночные фонарики красных и жёлтых тюльпанов. И всё чаще и чаще встречаются белесые пятна солончаков, с увязшими в них пучками чубатых ковылей. А в начале июня, после грозовых обильных дождей, степь чудом преобразится, заневестится, как девчонка-подросток, однажды проснувшаяся зрелой красавицей. Травы вымахают по колено, наполнят воздух сладкими запахами, окрасятся разноцветьем. Взрастут кусты жёлтого и белого донника, привлекая пчёл ароматом нектара, а внизу цепко будет держаться за землю целительный чабрец, светясь синенькими звёздочками. Коврами расстелется дикий клевер, раскрашенный белым и розовым цветом, и в травяное полотно вплетутся косы пунцового лугового горошка. И над всем этим благоухающим разнотравьем поднимется в царственной лиловой шапке крепкий колючий чертополох. А в небе радостно зазвенят жаворонки, будто прославляя воскресшую степь.
       Голубеющей на солнце лентой, неразлучный с неоглядной степью течёт вольно и неспешно Маныч, то дробясь на лиманы, запруды, мелкие речушки, то вновь собираясь в обширные водохранилища. Разлилась «большая вода» Мыныча. С краю, под ветром, она замутилась жёлтой глиной, дальше, к середине, светится зелёным стеклом, а уже до горизонта широко раскинулась синим морем.
       Наша цветущая, яркая, ароматом дышащая степь будоражит и притягивает и поэтов, и писателей, и художников. В любое время года невозможно не влюбиться в её природное очарование!
   Ещё в детстве Виктора привлекал и завораживал цветущий красочный мир, и  хотелось на холсте запечатлеть окружающую реальность. А достичь поставленной цели в жизни, добиться определенных успехов в творчестве, дарить радость людям, –значит не зря прожить жизнь. И когда твой труд оценен, — ты испытываешь чувство удовлетворения и радости.
    Художник Виктор Ткаченко стал восьмым представителем Союза художников России среди сальских живописцев, и это своего рода признание его творческого таланта. Виктор, мастерски владея кистью, показывает нам пейзажи родной
Сальской степи.  На полотнах мы видим места знакомые «до боли, до слёз». С детства, нас тянет к реке, к полю, на простор, где чистый воздух, травы и птицы. Да и сейчас, в зрелом возрасте, невозможно усидеть в квартире, хочется побыстрей вырваться за город, чтобы увидеть горизонт и степь, целующуюся с небом.

               

                «Родные просторы». 20012г

       На картине « Родные просторы» (2012),  – у изгиба голубой речушки раскинулась  поляна цветущего сиреневого шалфея, покачиваются серебристые деревья маслин, а за ними – зеленеющая степь, уходящая вдаль, к бело-розовым облакам. Какое чудо! Привлекает полотно «Степная мелодия» (2007), где во всю мощь цветут июньские травы. Сенокосная пора. И мы видим людей, увлечённых своим трудом – холст оживает.
        В житейских делах Виктор Дмитриевич симпатичен мне редкой скромностью и внешним спокойствием, в творческой работе удивляет цепким взглядом и талантом художника. Мы не раз ездили с ним на натуру, за город, где радовал глаз нежно-голубой шелковистый лён, расстелившийся у реки, бывали в Хлебной балке и Манычской дубраве, любовались осенними огненными кустарниками скумпии. Мы впитывали в себя невероятное, непостижимое великолепие природы. Он подбирал подходящий ракурс для будущей картины, делал наброски, а во мне зарождались стихи, литературные зарисовки. У художника и писателя много общего, даже творческий подход подобен: завершив работу над произведением, автор через  некоторое время возвращается к ней, стараясь довести до совершенства.


 

                «Очей очарование»  2018г.

    Далеко не каждый художник может написать хороший пейзаж. Для этого нужно особое предрасположение и дарование. И чем искреннее в работе и способней художник, тем сильнее он воздействует на зрителя. Хороший пейзаж всегда несет в себе идею, в нем есть настроение. Именно внимательное отношение к пейзажу дает художнику понимание красоты этого жанра живописи и чувство единства человека и природы.
    Его коллега и наставник, член Союза художников СССР, России, Николай Мирошниченко говорил: «Пейзажи и этюды Виктора Ткаченко, как и всё подлинное искусство, всегда рождают восхищение и любовь. Его творчеству присущи черты постоянного поиска, высокая требовательность и целеустремлённость».
    Виктор Ткаченко родился в 1955 году в Сальске, и на все последующие годы степной край стал для него источником творческого вдохновения.
   В детстве ему повезло: в городе работала изостудия, где занимались все, кто пожелает, от мала до велика. Первым его наставником был Владимир Лавреньевич Глухов, человек талантливый и энергичный. Переодически устраивались выставки рисунка, живописи, акварели и скульптуры в ДК «Железнодорожник».
   В 1973 году Виктора Ткаченко призвали на службу в Вооруженные силы пограничных войск, где он проходил службу, формировался его характер – честный, отзывчивый, настойчивый.
   В 1980 году закончил художественно-графический факультет РГПУ. Учился у Павла Александровича Черных и с успехом защитил диплом живописной работой «Фотография на память» (1980). В ранних пейзажах Виктора облака в синем небе воспринимались, как аппликация, наклеенная на ткань. Сейчас уже на его полотнах нет явного абриса «небесных странников», они, как и в натуре, туманно естественны.
    После окончания института он сразу же включается в творческую жизнь и одновременно преподает в детской художественной школе. Выставляется на зональной молодёжной выставке «Край хлеборобный» (1983), затем на зональной выставке в г. Нальчик с работой «На току» (1984). Сегодня Виктор Дмитриевич — сложившийся художник со своим взглядом, своими пристрастиями.
       Он много работает на пленэре, много пишет этюдов. Некоторые из них находят свое развитие, превращаются в самостоятельные пейзажи: «Будет дождь» (2004), «Художник и лето» (2008).
      Виктор Ткаченко убежден, что не надо бояться оказаться «немодным» или «малопокупаемым» художником, а нужно искать свое место в искусстве. Лирик в восприятии мира, он всегда открыт новым впечатлениям. Особенно чутко художник воспринимает природу в её различных проявлениях. Вот что говорит сам Виктор Дмитриевич: « Осень – одно из самых любимых времен года. По особому светит солнце, богаче становятся цветовые сочетания, летняя зелень, кажется, притихла от первой осенней прохлады». И  мы выезжаем с ним за город, где лесополосы пылают радужным цветом. Потрясающее зрелище! Сочетание красок жёлтых, красных, зелёных, оранжевых вызывают восторг.  Ярким, будто огненным костром, расцвечен  кустарник скумпии. Это удивительное зрелище знакомо всем нашим землякам, живущим на юге страны.  И вот здесь рождаются картины «Осень в Сальских степях» (2010), «Скумпия» (2010), «Осенний мотив» (2011).
   Пленэр, как творческий метод, вообще очень важен для живописца, а учителя лучше, чем сама природа, просто нет. Чистые краски рождают дивную картину «Цветы в степи» (2001), в ней мастер объединил свои натурные наблюдения и зарисовки в яркий собирательный образ степных просторов.
       Для художника выставка – всегда событие, а персональная выставка – это событие огромного значения. К нему художник идет через кропотливый труд, через сомнения и преграды. На очередной художественной выставке я вслух восхищался творчеством Виктора Ткаченко: «Как хорошо изображены индюки!» И сразу же, за спиной, услышал подтверждение: «Да, прям павлины! Хороши!»
              Пейзажи, пейзажи... И вдруг я испытал невероятное чувство: меня привлекла картина совсем иного жанра «Стогуют сено» (1984), написанная в самом начале творческого пути автора. И выполнена поразительно талантливо! На ней изображены крупным планом люди. В летний солнечный день на скирдовании сена работают женщины. Под лёгкими платьицами просвечиваются их красивые фигуры, выполненные художником пропорционально и анатомически точно. В естественных рабочих позах. Такое впечатление, будто они на самом деле в движении. Как хотелось бы, чтобы Виктор Дмитриевич продолжил этот удачный опыт.   

               

                «Стогуют сено». 1984 г.

       И ещё одна картина никого не оставит равнодушным – «Сенокос» (2001). Скорее всего, это этюд. В нём нет ни единой живой души. Опять же крупно: на скошенном разнотравье лежит брошенный девичий платок, на нём – венок из полевых цветов, рядом – эмалированный баллончик, возможно, с водой, пара вил в стогу. И – никого! Мы понимаем: здесь незримое присутствие двух влюблённых молодых людей. На мой взгляд, этому полотну место в столичных музеях.
      Произведения художника убедительно показывают, что Виктор Ткаченко, член творческого Союза художников России, достиг высокого уровня в овладении профессиональным мастерством. Его творчество волнует, радует, доходит до сердца зрителей.

















Поэзия женщины

    Мы жили в советское время в самой читающей стране мира. И это, действительно, было так. Иметь в семье свою библиотеку — считалось делом престижным. И люди «гонялись» за книгами также как и за остальным дефицитом. Рыскали по книжным магазинам, стояли в очередях. На производствах  разыгрывали книжные тома в лотерею, вручали в качестве призов и наград. Книга считалась самым ценным подарком. По стране шагал книжный бум. Люди стремились к литературе, искусству, культуре.
       Не залёживались книги и ростовских поэтов и прозаиков. Литературное чтение увлекало, и многие читатели сами стали сочинять стихи и романы... Но издать книгу было не просто. В писательском Союзе и в Ростиздате работали  высокопрофессиональные редакторы, и надо было соответствовать их мастерству. И это правильно. Автор изданной небольшой поэтической брошюры в глазах читателей считался небожителем. 
       Ольга Губарева издала свою первую книгу «Моё начало» в 1985 году. Мы были горды своей землячкой. И следом, как из рога изобилия, стали выпускаться новые книги сальской поэтессы, подтверждая её работоспособность и талант в поэтическом творчестве: «Три женщины» (1999г.), «Возраст женщины» (2002г.), «Ещё встретимся» (2002г.), «Женщина у окна» (2008г.), «Странности любви» (2011г.), «Ах, женщины» (2013г.), «Зелёное платье принцессы» (2013г.). Она интересно пишет о своей малой родине, о земляках-тружениках, о природе и любви.

               

                Ц. библиотека. 11июня 2007г.               
                Н. Жигалова, О.Губарева, А. Глазунов, В.Воронов
 
       В 2002 году Ольгу Губареву принимают в Союз писателей России. Она официально признана Москвой, как профессиональный писатель.
       А начинала Ольга писать стихи в детстве, живя в старинном селе Сандата, Ростовской области. Школу окончила с золотой медалью. Поступила в Ростовский институт народного хозяйства, после окончания стала работать в родном селе. Своим поэтическим творчеством она «завоевала» и Ростов, и Москву. Её стихи печатались в газетах «Комсомолец», «Молот», «Комсомольская правда», журнале «Дон», «Рабоче-крестьянский корреспондент», в коллективных сборниках.               
               
Я – по белому по снегу,
Я – да по золе
В жизнь – с разбега,
В смерть – с разбега,
Всё одно – к земле.
Никуда от этой веры
Сердцу не уйти.
Быть ли крайним,
Быть ли первым –
Лишь бы быть в пути!

       Какой азарт!
       И сегодня Ольга Ивановна активно занимается литературной деятельностью. Она редактор отдела поэзии областной газеты «Донской писатель», делится своим творческим опытом с любителями поэзии, редактирует поэтические книги сальских литераторов, выступает перед читателями библиотек, школ, техникумов. Публикует свои произведения в новых изданиях: газете «Донской писатель» и журнале «Дон_новый», в поэтическом сборнике «Золотое перо Дона», в Антологии  ХХ-ХХI век «Поэзия Дона». На её стихи написано множество песен разными композиторами. Некоторые звучали на ростовском радио, а несколько песен записано на фирме «Мелодия».  Ей не единожды вручаются Благодарственные письма министра культуры Ростовской области. Мы ездим с ней на творческие встречи в Ростов, Старочеркасск, Тихорецк, где царит дружеская атмосфера: читатели встречаются с творцами художественной литературы – поэтами и прозаиками. Общение, фотосъёмка на память, улыбающиеся лица – всё это радует и настраивает на творческий лад.  В ростовском отделении Союза писателей России друзья-писатели ценят и уважают её и постоянно передают добрые пожелания. Я помню, как радовались мы, её друзья и знакомые, когда у Ольги родился сын Иван. Сейчас ему 27 лет, взрослый, рослый, любящий маму. Закончил исторический факультет института, продолжает повышать знания в аспирантуре, выезжает на археологические раскопки, работает.

Смотрит в окошко
Сын – моя крошка,
Звёздной дорожке машет рука.
Жизнь не обманешь,
 Взрослым ты станешь...
Но хорошо,
Что ты мамин пока!

Она озорная и в жизни, и в стихах:

«Никогда не полюблю» - говорила,
Только вдруг, словам назло, полюбила.
Ах, как плакала потом, ревновала,
На виду у всех людей целовала.

Как проникновенно, с лёгкой грустью, Ольга пишет о женской любви:

Благодарю за то, что я
Пока тобою не забыта,
Пускай во снах – ещё твоя,
Пускай в глазах – дождём не смыта.

А было всё: и взлёт страстей,
И бездны страшное свеченье,
И ожидание вестей,
И их неясное значенье.

И вот она уже вальсирует в зале:
       
Был полон зал, а в зале – бал.
Кружились пары в вихре вальса.
И ты со мною танцевал,
И наступить на шлейф боялся.
А за окном клубилась мгла
И в звуках музыки купалась.
А за окном сирень цвела
И подсмотреть в окно старалась.

      Мне нравятся стихи Ольги Губаревой. А разбор её вдохновенного и проникновенного творчества я оставляю исследователям.

 

            ДК с. Сандата. 16 июня 2003г. Творческий вечер.
                Любовь Мижирицкая и Ольга Губарева

      Ольга Ивановна большой оптимист, весёлый и позитивный человек, заряжает нас, читателей, своей положительной энергией. Никогда в своих стихах она не жалуется на свою судьбу. Как будто и нет никаких проблем и жизнь её прекрасна?.. И лишь только одно единственное исповедальное стихотворение даёт нам знать безысходную боль автора. Мы вздрагиваем и  прозреваем, удивлённые духовной крепостью человека.

И любить не велено,
И жалеть не велено,
И идти не велено
По селу вдвоём,
И не мною белено,
И не мною стелено,
И не мною убрано
В доме не моём.

Оглянусь украдкою,
Дотянусь украдкою,
Прикоснусь украдкою
И не назовусь.
Хрупкое да шаткое
Счастье моё сладкое,
Счастье моё сладкое -
Горькое на вкус.

Знаю, что не сбудется.
Только вдруг почудится,
Наяву привидится,
Что весенним днём
Мы с тобой по улице,
По широкой улице,
По бескрайней улице
Рядышком идём.

       … Читаешь, и тебя пронизывает до морозной дрожи. Какая ошеломляющая трагедийная глубина чувств! Но и какая звучит надежда на женское счастье. И ты оттаиваешь. И хочется крикнуть: «А что же вы, люди, здоровые и крепкие, полноценные и семейные, – плачетесь?!» Её сила духа – пример для многих людей.
       Ольга Ивановна – волевая, целеустремлённая, сильная женщина. И я знаю: она счастлива!
      

























        В гостях у Василия Воронова

   Я ехал в гости к писателю Василию Афанасьевичу Воронову. А чтобы попасть в станицу Старочеркасскую со стороны Сальска, надо перебираться через Дон. По великой реке проходили труженицы баржи и праздные теплоходы. А между двух берегов тарахтел, поскрипывая тросом, старый дизельный паром. Он, как старый дед, ныл, скрипел, кряхтел, будто жаловался на здоровье: «Бу-бу-бу-бу-бу!»  Перебираться на пароме было любопытно и страшновато. Как и всё впервые. Заехал на переправу. И весь путь побаивался, как бы автомобиль не стал подводной лодкой. А Дон ласкал разнотравную степь, шептался с камышами, покачивал, точно люльки, рыбацкие лодки.
       И каждый раз, переправляясь на правый берег Дона, меня охватывает трепет и волнение от предстоящей встречи со старинной станицей и с известным писателем.
       Мы дружны с ним более двадцати лет. Он интеллигентный, деликатный, светлый человек.
       Раньше, в молодые годы, я думал, что все люди воспринимают окружающий мир, так же как и я... и мыслят также... Ан, нет! И большое счастье – найти единомышленников. Меня всегда привлекает в людях взгляд. Какой он: внимательный, любопытный, снисходительный, надменный, равнодушный, восторженный? Взгляд у Воронова изучающий, мыслящий и притягивающий к себе собеседника.  И я с уверенностью говорю, что не может он сделать другому человеку плохо, тем более сознательно, чего бы, не касалось,  –  это у него в генах. И в то же  время, если затрагивается дело о справедливости, он – непримирим. Я был свидетелем, как Василий Афанасьевич отчитывал зарвавшегося писателя, а тот, будто школьник, отмалчивался.  Я уважаю и ценю его такого всего. И потому не могу не говорить и не писать о нём, достойном друге, талантливом писателе, добрейшем, мудром человеке.
       Родился Василий Воронов  на хуторе в Воронежской области. Вырос на Верхнем Дону, в селе Кашары. После армии закончил Литературный институт им. М. Горького. Работал корреспондентом районных, областных и центральных газет. Его произведения печатались в журналах «Молодая гвардия», «Современник», «Огонёк», «Роман-газета», «Дон», «Дон_новый», в газетах «Литературная Россия», «Литературная газета», «Правда», «Известия». Он автор 15 книг прозы и публицистики. О его творчестве положительно отзывались М.А. Шолохов и А.В. Калинин.
       В тридцать семь лет Василий Воронов был назначен главным редактором Всесоюзного журнала «Дон». С 1984 года он – член Союза писателей СССР, с 2006г. по 2011г. – председатель правления РРО СПР. С октября 2011года – Почётный председатель. Награждён Союзом писателей России за большой вклад в развитие современной русской литературы золотой медалью имени Василия Макаровича  Шукшина.
       Выписывать творческую личность, указывая только на его заслуги, – это всё равно, что стоять у памятника, не зная данного творца. Бронза! Камень! Глыба! И больше ничего. А хочется знать живого человека. Василий Афанасьевич – желанный гость нашего степного городка. Встречи с ним – это каждый раз впечатляющие события. Он участвовал в литературных вечерах в сальских библиотеках и школах. Присутствовал на открытиях памятных досок в честь 100-летия  со дня рождения писателей М. Шолохова и Г. Колесникова. И каждый раз – это яркие выступления о творчестве знаменитых земляков.
       Мне нравится в нём ещё одна черта. Когда к нему обращаются с просьбой, заикаясь и запинаясь, он хитро улыбается и спокойненько говорит: «Я – понятливый». И выносит бутылочку вина или пишет рецензию на твой опус.               

               

.                На реке Маныч. Турбаза ЮВЭС. Сальский район. 28 мая 2014г. 
                Василий Воронов: «Хорошо клюёт!»               

       Живёт Василий Афанасьевич в станице Старочеркасской (бывшей столице Донского казачества). Рядом с его домом – собор, майдан, монастырь. Со двора виден Дон. Что ещё надо для вдохновения и творчества! 
       Василий Афанасьевич встречался не единожды с М.А. Шолоховым и написал о нём «Зимний вечер в Вёшенской», «Гений». А книга «Юность Шолохова»  выдержала шесть изданий общим тиражом более одного миллиона экземпляров. Переведена на польский, болгарский и китайский языки.
       Пишет В. Воронов и о своих друзьях-писателях, хорошо зная их и в творчестве, и в жизни. И пишет о них не общими фразами, а детально и скрупулёзно. И каждый штрих значим. Он показывает, каков писатель в работе, даёт оценку мастерству. Может иронизировать, может выдать яркий эпизод из жизни, характеризующий писателя. И обо всём этом он пишет с любовью. Вот выдержки: «На его домотканом холсте вопли радости и удивления, немота и самоистязание, завороженность и очумелость. Поэт ловил мгновения и не упустил ни одного движения души» ( о Д. Долинском), «Два норова, два антипода, ярко выраженные, и очень похожие в озорстве, обидчивости, жажде первенства. Они жили весело, ненасытно, шумно на виду, горько в одиночестве. С метафорой-молнией, с крепким глаголом» (о А. Гриценко и А. Коркищенко), «Его буйные очи, вольный чуб и шёлковые чёрные усы впитали в себя и половецкую степь, и нравы донских атаманов» и далее с улыбкой: «Он очень хотел получить орден за литературные заслуги, укорял власти: «...лишь поэт без ордена...» ( о Б. Куликове). И ещё о многих писателях – с теплотою и нежностью.
              Настольной книгой для меня является сборник миниатюр  Василия  Воронова «Солнце играет». Краткие новеллы притягивают и трогают душу, словно капельки утренней росы на степном разнотравье. Читая эти миниатюры, я и смеялся, и сдерживал слёзы, и умилялся, и переживал. Почувствуйте: «Среди зелёной свежести и терпких ароматов нежной клейкой листвы, в тёплом парном воздухе, как только сядет солнце, чисто и высоко пробует голос соловей. «Пуль-пуль-пуль-пуль...» - серебряным колокольцем резко и сильно разносится окрест мягкий чарующий свист». И если некоторые писатели в короткой форме показывают случай из жизни, казусную ситуацию, зарисовку, то Василий Воронов в своих миниатюрах умело и художественно вырисовывает характеры и судьбы людей. Ему, как бы, и не надо большого полотна. Перечитываю книгу «Солнце играет» в который раз. Знаю почти наизусть. И всё равно она волнует, как и в первый. Зову жену Катю: хочется поделиться впечатлениями. Она приходит, садится, хотя тоже читала эту книгу. Начинаю с рассказа «Молитва», потом – «Локомотив, «Отец». Прочитал. Молчим. Смотрим друг на друга. У обоих на лицах улыбки. А по щекам текут слёзы... И я благодарен талантливейшему автору, который делает наши души чище и светлее. «Соловьи, соловьи...», «Ландыши», «Дед и белуга», «Локомотив», «Командир», «Отец», «Молитва» – это маленькие шедевры.
       К своим жанровым предпочтениям Василий Воронов относит повесть, рассказ, эссе, новеллу. И как сам признаётся, он долго искал себя в литературе и всё же нашёл: его истинный талант раскрылся в романе-трилогии – «Загряжский субъект», «Пантеон», «Муниципальные люди». В романе автор показывает жизнь современного российского общества с его неравенством, бедностью народа, вседозволенностью сильных мира сего, с их коррупцией, падением нравов, и  противопоставляет им простых тружеников. Нам представляются десятки ярчайших персонажей: от монахов, чиновников, бизнесменов, казаков, цыган до градоначальников и Президента. И мы их знаем наяву и в лицо. Наверняка, и они себя узнают. Я спросил Василия Афанасьевича:
       - Вы так смело обличаете власть, не боитесь накликать на себя гонения с её стороны?
       - Ради правды – нет, - ответил он, - а попытки были...

               

                Станица Старочеркасская. 22 апреля 2008 г.
                Писатели А. Глазунов, В. Воронов, Л. Дьяков.

       По стилю роман Василия Воронова близок к Гоголю, Лескову, где присутствуют ирония и гротеск, трогательная любовь и юмор. Роман захватывает с первых строк. Читайте: «Город Загряжск дал России известных людей: одного космонавта, двух народных артистов, трёх писателей, одного правозащитника и 20 казачьих генералов». А вот ещё: «Идёшь по улице Почтовой, как по родной хате, – щекочут в носу запахи старины и детства, из труб дымок дровяной, ладанный. Столетние дома, как после драки, глядят друг на друга некрашеной шелевкой, обрушенными балясами, трубами набекрень и разорванными узорами наличников».
       В романе сразу привлекает нас чудаковатый казак Дрюня. Он большой любитель выпить, но чист душой и пытается творить благие дела для людей, но они его не понимают. И он говорит: «В Загряжске одно справедливое место — на кладбище. Я уважаю мёртвых больше, чем живых».
       Нам симпатична и девочка-подросток Зинка, которой неожиданно досталось наследство, а она пожертвовала его монастырю.
       Интересен персонаж гармониста Моцарта. «Не знавший музыкальной грамоты, как он играл! По душе гладит музыка. Гармонь кричит человечьим голосом. Бабки ещё тогда говорили, что такие люди долго не живут».
       А образ Авросия: «Монах скоренько подошёл, испуганно поклонился. Поправил пояс, потрогал бородёнку, опустил глаза».  Здесь, в одном изображении, и портрет, и характер, и повадки, и вся сущность монаха.
       Если критики о Чехове говорили, что в его произведениях нет положительного героя, то у Воронова, я скажу, нет ярко выраженного отрицательного персонажа, хотя у всякого есть свои недостатки. У каждого героя своя разговорная речь, свой характер, своя манера поведения.
       Литературный язык – отточенный, чистый, образный, свободный. И сюжеты без «кандалов» – вольные, как весенние дни, дышащие грозовым озоном и зеленью – жить хочется! Вот: «Кто не любил, не испытывал сердечных мук и томление влюблённого сердца в юности? Нет, в отрочестве! Ещё незрелые, преувеличенно роковые и гибельные для возраста страсти заслоняют весь белый свет, застят солнце, отвергают правильное и разумное. Совсем не шуточное это дело – любовь в отрочестве. Слава Богу, жизнь и безжалостное время остужают страсти. Сердечные раны исцеляются, и человек мудреет».
       А вот прямая речь разных героев:  «Воздух родины, он щекочет до слёз», «Я про вас и так всё знаю... тошнит даже», «Я люблю мою женщину и на костре не отрекусь от неё».
       Мы окунаемся в жизнь действующих героев, полных добра, любви и жизненных передряг. И по прочтению романа понимаем, что главный герой – это народ.  А сюжетная тропка – жизнь народа.
       Можно до бесконечности цитировать автора, а всё же лучше прочесть его творение. Прочтите и почувствуйте выразительное, точное, яркое повествование, которое волнует, вдохновляет. Это Литература! А настоящая Литература – лекарство для духовного здоровья, и оно обязательно положительно скажется на здоровье физическом.
       Читайте, любуйтесь, наслаждайтесь.
               
   
























                Надо уметь видеть

   Мир, окружающий нас, прекрасен. Но за повседневными заботами, проблемами, за круговертью будничных дней, мы, ушедшие в себя, не всегда замечаем этот удивительный,  выразительный мир. А есть личности, которые помогают нам увидеть красоту нашего края: это поэты, писатели, художники. Есть и у нас в городе такая светлая личность – это фотохудожник Николай Бородулин.
       Его, человека среднего роста, поджарого, энергичного, с солнечными вихрами на голове, лёгкой, быстрой походкой и непременно с огромной сумкой на боку и фотоаппаратом знают в городе почти все. Каждый рад встрече с ним. И всегда он отвечает на приветствие обаятельной улыбкой и тёплым прищуром глаз. Седая борода и такие же седые взлохмаченные ветром волосы, делают его похожим на сказочного героя, доброго, светлого, улыбающегося гнома. И он не спорит с этим сравнением. Наоборот, рассказывает, как однажды, пришедшая с родителями маленькая девочка, боялась фотографироваться, а он возьми и представься: «Я — дядюшка Ау!», - и улыбнулся. Улыбнулась и девочка.
       Он любит путешествовать. И отовсюду привозит самое дорогое — яркие впечатления о новой поездке в виде интересных фотографий. Запечатлеть интересный момент, даже миг — вот его цель.
      Фотоработы Николая Макаровича никого не оставляют равнодушным. Они притягивают наши взгляды и подолгу не отпускают – будь  то цветущий сад или заснеженный парк, ручей, искрящийся в лучах солнца или закат, отражённый в реке, кони, пасущиеся в степи или птицы, парящие в небе.
    Художественные работы его выставлялись в музее им. В.К. Нечитайло города Сальска, в Новочеркасском музее им. Грекова, в Донской Публичной библиотеке  Ростова-на-Дону, городах республики Калмыкия, в сальской центральной библиотеке. Он издал наборы открыток «Сальские пейзажи», «Сальск архитектурный», «Сальск православный»,  «Памятники ВОВ». Николай Бородулин лауреат различных фотоконкурсов. Имеет диплом Всероссийского конкурса фотохудожников за 1995 год. Его работы увидели свет в журналах «Дон и Кубань, «Дон_новый».      

               

                Осень. Кустарники скумпии. 2005г.

     Хочется сказать:  не фотографии, а картины Николая Бородулина поражают нас, и мы удивляемся: «Неужели такая красота рядом с нами?» Он тесно общается с нашими художниками и с благодарностью говорит: «Глядя на картины живописцев, я постоянно чему-то учусь. Учусь видеть их глазами этот мир, необъятный и прекрасный, стараюсь постичь, где заключается тайна образа, а где реальность». Он вывел своё определение красоты: «Красота — это гармоничная целесообразность. Увидеть красоту — задача фотохудожника».

               

                Озеро Маныч-Гудило. 2007г.               
               
   Конечно же, видеть так может только поэт. И, действительно, Николаю мало для полёта художественных фотографических работ, он хочет выразить себя ещё и в слове, в стихосложении. Первая его книга называется «Ты на земле для чего и зачем?»  Уже одно название нас ошарашивает. И мы, будто пригвождены к кресту. И волей-неволей задумываемся над этим библейским вечным вопросом. И сразу прозреваем. Стихи его светлые, тёплые, добрые, в них он размышляет о смысле жизни, о небе, о Боге...

В каждом из нас Царство Божье Сокрыто,
В сердце своём его надо найти,
Царство любви, Царство разума, света,
В эти ворота нам надо войти.

       Вторая книга «Я иду по знакомым улицам» в отличие от первой, более земная, более жизненная. И как земля дополняет небо, а небо — землю, так и вторая книга Николая дополняет  первую.

Упрямо лето золотое
Промчалось тройкой лошадей,
А на Руси всё, как и прежде —
Всё неизменно у людей.

Ненастье, слякоть, дождик, грязь —
Неважно, что одел на ноги.
Россия — ямы, дураки,
Как встарь, горбатые дороги.

И мы живём святой надеждой:
Придут к нам светлые деньки...
А повторяется, как прежде —
Дороги, ямы, дураки.

           В стихах Николая Бородулина нас греет образность – одна из главных составляющих поэзии.  Вот как звучит его стихотворение «Бал Осени»:

Облака, как весёлые гости,
В хороводе по небу скользят,
А под ними симфонию жизни
Листья белых берёз шелестят.

Ритмы танго сменяются вальсом,
Ветер в паре с листвою кружит,
И на раз-два-три дождик осенний
По ковру золотому стучит.

Молодой дуб склонился в поклоне,
Приглашая берёзку на вальс,
И припав к ней, тихонечко стонет:
«Я люблю, белоствольная, вас».

Ель, красавица, скромно стояла,
Поправляя наряд голубой,
И в смущении кедру шептала:
«Белый вальс — потанцуйте со мной!»

На реке кудри волн веселились,
Словно лебеди в белой красе,
Как невесты на свадьбе кружились,
Шлейф фаты расстелив по воде.

Лето знойное тройкой промчалось,
Краски щедро в природе разлив,
И под вальс менестрели и барды
Прославляют осенний мотив.
    
    Николай пишет стихи, как восторженный ребёнок с широко открытыми глазами о том, что его волнует, радует, не задумываясь о пресловутой технике стихосложения, но в стихах его есть вдохновенный огонь, дарящий свет. 
       И всё ж, в первую очередь Николай Бородулин — фотограф. Фотоаппарат в его руках — продолжение глаз и ума. К фотографии он подходит творчески, и это уже искусство. Его работы заставляют думать, а не просто смотреть. Снимает не аппарат, а человек.







И художник, и поэт

   Убеждаюсь в который раз: если человек талантлив, то талантлив во всём. Я говорю о живописце Анатолии Павленко. Его художественные работы, выполненные маслом, затрагивают и волнуют наши чувства, порой предлагают поразмыслить, задуматься — в зависимости от изображённого на картине. В них наш край родной и близкий, наша раздольная степь. Казалось бы, неброские степные пейзажи… но художник умеет так изобразить и показать нам детали, что мир на картине оживает, он в движении, в нём уютно и свежо: «У реки Егорлык» (2009), «Жаворонок поёт» (2009), «После дождя (2011). Он также пишет сюжетные картины «Гигантовцы» (2004), «Дворик в хуторе» (2009). Хочется внимательнее рассмотреть холст   «Великое освящение» (2011), картина хороша не только по причине её красоты: всё имеет смысловое и символическое значение. Художник создал живописный образ освящения храма в соответствии с канонами православной церкви. Множество человеческих фигур и бытовых деталей придают изображению жизненную достоверность.
       До глубины души трогают портреты, где мы проникаемся чувствами позирующих: ожиданием — на картине «Приехал бы сынок» (2005), взглядом вдумчивым, обеспокоенным  — «Портрет деда» (2005). Хороши изображённые натюрморты с цветами, к которым хочется прикоснуться и вдохнуть их аромат «Сирень» (2010), «Пионы в вазе» (2010), а также привлекают «Натюрморт с виноградом» (2010), «Раки» (2011). Художник берётся за композиции на исторические темы  «Поимка беглых крепостных» (2009), «Междоусобная сеча» (2010), где изобразил трагедию с захватывающей силой и энергией. И, конечно же,  нас волнуют сюжеты, связанные с Великой Отечественной войной: «Была война» (2003), «На изломе войны» (2009), «Поверженный рейхстаг» (2015). Жанровый спектр Анатолия Павленко широк и разносторонен.

 
                «Терновая балка. Талая вода». 2005г.
       Я частый гость в Художественном музее им. В.К. Нечитайло, где директором – Заслуженный работник Культуры, член Союза художников СССР, России, Василий Шеховцов. Стараюсь не пропускать ни одного мероприятия, и заметил такую особенность: на персональных выставках художников, в залах, где посетители созерцают живопись, колышется лёгкое, едва уловимое, обсуждение. На представлении картин А. Павленко тишины, как ни бывало: слышатся громкий говор и восторженные эмоции. А волнует зрителей на вернисаже – богатое жанровое разнообразие живописи художника.

 

                «Сынок приехал» 2019г.

       Есть у Анатолия Стефановича удивительная картина, я нигде подобной не встречал. Смотрю на изображение, и во мне начинает звучать музыка: на холсте – набережная города Севастополя, играет духовой оркестр, сияя медью труб, а у моря –  танцующие вальс пары мужчин и женщин. И явно слышится:
Севастопольский вальс
Знают все моряки.
Разве можно забыть мне вас,
Золотые деньки.

 

                «Севастопольский вальс». 2014г.

      Анатолий Стефанович выставляет свои работы не только для созерцания полотен, но и для разговора со зрителем языком живописи, предлагая задуматься над изображённым. А ещё он тонко чувствует поэзию. По мотивам стихотворений «Поэма о сердце» Игоря Кудрявцева  и «Конокрад» Алексея Глазунова, он написал картины, где на холсте пылают чувства представленных нам героев.   
       Интересны отзывы посетителей: «Я сегодня побывала в своём босоногом детстве», «Ваши картины, как глоток свежего воздуха! В них столько любви к родной земле!», «Анатолий, смотрел твои картины с большим интересом. Твой друг Георгий, работали вместе на заводе «Сальсксельмаш», помнишь?», «Мы ученики 4-а класса, посетив Вашу выставку, остались очень довольны увиденной красотой». И ещё много и много замечательных слов.
       А вот, что говорят профессиональные знатоки живописи: «Чувствуется нерастраченный потенциал творчества, количество энергии настолько мощно, что трудно увидеть слабую работу» (Г.Ю. Буглов); «Мастерски переданы на картинах глубина и объёмность пространства» (Г.С. Смирнов); «У Вас очень хорошее чувство колорита, и главное, что Вы не боитесь ни величины формата, ни экспериментов в цвете» (Г. Колесниченко); «Хочется отдать дань смелости художника за то, что берётся за жанровые композиции и пишет узнаваемые образы» (Вл.Н. Сусин); «Главное в художнике – Божья искра. Настоящее искусство не поддаётся расчёту. Вы любите то, чем занимаетесь, и эта любовь и восхищение окружающим миром передаётся зрителю» (Н.Я. Казанская); «От вашей живописи зритель ощущает флюиды доброты, света и любви. Вы очень талантливый человек» (И.П. Переварюхина); «Творчество художника – это подъём и спуск, спуск и подъём  и лишь на мгновение – вершина! Не задерживайся на вершине – вдали ещё большая высота» (Н.И. Мирошниченко).
       И как человек  Анатолий Павленко – внимательный, чуткий, всегда поймёт другого. Написал мой портрет, где я сижу у Маныча среди тюльпанного разлива. И собрался его выставлять. Мне понравилась картина, но... Вдруг вспомнил: в такой же позе сфотографирован Шукшин, есть подобная фотография с Шолоховым. И я запротестовал: что люди подумают обо мне?..  Анатолий Стефанович понял. Переписал картину: присоседил ко мне милых моему сердцу степных обитателей. Картина стала восприниматься по-иному               
       Многие работы А. Павленко приобретены любителями живописи из России, Украины, Белоруссии, Германии. Некоторые его произведения находятся в фондах Художественного музея им. В.К. Нечитайло города Сальска. Художник продолжает творить увлечённо и мастерски.               
       Но для Анатолия Стефановича этого мало: он ещё пишет стихи. Прочитав их, я поразился. Они написаны захватывающе: яркие, образные, эмоциональные!

 А ты ушла, не оглянулась,
 И в этом нет твоей вины…
 Я лодка та, что в мель уткнулась
 И ждёт спасительной волны.

       Стихи бьют гейзером тепла и любви. И невольно попадаешь в их музыкальный плен.

Ну, вот,  я знал, я знал:
На  часах застынут стрелки…
Так кто же моего коня загнал
В осенний дождь, косой и мелкий?

А вот какое сильное стихотворение:

Как пусто. Нестерпимо
Скрипит душа надломленной берёзой,
Горячим соком вытекают слёзы -
Стрелок попал, а будто метил мимо.

Стреляй ещё! К греху не больший грех,
Не меньший и не вполовину,
Я сердце, подожди, подвину,
Чтобы облегчить выстрелу успех.

       А рассказы его светятся добротой и лёгкой грустью. Диалоги героев живые, своеобразные, интересные. Природа притягательна. Сюжеты завораживающие. Чего стоит лишь рассказ «Маныч»!
       И это не только лично моё впечатление. Анатолий Стефанович участвовал в областных литературных конкурсах и был не единожды победителем: в 2013 году  в номинации «Проза»  занял второе место за рассказ «Маныч», в 2015 году — третье  — за рассказ «Слабое место», а в 2016 году первое место — за рассказ «У калитки».
       О творчестве Анатолия Стефановича пишут газеты  «Донской писатель», «Сальская степь»: «Имя Анатолия Павленко давно звучит среди сальских художников и любителей живописи. Мы рады, что художник много творчески работает и таким образом, проявляются его и человеческие, и гражданские позиции».               
       Мир творчества Анатолия Стефановича многообразен. И трудно сразу ответить, кто он больше: художник или поэт? Ясно одно: Анатолий Павленко дарит нам душевную радость, преображая нашу жизнь.




















































                С открытым забралом

     Каждый месяц зимой и летом, осенью и весной, в яркий солнечный день или в непогоду, я еду из далёких неоглядных Сальских степей, преодолевая путь в двести километров, в Донскую столицу, в писательскую организацию, чтобы встретиться с интересными людьми, пообщаться, оттаять душою, набраться позитива для творчества.
       К счастью, прошли те годы, когда общественные организации были брошены на произвол судьбы, когда в амбициозных битвах схлестывались противоположные мнения, отрицая какие бы то ни было компромиссы, разрывая Союз на части. Это, конечно же, не способствовало творческой работе. Да, прошли пасмурные дни безрассудной студёной полемики. Наступило прозрение, как ясный весенний день. И я в который раз еду к друзьям-писателям, с нетерпением ожидая встречи.
       Ростовская писательская организация с её известными и талантливыми авторами продолжает жить, творить, созидать.
       У донских читателей и литераторов появился новый долгожданный солидный  литературно-художественный журнал «Дон_новый», в котором публикуются работы писателей не только Ростовской области, но и Краснодарского края, Ставрополья, Ингушетии, Дагестана, Москвы, Вологды... да и всей России.  Читателям есть, где утолить духовную жажду, освежить свои мысли и чувства.
        С января 2010 года начался выпуск литературной газеты «Донской писатель». Наряду с художественными произведениями писателей  газета освещает культурную жизнь на Дону, предоставляет читателям авторские размышления, литературоведение, знаменательные даты, литературные события.
       Для писателя журнал и газета необходимы, как трибуна — оратору, как сцена — артисту...
       Конечно же, в возрождении и укреплении нашей писательской организации огромная заслуга председателя правления Ростовского регионального отделения Союза писателей России, талантливого писателя Алексея Берегового.
       В юные годы Алексей пробует себя в творчестве: пишет стихи и рассказы. В 25 лет он твёрдо осознаёт, что литература становится главным занятием его жизни. Писательский родник забил в душе молодого автора обильно и плодотворно.
       В начале 1990 года увидела свет его первая книга «Свои и чужие», где автор с искренней сердечностью пишет о сельских жителях, о влекущей природе нижнего Дона и Приазовья. Пишет и с любовью, и грустью, и юмором. В рассказе «Красавчик» невозможно не влюбиться в чудака Михайла Чепурного, простого работящего селянина, который рассказывает попутчику о своей  жене и, якобы, не доволен ею за то, что она называет его «мой красавчик». «Ну, какой я красавчик? - говорит он, - лицо обветренное, загорелое, на ладонях мозоли...» И всё же, втайне, он доволен женою. А в рассказе «Эх, Фаина...» мы, читатели, замерзаем в дороге вместе с водителями-дальнобойщиками и негодуем от равнодушия, а вернее, от бездушия автозаправщицы  Фаины: ей всё равно, даже если погибнут люди.
       Через год выходит следующая книга, роман «Красные огни», в котором говорится о первой юношеской любви, с её страданиями, сомнениями, надеждами, робостью и стремлением к взаимности. Читатель переживает вместе с героями, ностальгируя по своей прекрасной юной поре, пытается мысленно, как бы, подсказать, посоветовать, помочь молодым людям в их нескладных, невинных и наивных отношениях. Обидно, что всё заканчивается размолвкой. И хочется успокоить себя словами дворовой песни: «На то она и первая любовь, чтоб быть ей не особенно удачной...»
       В 2001 году читатели знакомятся с очередной книгой «Переправа». Интересны рассказы «Птицы и люди», «Переправа», «Сарафан». Читая трогательный рассказ «Игрушка», в котором пишется о брошенной собаке, мне показалось, что я его где-то встречал? И вспомнил, — так он крепко запал мне в душу, — 30 лет назад мы с А. Береговым были уже рядом, хотя и на странице газеты. Его рассказ «Игрушка» и мои стихи «Монтёры», «Без тебя» напечатали в Литературно-художественном приложении №1 «Донское слово» к газете «Молот», от 30 сентября 1989 года. Так мы «подружились», не зная, лично, друг друга.
       В первых книгах Алексея Берегового есть всё, что нужно читателю для души, для «ума и сердца».
       И вдруг, неожиданно (для меня), Алексей Береговой обрушивает на читателей детективные романы, а точнее, я бы сказал, боевики с разгулом жестокости и насилия: «Подстава», «Капкан», «След рубина». По ним бы снимать современные кино-триллеры... Персонажи — отпетые «головорезы». Грубость сквозит и в их речах, и действиях. И здесь уже не до лирики, не до сердечных воздыханий. Но это не вина автора: он описывает жестокое время 90-х годов. И всё же находится положительный герой, молодой детектив, который борется с «нечистью» и мечтает о любви. И автор, как человек неравнодушный, наверняка, не мог об этом не написать. Я уверен, что и отрицательные коллизии в произведении учат положительному восприятию жизни. А для читателей главное в детективных романах А. Берегового — уследить за стремительными, захватывающими зигзагами сюжетов.
       Наступило уравновешенное время. Казалось бы, успокойся и ты, автор. Ан, нет. Не таков Береговой. Очередная книга миниатюр «Офигеть» — поразительный калейдоскоп событий. Перед моим взором лихо промчались сюжеты его рассказов, небольших, но ёмких по содержанию, расцвеченных юмором, сатирой, сарказмом.
       В своих мини-произведениях автор улыбается, смеётся, возмущается, обличает людские пороки. Не каждый способен рассмотреть, расслышать быстро мчащиеся мгновения нашей парадоксальной жизни. В миниатюрах он раскрывает и преподносит нам ошеломляющие мысли, от которых мы восторгаемся или негодуем.
       Он болеет душою за нашу многострадальную Родину — это мы чувствуем в повествованиях «Забыть Карамзина?», «... понятия совесть и банкир соединить практически невозможно...», «телевидение — этакая моральная «атомная бомба», направленная на общество».
       Нельзя без смеха читать: «С наступившим ХХI веком!», где Б. Ельцину объясняют на примере водочных бутылок, в каком году начнётся ХХI век. Как тонко и с юмором А.Б. говорит о псевдоискусстве: «Чёрный квадрат» Малевича — это живопись? Подведите ребёнка к этому «квадрату» и спросите, что он видит? Малыш вам скажет точно: «Чёрный квадрат». И больше ничего».
       Забавно и с иронией автор повествует о словесной чехарде: «Интересно, когда негра называют афроамериканцем, у него кожа светлеет или нет?» Телезагадка: «Новые модели женских пальто, по старым ценам». «Дмитрий Медведев сказал: « У нас сейчас везде подъём». Остаётся только добавить: «Особенно в ценах...».
       Не прошла незамеченной изустная безалаберность тележурналистов: «музыка Вагнера и Страуса», «Весь самолёт совершил вынужденную посадку», «поправляет своё закалённое здоровье», «сто юных казачат», «сорвут аплодисменты с ростовчан», «она классически визжит».
       С теплотой говорит Алексей Береговой в миниатюрах о простых людях, о друзьях, о земляках: «Буксирнул самолёт», «Покатали», «Запах рыбы», «Толстолобик», «Великое чувство справедливости», «Подарок Дона-батюшки». И рассказывает с любовью о детях: «Кто море насолил», «Дядька Хока», «Офигеть!», «Философские расклады».
       Читая эту книгу жизненной круговерти, становишься чище душою.
       Алексей Береговой — большой писатель и в литературном смысле, и визуальном. Внешне кажется задумчивым, хмурым и даже суровым... На самом же деле он открыт, раним и справедлив. Даже «поверженных в баталиях» он прощает. И даёт им возможность возродиться и вступить в строй нашего творческого  коллектива.               







А.Береговой. Донская государственная               
публичная библиотека. 15 декабря 2018г.
95-летие Ростовской писательской
организации               
       Недавно прочитал его эссе, где он пишет о себе. Откровенно, без позы и похвальбы, — как на исповеди.  Честно говоря, я не ожидал такой открытости. И ещё больше стал ему доверять.
     «Творчество каждого писателя соответствует характеру. Какой у меня характер?» - спрашивает у себя Алексей Григорьевич. И отвечает: «Я человек прямой и порой резкий, за что, думаю, возможно, некоторые у нас в отделении меня недолюбливают. Иногда во мне проявляется склонность к авантюрам, — наверное, потому порой и делаю глупости, например: замена своей творческой деятельности на административную, да ещё бесплатную. Задаю себе вопрос: «Нужно это тебе?» Но продолжаю делать».
       А вот мудрое высказывание А. Берегового, не в бровь, а в глаз: «Никогда никому не завидовал. И всегда говорю завистникам: «Шолохов написал «Тихий Дон», чему ты завидуешь? Просто возьми и напиши лучше, кто тебе не даёт?» И дальше: «Больше всего не терплю в людях лицемерие, ханжество, непомерные амбиции, и особенно зависть и предательство. С детства воспитан на преданности дружбе и верности данному слову».
       Я понимаю: у каждого из нас свои душевные заморочки, слабости. И только оставшись наедине с собой, становишься самим собой. Уходит напускная артистичность, исчезает стремление казаться перед людьми таким, за кого ты себя пытаешься выдавать. А сбросив на время нелёгкую эту ношу, сам себе не соврёшь и себя не обманешь. Так что, не надо понапрасну пыжиться и раздувать щёки. Тебя обязательно оценят.
       Алексей Береговой — Боец и Локомотив на нашем литературном поприще. И я стараюсь его понять и по возможности поддержать в делах и «битвах». Есть у него замечательная фраза: «Отдыхать нужно не там, где тебе устроен повышенный комфорт, а там, где у тебя есть друзья». Он не раз был в гостях у нас, в Сальских степях, встречался с читателями в библиотеке и отдыхал на Маныче с друзьями. Здесь, у реки, ему пишется легко.      

               

                Сальская  Ц.библиотека. 1 августа 2009г.
Н.Трушина, Н.Китаев,
                А.Глазунов, А.Манько, Л.Перепеч, Г.Студеникина, А.Береговой.
               
                Накрепко запала мне в душу поездка с Береговым в Москву, в Союз писателей России, где мы встретились с известными авторами, в том числе и с классиком русской литературы Станиславом Куняевым, главным редактором журнала «Наш современник», истинным патриотом России, пропагандирующим русскую культуру.  Это его фраза: «Добро должно быть с кулаками». Побывали в легендарном писательском посёлке Переделкино, на дачах Корнея Чуковского, Булата Окуджавы, Евгения Евтушенко. Вид посёлка удручающий: вокруг беспорядок, мусор. Сосны и ели, красовавшиеся ранее в советское время, сейчас, как после бурелома: обломаны, высохшие, в пыли... Одно успокоило: вручили мне в Переделкино бесплатный билет на завтрак. И теперь я могу с полной уверенностью сказать: «Литература меня кормит».
       И вот вновь роман Алексея Берегового — «Дорога на Селендер». Но это не боевик, это совершенно другой роман. Потому, как — другое время. Автор пишет об увлекательном приключении героя, вынужденного путешествовать по всему миру. Раскрывает характеры персонажей, высказывает своё мнение через действующих лиц о политической и нравственной жизни России и Европы. И параллельно, с сегодняшней явью, как будто ничем не связанный с ней, предстаёт перед читателями другой, фантастический мир. Но фантастика здесь не та, от которой хочется бежать, спасая голову, и о которой я говорю: «Если писателю не о чем сказать людям, он берётся за фантастику». В данном случае герой попадает в прошлые века, где преодолевает путь с хазарским войском. Это наша история, и мы должны её знать.
             Алексей Григорьевич Береговой, член Союза писателей России с 1991 года, с октября 2011 года — председатель правления Ростовского отделения СПР. Издал 14 книг прозы: романы, повести, рассказы. Творчество его оценено по достоинству: в 2012 году он награждён Почётной грамотой Союза писателей России «За большой вклад в современную русскую литературу». В 2017 году награждён золотой медалью им. В. М. Шукшина за большие достижения в русской литературе, в 2018году – литературным орденом  им. М.Ю. Лермонтова.
       Смысл своей жизни Алексей Береговой видит в литературном творчестве и в нём он — талантливый мастер художественных интриг и загадок, умеющий неотрывно держать читателя в напряжении до последних строк произведения.



                С мечтой о поэтическом Эвересте
     Он своеобразный поэт, оригинальный музыкант, талантливый корреспондент. И как человек — интересен. И внешностью — необычен. С  правильными чертами лица. Говорю я об Олеге Кострубине. Он ходил, сутулясь, в мешковатом пиджаке, всегда при галстуке. Его седая шевелюра переливала своё серебро в необычно пышные, давно позабытые модой бакенбарды...
       Сидел я за письменным столом. Кто-то постучал в калитку. Попросил сына, третьеклассника, узнать, кто пришёл? Он вернулся, запыхавшись. И, тараща глаза, сообщил:
       - Папа, папа! К тебе Крылов пришёл!
      
       Олег Леонтьевич — профессиональный журналист, член Союза журналистов СССР, закончил Ростовский государственный университет, работал в районных газетах «Красный аксаец», «Заря Коммунизма», «Победа», «Вперёд». Печатался и в областных — «Вечерний Ростов»,  «Комсомолец». И признавался: «Благодаря журналистике, я увидел мир во всей его красоте и во всём его безобразии». В 1995 году стал выпускать свою газету «Мозаика», в которой печатались произведения  местных литераторов. Он серьёзно занимался стихотворчеством. Любил и знал поэзию Сергея Есенина. Писал о Родине, о природе, о любви, о внутреннем своём мире, писал и серьёзно, и с юмором. Он был грамотным в стихосложении и не терпел рифмоплётство. Хотя, на мой взгляд, пишет что-то там человек, ну и пусть себе пишет, ему хорошо? — и на здоровье! Одно время он руководил поэтическим клубом «Сальские самоцветы», призывал пишущих вирши к  совершенствованию мастерства, делился своими знаниями. Убеждал в своей правоте: «Надо постоянно работать над словом. И в этом — залог будущих творческих удач». Но не все желали трудиться над стихами...
        Мы с ним понимали друг друга. Много говорили о литературе и о своём творчестве, без обид критиковали новые свои произведения. У нас уже были изданы книги. У Олега Кострубина в 2005 году вышел в свет лирический трёхтомник стихотворений в издательстве «Талер» города Сальска:  «Тайна золотого горшка», «У родного истока озарения»,  «Духовное ты существо, землянин». На мой взгляд, это было необычное издание. На обложках и на страницах распечатаны фотографии и рисунки неизвестных авторов из разных газет и журналов, разных форматов и качеств. Здесь же ксерокопированы дипломы, всевозможные удостоверения и справки, вырезки из газет и рукописные тексты. Мне это казалось странным: я привык  к изданиям классическим и даже поэзию и прозу не лепил в одну книгу. И высказал ему своё мнение. На что он ответил: «Ты ещё успеешь зафиксировать свои биографии,  жизненную и творческую, а у меня времени в обрез». С ним согласилась и знакомая учительница: «Вот у Олега Леонтьевича вся его жизнь под рукой, не надо рыться неизвестно где? А вот ты, - она обратилась ко мне, - помрёшь, и где я буду искать твоё творческое  наследие?»
       Но это разговор о внешней стороне дела... Что же касается его поэзии, то в 2006 году я написал краткую рецензию: «Несмотря на самомнение автора, здесь есть чему поучиться: технике стихосложения, точной рифме, музыкальному ритму, правильному размеру. Встречаются образность, попытка открытий, находок. Как положительный момент: целеустремлённость автора к высотам творчества, доходящая до фанатизма — это жертвенность семьёй, материальным достатком, отрешением друзей... Может быть, творческий процесс равен вышеназванным потерям? Не знаю...  Но уверен: автор был счастлив светлой надеждой — достичь пика поэтического Эвереста». Олег не обиделся, а наоборот: напечатал высказывание в сальской газете «Компас», где работал корреспондентом.
       Поэзия Олега Кострубина разнообразна и интересна, в ней он искренен. В стихах ясность и сердечная чистота. Никогда не кривил душой, был открыт и доверчив. Возможно, от этого и страдал. Людям казался иногда наивным и странным. И он это чувствовал: «Мои стихи — хорошая отдушина в моей беспокойной и порой сумбурной жизни. Создаваемый в них мир — это отражение того, что есть на самом деле. Деньги... Богатство... Жизнь не дала мне радости их ощутить... Судьба моя предрешена — я умру в бедности. Но это меня не волнует. Правда, обидно будет, если уйду в неизвестность».

Как убежать от собственной судьбы
Туда, где нет ни страсти, ни борьбы.
Страданий нет, несчастий и вражды,
Туда, где не найдут ни он, ни ты?

В поэзии большое внимание уделял метафорам, образности:

Фонарь горел и на ветру качался,
Он улицу любил и с ней встречался.

Холод с лучами в прятки играет,
Белый костёр зимы догорает.

С тех пор меня не били, не винили,
Но пулей отчуждения убили.

Конечно, были и переборы, надуманности:

И солнце — перезрелый помидор —
Льёт ржаво-бурый сок на степи.
У лесополосы цветочный торт
Ещё мозаичностью светит.

Стихи о женщине, а значит, о любви — это его конёк в стихотворчестве. И разве не здорово сказано:

О! Сколько музыки в молчании,
Когда любимая со мной.

Женщин Олег боготворил, но и с ними у него не всё получалось гладко и обоюдно.

Тебе меня не жаль нисколечко  —
Смеёшься надо мною колокольчиком...
Твоё смертельное оружие  —
Холодное, как льдина, равнодушие.

А вот, хотя и созвучно творению Бориса Пастернака, но всё же хорошо:

Горели свечи на столе  —
Их три горело.
Я грезил о большой любви,
Что душу грела.
В окно ворвалась ветра плеть,
Свечу задула.
Ушла к другому ты, ушла  —
И не вернулась.

Бывало, что женщины его «доставали», и он не выдерживал:

От лютой злости ты бела, а не от снега.
Когда-то ты моей была — ну и потеха!

Да, с умной спорить, всё равно, что с дурой!  —
Одна и та же процедура.

      Ну, что тут скажешь: эмоции перехлёстывают через край... Но интересно!
Он писал стихи и для детей. Говорил: «Для меня сочинить хорошее стихотворение для детей намного сложней, чем создать цикл любовной лирики».

Ах, ерши! Вот так ерши!
Плавники — колючие.
Их всегда кишмя кишит
Там, в речной излучине.

Вот ветер тучи разогнал —
Ясней ночное небо.
И засветилась вдруг луна —
Такой фонарик мне бы.

        В его стихах звучит юмор и самоирония. Иногда своё выступление он начинал со стихотворения «Лопух».      

Мне говорят:
- Какой же ты лопух!
Другой — уже редактор
Иль главбух.
Ты ж на задворках сцены,
Как всегда.
И путь лежит твой, право,
В никуда.
Я по служебной лестнице
Не рвусь.
Вот сделал доброе —
И тем горжусь.
Мне говорят:
- Какой же ты лопух! —
А я смеюсь!
Во мне — здоровый дух!

       Я по-дружески ему намекнул: «Ты начинай выступление с патриотического сильного стихотворения о Родине, а потом уже читай это, ироничное. Не все же понимают твою аллегорию, а воспринимают напрямую, как ты заявляешь о себе». Он улыбнулся и перестроился.
       Помимо поэзии, Олег увлекался ещё и музыкой. Играл на саксофоне и кларнете. Выступал с концертами на разных сценических площадках города. Настоятельно приглашал меня в свой ансамбль. Я отнекивался: «Ну, что это будет за созвучие: ты  — на саксофоне, я — на балалайке?» - «Так играй на баяне» - «Нет, даже на ложках не буду». И посвятил ему стихотворение:

Саксофон

Растревожились дали,
Засинел небосклон...
Одиноко рыдает
В тишине саксофон.
Я от звука немею
И стою чуть дыша...
Как же он так умеет —
Изнывает душа.
Жизнь сложна и тревожна,
И порою груба.
И его так безбожно
Изогнула судьба.
Одиноко рыдает
В тишине саксофон...
Но я верю — однажды
Расхохочется он!

          
               
       Поэт, журналист, музыкант Олег Леонтьевич Кострубин.
                Ц. библиотека. 26 февраля 2005г.
       Олег с виртуозностью солировал и на творческих вечерах, вызывая оживление зрителей. И срывал бурные аплодисменты.
       Работая в газете «Компас» не забывал печатать произведения сальских литераторов и в ответ получал благодарное отношение.
        Однажды я заметил, что он стал прихрамывать... Повёз его в Ростов, в  онкологический центр. После обследования зашли к доктору. Тот предложил делать операцию, назвал сумму. Олег Леонтьевич отказался...
        Поэт Олег Кострубин не ушёл в неизвестность. Его творчество с нами.








    Живописец земли Сальской

     Художественное течение, называемое искусством, объединяет в себе живопись, литературу, музыку. И я рад, что и в Сальске мы наблюдаем и чувствуем тесное содружество поэтов и музыкантов, артистов и певцов, писателей и художников. Мы с удовольствием идём на творческие встречи, концерты, выставки. Мы дружим открыто, азартно, вдохновенно. И своим творчеством дополняем друг друга.
       Живописец Мирошниченко Николай Иванович очень выразительно заявил о себе, как  талантливый  художник ещё в начале своего творческого пути. Его работам в 1975 году дал высокую оценку знаменитый наш земляк, народный художник РСФСР, член-корреспондент Академии художеств СССР, лауреат Государственной премии РСФСР им. И.Е. Репина Василий Кириллович Нечитайло.  Творчество Николая Ивановича  положительно оценено и Москвой: он — член Союза художников СССР с 1984 года.

 

            Москва. 1975 г. Первая встреча с художником-земляком,
                Народным художником РСФСР, В.К. Нечитайло
  с сальскими художниками В.А. Шеховцовым и Н.И. Мирошниченко.

        В начальных классах Николай увлёкся рисованием, стал посещать изостудию в селе Развильном. Его детские глаза с интересом ловили и впитывали колорит сельской природы, и мальчик старался изобразить увиденное на бумаге. После окончания школы юноша поступает в Кубанский государственный университет, где  постигает уроки живописи. Успешно окончив ВУЗ, художник работает в Сальской детской художественной школе, передавая  свои знания и наработки в мастерстве ученикам. И, естественно, последователи, переняв отдельные приёмы и образный строй Н. Мирошниченко, далее самостоятельно старались подняться  до  художественного уровня учителя.
       Профессиональное мастерство проявилось уже в первых его работах: «Вечер в селе» (1970), «Солнечный день» (1973), «У причала» (1975), «После дождя» (1978).
      Для создания живописных полотен, ему не надо ехать в «дали голубые». Темы он находит рядом, где родился и живёт. Взять, например, родное село Николаевка Песчанокопского района. У дома цветёт сирень, белая и бордовая, под «боком» неспешно течёт речушка, густо поросшая зелёным камышом, в которой отражается синее небо и причудливые белые облака, зажигается розовый рассвет и гаснет оранжевый закат. И к этой речке проторена тропинка через бугры и балки,   благоухающие степными травами. И в каждое время года природа вокруг иная и по-своему красивая и привлекательная. Оглянись, присмотрись! Останови свой взор на ней! И твори!

 

                «Сирень цветёт». 1991г.
        Не каждому дано увидеть рядом поразительную красоту. Прозорливый взгляд художника выхватывает из натуры нужный ракурс, чтобы впоследствии донести до зрителя и показать в картине волнующую и возвышающую нас явь. Это под силу только талантливому художнику, коим и является Николай Мирошниченко, что доказывают его работы «Зима» (1992), «Таяние снега» (1995), «Чайки над прудом» (1999), «Вечерняя тишина» (2001).
       Всегда интересно заглянуть в мастерскую художника и подсмотреть, как возникает и зреет образ, который впоследствии предстанет в законченной живописной картине.  Я побывал в мастерской Николая Мирошниченко. Большая  светлая комната на первом этаже с окнами, выходящими на южную сторону. Переступив её порог, я не сразу сориентировался. Картины — на стенах и полу,  рамы складированы в углу, вдоль стены — глиняные горшки, прошлогодние тыквы, в банке — букет бессмертников, на столе — кисти разных калибров и краски с завораживающим ароматом в смятых тюбиках, на табурете — палитра.  В центре —  на видавшем виды мольберте, в подрамнике, замер грунтованный  холст, ждущий прикосновения. По всей мастерской множество эскизов  на одну тему, но в разных ракурсах. Эскиз уже заключает в себе основные элементы будущей работы. И по нему ясно, что будет создано. Живописцу важно зафиксировать пришедший на ум сюжет или выхватить на натуре миг изменчивой живой природы. Я обратился к Николаю Ивановичу: «У тебя тут можно и заблудиться. Как ты со  всем этим управляешься?» И услышал: «Это моя рабочая атмосфера».
    Здесь же меня потрясло своим смысловым напряжением полотно «Труба в степи» (1983), выполненное художником в сумеречных, тревожных тонах. Композиция данной картины построена на двух главных элементах: на переднем плане в ковыльной степи — обронённая «раненая» медная труба, а вдалеке боевой конь без всадника — это и есть ключ к пониманию сюжета. Картина воспринимается, как поэма о гражданской войне, хотя мы и не видим военных баталий. Как точно передано настроение! Автору удаётся донести психологический динамизм и драматизм сцены. 

     Особое место в творчестве Н.И. Мирошниченко
 занимают портретные работы. А написать портрет — всё равно, что вынести приговор челове¬ку, изобразив таким, каким ты видишь его со стороны: без лести и приукрашивания. Художник улавливает и показывает нам в позирующем индивидуальную черту его внешности и характера. И творцу веришь. Он создал галерею мужских образов: героев войны и труда, людей, отдавших себя служению и процветанию родной страны. Это портреты Бориса Терентьева, Николая Филоненко, Николая Черкасова, Захара Петрушина и других достойных земляков. Зрителей сразу привлекает взгляд позирующего, какой он: открытый, задумчивый, с прищуром или с
 лукавинкой, мудростью? И не только нас завораживают
 «Косец Денис Криушечев». 1983г.
глаза героя портрета, мы обращаем внимание на руки, они многое «говорят» о человеке, о его трудовой жизни, о его характере.  Например, «Косец Денис Криушечев», — его руки загорелые, жилистые, крепкие, знающие цену крестьянскому труду. Всмотритесь, насколько правильно с точки зрения анатомии они написаны. Другой портрет — «Александр Мюллер»,  здесь руки в уверенном движении, в позе организатора. Названные выше полотна воплощают сдержанные эмоции. Это выражено в уравновешенной композиции и ограниченной палитре. Они знаменуют талант творца. На данную тему художник издал буклет под названием «Победители» (2008).
       Любовь к окружающему миру, талант и работоспособность — вот основные критерии художника Николая Мирошниченко, дающие ему достичь творческих высот.
      Он принадлежит к тем художникам, которые не следуют слепо урокам академизма в живописи. И скептически относится ко всем родам «измов» (абстракционизм, импрессионизм, сюрреализм, экспрессионизм, постмодернизм). «Не стоит неосознанно подражать, - считает он, - и топтаться на одном месте. Необходимо развиваться, искать свою тропку. И молиться надо одному Богу, то есть, заниматься одним делом, отдавая ему себя  без остатка, тогда ты выйдешь к своему творческому горизонту».

«Победители. 1941-1945»  (1981г.)

        А ещё он способный и активный организатор: помогает коллегам устроить выставки и выезды с творческими работами в другие города, пишет каталоги, составляет коллективные буклеты. Он участник воплощения проектов городских памятников: полпреду И.О. Коломийцеву,  художнику В.К. Нечитайло,  генералу Л.В.Маркову.      
       Летом художник живёт в селе Николаевка, в небольшом домике, пишет этюды, держит птичье хозяйство: гусей, индюков. Мы, его коллеги и друзья, приезжаем к нему под распахнутый занавес осени: есть что лицезреть, да и живность у Николая Ивановича уже набрала вес... Он варит шулюн, накрывает стол. Мы достаём гостинцы: я — грецкие орехи, Анатолий Павленко — рыбу, Виктор Ткаченко — хлеб, виноград. Ведем беседы о творчестве, любуемся сельской натурой.
       Был период, когда мы долго не виделись с ним. И однажды состоялась неожиданная встреча. Уже веяли прохладой сентябрьские дни. Я узнал его ещё издалека по неторопливой походке, по седой короткой причёске и небольшой бородке. Он шёл по улице Ленина в состоянии затянувшихся праздников.
       Некоторые коллеги отвернулись от него... Застопорилось выдвижение его на звание «Заслуженного художника России». Говорят, мол, он уже ничего не пишет. А мне хочется сказать: «И Репин уже не пишет, и Левитан, и Шишкин... А некоторым, чтобы достичь его уровня, — писать и писать ещё». Я не отрёкся от своего друга. Иногда мы встречаемся, беседуем, строим творческие планы на будущее.
       Николай Иванович Мирошниченко — художник высокого таланта, участник зональных, республиканских, всероссийских и международных выставок. В его творчестве — истинное живописное мастерство и богатство форм воплощения. Он создал произведения, получившие заслуженное признание, им присуща органичность и естественность. По его работам и тому настроению, которое они излучают, совершенно очевидно, что Николай Иванович влюблён в наш степной край и в людей, живущих рядом.






































Через призму сердца
     Для меня поэзия — это метафоры, гиперболы, образные сравнения, музыка стиха, контрасты. И, конечно же, мысль. Читая поэзию или прозу, я жду и надеюсь, что слово тронет душу. Хорошее произведение, в данном случае стихотворение, должно зацепить хотя бы одной фразой, образом. А лучше поразить.
       Поэзия Галины Студеникиной меня поражает. Её поэтический язык выразителен и нестандартен. Галина Валерьевна умеет чувствовать художественное слово, её поэзия окрыляет человека, делает его лучше, чище, воспитывает высокие нравственные качества, учит любить жизнь, людей. Приоритетным для себя направлением в творчестве поэтесса считает лирику. И как она сама признаётся: «... впечатления — основа и моей жизни, и меня, и моего творчества!»

В отчий дом, связь храня поколений,
я войду... и наследую сказку
и тепла материнского гений:
- Мама, здравствуй!

       Лирика Галины Студеникиной оказывает сильное влияние на читателей, обогащая и расширяя интеллектуальный и эмоциональный кругозор.

Домотканой паутинки
струны рвутся под росой...
Утром выбегу босой,
чтоб с травы собрать росинки.

       Ключевые детали  стихотворений передают психологический настрой лирической героини, её душевное состояние. Через призму сердца Галина воспринимает и передаёт всё то, что происходит рядом с ней.

Горсти тумана с лунной поляны
в дом принесу -
станет и в доме, и в сердце туманно,
до воя туманно,
словно в лесу.

       Самые нежные, трогательные и восхитительные её стихи — это стихи о любви. Они передают всю палитру переживаний, с которыми связана любовь. А любовь — это чувство, о котором не стоит молчать.

О любви, что есть свет, не молчи -
говори, не страшась, говори...
Чтобы даже от эха любви
смерть сама содрогалась в ночи.
   
   А вот ещё: не стихотворение — песня!

Не тяну на роковую? -
Да на кой!
К таковым и не ревную:
ни строкой
не брюзжу, не дребезжу я —
всем привет!

       В 2019 году вышел очередной сборник стихотворений Галины Студеникиной «В саду Жар-птиц». И я с разбега «окунулся» в её поэзию. Венок сонетов «Целуй меня…» читал на одном дыхании, захлёбываясь и возрождаясь, грустя и восторгаясь! Какой накал страстей! Какая лавина чувств и мыслей! Поражает контрастность словосочетаний: «Давай не знать, что счастье – это мука», «В объятьях света высветилась тьма», «Миг без тебя, мой бог – велик прескверно» и так далее… Интересно образование новых слов: «Судьба слюбила  нас», «безмерно счастьеизмещение», «вселетний свет». Поэзия Галины Студеникиной – это бескрайнее влекущее море, – где штор и штиль, где бриз и буря, – захватывающее меня внезапной волной и уносящее в желанные глубины. Венок сонетов Галины сразил меня наповал. И я никак не отойду от него, как от тумака. Нет. Как от поцелуя!
       Да простят меня коллеги-писатели, из меня, прозаика, рвётся наружу поэт, и мне видится Галина берёзкой, которая во поле... — стройная с хрупкими ветвями, но такая стойкая! И под ветром не клонится, и держит на себе небеса забот.

               
                В сальской центральной библиотеке.
                1 августа 2009г
               
           Галина Валерьевна регулярно проводит поэтические семинары, работает с молодёжью, организовывает фестивали, творческие вечера. На собраниях и правлениях писателей у неё своё мнение, порой отличительное от других. Она может убедить в своей правоте. К ней прислушиваются. Она мудра и щедра душою. А её улыбка и смех — бальзам на душу!
       Важнейшая ноша её — это журнал «Дон_новый», где она является главным редактором. Журнал воистину Российского масштаба, заслуживший популярность во всей стране.

               

                Презентация журнала «Дон_новый». Ростов н/Д..               
                30 марта 2013г 
               
       Галина Студеникина  — автор девяти  поэтических сборников.
       Хочется пожелать нашей Галине Валерьевне всего самого светлого! И любви во всех её проявлениях!




















                Мы родом из детства
     Судьба развела нас после окончания школы по разным тропкам. Каждый вышел на свою жизненную дорогу. У каждого своя жизнь, свой опыт, свои достижения. Я работал энергетиком, но меня с детства влекла музыка, живопись, литература. С юности серьёзно стал заниматься поэзией и прозой. Творчество захлестнуло с головой. А Сергей Клиновой, закончив институт мелиорации, стал начальником ПМК «Водстрой» города Сальска, пройдя все стадии роста: буровик, мастер, прораб, главный инженер. Наряду с мелиорацией района он занимался  в нашем городе строительством жилых многоэтажных домов — это улица Кузнечная №66 и №68.
       Свела нас вновь производственная необходимость. Обрадовались встрече. Легко решили технические вопросы и окунулись в долгожданную личную беседу. Мы стали часто и с интересом общаться.
       Сергей выступил спонсором издания моей первой книги «В ожидании высоты». В последующие годы дружбы я с удивлением видел, как его, технаря, увлекает музыка, живопись, поэзия. Он с азартом играет на гармошке, вдохновенно читает наизусть Пушкина и Есенина, а также знает стихи сальских поэтов. С уверенностью знатока говорит о живописи, показывая коллекцию картин. Ему, как и мне, не хватало творческого дыхания. Но откуда у него это страстное стремление к искусству и культуре? Конечно же, из детства.
       Начиная с начальных классов, мы ходили в Дом пионеров, он — в танцевальный кружок к Василию Степановичу Барнашу, я — в фотостудию к Эдему Газеевичу Эюпову. В перерывах с любопытством заглядывал в смежные аудитории. Мимо танцевальной комнаты невозможно было спокойно пройти: звучала искромётная музыка аккордеона, слышался громкий, задорный, голос хореографа и бойкий топот пляшущих. Мы, пацанва из других кружков, с восторгом глазели на неуёмного аккордеониста, учителя танцев. Потом переводили взгляды на танцующих, среди которых был и мой одноклассник Серёжка. Лихо, с лёгкостью и горделивой осанкой он летел по кругу, взяв  под ручку юную партнёршу. В подростковом возрасте мы встречались уже на сцене Дома Культуры: он — в ярком национальном наряде с шашкой, я — в костюмчике с балалайкою. В четвёртом классе мы пели дуэтом песню: «Под крылом самолёта о чём-то поёт зелёное море тайги». Это был 1965 год. А на школьном концерте учитель пения «Алёша Питерский» доверил ему спеть сольно песню «Я — земля. Я своих провожаю питомцев: сыновей, дочерей...» Ещё с детства Сергей стремился быть лидером. Вот откуда любовь к искусству! И любовь эта не покидает его до сих пор.
       В советское время известный лозунг «Мелиорация — дело всенародное» вдохновлял всю страну и, конечно же, работников ПМК «Водстрой». Объекты находились далеко от Сальска — в Дубовском, Ремонтненском, Заветнинском районах. От горизонта до горизонта — ковыльная степь. Здесь, в засушливых местах, развивалось овцеводство и вода была жизненно необходима. Бурили скважины.  Бригады мелиораторов добирались в такую даль на самолётах АН-2, и Сергей Клиновой, тогда ещё мастер, запевал знакомую и такую родную сердцу песню «Под крылом самолёта...», и рабочий народ подхватывал задушевную мелодию. В последствии эта песня стала своеобразным гимном буровиков.
     Сорокапятилетию Сергея я посвятил стихотворение:

Сорок пять — уже отмерено...
Время так стремительно мчит.
Но ведь столько хорошего сделано,
Сколько сделать ещё предстоит!

Сколько скважин тобою отлажено,
И вода в них так хороша!
Самой чистой, бездонною скважиной
Освежит нас твоя душа.

Веришь ты и в добро, и порядочность,
Несмотря на коварный наш век.
Так пускай же сопутствуют радости,
А судьба не замедлит твой бег!
1999г.

       Но... Ох уж это «но»... В след за страной рухнула и ПМК «Водстрой». Специалисты разбрелись, кто куда... Выжить бы...
       Сергей Клиновой, классный специалист, полный сил, знаний, энергии, не мог сидеть на месте. Он ищет и находит объекты государственной важности. Едет в Тамань, на возведение морского сооружения для транспортировки нефти в качестве начальника управления строительства. Сосредотачивает инженерную группу грамотных специалистов, набирает профессиональных рабочих и — вперёд! За  работою время мчит стремительно, и вот уже пошли первые танкеры с нефтью Быть нашей стране богатой! Народу — счастливым! А что? Мы постоянно живём надеждой!..
         Осенью 2012 года я побывал в Тамани на завершённом строительстве — масштабы впечатляющие: морская эстакада перегрузки нефти, насосные станции,  трубопроводы, огромные цистерны, подходы и подъезды к морю.
        И здесь Сергей Константинович оставался верен своим душевным порывам. Наряду с решением производственных вопросов, он обязал всех своих работников прочитать главу «Тамань» из романа «Герой нашего времени» М. Лермонтова. И часто цитировал её начало в качестве «инструктажа».
       А как-то раз, поздно вечером, мы с Сергеем в его резиденции играли на недавно купленной им электронной гармони Литтау с множеством регистров. Музыка звучала чуть ли не на всю станицу. Увлеклись. И не заметили, как вошёл к нам в комнату здоровенный детина. Без стука. Да мы и не могли его слышать. Притихли. Я с иронией спросил: «Что, бить пришёл?» Качок  молча подошёл к Сергею, забрал у него гармонь и так стал наяривать виртуозно на инструменте, что мы раскрыли рты.
      На следующее утро мы поднялись с Клиновым на гору Зеленского, откуда был виден потрясающий ландшафт: два моря, Чёрное и Азовское, сливаются в одно, коса Тузла выгнутым клинком упирается в полуостров Крым.  Холмы и долины Тамани укрывают бесконечные виноградники Фаногории. Сочетание влажного морского климата и сухого степного создаёт уникальный благоприятный микроклимат.  Невозможно не полюбить эти места! Но необходимость работы звала его в дорогу…

 

           Тамань. Коса Тузла. 20016г. С.Клиновой и А. Глазунов.               
                Начало строительства  Крымского моста.

         Московское руководство министерства «Трансстроя», зная организаторские и профессиональные способности С. К. Клинового, направило его на остров Сахалин, на строительство комбината по производству сжиженного газа — проект «Сахалин-II». Самолётом  летел он девять часов без пересадки и всё время думал, как сложится работа на новом месте? Заказчик — Япония. Инвесторы — Япония, США, Китай. Строительство разворачивалось в городке Корсакове близ города Южно-Сахалинска. В полутора километрах — Тихий океан. На суше — сопки, леса. Вызвал свою проверенную команду инженерно-технических специалистов.  Сразу организовал участок — 120 человек. С каждым пообщался глаза в глаза, узнал, кто что может делать. Технику выделили серьёзную: бульдозеры, экскаваторы, грузовики. Объект начинался с «нуля». Место заболоченное. Месяц — февраль. Температура -30. Строили жилые домики, столовые, спортивные залы, подводили инженерные сети, бытовые коммуникации. А также морскую составляющую — причал для грузовых кораблей. Для укрепления береговой линии укладывали на дно моря огромные каменные глыбы . Работали краны и шестнадцать бригад водолазов, которые по рациям под водой давали команды крановщикам. Сергей Клиновой — руководитель строительства всегда рядом с кипящей работой и не в костюмчике кабинетного начальства, а в спец. одежде строительной организации. В прорабской, поначалу временно сколоченной из досок, работал над схемами и чертежами только карандашами: в ручках паста застывала. Но дело спорилось, а иначе и быть не могло: Клиновой — руководитель ответственный, в работе — железная дисциплина.  На острове закалялся его характер.
       Однажды мы созвонились. Я поинтересовался, как жизнь на Сахалине? Он в ответ напел мне популярную песню: «Ну, что тебе сказать про Сахалин? На острове нормальная погода...» И добавил:          
; Приезжай.
; Подумаю, - ответил я. - Ты там, как Павка Корчагин...
; Примерно, так. Мы все здесь «корчагины». Трудимся на благо Родины.
       Японская приёмная коллегия с уважением относилась к русским строителям.
       А однажды Сергей рассказал такой случай. Японцы проводили обследование скважины: опустили вглубь дорогостоящий научный прибор, зафиксировали замеры и стали поднимать. Но прибор зацепился за глубинный насос.  Кабель оборвался.  Сверхточный прибор из серебра и золота остался в тёмной бездне. И симпатичная  японка, руководитель лаборатории, Кора сан, обратилась через переводчика за помощью к Сергею Константиновичу: можно ли достать ценный прибор? «Не переживайте, поможем, - был ответ. - Только надо дождаться солнечного яркого дня». Японцы не уловили никакой связи между прибором и солнцем... «У меня тогда будет хорошее настроение», - улыбнулся руководитель строительства. И вот, когда установилась солнечная погода, на белых джипах прибыла японская делегация. Клиновой дал распоряжение подогнать телескопический автокран к скважине. Всё приготовили для подъёма глубинного насоса. И тут русский умелец достал из кармана куртки обыкновенное автомобильное зеркало, поймал  солнечный луч и направил в жерло скважины. Увидел японское чудо техники и стал подавать команды крановщику. Дорогущий прибор был извлечён из тьмы на свет. Японцы благодарно аплодировали русским! А что?... Русь на выдумки хитра!
       В производстве С.К. Клиновой настроен на положительное решение вопросов. На проводимых планёрках он даёт специалистам не более минуты, чтобы те конкретно и чётко доложили о сути дела. А потом принимает нужное решение. И он уверен: «Не надо перекладывать проблемы друг на друга, а решать нужно совместно. Тогда будет положительный результат». Объект успешно и вовремя сдали. Разъехались по домам. А Сахалин навсегда остался в сердцах строителей.

               

                Остров Сахалин. 2013г. Сергей Клиновой (справа) с коллегой.      

       И вот уже от организации ОАО «Мостотрест» Сергей Клиновой в качестве заместителя директора по строительству, едет на возведение Олимпийских объектов в городе Сочи, где берётся за строительство транспортной развязки «Стадион» на пересечении Курортного проспекта и улицы Горнострелковой дивизии. Параллельно занимается транспортной развязкой «Адлеровское кольцо» — автомобильная эстакада, путепроводы, дорожные съезды, пешеходный мост, сети связи.  Я был на его объекте в Адлере. Под огромными навесными мостами всё ещё стояли частные домики-хижины, которые надо было сносить. А рядом новый тротуар и высаженные молодые ели... И работы, как говорят, - непочатый край. До Олимпиады оставалось несколько месяцев, и мне не верилось, что можно успеть до начала Игр. Успели!
       Затем ростовская территориальная фирма «Мостоотряд-10» приглашает Клинового на сооружение мостового перехода через реку Дон в створе с улицы Сиверса. Здесь он —  руководитель проекта (строительства). Объект неоднократно посещали губернатор области Василий Голубев и министр транспорта Максим Соколов, и все вместе решали важные и горящие вопросы стройки. По завершению Сергею Константиновичу вручили сертификат качества и медаль «За сдачу объекта повышенной опасности».
      Последовал вызов из корпорации «Трансстрой» и предложили новый объект на берегу Финского залива недалеко от Санкт-Петербурга в морском торговом порту Усть-Луга — строительство Комплекса по перегрузке сжиженных углеводородных газов. А это — сложное и опасное производство работ: технологическая эстакада с мостовыми пролётными строениями, сливная ж/д эстакада сжиженных углеводородов, компрессорная станция, резервуарный парк под давлением, подходная дамба на суше и акватории, морская транспортная эстакада, технологические площадки на акватории. А так же делали подводный канал и подводную разворотную площадку для подхода танкеров. Работали четыре флотилии,  натружено гудели грейдеры и многоковшовые надводные экскаваторы. Необходимо было учитывать и неоднозначность рельефа Финского залива. Осознавая большую ответственность стройки,  генеральный директор «Регион-Трансстрой» Сергей Клиновой контролировал строительный объект, выходя в море на буксире. Морская составляющая развернулась от берега в залив на 2 км 650метров.
       В беседе с ним я задал, как мне казалось, серьёзный вопрос: «У тебя большинство объектов, связанных с транспортировкой нефти и сжиженного газа за границу. Иностранцы заказчики и как бы хозяева?»
       «Нет, не так, - ответил он, -  Иностранные инвесторы вложили деньги в объекты на российской земле. А контрольный пакет акций в России. Даже в случае конфликта или разрыва отношений, объекты остаются у нас в стране. Американцы только пытаются поставлять Европе сжиженный газ, а мы уверенно им торгуем».
       На строительстве Комплекса СУГ порт Усть-Луга он заслуженно получил награду — медаль «Победителю конкурса «Организация строительства объекта — Морская эстакада» и звание  «Лучший строитель».
       Далее в послужном списке С.К. Клинового следуют реконструкция и развитие аэропорта «Краснодар» и первоначальная организация строительства Крымского моста: проведение археологических раскопок и разминирование площадей трассы Тамань — Керчь, обустройство технологических площадок.
       Успех Сергея Клинового в строительстве объектов государственной важности заключается в глубоких знаниях, многолетнем опыте, слаженности команды, высоком уровне специалистов, инициативном подходе к производству и, конечно, в таланте, который необходим, так же, как и в творчестве. А ещё – в поддержке родных и близких.  У Сергея дружная семья. Жена  Елена – врач сальской районной центральной больницы, сын Михаил и невестка Юля работают инженерами с отцом, внук Владислав любит путешествовать с добрым и всезнающим дедом.
         ...Было время — мы жили в простых, бедных семьях, но с большою мечтой и верой в себя.  И дело не в том, кем был человек, а в том, кем он стал. Ценность каждого человека — в нём самом.













В Можаевке живут Можаевы

    Познакомился я с творчеством Александра Можаева ещё в 1989 году, прочитав его книгу «Вот приедет Ванечка». Тогда  я не знал автора лично, и мне было любопытно увидеться с ним. Встретились через двадцать лет. Оказалось, он мой ровесник.  Огромного роста, крепко сбитый. С пронизывающим умным взглядом. Умеющий в разговоре с оппонентом моментально парировать. Острослов, с чувством юмора. Но если его задеть за «живое», то не стронешь и с места, как ни тужься. Он вольнолюбивый человек, с чувством собственного достоинства. Таким, наверняка, и должен быть казачий атаман.
       В произведениях Александра я увидел жизнь, понятную мне. Его хуторские  герои добрые, открытые, честные, пусть порой и неудачливые, с чудинкой.
      Чего стоит только дед Косоротый с другом Веней в повести «Деркул — быстрая река»  с его яркими воспоминаниями, комичными и трагичными. 
      А старуха Родионовна в рассказе «Вот приедет Ванечка», — как тепло и душевно написал о ней автор! Старуха, выжившая из ума, но с большой надеждой ждущая мужа с войны: «Вот приедет Ванечка, ворота выстроит...» Без улыбки невозможно воспринимать её стычки с местными жителями. И на каждого у неё свой комментарий. На доярку: «Вон пошла, пошла сучка полковая...», на председателя: «Ишь, пузо колышется, как жеребый, не вздышется», «Крава-дурачок пошёл, – сообщает старуха. – Грози-грози... Ванечка приедет, он с тебя пух обобьёт-то...»
        Волнуют рассказы «Макеич», «Сигнал», «Дед Серёга», «Жуть» да и все остальные.
       А как ярко описывается природа!
       И мне всё это близко и трогает до глубины души. Наверное, потому что я и сам из небольшого сельского городка.
       Александр Можаев – известный в России писатель, публикуется в солидных изданиях, таких как «Литературная Россия», «Российский писатель», «Дон», «Дон_новый»  и других. Он член Союза писателей России. Лауреат Шолоховского конкурса 2005года.
       У него большая семья. Жена Виктория, талантливая поэтесса, окончившая Литературный институт им М. Горького, как и Александр. Детей – «куча», мал мала меньше! Живут на границе с Украиной, у реки Деркул, поросшей вдоль течения кустарниками. Во время боевых действий  слышны разрывы снарядов и уханье орудий, бывает, что осколки стучат по крыше их дома… По обе стороны реки живут его родственники и друзья.  И это нелегко переживать. Александр – истинный патриот своего казачьего края, со своим мировоззрением и собственным взглядом на жизнь.













…И всё-таки будет весна,
Опять зацветут абрикосы.
Какая же это война,
Когда соловьи и стрекозы?
В летящем дрожащем снегу
Не видно бескрайнего поля.
И всё-таки я добегу
До цели скорее, чем пуля.
Взорвётся хрусталь голубой,
Рассыплется сердце капелью:
Тебя укрывая собой,
Я буду лежать под метелью.
      Отец и сын Можаевы.
       Это стихотворение Виктории не оставляет нас равнодушными – всё тесно переплетено: и война, и любовь.
       Я побывал у них в гостях. Осенняя природа средней полосы для меня, степняка, необычна: всюду песчаная почва и бесконечные делянки зелёных елей и сосен. Мы прогуливались у реки, угощались созревшим тёрном. Съездили к столетнему дубу, где бьёт родник чистой питьевой воды.
     В центре хутора высится обелиск, установленный Советской властью. На одной гранитной плите выбито: «1941 — 1945» и фамилии сражавшихся с фашистами. На другой: «1918 — 1922» и больше ничего... чистая плита.
       Я в недоумении, спрашиваю у живущего здесь Александра:
       - А что ж, разве не было героев в гражданскую войну? Ни одной фамилии не вписано...
       - А кого вписывать, если все хуторяне воевали за белых...
    Мы прошли в мастерскую скульптора-монументалиста  Николая Васильевича Можаева, отца писателя Александра Можаева. Николай Васильевич гостеприимно усадил нас за накрытый стол, рядом горел камин, укутывая теплом. Мы говорили о необходимости творчества в жизни людей.
  Основная  тема произведений Николая Можаева – донское казачество. Михаил Шолохов с интересом следил за творчеством выдающегося художника и при встречах с автором высказывал своё мнение о его трудах. Самая известная скульптурная работа Николая Васильевича, являющаяся брендом Донского края, – «Григорий и Аксинья», установленная на берегу Дона в станице Вёшенской. Скульптором были созданы лучшие монументы для России и Донбасса: «Казакам Тихого Дона», «Кондрат Булавин», «Джангар – золотой всадник», «Защитникам Отечества», «Скорбящая мать».
       В Ростове,  у Дона, установлен памятник великому писателю Михаилу Шолохову, работы Николая Васильевича. А на набережной города радуют отдыхающих его скульптуры «Дед Щукарь» и «Нахалёнок».   
       Николай Можаев с 1960 года член Союза художников СССР, Заслуженный художник Украинской ССР, Лауреат Российской премии им. М.А. Шолохова, участник и победитель всесоюзных конкурсов на лучшее произведение монументального станкового искусства в Санкт-Петербурге, Москве. За своё творчество и возрождение казачества Н.В. Можаев награждён орденами и медалями. Указом Президента России награждён орденом «За заслуги перед Отечеством».

   

      Скульптура «Григорий и Аксинья». Автор Николай Можаев.               
      
        …Солнце закатилось за окраинные перелески хутора Можаевка и, окунувшись в реку Деркул, быстро поплыло оранжевым шариком к горизонту. А  мы продолжали общаться уже в доме писателя Александра и поэтессы Виктории. Говорили о творчестве и жизни. Вдохновенно пели казачьи песни.

       .






















  Профессор
    Мы крепко дружили с Бусленко Николаем Ивановичем, профессором. Видно, в нас было что-то такое, что тянуло друг к другу. При встрече он обнимал меня, прислоняясь к моей щеке своей колючей седой бородкой.
       И однажды я пошутил:
       - Николай Иванович, а я знаю, как можно легко заработать денег!
       - Как?! - оживился он.
       - Поедем в мои края, будем разъезжать по сёлам и показывать за деньги Вас, живого профессора! С роду у нас никто и никогда не видел такой величины!
       И он не обиделся. Улыбался во весь рот! Одним словом — профессор. Мудрый был человек...
       Николай Бусленко — учёный, писатель, журналист. Родился в 1938 году в Курской области. После окончания школы служил на Балтике. Окончил историко-филологический факультет Калининградского госпединститута. Учился в очной аспирантуре Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. Там же защитил первую диссертацию и был направлен на преподавательскую работу в Ростовский госуниверситет.
   Николай Иванович доктор политических наук, кандидат филологических наук, кандидат юридических наук, профессор Южного федерального университета, профессор Чеченского государственного университета им. Л.Н. Толстого, член Союза писателей России, член Союза журналистов России, Заслуженный работник культуры РФ. Его перу принадлежат более 300 научных и художественных произведений, статей.
       Он и внешне похож на классического профессора в нашем понимании. Невысокого роста, плотненький, лик, как у святого: седые бородка и причёска, весёлая хитринка в глазах.
       Меня, конечно же, привлекает его литературное творчество. Он издал 15 книг поэзии и прозы. Поэзия разнообразна: от лирической до сатирической, от биографической до исторической, от драматической до любовной, возможно, этим она и интересна: романтична, философична, исповедальна.

Ещё живу: мечтая, ожидая,
В плену забот, расплывчатых, как сон.
Дрожит на ветке лист, минуты доживая.
На том листе повисла капля дождевая —
И день последний мой в той капле отражён.

       Ему под силу и большие формы поэзии: он мастерски «свил» венки сонетов «Мистерия» и «Vivat, Ростов», за который получил «Гран-при» городского фестиваля «Мой город — моя судьба».
       И всё же больше захватывает меня его художественная проза, от которой веет искренностью и добротою. В ней Николай Иванович пишет о своём времени, о себе, о человеческих отношениях и чувствах, которые помогают понять и саму жизнь, и себя в жизни. В его прозе присутствует и поэзия: «В комнату мою, не спросясь, пришёл вечер, бросил в угол мешок с сумерками и стал искать место для ночлега».
       Считаю: человек, который может посмеяться над собой — сильный человек. Николай Иванович не боялся иронизировать над собой: «Однажды представил себя памятником — да, тем самым — во весь рост и с поникшей головой... И что же? Должен сказать, ужасно устают ноги и ломит шею, а вечером, когда пустеет площадь, наваливается невыносимая тоска, так хочется сойти и отправиться домой...» А вот ещё его прекрасная черта: «Увидишь, проснувшись однажды, что на дворе выпал снег... И думаешь об этом целый день, и радуешься, сам не зная, чему».
      Человечностью и душевностью одаривает нас Николай Иванович в рассказах «За солью», «Ожог», «Аглая», «Дедушка Онисен», «Дочь безмолвия» да и во всех последующих. Рассказ-быль «Евдоша» не для ханжи. В нём повествуется о послевоенном детстве автора и о деревенском юноше Евдоше с «редкой штуковиной», по которой сходили с ума истосковавшиеся по любви девки и бабы. «Да он же Бог, наш Евдоша, - хвалилась вдовая Ленка завистливым подругам, - он же своей лаской до самого сердца достигает...» И это не эротика. А правда жизни. Написано художественно, светло, по-доброму, и нет ни грамма пошлости. «Упадёт иная вдова в свою постель, намаявшись за день, и не спит — глядит, как за окном, так же одиноко и грустно, покачивается над верхушками тополей молодой месяц, слушает, как дергач тоскует в ночном болоте, подзывая кряком желанную подругу.  Лежит и воображает богатырскую тень над синими туманами, что переливаясь, движутся над жгуче росистыми осоками; ещё молодое, неизношенное тело, сбросив надсадную ломоту, наливается желанием ласки, любви и... страсти. Ах, думает, ну, хоть бы разочек отпробовать, и тогда уж, держа в памяти такую радость, можно и дальше женскую беду бедовать».
       Николай Бусленко — автор, знающий жизнь во всех её проявлениях и умеющий показать её нам.

               

                22 апреля 2008г. Станица Старочеркасская.
                На 60-летнем юбилее Василия Воронова.
               
       Мы не раз отдыхали с ним в летнем открытом кафе в парке Горького. Пили не чай и не кофе... Говорили о своём творчестве, я прислушивался к его мнению. Он — высокоинтеллектуальный  человек. Касались и личной жизни. В последние годы его семейные дела не заладились: жил один. Объяснил: «Жена говорит, — выбирай что-то одно: или ты профессор, витающий в облаках, или ты мне муж?» – «Ну, какой я муж?» И читает стихи:

Я — Дон Кихот...
Тебе это не нравится, тебе в это не верится.
Да, я в глазах твоих — полнейший идиот...
Но это ты так рассуждаешь. Сама ж ты мельница.
Хоть машешь крыльями, но никуда не улетаешь.

       Он любил всё красивое: горы, моря, степи, женщин. Восхищался и «горел». Спросил у меня:
       - У тебя есть Муза? - я скромно кивнул, - она должна быть – для творческого полёта!

Моя любовь — само безумие.
Я ждал и проклинал её.
Пришла — опаснее Везувия,
А всё ж спасение моё.
      
       Николай Иванович подарил мне не одну свою книгу с добрыми пожеланиями. Мне приятны и дороги эти автографы. Главное – я верю, что они написаны искренно.
       Мне так его не хватает...





















Муза
    В юности, начале своего творческого пути, я не сразу понял: кто такая Муза... Абстрактное существо или конкретная личность? Муза – это кто? Фея? Ангел? Подруга? Возлюбленная? Любовница? Жена? И писал стихи, не видя за женскими образами своей Музы.
     И вдруг меня осенило: прообразы героинь моих стихотворений и были моими Музами, моими вдохновительницами. О, Боже! Сколько же их! И какие эти Музы непостоянные! Они, как бабочки порхающие с цветка на цветок, совершенно непредсказуемые, такие внезапные в своих чувствах – только держись! Могут покинуть тебя и уйти к другому. И необязательно к поэту. А потом вернуться и убеждать, что это был творческий ход, чтобы встряхнуть творящего, отвлечь от «сюсюканий» и, вызвав буйную ревность, подвигнуть на изображение «шторма среди скал».
       Если ты рядом с Музой, всё в жизни становится ярче и значительней: и чувства, и мысли, и созерцание природы. И ты готов к подвигу!
       Однажды на творческом вечере меня спросили:
       - У вас есть Муза?
       - Да, у меня есть Муза.
       - Она вас посещает?
       - Я её посещаю!
       Мы встретились с ней, когда мне было чуть больше сорока. Я влюбился, как юноша!
Понял вдруг, что в любви нету брода…
Утонул я – не выплыть вовек,
Утонул в синеве небосвода,
Но с тобой не сомкнул своих век.

Заплетал в твои косы я радугу,
И над степью мы плыли вдвоём,
Но случалось, что падал… Оврагами
Сквозь терновник я плёлся в свой дом.

Знаю: ветер завоет волчицей
Над моею нескладной судьбой,
Но готов на тебя я молиться,
На колени упав пред тобой!

И готов я быть даже распятым
На кресте пропылённых дорог,
И забытым, и нищим, и клятым,
Лишь на мой бы ступила  порог!

Пусть не скрыться от сплетен разгула,
От наветов, но верю в родство!
Ты  на миг бы ко мне  заглянула,
Улыбнулась… и только всего!
      Меня закружило, завертело. Я парил, я взмывал до небес! Я чувствовал себя сильным и уверенным! И никаких преград для меня не существовало. Я как мальчишка, воровал для неё цветы на городских клумбах, обламывал ветки сирени за соседским забором, покупал роскошные букеты. Увлекал на реки, озёра, моря. Путешествовал с ней по стране. И вдохновенно творил, творил, творил! Да, крепко она меня зацепила!
       А как она умеет восхищаться моими произведениями! С ней связаны мои творения: повесть «Журавлик», новелла «Глобус», роман «Узел» и множество стихотворений, где она является прообразом положительных героинь. Мы писали друг другу письма даже в то время, когда по мобильным телефонам можно было отослать SMS-сообщения. И небольшие два письма с её позволения я включил  в свои произведения, естественно, взяв в кавычки и слегка отредактировав под сюжет.
      И вот в один прекрасный день Муза говорит мне:
      - Я не только желаю вдохновлять тебя, но и сама хочу писать стихи... Научи.
     А что делать? Стал учить. К моему удивлению, она оказалась способной ученицей. Как говорится: с кем поведёшься от того и наберёшься. Мы корпели над каждой её строкой, над каждым образом. Нелегко писать стихи. Но как бы трудно над ними не работалось автору, читатель должен чувствовать лёгкость и ясность творения. Да, я учил Музу писать стихи, но идеи и мысли были её.
      …А как-то раз, в часы вдохновения, Муза, будто невзначай, роняет:
       - Познакомь  меня с каким-нибудь художником, я хочу научиться писать картины маслом.
        - Э, нет! Не познакомлю. Ты познакомилась уже со мной, поэтом.
       …И всё же, я уверен, если она сильно захочет, то, наверняка, станет ещё и прекрасным живописцем.
       Моя Муза – учитель русского языка и литературы. И, казалось бы, каждый преподаватель данного предмета, зная хорошо литературу, творчество поэтов, технику стихосложения, мог бы стать поэтом? Ан, нет!.. Должно быть ещё дано свыше!
       Петровская Елена Алексеевна  – педагог высшей квалификационной категории лицея №9 города Сальска. Она победитель Приоритетного национального проекта «Образование» 2007 и 2014 годов. Лауреат премии губернатора Ростовской области за 2014год. Почётный работник общего образования Российской Федерации.
   Елена Алексеевна обладает неустанной работоспособностью. Помимо преподавания основных предметов, она заведует школьным краеведческим музеем. Проводит открытые уроки, приглашая интересных творческих людей: писателей, поэтов, музыкантов, художников, тем самым прививая детям стремление к искусству и культуре. Её ученики принимают участие в муниципальных, областных, и всероссийских конкурсах в Москве и Санкт- Петербурге. Занимают призовые места. И, конечно же, в этом огромная заслуга и учителя.

            

                Е.А. Петровская с выпускниками лицея №9 г. Сальска. 2018г.

       А стихи Елены Петровской печатаются в газетах «Наше тысячелетие», «Культура Дона», «Степная лира», «Азовская газета», в журнале «Дон и Кубань», в коллективном сборнике «Сальские рассветы». В 2005 году были изданы стихотворения отдельной книгой «Музыка созвучий», в 2011году – вторая книга стихов «Когда встревожена душа».
      Елена Алексеевна любит поэзию так же, как и свой любимый предмет – русский язык:

Что мне сказать о родном языке?
Звучен и чист, как вода в роднике.
Твёрд он и крепок, как сталь и гранит.
Сладок и нежен, и тихо звенит.
Тяжек, как бремя, как роза колюч;
Стрелами молний летит среди туч.
Лёгок, как дым, и, как радуга, ярок.
Русский язык – лучший жизни подарок.

       Поэтесса пишет о малой родине, о природе, о любви, о школе. Конечно же, темы не новы, но она показывает свой мир таким, каким видит его только она одна. Ей не безразлична окружающая жизнь, она переживает и за страну, и за судьбы людские. Поэзия Елены Петровской проникновенна, она волнует и бередит душу.   
 
Невесёлым перезвоном
Плачет русская земля.
Даль покинутых селений,
Опустевшие поля.
Ты и боль моя, и радость,
Закрапивленная Русь.
Поднимать твой дух не в тягость
За тебя я помолюсь.

       Но не всё так грустно в жизни, она умеет радоваться и радовать нас:

Золотистое солнце степное
Средь цветных облаков просыпалось.
Покрывало туманов откинув,
Ключевою водой умывалось.
Улыбаясь, лучи протянуло,
Пеной волн кружевною играя.
Поднималось над степью просторной,
Всех живущих сердца очищая.

       Её увлекает и любовная лирика. Женская доля, к сожалению, не всегда радужна.
Бывает, что и горечь, и боль сквозит в глубине души:

Прости за то, что не сложилось,
За то, что не воротишь вновь,
Что птицей чёрной обратилась
Надежда, Вера и Любовь;
За то, что не смогла сберечь я
Рассветов трель, закатов тишь.
Я знаю, ты меня услышишь,
Я знаю, ты меня простишь…

Но жизнь переменчива. Хочется вновь любви и света. И щемящая надежда на встречу оживает:

Снова жду, Любовь, с тобой свиданья,
Дни считая и минуты до звонка.
Как мучительны бывают ожиданья,
Как любить Вас тяжело издалека!..

И как награда за ожидание:

И забьётся сердце так тревожно,
Как звезда рассветная в лазури.
Разве быть такой счастливой можно
В захватившей нас любовной буре?!

И она счастлива, что не обделена женским счастьем:

Спасибо, жизнь, за то, что нелюбимой
Меня уже никто не назовёт.
За то, что я была необходима,
За вызванный в душе моей полёт.

 А вот как Елена Петровская говорит о своём творчестве:

Стихи не удержать в неволе,
Их выпускаешь чуть дыша,
И кажется, нет лучшей доли,
Когда встревожена душа.

   

   Е.А. Петровская на творческом вечере в Ц. библиотеке г. Сальска.

          Стихи Елены Алексеевны музыкальны. На её тексты написано около двадцати песен сальскими композиторами Викторией Стадниковой, Геннадием Горбуновым. А в Москве вышел музыкальный диск композитора Сергея Калмыкова, где есть песня на произведение Елены Алексеевны «Камин». Звучат её песни на творческих встречах, на торжественных мероприятиях города.
        А в 2018 году вышла в свет очередная её книга прозы «Совсем не нужен край другой», где она по-доброму и обстоятельно говорит о творчестве друзей-поэтов, рассказывает о судьбах людей нашего края, ярко описывает природу степи. С чувством гордости она повествует о героях-земляках Великой Отечественной войны, призывая «чтить память о подвигах тех, кто не жалел жизни в битве с врагом».
        Елене Алексеевне присуща невероятная целеустремлённость. Ей до всего есть дело. И у неё обязательно всё получится. И получится на отлично.   
         











Наша молодёжь
   Меня настораживает и отталкивает творчество тех авторов, которые пытаются делать своё имя топтанием на чужом произведении, переписывая чужое детище в своей интерпретации. Так, например, находятся умники, которые переделывают на свой лад «Тихий Дон»  Шолохова с тем же сюжетом и с теми же героями. Персонажей «Поднятой целины» —  Нагульного и деда Щукаря перетаскивают в сегодняшний день и заставляют их дуться, напрягаться и разгребать наши «завалы». Фантазируют в сказках Пушкина. И ещё много подобных примеров. Деятели ещё те! Ты создай свой сюжет, своих героев со своими судьбами. Вот тогда ты будешь достоин уважения. 
       Работая с начинающими поэтами, никогда не утаивал творческих «секретов»,  выкладывал всё, подчистую, от всей души стараясь поделиться своими наработками. Способный возьмёт мой опыт на вооружение, а кому не дано, так хоть наизнанку вывернись — толку не будет.
        Писать надо искренне о своём мироощущении, о своих чувствах, тогда будут вам верить.
      Всегда говорю начинающим поэтам о том, что надо усердно работать над словом, Чтобы обрести крылья Пегаса, надо трудиться, как лошадь. Знайте: читатель — очень даже неглупый. Он не станет читать ваши вирши, если заметит корявости стихосложения и  пренебрежительное отношение к творчеству. Он просто отложит вашу книгу в сторону. А ещё: стихотворение пишется не сначала, а с конца, то есть, необходимо заранее знать к чему ты хочешь привести читателя. Есть поэзия, а есть рифмованная проза... А проще — стихоплётство. Так что не надо заблуждаться. Поэзия — это когда всё ставят с ног на голову. Вот тогда она поражает! Но, к сожалению, не всем удаётся её постичь. Может быть, лучше заняться другим интересным делом? Потому как бывает: человек хороший, а поэт не очень... И наоборот: человек не очень, а поэт замечательный. А случается: и здесь не очень, и там — ни в какие ворота. А чтобы тебя узнавали, как автора, достаточно написать одно произведение... но хорошее. Очень хорошее!
      Тщеславие, самовлюблённость — неотъемлемые черты творящего человека, тем более молодого, как же без них. Но пусть их будет совсем чуть-чуть. Только, не дай Бог, чтобы этот сладостный недуг перерос в болезнь.  Полюби себя и полюбят тебя, поверь в себя и поверят тебе. Для писателя нет большего счастья, чем того, когда читают его книги. Нам, творящим, от жизни надо мало, нам не надо даже денег за наш творческий труд: нас достаточно похвалить — и мы счастливы! Ну, и слава Богу! Но походку не стоит менять.
     А творческое соперничество идёт только на благо творящим. Мобилизует силы, не позволяет останавливаться: на пятки-то наступают... Хотя бывает всяко... Если ты стал человеком публичным (твои произведения уже печатают), то не надейся, что о тебе будут говорить только хорошее. Будь готов ко всему. Пойми это заранее. И будь спокоен.  Мы влюбляемся в свои произведения и не замечаем в них недостатков. Так что критикам надо говорить «спасибо», а не обижаться, потому как, — станет расти твоё мастерство. А от похвальбы толку мало. У любого автора не могут быть только хорошие, совершенные произведения: всегда и у всех что-то сильнее, что-то слабее. Но стержень творчества всё же должен быть крепким. Да, я терпимо отношусь к критике своего творчества. А что? Если и великого Шолохова пытались охаять; Ленина, вождя пролетариата, икону советскую, низвергли; Иисуса Христа распяли, то, что говорить о нас, простых гениях?..
       Всё в мире относительно, в том числе и талант. Есть замечательная русская пословица: молодец против овец... и так далее. Так что неча возноситься! Потому как, чем же ты лучше плотника? Плотник делает реальные вещи, а ты?.. Ну, хорошо-хорошо!.. Ты врачуешь людские души.
       Как определить, умный ты человек или... не очень?.. Как можно сравнить ум
(не интеллект) профессора и плотника, подведя общий знаменатель? Можно ли? Можно. Можно даже определить самому, какая у тебя умственная планка. Молча. Наедине с собой. И так: если у тебя ЗАДУМАННОЕ тобой в большинстве случаев сбывается, значит, ты — умный. Если нет... ставь перед собой реальные жизненные высоты.
       Как я пишу стихи? К примеру, меня что-то поразило в жизни: созерцание природы, взволнованность чувств, парадокс поступка... И я сажусь писать стихотворение. И осмысливаю, и переделываю его до тех пор, пока меня поразит мной написанное так же, как поразило то, что в жизни. Мне немало лет, а я всё продолжаю работать над строкой и над собой...  Нелёгкое это дело писать стихи.   
И вот пишешь-пишешь... и вдруг упираешься, будто в стену: не идёт дальше дело, как не бейся, как не стучи — преграда! В таких случаях останавливаюсь, откладываю на недельку и занимаюсь другим стихотворением. А через время возвращаюсь к недописанному. И никакой стены — «шагаю» уверенно дальше.
       В нынешние времена занятие писательством порой доходит до абсурда. Приведу «похождения» современного писателя. Автор усердно, кропотливо и вдохновенно трудится ночами над будущим романом. Не досыпает. Естественно, устаёт. И вот закончил. Своё творение несёт в издательство. За свои деньги, заработанные на основном производстве, выпускает книгу. Пытается продать. Но книги не колбаса — их не расхватывают. Что ж, раздаёт друзьям и знакомым: пусть читают. Но они не читают. И самое страшное для них при встрече с писателем, если он спросит: «Ну и как, прочитали мою книгу?» Не лучше ли, просто раздать деньги?.. Несостоявшиеся читатели, если что и сделают хорошее, так это поставят книгу на полку, на видное место, и будут хвалиться гостям, какой у них друг-писатель. А хочется, чтобы роман читали. И вот автор предлагает Музе устроить семейное чтение. Говорит: «Начинай читать вслух». Она: «Ты умеешь с выражением, читай ты». Что ж, читает. Слышит: вдохновительница посапывает. Глядь: она уже спит. Выходит, что автор сам написал и сам себе читает... Смешно? Не очень... Но не будем отчаиваться.
       Жизнь, говорят, раскручивается сквозь века по спирали, повторяя этапы пройденного. И я надеюсь... Нет, я убеждён, что и художественная литература подвластна этим законам мироздания. И она вращается также по спирали. Придёт время, и поэзия, и проза будут вновь востребованы людьми, потому как в них присутствует и бурлит любовь к жизни.
       И вот яркий недавний пример: международный литературный конкурс, организованный ростовским отделением Союза писателей России «Степные всполохи». Это был не простой конкурс. Я имею ввиду количество творческих работ. Это был какой-то рукописный тайфун! Более тысячи произведений поэзии, прозы, публицистики.
    И кто теперь скажет, что литература уже никого не интересует? Что она ушла в прошлое? Людей по-прежнему волнуют их чувства, их взаимоотношения, их проблемы. Человеку необходимо высказаться, поделиться своими впечатлениями, исповедаться, наконец!
        Когда мне говорят, что молодёжь сейчас «такая-сякая», я не верю. Во все века так говорили. Молодёжь у нас замечательная! И жизнь не остановится. Будут и художники, и музыканты, и учёные, и поэты. И у нас, в ростовском отделении Союза писателей России, есть молодые талантливые писатели. Когда их принимали в наш творческий коллектив, им не было ещё и тридцати лет, а некоторым — чуть более двадцати. Но они уже заявили о себе достойно. У каждого свой литературный жанр, свой особый почерк, свой ни на кого не похожий стиль. 
       У писателя должна быть хорошо развита фантазия. И соответственно — умение вживаться в разные образы своих героев, тогда он напишет достойное произведение. У Ксении Баштовой это получается. И литературный язык у неё на уровне. Присутствует образное видение. Свидетельством являются её фантастические романы. Ксюша вводит нас в виртуальный мир, которого мы не знаем. И в начале, не всегда понимаем, где же мы находимся?.. Подобно Александру Грину она использует необычные имена: Летти, Элиаш, Летисия, Заглот... Наверняка, такие приключения интересны и понятны подросткам, а это уже хорошо! В литературе множество жанров, и каждому читателю по нраву свой. Сама Ксения говорит, что пишет сказки для взрослых и новый жанр называется  «фэнтези».
       Перенестись писателю в прошлое или будущее в общем-то несложно: меняется архитектурная внешность в историческом бытие или меняется реальная жизнь на фантастическую среду, но не меняется человеческая суть, она всегда одна. Характеры людей, любовь, ненависть и т.д. — всё это проходит через века и остаётся неизменным. В романах Ксении главное — взаимоотношения людей, их стремление к цели.
       Я верю в её творчество, в её писательский потенциал. И может быть, со временем она одарит нас жизненной действительностью. Я — за молодёжь.
       Так я писал  о Ксении, давая ей рекомендацию в Союз писателей России в июле 2013 года. Сейчас она радует нас и  реалистическими рассказами, которые завоёвывают победные места в литературных конкурсах.
        С большим интересом прочитал повести Вадима Селина «Любовь со второй попытки» и «Шанс на любовь». В них жизненные истории подростков 14-16 лет, с их непростым взрослением, с их постижением мира и любви.
       Повести наполнены теплотой и добром, в них нет грязи и пошлости. Действия происходят в реальном и осязаемом мире. Естественно, возникают конфликты, психологические эксцессы. Присутствуют лирические отступления, описание природы, размышления героев. 
       Любопытно, что автор, молодой мужчина (30 лет), пишет от имени девушки.
       Данные книги учат молодёжь положительному восприятию жизни. А нам это так необходимо.
       А вот читаю книгу Анастасии Кривохижиной «Опережая дождь». Прекрасные психологические новеллы. Поэтичные, эмоциональные! Написано ошеломляюще! От прочитанного испытываешь невероятное потрясение, восторг, радость. И восхищаешься автором. Я редко встречал такой литературный стиль: фразы выплёскиваются кратко, мощно, образно. Каждая новелла Анастасии — это обнажение души, насыщенной эмоциями. Мир, описанный в них — её духовный мир. И я с трепетом и волнением окунаюсь в него и выхожу чистым, светлым, одухотворённым. Ты — умница! Способная, одарённая, так и хочется сказать: поэтесса. Сил тебе и вдохновения. «Дождь начался неожиданно. Разразилась нешуточная гроза, и пошёл ливень. Я шла в парк. Мимо — ни одного прохожего. Кто пойдёт в парк в такую погоду? А вот я пошла! Меня очень тянуло туда. На мост. Он высокий. А внизу протекает быстрая река. Она словно горная: чистая и холодная. Я люблю гулять по мосту. Ступаю на перила... Я улыбаюсь. Чёрт! Отчего мне так легко и приятно? Раскидываю руки в разные стороны.
; Небо!!! - кричу, запрокинув голову, - у меня есть крылья!..»
       И, несмотря на всё вышеперечисленное, я скажу: эти прекрасные психологические, поэтические новеллы не Кривохижиной. Они... Небоскрёбовой.
       Стихи Дмитрия Ханина удивляют прозорливостью взгляда и ума, в таком-то молодом возрасте.

Позволь, Господь, мне быть негладким,
Но упаси — в часы обид
Стать камнем ,поднятым с брусчатки,
Который в Родину летит.

       Образность, метафоричность, гиперболы и, конечно же, мысль — вот основные стержни, на которых держится поэзия Дмитрия:

Он в синее безветренное небо
Закидывал надежду, как блесну.

Он на сцене сегодня бог,
Он любим и почти всесилен -
Если были бы крылья, мог
Стать орлом на гербе России.

       Дмитрий Ханин — лауреат Международной литературной премии имени Сергея Есенина «О Русь, взмахни крылами...» (номинация «Русская надежда»).
       В стихах «Троллейбус», «Старый гвоздь», «Атеист», «Ветер» образное видение и размышление над смыслом жизни. В них чувствуется уже не юноша — муж. Но не всегда хочется в стихах разума...  А хочется чувств, эмоций, вихря, огня и любви! И у Дмитрия всё впереди. Это только начало. А начало сильное.
       Ещё даже не читая стихи Сергея Волошина, а только общаясь с ним, сразу скажешь — он поэт! А когда он читает свои стихи — заслушаешься. Фейерверк!

Я приеду к тебе — и все станции пусть подождут,
Пусть старухи отложат товары свои на потом, — 
И плацкартный вагон, с неуместно разинутым ртом,
Будет нас провожать, отходя к проливному дождю.

Я приеду к тебе, — будут бусы из выпавшей влаги
Украшать паутинки вчерашних квартир пауков...

Я приеду к тебе сквозь ветра и магнитные бури...

Я приеду к тебе!..

       Главное, — чтобы стремление к творчеству не перегорело.
       Поэтическое творчество Елены Шевченко настораживает, иной раз даже шокирует. Она и сама шутит, что побаивается «соваться в мир своих стихов без ножа и фонарика»...

Полночь взорвалась, стёкла по щекам
Утренне-розовых стен...
Острой ладонью весну рассекать
Марту не больно совсем.

       Понятно желание молодой поэтессы: писать «не как все». А что? Получается. Стремление смотреть на мир своим взглядом. Делиться впечатлениями. И естественно, заявить о себе. Старт дан. Удачной дистанции. Главное — верить в себя:

Слёзы в солонке хранятся скверно,
Скоро совсем потеряют цвет...
- Плачь обо мне. Я жива. И верю
В то, что препятствий для счастья нет.


 

           Донская публичная библиотека. 18 ноября 2018г.
           Д. Ханин, В. Селин, А. Кривохижина, Е. Морозова,
                С. Волошин, К. Баштовая, А. Береговой.

        Хочется ещё сказать молодым: будьте  оптимистами и в жизни, и в творчестве, ставьте для себя высокую творческую планку. Стремитесь достичь своих кумиров, более того — превзойти. Дерзайте, боритесь, пробивайтесь! У вас обязательно всё получится. И каждый знай: в этом мире ты такой один. Не дожидайтесь мудрости и не стремитесь к ней. Её не надо завоёвывать. Мудрость сама придёт. Творите, любите и будьте счастливы!




















О библиотеках

     Я бесконечно удивляюсь и одновременно восторгаюсь тем, что в нынешнее зловеще-денежное время люди посещают библиотеки. А некоторые ещё и книги издают…
      А всё потому, что библиотека – храм мудрости, знаний, чувств.
 С библиотекой связывает меня общение с великими и талантливыми людьми: поэтами, писателями, учёными – через книгу. А также общение с ныне здравствующими единомышленниками. Да, технический прогресс не стоит на месте, и я бы покривил душой, если бы стал утверждать, что компьютер и Интернет – ерунда, а книга – вот  это да! Компьютеризация – это положительный момент в жизни и творчестве людей.
       Сейчас не обязательно читать – можно с диска слушать литературные произведения. Но первоисточником всё же является книга. Чтобы посмотреть фильм, спектакль или познавательную программу, необходимо писателю, поэту, драматургу сочинить интересный сюжет.
       Конечно же, писатель косвенно является воспитателем и моралистом. Как говорили раньше: книга учит добру, и я с этим согласен на все сто! Мои любимые писатели с детства и юности – Горький, Чехов, Шолохов, Конан-Дойль, Эмиль Золя. Художественной литературой я зачитывался: в детстве даже во время еды ставил на подставку перед глазами книгу и, не отрываясь, читал. Я перечитываю заново поэзию и прозу Пушкина и Лермонтова, «Войну и мир» Л. Толстого, «Тихий Дон», «Поднятую целину» М. Шолохова, «Мёртвые души» Н.Гоголя. И перечитываю эти книги не наскоро, выхватывая сюжет, а медленно, внимательно, изучающе, поглощая  каждое предложение, каждое слово.
       И сейчас я захожу в библиотеку с волнением и почтительностью.
       Более 18 лет, с 1984 по 2001 годы проработала директором Сальской центральной библиотеки Галина Дмитриевна Купчина. Сейчас – ведущий библиограф. Она грамотный и ответственный специалист библиотечного дела. Внимательна и отзывчива. И добрейшей души человек. Занимается литературоведением, организовывает незабываемые поэтические встречи, проводит презентации книг, устраивает конференции, с интересом рассказывает о творчестве великих творцов в их юбилейные даты. И люди с удовольствием приходят на её мероприятия. Довольно часто, как достойная поддержка, возвышенно звучит в аудитории музыка Штрауса, Листа, Хачатуряна в блистательном исполнении муниципального камерного ансамбля скрипачей под руководством Аллы Николаевны Кукарека.
     При участии Г.Д. Купчиной создан и существует более 10 лет поэтический клуб «Вдохновение» им. И.Г. Момота, где местные любители литературы делятся своим творчеством, общаются, проводят литературно-музыкальные вечера и памятные даты. Людям здесь интересно, и значит, такой клуб нужен. Руководитель – поэтесса Наталья Александровна Тарасенко, член Союза писателей Дона. 

    

      Г. Д. Купчина и Л.Н. Перепеч в школе искусств г. Сальска. 20 февраля 2010 г.

      В 2001 году директором центральной библиотеки назначена Людмила Николаевна Перепеч, она вдохновенно ведёт свой коллектив  до 2016 года, далее активно и скрупулёзно занимается краеведением. При её руководстве в 2002 году организовывается компьютеризация сальской библиотечной системы, благодаря которой осуществляется электронная доставка документов, а читатели могут на сайте библиотеки получить для себя полезную информацию. В 2007 году приобретён библиобус. А в 2012 году получен мобильный комплекс информационно-библиотечного обслуживания (КИБО), дающий читателям цивилизованную возможность общения и приобретения знаний в самых дальних закутках Сальского района.
       Людмила Николаевна проводит краеведческую, исследовательскую работу о знаменитых земляках, о выдающихся событиях в городе и районе. Она приняла активное участие в создании книги о родном городе «Сальск – степная жемчужина России». В 2010 году вышел в свет историко-краеведческий сборник в честь 65-летия Великой Победы «Я помню…», составителем и редактором которого является Л.Н. Перепеч. Она внесла большой вклад в дело сохранения, изучения и популяризации историко-культурного наследия и традиций Донского края.
        Сейчас директором центральной библиотеки города Сальска является Наталья Дмитриевна Попкова, она компетентна во всех профессиональных вопросах,                и, я надеюсь, – мы будем дружить.
       Со  специалистами дома книг Натальей Жигаловой и Лилией Кравцовой мы всегда находим общий язык в общении. Они не раз организовывали и мастерски проводили мои юбилейные творческие вечера, создавая уютную атмосферу для друзей и поклонников литературы.
      Обитель книголюбов открыта для всех желающих.

 

      Я благодарен всем работникам библиотек. Они дают мне возможность поделиться своим творчеством с читателями. Я всегда чувствую к себе их тёплое и благосклонное отношении. И стараюсь отвечать им взаимностью.
Мой Пушкин

   Пушкин приходит к нам в детстве. Да, вот так запросто распахивает дверь, заходит в дом, снимает со своей курчавой головы «цилиндр», ставит в угол трость, сбрасывает плащ и, улыбаясь, проходит в гостиную. Усаживается на диван, откинувшись на спинку, и начинает сказывать сказки:
       - У лукоморья дуб зелёный,
         Златая цепь на дубе том…
      И, слушая музыку стиха, мою душу окутывают  умиротворение и блаженство. И представляю себе, будто наяву, необычных сказочных героев: и «кота учёного», и «русалку на ветвях»…
      В каждом поселении, и даже в самых дальних закутках России, где растёт дуб, жители утверждают, что это то самое дерево, о котором писал Александр Сергеевич.  В нашем конезаводе имени С.М. Будённого тоже растёт у пруда подобный дуб. И учительница начальных классов водила детей к раскидистому дереву и говорила, что здесь проездом бывал Пушкин, хотя дуб совсем не столетний, а поэта сюда и ветром не заносило. Так и что же?.. Не только же один Пушкин был сказочником.
       И вот уже на уроке моя первая учительница Анастасия Романовна читает «Сказку о царе Салтане». В ней всё происходит так необычно, ярко, что хочется слушать и слушать. И я с радостью, торопясь, учу небольшой стихотворный отрывок: «Белка песенки поёт да орешки всё грызёт!..» И получаю заслуженно «пятёрку».
       А «Сказку о рыбаке и рыбке» пересказывает мне перед сном мама. И я, засыпая, думаю: «Вот бы мне такую рыбку поймать! Я бы тогда… тогда… ого-го!»
       И так хорошо становится от добрых сказок, и вслед за Пушкиным хочется повторить: «Что за прелесть эти сказки».
       В школе, в начальных классах, мы, ученики, с лёгкостью и большим желанием учили наизусть творения Александра Пушкина и с нетерпением тянули вверх руки, чтобы выйти к доске и продекламировать любимые стихи. И они запоминались на всю жизнь:

Мороз и солнце; день чудесный!
 Ещё ты дремлешь, друг прелестный -
Пора, красавица, проснись!

Или:

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя,
То как зверь она завоет,
То заплачет, как дитя.

       Мы, пацаны, играющие в снежки, ныряющие в сугробы, катающиеся на коньках и санках, с ног до головы в снегу, невольно повторяли в умах стихотворения Пушкина о зиме. Они нам были так понятны! И особенно это:

Шалун уж заморозил пальчик:
Ему и больно и смешно,
А мать грозит ему в окно…

      А над следующим стихом мы, школьники, похихикивали:

Выпьем, добрая подружка
Бедной  юности моей,
Выпьем с горя: где же кружка?
Сердцу будет веселей!

       И, лукаво озираясь, рассказывали друг другу анекдот про Пушкина: «Проснулся Александр Сергеевич поздно утром и говорит Арине Родионовне:
       - Нянюшка, а принеси-ка, милая, мне винца.
       А няня отвечает:
       - Так вчера выпили всё до капельки…
         А он:
         - Опять ты мне будешь сказки сказывать!»
       И мы закатывались от смеха!
       В детстве мне думалось, что и в быту Пушкин говорил стихами. И казалось, что это было так давно и было ли вообще это «было»?
       А теперь с высоты прожитых лет 19 век мне представляется совсем рядышком, рукой подать. Родился я в 20 веке, живу сейчас в 21, мне 65 лет. Если отнять нынешний возраст от моей даты рождения 1955, то будет 1890 год, т.е. 19 век, в котором жили и творили  наши кумиры. И, оказывается, не так уж и давно. Когда я смотрю на луну, то понимаю, что и Александр Сергеевич любовался ею. Годы и века так тесно спрессованы. 
       Есть у меня старинная книга в твёрдом теснённом переплёте на 560 страниц, издание 1884 года – «С.-Петербургъ. Типографiя  Глазунова, Казанская ул., 8». Это 10-й том полного собрания сочинений И.С. Тургенева. Мой прадед, листая, читал её в 19 веке. Теперь вот я держу её в руках в 21-м.  Автор описывает портрет Александра Пушкина, случайно увидев его среди пишущей братии. Очень любопытны впечатления очевидца: «В начале 1837 года я будучи третьекурсным студентом с.-петербургского университета, войдя в переднюю квартиры Плетнёва, столкнулся с человеком среднего роста, который, уже надев шинель и шляпу и прощаясь с хозяином, звучным голосом воскликнул: «Да! да! хороши наши министры! нечего сказать!» - засмеялся и вышел. Я успел только разглядеть его белые зубы и живые, быстрые глаза. Каково же было моё горе, когда я узнал потом, что этот человек был Пушкин. Он был в ту эпоху для меня, как и для многих моих сверстников, чем-то вроде полубога». И вот далее: «Пушкина мне удалось видеть всего ещё один раз – за несколько дней до его смерти, на утреннем концерте в зале Энгельгарда. Он стоял у двери, опираясь на косяк, и, скрестив руки на широкой груди, с недовольным видом посматривал кругом. Помню его смуглое, небольшое лицо, его африканские губы, оскал белых, крупных зубов, висячие бакенбарды, тёмные, желчные глаза под высоким лбом почти без бровей – и кудрявые волосы… Он и на меня бросил беглый взор; бесцеремонное  внимание, с которым я уставился на него, произвело, должно быть, на него впечатление неприятное: он, словно с досадой повёл плечом и отошёл в сторону».
       Я намеренно цитирую большие отрывки, потому что нам, нынешнему поколению, преподносили и внешность, и характеры кумиров залакированными. А хочется знать, какими они были на самом деле. А были они, наверняка, как и каждый человек – со своими достоинствами и недостатками. И тому подтверждения  современников.
       В старших классах, изучая роман в стихах «Евгений Онегин», нам, школярам, встречались уже знакомые строки о зиме, об осени, которые мы учили наизусть в начальных классах.  И нас это радовало.  Девчонки зубрили «Письмо Татьяны к Онегину»: «Я вам пишу – чего же боле? Что я могу ещё сказать?» И, читая отрывок у доски, их пронизывала нешуточная грусть, должно быть, они уже понимали что-то такое, что нам, мальчишкам, ещё «не доходило». Роман разбирали с учительницей «по полочкам», делали какие-то умозаключения, пытаясь понять непонятную нам дворянскую жизнь. Нас принуждали «изучать». Сочинения писали, не дочитав роман до конца и не вникнув в суть. Получали «неуд». Только спасительные строки: «Мы все учились понемногу: чему-нибудь и как-нибудь» оправдывали мои неуспехи в школе, и я успокаивался тем, что даже Пушкин был в Лицее не первым учеником. Всё это отталкивало от гениального произведения. Только с годами я с превеликим удовольствием и ясностью заново перечитывал «Евгения Онегина».
       В молодые годы, влюбляясь, я напрочь забывал нравоучительную фразу Пушкина: «Чем меньше женщину мы любим, /Тем легче нравимся мы ей». И вспоминал только тогда, когда моя девушка уходила от меня… И тут на помощь вновь приходил Александр Сергеевич: «Ах, обмануть меня нетрудно!.. /Я сам обманываться рад!»  Стихи Пушкина, ставшие в народе афоризмами, у нас на слуху.
       Уже сочиняя вирши и кое-что в них понимая, я стал замечать некоторые вольности в стихосложениях Пушкина. Это свободное обращение с ударениями, не стыковка словосочетаний, например: «Его лошадка снег почуя, /Плетётся рысью как-нибудь». Если «рысью», то уж не «как-нибудь». Один местный поэт признался: «Я даже Пушкина критиковать могу, только, как Пушкин, писать не умею… Всего лишь «за одну» фразу: «И друг степей калмык»,  в Элисте, Республика Калмыкия, поэту возвели памятник. А я написал целое стихотворение «Калмычка»… и вот теперь сижу и жду…»  А ещё Александр Сергеевич озоровал – писал стихи с ненормативной лексикой. Нас это удивляло. Он казался нам безупречным во всём. Как же – гений!
       В июле 2007 года я отправился в город Петра, в красивейший Санкт-Петербург.  Я восторгался архитектурными строениями Невского проспекта, набережной Невы, впечатляющими соборами Казанским и Исаакиевским, памятником Петру I («Медный всадник»), Эрмитажем в Зимнем дворце, фонтанами Петергофа. И всё же, в первую очередь я приехал к Пушкину.
       Царское Село распахнулось золочёнными воротами, фонтанами, Екатерининским дворцом бело-голубого цвета. Укутало роскошными садами и разлилось влекущим прудом. Повсюду окружало множество памятников героического прошлого. Здесь, в реальном великолепии, рождалось лицейское братство и креп поэтический дар великого поэта. В глубине уютного городка стоит трёхэтажное здание Лицея, окрашенное в жёлто-коричневые тона, с каменной винтовой лестницей внутри, с просторными залами, аудиториями, с одноместными комнатами лицеистов. С 1811г.  по 1817г. здесь постигал науки молодой Пушкин и выпущен был в чине коллежского секретаря.

Куда бы нас ни бросила судьбина,
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.

       Во многих городах установлены памятники Пушкину. В Царском Селе их три. Первый – в сквере Дворцовой улицы – в полный рост поэт стоит опершись о «стену». Во время войны 1941 -1945 г.г. фашисты стреляли в Пушкина бронзового…  Второй – бюст на ж.д. вокзале. И третий памятник установлен и открыт в Лицейском саду, в 1899 году.

 

                Июль 2007 г.

       Поэт изображён выпускником Лицея, сидящим на скамье, облокотившимся на спинку, с задумчивым взглядом. Я подошёл к памятнику и, нарушая запреты музейных работников, перешагнул оградку и прикоснулся к скульптуре. Но моя «шалость» – мизер в сравнении с Есенинской: ранним летним утром 1924 года, пока никого не было в саду, Сергей Есенин забрался на пьедестал памятника Пушкину и сфотографировался на память с любимым поэтом. Вы скажите: «Так это же Есенин – ему и позволено больше, чем тебе». Согласен. 

 

                С.Есенин у памятника А. Пушкину. 1924 г.

          Ехал я в Болдино в августе 2008 года по ужасно выбитой и плутающей дороге. Всюду глушь. Редко встречающиеся заброшенные деревни чёрных бревенчатых изб, позарастали непролазной травой. Людей не видать. Жизнь замерла, как и во времена Пушкина в разгул холеры. И как он говорил: «Дождь и по колено грязь». Но вдалеке от мирской суеты к нему приходило спокойствие, и это благотворно способствовало творчеству поэта. Пушкину писалось в Болдино вдохновенно. Он признавался в письмах к «жёнке»: «Уехал писать, так пиши же роман за романом, поэму за поэмой. Я и в коляске сочиняю: что ж будет в постели?»
       В родовом Пушкинском имении встретила меня Успенская церковь, вся в празднично-белом облачении. Я хотя и не сильно верующий, но на всякий случай перекрестился, чтобы без происшествий вернуться домой. С любопытством бродил по ухоженной усадьбе поэта: жилой двухэтажный дом, хозяйственные постройки, беседка, узорчатый выгнутый дугой досчатый мостик через пруд, скамьи на лужайках – всё это волновало и бередило душу: здесь бывал Александр Пушкин. В кабинете сразу привлекли внимание портреты Александра Сергеевича и его жены Натальи Гончаровой. «В глуши, во мраке заточения»  поэт создал драгоценные для нас произведения: «Повести Белкина», «маленькие» трагедии, последние главы «Евгения Онегина», чудесные сказки. 
       В Санкт- Петербурге я посетил квартиру поэта на улице Мойка, 12, где жил Пушкин последние годы. На стенах, под стеклом – рукописи поэта, на столе –письменные принадлежности, табакерка со стриженным локоном волос. У стены –коричневый кожаный диван со спинкой и валиками. Поэт сочинял свои бессмертные творения и лёжа на нём. И, умирая, лежал на этом диване…  Из окна виден Александрийский столп на Дворцовой площади.
       Читать письма Пушкина – это бесконечное наслаждение! Они, как отдельные завораживающие поэмы, в которых великий поэт оживает, и мы «видим» его различным: он горд и вольнолюбив, нежен и груб, влюбчив и ревнив, насмешлив и патриотичен. Но всегда превосходен! Даже в любовных письмах к Анне Керн поэт разный: «Перечитываю ваше письмо вдоль и поперёк и говорю: милая! прелесть! божественная!.. а потом: ах, мерзкая! – Простите, прекрасная и нежная, но это так. Нет никакого сомнения в том, что вы божественны, но иногда вам не хватает здравого смысла; ещё раз простите и утешьтесь, потому, что от этого вы ещё прелестней. Вы уверяете, что я не знаю вашего характера. А какое мне до него дело? очень он мне нужен – разве у хорошеньких женщин должен быть характер? главное – это глаза, зубы, ручки и ножки.  Как поживает подагра вашего супруга? Надеюсь, у него был основательный припадок через день после вашего приезда. (Поделом ему!) Если бы вы знали, какое отвращение, смешанное с почтительностью, испытываю я к этому человеку! Божественная, ради бога, постарайтесь, чтобы у него сделался приступ подагры, подагры! Это моя единственная надежда! 14 августа 1825г.»
      Все письма А. С. Пушкин писал на французском языке, иногда вкрапливая русский. И это после Победы над Наполеоном?.. Нам  как-то очень даже обидно…  Но такие были времена, такие вот пристрастия…
       Много, много лет спустя А.П. Керн делилась своими воспоминаниями о встречах с Александром Пушкиным: «Трудно было с ним сблизиться; он был очень не ровен в обращении; то шумно весел, то грустен, то робок, то дерзок, то нескончаемо любезен, то томительно скучен, - и нельзя было угадать, в каком он будет расположении духа через минуту… Он не умел скрывать своих чувств, выражал их всегда искренно и был неописуемо хорош, когда что-нибудь приятное волновало его… Когда же он решался быть любезным, то ничто не могло сравниться с блеском, остротою и увлекательностью его речи».
       Разве не чудо?!
       Великий повеса писал письма, изъясняясь в любви, многим своим возлюбленным… А так же засыпал страстными письмами любимую красавицу жену Наталью Николаевну. Эти письма сохранились, и при желании их можно прочесть. А вот ответные письма от жены поэта исчезли, нет ни одного(!). Почему?! Наверняка, Н. Н. Пушкина сознательно их «убрала»…  Но зачем? Ответы были не всегда лояльны? И что – нам обвинить её в этом? Женскую душу не постичь…  Мы только можем догадываться, хотя бы вот по этому письму А.С. Пушкина  к своей жене: «Ты, жёнка моя, пребезалаберная (насилу слово написал). То сердишься на меня за Сологуб, то за краткость моих писем, то за холодный слог, то за то, что я к тебе не еду. С Сологуб я не кокетничаю, пишу холодно и коротко по обстоятельствам, тебе известным, не еду к тебе по делам, ибо и печатаю Пугачёва, и закладываю имения, и вожусь, и хлопочу – а письмо твоё меня огорчило, а между тем и порадовало; если ты поплакала, не получив от меня письма, стало быть, ты меня ещё любишь, жёнка. За что целую тебе ручки и ножки. Волочиться я ни за кем не волочусь…»   
          В свершившейся гибельной дуэли на Чёрной речке многие современники, в том числе и друзья поэта, винили Наталью Николаевну. Осуждали её за легкомыслие, за кокетство и флирт на балах. А многие, наоборот, защищали  жену поэта. Хотя, возможно, было всякое. Пушкин, находясь в разъездах, писал жене: «Смотри, жёнка, того и гляди избалуешься без меня, забудешь меня – искокетничаешься», «… хоть я в тебе и уверен, но не должно свету подавать повод к сплетням. Вследствие сего деру тебя за ухо и целую нежно»,  «Повторю тебе помягче, что кокетство ни к чему доброму не ведёт».  Виновата? Я думаю – нет! Ещё не зная юную Ташу Гончарову, задолго до женитьбы, поэт стрелялся уже множество раз. Его друзья улаживали конфликты, сглаживали недоразумения, мирили. И поэт продолжал жить и творить. А 21-я дуэль стала роковой. Таким вот родился Пушкин: эмоциональным и ранимым, и шагал он по жизни направленно к своей, заведомо трагически решённой, кончине. У одних есть предположение, что люди творческие уходят из жизни  не от болезней и трагедий, а от того, что, возможно, исчерпали себя. Спорно? Конечно. А есть ныне и такие: исчерпали себя, а уходить не хотят. И даже не собираются. У других мнение обратное: поэт мог бы творить и творить, и создал бы ещё многое для русской литературы. А некоторые сегодня ругают поэта: «Да разве он нормальный человек? Стрелялся на дуэлях раз за разом! А он подумал, с кем останется его жена и каково ей будет?.. А о детях подумал? Четверо малышей! Кто их будет кормить, воспитывать?! Им нужны забота, внимание, любовь и ласка отца! Этот Пушкин – эгоист! Только и думал о себе и о своей чести! Разве можно самых близких и родных людей оставлять с умопомрачительными долгами?! Слава Богу, – Натали, после смерти своего дуэлянта, нашла хорошего мужа и человека, который вывел в люди детей и наладил путную семейную жизнь». И с этим не поспоришь. Конечно же, Пушкин любил своих детей и постоянно в письмах справлялся об их здоровье. А в долги влезал ради жены.
       Жизнь гениального поэта до сих пор нас тревожит.
       Читая увлеченно редкие, старинные книги о великих, наталкиваешься вдруг на шокирующие подробности, о которых раньше ни слухом, ни духом не ведал. Секундант и лицейский товарищ Константин Данзас, постоянно находившийся у постели умирающего Пушкина, отобрал  у него пистолеты, когда истомлённому приступами мучительной боли поэту пришла мысль покончить с собой.
              И ещё одно невероятное и поразительное обстоятельство произошло с секундантом Пушкина.  После отбывания наказания за совершение дуэли с трагическим последствием, Данзас уехал на Кавказ, в Тенгинский полк, где оказался прямым начальником М.Ю. Лермонтова. А через четыре года двадцатишестилетний поэт был так же убит на дуэли, как и Пушкин (!).
               


       Не мог я не побывать и на месте рокового поединка, на Чёрной речке. Идти от метро далеко. Летний ясный день, а мысль одна: как жестока судьба. И мне думалось, что речку Чёрной назвали после гибели великого поэта. В кругу деревьев стоит обелиск из розового мрамора, рядом – клумбы цветов, скамьи  и фонари в стиле 19 века. Редкие посетители немногословны…
       Сколько лет уже минуло со времени смерти Александра Пушкина, а в сердцах русских людей боль несправедливой утраты не утихает. Мучает она и меня:








              12 июня 2007 г. Место дуэли
                на Чёрной речке.

ПУШКИНУ

Налетела молва,
Петербург разрывая на части,
И бесстыдством жива,
На балах стала бестией шастать.

И мутнела вода
И в Неве, и в Фонтанке, и в Мойке…
Где же вы, господа,
На какой разудалой попойке?

Удержите Певца
Вы, друзья и цари, и охранка,
Он ещё от крыльца
Не отъехал заснеженной ранью.

…А уже напролом,
К Чёрной речке сквозь белую млечность
Горе чёрное шло,
Сотрясая беспечную вечность.

         А творчество гениального Пушкина, пронзая вечность, живёт и радует нас.















                Лермонтов и Кавказ

 Тебе, Кавказ,- суровый царь земли –
 Я снова посвящаю стих небрежный:
 Как сына ты его благослови
 И осени вершиной белоснежной!
      
 Как сладкую песню отчизны моей,
 Люблю я Кавказ.
               
       Для русского человека горный Кавказ ассоциируется с природными красотами и войнами. А современный читатель воспринимает Кавказ непременно с Лермонтовым. И трудно сказать, что для нашего читателя первоочередное:  Кавказ или Лермонтов? Не нахожу и я ответа:

В полёте горного орла,
В обвалах каменных ущелий,
В тиши озёр, где синь светла,
И водопадовом веселье,
И в рёве рек, ведущих спор,
И в звоне звёздном; да и выше -
Повсюду средь Кавказских гор
Мне голос Лермонтова слышен.

        Великолепие кавказской природы вдохновляло поэта. И всё же, основной критерий поэзии М.Ю. Лермонтова,  – свобода личности. Весь творческий запал поэта направлен против враждебных явлений светской действительности. Это своего рода неукротимое бунтарство. В его стихах звучит гордое одиночество, обострённое чувство справедливости и неудержимый гнев к власти («Смерть поэта», «Дума» и др. Он стоял на позициях борьбы, призывая своих современников к неравнодушию. Вместе с тем, мы видим непререкаемые ценности человечества: преданность родине, мужественность, честность, которые он со страстью воплотил в творчестве и донёс до читателя. Как современна поэзия Лермонтова и в наше нестабильное, неправедное время!

Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.
Быть может, за стеной Кавказа
Сокроюсь от твоих пашей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей.

       Гражданская лирика Лермонтова во все времена будоражила умы людские, и каждый, познакомившийся с ней, прозревал и очищался духовно.
        Мне ближе его светлые, проникновенные стихи, которые согревают душевным теплом с детских лет:

Белеет парус одинокий
В тумане моря голубом!..
Что ищет он в стране далёкой?
Что кинул он в краю родном?..
…………………………………….
А он, мятежный, ищет бури,
Как будто в буре есть покой!

А также «Бородино», «Родина»:

Люблю дымок спалённой жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь жёлтой нивы,
Чету белеющих берез.

И ещё:

Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.

       В юности меня увлекла поэма Лермонтова «Мцыри», в которой говорится о судьбе кавказского юноши, и до сих пор я под впечатлением от прочитанного. Увлекает конкретностью и подробностью описания, увлекает лёгкостью и музыкальностью стиха, образными сравнениями, деталями происходящего.

Гроза утихла. Бледный свет
Тянулся длинной полосой
Меж тёмным небом и землёй,
И различал я, как узор,
На ней зубцы далёких гор;
Недвижим, молча я лежал,
Порой в ущелии шакал
Кричал и плакал, как дитя,
И, гладкой чешуёй блестя,
Змея скользила сквозь камней;
Но страх не сжал души моей:
Я сам, как зверь, был чужд людей
И полз, и прятался, как змей.

А вот описание поединка с барсом:

И мы, сплетясь, как пара змей,
Обнявшись крепче двух друзей,
Упали разом, и во мгле
Бой продолжался на земле.

        И трудно оторваться от чтения.
      Стихотворение «Валерик» («речка смерти») воспринимается по-особому драматично: оно не выдумано. Поэт-воин показал жестокую обнаженность сражения с горцами, в котором лично участвовал.










 Ура! – и смолкло. – Вон кинжалы,
В приклады! – и пошла резня.
И два часа в струях потока
Бой длился. Резались жестоко
Как звери, молча, с грудью грудь,
Ручей телами запрудили.
Хотел воды я зачерпнуть…
(И зной, и битва утомили
Меня), но мутная волна
Была тепла, была красна.





        Захватывает меня своим сюжетом и светский детектив «Маскарад». Но пьесы для чтения мне тяжеловаты…
       Роман «Герой нашего времени» стоит в моей библиотеке в ряду с «Капитанской дочкой» Пушкина, с  творениями Гоголя, Толстого, Чехова, Горького, Шолохова.
       Каждый раз, перечитывая роман, я нахожу в нём для себя что-то новое и как читатель, и как писатель. Особенно дотошно углубляюсь в главу «Тамань», после того, как побывал в «самом скверном городишке из всех приморских городов России».  И убедился в этом лично. Я ехал к другу в гости, в Тамань, где он накрепко прикипел, и живёт припеваючи, с улыбкой вспоминая впечатления Лермонтова. Я выехал из Сальска и через 550 километров оказался в том самом городке…
       Место, где квартировал поэт, сохранили в первозданном виде, следя и поддерживая, как музейное сокровище: «Полный месяц светил на камышовую крышу и белые стены моего нового жилища; на дворе, обведённом оградой из булыжника, стояла избочась другая лачужка, менее и древнее первой». Всё и сегодня выглядит точь-в-точь как и описано автором: и булыжная ограда, и побеленные «лачужки», больше похожие на два сарая. И сразу же, рядом, обрыв у моря. Но эта неприглядная картина не мешает восторгаться талантом поэта, более того, она вдохновляет на прочтение его творений.
       В романе  живописно изображена природа, ярко и образно описаны портреты героев произведения: Печорина, Максима Максимовича, Беллы, княжны Мэри. Интересны сюжеты каждой из глав, заставляющие держать в напряжении читателя. Автор мастерски доводит идею до последнего предела чрезмерности. Роман воспринимается как психологическое произведение, где мы видим героев не только в действии, но и чувствуем их душевное состояние. Всё это увлекает, и я с интересом вновь перечитываю «Героя нашего времени».
       В предисловии ко второму изданию романа Михаил Лермонтов старается разубедить предвзятых критиков, «что сочинитель нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых…». На мой взгляд, в этом нет ничего предосудительного: невозможно из ничего и никого создать что-то. Автор творит в окружающей его жизни, делает наблюдения, выводы, анализирует. Тот или иной человек становится прообразом героя и, естественно, не в чистом виде, а собирательном, наиболее выразительном. Конечно же, в образе Печорина многое взято от автора.
      И.С. Тургенев пишет: «Лермонтова я тоже видел всего два раза: на маскараде в Благородном Собрании, под новый 1940 год. Он поместился на низком табурете. На Лермонтове  был мундир лейб-гвардии гусарского полка; он не снял ни сабли, ни перчаток – и, сгорбившись и насупившись, угрюмо посматривал на графиню. В наружности Лермонтова было что-то зловещее и трагическое; какой-то сумрачной и недоброй силой, задумчивой презрительностью и страстью веяло от его смуглого лица, от его больших и неподвижно-тёмных глаз. Их тяжёлый взор странно не согласовался с выражением почти детски-нежных выдававшихся губ. Вся его фигура, приземистая, кривоногая, с большой головой на сутулых, широких плечах возбуждала ощущение неприятное; но присущую мощь тотчас сознавал всякий. Ему не давали покоя, беспрестанно приставали к нему, брали его за руки, а он не сходил с места и молча слушал их писк, поочерёдно поднимая на них свои сумрачные глаза».
     И вот подтверждение самого Лермонтова в его стихах:

Как часто, пёстрою толпою окружён,
Когда передо мной, как будто бы сквозь сон,
При шуме музыки и пляски,
При диком шёпоте затверженных речей,
Мелькают образы бездушные людей,
Приличьем стянутые маски,
……………………………………………..
О, как мне хочется смутить весёлость их
И дерзко бросить им в глаза железный стих,
Облитый горечью и злостью!..

       В письме к Марии Лопухиной  поэт пишет из Петербурга (1838 г.): «Я каждый день езжу на балы: я пустился в большой свет; в течение месяца на меня была мода, меня буквально разрывали. Весь этот свет, который я оскорблял в своих стихах, старается осыпать меня лестью. Предо мною заискивают, меня всюду приглашают, а я и вида не подаю, что хочу этого. Вы знаете, что мой большой недостаток – это тщеславие и самолюбие».
      Но поэт бывает и другим: милым, добрым, нежным. Вот он пишет своей бабушке Арсеньевой Елизавете Алексеевне (10 мая 1841г.!): «Милая бабушка, я, слава богу, здоров и спокоен, лишь бы вы были так спокойны, как я: одного только и желаю: пожалуйста, оставайтесь в Петербурге. Прощайте, милая бабушка, целую ваши ручки и молю бога, чтоб вы были здоровы и спокойны, и прошу вашего благословения. Остаюсь покорный внук Лермонтов».
       Меня очень интересовало: знал ли Пушкин творчество Лермонтова? Оказывается, – знал. За два года до смерти Пушкина в журнале «Библиотека для чтения» была издана поэма Лермонтова «Хаджи Абрек». И биографам точно известно, что Александр Сергеевич её читал и обронил фразу: «Далеко мальчик пойдёт!».
       Я побывал в Пятигорске и его окрестностях. Горы Бештау и Машук своей мощью  оставили во мне неизгладимое впечатление. Невольно зарождались стихи:

Папаху рунных облаков
Машук на брови нахлобучил,
И буркой вековых лесов
Укутал мускульные кручи.

Стоит огромный, до небес!
И необъятен он для глаза,
И непреклонен, как черкес,
Могучий исполин Кавказа.

     С любопытством и волнением посетил и домик Лермонтова, и грот Дианы, и место дуэли, и место первого захоронения поэта…
       Последние два месяца Михаил Лермонтов жил в небольшом мазаном домике с камышовой крышей, который стал «последним приютом поэта». Ему было удобно сидеть на веранде и любоваться видами Кавказских гор, писать стихи, размышлять. Поэт  любил сиживать и в укромном гроте Дианы, где предавался мечтаниям и откуда наблюдал за прогуливающимися у Елизаветинского источника.
        На месте гибели поэта, у подножия горы Машук, установлен обелиск,  с бронзовым барельефом. Вокруг квадратом – ограда из цепей, столбики – в виде пуль. По углам застыли каменные орлы со сложенными крыльями. Картина торжественна и печальна.
        Первое место захоронения Лермонтова на кладбище в Пятигорске «увековечено» небольшим памятником. У меня оно вызывает двоякое впечатление, веет мистикой: могила есть, а погребённого нет… К чему всё это и зачем? Тем более, точное(!) место захоронения не определено. По-моему, это уже перебор в творческом наследии поэта.
       В середине 1840 года Михаила Лермонтова за дуэль с сыном французского посла Эрнестом де Барактом во второй раз ссылают на Кавказ в район боевых действий.       Поэт в звании армейского поручика  участвует в сражениях с горцами. Как вспоминали сослуживцы, Лермонтов  «удивлял храбростью и удалью даже старых джигитов»: «Славный малый – честная, прямая душа – не сносить ему головы». В военных сводках о Лермонтове говорилось: «Офицер этот, несмотря ни на какие опасности, исполнял возложенное на него поручение с отменным мужеством и хладнокровием». За военные действия на Кавказе Лермонтов трижды представлялся своими командирами к боевым наградам, но официально удостоен не был.               
     И всё было бы хорошо, если бы не роковая, проклятая дуэль… Мне всегда хотелось узнать, каков был убийца Лермонтова? Николай Мартынов познакомился с будущим поэтом ещё в Юнкерском училище, куда они поступили в одно время и были в дружеских отношениях. Позже он участвовал в боевых экспедициях на Кавказе и был награждён орденом святой Анны 3-й степени. Товарищи о нём отзывались положительно: «Мартынов был добрый малый, красивый молодой гвардейский офицер, высокого роста, блондин. Он всегда был любезен, весел, порядочно пел романсы, недурно писал стихи». Одет в щегольскую черкеску, всегда  с большим кинжалом.
       «Лермонтов, - свидетельствует князь А.И. Васильчиков, секундант со стороны Лермонтова, - был человеком странного и вместе с тем заносчивого нрава… Он считал лучшим своим удовольствием подтрунивать и подшучивать над всякими мелкими и крупными странностями сослуживцев, преследуя их иногда шутливыми, а весьма язвительными насмешками.  Это было невыносимо для людей, которых он избрал целью своих придирок».  Сослуживец Лермонтова, армейский офицер Я.И. Костенецкий вспоминает: «Лермонтов по характеру своему не любил дружить с людьми: он всегда был высокомерен, едок и едва ли во всю жизнь имел хотя бы одного друга».
       Николай Мартынов не раз предупреждал Лермонтова оставить свои язвительные подначки, принижающие его достоинства, тем более, в присутствии женщин. Лермонтов же считал эти выпады развлечением. При каждой встрече подтрунивал над своим товарищем, называя его Мартышем, часто рисовал на него карикатуры, писал эпиграммы. Зачем?! Так и хочется сказать и даже крикнуть: «Ну, чего ты задираешься?!» Вот и случилось то, что случилось…
       Когда ехали к месту дуэли, Лермонтов поделился со своим секундантом тем, что собирается написать в недалёком будущем два романа. А о чём думали секунданты, заведомо зная, что кто-то будет убит? Да, примиряли соперников и в то же время не отказывались от участия в дуэли. Выходит, что были «верными» друзьями дуэлянтов? Так ли это?..
        Дуэль состоялась 15 июля 1841 года вечером, во время сильного грозового дождя. Первым выстрелил Мартынов. Лермонтов упал, как скошенный, не сделав ни единого движения…
       Близкие Мартынова утверждали: «Он до конца своей жизни мучился и страдал оттого, что был виновником смерти Лермонтова».
       Конечно же, я повторяю подробности событий, возможно, известные читателям. Но в моё юношеское время этого знать было не дано, да и сейчас не всем известно. А подробности эти поражают.
       Из Пятигорска я поехал в Тарханы. Путь неблизкий, утомительный, но сегодня добираться всё ж легче, чем в 19 веке. В имении бабушки Лермонтов провёл детские годы жизни. Усадьба Арсеньевых ухожена: музейные работники стараются. Уютный парк с раскидистыми кронами деревьев, клумбы цветов, беседка и скамьи, пруды чистейшие, газонная травка до самой воды. Как новенький двухэтажный барский дом с колоннами. В комнатах, на стенах – картины, написанные Лермонтовым, личные вещи поэта, дубовый стол-тумба с зелённым сукном. Едва я прикоснулся к столу, как экскурсовод вскричала: «Сейчас же уберите ручища!» Все вздрогнули и затрепетали! Вот, оказывается, что значит трепетное отношение к наследию поэта.

 

           Тарханы. 2008г. Письменный стол М.Ю. Лермонтова.

       …17 июля 1841 года Лермонтова похоронили на городском кладбище в Пятигорске. А в апреле 1842 года тело поэта в цинковом гробу перевезли в Тарханы и перезахоронили в часовне, в семейном склепе Арсеньевых рядом с дедом и матерью.  В советское время гроб с бренными останками поэта извлекли из-под известняковых плит на свет божий для обозрения посетителями. Стоит сейчас цинковый запаянный гроб (внутри него деревянный с прахом поэта) на полу из мраморной плитки, огороженный металлической решёткой, на нём – небольшой памятник с вазой из камня. Рядом – милиционер. В скором времени эксперты и руководители музея собираются вновь поместить прах гения под щебень и плиты: цинк гроба ослабевает.

 

     Тарханы. Часовня. Гроб с телом поэта М.Ю. Лермонтова.

       Рядом с часовней растёт дуб. Бабушка поэта Елизавета Алексеевна высадила его, как и «завещал» внук:

Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной  чтоб, вечно зеленея,
Тёмный дуб склонялся и шумел.

       Но в конце 20 века, во время грозы, в дерево ударила беспощадная молния. Крона и ствол загорелись. И стоит сегодня дуб на половину сожжён, скособочен, уродлив… 
Не жалует судьба поэта и после смерти… 
       …А вот ещё воспоминания по поводу смерти Лермонтова: «Все плакали, как малые дети», - говорил С.А. Раевский.  «Вы думаете, все плакали? – с раздражением рассказывал священник В.Д. Эрастов, отказавшийся совершать обряд отпевания Лермонтова. – Все радовались».
       Противоречивы воспоминания современников.
       Самые достоверные источники жизни и творчества Михаила Юрьевича Лермонтова  – его сочинения.
       Прошло два века… И невозможно до сих пор успокоиться. Такой вот мы, русский народ. Нам мало ярких выдающихся произведений гениального творца, нам ещё выверни его судьбу наизнанку, и чтобы сам он был – идеален!
       А мы идеальны?
      















«Несказанное, синее, нежное…»


  Шестнадцать лет – пора любви, пора мечтаний!.. Вместе с весенними капелями запели, забурлили юношеские чувства. Захотелось их выплеснуть, захотелось ими с кем-нибудь поделиться, захотелось взлететь и парить в небесах над цветущей благоухающей землёй! Но скромность и стеснительность сдерживали порывы. И в это время, как первая любовь, приходит поэзия Сергея Есенина. И пред нами открывается великая тайна мужчины и женщины: влюблённость и нежность, восторг и грусть, печаль и радость. И с каким же трепетом, волнением, мы, юноши и девушки, переписывали друг у друга в общие тетради стихи Есенина:

 
Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.

       И это уже не хрестоматийные стихи поэта:

Белая берёза под моим окном
Принакрылась снегом, точно серебром…

       А дальше – больше:

Молодая, с чувственным оскалом,
Я с тобой не нежен и не груб.
Расскажи мне, скольких ты ласкала?
Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?

       Какие там ласки в шестнадцать лет? Лёгкое прикосновение – уже кружило голову!.. Мы, молодые люди, учили стихи наизусть и читали вслух с бравадой и якобы «со знанием дела»:

Кто любил, уж тот любить не сможет,
Кто сгорел, того не подожжёшь…

       И немного с наигранной грустью-тоской:

Грубым даётся радость.
Нежным даётся печаль.
Мне ничего не надо.
Мне никого не жаль.

        Наивности хватало предостаточно… Но наивности святой!
       А летними вечерами, сидя на скамейке у двора, вполголоса пели под гитару песни на есенинские строки: «Выткался над озером алый свет зари», «Клён ты мой опавший», «Не жалею, не зову, не плачу». Хорошая песня – это удачное совмещение текста и мелодии. Стихи Есенина необыкновенно музыкальны, и как ничьи другие, удивительно проникновенно сливаются с музыкой.
       Захотелось и мне, юноше, выразить себя в поэзии. Над письменным столом, как икона – портрет златокудрого поэта. Конечно же, первые вирши – подражание великому Есенину. 
       А Есенин оказался разным: нежным и бесшабашным, влюбчивым и хулиганистым… Стихи из «Москвы кабацкой»  шокировали обнажённой правдой жизни:

Я не знал, что любовь – зараза,
Я не знал, что любовь – чума.
Подошла и прищуренным глазом
Хулигана свела с ума.

       В этих его распахнутых стихах круговертью проносилась беспутная жизнь с пьянством, сквернословием, дебошами.  И возникал вопрос: «Нужен ли такой Есенин нашей советской стране?» Мы, тогдашняя молодёжь, воспитывались в духе патриотизма, культуры, скромности – и это было правильно. И вдруг на тебе:

Наша жизнь – простыня и кровать.
Наша жизнь – поцелуй да в омут.

       И всё же, мы читали эти разгульные стихи: было любопытно.
       Взрослел поэт и писал уже о советской родине по-новому, пытаясь понять до конца происходящие вокруг перемены. Писал по-своему, необычно, и потому хотелось читать его творения:

Я человек не новый!
Что скрывать?
Остался в прошлом я одной ногою,
Стремясь догнать стальную рать,
Скольжу и падаю другою.

       Но главный мотив поэзии Сергея Есенина – чувственная, нежная любовь.

Заметался пожар голубой.
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.

       Есенин – непревзойдённый мастер поэтической образности, иногда экстравагантной, присущей молодым.

Рыжий месяц жеребёнком
Запрягался в наши сани.

Нынче луну с воды
Лошади выпили.

Бубенцом мы землю
К радуге привесим.

Дождик мокрыми мётлами чистит
Ивняковый помёт по лугам.

Я иду нарочно нечесаным,
С головой, как керосиновая лампа, на плечах.

Ну, так что ж, что кажусь я циником,
Прицепившим к заднице фонарь!

        А без образного сравнения нет поэзии: это важнейший акцент в стихотворчестве.  И на семинарах в ростовском отделении Союза писателей СССР большое внимание уделялось этой теме. Помню однажды, в 1984 году, я приехал в Ростов-на-Дону «оттачивать перо» на литературное мероприятие, которое проходило в роскошном писательском здании по улице Пушкинской. Показал своё творение маститому ростовскому поэту Аршаку Тер-Маркарьяну. Там были такие строки: «К ней (гитаре) приник он щекою, словно к морде коня». Аршак, вонзив в меня взгляд правым глазом, а левым слегка царапнув, выдал: «У меня лучше: как он скрипку нежно ласкал!» И самоуверенно добавил: «Образность у меня будет покрепче, чем у Есенина».  И продолжил:
       - А тебе сколько лет?
       - Двадцать девять.
       - Поздно уже продираться в поэзию.
       А ему было лет за сорок. Он уезжал жить в Москву, поближе к великим… Мне хотелось ответить: «Поздно уже в вашем возрасте покорять столицу». Но я промолчал.
       Творчество Сергея Есенина в двадцатые годы знала вся страна. Он читал свои стихи не только в Москве и Питере. Бывал и в Ростове. Первый раз – с 11июля по 4 августа 1920 года и выступал в кинотеатре «Колизей», ныне «Буревестник». Жил на станции в железнодорожном вагоне с друзьями-поэтами. Второй приезд в 1922 году по пути в Баку. Жаль он до Сальска не доехал… А всего-то двести километров.
       Что ж, раз так, поехал я на его родину в село Константиново Рязанской области, которое расположилось на живописном берегу Оки.  Осторожно, с неописуемым волнением, я ступил на землю великого русского поэта. И сразу возник глубокомысленный вопрос: это как же смогло произойти в природе такое чудо, чтобы в захолустном селе, в одну улицу, в малообразованной крестьянской семье родился и вознёсся огромный поэтический талант? Удивительно и невероятно!
       Интересно творчество Сергея Есенина, интересна и любопытна и его судьба. В автобиографии он пишет о детских годах: «Дядья мои были ребята озорные и отчаянные. Трёх с половиной лет они посадили меня на лошадь без седла и сразу пустили в галоп. Потом меня учили плавать. Один дядя брал меня в лодку, отъезжал от берега, снимал с меня бельё и, как щенка, бросал в воду. После, лет восьми, другому дяде я часто заменял охотничью собаку, плавал по озёрам за подстреленными утками…» Какая звучит искренность, и нет ни грамма боязни, что кто-то будет над ним посмеиваться или плохо о нём думать.
       Музей-заповедник С.А. Есенина включает в себя усадьбу и красивейший двухэтажный дом с мезонином помещицы Л.И. Кашиной, которая предстала прообразом в поэме «Анна Снегина». Дом в стиле 19 века, похожий на пушкинский в Болдино, отреставрирован и  выкрашен в зелёный, жёлтый и белый цвета.  В нём бывал поэт, влюблённый в юную хозяйку.

 

     Константиново. 2008г. Дом с мезонином «Анны Снегиной».

       В музейный комплекс входят также земская школа, где учился поэт; церковь, в которой он крестился, небольшая часовня – посреди улицы.
        И самое дорогое место в Константинове для ценителей поэзии Есенина, как мне думается, это бревенчатый дом в три окна с резными наличниками, где родился и рос будущий певец России. У дома – плетень и берёза (возможно, та самая, из стихотворения). А рядом с домом стоит в полный рост бронзовый памятник Сергею Есенину. И сразу же на ум приходят его строки, посвящённые Пушкину:

А я стою, как пред причастьем,
И говорю в ответ тебе:
Я умер бы сейчас от счастья,
Сподобленный такой судьбе.

Но, обречённый на гоненье,
Ещё я долго буду петь…
Чтоб и моё степное пенье
Сумело бронзой прозвенеть.

       Прозвенел. Проколоколил! И такой душевный резонанс пошёл средь русского народа: до сих пор не утихает, да и никогда не утихнет!

 

     Константиново. 2008г. Бронзовый памятник Сергею Есенину.

       Ценными музейными экспонатами являются, конечно же, прижизненные издания поэта, фотографии, автографы, личные вещи, посмертная маска…
       Я с интересом рассматривал и читал стихотворные рукописи поэта и был удивлён: знаки препинания (в основном запятые) отсутствуют. Это неграмотность или небрежность? Хотя стихи переписаны, как на чистовик… К тому же, в земской школе Есенин был преуспевающим учеником. И вдруг пришло «спасение», я вспомнил: в поэзии существует стилистический приём, способ выражения или усиления идеи, исключающий знаки препинания. Но не тут-то было… «Чистовики» для печати приводились в соответствие с правилами русского языка. Небольшая беда: на то есть корректоры.
       Любопытна кинохроника с участием Сергея Есенина, она для нас дорогого стоит: мы видим его живым. Бесценны записи голоса поэта. Читает он стихи громко, с пафосом, нараспев, слегка окая. И видится человек огромного роста. Вот, например, монолог Хлопуши из поэмы «Пугачёв»: «Прроведите, пррроведиите меня к нему,/Я хочу виидеть ээтого человеека». Такое впечатление, будто он рядом и говорит с тобой, этот великий, чувственный и щедрый душой Сергей Есенин.
       В последнее время появилось много слухов и предположений о якобы насильственной смерти поэта. И будто виновна в том власть Советов. Я скажу на это: любителям сенсаций захотелось встряски. Есенин несколько раз пытался покончить жизнь самоубийством. В 1925 году проходил лечение в психоневрологической клинике в связи с алкогольной зависимостью. Незадолго до смерти порывался лечь под поезд, выпрыгивал из окна…  Маяковский, хорошо знавший Сергея Есенина, писал: «Конец Есенина огорчил, огорчил обыкновенно, по-человечески. Но сразу этот конец показался совершенно естественным и логичным».
       Осенью1983 года, в Москве, на Ваганьковском кладбище, я посетил могилу Сергея Есенина. На ней была установлена вертикальная небольшая плита с барельефом поэта. Сейчас – новый памятник, в полроста, высеченный в камне.    
       Вновь я перечитываю запоем потрясающую лирику любимого поэта. Поэзия Сергея Есенина запала в душу накрепко, на всю жизнь.

      
 






























Шолохов с нами


    Осень приходит в Верховье Дона недели на две раньше, чем в Сальские степи. В третий раз я ехал в станицу Вёшенскую, в эти святые для меня шолоховские места. И всегда меня охватывало невероятное высокое чувство. Проезжая по трассе через курганы и балки казачьего края, я замечал, как ярче и сочней становились осенние краски лесополос, дубрав, рощиц, словно множество разноцветных радуг пересекались на изумрудной озими полей. Октябрьское, всё ещё ласковое солнце, в полдень согревало землю и заставляло трепетать придорожные травы. Трепетали и мои чувства: я ехал на родину великого Шолохова! Ехал, чтобы посмотреть легендарные места, вдохнуть воздух придонья, где жил и творил гениальный писатель, чтобы, возможно, набраться вдохновения.
       У въезда в хутор Кружилинский высится скульптура казака, восседающего на коне (скульптор Н. В. Можаев). Чувствуется в этой монументальной композиции великое эпическое время. Да… От Сальска до Вёшенской путь не близкий, устаёшь ехать даже в комфортабельном автомобиле. А как же казаки преодолевали такие бесконечные расстояния, мотаясь по курганам да балкам на конях и пешком? И была им охота? Сидели бы дома по своим хуторам да жизни радовались. Ан, нет!..
       А далее сам хутор, где прошло детство Михаила Шолохова, впитавшее в себя первые яркие впечатления непредсказуемой степи и непростой казачьей жизни.
       И наконец, долгожданная Вёшенская. Через станицу, по ухоженным, чистым улицам под сенью берёз и сосен, я направился к Дону. На крутом берегу, у самого края, где подковой изгибается река, находятся усадьба и двухэтажный белый дом с террасой, увитый диким виноградом. Здесь с 1949 года жил с семьёй и творил М.А. Шолохов. Теперь это дом-музей с охраной и литературоведами.
       На первом этаже – кабинет, в котором он принимал посетителей как депутат, на втором – кабинет, где встречал гостей со всей страны: писателей, политиков, космонавтов. Мебель добротная: двухтумбовые столы, покрытые зелёным сукном, кресла, резные стулья, шкафы, за стеклом которых – книги и подарки гостей: хрустальные вазы и статуэтки, фигурки коней. На стенах картины, фотографии в рамках. И ещё – третий кабинет, как раз таки в нём и создавались великие произведения «Тихий Дон», «Поднятая целина», «Они сражались за Родину». Письменный стол придвинут к «глухой» стене, не к окну. На нём – ручка, бумага, книга, керамическая статуэтка в виде всплеснувшегося сазана, пепельница-юла,  мундштук и окурок (последние два предмета поездили по стране как экспонаты). Рядом – шкаф для одежды и односпальная кровать.
       В коридоре стоит инвалидная коляска: последние годы Михаил Александрович уже не мог передвигаться самостоятельно… В доме был обслуживающий персонал (секретарь, техничка, повар и так далее).
       Двор усеян газонной травкой, растут ели, берёзы. Здесь же, во дворе, могила писателя: простой могильный холмик, рядом огромный розовый камень-валун с надписью: «Шолохов» и букетик бессмертников. 
       Стоя у могилы гения, возникает мысль и о Суворове. Когда Суворова спросили, лежащего на смертном одре: «Какую надпись высечь на Вашем могильном камне, Александр Суворов?» Он ответил: «Достаточно одной фамилии. Суворов в России один». Эту фразу можно смело сказать и о Шолохове.
       Побывал я и в здании музея литературного наследия писателя и у скульптурной композиции «Григорий и Аксинья» (работа Н.В. Можаева).
       С творчеством Михаила Шолохова я познакомился в подростковом возрасте через художественные фильмы «Нахалёнок», «Донская повесть», «В лазоревой степи», а позже и с экранизацией романов «Поднятая целина», «Тихий Дон», «Они сражались за Родину».  По несколько раз я бегал с пацанвой в клуб на эти волнующие фильмы. Жизнь, происходящая на экране, по мотивам произведений Шолохова, была нам близка и понятна. И я слышал от взрослых, что в книгах описаны события подробней и интересней, чем в кино. Побежал в библиотеку и с любопытством открыл «Донские рассказы».  Читал допоздна: не мог оторваться. На следующий день вырезал из доски шашку с резной рукоятью  и пошёл показывать соседскому деду Стефанычу, кавалеристу гражданской войны. Дед оценил, делился воспоминаниями. Запомнил я одно: «Как рубанёшь его, бегущего, от плеча до задницы, а он в горячке бежит дальше…» 
      И, конечно же, я полюбил коней. Каждое лето ездил к родственникам в колхоз и верхом на лошади выпасал стадо коров на пастбище или на только что скошенном на силос кукурузном поле. Став чуть старше, ходил к друзьям на городской ипподром и галопировал по кругу на рысаке. И сейчас, как только увижу в степи пастуха на коне, заглушу автомобиль и бегу к нему, чтобы прокатиться верхом или хотя бы постоять рядом с красивым животным да погладить его шелковистую шею и умную морду.
     С «Поднятой целиной» познакомился первый раз в юности. И потом ещё не раз перечитывал в течение жизни. Я получал огромное душевное наслаждение от прочитанного. Из всех героев больше нравились чудаковатый дед Щукарь и непредсказуемый Нагульнов. Конечно же, и переживал, и страдал вместе с героями романа. Одна женщина, прочитав «Поднятую целину», в сердцах сказала об авторе: «Как же он посмел убить таких героев, как Давыдов и Нагульнов?» Литературные персонажи были для нас, читателей, словно живые люди.
       «Тихий Дон» читал, когда мне уже было около тридцати лет. Восхищаясь литературным повествованием, читал внимательно и скрупулёзно, в надежде чему-то научиться.
      В августе 1957 года Михаил Александрович Шолохов по пути на Волгу посетил наши Сальские края. Он побывал в знаменитом на весь Союз зерносовхозе «Гигант», затем с небольшой делегацией заехал в Сальск, в райком партии. Ныне в этом здании находится Художественный музей им. В.К. Нечитайло. Фотограф заснял литературного гения, ступающего на сальские улицы. Рядом с Михаилом Шолоховым шли председатель зерносовхоза «Гигант» Д.Д. Ангельев, первый секретарь райкома партии В.Н. Завьялов, бывший секретарь РК КПСС  И.Е. Колесников и ростовский писатель А. А. Бахарев. Они направлялись в городской сад, чтобы, укрывшись под кронами деревьев от палящего степного солнца, отдохнуть и побеседовать. В тот творческий период Михаил Александрович работал над рассказом «Судьба человека».

 

          Сальск. 1957 г. Впереди: М.А. Шолохов,  Д.Д. Ангельев,
            за ними: В.Н. Завьялов, И.Е. Колесников, А.А. Бахарев.

       Для нас, сальчан, данный визит является знаменательным событием. И вот 22 мая 2005 года состоялось открытие памятной доски  на здании Художественного музея в честь 100-летия со дня рождения великого художника слова. На торжество прибыли ростовские писатели В.И. Фролов, В.А. Воронов и журналист ростовского радио Е.Г. Джичоева. Выступающие говорили об увековечивании российского гения на Сальской земле. Директор музея В.А. Шеховцов представил присутствующим памятную доску с текстом: «В этом здании в августе 1957 года состоялась встреча великого русского писателя, лауреата Нобелевской премии Михаила Александровича ШОЛОХОВА с руководством и активом г. Сальска и района».

 

У Художественного музея им. В.К. Нечитайло. 22 мая 2005г . Сальск.
               А.И. Глазунов, В.И. Фролов, А.Е. Смирнова, Л.Н. Перепеч,
                В.А. Шеховцов,  В.А. Воронов, Е.Г. Джичоева.

        Далее ценители творчества Шолохова направились в городскую центральную библиотеку, где продолжили беседу о творчестве и о личных встречах с писателем.
       А 11 мая 2011года в наш Сальск прибыл внук Шолохова, директор Вёшенского музея-заповедника А.М. Шолохов, на открытие выставки художника Алексея Богданова, пишущего пейзажи по мотивам произведений Михаила Александровича.
 




 Нам дорога память о великом земляке, и мы чтим её. В зале Художественного музея им. Нечитайло экспонируется картина художницы Балановой Клавдии Ерофеевны «М.А. Шолохов. Судьба человека» (1989 г., холст, масло, 135х105), переданная областным управлением культуры, где изображён писатель, работающий за письменным столом.
       И снова я в Вёшенской. Вышел к излуке Дона, где веяло прохладой и свежестью, откуда был виден противоположный берег реки, укутанный осенними кустарниками и деревьями, а дальше, до горизонта, раскинулись поля, балки, курганы. Здесь также когда-то стоял Михаил Шолохов, неотрывно курил и щурил свои умные глаза, смотрящие в вечность, чтобы потом поведать нам, читателям, об истине, чтобы снова дотронуться до самых мужественных, самых трепетных струн наших сердец.
      
      

















































Наш писатель — Анатолий Калинин

  Анатолий Калинин  – писатель огромного таланта, автор известных и любимых нами произведений: «Цыган», «Возврата нет», «Суровое поле», «Гремите колокола».  Нам понятны и волнительны его произведения. Он прожил 91 год насыщенно, плодотворно.
       Анатолий Вениаминович общался с Михаилом Шолоховым. О своих встречах, о своём взгляде на роман русского гения написал книгу «Время «Тихого Дона».
       А ещё Анатолий Калинин писал стихи. О войне, о мирной жизни. Сильные стихи.



Ни от могилы затравевшей,
Ни от солдатки постаревшей,
Ни от сиротского крыльца
Не отворачивай лица.

От свадьбы, похорон и драки,
От перееханной собаки
И от голодного птенца
Не отворачивай лица.

       Он был широчайшей и многогранной личностью. Любил Донской край и людей, живущих у славной реки. С пером и автоматом в руках он прошёл по тернистым дорогам войны в качестве военного корреспондента «Комсомольской правды». После Победы жил в хуторе Пухляковском, и не только творил как писатель, но и как депутат Верховного Совета РСФСР помогал людям решать их насущные проблемы. Содействовал  строительству Донской публичной библиотеки, сельскохозяйственного техникума в родном хуторе. По его настоянию в Пухляковском была открыта картинная галерея.    
         Анатолий Калинин и сальчанин Василий Нечитайло, народный художник РСФСР, жили в одном хуторе с 1946 года и были дружны. Живописные работы В.К. Нечитайло находятся и в Пухляковской галерее.
         О Калинине хорошо написал Василий Воронов, часто бывавший у него в гостях, в очерках: «На войне и в литературе», «Последний романтик»: «На сцене хуторского клуба в низком кресле он сидел один. В широком чёрном костюме, высокий, мощный, как горный валун, с ниспадающей на лоб ослепительной сединой, с орлиным носом, он был похож на породистого древнего римлянина. А строгие глаза светлы, как у ребёнка». И заключил: «Искренность неподдельная. Калинина любят».
       И когда я заводил разговор с Василием Афанасьевичем о Калинине, он обнадёживал меня: «Съездим, съездим к старику…» Но попал я в гости к Анатолию Вениаминовичу на годовщину его смерти.
       А время летит, и вот уже отмечается 100-летие со дня рождения писателя. Идёт фестиваль «Калининское лето».

    В хуторе Пухляковском в те августовские дни было необычайно красиво и празднично! На площади, у клуба, и на прилегающих улицах  народу – яблоку негде упасть. Здесь и хозяева, и гости, и взрослые, и детвора, и лихие казаки, и разнаряженные казАчки. Отовсюду разливалась музыка гармоник. Звучали песни и весёлые, и раздольные, и звонкие, и басистые. Под ярким солнцем у Дона расположились торговые палатки с красочными сувенирами, лотки с удивительными поделками. Привлекали внимание работы прикладного искусства и живописные картины. И над всем этим торжеством возвышалось огромное панно с изображением знаменитого донского писателя Анатолия Вениаминовича Калинина.
       А ещё хутор славится своим виноградом. Есть в нём техникум, обучающий виноделию, и винный завод. Нас, гостей, встречали казАчки в атласных и парчовых сарафанах, в кокошниках, вышитых разноцветным бисером, и атаман – в казачьей форме, держащий в руках блюдо с угощениями. Одна фраза приятно поразила: «У нас в хуторе встречают гостей не хлебом-солью, а вином!»

 

             Встреча гостей на празднике «Калининское лето»

       Участие в торжестве принимали профессиональные и самодеятельные коллективы со всей России: певцы и танцоры, казачьи ансамбли и хоры. А также писатели, поэты, художники, актёры театра и кино, журналисты радио и телевидения, все те, кому дорого и близко литературное творчество Анатолия Калинина.
        Демонстрировались фрагменты фильмов по произведениям писателя. Приехали на праздник артисты, снимавшиеся в кинокартине «Цыган» – Алексей Никульников, сыгравший сына Клавдии и Матлюба Алимова – исполнившая роль молодой цыганки Насти.
       Усадьба писателя Анатолия Калинина – это музей под открытым небом. Здесь его могила среди берёз и лип, на ней плита с барельефом писателя.      
       На прилегающей к усадьбе площадке высится постамент с бюстом А.В. Калинина, напротив выстроен казачий курень, рядом стоит цыганская кибитка, чуть поодаль — предметы казачьего быта. А вдоль аллеи фотовыставка, вернисаж донских художников, книжные стеллажи, отражающие жизнь и творчество писателя. Он жил рядом со своими героями. Многие персонажи его романов и повестей были не придуманы, а взяты из жизни. 

 

         Хорошо в хуторе!
       А творчество Анатолия Калинина, подарившего нам образ колоритного, яркого, справедливого Будулая, будет всегда нас вдохновлять.               
      














































Самому высокому из нас

      Почти в каждом дворе, где жила пацанва в семидесятые годы прошлого столетия, вырывался из грохочущих динамиков хриплый орущий голос с неразборчивыми текстами песен. Это надрывал глотку, раздражая взрослое население, будущий кумир миллионов людей всей страны Советов – молодой и крепкий Владимир Высоцкий. Он ворвался в нашу жизнь, разорвав лирическое и парадное пение, транслирующее по радио и телевидению.
       Мы, пацаны, забывая про голубей, с ребяческим азартом переписывали на домашние магнитофоны приблатнённые песни нового певца. Для нас они были своего рода вызовом, протестом занудившейся жизни. Мы с интересом слушали простые, не мудрёные песни про «нейтральную полосу», «тот, кто раньше с нею был», «про Серёгу», «возле города Пекина ходят, бродят хунвейбины». «Умирали» со смеху от юмористических песен «Послушай, Зин, не трогай шурина», «Бал-маскарад», «Про племенного быка Борьку», «Почему аборигены съели Кука»…
      Фильм «Вертикаль» смотрели, разинув рты. Так вот он каков, наш певец! Его в кино показывают! А «Песню о друге» уже «крутили» по радио. Мы были горды своим героем. И тоже брали в руки гитары.
        Творчество Высоцкого набирало обороты. Мы слушали его песни с жадностью: «Сыновья уходят в бой», «Штрафные батальоны», «Корабли постоят – и ложатся на курс», «Словно бритва, рассвет полоснул по глазам», «Лучше гор могут быть только горы». Его мощный голос завораживал. И нам казалось, что поёт высоченный здоровяк! Подрастали и мы. И хотели быть на него похожими во всём.
        Мы заслушивались магнитофонными записями, где он делился со зрителями созданием песен, рассказывал о театре и кино, о друзьях. Своё исполнение он называл «городским романсом» или «авторской песней». Но песенным творчеством не вписывался в рамки советской культуры. Вот что он говорил: «Я убеждён, что многие разговоры о том, что мои песни якобы вредны, – они не состоятельны… что вот, мол, их в пьяных компаниях заводят…» (1970г.).  «Меня часто по этому поводу вызывают и говорят: «Как вам не стыдно! Что вы делаете!» А несколько лет тому назад был уже такой приказ по Управлению культуры, чтобы запретить мне выступать – на год. За песни» (1972г.). Не всем он был по нраву. И даже присутствующим на его концертах: «…Но я – товарищам, которые вставали по середине песни и уходили: мне очень вас жаль. Потому что через некоторое время – запоздало – вы очень захотите услышать то, что здесь было».
 

                Выступление Владимира Высоцкого. 1978г.

       И вот уже Высоцкий собирает стадионы ценителей своих песен. Его любят. И он это чувствует, и понимает значение своего таланта: «Мне присылают фотографии, на которых изображён, скажем, камень, и на этом камне высечена строчка из какой-нибудь песни фильма «Вертикаль». Это выше всякой похвалы для меня: я понимаю, что работал не даром» (1978г.).
          Поэтический талант Высоцкого с годами крепнет. Не слыхать уже простых рифмованных текстов. Мы чувствуем в новых песнях поэзию с глубокой мыслью, образностью: «Отражается небо в лесу, как в воде,/ И деревья стоят голубые», «Я поля влюблённым постелю - /Пусть поют во сне и наяву», «В такую высь, куда и впредь,/Возможно, будет долететь/ Лишь ангелам и стонам». Многие песни метафоричны, например: «Притча о правде и лжи». Пишет любовную лирику: «Дом хрустальный», «Баллада о любви», «Здесь лапы у елей дрожат на весу»:

Пусть черёмухи сохнут бельём на ветру,
Пусть дождём опадают сирени, -
Всё равно я отсюда тебя заберу
Во дворец, где играют свирели!

Украду, если кража тебе по душе, -
Зря ли я столько сил разбазарил?!
Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,
Если терем с дворцом кто-то занял!

        Будоражат и взрывают чувства слушающих  «Охота на волков», «Протопи ты мне баньку по-белому».  И на грани срыва – «Кони привередливые» – какая мощь и какая безысходность!
      …В октябре 1983 года я был в Москве и посетил Ваганьковское кладбище. Осенний пасмурный день. Кладбищенские деревья скорбно склонились над могилами ушедших людей искусства, людей великих судеб: известных артистов театра, кино, балета; музыкантов, писателей, поэтов…  В отличие от сельского погоста, где тебя гнетёт и гложет чувство страха, безысходности и бессилия перед неизбежностью, здесь ощущаешь глубинное торжество печали, думаешь о жизни творцов.
       Сразу при входе, справа, у церквушки, – последний приют моего кумира Владимира Высоцкого. Прилегающий участок территории, размером с волейбольную площадку, огороженный спортивными барьерчиками, усыпан живыми цветами. Меня поразило бесконечное море букетов, стоявших в вазах и вёдрах. На могиле –  маленькая плита, на ней: «Владимир Высоцкий. 1938-1980». Две старушки следили за чистотой и порядком траурной клумбы. Я спросил: «Откуда столько цветов? Наверное, Марина Влади спонсирует?» «Нет, - отвечают, - Марина принесла в день памяти две хризантемы. А эти цветы от простых людей со всей страны». Я долго стоял и молчал. Во мне звучали его песни. Рождались стихи:

Так уж бывает на свете:
Вдруг человек погибает…
Только тогда мы заметим,
Как нам его не хватает!

Речи признанья, доверья,
Как переспелые вишни.
Горы цветов после смерти…
Лучше бы столько при жизни!..

        На этом кладбище похоронен и Сергей Есенин. Я прошёл по аллее прямо и налево. На могиле – небольшая, из красного мрамора, вертикальная плита. На ней в профиль – барельеф поэта. И всего – три скромных букетика. Такой контраст с количеством цветов меня потряс. По приезду домой я поделился своими эмоциями с поэтом Анатолием Азовским. На что он ответил: «А ты поезжай туда лет через двадцать пять, и посмотришь, сколько цветов останется у Высоцкого». Через тридцать пять лет на прежних местах Есенину вырубили из камня бюст, Высоцкому установили памятник: бард скован «полотном власти», за спиною – «привередливые кони». Цветов не убавилось.

         Смерть любимого барда меня потрясла! Ему было всего – 42. Я не находил себе места. Так продолжалось довольно долго. Заметили друзья и родственники: «Что ты так страдаешь? Он кто тебе – брат?» В нашем районном городке, далёком от Москвы, неизвестно откуда появились рукописи Андрея Вознесенского, Роберта Рождественского, Валентина Гафта со стихами на смерть поэта, фотографии  похорон. И одна крупным планом: поэт в гробу… Я был шокирован и не мог не написать:






Памятник Владимиру Высоцкому
 на Ваганьковском кладбище. Москва.

О, эти руки, как непривычно сложены!
И больше им не брать лихой аккорд,
Как будто шпага в ножны вложена
И в пропасть брошена с могучих гор.

И губы, до обиды, плотно сжаты,
Но песни, вырвавшись, вселились в нас,
И сердце разорвавшейся гранатой
Вонзилось в наши, застучавших в резонанс.

Ты – камертон! Тебе мы души вверили,
Узнали, что за штука – жизнь.
Спи, брат, спокойно, будь уверен:
Свои мы шпаги обнажим!
                1980г

              Режиссёр-документалист Пётр Солдатенков рассказывал: «Как только автобус с телом Высоцкого выехал на Садовое кольцо, люди, что стояли на Таганской площади, ринулись на проезжую часть и побежали за автобусом. Это было удивительно».
        После смерти Высоцкого власти от культуры пытались увлечь нас другим бардом  – Александром Дольским. Он виртуозно играл на гитаре (не то, что Высоцкий: в «три аккорда»), пел гражданские песни на свои гладкие стихи. Его часто крутили в эфире. Но явное навязывание ещё больше отталкивало нас от непрошенных песен. Заполнить нишу народной любви к Владимиру Высоцкому другим певцом не получилось.
        Я всегда считал, что в песне первоочерёдное место занимает мелодия, а слова вторичны.  Мы же слушаем иностранные опусы, не понимая их смысла. Хотя и так ясно: они все о любви. В песнях Высоцкого первостепенными становятся тексты. И он мечтал увидеть свои стихи напечатанными. Первая его книга «Нерв» (редактор-составитель Роберт Рождественский), вышла после смерти барда. Но, чтобы только читать тексты песен Высоцкого, надо быть глухонемым, и быть обделённым эмоционально. Это значит – не услышать всех красок его мощного голоса и страстного темперамента.
        Поэт-песенник Рождественский, рассказывал, как делегация советских поэтов ездила в Париж с выступлениями. Последним на сцену вышел Высоцкий и в завершении поставил не точку, а восклицательный знак!
          Непременно творчество должно нести определённый эмоциональный заряд. Читая стихи Есенина, мы становимся нежными, страстными, влюбляемся в природу, а когда слушаем песни Высоцкого, в нас пробуждается сила, мужественность и уверенность в себе.
       А о чём бы сейчас пел Высоцкий? Я думаю, что тем для его творчества было бы предостаточно.
       Судьба Владимира Высоцкого – торжество и трагедия. Он и при жизни был легендой.
















                Послесловие

         Зачем я обо всём этом пишу? Да чтобы мои земляки читали замечательные произведения талантливых авторов, посещали художественные выставки, слушали красивую живую музыку и получали от жизни радость.
         Мне хочется рассказать ещё о многих моих друзьях с теплотой и любовью: и об Игоре Кудрявцеве, вечно молодом, энергичном, бурлящем; и о Людмиле Малюковой, умнейшем человеке, профессоре, докторе филологических наук; и о Борисе Старикове, щедрой души и необузданного творческого рвения; и о хорошем писателе и художнике Вячеславе Зименко; и о лиричной певице и композиторе Виктории Стадниковой; и о патриархе сальских поэтов Иване Фоменко. Мне нравятся прекрасные лирические  стихи Клавдии Павленко, мне интересно творчество Ирины Сазоновой, меня увлекает проза Людмилы Хлыстовой. Мне хорошо с друзьями. И нам всем повезло. Нам повезло родиться.




 










Содержание

Предисловие
Город и его люди (Вл. Костенко)
Есть на свете речка Полевая (А. Азовский)
Познавший тайну пейзажа (В. Ткаченко)
В гостях у Василия Воронова
Надо уметь видеть (Н. Бородулин)
И художник, и поэт (А. Павленко)
С открытым забралом (А. Береговой)
С мечтой о поэтическом Эвересте (О. Кострубин)
Живописец земли Сальской (Н. Мирошниченко)
Через призму сердца (Г. Студеникина)
Мы родом из детства (С. Клиновой)
В Можаевке живут Можаевы
Профессор (Н. Бусленко)
Муза (Е. Петровская)
Наша молодёжь
О библиотеках
Мой Пушкин
Лермонтов и Кавказ
«Несказанное, синее, нежное…» (С. Есенин)
Шолохов с нами
Наш писатель – Анатолий Калинин
Самому высокому из нас (Вл. Высоцкий)
Послесловие

Литература:
1. Полное собранiе сочиненiй И.С. Тургенева, Томъ-Х,
С.-Петербургъ, Типографiя Глазунова, Казанская ул.,8, 1884г. стр.-560.
2. «Друзья Пушкина», составитель В.В. Кунин, Издательство «Правда», 1985г., стр.-640.