Огни звезды

Огни звезды. Повесть

Предисловие

Мой дорогой читатель! Премного благодарен тебе за то, что ты нашел время прочесть эту повесть. Надеюсь, она не разочарует тебя и ты извлечешь из нее что-либо полезное для себя.
Сначала мною был написан рассказ под таким же названием, но одна хорошая во всех отношениях знакомая предложила расширить произведение до повести или романа, что я и сделал.
Почему повесть названа именно «Огни звезды», можно прочесть в Эпилоге.
Наверно правильнее было бы назвать ее «Расплата», но в таком случае вопрос уважения к противоположному полу, отказа от эгоистических устремлений отошел бы на второй план. К тому же, главный герой наказал себя сам. Никто не навредил ему больше, чем он сам себе и такое происходит с каждый человеком. Все бесовские козни, вражеские нападки и Божий гнев – всего  лишь следствия нашего добровольного выбора между добром и злом.
Очень хотелось назвать повесть именем «Ильмира», но в таком случае главная героиня затмила бы всех остальных, что также было бы неправильно.
Моя же задача – показать путь помрачения и очищения.
Главный герой – жертва одного из многочисленных вредоносных стереотипов, существующих в обществе. Жертва добровольная  получившая от Бога желаемое и распорядившаяся этим бездарно.
Очень часто мне приходилось слышать такой афоризм: «Жизнь надо прожить так, чтобы было что вспомнить, а рассказать стыдно». Обычно такое говорил человек пожилой, а молодежь дружно хохотала. Звучит остроумно? Бесспорно, но только на первый взгляд. А если призадуматься? Вот парень и девушка любят друг друга, но их отношения зашли в тупик и они расстались. Есть что вспомнить? Да. Стыдно? Нет. А вот другие создали семью. Ответы те же. А когда может быть стыдно? Наверно если имел место обман, предательство или подлость. Так что? Надо стремиться получать удовольствие и обманывать, предавать, подставлять?
Еще одно расхожее мнение – надо «нагуляться» перед свадьбой. Как много раз я слышал про зрелых людей, женившихся рано и решивших в какой-то момент «наверстать» упущенное. Бес бил им в ребро и они охотно кидались в потоки впечатлений. Как результат – семьи необратимо рушились. Один даже увел жену у сына. Хватило совести.
Зайдем с другого конца. Если кто-то не уважает женщину как создание природы, то что остановит его после бракосочетания? Привычка ухлестывать не оставит его до тех пор, пока он этого не осознает и не использует все силы, чтобы избавиться от нее. У кого-то даже это переходит в психологическую зависимость и он вынужден лечиться.
Поэтому нам крайне важно прислушиваться ко всему, но иметь свое мнение, чтобы не идти на поводу у того, что приведет в пропасть.
Для этого ничего нового, кроме как работа над собой никто не придумал и не придумает.
Тот, кто считает, что все знает и идеален во всем, находится в крайней опасности. Он идет по лезвию бритвы, не замечая того. Беззаботная жизнь может в одночасье перемениться и превратиться в тяжкое бремя.
Это не значит, что нужно всего бояться и пребывать в постоянном напряжении. Нет. Я привел бы в пример птиц. Они всегда начеку, но находят время для песен.

«Невозможно не прийти соблазнам», говорится в Священном писании. Одни бегут от них, другие встречают на пороге собственного дома, а третьи ходят по миру в поисках искушений.
Плоды для всех одинаковы. Неважно, кому достанется яблоко – ученому, богослову или падшему человеку. Его вкус для всех одинаков.
История, описанная мною, так похожа на жизнь, что невозможно отличить правду от вымысла, но о том, насколько она биографична, я предпочту не говорить. Пусть это останется моим маленьким секретом. Прошу тебя, мой дорогой читатель, воспринять ее как плод воображения, ведь главное – посыл, заключенный в словах.
Прошу не судить строго за сей опус. Если есть что сказать по нему, буду рад прочесть рецензию и поправить все, что нужно.
Что до морального смысла, то пусть каждый сам сделает свой вывод.

Глава 1. Вечер в поезде

Что делать, когда большого футбола в твоем городе нет, но очень хочется понаблюдать за баталиями вживую? Нужно «пробить выезд».
Так мы и делали с братом. Выбирали ближайший город, где планировался матч команд мастеров, и выезжали туда. Как правило, мы ехали поездом. Выезжали так, чтобы прибыть в город назначения с утра. Ехали на стадион, брали билеты, гуляли, а вечером шли на матч. После игры отправлялись на вокзал и садились на вечерний поезд.
Когда состав трогался с места, мы смаковали полученные ощущения. В основном, мы вспоминали перипетии матчей, а когда появлялись разговорчивые соседи, то с радостью вступали в контакт. Как правило, в памяти оставалось лишь то, что касалось матча. Все остальное отсеивалось. Но один раз нас так поразил рассказ одного из пассажиров, что баталии футбольного матча на время забылись под воздействием новых эмоций.
А дело было так.

Как всегда, приехав со стадиона на вокзал Самары и дождавшись своего поезда, мы прошли в купе и вполне уютно там разместились. Всего лишь одна ночь и мы в Уфе.
Душу грели впечатления от прошедшего матча. Самарские «Крылья советов» одержали волевую победу над голландским клубом в еврокубках. Чаша весом склонялась то в одну, то в другую сторону. Сорокатысячный стадион просто ходил ходуном. Наши выиграли со счетом 5-3. Никогда мы не видели вживую такого количества голов. После игры было время проводить команду до автобуса  и поблагодарить за незабываемое зрелище. У нас охрипли голоса отвыражение бурного восторга. Нам даже было жаль, что наши попутчики не посетили тот матч и не могли представить, как мы себя чувствуем.
Компания в купе подобралась душевная и дорога с разговорами ощущалась незаметно.
За окном уже стемнело, видны были лишь силуэты деревьев.
Тусклый свет в вагоне освещал наши лица. Мы пили чай, вкушая вместе с тем «роскошь общения».
В числе наших собеседников был задумчивый молодой человек по имени Сергей из Тюмени и почтенный общительный дяденька Владимир Александрович из Владивостока.

Как это водится, после знакомства и дежурных фраз, много внимания было уделено политике и вот, наконец, ближе к полуночи, разговор пошел «про баб».

Владимир Александрович, между делом, спросил меня:
- А у вас девушка есть?
- Есть, - ответил я.
- А вы ей верность соблюдаете?
- Соблюдаю.
- А если бы представилась возможность изменить ей, да так, чтобы никто никогда не узнал, вы бы не упустили случай?
- Я бы воздержался.
- О! Да вы, я вижу, человек старой закалки и это похвально.
- Ну почему старой? Верность и измена испокон века шли бок о бок.
И в этот момент Сергей, долгое время молчавший, взял слово:
- А вот я свой случай не упустил, но лучше бы я этого не делал. Это произошло десть лет назад и все уже позади, но до сих пор я вспоминаю его так, как будто это было вчера.
Мы с интересом посмотрели на рассказчика и он начал свое повествование.

Глава 2. Цена свободы

Жил я в ту пору еще в Казани.
В тот день, когда встретил свою будущую супругу, я был почти год как свободен от отношений с прекрасным полом после расставания со своей «бывшей».
Казалось бы, это время должно было вписать золотые буквы в мою биографию и стать самым светлым в жизни, ведь я был уже давно не юнец, имел определенный жизненный опыт и зарабатывал себе на жизнь. Был молод и готов к подвигам на любовных фронтах.
Меня ждали пляжи из белого песка, пенистые моря и страстные девицы с полной грудью и роскошными волосами. Почитать романы, послушать песенки, посмотреть видеоклипы и рекламные ролики, так все женщины мира только и делают, что изнывают от тоски по крепкому плечу, ожидают манящего взгляда, не скрывают своих желаний и просто млеют от выбритых щечек, запахов дезодоранта и ароматов зубной пасты. Помойся, побрейся, надушись, почисти зубы и бери их голыми руками!
На деле же весь этот лоск – всего лишь плод воображения его создателей. Это – пустая оболочка для манипуляций по отношению к тем, кто наслаждается влажными фантазиями.
Я встречал на своем пути тех, кого принято называть «бабниками» и скажу вам, что вся их деятельность показалась мне тяжелым суетным трудом, а не счастьем. От всех остальных они отличались лишь тем, что ничего хорошего не ценили, в дружбе искали выгоды и совершенно не печалились после многочисленных отказов.
Мне было далеко до их высот и я искал свое место.
Вопрос был в том, где и с кем искать.
Самые крепкие союзы на моей памяти образовались в кругу друзей. У меня были друзья, но все они на тот момент уже были в парах, с годами мы виделись все реже, а новые лица в кругу знакомых и вовсе почти не появлялись.
Идти одному в ночной клуб не хотелось, да и не любил я такие заведения.
Интернет в ту пору уже широко шагал по стране, но до меня еще не успел дойти, так как я не имел тогда компьютера.
Газетные объявления типа «Ищу жену без ВП, с АМ и большой ЖП» вызывали во мне только смех (под ЖП я подразумевал жилую площадь, а вы что подумали?).
Мне оставалось только бродить по улицам, паркам, скверам. Искать свое счастье. Смотреть в лица и подбирать слова. Ощущал я себя в то время, как нищий на паперти.
Причем, не скажу, чтобы я ходил целыми днями и знакомился. У меня не было столько времени, ведь я же работал. После трудового дня требовался отдых. На выходных надо было похлопотать по небольшому домашнему хозяйству, обеспечить себя едой как минимум на неделю. К тому же меня в тот период часто преследовали болезни.
Возможностей для знакомств было совсем немного и случаев представилось тоже не великое количество. В результате, за долгие месяцы мне ни разу не довелось испытать женских объятий, даже про поцелуи приходилось лишь вспоминать.
Если женщины могут долгие годы контролировать свое влечение, отваживая многочисленных желающих, то для мужчины столь долгое воздержание – настоящая пытка, тюрьма на воле. Максимум, что он может выдержать безболезненно – период, равный дням женского очищения. А дальше уже начинаются танталовы муки. Но самое тяжелое – это даже не напряжение в области либидо, не боль пониже живота, не отсутствие сна под утро. Все это лишь телесные проявления. Если мужчина любит и любим, они его только закаляют. Самое большое испытание для одинокого мужчины – это ощущение никчемности, невостребованности и уничижения. Кажется, что ты никому не нужен. Что праздник жизни проходит стороной. Что женского внимания ты не стоишь.
Если женщина одна, но хороша собой, то без мужского внимания не останется никогда – ей будут сигналить, на нее будут смотреть, к ней будут приставать.
Если вы мужчина и один, то – извините. Даже если вы с внешностью Апполона, никто не станет давить на клаксон при вашем появлении, никто не предложит поужинать, никто не обхватит вашу талию. Более того, все знаки внимания вы должны будете распознать сами, ведь они будут тщательно скрыты. А показать явно свое предпочтение для большинства женщин зазорно. Те, кому вы понравились, будут ждать вашего первого шага. Вот только сделав этот шаг, вы всегда рискуете нарваться на отказ.
И особенно обидно, когда этот отказ не получен сразу и открыто, а отсрочки подразумевается. То есть, вам дают телефон, позволяют встретиться, порой даже отвечают на звонки. Но вы, оказывается, уже надоели и должны были это давно понять. А вы все думаете – не отвечает, значит не слышит, не идет в театр – значит не может, не звонит – значит занята.
В тот период таких случаев избежать не удалось. Сначала ты интересен, а потом про тебя совсем не думают. А ты на почве впечатления от первого свидания уже навоображал себе невесть что и щеки у тебя горят. Боготворишь, строишь планы, изливаешься светом. Ведь ты никогда бы не стал подходить к кому-либо, сам не зная для чего. Но то мужчины. У женщин другой подход.
Эти глупые девицы даже не стоят того, чтобы я вам тут называл их имена. Я даже не знаю, как сложилась их судьба. Совет им да любовь.
Кульминацией всего стал день города, на который никто из друзей не пришел (так вышло), я оказался один и с неба посыпался сильнейший ливень. Вместе с каплями дождя по щекам текли слезы.
Придя домой, я упал на колени и взмолился и попросил Господа о встрече с такой же, как я, уставшей от долгих поисков, готовой любить и быть любимой. Я не просил себе дочь генерала, мисс мира или жену-мироносицу. Я хотел, чтобы встретились два одиноких сердца и согрели друг друга. На улице было темно и тихо и я слышал лишь звук своего сердца и с надеждой взирал на небо.
И Он услышал мои молитвы, но случай представился не сразу.  Прошел целый месяц. Но после прошения мне уже не было так тяжко – я почему-то был уверен, что меня ждут большие перемены.

Глава 3. Богом данная

В день знакомства с будущей супругой, я не должен был находиться в своем городе – планировался выезд на выходные на природу на электричке, но он сорвался из-за аварии на железнодорожных путях. Пришлось отказаться от поездки.
Чтобы солнечные дни не пропадали, я решил пойти с одним товарищем на городской пляж. Обрести свою вторую половинку я после всех своих неудач не надеялся, по крайней мере в тот день. Просто не был настроен на знакомства, ведь меня не должно было там быть тогда в Казани. Хотел хотя бы принять солнечные ванны, охладиться и подышать атмосферным воздухом. Не хотелось ни с кем знакомиться, чтобы не портить настроение от возможного отказа.
Не заметить множество девиц вокруг было конечно невозможно, но подходить к кому-то не хотелось. Проведя время на пляже, охладившись в водоеме, ощутив появление загара на коже, мы стали собираться по домам и я пошел окунуться в воде напоследок.
По пути увидел девушку, которая смотрела на меня, не сводя глаз. Небольшого роста,стройная, с длинными волосами и восточной внешностью. Фигурка мне показалась просто идеальной – все, что нужно и ничего лишнего. Ее глаза и улыбка завораживали.Сначала я подумал, что она моя старая знакомая  или с кем-то меня перепутала. Она сразу очень понравилась мне и даже не верилось, что наши симпатии взаимны. Но подойти я сначала все же не решился и окунулся в воду. Правда, надолго в воде не задержался и пошел обратно. Увидев, что она стоит на прежнем месте и смотрит на меня, я подошел к ней и заговорил. Вернее, ноги сами понесли меня и из уст полились какие-то слова. Я даже не помню, с чего начал.
Выяснилось, что Регина (так звали ее) заметила меня, как только мы пришли на пляж и знает, где мы находимся. По ее приглашению, мы переехали в ее лагерь. В веселой компании время прошло незаметно и вот, наконец, стемнело. Стояла теплая июльская ночь. Мы шли по пустынной улице. Я провожал ее домой. Тогда я еще не догадывался о том, что встретил спутника жизни.
Она поведала о том, что приехала из деревни в город, училась и работала одновременно и жила в съемной комнате с подругой. У дверей ее подъезда мы обменялись номерами телефонов и договорились о встрече завтра же.

На следующий день она поделилась своими планами – ей очень хотелось встретить одного-единственного и выйти за него замуж.
Ничего такого на второй день знакомства я пообещать не мог, но для того, чтобы прекрасно провести время, приложил все усилия. Мы загорали на пляже под лучами солнца и я невзначай положил руку на ее колени и почувствовал, что ей это приятно. Вечером посидели в кафе и я первый раз коснулся ее губ и мы забыли, где находимся.
В третий день мы гуляли до упаду, а когда стемнело, зашли к ней домой и ничто уже не могло меня удержать на пути к самому сильному телесному удовольствию (подружка приходила с работы очень поздно). После длительного времени вынужденного воздержания мне казалось, что все это нереально, что это не со мной, что это сон. Я снова «в деле», я снова желанный и долгожданный, я снова могу осуществить все свои грезы.
Когда ехал домой, в автобусе звучала лирическая песенка:
Я к нему поднимусь в небо,
Я за ним упаду в пропасть,
Я за ним, извини, гордость,
Я за ним одним, я к нему одному.
Это было так в тему!

Целую неделю вы виделись каждый день и не знали, где мы – на земле или в раю. Казалось, будто мы знаем друг друга с детства.
Наши встречи стали неотъемлемой частью моего бытия. Поскольку мы жили в разных концах Казани, видеться постоянно каждый день не могли, но встречались по установившемуся порядку. Она приезжала ко мне в пятницу вечером. В субботу мы гуляли. В воскресенье смотрели фильмы. В понедельник утром она уезжала. Когда не было сил ждать до выходных, я приезжал к ней посреди недели. Если по делам находился недалеко от ее дома, не упускал случая заглянуть. На все праздники и дни рождения друзей мы приходили вместе.
Спустя полгода мы стали вместе жить.
Еще через два года – поженились.
После двух лет в статусе мужа в моей душе зародилась мысль, почти как у одного литературного героя: «Тварь ли я дрожащая или имею право?» Достоин ли я  красивой жизни с обилием обожающих меня женщин?
Моя супруга меня во всем устраивала: милая, добрая, хозяйственная. Ее родственники с радостью приняли наш союз и зажили мы с ней на радость всем. Детей пока что не было, но они были в планах.
Однако, в каждом мужчине сидит альфа-самец и если кто-то мне скажет, что это не так, я ему не поверю. Не миновала сия чаша и меня. Я почему-то решил, что моей «любви» хватит на всех, возомнил себя обольстителем и посчитал, что достоин большего. А еще полагал, что до свадьбы не нагулялся, хотел продолжить беззаботную жизнь, не взирая на принятые обязательства.
Но, поскольку я не олигарх и не поп-звезда, то мешки писем ко мне не приходили, возле дома меня никто не караулил, на шею никто не вешался. Все свои «победы» предстояло ковать в сложных условиях. Свое семейное положение приходилось тщательно скрывать, пространство для второго фронта искать на чужих территориях, про свое отсутствие дома сочинять сказочные легенды.
Ничего, кроме беспокойства, все это, как правило, не приносило и редкая удача не покрывала всех издержек. Однако, я верил в то, что мое время еще придет и я смогу беззаботно проводить время, выбирая, с кем мне провести вечер.
Скотское, по сути, стремление. Только вот животные не понимают, что кто-то специально позволяет им плодиться и есть досыта, чтобы потом всех пустить под нож. Ставит их в условия, когда конкуренции, как в дикой среде, нет и отводит на все удовольствия ничтожный срок.
Человек же хочет всего и сразу и на всю жизнь.
Я полагал, что мое семейное положение идет мне в плюс. Всегда есть жена под боком. Накормит, напоит, спать уложит. А я буду погуливать, рассказывая любовницам о судьбе своей «тяжкой». Взамен буду получать удовольствие и желание увидеть меня вновь.
Мне казалось, что жена во всем мне обязана. Она приехала в город, чтобы закрепиться в нем и выйти замуж. Я все это дал ей. Ее плата – терпеть мои похождения. Бороться за мое внимание, чтобы я лишний раз не бегал.
К своей супруге я стал относиться потребительски: «принеси-подай-иди в баню-не мешай». Я как будто сделал ей одолжение, что связал с ней судьбу – так я тогда полагал.
О том, как мне жилось без нее, я позабыл и предал Того, кто позволил нам встретиться.
В ту ночь, когда я умолял Господа Бога о возлюбленной, обещал Ему, что буду верен ей до конца моих дней. Никогда ее не предам, не брошу.
Но я предал самых близких и перешел черту в поисках удовольствий, которые, как я считал, мною были недополучены. «Телу недодали любви». Я не понимал, что если до встречи с Региной, у моих дверей не толпился полк, то значит, так было нужно. Значит не мое это. Не мой путь. Не мой метод. Не всем дано покорять женские сердца в промышленном масштабе. Хотя, глядя на то, как некоторые особи бегают за бизнесменами, режиссерами и продюсерами, меня терзают смутные сомнения на счет того, идет ли там речь о любви. Но не суть.
Я, простой инженеришка, промучившийся без женщины долгие месяцы, попал в хорошие руки Регины и подумал, что повезло только ей и жаждал удовлетворения низменных амбиций.
И вот, я стою и свищу во все горло. Бегите ко мне все страстные и истосковавшиеся и я обласкаю вас!

Глава 4. Служебный роман

Первая интрижка была разыграна как по нотам.
К нам в цех перешла новая работница по имени Олеся. Она понравилась мне с первого взгляда и в ее глазах я увидел ответную симпатию. Высокая блондинка с тонкой талией, смуглой кожей и волосами до плеч у всех мужчин вызвала бурю восторга. Ласковый басок органично дополнял ее образ шикарной девушки. Она была немного старше, но выглядела моложе своих лет. Одета была всегда с иголочки и все ей было к лицу. В личном плане место рядом с ней было вакантно, при этом – воспитывала дочку от внебрачной связи. Во всем старалась быть максималисткой. Если уж джинсы, то только из бутика. Если уж машина, то привезенная из-за границы. Если уж ребенок, то от большого начальника.
Один из сотрудников едва не лишился дара речи на оперативке после того, как она пришла на работу в платье с открытой спиной. Другой же с ходу предложил замуж, но получил отказ и с горя перевелся в другое подразделение.
Я же, поулыбавшись с недельку, уловил момент, когда она останется в кабинете одна, и предложил как-нибудь встретиться подышать воздухом на улице и получил согласие.
Надо сказать, что для такого род приключения Олеся показалась мне как нельзя подходящей кандидатурой.
Свободная и симпатичная.
Мы стали встречаться.
Прогулка по району произошла при первом свидании.
Прогулка по парку – при втором.
Кстати, когда мы сидели в парке на скамейке, то в числе прочих увидели странную парочку. Девушка прямо почти что плыла, сияя от радости, а молодой человек шел рядом, как бы стыдясь своего положения. И Олеся узнала его! «Да это же Паша, муж подруги Лены. Кто это с ним?», спросила меня Олеся, будто я знаю. «Наверно вторая жена», сказал я в шутку. «Ничего себе! Они же вчера у меня были. Сидели в обнимку. Наши дети играли. Вот так Паша! Такая у него жена хорошая. Любит его безумно. И вот на тебе. Никогда не понимала мужчин, которые изменяют женам. Что они ищут? Удовольствий? Но зачем искать добра от добра? Их что-то не устраивает? Но тогда они должны решить все свои вопросы, прежде чем уходить к другой. Нельзя тушить пожар бензином. Не так ли? Мне кажется, ты на такое не способен. Да?» Я кивнул. Тяжело было слушать эту отповедь, ведь говоря про Пашу, она говорила и про меня. Только не знала про это.
Третья встреча наша завершилась желаемым. Я так разволновался, что поднялась температура. Первый раз изменить жене – это не шутки. Я считал себя человеком высших моральных принципов. Между прочим, сам решил принять Крещение после окончания университета. Считал, что бесы похоти мне по зубам. Любил подолгу рассуждать о высших ценностях. Мечтал окончить богословские курсы и проповедовать в учебных заведениях. И вот, в угоду какому-то низменному стереотипу, вынужден наступить на горло собственной песне.
Но наше близкое общение продлилось недолго.
Появление другой женщины стала ощущать супруга и ее это нисколько не радовало. Она не устраивала сцен, не закатывала истерик, но давала понять, что догадывается о моих похождениях на стороне и я стал ощущать себя маленьким врунишкой. Регина говорила мне, что мои выходки – «позднее зажигание» и что я как человек серьезный должен быть порядочным во всем. А я как кот Васька, слушал, да ел.
В отношениях с Олесей первичная эйфория стала постепенно заменяться унынием. Не смотря на то, что было много общего между нами, стали намечаться и существенные различия. Она стала казаться мне законченным фаталистом, меланхоликом и неисправимой в части упрямства. Было ощущение, что она ничего не хочет менять и роль жертвы обстоятельств ее вполне устраивает.
Вишенкой на торте стало то, что все мои признаки внимания происходили у всех на глазах в цеху и вызывали бурные обсуждения. Я ощущал насмешливые взгляды и узнавал про себя много нового через слухи. Мы, как могли, делали вид, что ничего особенного не происходит. Если я выходил по сменам и сталкивался с этим эпизодически, то Олесе приходилось каждый день нести на себе этот груз. Никто в лицо ничего не говорил, но вот за спиной шли нешуточные обсуждения. Я знал, но ничего поделать не мог. «Не пойман, не вор».
Говорили, будто я ни одной юбки не упущу. Но на кого мне было смотреть с вожделением? В нашем цеху большинство сотрудников получало зарплату ниже среднего, количество инженерно-технических работников было намного меньше, чем рабочих, а условия труда – со специфическим запахом. В основном приходилось трудиться с людьми, которые годятся мне в родители. Большинство работников – мужчины. Надо полагать, что значительное количество их уже было связано браком. Геронтофилией я не страдал. Гомосеки в наш цех не заходили. Таким образом, выбора на работе у меня не было. Да и не сторонник я был заводить романы на рабочем месте. С Олесей вышло исключение. Так что я бы с радостью понаблюдал бы за юбками, если бы они были. Но вместо них зрелые люди в спецодежде со скребками в руках собирали плавающие отходы с поверхности отстойников.
Со временем, моя жилетка промокла до нитки. Такие отношения стали тяготить.
В конце концов, надо было что-то решать и наверное выходить из ситуации.
Олеся меня опередила в плане объяснений и сделала выбор в пользу внебрачных связей с отцом своего ребенка. Мне она перестала отвечать на сообщения, а при встрече наедине сказала, что не сможет уделить внимания, которого я достоин. Мы остались друзьями. Я ощутил, будто груз спал с плеч. Все разрешилось само собой.
Курортный роман вдохновил меня. Я понял, что можно жить, не отказывая себе в удовольствии сходить «налево». Принятые брачные обязательства всего лишь пшик и за их нарушения никто не упечет в темницу. С появлением жены в доме можно оставаться свободным человеком. Нужно лишь врать с три короба всем и вся, не забывая при этом строить из себя благопристойного отца семейства.

Глава 5. Курортный роман

На следующий год, после истории с Олесей, мне предстояла встреча с новым вызовом.
Мне выдалась возможность слетать в Египет без Регины. Ею я и воспользовался.
Обстановка для загула от жены была весьма благоприятной. Повсюду сновало много стройных загорелых девиц, по вечерам в каждом отеле закатывались дискотеки.  Правда, попутчиков у меня было и приходилось искать свое счастье одному. Несколько дней я болтался по прилавкам, развлекался в отеле и загорал на пляже.
Затем последовала экскурсия на Синай.
Сначала, по ходу подъема отбился от группы, затем нагнал «своих» и уже практически на пике я заметил, как одна девушка оступилась и едва не упала. Я подал ей руку и мы разговорились.
Ее звали Злата. Добрая, милая, приветливая барышня. Студентка пятого курса из поселка под Воскресенском. Приехала на отдых с мамой и братом. Она была свободна и ее сердце жаждало любви. Наверно, также, как и у меня в свое время. Но в отличие от меня, она, найдя вторую половинку, не стала бы ни на кого смотреть – это я точно знал. «Чистая душа», подумалось мне. Мне предстояло дать ей только лишь частичку радости, чтобы потом уйти из ее жизни. Она была достойна гораздо большего. Злата была девушкой без слабых мест. Все в ней было безупречно. Длинные густые волосы, томный взгляд, нежный голос, округлые формы. Если руководствоваться принципом «грудь правит миром», то Злату надо было признать королевой. Таким девушкам посвящают стихи и романсы, с них пишут картины. Ее любовь к книгам и изучение христианского Учения, говорило о том, что она не просто привлекательная девушка, но и по-настоящему мыслящий человек, осознанно делающий свои шаги…
Мы в беседах встретили рассвет на горе, спускались с нее, взявшись за руки, а обратно ехали в обнимку. Днем автобус нас развел по гостиницам, а вечером мы снова встретились и пробыли на ночном пляже до тех пор, пока силы остались только на то, чтобы взять такси и доехать до дома.
Никогда в своей жизни (ни до, ни после) я не добивался своего в столь короткий промежуток времени. Еще утром мы были незнакомы и я стеснялся подойти, заметив столь прекрасную девушку и лишь какая-то неровность на пути позволила познакомиться. Весь путь до близости мы прошли экстерном, минуя провожания и возвращения на последней электричке, созерцание звезд, конфеты, букеты, стихи и грезы, робкие поглаживания и ужин при свечах…
Когда мы стали одеваться, она с иронией спросила: «Ты доволен тем, что получил все в результате одного кавалерийского наскока?» В ответ я нежно поцеловал ее в губы.
Есть женщины, для которых интим в первый вечер знакомства – норма. Их две категории. Одни – так называемые жрицы любви и для них это работа. Другие – нимфоманки и для них мужчина всего лишь средство для удовлетворения. Я бы мог найти и более грубые эпитеты, но считаю это несправедливым, так как мужчины, которые смотрят на женщин аналогично, ничем не лучше.
Но бывают случаи и у серьезных девушек, когда они долго ждут желанного человека, влюбляются с первого взгляда и их охватывает такое вожделение, что они просто не в силах сопротивляться его ласкам и доверяются ему, рассчитывая на то, что эта ночь не только не будет последней, но станет предшествием новой зари в ее судьбе. И они могут отдаться в первый же вечер, но, конечно же, не кому попало. У Златы до меня были отношения с мужчинами, но такой скорой близости тоже не случалось никогда. У нас просто сошлись звезды, как говорится в таких случаях.
Затем мы встречались каждый день. Радость, море, солнце. Все было ярко и красиво. В ее объятиях день сливался с ночью, ее внешность не могла оставить равнодушным ни одного мужчину, но главное – она разносторонний начитанный человек, способный поддержать разговор на любую тему и поэтому львиную долю времени мы жадно общались, обсуждая все, что угодно.
К несчастью, путевка всегда заканчивается и Злате предстояло возвращаться в Россию, а мне оставалось догуливать свои дни в той стране уже без нее.
Вечером перед ее отъездом встал вопрос: продолжать или нет? Готового решения у меня тогда не было, а у нее было. Когда настала пора прощаться, она внимательно посмотрела мне в глаза и произнесла: «Я очень благодарная тебе за все. Мне было хорошо с тобой и очень жаль, что нам придется разъехаться. Я готова к тому, что мы видимся в последний раз. Но мы можем встретиться. Я приглашаю тебя к себе в гости и буду рада видеть тебя снова, если ты захочешь приехать».
Я воспользовался этим предложением, но дальше совместного времяпрепровождения наши отношения не ушли.
Мой отпуск на тот момент еще не дошел до середины и я мог себе позволить еще одну поездку. Меня ждали новые впечатления и еще одна возможность пообщаться со Златой, пожить с ней под одной крышей. Что будет дальше, насколько далеко это зайдет и как сильно она сможет привязаться ко мне, меня на тот момент совершенно не интересовало. Я был озабочен лишь тем, чтобы брать от жизни все, что можно, не задумываясь о последствиях.
Я приехал в ее края. Она встретила меня на Казанском вокзале и автобус повез нас в Подмосковье. Мы вели себя так, будто знаем друг друга всю жизнь и разлука в две недели была вечностью. Она была искренней со мной, а я играл во влюбленного. Безо всякого напряжения. Просто вошел в роль и забыл, кто я и с чем пожаловал. Просто на неделю представил себя ее женихом, приехавшим познакомиться с родителями.
Ее родные приняли меня весьма гостеприимно и все это время я ощущал себя как дома. Мы редко выходили на улицу, так как почти все время не могли оторваться друг от друга. А когда это случалось, мы прогуливались по осенней набережной и говорили о прекрасном.
Надо также сказать, что у Златы были свои воздыхатели, которые отправляли ей романтические послания. Один из них строчил по ночам, выражая свои светлы грезы. Мы читали их, восхищаясь его слогу и я подумал, а что он готов отдать, чтобы оказаться на моем месте? В то время, пока он мечтает о ней, я с ней и она полностью моя. Так проходили дни и ночи...
Но и этот светлый период подошел к концу. Ее мама, чудесная женщина, успела даже привыкнуть ко мне и предлагала поменять билеты, чтобы отсрочить убытие. Но это не имело никакого смысла.
Я понимал, что не готов к каким-то решительным действиям,  тщательно скрывал свое семейное положение и держал телефон всегда без связи. Регине я сказал, что поехал в Москву к другу.
Наши бурные отношения должны были вылиться во что-то конкретное. Но на каком-то месте я стал спускать все на тормоза.
По всем правилам приличного тона я должен был пригласить их к себе, но не стал этого делать. Обнял маму на прощание, поцеловал Злату и сел в  поезд и он помчал меня домой.
Я спросил себя: «Что дальше?» Но ответа не было.
Мы переписывались и иногда созванивались.
Она писала мне, что одной ей тоскливо, но я ничем реально не помогал. От меня были только слова, которые на тот момент уже ничего не значили, так как их нужно было подкреплять делами.
Но я не хотел ничего менять.
Я всячески уклонялся от приглашения и она, конечно же, заподозрила, что у меня кто-то есть.
Тон наших бесед все ухудшался, пока, наконец, она не высказала мне все, что думает обо мне. В ответ, я предложил остаться друзьями. Но какая дружба может быть между бывшими любовниками? Между ними могут быть только воспоминания.
Формально она согласилась, но обида ощущалась. Общение быстро сошло на нет.
В общем, красиво уйти не удалось. Такого, как в первый раз, уже не вышло. Я понял, что вошел в доверие и причинил боль, утратил расположение и все воспоминания обрели мрачный оттенок.

И вот, на третий год такой жизни, я встретил Ильмиру.
Конечно, мне после истории со Златой надо было бы остановиться и понять, что всегда так, как с Олесей не будет, что это лишь редкий случай и что всегда как минимум я буду причинять боль и выслушивать упреки, а как максимум,  могу влипнуть во что-то ужасное, что будет преследовать меня потом бесконечно долгое время. Когда вы мчитесь с превышением скорости по опасным поворотам, рано или поздно, пройдя несколько из них, вы попадете в передрягу, какой бы вы ни были водитель и как бы внимательнее вы не вглядывались в дорогу. Нужно лишь сбавить газ.
Также и со мной. Я уповал на свое чутье, интуицию, осторожность и ум. Я был убежден, что мои врожденные способности и приобретенные навыки позволят мне избежать глупых поступков. Как же я ошибался!

Глава 6. Ильмира

Настал следующий год и он обещал новые свершения. Но для начала следовало прооперироваться в одном богоугодном заведении.
Надо сказать, что я долго не мог попасть в ту самую клинику. Знакомый хирург долго морочил голову, но никак не мог уложить меня. Этому было объяснение. По словам врача, заведующий отделения укладывал в отделение людей с совершенно иными диагнозами. Числились они в одном месте, а лечение получали в другом. При этом, поток срочников (кому нужны была неотложная операция) не ослабевал.
По знакомству пристроиться не удалось и пришлось записываться на общих основаниях.
Мне назначили день, я приехал и оформился. Меня отпустили домой подготовиться к операции. Нужно было выбрить себе все снизу до пупка и плотно перекусить вечером, что утром не принимать ничего - «ни крошки, ни капли». Так и сделал. Ехал как на Суд Божий…
Когда поднимался по ступенькам больницы, конечно же меньше всего думал о делах амурных. Любая операция под общим наркозом – это всегда риск. Никто не знает, очнется он или нет. Год назад до того мне уже проводили аналогичную  операцию. Тогда я очнулся лишь в палате и под действием наркоза разбил свою чашку. Из коридора слышались истеричные вопли какого-то парня, который в бреду пытался поднять воображаемого товарища и объяснить ему, что «вертушки уже прилетели». Каждый наркоз переносит по-своему… А потом был целый месяц восстановления.
Так что воспоминания были не из светлых…

Возле моей палаты я увидел очаровательную девушку в белом халате, в которую непременно бы влюбился с первого взгляда, если бы не условия, в которых я находился. К тому же встречая таких дамочек, сначала испытываешь естественное стеснение и робость. Ростом она была чуть выше среднего, с укладкой каштановых волос в стиле каре и плотной фигуркой «в теле». Глядя на ее нежную молодую упругую кожу, я вспомнил выражение «кровь с молоком» и не мог остаться равнодушным. Она смотрела на меня, не отрывая глаз и улыбалась.
Подойдя к ней, я и не ожидал, что она ждет меня. Она была дежурной медсестрой и, как позже узнал, ее звали Ильмира.
Ей было поручено обеспечить подготовку к операции и она тут же «взяла меня на карандаш», отметив прибытие. Стоя рядом со мной, она как бы невзначай коснулась своим бедром моей коленки, но не убрала его, а продолжала стоять еще несколько минут, пока ее кто-то не позвал. Я смотрел ей во след и на мгновение забыл, что сегодня предстоит операция. Вот на что способны широкие бедра!
Я ушел в палату и переоделся. Через некоторое время она проверила, насколько ответственно я осуществил сбривание волосяного покрова пониже пупка и пришлось снять перед ней белье. Сколько потребовалось усилий, чтобы скрыть прилив крови в «месте напряжения»!
Затем она приходила несколько раз и делала необходимые уколы. После последнего укола я уже с трудом поднимался с постели. И вот, наконец, привезли кушетку, помогли мне забраться в нее и повезли в операционную. А там – холод и пациенты без одежд и без сознания. И вот, она уходит. Мы пересекаемся взглядами. «До встречи после забытья». Этот момент не забыть…
Затем была операция и несколько дней восстановления в больнице.
Она заходила, чтобы проверить мое состояние. Она всегда была приветлива со мной, а я отвечал легким юмором.
Со мной в палате лежало несколько человек. Какой-то бедолага, что от боли не мог уснуть и ходил по коридору всю ночь. Толстый старичок, отпускавший скабрезные шуточки. Пугливый мужичок, которого перед операцией так пугал старичок, что у пациента с каждой минутой значки становились все шире и шире. И еще лежал мой тезка, да один любитель коньяка.
Когда заходила Ильмира, вся палата как-то затихала и взоры жадно приковывались к ней. Все пытались пофлиртовать с ней, но она реагировала только на мое внимание. Когда она уходила, забавный старичок показывал мне жестом «вставай и беги за ней» и было очень весело, ибо бегать я в тот момент физически не мог.
Затем настал день выписки. Вместе со мной выписывались тезка и любитель коньяка. Пока ждали выписки, выпили весь коньяк, который имелся у нашего соседа. Уже на выходе мы встретили Ильмиру. Коньячник тепло поблагодарил ее за заботу, тезка на радостях поцеловал, а когда настал мой через благодарить, она слегка наклонилась в мою сторону и я с радостью поцеловал ее в щечку. Я заметил, как на ее ланите загорелся румянец.
Затем, мы втроем, изрядно поддатые, пошли по улице, хромая все как один на ту же ногу, почти что в такт. Как водится, были заверения по пьяной лавочке, что мы еще встретимся, обмен телефонами и адресами. Но, конечно же, после этого я никого из них не видел.

Позже я приходил несколько раз на перевязки и надо же было такому случиться, что последнее посещение снова выпало на ее смену и мы с ней встретились и разговорились на более отвлеченные темы, чем состояние здоровья.
Я ждал медсестру из перевязочной, а у нее выпала свободная минутка. Как раз мыли полы, в коридоре было пусто и можно было поговорить.
Она сказала, что живет рядом со мной, а нам мой вопрос, откуда она знает мой адрес, сказала, что узнала, посмотрев в карточку. Для меня это было хорошим сигналом.
Стал и я проявлять к ней интерес, расспрашивая про личную жизнь. Ильмира сказала, что родом из деревни и живет в общежитии (номинально с соседкой, по факту одна). Учится в ВУЗе на экономическом факультете и в автошколе.У нее три старших брата и родители-пенсионеры, которых она часто навещает по несколько раз в месяц. Я подумал, к чему такая частота? Либо они маломобильные граждане, либо есть еще какая-то причина. Но, об этом после.
Что мог я тогда предпринять? Спросить ее о том, свободна ли она, был неподходящий момент. Коридор, уборщица, больные. И тут я ей скажу: «Ты мне нравишься, давай встретимся, а потом – ко мне на выходные»? Язык не повернулся. Но просто так упустить такую девушку я считал невозможным и как всегда подошел издалека – сказал, что у меня есть личный автомобиль и предложил ей бесплатно попрактиковаться в знак благодарности за нелегкий врачебный труд по отношению ко мне и в порядке взаимопомощи. Мы обменялись телефонами.
Мне  даже почему-то не верилось, что у нас что-то получится.
Через месяц я ей отправил смс с приветом и дежурными комплиментиками, рассказал о том, что восстановился и выразил готовность к обучению ее навыкам вождения. Но  она не ответила. Такая ситуация была не нова для меня, когда девицы дают свой номер телефона, а наутро следующего дня уже теряют всякий интерес. Именно так я и расценил данное игнорирование.
Я больше ничего не написал, стер ее номер и вообще стал забывать не про нее.

И вот, спустя еще несколько месяцев, во время пребывания с Региной за границей, я получил от нее смс: «Привет. Как дела? Мне было нечего делать и я решила тебе написать». Сначала я даже не понял, кто пишет, ведь номер был без имени. Потом догадался. Но ничего не ответил. Во-первых, мне это показалось игрой в одни ворота. Когда мне было скучно дома на больничном, она безмолвствовала. Когда ей стало скучно, то тут же написала.Во-вторых, международный роуминг глотал деньги, как пылесос.
Затем, уже по приезду домой, я получил еще одно смс: «Привет. Как дела? Как работа?»
Поначалу я решил не форсировать события и написал пару дежурных фраз.
Она поделилась своей мечтой – побывать хоть раз в Стамбуле, но выразила сожаление о том, что не с кем. Это был, конечно, недвусмысленный намек. Но, во-первых, отпуск я свой уже отгулял, а во-вторых, я не знал, как мне реагировать на такие разбросы. То игнор, то совместная поездка. А ведь надо полагать, что она предполагала совместное проживание в гостиничном номере. Ну а если взрослые люди в возрасте за двадцать останутся вдвоем на ночь, то интимная близость до утра неминуема.
Тем не менее, брать отгулы я не спешил. Мало того, что позади был отпуск, так еще и больничный длиной в месяц пришлось пережить. Скудные отпускные после поездки за границу подходили к концу. Я был просто на мели.  Вот если бы такие пожелания выразились заблаговременно, можно было бы подумать. К тому же, я ее видел только на работе. Что она из себя представляет за пределами клиники, я решительно не знал. Я написал о том, что готов созвониться через несколько дней.
Мы поговорили по телефону и я назначил первое свидание.

В тот вечер после смены я заехал за ней и мы отправились на речку. Там мы много гуляли и общались, рассказывали о себе. Разумеется, я многое про себя скрывал. Прогулка была недолгой, ибо надо было ехать домой и врать Регине о том, что задержали на работе. Первая встреча произвела сильное впечатление. Тот теплый летний вечер разбудил страсть и посыпались многочисленные звонки и смс.
После этого мы с Региной отправились на соленые озера и все это время непрестанным потоком шли сообщения от Ильмиры. Когда я долго не отвечал, она выражала томительное нетерпение.
Затем мы встретились с Ильмирой во второй раз и пошли в парк. Стоял солнечный день августа. Там, в тени деревьев, я рассказывали ей про лето в южных странах и наши губы сошлись в поцелуе. Но он был прерван телефонным звонком. Она вскочила, отошла от меня и я догадался, что ей звонит мужчина, но виду не подал. Закончив разговор, она сказал, что якобы звонят с работы.  После этого мы еще немного погуляли и зашли к ней в комнату. Там я взял ее на руки, уложил на кровать, лег рядом и снова стал целовать. Но долго это не продлилось, так как ей нужно было отправляться в деревню, а мне следовало уйти домой.
Тепло губ и объятия значительно усилили частоту звонков и сообщений. Потоком полились нежности. «Моя голубка, моя душа, мое счастье, моя радость, частичка моей души, жду, скучаю».   
В третий раз мы встретились незапланированно. Я решил уединиться на даче и провел там несколько дней. Ильмира пребывала между сменами все в той же деревне с родителями. Ее родное селение находилось недалеко от моей дачи и я предложил ей приехать и забрать ее к себе. Она сказала, что лучше сама приедет ко мне.
Забрав ее с ближайшей остановки автобуса, я повез ее на дачу.
Там, в ее объятиях, я ощутил некую скованность, будто она чего-то смущалась.
Я заварил чай и мы заговорили по душам. Она стала рассказывать про свое прошлое. Как росла в деревне, как поехала учиться в райцентр, как поселилась там в общежитии и встретила парня, с которым потеряла «невинность».
Зная о том, что в таких местах девушкам грозит насилие со стороны более старших парней или принуждение к соитию, я спросил, сталкивалась ли она с этим? Знает ли она, что такое насилие? И после ее ответа я едва не упал со стула.

Шесть лет назад она сошлась с женатым семейным мужчиной из ее деревни. Его звали Ахат. Он был другом ее отца и когда-то качал ее на руках. Разница в возрасте – двадцать лет. Ей было 18, ему 38, когда они стали встречаться. Она как раз закончила медицинский колледж и устроилась в местный ФАП. В то время он занимался бизнесом – соорудил пруд и стал разводить рыбу, затем коптить и продавать. Для того, чтобы прокормить жену и двоих детей этого хватало. Ильмире он говорил, что с женой у него тупик, что с ней он разведется. На Ильмире он  обещал жениться и забрать ее в Москву. Они нарожают детей и заживут как «белые люди». Вскружил ей голову, она и уши развесила.
Но все обернулось иначе. Для Ахата Ильмира была всего лишь вещью. Ни в какую Москву он не собирался. Разводиться с женой и связывать жизнь с Ильмирой он не планировал. Потом бизнес его развалился, он нажил очень много врагов и никто не захотел больше иметь с ним финансовые отношения.
Жена была вынуждена уехать на заработки в райцентр и забрать детей. На выходных приезжала к нему.
Он перебивался, чем мог и постоянно с кем-то враждовал. Но обилие недоброжелателей не пугало его.
Во-первых, он был физически крепок:ростом под два метра, косая сажень в плечах, КМС по тяжелой атлетике. При этом, крайне агрессивен.
Во-вторых, имел связи в местных правоохранительных органах. Когда его что-то не устраивало, он не останавливался ни перед чем, разве что только не убивал. Если же у него возникали с кем-то серьезные проблемы, то он обращался к своим друзьям-правоохранителям. По ее словам, он «достал» всю деревню. Неделю назад несколько крепких мужиков с топорами пришли его проучить, но он смог отбиться и спастись и обратиться в милицию. На следующий день всех нападавших схватили и повезли на допрос по его заявлению.
Все это объяснялось тем, что он оказывал подельникам кое-какие услуги: доносил на своих односельчан, угрожал по заказу, нападал на неугодных коммерсантов, не желавших платить его влиятельным друзьям, громил их имущество. В общем, выполнял за них грязную работу. За это они покрывали его и отстегивали часть добычи. По отношению к Ильмире у него были полностью развязаны руки, ведь обращаться с заявление в ближайшее «отделение» было бесполезно.

Они дружили три года, после чего Ильмира поняла, что с Ахатом  нет никаких перспектив и все его обещания – сплошное вранье. Она решила разорвать отношения и уехала в Казань, но он не захотел расставаться и последние три года заставлял приезжать к нему и ублажать все его похоти. Это из-за него она так часто ездила в деревню в свободное между смен время. Это он звонил тогда в парке, когда мы были вместе. Выходит, что днем она была со мной, вечером поехала в деревню, а ночь провела с ним.
Происходили их встречи обычно так. Узнав от нее, что она уже в деревне, Ахат подкатывал к дому родителей на своей Ниве и сигналил. Если она долго не выходила, он начинал яростно давить на клаксон, не убирая руки, пока она не появлялась на крыльце. Затем вез ее к себе, где она прибиралась в доме, кормила его принесенными продуктами и наливала водку. После этого следовал допрос с пристрастием на тему того, где она была с момента последней встречи, куда ходила, не завела ли хахеля. Угрозы убить ее с вместе любовником при обнаружении также входили в своеобразный ритуал. Поэтому, про то, чтобы уйти, она боялась даже заикаться. Если она заводила разговор в духе того, мол зачем я тебе нужна или не хочешь ли ты поменять любовницу, он свирепел, отвешивал наотмашь пощечины и бил кулаком в живот. Далее – говорил ей про свои грязные делишки. Ругался он грязно, разговаривал матом, поносил всех, кого только можно, включая ее родителей, орал по поводу и без повода, обращался с ней в приказном тоне, оскорблял и высмеивал. Каждое неосторожное слово сильно задевало ее, но она не смела возражать. Выпив, закусив и поговорив с ней «за жизнь», допросив ее  и убедившись в том, что у нее никого нет, он делал с ней все, что хотел, воплощая все свои фантазии. Она молча терпела, даже когда было очень больно. Он упивался своей безграничной властью над ней. Если он был сильно не в духе и ему казалось, что она выражал недостаточно удовольствия, он брал ремень и бил ее «куда попадет», таскал за волосы, бросал на пол. Она забивалась в угол и молча ждала, пока он разрядится, ведь кричать при экзекуциях тоже запрещалось. Главное, чтобы он не попал в голову, ведь работала она в многолюдном месте и лицо не должно было нести следов этих истязаний. Чтобы исправиться, ей приходилось делать "работу над ошибками". Посреди ночи под звуки его храпа она тихо, как мышка, уходила. Истерзанная морально и физически, она добредала до дома, грела воду на печке и отмывалась в тазике. Потом плакала в подушку. Украдкой за ней наблюдала мама и сильно переживала. Отец за три года быстро состарился.
Ей все это сильно не нравилась, она не могла его видеть и слышать без отвращения, вздрагивала при звуках мелодии «его» звонка и, скрепя сердце, выслушивала все, что он несет. Каждая такая встреча приносила ей бессонную ночь и ощущение тяжкого падения. Но иного выхода не видела.
Говорю это я во всех подробностях не для того, чтобы завести любителей клубнички, а для того, чтобы дать понять, насколько тяжела была ее ситуация, насколько трудно ей было все это терпеть и насколько я навредил ей тем, что напрасно обнадежил.
По сути Ильмира была вполне приличной девушкой. Одевалась она скромно, не пила спиртного и не курила, общалась без матерщины. На работе ее уважали и хвалили. В ее поведении не было даже кокетства. Ей многие пациенты строили глазки, но она не придавала этому значения. С коллегами-мужчинами держалась на расстоянии. Случайных связей у нее не было и она к ним никогда не стремилась. Ахат был вторым мужчиной в ее жизни. Не смотря на то, что она была родом из деревни, в городе она смогла быстро адаптироваться, получить прописку и найти много хороших знакомых. Была вполне себе современной девушкой и только Ахат из раза в раз погружал ее в период дремучего рабства, не давая отдохнуть от себя ни на день. Когда они не встречались, он каждый день названивал ей и играл на нервах, расспрашивал где и с кем она, грозился приехать проверить. Иногда он действительно приезжал. Это случалось, когда он по каким-либо делам пребывал в Казани. Позвонить заранее и договориться о встрече ему было зазорно, а вот устроить облаву, позвонив из-за угла – всегда пожалуйста. Он мог позвонить среди ночи и она обязана была брать трубку. Если она этого не делала, он названивал каждые пять минут. Особенно тяжело было это вынести на смене, когда для бесед совсем неподходящее время.
Когда жена приезжала к нему, Ильмира получала своеобразный выходной. Из-за частых поездок к нему она не могла как следует восстановиться после работы.
А еще Ильмира отдыхала от в него в те дни, когда он ездил по приглашению дружков в райцентр развлекаться с дорожными «жрицами любви».
Средств предохранения Ахат не использовал, нахватал от «жриц» некоторый «букет» и как он еще не наградил Ильмиру одним из «цветочков», одному Богу известно. Такая связь грозила Ильмире занесением смертельно опасных вирусов. Я уж не говорю про позор и бесчестие. 
Если бы она была сама из числа женщин легкого поведения, то для нее такие встречи были бы «рабочими моментами». Но она была воспитана в татарской традиционной семье и такое отношение к себе как к последней неблагодарной грязной шлюхе было самым тяжким бременем для нее. Откуда у нее только хватало сил все это терпеть и насколько велик был ее страх, я решительно не представлял.
Один раз Ильмира попробовала не выйти, когда он приехал. Ее мама попросила Ахата больше не приезжать, а отец сказал, что Ильмира ему не овца. Это кончилось тем, что Ахат вломился во двор, толчком сбил с ног ее маму и сильно ударил отца, а ее, взяв за шею, поволок в машину и только находившиеся случайно неподалеку родственники уговорили его воздержаться, так как к тому же он был «под градусом». Сыпля проклятиями и угрозами он в сопровождении родни удалился, а вернее – его увезли.
Но на следующий же день он появился снова и потребовал от нее выйти по-хорошему и она уже не решилась возражать. За проявленное неповиновение, он избил ее, долго рассказывал, что с ней будет, если это еще повторится, заставлял валяться в ногах и просить прощения, называть себя мерзкими словечками, а затем долго глумился над ней и угомонился лишь под утро.
Однажды она обнаружила, что ждет ребенка, но рожать от него категорически не хотела и прервала беременность.
Обращаться в милицию она боялась и просила меня дать ей время, чтобы разобраться с ситуацией.
Сделать это она хотела одним из оригинальных способов. Поехать в соседний регион к бабке за «отворотом» или забеременеть в надежде, что отпустит.
У меня возникло ощущение, что она хочет избавиться от него моими руками, что, каждый стремился решить свою цель и использовать другого. У меня на уме были приключения без последствий, а у нее – свобода от Ахата, хоть с чертом.
После сего повествования, Ильмира сказала, что если я захочу, то это свидание будет последней нашей встречей.
«Но как же я мог уйти, не доведя близость до логического завершения?», думалось мне.
В связи с опасностью заразиться, нужно было использовать средство индивидуальной защиты. Но его не было и  поставить точку тогда не удалось и пришлось отложить на потом.
Вместо того, чтобы заставить ее стереть мои сообщения и звонки, удалить мое имя, я задумал гениальный план – «поставить галочку», а затем по-тихому отскочить.
На дворе стоял сентябрь и падающая листва говорила о скором окончании солнечных дней.
Я молча довез Ильмиру до ближайшей остановки автобуса и мы разъехались. Я – к жене, она – к  нему.

«Как я могу уйти без результата?»,  думалось мне. «Девушка уже согласна. Мы не будем вместе, но хотя бы еще раз встретимся».
По отношению к Ахату во мне проснулся человек из 90-х. Но я не знал, как поступить с этим мерзавцем. С одной стороны, мне было жаль Ильмиру, но с другой стороны я был на пороге чего-то опасного не только для меня, но и для близких. Вступать с ним в противостояние, я не хотел и не спешил. И главным образом из-за них.
Если уж говорить о временах моей юности, то не могу не вспомнить о противостояниях с  гопниками. Я ненавидел их всем сердцем. Я много натерпелся от них в школе, но после ее окончания, стал отвечать им. Ставил их на место, бил им по физиономиям, прыскал слезоточивым «сюрпризом». Я был последний человек, кто стал бы их хвалить. В них мне не нравилось все – их манера одеваться и разговаривать, их отношение к девочкам, их образ жизни и идеалы. Но у них были берега, за которые они не выходили. Например, они никогда не угрожали моим родителям. Мне и друзьям – да. Но я знал, что никто из них не вломится в дом, не тронет мою маму. Им нужен буду только я. Не обратятся они также в милицию. «В западло». Огреб, значит, твои проблемы. Значит, не хватило сил. Значит, пацаны не выручили. С ними можно было разговаривать. На языке силы, преодолевая тошноту. Но можно было. А если удавалось прийти к чему-то общему, то вопрос закрывался. Слово держалось. Иначе было никак. 
Здесь же предстояло иметь дело с абсолютно беспринципной тварью, ментовской подстилкой, манкуртом. Это существо перешло все границы и ничто ему не зазорно. Нормы морали, ислама, закона были по боку. Никакого кодекса чести. Коварная лживая тварь.
Его боялись все ее родственники. Они говорили ей: «Сама впуталась, сама и выпутывайся». Все три брата во главе с отцом дружно прыгнули в кусты. А сколько еще дядей, других братьев? «Неужели я должен за всех них выполнить то, на что они не решаются? Если бы все ограничилось встречей, беседой и дракой, как раньше, то это было бы не столь страшно. Но ведь в случае неудачи он снимет побои и попрется в полицию, а потом надает ей снова по шее и заставит написать заявление об изнасиловании. И она со страху напишет. Что будет, если об этом позорище узнают мои родители? Нет уж, я скован по рукам и ногам, и это противостояние совершенно иного рода. Связей у меня нет, должность невысокая, денег мало, прятаться негде. Может пулю в ему в лоб? Но стоит ли ломать судьбу ради него? Всех мразей не перебьешь. Да и где гарантия, что Ильмира меня будет ждать? А что станет с Региной? Как это отразится на моих родственниках? Вот Ильмира чем думала, прежде чем лезть в постель к женатому мужику? Да и таким отмороженным он же не за один день стал. Неужели я должен расплачиваться за ее глупость?»
Эти мысли мне не давали покоя весь вечер.

Затем мы встретились в четвертый раз у нее в общежитии. Мне все казалось, что Ахат уже прознал и устроил засаду. Но никого не было. Я попил чай и стал приставать. Когда пришла очередь гладить коленки и рука скользнула под юбку, она сказала, что у нее дни очищения. Горизонт снова ушел от меня и пришлось еще немного подождать.
После того, как я узнал про ее ситуацию, беседы наши стали грустными. Она постоянно рассказывала про то, как Ахат издевается над ней, оскорбляет и высмеивает, кричит и бьет. Она сдержанно все выносит, зная, что будет хуже, если что-то скажет против. Но просто так владеть ею ему был не интересно и он всегда придумывал что-то новое, чтобы задеть ее больнее и издевался, как мог. Но она терпела. Иначе себе дороже. Лучше получить пару тумаков и безропотно обслужить в постели, изображая удовольствие, чем продлевать мучения. Я не мог долго слушать и просил сменить тему и разговор шел натянуто. Ее больше ничего не будоражило. И понять ее было можно. Я несколько раз призывал ее обратиться куда следует, либо уехать далеко и надолго, но это было бесполезно. Страх преодолевал все разумное. Передо мной была типичная жертва. Я перестал воспринимать ее жалобы. А по сути меня интересовало лишь одно.

И вот, совсем скоро настал день Х, а вернее вечер. Хмурый, дождливый октябрьский вечер. Ильмира ждала меня у себя. Я сказал Регине, что пошел по магазинам.
Времени было мало и надо было действовать. Меня ждало угощение, мимо которого было не пройти. Грибы и курочка, яйца и хлеб. Все натуральное, свое. Пока я ел, она рассказывала о своей юности, показывала фотографии.
Я спросил ее о том, как у нее произошел «первый раз». Ильмира открылась.
Когда училась на первом курсе, ей очень понравился один парень (лет на пять старше), который часто заходил в общежитие к друзьям. Она часто видела его в обнимку с однокурсницами, но ее это не смущало. В сердце поселилась любовь. Она молча страдала в ожидании, когда он подойдет. Мечтала и строила планы. И вот, как-то раз, он с друзьями зашел к ним в комнату, они попили чай и стали играть в карты, а он присел рядом с ней и, как бы невзначай, стал расспрашивать «о том о сем», затем предложил выйти и отвел в другую комнату, где никого не было. Там все и случилось. С тех пор, она много раз видела его в общежитии с другими девчонками, но к ней он больше не заходил и только здоровался при встрече. Переспал он и с двумя ее подружками. На последнем курсе она увидела его с какой-то красоткой в иномарке. На его безымянном пальце красовалось обручальное колечко, а у спутницы были все признаки беременности. Говорили, что он женился по расчету. Она любила его все время учебы и никого к себе не подпускала. Потом уже спуталась с Ахатом. Таким образом, я был третьим мужчиной в ее жизни, кому она готова отдаться.
Меня почему-то возбудил такой разговор и я подсел к ней, не скрывая своих желаний. Она охотно ответила на все мои поползновения. Никакой игры и жеманства. Рук не отводила и голову не отклоняла. Она сама давно ждала этого момента и, зовя меня к себе, знала, чем все это кончится.
Я был желанным гостем во всех отношениях... Но все когда-нибудь кончается и приятное в том числе.
Хотя, приятного было немного, ведь все произошло под гнетом существующей ситуации с тревогой в душе. К тому же у меня было мало времени. Она думала, что я останусь на ночь, но мне пришлось встать и одеться, чтобы уйти.
Она проводила меня по коридору до выхода и я хотел сфотографировать ее, но она засмущалась и закрыла лицо руками. Мы поцеловались на прощание и больше я ее уже не видел. Правда она не догадывалась тогда, что я больше не планировал встречаться с ней.

Глава 7. Послевкусие

Казалось бы, все завершилось прекрасно. Долгие месяцы я шел к этому и добился своего. Цель преодолена. Еще одна девушка покорена. А поскольку я всегда строил из себя святошу, то мне удавалось «зайти под кожу» всем «моим» девушкам. Они не просто отдавались мне, но и привязывались ко мне. В те дни, когда я добивался своего, я никого ни о чем не уговаривал, они сами хотели меня. А потом, сожалением отпускали, надеясь увидеться вновь. В постели я не был тираном. В первую очередь я доставлял удовольствие и уж потом получал его сам. Да даже само доставление удовольствия приносило мне удовольствие. Я был фанатом этого дела, я много прочел книг на эту тему, а когда настала пора действовать и я получил первое согласие, то воплощал давние мечты с неуемным рвением.
Но каждый раз момент расставания давался мне нелегко.
Если бы я изначально позиционировал себя как человек с половым органом вместо головы и крутился бы в кругу доступных дам, которые давно сбились со счета обласканных мужчин, то забот бы не было. Но такие женщины были мне не интересны. Целомудренные, недоступные, избирательные – вот к кому я стремился. Пусть их было немного, пусть проходили долгие месяцы для того, чтобы преодолеть барьеры, пусть все срывалось порой в последний момент и обратного хода не было. Кого-то интересовало сумо, а у меня всегда была шахматная партия.
Я довел ее до конца. Ильмира, правда, в тот день не знала об этом.
«Еще тогда, при первой встрече в больнице, ты захотел поцеловать ее и вот ты можешь ласкать ее сколько тебе угодно. Хотел потискать ножки, теперь у тебя от этого устали пальцы. Зайдя в первый раз в ее комнату, ты захотел ее раздеть и вот она оказалась без одежд вся твоя. Но что ты выиграл?», так я размышлял, идя по улице. Я ощущал себя в одном ряду с предшественниками, воспользовавшимися доверием Ильмиры…

Услышал вызов телефона, я остановился, чтобы ответить на звонок Регины. «Где ты?» - «Иду домой уже» - «Почему так долго?» - «Очереди» - «Почему не отвечал на смс?» - «Не слышал сигнала в толпе».
Закончив разговор с женой, снова погрузился в раздумья.
«Четыре года, четыре обманутые души. Кто видел твои постельные победы? Кого ты этим хочешь удивить? Что тебе с этого? Ощущаешь ли ты себя крутым парнем? Что такого великого ты только что сделал? Запудрил голову деревенской девице, вошел в ее доверие, она теперь мечтает о жизни с тобой, а ты хочешь исчезнуть. Чем ты будешь теперь гордиться? Сейчас ты придешь домой, ляжешь с женой и, выполняя супружеский долг, испытаешь более яркие ощущения от сознания своего «величия». Но это быстро пройдет. Твоему внутреннему идолу скоро потребуются новые жертвоприношения совести. Потребуется снова кого-то искать, врать и огорчать».

Следующее сообщение от Ильмиры пришло спустя несколько часов: «Завтра у меня вечером заканчивается смена. Приходи ко мне после восьми до утра, будем до утра. Только давай сначала погуляем».
Это было уже слишком для меня, ибо мне итак все время мерещилась засада.
Я, конечно же, отказал ей, сославшись на свой график работы. Это был пик чувств с ее стороны по отношению ко мне. Она была влюблена, ждала меня и грезила. Мне же предстояло уйти от нее, дать ей понять, что она меня больше не интересует.
С моей стороны это было, конечно же, в чистом виде скотство и я не стану это отрицать.
Но если бы я был свободен, что изменилось бы?
Она осознанно влипла в этот блуд и, не разрешив ситуации с Ахатом, переложила все тяготы с больной головы на здоровую, причем не сказала о ней сразу. Ей надо было поговорить на эту тему сразу же после первого смс или хотя бы во время первой встречи. А что вышло?
Мы встретились и после этого она поехала на интим к другому мужчине. Мы увиделись во второй раз и днем целовались, а вечером она поехала к нему и ночью он пользовал ее как хотел. Скоро она опять по одному мановению пальца сядет на автобус и поедет к нему на ночные забавы. А что, если бы я ее полюбил? Что может ощущать любящий человек к такой ситуации? Что с ним будет, если он из-за нее сядет? А что будет, если он не сможет оказать сопротивление и будет во власти того же мучителя?
Решать ее проблемы за нее не входило в мои планы. Да, мне стоило отказаться от своих намерений после разговора на даче, но и ей наивно было думать, что кто-то предложит руку и сердце в условиях, когда ее кто-то регулярно имеет…
Она продолжала писать. Я вяло отвечал.
Я не знал, как подобрать слова, чтобы расстаться, пока не получил следующее сообщение: «Вчера я стояла на остановке и видела тебя в машине с какой-то девушкой на переднем сиденье. Наверно это сестра?» Мой ответ был таков: «Это не сестра, а жена. Прости. Давай останемся друзьями».
Она, конечно же, была не рада такой информации, но уж настолько все мы увязли в нехорошей субстанции, что это ее наверно не сильно смутило и он приняла мой призыв, не только не прекратила переписку, но выражала желание встретиться. Сначала под предлогом помочь с ремонтом, затем для того, чтобы сфотографировать друг друга на память.
Мне почти удалось завершить отношения и остаться в мире. Так наверно и прошел бы этот этап в моей жизни, если бы не ситуация. Мы все реже стали переписываться и я думал, что все само собой сойдет на нет. Я ощущал себя беззаботно, но не замечал, как беда подбирается ко мне все ближе и ближе, пока, наконец, меня не достигло цунами.

В один ненастный осенний вечер на мой телефон настойчиво зазвонил, на экране высветился незнакомый номер, заговорил какой-то мужской голос, назвавший меня по имени и начал разговор в насмешливой манере человека, который якобы все про меня знает. Сначала я подумал, что кто-то ошибся адресом, но когда услышал упоминание про Ильмиру, то понял, кто со мной говорит. Это был Ахат. Его тон был настолько неприятен, что я не выдержал и оборвал связь. Он говорил, что прочел все наши смс, что знает мой адрес и семейное положение. Только я не дал ему закончить и сказать, чего он хочет. К такому разговору я не был готов и сработал рефлекс. Ильмира сидела рядом во время разговора и этот рефлекс спас ей как минимум здоровье, а может и жизнь. Скажи я, что у нас был секс, это привело бы его в ярость и неизвестно, что бы он с ней сделал.
Чтобы мне никто больше не звонил, я заменил сим-карту. Поздно вечером я снова вставил старую симку и увидел сообщения Ильмиры с другого номера. Одно из них лишило сна в ту ночь: «Если будет заява, скажи, что ничего не было». Это был намек на то, что он может заставить ее написать заявление об изнасиловании. Контакт был? Был. Значит насильно.
Один мой приятель как раз в то время проходил по делу об изнасиловании. Ему грозило восемь лет за решеткой, если он не признается. Сначала под пытками он признался, а потом отказался. Следов его семени в жертве не было обнаружено, сама жертва уже мертва. Но его все равно держали в застенках и все шло к обвинительному приговору. Оказывается, он якобы привез бывшую девушку к малознакомому мужику на день рождения, а затем из ревности с другом в презервативе якобы изнасиловал ее. Друг видимо тоже ревновал. Какой бред, скажете вы! Но если суд решит, что не бред, значит, правда. И ничего, что приятель в день предполагаемого изнасилования мирно сидел дома и играл на компьютере, созванивался с друзьями. Все ненужные улики ушлыми следователями были уничтожены.
В моем случае «жертва» была бы жива и здорова и могла запросто прийти в суд и наговорить с три короба и весь наш обоюдный экстаз мог оказаться уголовным деянием, что сломало бы мне карьеру и судьбу. Все очень просто. Пришел, изнасиловал и ушел. А взаимные трогательные сообщения? Не слышали.
В этот момент я понял как мало надо, чтобы превратить жизнь человека в ад. Одно только слово, одна угроза или намек на нее и все ваши прошлые проблемы покажутся мелочью. Наши правоохранительные органы работают по принципу «убьют, тогда приходите», а значит если вы будете бесконечно звонить и писать угрозы в адрес физического лица, то даже если вы не будете скрывать свое имя и телефон, никто не сможет изолировать вас от жертвы устрашений. Пока не пролилась кровь, говорите и пишите что угодно. Если вы законопослушный гражданин и выкинули номер в состоянии стресса, то одного разговора с участковым хватает, чтобы вы впредь призадумались о том, что вы несете. А если мы имеем дело с отморозком, у которого ничего нет за душой и никто по нему не станет плакать, то он будет использовать свою безнаказанность, чтобы измучить того, кто его боится и подчинить своей воле. Одно дело пацанские разборки 90-х  -поговорили, помахали кулаками и разбежались. А не хочешь отвечать, скажешь домашним, что нет дома. Никто не вломится. Ходи только потом и оборачивайся. Времена поменялись, мы повзрослели. Даже отмороженные твари стали бегать с заявлениями в органы, чтобы чужими руками достичь результата. Я ощущал себя связанным по рукам и ногам.
А еще представлял, как ко мне домой вломятся «мальчики по вызову», заломают руки и увезут и закроют и воля будет видна только из окна с решеткой.
Всю ночь я горел, так и не сомкнув глаз. А утром меня трясло, как в лихорадке.
Несколько дней меня никто не беспокоил, но я чувствовал, что на этом попытки достать меня не закончатся. И мои предчувствия меня не обманули.

Через неделю я увидел подброшенную на лобовое стекло машины записку: «Сергей! Жду звонка». И номер. Тот самый, с которого звонил Ахат.
Я набрал тот номер. Он был рад меня услышать и мне пришлось применить все мои дипломатические способности. Насколько мог, я сделал это, поговорив с ним, делая вид, что для меня это обычная беседа. На сей раз его тон был более адекватный. Он понял, что с наскока меня не взять. Я не Ильмира и даже не односельчанин. Даже если ты знаешь, где я живу и на чем езжу, надо приложить силы, чтобы добраться до меня. Нужны ресурсы. А откуда их взять? Его знакомые правоохранители имеют границу в рамках своего района. Я далек от них. К тому же для решительных действий нужны доказательства в 100 процентов. Сообщения наводят на мысль, но ничего не доказывают. Про секс мы точно ничего не писали. Ильмира, конечно же, клялась в том, что ничего не было. Я тоже настаивал на этом.
В такой ситуации, даже если бы я решился сопротивляться, он мог бы взять ее в заложники и диктовать мне условия. Избить ее, покалечить или даже убить. Ильмира не понимала, насколько фатально это могло произойти. Она видимо думала, что найдется рыцарь на белом коне, поговорит с ним и тот без разговоров отчалит.
Вести войну в том случае, когда Ильмира до смерти напугана и готова выполнить любое требование Ахата, не представлялось возможным. Она могла запросто не только подставить, но и помочь ему. Я надеялся, что она будем крайне осмотрительной, что, в крайнем случае, если он доберется, то не посмеет вступить в противостояние. Все оказалось куда сложнее. Ильмира допустила промашку, а он настолько уверовал в свою безнаказанность, что кинулся в атаку. Но он был непрост, очень непрост. Он заранее продумал, что говорить, к чему подвести. Начал с козырей, рассчитывая на блиц-криг. Но и я после всех передряг, выпавших мне в прошлом, без боя бы не сдался. Правда, боя мне нужно было аккуратно избежать. Так, чтобы это не выглядело капитуляцией. А это и не было капитуляцией.
Именно поэтому я старался вести разговор в духе того, что два мужика не поняли друг друга, но выяснив, пришли к общему мнению. Смс я писал не в серьез, но только чтобы сделать приятное, общался с ней только потому, что она медик и знает много полезного, а как узнал, что у нее есть мужик, то стал сливаться и уже не общаюсь. Ничего с ней не было. На его бабу не претендую. Делить нам нечего. Встречаться не зачем. В конце концов, он согласился со мной, попросил в следующий раз брать трубку, если наберет меня. Я сказал, что говорить нам больше не о чем и нам нужно разбежаться. Попрощался и пожелал удачи.
Но по его тону я понял, что он не успокоится. И был прав.

Спустя час, мне позвонила Ильмираи сказала, что он позвонил ей, пересказал нашу беседу и потребовал организовать встречу. После нашего сегодняшнего разговора он не до конца поверил мне. «Я хочу посмотреть ему в глаза», говорил он. Далее она просила: «Скажи, что я делала тебе массаж шеи без снятия одежды. Если будет бить, настаивай на своем».
Она поведала о том, с чего все началось. Неделю назад, при очередном посещении Ахат что-то заподозрил в ее поведении и обычный допрос с пристрастием на тему возможных любовников завершился обыском, он проверил сумку в поисках подарков и залез в телефон и обнаружил там 250 смс, а также кучу созвонов с моим номером. Он прочитал все сообщения вслух, не забывая хлестать ее по лицу при прочтении каждого. Затем отнял сумку со всем содержимым и стал звонить мне. Он хотел встретиться, чтобы «опустить» меня. Он был очень зол от того, что я бросил трубку. «Ты думал все так просто – выключил телефон и все?», спросила она.
После того, как я бросил трубку при этом первом разговоре, он выместил все зло на ней. Всю ночь он не мог угомониться, рвал и метал. Она ползала перед ним на коленях и клялась, что ничего между нами не было. Он не верил, плевал сверху, пинал ногами, страшно бранился и задавал одни и те же вопросы. При этом, он постоянно приговаривал: «Со мной будешь гулять и больше ни с кем! Поняла? Только я один и больше никто! Поняла? Ни о ком и думать не смей. Поняла?» Затем набросился на нее с таким остервенением, будто дикий самец в период гона. Ей приходилось уповать на чудо и ждать, когда его силы закончатся. Утром он, наконец, устал и разрешил ей уйти. Но идти было тяжело: ноги едва сводились, все тело ныло, вздулись мозоли, в голове шумело, перед глазами все кружилось, волосы были всклокочены, в горле стоял ком, нос слегка припух,  щеки приобрели свинцовый цвет, на губе запеклась кровь. Живого места на ней не было – всюду виднелись следы его рук. Прилипшие к телу одежды были изорваны.
Родная мать едва узнала ее, когда она вернулась. Несколько дней она не выходила из дома, «зализывая раны». Затем ей пришлось купить новый телефон и сим-карту. На вопрос, зачем она не стерла смс, она ответила: «Хотела оставить на память».
Выслушав ее, я сказал: «С чего ради я должен перед ним оправдываться? Кто он тебе? Муж? Жених? Он даже не свободен. Кто он мне? Я встречаться с ним не намерен, так и передай». Повесив трубку, снова заменил сим-карту на телефоне.

Я ушел в глухую оборону. Каждый день, каждый час, каждое мгновение я был готов к тому, что он выследит меня со своими сообщниками. Одно только его желание «опустить» говорило о том, что на встречу тот собирался явно не один. Хорош, «герой».
«Никаких встреч, никаких бесед. Не идти на поводу. Это не нормальный индивид. Ему доставляет наслаждение мучить. Он будет упиваться желанием жертвы отвязаться от него. Он сказал ей, что готов ее отпустить, если она оплатит ему годовое пребывание в санаториях. Губа не дура. Идти на встречу, значит играть по чужим правилам, давать фору. Никаких уступок. Ему надо, пусть приходит, а я готов. Всегда готов. Если эта мразь покажется мне на глаза, слов с моей стороны не будет. Попробует тронуть кого-то из близких, это будет его последнее движение. Никакой арест не спасет. Я сделаю все, чтобы его дыхание остановилось». Таковы были мои мысли.

Глава 8. В борьбе за будущее

Так прошло полгода невыносимого ожидания новой беды.
Я проклинал свою похоть, корил себя за глупые мысли и просил Господа дать мне сил.
Я покаялся перед Региной на коленях и вспомнил дорогу к храму, сходил на исповедь и вернулся к Таинствам.
О том, чтобы проявлять героизм на любовных фронтах, я и думать забыл. Никаких грязных мыслей.
Полгода стресса выточили мой дух. Я стал себя ощущать обновленным человеком. Жизнь сегодняшним днем в постоянной опасности совсем разнится с обычным рассеянным существованием.
Регина простила меня и наша любовь заиграла новыми красками. Наши отношения с супругой перезагрузились. Мы стали вместе практически неразлучны. Мы ходили в театры, кино и много гуляли. Вернулась прежняя страсть и  нежность. Мы не могли оторваться друг от друга. Венцом всего этого стала долгожданная беременность. И это была не единственная перемена в моей жизни – я сменил место работы и машину. Надеясь на то, что все уже в прошлом, я снова стал пользоваться старой сим-картой.
И прошлое не заставило себя долго ждать.
Сначала, в один вечер,  я услышал прозвон с номера Ильмиры. Подумав, что она сделала это случайно, я не придал этому значения. Однако, червь сомнения завелся. Я насторожился и не зря.
Но через несколько дней Ильмира прислала сообщение со словами: «Позвони мне срочно».
Я набрал ее номер и она каким-то заутробным голосом сказала, что надо встретиться. На мой вопрос «Для чего?», она ответила: «Выяснить. Поговорить». Я сказал ей, что мы уже давно все выяснили.
После этого наступила пауза и раздался голос Ахата. Он начал говорить, что я ему должен и продам квартиру, что он изнасилует мою жену, если я буду от него бегать, что он мою 60-ю квартиру видел и придет ко мне. В трубке слышались звуки проезжающих автомобилей. В ответ на такую борзоту, я не на шутку рассердился, спросил его кто он такой и хотел высказать все, что думаю про это существо, но связь прервалась. Он довел меня до такой степени, что мне уже самому захотелось найти его и размазать по стенке эту мразь.
За ошибки молодости Ильмиры могло расплатиться много людей – кто жизнью, кто судьбой, кто здоровьем.
Этот любовный «пятиугольник» мордой дьявола вниз был жив и спустя полгода представлял опасность. Сколько это еще продолжится и к чему приведет, не знал никто.
Было ясно, что он не в курсе о беременности жены и о том, что квартира мне не принадлежит. А номер квартиры могла сказать Ильмира и подчерк в подброшенной некогда записке был какой-то женский. «Не так уж он всеведущ и вообще пытается взять на изгиб. Хрен ему. Имя свое назвать так до сих пор не решился. Знает номер квартиры? И что с того? Осмелился, давно бы пришел. Звонил, чтобы попугать. Пусть засунет свою пугалку куда подальше. Это у себя в районе он такой борзый, а у нас – никто», сказал я себе.

Для того, чтобы остыть, я решил прогуляться и взял с собой супругу. Возможно, они были недалеко от меня.  Возможно. Это было не лучшее решение, но ничего иного в голову тогда не пришло. Мы провели в парке час и вернулись домой.
И вот, во время подъема, я кожей ощутил, что на нашем этаже кто-то есть.
Со мной была беременная супруга. Отступать было некуда. Ночевать на улице – не вариант. Я подумал, что если встречу это создание, то границу самообороны определять не стану, буду биться до конца, до его конца. Но к счастью, на нашем этаже был мой дядя. Он мирно курил и читал журнальчик у окна. Не знал даже, к чему я был готов…
Я снова не спал всю ночь, но ни каких мыслей пойти на поводу у врага не было и в помине. Отступать было некуда.

С тех я никого из них больше не слышал, но еще несколько лет вздрагивал при звуке звонков с незнакомых номеров. Один раз я увидел, что у моей машины разбито боковое зеркало. Подумав на моих старых знакомых, я отогнал машину в гараж и судорожно вставил в телефон старую сим-карту. Но никаких смс и неотвеченных звонков не обнаружил. А затем сосед сказал, что ночью была драка и кто-то разбил бутылку об мою машину.
Моя супруга была в положении и ее живот был виден ощутимо. Один удар, одно лихое движение и долгожданный ребенок мог стать биологическим отходом и потянуть за собой смерть этого гада, излом судьбы. Что только не могло случиться? Если бы я сбил его с ног и взял в руку камень, то безо всякого сожаления размозжил его башку и в этом я не сомневался.
Вот ведь как. Живем и не знаем, что будет дальше. Один неверный шаг и ты уже жертва. Или палач.
На кону стояло наше будущее, за которое я боролся.
Каждую ночь я ложился с тревогой и каждое утро вставал с облегчением. «Еще сутки пережил».
Я звонил Регине постоянно, когда не был дома. Увозил ее почаще в сад, в деревню, к родителям. Уводил гулять по вечерам. Как мог, снижал вероятность опасных встреч.
Но их не было. Одно дело – бить запуганную до смерти девушку, другое – приехать и напасть на того, кто может дать сдачи. Каждый день работал на меня. Он укреплял меня. Он отодвигал позорную ситуацию. Он добавлял нерешительности врагу. Проще было еще раз надавать ей тумаков и проявить «мужество» в постели, чем ехать с город с риском получить в ответ.
Я не храбрился. Мне хотелось, чтобы все это скорее закончилось. Я торопил время, но оно шло своим чередом так же, как и всегда.

Спустя несколько лет мы переехали в Новосибирск. Недавно я разыскал страничку Ильмиры в соцсетях и по выложенным ею фотографиям увидел, что она вышла замуж, съездила в Стамбул (как мечтала), переселилась с мужем из общежития в нормальную квартиру и родила дочку. Я рад, что ее мечты сбылись, но спросить ее, как она вышла из той ситуации, не решаюсь до сих пор. Могу лишь только предположить, что тот выродок нашел свою смерть, ибо добровольно он ее бы ни за что не отпустил. Мучитель не может жить без жертвы. Смею также предположить, что она втихомолку помогла ему отправиться к отцу своему, дьяволу.
Впрочем, это лишь догадки и вообще дело не в нем.
Каждый раз, когда я вспоминаю, про все это, мне становится стыдно перед моей супругой. Она не заслужила такого отношения к себе с моей стороны и я подверг ее большой опасности, но она простила меня и сделала это с пониманием. Без истерик и упреков. А ведь она, оказывается, не просто догадывалась о том, что у нее под носом происходит, но знала наверняка. Как мне стало известно позже, она читала мои сообщения. Ей было больно, но она терпела и ждала, когда я образумлюсь. В тайне молилась за нас. На такое способна только Богом данная женщина! И мне за всю жизнь не исчерпать глубины покаяния перед ней и перед тем, Кого я в свое время предал.

Эпилог

Сергей закончил, и наступила продолжительная пауза. Мы с братом посмотрели друг на друга, но никто ничего не смог сказать. Комментарии были излишни. Сергей закрыл ладонями глаза, чтобы не показывать нам выступившие на глазах скупые мужские слезы. Владимир Александрович смотрел в пол. Казалось, будто он пережил то же самое. Мне захотелось как-то утешить Сергея, но я не нашел слов. Сказать ему, что все уже в прошлом? Он итак это понимает. Призвать его ценить что имеет? Он итак получил суровый урок на этот счет.
Бывает так, что душевный разговор льется рекой. У собеседников на ходу рождаются какие-то умозаключения, вспоминаются все новые случаи из жизни и хочется плыть по этой реке до бесконечности. Иной раз беседа похожа на ручей, разливающийся из святого источника. Но случается и так, что вас просто накрывает лавиной. Вы полностью погружаетесь в повествование. Все становится ясным и исчерпывающим…

Мы не могли сидеть всю ночь в одном положении и, наконец, Владимир Александрович стал укладываться спать, пожелав всем спокойной ночи.  Мы последовали его примеру и через несколько минут свет в купе был погашен. Рано утром мы с братом только и успели, что умыться и быстренько собраться на выход. А наши спутники мирно спали. Им оставался долгий путь – кому в Сибирь, а кому и на Дальний Восток.
Мы же вышли на перрон и я увидел свою невесту, встречавшую наш поезд.
«Ну, что такой грустный, мой футболист? Наши проиграли?» - «Нет, выиграли» - «Так почему на тебе лица нет?» - «Не выспался» - «Поехали ко мне. Я как раз поменяла постель. И еще, испекла твои любимые ватрушки» - «А что если бы я нашел другую женщину, а потом бы покаялся перед тобой?» - «Дурак» - «Да пошутил я» - «Тем более, дурак» - «Изменить такой, как ты, может только безнадежный дурак» - «Без пряников не заигрывай»...

С тех пор, как говорится, много воды утекло. Много было поездок, много попутчиков и, конечно же, много разговоров. Кто о чем поведал, я сейчас уже не скажу. Но рассказ Сергея я до сих пор помню слово в слово.

Вывод для себя я сделал такой. Каждая женщина – звезда.  У каждой звезды своя галактика. И если уж ты выбрал свое солнце, то держи дистанцию с другими светилами, не желай другой звезды, иначе можешь сгореть в ее огнях.

08.08.2020