БЫЛЬ.
Они были уже старички. Их видели только вместе. Никогда по отдельности.
Будто они и не болели. Ведь тогда один оставался бы дома.
Время трудное. Пенсию не выдают - уже за несколько месяцев задолжали.
Сбережений никаких. Эти двое очень аккуратных, тихих, спокойных,
уравновешенных старичков, предлагали свою помощь горожанам за мизерную плату,
а часто просто за еду. Редко удавалось что-то найти: старенькие,
слабые. Что они могут?
Дворниками пытались устроиться, хотя бы на одну ставку вдвоём... Какие дворники?
Всё валится, сыплется. Войны нет, а разруха разразилась....
Маня всю жизнь жила со своим мужем.
Но несколько лет назад он умер, оставив её в избушке-развалюшке на окраине
городка. Детей у них не было.
Ваня. У Вани была семья: жена, уже взрослые дети. Жил Ваня с женой хорошо.
В достатке. Большим подспорьем в их жизни была дача, на которой
они выращивали всё необходимое. И вот однажды, Ваня узнал, что
дача продана. Без его ведома, согласия. Он не стал ничего выяснять -
сложил самое необходимое из вещей в рюкзак,
сохранившийся с давних-давних времён, и, молча, ушёл.
Брёл, не зная, куда. В кармане перебирал рукой несколько купюр и
какую-то мелочь. В скверике присел на лавку. Задумался:
"Надо идти на окраину. Там можно что-то найти, хотя бы
для ночлега, за самую малую плату".
Так он оказался у крошечной избушки Мани. Зашёл.
В домике жила чистенькая аккуратненькая старушка.
Он просто остолбенел - так она была лицом на него
похожа, но постарше немного. Она тоже вглядывалась
в незнакомца.
Стали говорить. И Ваня остался.
Они настолько сошлись характерами, что им совершенно
не надо было привыкать, притираться.
Потекли годы. Очень бедно и скудно живут Ваня с Маней.
Вот в таком положении мы их и застали.
И тут Маня заболела. Слегла. Еды не на что купить, не говоря
о лекарствах. В больницу не берут. Да и взяли бы дней
на десять. Это не выход - лекарства надо покупать за свои
средства. Смотрит она на Ваню - сам исхудал,
а каждую крошку ей отдаёт.
Мается Маня то от физической боли, то от душевной. За Ваню.
- Вань... Позови нотариуса. Халупку свою на тебя переведу.
- Ничего лучше не придумала? Ты выздоравливай.
А больше мне ничего не надо.
- Пригласи. Нечем мне тебя отблагодарить, пусть хоть это
останется. И на душе у меня будет спокойней - под крышей
тебя оставлю.
Всё совершили по закону. Ваня измучился: крошки Мане добывает,
бегает по городу. К Мане спешит, всё, как опытная сиделка, делает
для неё. А ей всё трудней.
И однажды ночью Маня взмолилась:
- Ваня, видишь, как трудно мне. Живота не могу надышать - задыхаюсь...
Конца моим мучениям не видно. И... твоим... тоже...
Убей меня! Перед Богом прошу: убей!
Ваня встал и вышел. И слушать не мог этого бреда.
Следующей ночью всё повторилось.
- Ваня, как стану я в приступе задыхаться, положи на меня
подушку... Сделай это для меня, Ваня. Грех мой будет, я тебя
на него подбила.
И Ваня... убил...
Милицию можно было не вызывать: старенькая, очень больная.
Но Ваня вызвал. У следователя появились подозрения или так,
для порядка, спросил, отчего цвет лица странный, не соответствует
характеру смерти.
Ваня всё рассказал... Его даже и задерживать не стали. Оставили дома
под подпиской. После нескольких допросов Ване помогли быстро продать
домик - было ясно, что его посадят. Пусть у него будут деньги собрать
полагающиеся вещи, еду на первое время.
И вот Ваня держит в руках пять тысяч рублей... Глядя на них,
он вдруг сказал:
- Маня! Мы с тобой теперь богачи! И заплакал. Горько. Навзрыд.
Ваню забрали и больше его уже никто никогда в том городке не видел.