«Женщины творят историю, хотя история запоминает лишь имена мужчин». Генрих Гейне.
В биографии великих личностей всегда находилось место для загадок. Часто эти загадки связаны с прекрасной половиной человечества, образы которых не только оставляли неизгладимый след в их жизни, но и придавали ей, своей загадочностью, особый колорит. Так называемых «роковых женщин» - от библейской Саломеи до Саломе Лу, история человечества насчитывает сотни. Но если имена одних, пьянящих своей таинственностью «чаровниц», вписались навечно в биографию гениев, то личности других столетиями остаются безвестными, будоража воображение человечества. Одна из таких загадочных персон, личность которой на протяжении более двух столетий пытаются разгадать исследователи, скрывается в названии пьесы Людвига ван Бетховена «К Элизе».
Маленькая пьеса «К Элизе», которую правильнее было бы называть «Для Элизы», была написана ориентировочно в 1810 году, но впервые прозвучала для широкой публики лишь спустя сорок лет после смерти композитора. Партитуру пьесы случайно нашел исследователь творчества Бетховена Людвиг Ноль среди бумаг личного архива ученицы и близкого друга композитора Терезы Мальфатти. На титульном листе пьесы была надпись, сделанная рукой Бетховена «Багатель №25 ля минор», а ниже «Для Элизы, 27 апреля, в память о Л. в. Бтхвн». Правда, вскоре оригинал пьесы бесследно исчез.
О всевозможных перипетиях вокруг багатели «К Элизе» подробно изложено в книге российского искусствоведа Ларисы Кириллиной «Бетховен», откуда видно, что по, заслуживающих внимания, версий на место бессмертной «Элизы» из женщин, окружения великого композитора претендуют трое – Тереза Малфатти, ученица и друг Бетховена, Элизабет Рёккель, оперная певица и Элиз Баренсфельд, юная пианистка.
Версию в пользу Терезы Малфатти в 1923 году выдвинул исследователь творчества Бетховена Макс Унгер. По его предположению Людвиг Ноль неправильно интерпретировал неразборчивый почерк композитора и, якобы, имя Тереза прочитал как Элиза. Это предположение было основано им на двух фактах: во первых – в 1910 году Бетховен был безответно влюблен в свою ученицу и мог сделать ей прощальное посвящение, а во вторых – по этой же причине пьесу и нашли в ее семейном архиве. Но ошибочное прочтение имени на титульном листе пьесы со стороны довольно грамотного специалиста в своей области Людвига Ноля ставится под сомнение.
В 2009 году другой исследователь творчества Бетховена Мартин Копиц сделал официальное заявление, что пьеса была посвящена немецкой оперной певице Элизабет Рёкель, с которой композитора связывала долгая дружба. Но его открытие очень скоро было опровергнуто исследователем Михаэлем Лоренцем.
Версию в пользу третьей претендентки, Элиз Баренсфельд, выдвинула канадская исследовательница творчества Бетховена Рита Стеблин. В год написания пьесы юная пианистка Элиза Баренсфельд проживала в доме, стоявшей напротив дома семьи Терезы Малфатти. Был ли знаком композитор с юной пианисткой до подлинно неизвестно. Опровержение этой версии также делает Михаэль Лоренц.
Но есть еще одна претендентка которую, на мой взгляд, исследователи не заслужено обходят стороной. Это Беттина фон Арним, упрожденная Элизабет Брентано, всемирно известная писательница. Ее персона интересна тем, что она единственная женщин из окружения Бетховена, имя которой побочно фигурирует не только в истории с пьесой «К Элизе», но и в другой, не менее таинственной истории, связанная с письмом к «Бессмертной возлюбленной», написанный композитором в 1812 году, то есть, двумя годами позже предполагаемого года создания пьесы «К Элизе».
Беттина была дочерью крупного коммерсанта Петера Антонио Брентано. Мать Беттины, Максимилиана фон Ларош в юности была возлюбленной Гете, что, возможно, сыграло роль в том, что в последствии она на некоторое время стала другом семьи великого писателя. В 1811 году Бетинна вышла замуж за Ахима фон Арним, писателя, сына известного в Австрии дворянина, руководителя королевского оперного театра в Берлине Йоахима фон Арним. Ахим фон Арним был одним из основоположников немецкого романтизма в литературе. Скончался в 1831 году.
После смерти мужа Беттина фон Арним включилась в общественную и литературную работу и очень скоро стала известной писательницей. Беттина фон Арним была в дружеских отношениях с королем Пруссии Фридрихом Вильгельмом 4, Карлом Марксом, Ференцом Листом, Иоганнесом Брамсом, Робертом Шуманом, Фридрихом Шлейермахером, Германом фон Пюклером-Мускау, Феликсом Мендельсоном, Йозефом Иоахимом, Адель Шопенгауэр, Марианной фон Виллемер, братьями Гримм, Рахель Фарнхаген.
Уже к моменту встречи с Бетховеном, в 1810 году, в возрасте 25 лет, не будучи еще известной писательницей, юная Беттина проявляла себя неординарной личностью. Она обладала ясным умом, прекрасно владела словом, пела, сочиняла музыку, играла на пианино, рисовала. При этом еще имела яркую внешность, смелость в поведении и, главное, головокружительное обаяние и притягательную внутреннюю силу, которые сохранились в ней до конца ее жизни. Поэтому не мудрено, что целая «плеяда» великих личностей считала за честь иметь с ней близкие отношения. Думается, в этом плане не был исключением и Бетховен.
При первой же встрече она произвела на композитора огромное впечатление. Имея в виду большую влюбчивость композитора, нельзя отрицать тот факт, что композитор был внутренне пленен ее невольным очарованием, хотя внешне от безрассудных поступков его удержал холодный рассудок – девушка была моложе его на целых 15 лет и тем более не давала повода на влюбленность в гения.
Почему невольным очарованием? Сейчас уже установлено что Беттина по складу характера относилась к истероидному типу, для которых характерны такие поступки как демонстративность, эгоцентричность, артистизм. Вот что пишет по этому поводу психиатор, кандидат медицинских наук Адлександр Шувалов в своей книге «Женская гениальность. История болезни» о Бенитте фон Арним: «…главное для истерической личности – привлечь к себе внимание. Так, в отношении Беттины фон Арним князь Герман фон Пюклер-Мускау не без обиды пишет: «Она явилась сюда сама и на глазах всей публики афишировала мнимую любовную связь, да притом это сопровождалось такими дикими выходками, что она сделала меня мишенью для насмешек всего собравшегося у меня общества». Далее Шувалов пишет: «…можно предположить, что Беттина фон Арним страдала псевдологией, характерной для истерической личности…». По этой причине, считает Шувалов «…будучи почитательницей Гете, Бенитта фон Арним опубликовала после его смерти свою «Переписку Гете с ребенком», проникнутых восторженной экзальтацией...» и еще, «…писательница начинает «взрослеть» лишь в 60 лет. В этом возрасте ее инфантильно-романтические интересы сменяются общественно-социальными». Такая характеристика личности Беттины фон Арним выглядит более чем правдоподобно.
Истероидность была для Беттины тем «крестом», которого ей было суждено бессознательно нести на себе до конца своей жизни, с той только разницей, что на том «кресте», вопреки ее воли, «распинали» не ее саму, а, время от времени, кого-нибудь из ее многочисленных поклонников. В то же время данная ей самой природой эта черта характера явилась той громадной внутренней силой, которая вместе с ее другими достоинствами создала ее как великую личность.
Конечно же все, что сказано выше является всего лишь очередным безобидным домыслом, не подкрепленный серьезными фактами, на основе которых можно было бы однозначно сказать, что именно имя Бетинны фон Арним, она же Элизабет Брентано, начертано на титульном листе бессмертного произведения. И, возможно, погружаясь в божественную музыку великого композитора, отдаваясь во власть ее магии, мы еще долго будем строить свои догадки по поводу одной из прекрасных тайн биографии гения, но хочется верить, что когда-нибудь человечество сумеет разгадать личность его таинственной музы, имя которой он вывел на обложке теперь уже, увы, безвестно канувшей в Лету оригинала пьесы и сумеет понять, какая глубина чувств и личная драма скрывались за коротеньким и нежным именем «Элиза».
P.S.
В заключении следует сказать несколько слов в защиту Бетинны фон Арним по поводу высказывания князя Германа фон Пюклер-Мускау в ее адрес. Не был ли сам князь, не отличавшийся разборчивостью по отношению к прекрасному полу, околдован чарами Бетинны? Ведь был период более близкого знакомства князя с личностью Беттины, когда он мог от чувств к этой удивительной женщине «потерять голову», чего она не могла не заметить - некоторое время они вместе работали под одной крышей в великолепном замке князя "Мускау" над произведением Беттины «Переписка Гете с ребенком» перед ее изданием. (1). Недвусмысленное отношение князя к персоне Беттины мог вполне спровоцировать ее «выходку». Если это так, то публичное воспоминание князя выглядит не достойным его титула.
Тут стоит упомянуть еще об одной личности, не устоявшего перед пленительной душевной и телесной красотой нашей «чаровницы». «… в Берлине (Карл) Маркс, (не смотря на свой исключительный прагматизм), увлекся поэтессой Беттиной фон Арним…»(2), которая была старше его на 33 года. Да и великий Гете, олицетворявший еще при жизни собой самого Господа Бога, едва бы устоял перед чарами Беттины, не будь она дочерью ее прежней возлюбленной. Ведь даже сам Бетховен, при всем своем величии, так и не сумел расположить к себе Гете, не говоря о том, чтобы стать другом его семьи, тогда как это легко и просто сделала Бетинна фон Арним.
Источники:
1. Ru.knowledgr.com. «Беттина фон Арним».
2. Викория Шохина. «Жизнь в займы».
Двесов Б. 2020 год.(Из интернет-журнала "Нур кисса" по ссылке nurkissa.ru)