Поклялась Всевышнему

            
Миниатюра

Сны человеческие бывают просто удивительны. Ни  в одной самой замысловатой сказке не прочитаешь подобного. Говорят, во сне летают, словно птицы люди счастливые. Возможно, это именно так. Только летают во сне хотя бы раз в своей жизни очень и очень многие. А уж оказаться не по действительному возрасту молодым, как мне кажется, случается у всякого.

Вот и мне на старости лет приснилось то, что со мной происходило в пору моего теперь уже далекого детства. Только вот во сне почему-то получилось так, что я был вроде бы вне всякого возраста. В нем была моя мама, родные мои тетки, соседки. Мама привиделась мне, спящему, не с лицом, изборожденным глубокими морщинами. Не скособоченной, не скрюченной от тяжелой в ее жизни работы. Если быть предельно кратким, не такой, какой провожал ее в могилу.

Собравшиеся в нашей хате близкие и хорошо знакомые люди были уже зрелыми в моем сне, но вовсе не дряхлыми. Говорили о том о сем. Но потом сосредоточились на семье Микитка Сорокина. Это, на первый взгляд, странное имя, для села не такое уж странное. У нас некоторые убеленные сединами мужики носят  такие странные имена только потому, что в семье кто-то из детей его так называл. Людям оно показалось забавным. Вот и приклеивается к человеку на всю жизнь. Вот и живут в нашем селе Микитки, а не Никитки, Васюры, а не Васи. Женщина до своих семидесяти лет для всех так и осталась Танечкой. Ефросинья прожила свой век Апроськой. А уж про Лёску теперь теперь уже и не скажешь, как ее настоящее имя было записано в свидетельстве о рождении. Эта женщина давно умерла. И таким диковинным именем теперь никого не кличут.

 Сорокин прожил с женой уже около двадцати лет. А все бездетные. Что для села дело просто уникальное. Моя родная по матери тетя Анфиса ровесница Микитку. Поэтому об этой семье она знала гораздо больше, чем все остальные в хате. Поэтому все слушали именно ее. И со всем соглашались.

Жена Микитка Марфуша в свои восемнадцать лет, еще, когда о замужестве, если и мечтала, то только в своих самых потаенных мечтах, очень сильно заболела. Она стала впадать в беспамятство. Местный лекарь и местная гадалка испробовали на девушке свои методы лечения. Все оказалось бесполезно. Родственники стали поговаривать, что надо готовиться к похоронам. Время было для села очень тяжелое. Совсем недавно закончилась Гражданская война. Все было до предела разрушено. Люди проживали в страшной бедности. Так что организовать достойные похороны было делом весьма тяжелым.

Как-то Марфуша на короткое время пришла в себя. И окончательно осознала свою безнадежность. Судя по всему, она пришла в отчаяние, и попросила свою маму опустить ее с сундука, который во время болезни служил ей кроватью, на земляной пол. Мать не могла догадаться, зачем это, но послушно выполнила просьбу дочки. И услышала от нее страшные слова:

– Господи! Вседержитель великий! Верни мне здоровье. Даю тебе слово выйти замуж за Микитка Сорокина. За него ведь никто замуж не пойдет. Ты и сам знаешь, какой он на вид страшный. Ночью с ним столкнешься – случится разрыв сердца.

По щекам мамы Марфуши крупными каплями потекли слезы. Понимала сердешная, что дни ее дочки сочтены. Когда Марфуша снова была устроена на ее ложе и снова впала в беспамятство, мать ее обошла родственников, чтобы узнать мнение каждого, как достойно похоронить бедную больную.

Но чудо случилось. Через неделю Марфуша вдруг перестала впадать в беспамятство. К ней возвратился аппетит. И она стала просить поесть. Выбирать было почти не из чего. Но мама ходила по дворам, выпрашивала по кружке молока у тех, кто тогда держал коров. Люди в селе ей сочувствовали. Молоко давали без всяких отговорок. Все горе Марфуши Смородиной  разделяли сполна.

Мне во всех подробностях приснился, обстоятельный рассказ тети Анфисы, как быстро Марфуша избавлялась от своей тяжкой болезни и становилась на ноги. Вскоре она заговорила о своей клятве, которую дала Всевышнему. Родственники, как утверждала моя тетя, страшно этому удивились. Микиток и действительно был страхолюден до беспредела. К тому же к концу Гражданской войны он был переведен в чекисты. А когда демобилизовался, не стеснялся рассказывать односельчанам, как тогда ночами отводил приговоренных в овраг на расстрел целыми десятками. На него  селяне смотрели со страхом и опаской. При коллективизации Микиток самое деятельное участие принимал в раскулачивании. Это тоже у степенных крестьян не вызвало симпатии.

Но Марфуша стояла на своем. Она упорно твердила всем ее отговаривающим от такого неприемлемого замужества, что дала слово Богу. Значит, его надо непременно сдержать. И она добилась своего.

Все тогда присутствовавшие в нашей хате в общих чертах знали эту историю. Но тетю Анфису слушали с большим интересом. В ее рассказе было много подробностей и интимных деталей. Уже гораздо позже, когда я уже стал вполне взрослым человеком, и муж Марфуши Микиток покоился в могиле, а она вышла замуж за вдовца Ефима, тетя Анфиса стала рассказывать людям, что этот мужик, когда был еще молодым парнем, проявлял большую симпатию к Марфуше Смородиной. И девушка была не против. В последнее время перед ее тяжелым заболеванием он стал ее постоянным провожатым домой с сельских вечеринок. Всем казалось, крепкая складывается пара. Дело оставалось за сватовством и свадьбой. Правда, громко об  этом пока никто не говорил. А тут вдруг страшная болезнь приключилась. И Марфуша в момент предчувствия близкой своей кончины поклялась Всевышнему. Как ни пытался Ефим переубедить свою избранницу отказаться от своей клятвы, она непоколебимо стояла на своем.

В пору своей молодости Марфуша была довольно симпатичной женщиной. За ней пытались ухаживать многие склонные к тайным связям на стороне. Но все получали от ворот поворот. Верность молодой женщины была безупречна. Она даже потаенным взглядом никого из мужчин не одаривала. Жила по святым канонам верности и супружеского долга.

 И лишь когда Микиток годам к шестидесяти скоропостижно прибрался в мир иной от рака легких, она сочла возможным дать согласие соединить свою жизнь с любым ей Ефимом. Благо тот к тому времени тоже оказался вдовцом.

В моем сне вспомнились доводы, почему семья Сорокиных так и осталась бездетной. Тетке Марфуше Микиток был до конца ее дней просто противен. Она послушно исполняла свои супружеские обязанности. Но от беременности всячески оберегалась. А когда случалась оплошность, шла к сельским повитухам и там тайно освобождалась от бремени. Все это делалось настолько скрытно и аккуратно, что в селе на эту тему никаких пересудов не случалось. Но, как я еще ребенком из того давнего разговора понял, тетя Анфиса знала о хождениях жены Микитка к повитухе от нее самой. Но она умела держать язык за зубами.

После моего странного сна из далекого детства я стал часто задумываться о судьбе странной супружеской пары Сорокиных. Мне трудно судить, какие чувства испытывал Микиток к своей жене. Об обиде на нее из-за ее нежелания иметь детей ходили по селу разговоры.  Но они были без тени осуждения. Все считали, что от такого страшного на вид человека иметь детей ни у кого желания не появится.

А вот других трений в их семье не замечалось. Все, кто жил рядом с Сорокиными, никогда не слышали, чтобы у тех хоть раз случилась свара. Жили они мирно, разговаривали друг с другом ровно, без подковырок, и подкусывания друг друга. Многие годы их семья считалась самой мирной и ладной в селе. И похоронила Марфуша своего мужа Микитка с большим размахом. Единственно, чего она не сделала – не пригласила местных «черничек» провести отпевание мужа. Он ведь до конца своей жизни так и остался неверующим. Зато до кладбища почти без перерыва звучали траурные марши духового оркестра. Потом были накрыты богатые поминальные столы. Мужикам досталось вволю водки. Так что многие из них уходили домой очень неустойчивой походкой.

Вот и вышло так, что тетка Марфуша выполнила буквально все, что обещала Богу. Только жизнь она прожила без настоящей любви. И невольно приходит мысль, а стоило ли так рьяно соблюдать данное в период страшной болезни слово? Все, кто искренне верит в Бога, непоколебимо убежден, что Всевышний и не такие тяжки грехи прощает. Он ведь всемилостив. Бог, как утверждают церковные книги, высоко ценил в людях благодеяние и любовь. Только вот ей, бедной Марфушеньке, ни капельки женской любви не досталось.

И даже когда она соединила свою жизнь с желанным для нее Ефимом, она в этом возрасте уже испытывала к  нему только симпатию. На большее уже сил не было.