Митя отдыхал у себя в саду на лавочке, но солнце сильно припекло ему прямо в затылок. Тогда Митя перебрался на зелёную травку под яблоню и незаметно уснул.
А Стёпа в это время гонял воробьёв, которые воровали корм из кормушки его поросят. Он швырял в них камнями и один, весьма увесистый, прилетел Мите прямо в голову. Митя так взревел от боли и испуга, что даже Стёпа напугался.
- Митя, ты с ума сошёл? Чего так рявкаешь, я думал медведь из зоопарка сбежал.
- Я ещё и виноватый, что ты в меня каменюкой залепил?
- А почему ты себя никак не обозначил? Откуда мне ведомо, что ты там загораешь?
- Я должен был объявление написать и приклеить его тебе на забор, дабы ты имел в виду, что я отдыхать иду к себе в садочек? Да ты совсем обнаглел. Кидай камни в своём дворе, а в моём и так есть кому кинуть.
В воздухе повисло такое напряжение, что можно резать ножом. Стёпе надоело выслушивать это мальчишеское нытьё своего друга. Чем сильнее старел Митя, тем больше он походил на капризного ребёнка.
- Митя, ну что за мания сгущать краски? Я же не нарочно.
- Да ты даже не извинился передо мной!
- А ты извинялся, когда огрел меня веслом? Помнишь, в том году мы плавали на сазана?
- Помню, что я нечаянно стукнул тебя веслом и ты, перелетев через борт лодки, сам поплыл, словно тот сазан. - засмеялся Митя.
- Вот видишь, над чужим горем ты смеёшься, а сам обижаешься, когда с тобой поступают точно также. Только между нами есть разница: я действительно не знал про то, что ты лежишь под яблоней, а ты, подозреваю, специально ударил меня веслом.
- Заткнись, Стёпа! У меня глаз только недавно перестал дёргаться, а ты, как назло, начинаешь всё сначала.
- Ну да, это же я тут заревел на всю улицу, пугая людей, и я начал ронять крокодильи слёзы, потому что тебя махоньким камешком по ушку зацепили.
- Махоньким? Да это было пол-кирпичины!
- Хватит биться башкой об стенку! Митя, ты уже вырос, забыл? Нам не по пять лет, мы давно взрослые.
- Не надо со мной разговаривать, как с дошкольником! А чего же ты об лодку тогда бился? Ведь ты её так и разломал напополам, а за мной - ага, таки сразу всё подмечаешь. Хоть где-нибудь я имею право побыть подростком, а не взрослым мужиком? Тёща с меня требует, жинка тоже, дети туда же - блин, как всё надоело! Ещё и ты со своей каменюкой.
- Ладно, Митя, не бери в голову, я правда не нарочно.
- Куда тут брать, уже некуда. Немного было мозгов, так ты последние выбил. И как мне теперь жить на свете, такому дураку?
- Я ведь живу и ничего.
- Серьёзно?
- Что серьёзно?
- Что ты дурак...
- Ну надо же тебя как-то успокоить?!
- То есть ты имел в виду, что я ненормальный, а ты, как всегда красавчик?
- Заметь, это не я сказал.
Митя еле-еле сдерживал гнев.
- И как же теперь прикажешь к тебе обращаться, раз ты такая величина, а я - всего лишь пыль подзаборная.
- Снова не я говорил... Да так и обращайся, мол, здрав будь, боярин!
- Едрить-колотить, боярин он! - Митя схватил большую палку и погнался за Стёпой. Несмотря на то, что Стёпа был увёртливым, Митя всё-таки успел разок перетянуть Стёпу палкой по спине. Друзья окончательно разругались и все подумали, будто это навсегда. Уж слишком громко они орали и матерились, упражняясь в остроумии друг перед другом. А деревня замерла, все слушали концерт по заявкам.