А после этого они еще говорят,
что Гитлер был расистом.
Стивен Фрай
Избитость определенных фраз может указывать на разные их качества. Чаще всего мы видим банальность, переходящую в пошлость, примитивность, ведущую к ханжеству и бедность духа, рождающую злобу. Но иногда основной ценностный признак избитых слов кроется в их названии. Здесь частое употребление наводит на мысль о башмаках – оно постоянно по необходимости, незаменимости и удобству. Ленин не говорил многих из тех ерундовин, которые ему приписывают – ни про цирк, ни про кухарку, но его мысль о том, что в старых туфлях удобнее – не только свидетельство неприхотливости к быту, но и признак умения отличать старые истины от старых пошлостей.
Мир меняется каждый день, мы меняемся каждую жизнь, но есть вещи, которые были в свое время схвачены так верно, что нет никакой потребности что-то в них менять. И люди, их говорившие, как минимум должны писать учебники. Рене Декарт в свое время выразил мысль, если не самую популярную, то одну из самых нужных для каждого думающего человека; и каждый раз, поверяя потребляемый мною теоретический продукт, я держу ее в голове: «Определяйте значение слов и вы избавите свет от половины его заблуждений».
Повсеместное использование этой нехитрой гениальности, конечно – pia desideria – мы и убогий здравый смысл зачастую забываем. Но в таком деле как чтение книги это необходимость. Где-то я читал, что идеалом схоластика являлось употребление строго только тех слов, смысл которых он понимает – поэтому, наверное, мы имеем Уильяма Оккама, Фому Аквинского и Роджера Бэкона.
Тут, кстати, возникает еще один субъективный вопрос – доверие к автору. Писареву я доверяю больше, чем Гитлеру. Хотя это теоретически неправильно – верить в деле познания нужно лишь настолько, чтобы не обмануться в своем желании открыть истину вместо желания создать авторитет. Я уверен, если бы читающие люди задумывались о подобных тонкостях, мы имели бы гораздо меньшее количество идолов.
***
Одиннадцатую главу своего труда Гитлер назвал «Народ и раса».
Здесь мы встретим типичную для любого национализма демагогию о чистоте крови. Причем и до и после нашего автора эти расистские положения облекались в наукообразную форму.
«Есть на свете много истин, казалось бы, совершенно очевидных, и тем не менее именно в силу их очевидности люди зачастую их не замечают или, во всяком случае, не понимают их значения. Мимо таких самоочевидных истин люди иногда проходят как слепые, а затем бывают чрезвычайно удивлены, когда кто-либо внезапно откроет то, что, казалось бы, все должны были знать. Куда ни кинешь взглядом, всюду тысячи колумбовых яиц, а вот самих-то Колумбов в жизни встречается совсем мало. …Все без исключения люди каждый день так или иначе общаются с природой, знакомятся с ее тайнами и воображают, что им понятно почти все, а между тем за единичными редкими исключениями люди совершенно слепо проходят мимо одного из важнейших явлений, связанных с их собственным бытием: а именно, люди совершенно не замечают, что все живущее на земле строго разделено на отдельные замкнутые в себе группы, из которых каждая представляет отдельный род или вид».
В очередной раз мы видим эксплуатацию двух предрассудков охлоса – любовь и доверчивость к «научности» и бытовой (наивный) национализм. Да еще и с апелляцией к рассудку. Надо сказать, ход беспроигрышный, если аудитория желает слышать то, что ей говорят. Мы же вспомним Декарта… Точнее Линнея. Ведь Гитлер имел в виду его бинарную систему, говоря о роде или виде, разве нет?
Ниже цитируемого места наш автор много места уделяет примерам из биологии, которые должны почему-то служить подтверждением проводимой им мысли о «законности» с точки зрения природы. Лиса у него не гуманна к гусю, тигр всегда остается тигром. Борьба между собой за пропитание и самку – это залог развития вида и рода. Поверьте, это не я валю в одну кучу гуся с тигром и борьбу в пределах вида – так по тексту. Как это назвать, я не знаю. Но народ подобное всасывает – и я искренне уверен, что понимает так, как надо авторам. Все ведь просто – гусь свинье не товарищ, а мы часть природы и должны жить по ее законам. Даже если это законы курятника.
«Природа противится спариванию более слабых существ с более сильными. Но в еще большей степени противно ей смешение высокой расы с нижестоящей расой. Такое смешение ставит под вопрос всю тысячелетнюю работу природы над делом усовершенствования человека… Из опыта истории мы видим тысячи примеров этого. История с ужасающей ясностью доказывает, что каждое смешение крови арийцев с более низко стоящими народами неизбежно приводило к тому, что арийцы теряли свою роль носителей культуры. В Северной Америке, где население в громадной своей части состоит из германских элементов, только в очень небольшой степени смешавшихся с более низкими цветнокожими народами, мы видим совершенно других людей и другую культуру, нежели в Центральной и Южной Америке, где переселенцы, преимущественно люди романского происхождения, зачастую в гораздо больших размерах смешивались с туземным населением. Уже одного этого примера, в сущности говоря, было бы достаточно, чтобы ясно и недвусмысленно установить влияние расового смешения. Германец американского континента, сохранивший беспримесную чистоту своей расы, стал господином континента, и он останется им, вплоть до того момента, когда сам падет жертвой позора кровосмешения».
Каждый раз ужасаюсь, читая подобные слова – ужасаюсь своей уверенности, что они ни для кого не являются новыми – и большинство найдет в них «рациональное» зерно. По аналогии с законом Мерфи я бы сформулировал это так: между умной мыслью и глупой человек всегда выберет глупую – она законченна, легка для переваривания, не требует никаких дополнительных усилий; она соответствует закону экономии энергии.
Но вернемся к Линнею. Гитлер справедливо рассчитывает, что мы учились в школе, как и он – нахватав поверхностных понятий, суть которых либо не уловили, либо прочно забыли за ненадобностью. Мы помним понятие вида и рода. Но мы не даем себе труда задуматься, что применять эту классификацию для иллюстрации расовой теории абсурдно, если предполагать в аудитории способность хоть к какому-то критическому осмыслению. Здесь я бы сформулировал внутренний парадокс расистской логики, но повременю – и мы еще к нему вернемся.
Итак, род и вид. Смешение с другими видами и родами ведет к ухудшению породы. Вопрос лишь в том, что все человечество – это один род и один вид. Род Homo, вид – Sapiens. Других людей нет. Возможно, гитлеровские последователи со мной и не согласятся – тогда не надо употреблять линнеевскую классификацию.
А мы продолжим уточнять понятия и узнаем, что раса – это система популяций человека, которая от вида отличается как раз тем, что больше всего волнует нашего борца за чистоту – а именно отсутствием объективных препятствий для смешения с другими расами. То есть рассуждение о скрещивании рас в контексте видов – это вопиющая спекуляция, которую нельзя брать в расчет при аргументации.
Далее Гитлер пишет: «Таким образом, можно сказать, что результатом каждого скрещивания рас является: а) снижение уровня более высокой расы; б) физический и умственный регресс, а тем самым и начало хотя и медленного, но систематического вырождения… Содействовать этакому развитию означает грешить против воли всевышнего вечного нашего творца. Но по заслугам грех этот и наказывается. Идя против железной логики природы, человек попадает в конфликт с теми принципами, которым он сам обязан своим существованием. Так, его борьба против природы неизбежно приводит к его собственной гибели. Здесь приходится часто выслушивать истинно еврейское по своей наглости и совершенно глупое возражение современных пацифистов: «но ведь человек на то и человек, чтобы преодолевать природу!»».
Эти слова не только голословны, но и опираются на псевдоаксиоматическое положение, что расы делятся на высшие и низшие. А еще на ничем не обоснованный взгляд на историю как на борьбу рас. Я не буду сейчас влезать в дебри антропологии, но если о прошлом и стоит говорить с генетической точки зрения, то скорее нужно думать о формировании рас, чем о их взаимной борьбе и смешивании. Иначе, где та точка, с которой сформировалась та же нордическая раса и взялась смешиваться с окружающими и ждать своего фюрера, который докажет, что это нехорошо. История никогда не ложится в трафарет параграфов учебника истории и шаблоны всеобщего полуобразования. Этот процесс – жизнь народов, в котором века складываются из лет, а года из дней. Говорить о исторических явлениях как о чем-то изолированном, учтенным с помощью пограничных столбов – настолько же безграмотно, насколько и доступно для жизнерадостных читателей Перина и Мухина.
А если вспомнить, что не то что расы – нации были «изобретены» в результате формирования тех империй, что стали прототипами современных государств, и изобретение это состоялось сравнительно недавно – в течение 2-3 последних столетий – то националистический взгляд на структуру, историю и т. с. «клеточный» состав рас вообще теряет свою наукообразность и в очередной раз переходит в разряд излюбленной мифологии.
Далее наш автор довольно плотно садится на лошадь невозможности преодоления природы и скачет на этом детерминизме до самых до кисельных берегов своей логики:
«Ведь определенные идеи свойственны только определенным людям. Это относится прежде всего к тем мыслям, которые ведут свое происхождение не от точного научного знания, а заложены в мире ощущений и чувств, или, как у нас теперь принято выражаться, в мире внутренних переживаний. Все те идеи, которые сами по себе ничего общего не имеют с холодной логикой, а являются чистейшим выражением определенных чувств, этических представлений и т. д., – все такие идеи неразрывно связаны с существованием человека. Вне этих свойств человека, вне его творческой силы, вне присущей ему силы воображения само существование таких идей было бы невозможным. Но отсюда-то как раз и вытекает, что именно сохранение определенных рас и людей является основной предпосылкой самого существования этих идей».
Итак – определенные идеи для определенных людей. Или наоборот – я так и не понял. Прекрасный пример, когда в длинной фразе, где все слова знакомы, тем не менее нет ни грана смысла. Не то, что верности – просто смысла. То есть одни идеи – что земля плоская, качающиеся деревья создают ветер, а зубы являются вколоченными костями – возникают в головах одних людей, а другие – что жидкость, текущая по их венам, дает им право убивать детей и сжигать деревни – возникают в головах других людей. И совпадений быть не может. И самое главное – передать эти возникшие идеи другим, неспособным к порождению таких идей, просто невозможно. Идею передает кровь. Поэтому кровь надо сохранять. У Гитлера так «вытекает». А если кровь смешать, то и идеи привнесутся новые, так же как будут угнетены старые. Хотя это не мешало труженикам Саласпилса использовать в качестве доноров для фронтовиков-арийцев недочеловеческих детей. Видимо, неарийская кровь не мешает гнить в поволжских степях…
И самое интересное, что врожденность идеи – это Платон. А далее Августин, Декарт и Кант. В наивной юности я смеялся над убогими совковыми пособиями, в которых от неотомистов и неокантианцев проводилась на первый взгляд карикатурная линия к идеологии фашизма и империализма. А теперь мне остается только смеяться над своей наивной юностью.
Нет, нелепо считать, что нацизм зарождается в интеллектуальных кругах – по крайней мере, не как массовое политическое и народное движение. Но человек умственного труда, если он имеет свое profession de foi, предан ему и внутренне честен перед самим собой, будучи идеалистом и идя до конца в своих логических рассуждениях – не сможет в определенный момент не подтвердить правоту расовой теории, не впадая в противоречие. Почему это не происходит? Потому что никто сознательно и подсознательно не хочет идти до конца, или гордо именует миросозерцанием мешанину из нахватанных фраз, понятий, мемов из социальных сетей и проч. Так что лучше исповедовать диалектический материализм, в частности – теорию отражения. Здесь проще и яснее. По крайней мере, договариваясь до многих глупостей, материалисты никогда гусей с тиграми не смешивали…
Ниже наш фюрер пишет: «Все, чему мы изумляемся в этом мире, – наука и искусство, техника и открытия – все это только продукт творчества немногих народов, а первоначально, быть может, только одной расы. От них и зависит существование всей нашей культуры. Если бы эти немногие народы погибли, то вместе с ними сошло бы в могилу все прекрасное в этом мире».
Интересно, какую это «расу» имеет в виду автор? Уж не ту ли, которая имеет своих представителей мирового масштаба в большинстве отраслей искусства и науки, причем во многих странах? Наверное, ту самую, чьи представители получили почти четверть всех нобелевских премий? Ту «расу», представители которой – Берлинер, Силард, Герц, опять же Эрлих и десятки других – дали возможность Германии говорить, что у нее были не только Гитлер и Эйхман? Я думаю, что не ту.
Но будем предполагать, что достижения, на которые я намекаю, не принимались Гитлером в расчет. От человека, чья деятельность поставила все человечество на краю пропасти, логично ожидать цивилизационного нигилизма. Тем более, людей, которые знают те фамилии, что я перечислил, и уж тем более те, которые я подразумевал, гораздо меньше от общего числа. А остальных обмануть нетрудно – они сами рады обманываться.
Ну, а теперь немного пафоса: «Человек, не понимающий законов расового развития и пренебрегающий этими законами, сам себя лишает счастья, которым он мог бы воспользоваться. Такой человек мешает победному шествию лучшей из рас и тем самым уничтожает основную предпосылку всякого человеческого прогресса. Такой человек уподобляется беспомощному животному, несмотря на то, что он сохраняет органы чувств человека».
Я думаю, что под «человеком» наш автор разумел здесь только члена своей высшей расы – даже для извращенного ума Гитлера было бы слишком нелепо утверждать о недостижимости счастья для того, кто не хочет, чтобы его топтали в своем победном шествии «лучшие». И если это он об арийцах, немцах, сверхчеловеках – то как восхитителен пассаж об уподоблении животным…
***
Далее: «Если мы разделим все человечество на три группы: 1) основателей культуры, 2) носителей культуры и 3) разрушителей культуры, то представителями первых двух групп будут пожалуй только одни арийцы. Именно арийцы создали, так сказать, фундамент и стены всех человеческих творений. Другие народы наложили свой отпечаток только на внешнюю форму и окраску… Дело обстоит не так, как думают многие, будто Япония применяет только европейскую технику, но развивает «свою собственную» культуру. Нет! На деле мы имеем перед собою европейскую науку и технику, только внешне окрашенные в японские цвета… Раз мы можем установить, что тот или другой народ воспринимал в основных чертах свою культуру от других рас и сам лишь в состоянии был постепенно ее развивать, а затем остановился в своем культурном развитии, как только приостановилось внешнее воздействие, то тут можно сказать: перед нами раса, способная играть роль «носительницы культуры», но неспособная играть роли «основательницы культуры». При более внимательном ознакомлении с судьбами развития отдельных народов приходится констатировать тот факт, что все они почти сплошь первоначально являлись лишь носителями культуры, а не основателями ее».
И опять мы видим обывательское понимание какого-либо термина, в частности слова «культура». Если можно как-то относительно принять термин носительства культуры (ее «кодов», символов и т. д.), то основательство – это чистая поэзия.
Но, если честно, здесь особо придираться не хочется. В конечном счете, Гитлер не виноват. Ему нужно было донести мысль о превосходстве периэков над недоэками, и как еще поразить аудиторию как не сказкой о первородстве. В человеческой психологии сидит эта злосчастная и противоречащая здравому смыслу страсть к первенству – ну и будьте, дорогие мои выходцы с иранских нагорий, основателями мировой культуры, ни больше ни меньше. Может быть, вам это поможет в обеденный перерыв простоять в очереди за зарплатой, а потом за едой, потому что к вечеру гиперинфляция съест и эти гроши. И это точно объяснит вам, что во всем виноваты недоэки с горбатыми носами и курчавыми шевелюрами.
Поэтому для аудитории с невысокой культурой сойдет и такое понимание термина «культура», как чего-то, основанием чего можно заниматься высшим расам.
Итак, Гитлер излагает «следующую картину развития. Арийским племенам – зачастую в численном отношении до смешного малочисленным – удается подчинить себе чужие народы. Опираясь на особые условия, свойственные данным территориям (степень обилия, климатические условия и т. д.), и используя соответствующим образом имеющуюся теперь в их распоряжении большую рабочую силу, арийцы пробуждают в покоренных народах духовные и организаторские способности, спавшие до сих пор непробудным сном. В течение немногих тысячелетий, а иногда даже только столетий арийцам удается создавать новую культуру, которой вначале присущи все внутренние черты арийцев и которая только до известной степени приспособляется в вышеуказанном смысле к свойствам земли и к человеческим свойствам завоеванных народов. Но затем проходит известное время, сами завоеватели начинают нарушать принцип чистоты крови, которого они раньше придерживались очень строго; постепенно они начинают смешиваться с покоренными народами, и таким образом заканчивается их собственное существование. Известно ведь, что вслед за грехопадением в раю пришло изгнание из рая».
Здесь как раз я и хотел бы сформулировать ранее анонсированный парадокс арийской теории, подтверждение которому мы найдем и далее по тексту. А суть его в том, что будучи сверхрасой, самой развитой и самой умной, арийцы, – точнее их туманные образы в воспаленном воображении нацистов, – при этом очень были подвержены соблазнам кровосмешения, а также легко поддавались коварному влиянию со стороны низших народов, разрушающих культуру. И ладно бы здесь можно было провести аналогию с греками и римлянами, как носителями самой высокой в древности культурной традиции и варварами, которые эту традицию разрушили. Но все мы прекрасно знаем, что главные разрушители в игровой вселенной Гитлера – евреи, которые (даже несмотря на Навина и Шарона) все-таки не являются символом варварской агрессии – в отличие от вандалов, кстати.
Короче говоря, арийцы Гитлера – размягченные, развратные и глуповатые люди, чье сомнительное достоинство заключается лишь в «чистоте» их генома от примесей других национальностей. И этих самых арийцев постоянно надо оберегать от зловредного влияния недоразвитых (но очень пакостных) рас, а расы эти держать под железной пятой оружия. Сам же ариец, хоть и носитель генетического кода Ubermensch`ей, но постоянно должен быть одергиваем своим фюрером и его опричниками, чтобы стать сильным, смелым, добрым – вроде Кука. Иначе те, которые хуже и глупее, опять развратят его и заставят плясать и смешиваться под свою дудку.
Ниже автор касается гениальности сверхрасы, что и само по себе – космическая чепуха, да еще и привязана к необходимости войны как средства выявления гениев и героев. Тут Остапа понесло.
А вот еще ниже мы встречаем наконец, крупицы здравомыслия. В частности, вполне логично и исторически обоснованно следующее высказывание: «Для образования более высоких культур было совершенно необходимо наличие более низких рас. Не будь их, нечем было бы заменить недостаток технических средств, без которых более высокий уровень развития вообще был бы невозможен. Первые ступени человеческой культуры больше опирались на использование физической силы низших рас людей, нежели на использование физической силы укрощенных животных». Только здесь слово «раса» нужно заменить словом «класс» или вернее «сословие». Потому как рабство – печальная, но необходимая страница человеческого прогресса – не носило обязательного национального или расового характера характера. Да, в Греции времен Солона и в США до Линкольна представители титульной нации не были рабами, но это не мешало в другие времена или другим народам закабалять соплеменников. И – опять возвращаясь к логике пращуров – у них для рабства были в основном экономические причины, которые если и мотивировались демагогами по-другому, то с той же целью, что и у нашего автора.
Но пойдем по тексту: «…Вовсе не случайностью является тот факт, что первые культуры возникли там, где арийцы пришли в соприкосновение с низшими народами и подчинили их своей собственной воле. Эти низшие народы явились тогда первым техническим инструментом, которым воспользовались арийцы в борьбе за новую культуру». И далее будущий фюрер пространно рассказывает о том, как с прогрессом арийских народов коварные (в отличие от наивных сверхлюдей) евреи, покоряли своих хозяев и загрязняли их кровь. Голословно утверждается здесь и то, что инстинкт сохранения у низших народов и у арийских разный.
«Арийцы велики не своими духовными качествами как таковыми, а только своей готовностью отдать эти способности на службу обществу. Инстинкт самосохранения принял у арийцев самую благородную форму, ибо ариец подчиняет собственное «я» жизни общества, а когда пробьет час, ариец охотно приносит себя в жертву общим интересам».
Интересно, вообще-то – что, коллектив и общество много выиграют от поголовного жертвования не особенно великими в своей духовности «я»? Куда употребить такую жертву? На пушечное мясо?
«Не в особых интеллектуальных данных заложена причина культурных и строительных способностей арийцев. Если бы ариец обладал только этими данными, его роль была бы более разрушительной, чем организующей, ибо сердцевина всякой организующей деятельности состоит в том, что каждое отдельное лицо отказывается от отстаивания непременно своей собственной точки зрения и своих собственных интересов в пользу большинства людей… Наиболее изумительным выражением этого является само слово «работа»; ведь под этим словом мы вовсе не понимаем теперь деятельность отдельного человека в интересах поддержания его собственной жизни; нет, под этим словом мы понимаем труд в интересах общества. Поскольку же тот или другой отдельный индивидуум хочет «работать» только для себя и отказывается при этом в какой бы то ни было мере считаться с благом окружающего мира, постольку мы называем это воровством, ростовщичеством, грабежом и т. д.»
Ну, здесь мы опять воочию наблюдаем неясное представление об интеллекте и абсолютно неправомочное противопоставление общих и личных целей в жизни трудящегося. Гитлер не считает возможным вариант, который мы все видим (как и он, между прочим) вокруг себя уже сотни лет даже в государствах с капиталистической организацией труда – а именно тот факт, что единственно приемлемой формулой работы, устраивающей и эксплуатируемого, и эксплуататора является польза для обоих. Ученые доказывают даже, что и пирамиды в Египте построили вольные рабочие (или вольные инопланетяне), а не рабы.
Рабский труд всегда не выгоден, а если и дает какой-либо барыш, то в краткосрочной перспективе и с разрушительными для структуры последствиями. Нет, безусловно, капиталисты никогда не прочь попользоваться бесплатным трудом и загнать рабочего, как почтовую лошадь. Только каждая такая попытка порождает чартистов, марксистов, бланкистов, троцкистов, поэтому приходится являться Кейнсам и Рузвельтам, чтобы окоротить собратьев по классу и не допустить социального взрыва.
Я уже говорил выше, что империалисты, вскормившие фашизм, не прочь были возродить неприкрытое рабство. Цитата, что я сейчас привел, показывает, что Гитлер не прочь загнать на галеры и соотечественников, соарийцев, так сказать. Только их надо было уговаривать – как минимум до 1933 года.
«В нашем немецком словаре есть слово, которое особенно прекрасно выражает эту мысль: долг (Verpflichtung)! Выполнять долг это и значит обслуживать не самого себя, а служить обществу. Тот принцип, из которого вытекает такое действие, мы называем идеализмом в отличие от эгоизма, проистекающего из принципа обслуживания себя самого. Под идеализмом мы понимаем способность отдельного лица приносить себя в жертву окружающему миру… Действительный идеализм есть не что иное, как подчинение интересов и всей жизни отдельного лица интересам и всей жизни общества. Только такое подчинение и создает возможность какой бы то ни было организации. В этом смысле идеализм соответствует глубочайшим велениям природы. Глубочайшее познание природы и чистый идеализм друг другу не противоречат, а напротив объективно совпадают… В такие времена, когда исчезает идеализм, мы можем тотчас же констатировать упадок тех сил, без которых нет общества, а стало быть нет и культурного развития. Как только в народе берет верх эгоизм, общественные связи начинают ослабевать. Каждый гонится за своим собственным счастьем и попадает только из огня в полымя…. Да и будущие поколения предают забвению тех, кто думает только о своей собственной пользе, и покрывают славой тех героев, кто отказался от своего собственного счастья в пользу общества».
Не будем придираться к слову «идеализм». Автор уверен, что мы поймем, что он имел в виду. Не будем придираться к слову «эгоизм». И здесь Гитлер выразился так, и подразумевал то, что и подавляющее большинство не только вокруг него, но и вокруг нас. Главное, что мы поняли его мысль – очередное общее место всех тоталитарных идеологий, от нечаевщины до маоизма.
Прошу понять правильно – я не против героизма – я против того, чтобы подвигами спекулировали политические фигляры. Гитлеровские слова если и безграмотны по форме, то не так уж неверны по сути. Правда, мне всегда в таких случаях было непонятно: почему личное счастье так упорно протипоставляется общественному. Те слова, что я прочел в «Майн кампф» я неоднократно встречал в своей жизни в тех или иных вариациях, но только сейчас я нашел тот ключ, который позволит разоблачить их несостоятельность. И до, и после тюремного заключения Гитлеру приходилось апеллировать к мнению тех незатейливых людей, чье «личное счастье» ограничивается в лучшем случае раблезианскими удовольствиями. Это-то счастье и стоит того, чтобы принести его в жертву чему-то «общественному». Только закавыка здесь в том, что его носители равнодушны к «общественным идеалам». И я думаю наш автор не ошибался на этот счет. Данная часть его агитации рассчитана на безмозглых фанатиков, полных комплексов, которые под руководством циничных верховенских, оперирующих подобными лозунгами, и проводят на практике совсем не общественные и вовсе не идеалы.
Личное человеческое счастье подобно ростомеру – оно соответствует моральному, духовному и интеллектуальному росту каждого человека. Джалиль и Фучик были счастливы, если не тем, что их казнят, то тем, что они умирают за идеи, которые они считали верными. Как и Ганс Шолль, кричавший о свободе под ножом гильотины. Иначе они не пошли бы добровольно тем путем, который привел их к гибели. Тем более, вокруг было достаточно примеров другого поведения.
Кощунственно говорить о счастье мучеников? Возможно. Но не более кощунственно, чем считать единственной радостью в жизни человека удовлетворение физиологических потребностей. А именно такое «счастье» имел в виду наш автор, противопоставляя личное общественному.
Главное же заключается в том, чтобы потомки понимали, кого и почему надо покрывать славой.
***
Далее наш автор совершает пространный экскурс в «историю евреев». Кавычки здесь понятны, так как Гитлер вряд ли может считаться авторитетным семитологом…
Мне бы хотелось отчасти отразить его мысли вольно – и чтобы было легче комментировать, и чтобы не перегружать текст цитатами.
Итак, начнем. Евреи, как никакой другой народ, мало переменились в течение «последних двух тысяч лет» (именно этот срок если и понятен, то вряд ли обоснован). Участие в мировых событиях не изменило ни характера, ни внутреннего мира. И это признак цепкости в деле сохранения рода и вида.
Какой же характер имеет в виду Гитлер? То, что тогда называлось «торгашеством», склонность к хитрости, спекуляции? Но уже во времена фюрера и раньше было общеизвестным, что история иудейского народа претерпела внушительные изменения еще со времен ассирийцев и вавилонского пленения и во многом обусловила изменения рода деятельности и положения евреев среди других народов. И соответственно, их «характера», хотя я смутно представляю, о чем говорит наш автор, да и вообще с трудом понимаю, как можно говорить о характере целого народа. Но парадокс в том, что большинство его поймет как раз потому, что допускает все эти недопустимости. Недаром же говорят о «еврейском характере». Правда, та же народная протоплазма самоуверенно рассуждает и о немецких, английских, французских и даже американских чертах характера – как и о русских. Но даже если основываться на этих стереотипах – стоит ли говорить об неизменяемости национального характера человеку, который и до и после ратует как раз за имманентность индивидуальных черт в пределах одной «расы». Не меняются евреи – так и вы меняться не хотите...
Еврей умен, но всегда за счет наглядных уроков у других народов. Этому виною отсутствие собственной культуры. Правда, тут же Гитлер справедливо утверждает, что человек умнеет за счет прошлого, за счет накопленного багажа, поэтому несколько непонятно в чем тут «неправильность» еврейского ума. Видимо, автор имеет в виду, что арийские народы, хотя и обогащаются за счет прошлого, но только своего прошлого, а не «за счет работы окружающего культурного мира».
Получается, все неевреи – ну, по крайней мере, арийцы – сами по себе взращивают свои культуры, свои достижения в технике, искусстве et cetera, без какого-либо влияния извне. Даже для «Майн кампф» это предел абсурда. Все народности – в том числе и японцы до и после двухсотлетней самоизоляции – живут заимствованием друг у друга и это отражается даже лингвистически. И до Адольфа Гитлера это обычно не считалось постыдным, ни для кого не было позорным. Даже если речь шла о военной экспансии, то полученные навыки, знания, наравне с предметами материальной культуры воспринимались как трофеи. И соотечественники нашего автора, чей язык и культурное наследие являют собой сплав из древнегерманской, древнегреческой и латинской культур, да еще и с серьезным влиянием французской и английской – здесь самый показательный пример. Как можно вообразить себе нацию, не воспринимающую и не отражающую мир вокруг себя. Это что – про дурака, который думками богатеет?
Далее опять идут неопрятные рассуждения об рвачестве, эгоизме, отсутствия идеализма у евреев, их стадности в деле преодолении опасности или захвата добычи, но разрозненности в те периоды, когда трудности минуют. Поэтому, мол, если бы евреи остались одни на свете, то «неизбежно задохнулись бы в своей собственной грязи и нечистотах».
«Неверно было бы поэтому из того факта, что в борьбе против общего врага или, точнее, в борьбе за общий грабеж евреи выступают солидарно, умозаключение будто евреям не чужд известный идеализм». К чему это настойчивое отрицание настоящей, неэгоистической солидарности у евреев? По всей видимости, не только для противопоставления их «идеализму» арийцев. Сдается мне, что понятие «евреи» и «солидарность» не дают спокойно спать неудавшемуся путчисту потому, что за ними он видит грозную для его движения красную угрозу, левое движение, в котором, как известно, традиционно был силен (или подчеркивался) еврейский элемент. И до сих пор никто как левые усиленно агитируют за классовую солидарность как единственно эффективное политическое оружие в условиях враждебного капиталистического режима. Так вот, наш автор и решил в праведном гневе разоблачить эти еврейские выдумки, представив их как хищнический эгоизм по сути.
Но пойдем далее. У евреев, по Гитлеру, не может быть государства с общем понимании этого слова, так как они не обладают все тем же полюбившимся ему идеализмом и не имеют здорового представления о труде. Подозреваю, что с понятием «труд» у Гитлера те же проблемы, как и с термином «капитал», но если мы даже сделаем вид, что поняли его примитивную мысль, то трудно забыть, что обрабатывать землю в Палестине стали гораздо раньше, чем германские варвары научились чему-либо, кроме грабежа и… грабежа. А если и эту трудность мы преодолеем, то придется вспомнить, что как раз в то время как наш автор корпел над своим трудом, на земле обетованной уже вовсю развивались кибуцы.
Далее. В искусстве евреи занимались эпигонством, а то и прямым плагиатом. Два главных искусства – архитектура и музыка – «решительно ничем не обязаны евреям». Еврей – исказитель искусства, потому и подвизается в области сценического искусства, где «собственной выдумки почти не нужно». Что ж, по крайней мере в немецкой культуре предыдущих до Гитлера эпох это вполне правдиво. Да и то, если судить по вкусам и правилам любезнейшего фюрера. Но как же быть с другими главными искусствами, то есть литературой и живописью?
Еще. Прогресс всегда движется не благодаря евреям, а вопреки им. Они как крысы. «Если бы евреи были одни на этом свете, они неизбежно задохлись бы в своей собственной грязи и нечистотах. Вся их жизнь превратилась бы вероятно в сплошную истребительную борьбу друг против друга, разве только свойственная им всем трусость и отсутствие готовности к самопожертвованию превратили бы и собственную их войну в комедию».
Почему же евреи такие? Потому что у них нет почвы и идеализма. Они как номады – но они не номады. Они хуже номадов, потому как номады хотя бы скот пасут – какое-то представление о труде! И – что важно – номады кочуют. Они освобождают территорию, которую занимают. А евреи паразитируют. Они, как бациллы, селятся там, где для них появляется полезная питательная среда. И создается государство в государстве в виде «религиозной общины». «Еврей несет с собой только смерть. Куда ни ступит его нога, там народ, до сих пор живший своим трудом, раньше или позже начнет вымирать… Евреи живут, как паразиты, на теле других наций и государств. Это и вырабатывает в них то свойство, о котором Шопенгауэр должен был сказать, что «евреи являются величайшими виртуозами лжи». Все существование еврея толкает его непрерывно ко лжи. То же, что для жителя севера теплая одежда, то для еврея ложь».
Они еще и умело мимикрируют, особенно если обладают налетом интеллигентности. Вживаясь в среду, они вполне могут сходить за англичанина, немца, француза, «имеющего только свою особую религию».
«Евреи всегда представляли собою определенный народ с определенными расовыми свойствами и никогда не являлись просто религиозной общиной...» Они и не могут быть религиозными на самом деле. Почему? Угадайте… правильно! Идеализма у них нет! «Любая религия, как она свойственна арийцам, требует именно известной веры в загробную жизнь. Посмотрите на талмуд. – Разве эта книга для загробной жизни? Нет, эта книга посвящена исключительно вопросу о том, как создать себе на практике жизнь получше в этом лучшем из миров».
Все, хватит пока, а то читатель всерьез разозлится и закроет мою книгу.
Итак – об истребительной войне. В двадцатом веке высчитали какие-то четыре месяца в конце сороковых, кажется, когда нигде не происходила ни одна война. Наличие или отсутствие евреев никогда не мешало всем остальным людям убивать друг друга. Что же касается самопожертвования, то и здесь наш автор на практике решил доказать ложность собственных слов, принудив сотни тысяч еврейских мужчин, женщин, стариков и даже детей жертвовать собой и ради жизни других, и ради общей победы. А также сотни тысяч русских, поляков, американцев, французов и немцев. И это вовсе не было комедией.
Что касается кочевников… Гитлер совсем не одинок в своем бремени европейского человека, смотрящего на все азиатское, в частности, кочевническое, как на низшую культуру. Сколько снисхождения только в позволении номадам иметь свое представление о труде!
Дальше. Я долго не мог и так и не смог понять сентенцию о народе, вымирающем там, куда ступает нога еврея. У нас вообще в обозримом прошлом какой-либо народ вымирал, кроме североамериканских индейцев, может быть? Остальные, в худшем случае, ассимилировались.
По Шопенгауэру. Мне данная цитата не встречалась, но я его читал мало, поэтому допущу ее существование. Я у этого не самого умного немецкого мыслителя нашел другое: «Немцев упрекают в том, что они всегда подражали во всем французам и англичанам; но забывают, что это самое умное, что они, как нация, могли сделать, потому что собственными силами они не произвели бы ничего дельного и хорошего». Синдром бога всегда был свойствен как гитлерам, так и шопенгауэрам, которые делили народы на плохие и хорошие, путевые и непутевые. Подобные философы настолько слепы и зашорены своим страхом перед объективной реальностью, что предпочитают жить в собственных грезах, где все просто как на иллюстрациях к детским сказкам.
А если таких философов наберется достаточное количество – сюда еще и Штирнер с Ницше подойдут, кстати – то можно успешно их цитировать с авторитетным видом.
Что же касается паразитизма евреев как такового, то здесь и сказать нечего. Несть глупости горшия яко глупость. Глупость не Гитлера, глупость тех, кто бездумно за ним это повторяет. И ходит среди домов, спроектированных евреями, учит детей читать по учебникам и детским стихам, написанным евреями, живя в странах, где весомая часть культурных, политических, экономических и даже военных преобразований произошла при участии евреев.
Кстати – кто-то всерьез верит в то, что Гитлер знает содержание и суть Талмуда?
***
«Чтобы как следует изучить еврея, лучше всего проследить тот путь, который он прошел в течение столетий, гнездясь среди других народов. Чтобы получить необходимые выводы, достаточно проследить это только на одном примере. Так как все еврейское развитие во все времена было в общем одно и то же, среди каких народов ни жили бы евреи, то лучше всего будет описать это развитие схематически. Для простоты мы будем обозначать отдельные периоды развития буквами алфавита».
Очень мне нравится такая форма изложения для материала, который мне не нравится. Сократив возможное, повторим нашего автора и поболтаем вслед:
а) Ловкий еврей предстает перед неопытным народом в качестве торговца, которому идут навстречу, как гостю;
а) А другие народности как представали друг перед другом? Война или торговля, а еще чаще война и торговля – это единственно возможные отношения между разными странами и областями большую часть существования человечества. И что это за неопытный народ? Германцы? Really? Наивные варвары, уничтожавшие и, к слову, проникавшие в Римскую империю несколько последних столетий ее истории?
б) Позже еврей предстает в качестве посредника в хозяйственных делах и ростовщика («проценты вообще изобрел еврей»);
б) Получается, что до еврея никаких посредников не было. И кого считать посредником между различными отраслями хозяйства. Гитлер справедливо предполагает торговцев, не так ли? То есть (исключая финикийцев, sapienti sat), наш автор перечеркивает египетскую, греческую, римскую, варяжскую торговлю. До презренных евреев не было посредников в хозяйстве, а потом они пришли и стали. И проценты, вдобавок изобрели. Не древнеримские банкиры, не средневековые венецианские ростовщики, державшие за мошну всю Европу – евреи развратили всех процентами.
в) Угнездившись, он создает государство в государстве и рассматривает коммерцию как свою привилегию;
г) Еврей становится монополистом в торговле и кредитовании, эксплуатирует земледельца-христианина, что начинает вызывать сопротивление со стороны коренного населения;
в) и г) Здесь напрашивается красноречивая цитата русского классика, с которой я бы поспорил, но не здесь и не сейчас: «…Это-то и объясняет то необыкновенное явление, что, с одной стороны, совершенно справедливо то, что женщина доведена до самой низкой степени унижения, с другой стороны – что она властвует. Точно так же как евреи, как они своей денежной властью отплачивают за свое угнетение, так и женщины. «А, вы хотите, чтобы мы были только торговцы. Хорошо, мы, торговцы, завладеем вами», – говорят евреи». Без комментариев.
д) С помощью «гнусной лести» (?) еврей пролезает в правительственные круги, с помощью подкупов обеспечивает себе новые льготы и возможности для грабежа; чтобы хоть как-то ограничить их экспансию, приходится запрещать им покупку земли;
е) евреи проникают в среду владетельной аристократии (князей) и с помощью щедрого кредита подкупают и разлагают их; «именно немецких князей должны мы благодарить за то, что немецкой нации так и не удалось окончательно избавиться от еврейской опасности. К сожалению, в этом отношении ничего не изменилось и в более поздние времена. Впоследствии сами евреи сторицей воздали князьям мира сего за все те преступления, которые эти владыки совершили по отношению к своим народам. Князья мира вступили в союз с дьяволом и были наказаны поделом»;
ж) евреи доводят княжескую власть и институт дворянства до ничтожества и мимикрируют в своем отношении к церкви;
д), е) и ж) Все вполне резонно и справедливо, если уйти от эмоциональных оценок и вместо слова «еврей» поставить слово «буржуа» без национальных отличий. В означенный период в Европе происходил переход от феодального строя к торгово-капиталистическому, в том числе и такими методами – подкупом, переделом влияния, попытками приобретать землю, как основное тогда средство производства. Нормальный объективный исторический процесс, у которого французские, британские, немецкие, итальянские купцы грели руки так же, как и еврейские, нисколько не стесняясь гнусностей, неизбежных на этом пути.
з) Евреи продолжают проникать в народную массу и, уходя из гетто, начинают воспринимать (коверкать) немецкую культуру, язык и формировать господство финансового капитала на обломках аристократии;
з) Про господство финансового капитала за счет высшего дворянства – это все тот же очередной виток перехода торгово-имущественных отношений от одного класса к другу. Интересней про коверкание немецкой культуры. Немцы никогда не забывали знаковых носителей своего культурного кода – таких как Бах, Лессинг, Гайдн, Шиллер, Гете, Гумбольдт, Гейне, Вагнер, а также сотен других, и я сомневаюсь, что кто-либо из инородцев мог на это повлиять. Вспоминая же методологию националистов вообще и Гитлера в частности, то под «коверканием» они чаще всего используют неизбежное взаимообогащение;
и) Евреи, растворяясь во всех классах общества, хитроумно борются с расовыми различиями, ломая все остальные – классовые, религиозные и пр. – перегородки, создавая обстановку терпимости. «Получив в свои руки прессу, евреи начинают систематически опутывать общественную жизнь страны, при помощи прессы они могут направить дело в любую сторону и оправдать мошенничество. Сила так называемого «общественного мнения» теперь находится целиком в руках евреев, а что это значит, теперь хорошо известно». Крича о прогрессе и цивилизации, они блюдут чистоту своей расы. Женщины для них – это орудие кровосмесительной экспансии, а вот мужчина никогда не женится на христианке. «Конечной целью евреев на этой стадии развития является победа демократии или же, в их понимании, – господство парламентаризма. Система парламентаризма более всего соответствует потребностям евреев, ибо она исключает роль личности и на ее место ставит количество, т. е. силу глупости, неспособности, трусости. Конечным результатом всего этого будет низвержение монархии. Немного раньше или немного позже монархия погибнет неизбежно»;
и) Здесь опять приходится возвращаться к исходной несостоятельности подобного рода сентенций, потому как серьезная национальная культура не может быть уничтожена извне, не имея основательных признаков внутреннего духовного и социального банкротства – даже если принять за данность, что перечисленное здесь автором есть априорное зло и путь к гибели;
к) «Ранее в сельском хозяйстве социальной проблемы не могло быть, ибо и хозяин и работник делали одну и ту же работу, а главное ели из одной и той же миски. Теперь и в этом отношении положение резко изменилось. Теперь во всех областях жизни окончательно совершилось отделение рабочего от работодателя. Насколько в жизнь нашу проник еврейский дух, лучше всего видно из того недостатка уважения или даже прямо из того презрения, с которыми у нас теперь относятся к физическому труду. Это не имеет ничего общего с германским характером. Только по мере того как в жизнь нашу стали проникать чуждые, по сути дела еврейские влияния прежнее уважение к ремеслу сменилось известным пренебрежением ко всякому физическому труду». Что делают евреи: все как обычно. Они влияют на ситуацию сразу со всех сторон. Из-за спины честных эксплуататоров (это моя ирония, а не Гитлера) они накаливают бесчеловечность потогонной системы до предела и одновременно возглавляют угнетенный рабочий класс в борьбе против капиталистов. «Рабочему внушают, будто он борется против капитала, а на самом деле его заставляют бороться за капитал. Громче всех евреи кричат о необходимости борьбы против интернационального капитала, а на деле они организуют борьбу против национального хозяйства. Губя национальное хозяйство, евреи рассчитывают на трупе его воздвигнуть торжество интернациональной биржи». «В каждом арийце, как известно, живет глубокое стремление к большей социальной справедливости. И вот евреи самым хитрым образом эксплуатируют это чувство, постепенно превращая его в чувство ненависти к людям более богатым и счастливым. Таким путем евреям удается наложить свой отпечаток и придать свое мировоззрение всей борьбе рабочих за лучшую жизнь. Так закладывают евреи основу учения марксизма. Евреи нарочно переплетают свою марксистскую проповедь с целым рядом конкретных требований, которые сами по себе с социальной точки зрения вполне справедливы». Далее наш автор вкратце излагает свое видение марксизма, как учения, наполненного нелепыми выдумками и отрицающего роль личности в истории. Из-за своего политического и экономического учения марксизм отталкивает от рабочего класса необходимую ему интеллигенцию. А на ту в свою очередь наваливается и выполняет «задачу систематического пацифистского расслабления»… франкмасонство – а вы думали, что мы без него обойдемся? Далее, конечно, чиновнический аппарат и пресса охватываются еврейскими щупальцами – и картина порабощения вырисовывается вполне;
к) В очередной раз мы встречаемся с целым ворохом сказок волшебного леса – точнее дебрей наивного агитаторства, рассчитанного на совсем уж безмозглых пролетариев и мелких буржуа. Да, были когда-то времена, в которые хозяин с работниками ели за одним столом и из одной миски – но возвращаться к ним даже в мечтах столь же утопично, как и к мыслям, что когда-то все мы висели на одних и тех же ветках с помощью одинаковых хвостов. История человечества необратима и идеализация прошлого хороша лишь в книжках Гауфа и братьев Гримм. Столь же абсурдна и легенда о стравливании рабочих и собственников одной национальности инородцами. К слову, этот все и просто объясняющий прием используют и современные наследники нацизма. А некоторые фантазеры из их числа договариваются даже до стравливания двух великих арийских народов – русского и германского – которое привело к великой Отечественной Войне. Об авторитетности мнений Гитлера о марксизме мы уже говорили выше.
л) На следующем этапе власть еврея упрочена вполне и он уже не боится называть себя евреем. Возникает сионизм, который кроме прочего забивает баки наивным гоям о том, что евреям ничего-де не надо, кроме как возвращение своей исконной земли. Но на самом деле это желание создать «самостоятельную базу, не подчиненную какому бы то ни было контролю других государств, с тем, чтобы оттуда можно было еще более невозбранно продолжать политику мирового мошенничества». Но многие евреи продолжают называть себя французами, англичанами и немцами. «Насколько уверены евреи в том, что их победа уже совсем близка, видно из того, как обращаются они теперь с сынами и дочерьми других народов. Черноволосый молодой еврейчик нахально вертится около нашей невинной девушки, и на его наглом лице можно прочитать сатанинскую радость по поводу того, что он сможет безнаказанно испортить кровь этой девушки и тем самым лишить наш народ еще одной здоровой немецкой матери. Всеми средствами стараются евреи разрушить расовые основы того народа, который должен быть подчинен их игу. Евреи не только сами стараются испортить как можно большее количество наших женщин и девушек. Нет, они не останавливаются и перед тем, чтобы помочь в этом отношении и другим народам. Разве не евреи привезли к берегам Рейна негров все с той же задней мыслью и с той же подлой целью – через кровосмешение принести как можно больший вред ненавистной белой расе, низвергнуть эту расу с ее политической и общекультурной высоты, а затем самим усесться на ее спине». Они подрывают устои национальной промышленности и капитала, революционизируют общество, разлагают искусство и правильные понятия о прекрасном.
л) Опять вода на мельницу современных продолжателей – арийцам значит можно проповедовать шовинизм, а недочеловекам нельзя. У них он и не патриотизм вовсе, а коварная уловка по созданию… я так и не понял чего. Алогизм здесь в том, что если евреи и так просочились во все слои государственных машин, то зачем бояться контроля государств, да еще после многовековой удачной маскировки так явно проявлять свои преступные планы. Наши же с тобой современники, читатель, глядя на политику, проводимую государством Израиль, могут не совсем безосновательно сказать, что Гитлер был прав. Эдакий сейчас получается еврейский национализм, доведенный до логического завершения и снабженный государственным устройством, помощью американского империализма и ведущий борьбу с вечным врагом. И служащий одной из самых провокативных ос в гнезде под названием Ближний Восток. Гитлер, правда, имел в виду, что-то более похожее на современный Сингапур, но он же не мог предусмотреть всего, в том числе и создания НАТО. Красоты же слога о черноволосых нахалах и неграх, портящих немецких женщин здесь явно для пущей иллюстративности жидовского апокалипсиса. (Мне скажут здесь, пожалуй, что в современных условиях упоминание о неграх в Европе из уст Гитлера крайне опасно, так как дает нацистам в руки хорошие козыри. Не беспокойтесь – они у них уже есть. Население Германии, Австрии, Франции, Польши, Венгрии и проч. и проч. уже достаточно насмотрелись на эмигрантские лагеря и политику собственных социал-предателей и либерал-придурков, чтобы и без Гитлера прийти вполне к нацистским выводам и даже осуществлять их на практике. Не надо считать людей глупее, чем они являются. И современное бытие вполне определило сознание европейцев лучше любых агитаторов).
м) И вот теперь евреи собираются делать последнюю революцию, чтобы захватить политическую власть открыто, уничтожить национальную интеллигенцию и закрепостить народ навеки. «Самым страшным примером в этом отношении является Россия, где евреи в своей фанатической дикости погубили 30 миллионов человек, безжалостно перерезав одних и подвергнув бесчеловечным мукам голода других, – и все это только для того, чтобы обеспечить диктатуру над великим народом за небольшой кучкой еврейских литераторов и биржевых бандитов».
м) Ну, а здесь лишь хочется недоуменно пожать плечами, да еще и не один раз. Тридцать миллионов – это все-таки завышенная цифра, даже если верить самым бесшабашным белогвардейским «историкам». Но гротескно не это – даже задним семидесятипятилетним числом жутко читать о миллионах жертв в России у человека, который в своем фанатическом хладнокровии участвовал в гибели 27 миллионов граждан нашей страны…
В конце этого то ли экскурса, то ли дискурса Гитлер пишет: «Буржуазный мир, сам того не замечая, был уже отравлен трупным ядом марксистских представлений, а борьба буржуазных партий против марксизма больше являлась продуктом конкуренции со стороны честолюбивых вождей, нежели действительно принципиальной борьбой решившихся идти до конца противников. Одни только евреи уже в эту эпоху вели систематическую и неуклонную борьбу в определенном направлении. Чем более ослабевала воля к самосохранению в нашем народе, тем выше поднималась, тем ярче сияла еврейская звезда – звезда Давида. Вот почему и в августе 1914 г. перед нами был не единый спаянный народ, наступающий на твердыни противника. Нет, этого не было! Мы стали свидетелями только последней вспышки инстинкта национального самосохранения, последнего судорожного усилия сбросить с себя марксистско-пацифистское иго, давно уже подтачивающее здоровье нашего народа. И в эту роковую минуту мы тоже оказались неспособными понять, где же находится наш подлинный внутренний враг. Вот почему и всякое внешнее сопротивление оказалось напрасным. Провидение не дало нам победы и воздало каждому по его заслугам».
***
Я очень рад, что так или иначе закончил эту трудную тему. Трудную, потому что легкую. Потому что наиболее эксплуатируемую всеми сторонами. Потому что опошленную.
И я не могу не высказать здесь свою личную точку зрения. Мое мнение по еврейскому вопросу отражает этическую часть моего мировоззрения, мою политическую позицию, мое классовое сознание. И мне все равно, если это мнение расходится с чьим-либо другим.
То, что современный капитализм, в том числе и израильский, изуродовал трагическую тему холокоста, превратил ее в жупел для действий, которые еще быстрее приведут к новым фашистским путчам – это факт. Священная память всех еврейских мучеников, погибших в одних печах со своими славянскими и немецкими товарищами по несчастью, нагло эксплуатируется буржуазией для решения своих политических задач. «И это – тема для новой войны».
Я не еврей и не имею никакого отношения к еврейской национальной культуре. К немецкой, например, я гораздо ближе по целому ряду причин. Я не люблю евреев. Как не люблю немцев, русских, камбоджийцев, ингушей, валлийцев и эскимосов. Мне импонируют люди как таковые и последнее, что мне в них важно – это национальная принадлежность. Но и она интересна постольку, поскольку по незнанию я могу нечаянно обидеть личность, затронуть чувства. В человеке важны в конечном счете лишь его индивидуальные качества. И если я буду ненавидеть кого-то персонально, то наличие в нем крови с русской, немецкой или пуштунской расовой совестью никогда не будет для этого критерием.
Размышляя над данной главой, я вспоминал дорогих мне евреев, с которыми счастливая судьба свела меня в жизни. И для них, в числе прочих, написана эта книга.