Память человеческого сердца всегда хранит имена и образы тех людей, кто оставил в нём неизгладимый след. И моё сердце тоже помнит имена самых дорогих мне людей — родителей и учителей. Волею жизни образы матери, отца, одного из любимых учителей уже стали Ликами.
Но, слава Богу, моя первая учительница — Алевтина Григорьевна Волосникова ещё может узнать, прочесть о моей любви к ней.
Учительница... В детства мне казалось: в нашем поселке нет профессии более важной, чем учительница... Это слово и сейчас вызывает трепет в моей душе. Вот такая у меня была первая учительница.
Артышта-1 Беловского района Кемеровской области. 1958-й год. Год, когда я пошла в первый класс. Со мной за парту тогда сели еще 35 таких же мальчишек и девчонок. Наша одноэтажная деревянная начальная школа № 83…
Наша первая любимая учительница Алевтина Григорьевна... Молодая, красивая. Смуглое лицо с тёплыми глазами. Брови чёрные, как смоль, косы цвета воронова крыла. «Городская» одежда, какой не было ни у одной из наших матерей, — пиджак, юбка. Они придавали облику учительницы строгость и торжественность. Все мы пришли в школу, не умея ни читать, ни писать, — так было в большинстве деревень и посёлков, в которых и родители-то не все владели грамотой.
Учительница... Сколько такта, терпения и любви к нам, детям, имела она, чтобы каждого научить чему-то, начиная с нуля! Палочки и крючочки почему-то «танцевали» в наших тетрадях и никак не хотели выстраиваться в линеечку. Ручка с пером «звёздочка», выныривая из «невыливайки», ставила кляксу на только что решённой задачке. Было больно и обидно до слёз, кто-то даже ревел из-за такой «трагедии». А она? Нет, она не раздражалась. Просто терпеливо садилась рядом за парту, брала детскую ручонку в свои мягкие материнские руки и выводила красивую-прекрасивую палочку или крючок. После этого никто уже просто не мог не написать рядом точно так же. Тех, кто был очень расстроен, она всегда успокаивала и говорила: ничего, мол, всё получится, ты же такой замечательный.
Учительница... Она учила нас писать, читать, говорить... Дa–да, говорить. Ведь мы, деревенские ребятишки, совсем не умели задавать вопросы, отвечать на них. Мало у кого из нас в доме были книги: слишком дорогое это было удовольствие. Семьи большие, всех надо было накормить, обуть, одеть. Родители трудились с утра до позднего вечера. Многие даже на родительские собрания не заглядывали. Сколько же приходилось тратить нашей учительнице усилий, чтобы некоторые «молчуны» смогли «выдавить» из себя слово! Что говорить, в каждом из нас были зажатость и закомплексованность.
Алевтина Григорьевна не просто учила, она вкладывала в каждого из нас частицу себя, частицу своей души и своего сердца. Она творила нас, лепила, как мастер, как скульптор. Она прививала терпение, усидчивость, учила вникать в суть, понимать. Именно она закладывала в нас тот фундамент, на котором можно строить образование более высокого порядка.
Учась в институте, я часто пользовалась советами моей мудрой учительницы. Помнила и её уроки по умению общаться с людьми, уроки любви к своему краю, своей Родине. Многому учила нас Алевтина Григорьевна. И даже пению и танцам. Она была и музыкальным работником, и режиссёром всех наших школьных спектаклей, праздников. В этих праздниках участвовали все: мы пели, читали стихи, лицедействовали. У Алевтины Григорьевны не было «отверженных», неспособных, обойдённых. Она учила нас добру, терпимости друг к другу, таких разных мальчишек и девчонок.
Многие мои сегодняшние песни родом из детства. Своей внучке-малышке я часто пою наши детские песни и одну из любимых «Ой, вставала я ранёшенько».
В том далеком детстве я считала, была уверена, что учителя — особые люди. Они учат людей, значит, у них все хорошо, значит, у них не бывает собственных проблем. Но спустя много лет я узнала, что судьба моей первой учительницы не была лёгкой. Ее муж Фёдор был репрессирован — остался сын от этого брака, тоже Фёдор, — человек творческий, целеустремленный, хотел стать певцом и стал им. Алевтина Григорьевна ждала мужа долго, но... Второй брак оказался неудачным.
Двое детей — Таня и Коля. Муж занимал «высокий» пост в сельском Совете. А дома был деспотом. Нельзя было нашей учительнице быть красивой, не полагалось, по мнению мужа, петь и улыбаться. А уж танцевать в праздники — ни за что! Всё в ее поведении оценивалось мужем со знаком «минус».
И она не смогла вынести такой дикой жизни. В один момент (это было зимой, в мороз) собрала детей, завязала кое-какие вещички в узелок и оставила огромный дом, добротное (с коровой) хозяйство. С двумя маленькими детьми шла пешком до станции Дуброво. Зима, холод, снег набивался в обувь. «Вытряхиваем и снова идём. Дети плачут. А мы идём, лишь бы уйти, лишь бы не нашёл».
Семь километров прошагала с малыми детьми. Уехала в Новосибирск, там находился Отдел народного образования. Предложили работу. Снова в сельской школе. Согласилась. Обо всём этом мне рассказали только два года назад. Случайно. Будучи в Новосибирске на конференции, позвонила Фёдору Фёдоровичу. От него и узнала, что Алевтина Григорьевна живёт в посёлке Краснобродский, что теперь она Красникова.
Как я обрадовалась этому известию! Нашла! Нашла свою Первую учительницу, которую часто вспоминала с благодарностью и любовью, но не знала, куда послать открытку, телеграмму. Приехала к ней. Говорили, говорили... Заметила, что у Алевтины Григорьевны нет ни ковров, ни хрусталя, ни броской обстановки. Самое дорогое, что у неё есть, — это альбом с фотографиями девчонок и мальчишек, таких же, как я в детстве, как мои одноклассники Надя Гончаренко, Вова Чепиков, Сережа Середа, Нина Шпанова... 40 лет учила тех, кто приходил в первый класс, не зная и не умея почти ничего, и уходил из четвёртого класса, имея за плечами солидный багаж знаний, умений, навыков. Большинство из этих деревенских девчонок и мальчишек добились в жизни многого — стали учителями, инженерами, учёными, защитили диссертации, написали книги. И во всём этом есть значительная доля усилий и труда нашей Первой учительницы.
5 октября 1997 года Алевтине Григорьевне исполнилось 70 лет. Она на пенсии, но ведёт активный образ жизни, поёт в хоре Дома культуры посёлка Краснобродский. Мне посчастливилось приехать к ней на юбилей, увидеть её в кругу друзей и подруг — тех, с кем она общается, поёт, с кем делит свои радости и горести. Отрадно, что Фёдор Фёдорович (он уже Заслуженный артист России) был на юбилее, он пел для мамы. У него родился внук, а значит, у Алевтины Григорьевны есть правнук. Мне было обидно только, что из детей, что на фотографиях в альбоме любимой учительницы, никто не приехал. Может быть, они просто не знают, где живёт их Первая учительница. Но это ошибка, которую можно исправить.
Дорогие мои мальчишки и девчонки! Вы ещё можете (пока ещё можете!) послать письмо, телеграмму или открытку к празднику, а может быть, и приехать к своей первой учительнице, вот её адрес: 652641, Кемеровская область, Беловский район, пос. Краснобродский, ул. Южная, 10. Красниковой (Волосниковой) Алевтине Григорьевне.
Дорогая Алевтина Григорьевна! Примите от меня самые тёплые слова любви и благодарности. Здоровья вам крепкого, человеческого тепла и любви – любви детей, внуков, правнуков и ваших учеников! Пусть нет у вас высоких титулов и званий, но вы заслужили самый почётный титул и самое высокое звание от нас (думаю, мои сверстники позволят сказать и от их имени): вы — Первая! Наша Первая учительница! Спасибо вам за это. И… простите нас!
Хочется думать, что многие из тех, кто увидит и узнает себя на фото, все, кого учила Алевтина Григорьевна, так же обрадуются, как я когда-то. Кто-то скажет себе: нашёл! нашла!
И напишут свои слова благодарности, признательности и любви. Те главные слова, которые так нужны всем людям, а особенно они нужны нашим Первым.