Предисловие
Память… что это? Зачем она дана человеку? Память… Закрываю глаза, и передо мной моя бабушка-белоруска – Агеева Марфа Игнатьевна. Живая. Ей девяносто с лишним. Сколько лет точно, - никто не знает. Родилась она до революции 1917 года, но не знает даже дня своего рождения. Документов у неё не было. Помнит только, что приехали они из Белоруссии в столыпинских вагонах – из деревни Дорошковка Могилёвской губернии… Это было 100 лет назад.
Лицо бабушки серое, как земля, всё исчерчено, испещрено морщинами большими и маленькими. Глаза неопределённого мутного цвета: и не серо-голубые , и не серо-зелёные, глубоко впалые. Брови нечёткие, их почти нет. Она сидит на кровати в подушках. На кровати перина, которую мама взбивает, иногда. Бабушка встаёт редко. У неё просто нет силы. От старости. Даже поесть что-то (кашу, кулеш, суп) мама приносит бабушке в кровать.
Бабушка мёрзнет постоянно. На ней стёганная безрукавка (на вате), на голове тёплая шапка. Под шапкой коротко подстриженные волосы (они её раздражают). Мои сестрёнки и братишки (их много) просят бабушку, перебивая друг друга:
- Бабушка, расскажи про ягнёночка, который стал дьяволом;
- Нет, про женщину с лошадиными копытами;
- Нет, про золотую трубу и Архангела Гавриила.
Просьбы внуков, как горох, сыплются со всех сторон. Бабушка готова рассказывать, но ставит своё условие:
- Будите сидеть тихо, – расскажу.
- Будем, будем, тихо…
Все замолкают, рассаживаются кто в ногах у бабушки, кто рядом на подушках, кто на полу, у кровати.
Почти 50 лет прошло, как нет её в этом мире, а я всё помню бабушку живой. Её голос старческий, с хрипотцой, слова русские часто звучат вперемешку с белорускими.
Бабушка ведёт свой сказ:
ЧУМА
Страшное было время. Чума ходила по селениям. Умирало много народу. Там, за рекою, слышались стоны, крики, плач, причитания. А наше село на этой стороне реки стояло и никто в нём, пока, слава Богу, не болел.
Однажды поутру мужик из нашей деревни смолил лодку на берегу. Костёр развёл, котёл с водой на костре греется. Вдруг видит: от реки женщина идёт высокая, волосы длинные распущенны, кофта на ней и юбка длинная. Красивая женщина. Подходит и говорит: «Пусти, мужик, погреться к костру». Холодно уже было, время осеннее.
А мужик–то глядь ей на ноги, а из-под длинной юбки совсем не ноги, а лошадиные копыта выглядывают. Испугался мужичок, но виду не подал. Только спросил: «А как же зовут тебя, красавица?». А она отвечает: «Чума Фёдоровна». Всё понял мужик. Пустил бабу к костру, а сам в тальничок пошёл, приносит к костру две лозины и – в воду, в котёл, стал парить.
Попарит, попарит, помашет ими в воздухе и опять парит. А женщина спрашивает: «А чтой–то ты, мужичок, робишь?». А он молчит и дальше парит.
А потом, как давай этими распаренными прутьями стегать женщину. Она бегает вокруг костра, а он за ней – прутьями её: «Вжиг, вжиг». А она только вскрикивает:
- Ой–ёшеньки, парив, парив, та як вжарив! Парив, парив, та як вжарив! – и бросилась та баба в реку, не пустил её мужик в селение.
- И никто в нашем селе не заболел и не умер. А женщина та – не женщина была, а чума. Так мужик деревню спас от беды неминуемой – заключает бабушка свой рассказ.
Следующий рассказ бабушка начинает предисловием, что и это - не сказка какая-нибудь, а правда истинная и приключилось всё это с её отцом – нашим прадедом Игнатом.
ЯГНЁНОЧЕК–ДЬЯВОЛ
Работяга был отец, много работал, рук не покладая. Но, иногда, наработавшись, позволял себе чарочку выпить.
Вот однажды возвращался её отец с сенокоса на лошади. И сам устал на работе в поле, и лошади устали, еле плелись. Вдруг видит: беленький ягнёночек бежит по полю. Отец лошадь стеганул, за ягнёночком торопится, почти настиг. Спрыгнул с лошади, бежит за ягнёночком, вот–вот поймает. И здесь ягнёночек расхохотался дьявольским голосом и …исчез.
Видит отец, что место какое-то чудное: как бы горница, печь топится, стол накрыт, на столе брага стоит.
Отец бабушкин разувается, портянки развешивает на печи, к столу идёт, чарку наливает. А был прадед–то наш православный, перед едой или чаркой крест на себя накладывал…
Перекрестился он, держа в руке чарочку, и глазам своим не верит:
Сидит он в болоте на кочке, на кустиках портянки развешаны. А перед ним ещё большая кочка с кучей лошадиного помёта, а в руке он держит не чарку, а рог коровий или кость какую–то.
Пришёл домой бабушкин отец и рассказал, как дьявол его в болото завёл и своими дьявольскими чарами одурманил, ягнёночком прикинулся. Бабушка ещё раз убеждает нас: «Ей–же–ей, это всё – сущая правда!»
Третий бабушкин сказ:
СТРАШНЫЙ СУД
Пришло время людям отвечать за свои дела. Об этом известил всех людей прекрасный Архангел Гавриил. Труба его семигласная, золотом горит, весь народ собирает, всех в одно место. НА СУД К Богу. Никто не может укрыться, все идут на зов трубы: и из богатых дворцов и домов, и из бедных хат и лачуг. И мёртвые воскресли, пришли на суд.
И разделил Господь всех людей по делам их. Всех плохих людей за их грешные поступки: за воровство, за убийства, за блуд и другие грехи отправил в Ад, где горит огонь и сера. А тех, кто праведно ходил перед Богом: имел терпение, любовь, стремился делать добро, - этих людей Господь направил в Рай.
Бабушкины сказы, как привет из Прошлого. И слова белорусские: супураты (негодники), кишеня (карман), лэхвочка (болтушка). Я это помню. А будет ли это интересно моей дочери, моей внучке? Молодому поколению?