Вряд ли читатель определит, кто изображен на этих портретах. Поэтому подскажу - на всех трех портретах изображен Петр I. Справа помещен, так сказать, оригинал - прижизненная маска царя, выполненная архитектором Растрелли около 1715-1717гг.
С трудом верится, что художники (это портреты европейских художников) рисовали нашего царя таким разным. Европейская художественная школа в 17-18 вв. достигла замечательного мастерства в передаче натуры, поэтому на портретах должно быть, если и не фотографическое сходство, то нечто общее в чертах лица. Но этого нет.
И это дает повод задуматься, кто же изображен на представленных портретах.
***
А теперь о том, почему я задаюсь подобным вопросом?
В 2011 году в издательстве "Алгоритм" вышла моя книга "Как подменили Петра", в которой я высказал следующую версию подмены русского царя.
В конце 1691 года, во время очередного потешного учения, царь Петр был смертельно ранен. Растерянное ближайшее окружение (участники его военных потех: князь Ромодановский, Бутурлин, Плещеев и другие), опасаясь неминуемых мучительных казней за такую оплошность, решается на чудовищный обман. Смерть царя скрывают, а за царя выдают голландского плотника Яна Муша. Ян прибыл в Москву из Саардама в числе других плотников в начале 1691 года для участия в постройке небольших судов для плавания по Москве-реке. Видимо, выбор был сделан в панической спешке, и основным критерием отбора был высокий рост двойника, соответствовавший росту подлинного царя Петра. В остальном же Ян никак не соответствовал умершему Петру: был невежественен, не учен, похоже, не знал не только русской, но и голландской грамоты, имел поразительно грубые вкусы и не знал ничего более, кроме плотницкого ремесла.
Чтобы на какое-то время скрыть двойника от родных и ближайшего окружения и дать время для подготовки его к роли царя, двойника отсылают в Переславль и поручают то, что он умел - строить корабли. Здесь он несколько месяцев стучит топором, заодно постигая русскую грамоту, тонкости царского обихода и азы православной веры...
Такова была моя первоначальная версия подмены. Честно скажу, что она не казалась мне безупречной по той причине, что я не находил убедительного объяснения одному странному факту. Подмену я относил к 1691 году. В 1697 году Петр выезжает в составе Большого посольства в Европу. Следовательно, со дня его подмены прошло полных шесть лет. За это время, как следовало ожидать, голландский плотник мог вполне освоиться с новой для него ролью, выучиться не только хорошо говорить по-русски, но и многим другим наукам, которым учили детей царя Алексея Михайловича. А их учили многому: польскому и латинскому языку, географии и литературе, истории и, мальчиков, военному делу. Он шесть лет общался не только с весьма грамотными русскими боярами, но и со многими иностранцами из Немецкой слободы. Можно было ожидать, что в Европу отправился довольно грамотный, бойкий человек, привыкший к непринужденному общению с окружающими его людьми. И, самое главное, человек, сознающий свое высокое положение. Но, странное дело! - ничего подобного в нем не отметили видевшие его в это время иностранцы. Перед ними предстал человек неразвитый, грубый, не умеющий вести себя в обществе, болезненно застенчивый, с трудом переносящий внимание окружающих. Во время своего пребывания в Саардаме, он сам возит свой плотницкий инструмент в тележке и сам готовит себе пищу. Перед внимательно всматривавшимися в него иностранцами предстал обыкновенный голландский простолюдин по своим привычкам и манерам, и всего лишь плотник по своему интеллекту. Это, конечно, не русский царь. Похоже, этого человека выбрали в двойники царя незадолго до отбытия посольства в Европу. Но тогда возникает вопрос - а когда и при каких обстоятельствах умер (или погиб) подлинный царь Петр?
На эти вопросы я долгое время не находил убедительных ответов.
После издания книги прошло некоторое время, у меня накопилась новая информация, дающая повод усомниться в некоторых деталях выдвинутой мной версии.
Особенно полезной оказалась вышедшая в 2014 году в издательстве "Наука" книга "Патрик Гордон. Дневник". Надо пояснить, что Патрик Гордон, шотландский военный, длительное время находился в России, стал близок к царю в 1689 году, при отстранении Софьи Алексеевны от власти. До самой своей смерти, последовавшей в 1699 году, пользовался безграничным доверием Петра. В своем "Дневнике" Гордон ежедневно, хотя и очень кратко, описывал все происшествия и все свои встречи с Петром. При внимательном изучении этого дневника открылись некоторые странности, которые требовали своего объяснения. Нет, этот дневник не разубедил меня в том, что Петр был подменен, но он заставил меня предположить, что Ян Муш был вторым двойником. Перед ним был некто еще - но кто именно?
На подборке портретов, представленных выше, я их так и поместил (слева направо):
1. Подлинный царь Петр Алексеевич;
2. Первый двойник. Его поздний миниатюрный портрет хранится в Лувре;
3. Ян Муш в молодости в костюме голландского шкипера, участвовавший в Великом посольстве под именем "урядник Петр Михайлов";
4. Ян Муш - в России известен как Петр Великий - прижизненная маска, выполненная Расстрели в 1715-1717 гг.
Про Яна Муша я достаточно рассказал в своей книге, сейчас же изложу версию появления первого двойника и выскажу свои соображения относительно его происхождения.
Начнем с первого Путешествия Петра в Архангельск.
Забытое путешествие Петра в Архангельск.
В официальной истории Петра упоминаются три его поездки в Архангельск, совершенные им в 1693, 1694 и 1702гг.
Но у современников той эпохи есть упоминания о более раннем посещении Петром Архангельска. Так например, Крекшин* отнес это событие к 1692 году, дополнительно указав, что «в сем году родися» у Петра и Евдокии Федоровны второй сын - Александр.
* Крекшин Петр Никифорович (1684-1763) в 1742 году представил императрице Елизавете Петровне 1-й том своего сочинения «Краткое описание блаженных дел великого государя-императора Петра Великого, самодержца Всероссийского собранные чрез недостойный труд последнего раба Петра Крекшина дворянина Великого Новограда» (освещён период 1672—1706). Том этот представлял из себя огромный фолиант в 440 листов. После одобрения императрицы, Крекшин получил разрешение пользоваться документами Кабинета Петра I, хранившимися в Петропавловской крепости, рукописными материалами, собранными во время академических экспедиций, документами основных архивов.
В. Н. Татищев назвал Крекшина «новгородским баснословием»; современники отмечали наличие в его сочинениях вымыслов, суеверий. По словам Н. Г. Устрялова, Крекшин «слагал предсказания, выдумывал речи, изобретал факты». Вместе с тем Ломоносов при написании «Экстракта о стрелецких бунтах» в качестве одного из основных источников использовал рукописное «Описание дел… Петра Великого» Крекшина.
Но в этом свидетельстве Крекшина есть досадная неточность - царевич Александра родился не в 1692 г. а на год раньше - 4 октября 1691 г. Значит ли это, что и путешествие царя состоялось в 1691 году?
Может показаться, что Крекшин ошибся годом. Но, видимо, разночтение здесь возникло по другой причине: он не слишком утруждал себя точным переводом дат с одного летоисчисления на другое.
Петр в 1700 года ввел счет лет от Рождества Христова, упразднив прежний счет от сотворения мира. Кроме этого, он передвинул начало нового года на четыре месяца вперед: с 1-го сентября на 1 января, следуя в этом Европе. И это создало много неудобств и повлекло много ошибок при пересчете дат.
По старому счету от сотворения мира рождение царевича пришлось на 7200-й год. Этот год начался 1 сентября 1691 и продолжался до 31 августа 1692 года.
Крекшин при написании своего «Краткого описания дел» использовал документы, в которых события датировались как тем, так и другим стилем. И иногда путался с их переводом. Но это не свидетельство его безграмотности – до сих пор многие историки повторяют подобные ошибки. Его можно упрекнуть лишь в том, что он не счел нужным пересчитать дату рождения царевича (4 октября 7200г.) со старорусского летоисчисления на новое. Или пересчитал его ошибочно.
Есть и другая сложность. Если путешествие Петра относится к 7200-му году, то оно могло совершиться как в сентябре этого года (т.е. 1691) так и летом-осенью 1692 г. Так в каком же году имело место это событие?
Ответ на этот вопрос дает дневник Патрика Гордона, шотландского военного на русской службе. Вот его записи за 1691 год:
Августа 5, среда. В Преображенском, велено ехать с Его В-вом.
Августа 6, В городе, получил лошадей, дабы ехать в путешествие с Его Величеством.
Августа 9, воскресенье. Его В-во, отужинав у … приехал, ночевал у меня и обедал. Путешествие отложено из-за болезни старой императрицы.
После 9-го августа вплоть до 1-го сентября Гордон не упоминает о Петре. Он его не видел ни в Преображенском, куда несколько раз выезжал, ни в Москве, ни в Немецкой слободе. Старый генерал весьма тщательно заносил в дневник все свои встречи с Петром, поэтому можно быть уверенным, что он и самом деле не видел царя около двадцати дней. Так, где же находился Петр эти три недели? Возможно, именно в эти дни он и совершил путешествие в Архангельск и вернулся в Москву.
Хотя Гордон и писал, что путешествие отложено, но, похоже, Петр проявил своеволие и уехал без разрешения матери. Об этом свидетельствует нежные, но укоризненные слова из письма царицы-матери к сыну: "Писал ты, радость моя, ко мне, что был на море, - а ты свет мой, обещался мне, что было не ходить".
Чтобы убедиться в правильности своего предположения, я просмотрел записи Гордона за 1690 и 1692 гг. В августе-сентябре этих двух лет Гордон довольно часто видел Петра то в Преображенском, то в Москве, то на учениях, то в праздничные дни на различных официальных церемониях. За это время Петр лишь однажды выезжал в Троицкий монастырь, и спустя четыре дня вернулся в Москву. Длительное отсутствие Петра за эти годы имело место лишь однажды – в августе 1691 г.
Есть и другие документы, которые, пусть и косвенно, подтверждают, что путешествие Петра в Архангельск состоялось ранее официальной даты (1693 г.). К таким документам относятся несколько собственноручных писем Петра к матери и жене из Архангельска, датированные лишь месяцем и числом. При опубликовании этих писем Устрялов сделал помету:
«Год не означен, но очевидно в 1693, когда Петр был в первый раз в Архангельске».
Но, есть серьезные основания не доверять этой датировке историка.
Следует учесть тот факт, что двойник царя Петра в течении первых нескольких лет не написал собственноручно ни одного письма. И он никогда, даже через своих русских писарей, не писал ни царице-матери, ни царице-жене. А эти письма, которые Устрялов отнес к 1693 году, написаны собственною рукою Петра и адресованы жене и матери. И, что важно, написаны они в полном соответствии с тогдашними нормами (грамматических правил русского языка в то время еще не было) письменного русского языка. При сравнении их с позднейшими письмами Петра (двойника), сразу же бросается в глаза их разительное отличие по грамотности и стилистической манере.
Не характерна для двойника и подпись Petrus, которой подписаны письма к жене. Этим же 1693 г. годом датированы и два письма Петра к Федору Матвеевичу Апраксину. Но подпись там другая – Piter! Получается некая несогласованность – в письмах к жене он подписывается Petrus, а в письмах к прочим адресатам - Piter!
Стоит обратить внимание на нежные и трогательные письма его жены Евдокии. Она его с нетерпением ждет и называет ласково лапушкой. Несомненно, что эти письма относятся к первым двум-трем годам их счастливого брака, ко времени их взаимной привязанности и влюбленности. Вместо подписи Евдокия писала вызывающую умиление анаграмму ЖтДУ, сокращение от "жена твоя Дунька".
В письмах к матери Петр подписывается "Недостойный Петрушка". И эта, несколько уничижительная, подпись характерна лишь для ранних подлинных писем к матери.
В дальнейшем, уже при двойнике, переписка с матерью и женой полностью прекратится. Эти случайно сохранившиеся письма, пусть и косвенно, но указывают на то, что написаны они не в 1693 году, а несколько ранее.
Второе письмо Петра из Архангельска датировано 19 сентября. Согласно записям Гордона, Петр к этому времени уже вернулся в Москву и в этот день находился в Троицком монастыре (уехал туда 18 сентября и вернулся 22 вечером). Следовательно, это письмо не относится к 1691 году. Но, можно допустить, что историки не совсем точно прочитали небрежно написанные слова, и вместо сентября нужно было читать август. Или же, сам Петр второпях написал не тот месяц. В этом случае все становится на свои места, и поездка Петра в Архангельск в 1691 году обретает некоторое документальное подтверждение.
О том, что большую часть августа 1691 г. Петра не было в Москве, свидетельствует и следующий факт. В августе 1691 г. в Москву прибыл польский посланник Ян Окраса, который требовал немедленной царской аудиенции. Ему было объявлено, что мать их царского величества больна, и по этой причине «государи печальны» и принять его не могут. Аудиенция состоялась только 25 августа. Согласно записям Гордона, Петр в это время еще не вернулся в Москву, поэтому можно предположить, что польского посла, ввиду неотложности его дела, принимал лишь один царь - Иван Алексеевич.
Но если путешествие состоялось в 1691 году, то возникает вопрос – для чего нужно было кому-то скрывать эту дату и фальсифицировать биографию Петра?
Твердого ответа у меня нет. Казалось бы, более раннее путешествие Петра в Архангельск должно было подтверждать тот факт, что любовь к морю и кораблям появилась у него чуть ли не с юношеских лет. И тем самым, более логичным выглядело бы его последующее увлечение строительством судов. Поэтому фальсификаторы биографии Петра должны были не замалчивать этот факт, а всячески его подчеркивать. Но получилось все наоборот.
Видимо, дело в характере этого путешествия. Петр отправился на север своего государства с небольшой свитой и на очень короткий срок. Если учесть, что царица-мать не дала разрешения Петру на эту поездку, то он, возможно, уехал под чужим именем, предположим под именем урядника Петра Михайлова. Поэтому это путешествие и не было отмечено в официальных документах. Не имел он и каких-то грандиозных планов по устройству флота. Его интересовали, прежде всего, какие-то покупки у иностранных купцов. Именно об этом он говорит в своем письме к матери "а как они (корабли) будут, и я, купив, что надобно, поеду тот час дня и ночи". Видимо, он хотел сделать необыкновенный подарок своей молодой жене, которая должна была скоро родить ребенка.
Эта развлекательная частная поездка царя в официальных документах не фиксировалась, ближайшее окружение царя о ней особо не распространялось. И со временем она просто забылась. Поэтому биографы Петра, составлявшие через несколько десятилетий жизнеописание царя и использовавшие лишь письменные источники, и пропустили это событие.
Но, все же, надо отметить, что море и корабли произвели на Петра сильное впечатление. Вернувшись из своей поездки и проведя потешные учения на суше, он отправил своих голландских плотников на Плещеево озеро строить корабли. Скорее всего, он хотел порадовать жену и мать прогулками под парусами.