Один из пациентов, поступивших в реанимацию, был ещё пьяным. Он ругался, сопротивляясь медицинскому персоналу. Но две опытные сестрицы одолели этого человека и привязали его к кровати. Буяну установили новый катетер. Старый был им вытащен с криками минуту назад без одобрения врача. Моча была разлита по полу. Точно такая же урологическая трубка торчала у Ержана под животом. Законопослушный, он наполнялся новой жизнью после клинической смерти. За окошком палаты благовестило. На белой стене висело изображение Иисуса Христа.
— Где я? — тихо спросил, очнувшийся Ержан
— Молчите, — цыкнула санитарка.
— Это, наверное, наркология или какая-нибудь психушка? Сестрица, я не рехнулся?
— Не суетитесь, мужчина, а то мы вас тоже привяжем к кровати и полечим.
— Но я уже, как будто, здоровый?
Около носа посвистывал кислород. Через ручную вену в тело Ержана струился физиологический раствор, разжижая басурманскую кровь.
— Как я сюда попал?
— У вас, мужчина, случился обширный инфаркт.
— Тогда почему я не чувствую болей в сердце?
— Вы много болтаете. Скоро появится главный врач и, возможно, что он разрешит свидание с близкими. Вы были уже мертвы…
Он вспомнил. Когда кортеж российского президента умчался в республику Казахстан для подписания договора о переделе государственной границы в районе очистных сооружений сточных вод, какое-то время безлошадного Ержана сопровождали утомлённые конвоиры. Около моста, где ранее было место для проверки машин, на него махнули рукой и оставили со служебной собакой наедине. Ержан осторожно перешёл через реку, собака не возражала, она бежала рядышком с ним, помечая новые рубежи. Граница отныне определялась по обочине дороги, включая её в Россию. Посёлок, в котором родился, потом учился и числился погорелец, остался в Казахстане. Родная администрация, дом участкового офицера, общий хозяйственный двор и пастбища для животных, где ещё обильно лежали коровяки, теперь уже стали недоступными и чужими. Ержаново пепелище чернело на российской земле. Охраняя нового гражданина, немецкая овчарка метнулась на иноземного казахского офицера и отогнала его с дороги. Потом она подбежала к Ержану, лизнула его, подпрыгнув, по-собачьему догадавшись, что этот измождённый старикан уже её подопечный, которого надобно оберегать и охранять. Ержан испугался. Но не собаки, а того, что остался без крыши над головою, без документов, на чужой уже для него территории, с бедою наедине. Обездоленный человек захотел погладить сострадательную овчарку, нагнулся к ней и упал в придорожную траву.
Главный врач привёл родных. Дочка Ержана, а также его бабайка-жена приехали в город на велосипедах. Супруга рассказала деду о том, как его спасала немецкая овчарка.
— Она помчалась по новой дороге быстрее ветра от тебя, упавшего в поле, до пограничной заставы, потом верталась обратно. При этом она отогнала казахских солдат, которые, было, хотели тебе помочь и нарушили границу, ленивые русские витязи не сразу поспешили на помощь. Пили они в это время крепкий зелёный чай.
— Эта та самая чёрно-рыжая овчарка? — спросил Ержан. — Она же меня, как врага, сердито толкала во время встречи с российскими вельможами, прибывшими для подписания договора? Отгоняла от них. Когда и как она узнала о переделе наших территорий?
— Ты, хоть, помнишь о том, что пошёл в Россию без документов, забрать осла.
— Эх-х, — простонал Ержан, — не будет у нас с тобою больше такого осла, старушка. Послушный был осёл. Его хозяйка — девочка-первоклашка. С нею приехали отважные ребятишки. Ни я, ни овчарка не устояли от их атаки. Они-то отбили осла. Я плакал. А что же случилось дальше?
— Когда российские пограничники отдохнули, эта неугомонная собака примчалась к нам на пожарище, — тут бабайка умолкла, увидев перепуганное лицо Ержана, и зарыдала. — Я догадалась, что с тобою что-то произошло.
— Мы сели на велосипеды и поехали вслед за собакой, — продолжила дочка.
— Я это сразу понял. Где же и как вы будете ночевать?
— Пока что у сына, — ответила бабайка.
Больному стало плохо. Медицинская сестра рассердилась и прекратила свидание погорельцев. Назавтра к отцу явился сын. Он успокоил Ержана.
— Ты не волнуйся. Я вчера приехал на тракторе к тебе во двор и очистил его от пожара, а солдаты при мне поставили для тебя большую палатку, сказали, перезимуешь. Обещали, что до снега в неё протянут электричество и тепло. Я привезу тебе тэны для обогрева, а следующим летом построим дом.
Никто из них ещё не знал, что, возвращаясь из Казахстана, российский президент остановился около пограничной заставы и приказал её суровому командиру позаботиться о Ержане.
— На сегодня он уже — российский гражданин, и вы, товарищ майор, устройте ему временное жилище, пока не будет построено постоянное — новое. На очистных сооружениях я видел трубы котельной. Пункт таможенного досмотра машин и пешеходов будет отныне находиться около Ержанова пепелища. Я уже озадачил губернатора области, чтобы он протянул теплотрассу к вашему лагерю и не забыл о погорельцах.
Через две недели Ержан покинул больницу, имея в кармане российский паспорт с пропиской: «Ержаново пепелище, дом номер один». А ещё через месяц ему привезли породистого щенка. Это был подарок от президента России. «Здравствуй, Ержан, — было написано рукою владыки, — будет у тебя и ослица и новый дом не хуже, чем у Саната, и осёл ещё вернётся к тебе для случки с ней, ухоженный и сильный, а пока возьми в подарок от меня вот этого щенка. С уважением, твой президент». Вы ещё не верите в сказки? А я обречён мечтать до самой смерти…