ЕСЛИ БЫ ТЫ ЗНАЛ

Предисловие к первому мексиканскому изданию.

Дорогие мои мексиканские читатели. Я очень рад представить вам мой роман. Прежде чем вы начнете его читать, хочу вам сказать пару слов. Мой роман является выдумкой от начала до конца. В нем нет ничего достоверного: все имена, даты, места и события – это плод воображения автора. Надо сказать, что события, описываемые в романе крайне нехарактерны для современной России.
В нашей открытой, свободной и демократичной стране не возможны такие явления как коррупция, взятки и произвол чиновников. В романе скорее моделируется ситуация, а что было бы, если бы в России были эти прискорбные явления. Как мы увидим в конце романа, ничего хорошего из этого все равно не получится.
Хочу сказать спасибо знаменитому мексиканскому издателю Хосе Мартинсу, а теперь и моем большому другу, что он увидел в моем романе проблемы, которые глубоко поразили ваше общество, и что он не побоялся рассказать об этом. Если мы говорим и обсуждаем проблемы, значит мы готовы их решать. Значит, есть большая вероятность того, что вы победите язвы, поразившие ваше общество. Меня переполняет гордость, что я вложил свой посильный вклад в построение вашего светлого и здорового общества.
Искренне ваш, из свободной и счастливой России, Александр С.

Декабрь. Вторник. День.

Мэр города Перловск сидел в своем кабинете и наслаждался чудесным видом из окна. Несмотря на то, что уже была середина декабря, обильный снег выпал в первый раз. Большие снежные шапки лежали на деревьях, оттягивая ветки вниз. Коммунальщики всего города мужественно боролись со стихией, разгребая снежные заторы, образовавшиеся по всему городу. Прогноз погоды обещал прекращение снегопада к трем часам дня. Почему так происходит год от года? Знают же, что в России зимой много снега. Знают, что его надо убирать, покупают снегоуборочную технику, из бюджета выделяют большие деньги, прогноз погоды заранее предупреждает о выпадении осадков: а снег убирается медленно? В одном месте трактор не завелся, в другом – тракторист с аппендицитом в больнице, в третьем – да какая разница, что в третьем. Главное, что все равно ничего и никогда не делается, так как надо. Граждане не довольны, телефон не умолкает, хорошо, что еще губернатор не звонит и не требует отчета. Телефонный звонок прервал его размышления:
- Виктор Владимирович, вас губернатор, соединяю, - услышал он голос секретаря в трубке.
- Давай, - только и успел сказать в ответ Виктор.
- Виктор Владимирович, дорогой, приветствую тебя. Нелегко тебе сегодня, да? Ну ничего не переживай, снег растает, а как же иначе, - в трубке уверенный бас губернатора звучал, не прерываясь на паузы, вставить пару слов «готов к труду» или «да, стараемся» не представлялось возможным, - всю область завалило, прямо потоп какой-то, трубы иерихонские. Ха-ха. Твои показатели в прошлом месяце улучшились. Молодец, так держать. Ну давай, успехов тебе.
- Спасибо, до свидания.
- Хотя постой, просьба у меня к тебе. У меня же теща, родом из твоего города, вчера поехала на день рождения к подруге детства. С утра не может из дома выбраться, собралась вроде как домой ехать и не получается, - холодный пот заструился по спине Виктора, - она на улице Молодежной дом восемь. Не в службу, а в дружбу - посодействуй. А то мне вечером, домой лучше не возвращаться, если она там еще посидит пару часов.
- Сейчас все исправим, не переживайте, Петр Степанович, - слегка трясущимся голосом ответил Виктор.
- Ну вот и хорошо. Давай, пока.
Губернатор положил трубку, Виктор вытер пот со лба. Почему он так боится вышестоящего начальства? Лет пять назад у него такого не было, он был прям и уверен в себе. Мог говорить с любым начальником твердо и уверенно. А сейчас, откуда это: «все исправим», «сию минуту»? Виктор выбежал в приемную:
- Катя, мне срочно начальника коммунальной службы.
- Будет сделано, Виктор Владимирович.
Виктор быстрым шагом вернулся в свой кабинет. Чтобы успокоиться он начал ходить по кабинету, взад и вперед. Почему он так испугался? Губернатор же умный мужик, все понимает, выпал снег, заторы, техника ломается, так всегда было и всегда будет. Виктор схватил трубку в тот момент как только зазвенел телефон:
- Алло!!
- Виктор Владимирович, начальник коммунальной службы на проводе.
- Соединяй!!!
- Виктор Влад….
- Слушай меня!!! На улице Молодежной дом 8 сегодня ночевала теща губернатора, там они не могут выехать из дома до сих пор. Срочно сделай что-нибудь. А то нам всем надо будет искать новую работу!!!
- Не переживайте, Виктор Владимирович. Сейчас все сделаем. Все будет в лучшем виде.
Виктор с треском бросил трубку на место. Нагнулся к тумбочке под столом, взял начатую бутылку виски Чивас двенадцати лет выдержки, плеснул в большой стакан, подошел к окну и начал медленно прихлебывать. Спустя мгновение, приятное тепло появилось в области живота и начало расходиться по всему телу, унося все тревоги и напряжения, возникши после разговора с губернатором.
Из приемной, тем временем, послышались какие-то звуки, Катя кричала «Он занят», «Я сейчас доложу». Дверь в кабинет распахнулась и в кабинет стремительно вошла женщина лет пятидесяти. Виктор сразу оценил, женщина была очень привлекательна, ухожена, по кабинету распространился дорогой парфюм.
Следом за женщиной в кабинет вошла Катя:
- Виктор Владимирович, я не смогла ее остановить. К вам посетитель.
Виктор мгновенно оценил ситуацию, с дорогими женщинами бальзаковского возраста он общаться умел:
- Да, я вижу. Здравствуйте, - Виктор галантно взял женщину за руку, - присаживайтесь. Как вас зовут?
Он ловким движением выдвинул стул, помог снять шапку и шубу из меха рыси, затем аккуратно положил одежду на кожаный диван.
- Располагайтесь. Катя, принеси нам пожалуйста кофе. Или вам чай?
- Мне чай, будьте добры, - все еще жестко сказала женщина.
- Катя, два чая, пожалуйста.
Катя развернулась и выпорхнула из кабинета:
- Рассказывайте, что привело вас ко мне? Вы же не из нашего города, я бы вас уже знал давно в лицо?
- Меня зовут Дарья Петровна, я в вашем городе проездом. Но я здесь родилась, выросла и окончила школу.
- Ну и как вам наш город? Вас что-то расстроило?
- Да, очень. С утра мне испортили настроение.
Катя внесла в кабинет поднос с двумя чашками чая и вазой с печеньем и конфетами.
- Угощайтесь, - вежливо предложил Виктор.
- Спасибо, - Дарья Петровна взяла чашку чая, - я без сахара. Знаете ли - это студенческая привычка. Во времена нашей юности сахар был по талонам и страшный дефицит. С тех пор пью чай без сахара, но вот конфетки люблю.
- Будьте добры, расскажите, кто посмел в нашем городе вас расстроить? Я обещаю принять все меры, чтобы загладить вину и наказать плохих людей, - Виктор расплылся в широкой улыбке. Горячий чай подстегнул действие алкоголя, и в нем рождалась игривость и многословие.
- Меня рассердили ваши нерадивые дворники. Мне надо было сегодня с утра ехать во Владимир к дочери в гости. У моего зятя завтра юбилей, ему шестьдесят лет.
- Не может быть? Если бы вы сказали, что у вашего мужа юбилей, и ему шестьдесят лет, тогда понятно. Но у зятя? Боюсь спросить, сколько вам лет? Больше тридцати девяти я бы вам не дал, честное комсомольское слово, - Виктор расплылся в искренней улыбке.
- А вы уметете льстить женщинам. Спасибо. Мне – пятьдесят восемь лет, и я моложе своего зятя на два года. Этот старый кобель женился двадцать лет назад на моей малолетней дочери. Девочке было всего девятнадцать лет. Нет, я все понимаю, но больше двадцати лет же разницы между мужем и женой – это многовато. Как вы считаете?
- Я с вами полностью согласен. Мне вот уже скоро пятьдесят, моей жене сорок пять. Но муж, все равно, должен быть немного старше своей жены, я так считаю. А вы как думаете?
- Я с вами согласна. Мой муж умер пять лет назад от рака. Ему было бы сейчас шестьдесят лет, как этому Петьке. Представляете? Он мне в мужья годится. А трахает мою малолетнюю дочь. Вернее, трахал. Сейчас уже редко, похоже, все больше не работе пропадает. Да и силы откуда у такого старика?
- Вы очень красивая женщина. Вы больше не вышли замуж?
- Официально, нет. У меня были и есть поклонники, но это всё не то. Да и дети против. Им все мерещится, что мужчины со мной ради денег, ради положения в обществе.
Виктор поднял трубку телефона:
- Катя, меня ни для кого нет. Даже для губернатора, - он начал догадываться, кто перед ним сидит, - меня очень увлекает беседа с вами. Могу же я провести свой обеденный перерыв в обществе прекрасной дамы? – обратился Виктор уже к Дарье Петровне.
- Думаю, можете. Вы же большой человек в этом городе? – улыбнулась гостья, и от этого стала еще красивее.
- Да, я мэр этого города, меня зовут Виктор Владимирович.
- Очень приятно.
- Может по пятьдесят грамм виски? – предложил Виктор.
- А, давайте, все равно уже всюду опоздала, - гостья махнула рукой и широко улыбнулась.
Виктор наполнил два бокала, протянул один Дарье Петровне.
- За знакомство. Знаете, не каждый день в мой кабинет приходят такие приятные люди. Вы не будете против, если я прикрою кабинет изнутри? Не хочу, чтобы меня кто-нибудь видел на рабочем месте с алкоголем.
- Я -  не против, - ответила Дарья Петровна, отпивая виски, - вы же не будете распускать руки?
Виктор встал, закрыл кабинет на задвижку изнутри.
- Мне трудно сдержаться, но на рабочем месте не буду. Могу предложить вам своего водителя и машину. Он вас отвезет во Владимир сию минуту.
- У меня у самой есть и машина, и водитель. Мне их здесь что ли бросить? Я хотела сперва поскандалить у вас, но теперь перехотела. Сейчас я хочу с вами пообщаться. Вы мне нравитесь, - Дарья Петровна с хитринкой прищурилась, и сделала небольшой глоток из своего стакана.
- Спасибо, мне тоже очень приятно с вами общаться. Не каждый день, знаете ли в нашем патриархальном городишке можно встретить такую интересную и обворожительную женщину.
- А вы льстец и дамский угодник.
- Я тут ни причем. Все дело в вас. Расскажите мне, почему вы хотели скандалить? Что случилось?
- Я вчера приехала к своей однокласснице в гости, мы отметили, посидели, погуляли. Сегодня с утра я не смогла выехать оттуда на своей машине. К вам я пришла пешком. Представляете? Я думала разнесу всю вашу администрацию к чертям.
- А где живет ваша подруга?
- Улица Молодежная дом восемь. Это, новый район, окраина, я понимаю, что туда не в первую очередь приезжает снегоуборочная техника. Мне все это понятно. Но у меня порушились все планы.
- Так ваш зять – это наш губернатор?
- Как вы догадались?
- Дело в том, что он очень переживает за вас, он мне звонил недавно и просил посодействовать, и побыстрее расчистить дорогу до улицы Молодежной. Он о вас очень сильно заботиться.
- Но он у меня все равно получит взбучку.
- Дарья Петровна, не губите меня, прошу вас. Не подводите под монастырь. Не оставляйте моих деток сиротами. Дорогу, я уверен уже расчистили, я уже отдал распоряжение. Жду с минуту на минуту доклада.
- Хорошо, я подумаю. А вы молодец, - Дарья Петровна заговорщицки подмигнула Виктору.
Разговор прервал телефонный звонок.
- Алло, - Виктор взял трубку, - слушаю.
- Виктор Владимирович, это начальник коммунальной службы.
- Соединяй, - Виктор поставил телефон на громкую связь.
- Виктор Владимирович, дорогу на Молодежную расчистили, черный Майбах выехал на большую дорогу.
- Сергей Иванович, прошу тебя впредь изменить маршруты расчистки дорог по городу. На будущее улица Молодежная должна быть расчищена в первую очередь. Понял меня?
- Будет сделано, Виктор Владимирович. Больше не повториться.
- Ну все, бывай.
Виктор аккуратно положил трубку на место.
- Ну вот и все. Скоро сюда приедет ваша машина.
- Спасибо вам за все, что скрасили время ожидания. Мне было с вами очень приятно общаться. Думаю, что мы с вами еще встретимся.
В сумочке у Дарьи Петровны зазвенел телефонный звонок.
- Да, Алексей, слушаю тебя. Подъехал? Сейчас спускаюсь, - телефон отправился в сумочку, - ну, все мне пора. Может быть, еще успею в парикмахерскую.
- Прямо жаль с вами расставаться. Спасибо, что посетили нас, - Виктор помог гостье одеть шубу.
- Можно было бы, конечно, еще виски, но сегодня столько дел, все надо успеть. Не до этого. В следующий раз. Хорошо?
- Обязательно. Всегда рад, - Виктор расплылся в широкой искренней улыбке.
- Ловлю на слове. До свидания, - Дарья Петровна подала руку, Виктор ее поцеловал, подставил ей свою руку, спутница взяла его под руку. Виктор молча проводил Дарью Петровну до дверей автомобиля. Он еще немного постоял на улице пока машина не скрылась за поворотом, затем вернулся в здание администрации, отряхнув снег с головы и пиджака.
- Катя, зайди ко мне на минуту, - сказал Виктор, проходя через приемную в свой кабинет.
Катя впорхнула в кабинет вслед за шефом.
- Запомни, это была теща нашего губернатора, зовут ее Дарья Петровна, двери моего кабинета всегда открыты для нее. Ты поняла?
- Да, поняла. Всегда открыты…
- Это самое главное. Что там у нас еще? Есть почта или посетители какие?
- Почту сейчас принесу. На прием пришел представитель строительной фирмы «Рубикон».
- Почту неси, представителя запустишь минут через пятнадцать.
Катя легко выпорхнула из кабинета, вернулась и принесла пачку писем, положила их на стол перед Виктором.
- Все письма зарегистрированы во входящей корреспонденции.
- Спасибо. Все, иди.
Виктор взял в руки стопку писем, вытянул одно из середины: «Прошу установить столб освещения, потому что на нашей улице не видно ни зги» - установить. Следующее: «Прошу прекратить ночные дебоши, и наказать по всей строгости пьяниц и тунеядцев, житья от них нет. Иначе наложу на себя руки. Агафья Петровна», - срочно в полицию, принять меры. Дальше: «Весь подъезд обоссали кошки, а начальник ТСЖ говорит, что не его это дело. А чего ж это мы коммуналку платим. Ежели все будут мочиться в подъезде, что ж это тогда будет?» - начальнику коммунального службы, разобраться.
Виктор отбросил оставшиеся письма в сторону. Ну сколько можно? Ну почему ему пишут все, кто куда мочится, кто кому морду разбил, кто от кого родил, кто на кого порчу наслал, кто кого съел, а Дуську свою на его место поставил? Почему любой мелкий вопрос решается только через голову мэра? Или в полицию тоже такие письма пишутся? Люди, наверное, просто пишут куда попало, может где-нибудь да среагирует, и решится их проблема. Подойти друг к другу и договорится невозможно, надо чтобы был человек над их проблемой, который подойдет, скажет: «Так тому и быть. Делать так, как я сказал. Точка». Никто не хочет ничего сам решать, все надо свалить на другого, никто брать на себя ответственность не хочет. Пускай кто-нибудь другой решает, а мы все сделаем, вы нам только решение подавайте готовое.
- Виктор Владимирович, к вам посетитель, - в дверь заглянула Катерина.
- Зови, - Виктор взъерошил волосы, потом поправил прическу, как бы отгоняя все предыдущие мысли и настраиваясь на общение с новым человеком.
В кабинет протиснулся невысокий пухлый человек в темном костюме, как на похороны. Он подошел к столу, поставил перед собой коричневый портфель:
- Разрешите представиться, меня зовут Сергей Федорович Фокин. Я директор строительной фирмы «Рубикон».
- Очень приятно, я – мэр города Перловск, Виктор Владимирович Егоров. Я вас знаю, мы уже несколько раз встречались и знакомились. Вы же у нас в прошлом году ремонтировали автовокзал.
- Да, все так, совершенно верно, как вы и говорите, - Сергей Федорович явно волновался и переживал.
- По какому вопросу вы хотите со мной поговорить? Вы присаживайтесь, - Виктор показал собеседнику на стул рядом с ним.
- Я хотел поговорить с вами по поводу строительства нового торгового центра на улице Некрасова.
- А что тут говорить? Насколько я понимаю тендер выиграла компания «АртДэз», они и будут строить этот торговый центр.
- Так-то оно так, но нас просто не допустили к участию в тендере. Хотя мы вовремя подали заявку, пошлину заплатили. Но нам вернули документы по причине слишком мелкого шрифта на спецификации. И вернули за день до проведения тендера. Мы ничего не успели изменить. В результате в тендере участвовала только одна компания, она и выиграла тендер.
- Чем могу помочь? Тендер прошел. Я сам не занимаюсь рассмотрением заявок. У нас для этого есть специальная комиссия. Результаты тендера пересматривать никто не будет, - Виктору не нравился тон и предмет разговора, но вел себя он предельно вежливо.
- И все-таки результаты тендера надо отменить, и провести повторный конкурс, - настойчиво ответил Сергей Федорович.
- Объясните, почему?
- Смею предположить, что нас выкинули из тендера специально. У нас было лучшее предложение, по стоимости и по срокам. У нас лучший проект.
- Наверное, это так, но тендер прошел, выбор сделан. Я не вижу причин отменять результаты тендера. Если вы уверены в своей правоте, можете написать официальную жалобу, можете подать в суд. Но думаю, что это бессмысленно, так как пока все это будет рассматриваться, торговый центр уже начнется строиться, и отменить все это будет невозможно.
- Добавьте, что мы тем самым испортим отношения с местной администрацией, и тогда нам вообще не видать никаких заказов как своих ушей. Так? – Сергей Федорович достал носовой платок и вытер взмокший лоб.
- Я этого не говорил, но это так.
- Компания «АртДэз» в нашем городе стоит почти всё, на что выделяет средства местный бюджет.
- Ну и что с того? Хорошая компания, она честно выигрывает все тендеры, качество и сроки выдерживает. Претензий у нас к ней нет.
- У нас есть. Так нечестно.
- Интересными вы начала категориями выражаться. Что значит нечестно? Объясните, - Виктора этот разговор уже начал раздражать.
- Компания «АртДэз» фактически принадлежит и управляется братом начальника коммунальной службы города Перловск. Это конфликт интересов, иными словами - прямая коррупция. Я ничего не имею против компании «АртДэз», но, если вы нас просто выкидываете из конкурентного поля, просто лишаете заказов, мы будем бороться за свои права. Мы будем вынуждены подать на администрацию в суд. Я думаю, что вы не заинтересованы в такого рода расследованиях и судах. Давайте просто сделаем честный тендер, нас это вполне устроит, - Сергей Федорович в очередной раз вытер мокрый лоб.
- Хорошо, давайте сделаем так: я изучу дополнительно всю ситуацию. Вы приходите ко мне в следующий понедельник. Мы все обсудим. А сейчас, извините, мне надо работать.
- Хорошо, спасибо. До свидания, - Сергей Федорович медленно вышел из кабинета, видно было, что ему этого не хотелось, но человек дошел до отчаяния, и ему просто ничего не оставалось, как идти к мэру на прием.
- До свидания, Сергей Федорович, - сказал Виктор в след уходящему, и откинулся на спинку кресла.
Всю ситуацию с торговым центром он очень хорошо представлял, мало того, он и деньги за него уже получил, и частично потратил, а вторую часть знал куда надо потратить.
Когда он пришел два года назад на пост мэра города Перловск, он очень быстро вычислил все эти схемы, по которым расползались бюджетные средства. Строительство и ремонт - это была самая полноводная жила местного бюджета. Он легко нашел взаимопонимание со всеми участниками процесса, взял распределение средств под свой контроль. Если раньше, при прежнем мэре, какая-то часть ремонта и строительства осуществлялась сторонними компаниями, то сейчас все работы совершали свои подконтрольные компании. Последний ремонт, который они сдали на сторону, это и был ремонт автобусной станции, и то потому что денег на это было выделено мало, еще какие проблемы были с проектной документацией. Свои сказали, что не хотят за такие деньги с этим связываться.
«Рубикон» же взялся за работу, разобрался со всеми проблемами, все отремонтировал качественно и в срок. Виктор всегда ставил в пример работу этой фирмы. Одно было плохо с «Рубиконом», не шел Сергей Федорович на сотрудничество, денег на платил, откаты не возвращал. И в этом смысле работать с ним было просто не перспективно. Свои, может и хуже работали, были в их работе недостатки, случался брак, но финансовая схема работала безупречно, и это было главное.
Виктор взял трубку, набрал начальника коммунальной службы:
- Сергей Иванович, ты где сейчас?
- Виктор Владимирович, я у себя в кабинете.
- Зайди ко мне, разговор есть.
- Иду.
Сергей Иванович был из местных. Знал весь город в лицо, кто где учился, кто на ком женился, с кем можно иметь дело, с кем нельзя. Через минуту дверь кабинета открылась, и вошел Сергей Иванович.
- Здравствуйте, Виктор Владимирович, - вошедший сразу протянул руку начальнику через стол.
- Здравствуй, Сергей Иванович, - мэру пришлось встать с кресла, чтобы пожать руку подчиненному.
- Зачем звали?
- У нас проблема, приходил «Рубикон», он просит отменить результаты тендера по новому спортивному комплексу, иначе грозится подать в суд, и добиться там правды.
- Какой правды?
- Не придуривайся. Правды о том, что твой брат делает весь ремонт и строительство в нашем городе. Сам понимаешь, что эти родственные ушки легко видны. Нам грозит дело о коррупции.
- Но мы не можем отменить тендер, деньги уже распределены, вы же знаете.
- Да, я знаю. Надо решать проблему. Это я тоже знаю. Что мы можем предложить взамен «Рубикону»?
- Ничего не можем. Все деньги на следующий год расписаны, бюджет утвержден, все деньги посчитаны. Если только через год ему что-нибудь выделить? – ситуация в кабинете накалялась.
- Думаю, что его это не устроит. Может выделить ему из моего резервного фонда?
- Резервный фонд на следующий год уже тоже посчитан и распределен. Вы же знаете.
- Сергей Иванович, мне в следующий понедельник, надо что-нибудь ответить «Рубикону». Иди и придумай, в пятницу у нас должно быть решение этой проблемы. Дело до суда не должно дойти. Никаких жалоб. Ты меня понял? – Виктор встал, подошел к окну.
- Хорошо, Виктор Владимирович, я подумаю. Разрешите идти? – Сергей Иванович картинно наклонил голову в почтительном поклоне.
- Прекрати паясничать. Иди.
- Извините, не волнуйтесь. Все сделаем в лучшем виде.
Сергей Иванович вышел из кабинета. Зачем вообще «Рубикону» эти бюджетные деньги? Делал бы свои мелкие ремонты, строил бы дачи и коттеджи населению. И так сделано все сложно, чтобы случайные люди в тендерах не участвовали: надо собрать кучу документов, лицензию надо иметь, рабочих нанять не из гастарбайтеров, пошлину заплатить. Нет, нашелся же ушлый, лезет не в свое дело. Ну да, ладно, разберемся. Раздался телефонный звонок, опять он кому-то понадобился, ни секунды покоя:
- Алло, слушаю, - Виктор взял трубку.
- Виктор Владимирович, приветствую еще раз, - Виктор узнал голос губернатора, спина инстинктивно выпрямилась, сердце тревожно заколотилось, -  вот приходится тебя еще раз беспокоить.
- Добрый день, Петр Степанович, что стряслось?
- Не переживай, ничего страшного. Ты мне скажи, что ты ей такого сделал? Отчего она мне все уши прожужжала, «такой хороший», «такой обходительный»?
- Кто прожужжал?
- Теща моя. Как у тебя получилось с ней наладить отношения? Я с ней живу двадцать дет, уже без малого. Не могу сказать, что душа в душу, вроде нормальные отношения, но всегда напряженные. Несмотря ни на что, она меня всегда не долюбливает, всегда есть претензии. Характер у нее мерзкий, вечно со всеми скандалит. Я думал, что у тебя после ее утреннего звонка будет ледовое побоище в мэрии. Так нет же, звонит мне, поливает тебя комплиментами. Что ты с ней сделал? Делись секретами.
- Да ничего не сделал, чаем напоил, конфетками угостил. До машины под ручку проводил. Собственно, и все, - Виктор постепенно начал расслабляться, видимо разговор не будет про работу.
- Ну ладно, не хочешь – не колись. В общем, у меня завтра юбилей, шестьдесят лет мне.
- Да, я знаю.
- Приглашаю тебя с женой ресторан «Обломов» к восемнадцати часов вечера. Понял меня?
- Хорошо, приду обязательно, спасибо за приглашение, - у Виктора опять учащенно забился пульс, но теперь приятно, он понимал, что прийти на юбилей к губернатору – это редкая удача, там можно познакомится с очень влиятельными людьми в области. Ужин с губернатором – это новая ступенька в карьерной лестнице, без преувеличения.
- Ну, все тогда, до завтра. Форма – парадная, приличный костюм для мужчин, вечернее платье для жены.
- Да. Хорошо, я понял. Спасибо за приглашение, - Виктор положил правую руку на грудь, раскланивался, как будто губернатор стоял перед ним.
- Ну, до свидания, - губернатор положил трубку.
- Й-е-е-с, да-да-да-ДА!!! – Виктор, не скрывая эмоций закричал на весь кабинет.
В кабинет заглянула Катя:
- Виктор Владимирович, у вас все нормально?
- Катенька, все хорошо, все просто великолепно. Сделай-ка мне чайку с печенками. На обед я сегодня не пойду, мне надо будет пораньше домой уйти.
- Хорошо, минуту.
Были в жизни такие моменты, в которые Виктор чувствовал, что вся вселенная и он движутся в унисон. В такие моменты главное поймать удачу, и не отпускать ее. Надо было предупредить жену про завтрашний день, Виктор взял телефон:
- Алло, Женечка. Привет, дорогая!
- Привет, - раздался на том конце приятный голос жены.
- Как у тебя дела? Чем занимаешься?
- Все нормально. Сижу вот справки подписываю о смерти, о рождении, о заключении брака. Жизни людские проходят вереницей перед глазами. Философом тут станешь на такой работе.
- А у меня для тебя новость.
- Какая? Надеюсь, хоть приятная.
- Не то слово, ужас как приятная. Завтра мы едем с тобой во Владимир.
- Зачем? Завтра у меня рабочий день. В ЗАГСе выходной день только в воскресенье, а у меня еще в понедельник. А завтра – только среда.
- Значит, надо отпроситься. Нас пригласил губернатор на свой юбилей.
- Да, ладно. Ты меня разыгрываешь? С чего это тебя губернатор будет приглашать на свой юбилей? Ты ни друг, ни родственник, ни одноклассник, ни коллега. У него таких мэров по области человек тридцать, наверное.
- Ну может оно и так, но завтра в полшестого вечера мы должны с тобой под ручку в вечерних нарядах идти по красной дорожке в ресторан «Обломов» в центре города Владимир. Так что давай делай что там положено – прически, макияж, маникюр, педикюр. Это очень важно, ты должна быть на высоте.
- Я всегда у тебя на высоте. Хорошо, пойду отпрашиваться, раз так.
- Ну давай, пока, вечером поговорим, все расскажу, почему и как так произошло.
Виктор подошел к окну, там уже начинало темнеть. Он расправил плечи, втянул живот, хрустнул пальцами рук. Перловск в вечерних сумерках был прекрасен: местами уже включились фонари, снег прекратился и лежал большими шапками на ветвях деревьев, редкие прохожие не спеша шли по своим делам. Но самые главные дела вершились в голове у Виктора: он представлял, как его берут на повышение в департамент строительства и архитектуры. И это совершенно другие объемы и обороты. Женечка тоже перейдет в ЗАГС областного города. Да и вообще, Владимир – это же большой город, сколько можно уже болтаться по деревням типа Перловска?
Он всегда знал, что Виктор Владимирович Егоров достоин большего. О нем еще узнают в столицах всего мира. Пятьдесят дет для политика – это только начало карьеры, для прорыва у него все есть: ум, работоспособность, правильная семья, хорошая биография и образование. И вот он уже через лет пять – кандидат в президенты России. А что? Плох, тот солдат, который не носит маршальский жезл в своем ранце. Но об этом никому нельзя говорить, пока. А то не любит наш президент конкурентов, все они плохо заканчивают. Но понадобится же ему когда-нибудь приемник, и не найти вам лучшей кандидатуры, чем Виктор Владимирович Егоров. Президент такой спрашивает: «А кто он такой?» Ему тут же отвечают: «Ну как же, - он был мэром Перловска, город поднял с колен, при нем произошел взрыв инвестиционной активности в отдельном взятом городе. ВВП города выросло на три тысячи процентов, при нем построен научный технопарк в Перловске, половина силиконовой долины переехала во Владимирскую область благодаря этому славному человеку». – «Ну раз так, пускай будет президентом».
- Виктор Владимирович, ваш чай готов, - Катя вошла в кабинет неслышно и поставила поднос на стол.
- Спасибо, Катя. Я что-то размечтался. Есть там в приемной кто-нибудь?
- Нет, пока нет.
- Ну и хорошо, иди.
Виктор пролистал оставшиеся письма, подписал свои указания, отнес исходящую почту в приемную к Кате.
- Я пойду сегодня пораньше. Если кто будет спрашивать, скажи, что уехал с инспекцией по коммунальному хозяйству. Завтра у меня тоже будет короткий день, на работе буду только до пятнадцати часов. Имей ввиду.
- Хорошо, Виктор Владимирович.
- Ну все, пока, привет детям, - сказал Виктор, выходя из кабинета.
- Спасибо, но я не за мужем, у меня нет детей, - покраснев ответили Катя.
- А это зря, это надо исправлять. Надо найти тебе хорошего жениха. Ну все, пока, мне некогда. До завтра.
Виктор в приподнятом настроении вышел на стоянку, сел в свой тойотовский внедорожник Лэнд Крузер, и, прогрев пару минут двигатель, поехал домой. Выпитый алкоголь с Дарьей Петровной уже выветрился, да и никто на территории города и района остановить его не посмел бы. Дороги были уже расчищены, кое-где дворники еще кидали лопатами снег, но в целом дорожная ситуация нормализовалась, заторов нигде не было. Через десять минут Виктор подъехал к своему коттеджу, который он купил сразу, как стал мэром города Перловск. Юридически дом был оформлен на мать, чтобы было меньше вопросов, жить в городе он не хотел, здесь было больше места, чище воздух, большая придомовая территория, сад, баня.
Вокруг дома снег тоже был почищен, глава местной сельской администрации знал, кто у него живет, и тоже в первую очередь чистил снег перед его домом. Вообще он был хороший мужик, в друзья навязчиво не лез, но всегда мог помочь, и Виктор не оставался в долгу – при любом удобном случае хорошо отзывался о местном руководстве.
За забором все дорожки расчистил подсобный работник. Нельзя сказать, что это была роскошь. Это скорее была необходимость, не мог же Виктор отложить свои государственные дела, и сам чистить снег на улице. Грош цена такому мэру, когда он своими личными делами занимается в ущерб общественным. Да и Женьке нужна была помощь по дому, когда ей найти время на уборку и содержание трехэтажного коттеджа площадью более трехсот квадратных метров? Она целый день работала, после работы посещала фитнес центр, приходила домой уставшая. Хорошо тем, у кого однокомнатная квартира, и убирать не много и коммуналка опять же небольшая. В общем, подумав они с Женей наняли на работу по дому семейную пару без детей из Узбекистана, взяли с них слово, что потомство заводить не будут. Это было, еще и экономично, и алкоголем узбеки не увлекались.
Виктор заехал в подвальный теплый гараж. Там его встретил работник Михаил, которого звали как-то по-другому, но они нашли наиболее созвучное русское имя.
- Здравствуйте, хозяин, - приветствовал тот Виктора.
- Привет, Михаил. Помой хорошенько машину, мне завтра ехать в область к губернатору, машина должна сверкать. И внутри пропылесось. Понял меня?
- Слушаюсь, хозяин.
Виктор поднялся на первый этаж, на кухне хлопотала узбечка Надежда, жена Михаила.
- Надежда, через двадцать минут накрой мне ужин.
- Слушаюсь, хозяин, - ответила кротко Надежда.
Виктору нравилось, что все его слушаются. Всё кругом работает как хорошо отлаженный механизм дорогих швейцарских часов. Ему нравился его дом, мебель в нем, цвет стен, высокие потолки. Проводя взором по стенам комнат, Виктор с сожалением отметил, что будет немного жаль отсюда переезжать во Владимир. Где там жить? Хотя скорее всего рядом с Владимиром можно будет купить хороший дом, не хуже этого, узбеков тоже можно будет взять с собой. Они и так к ним долго притирались, учили их готовить простые русские блюда, типа щей и пирогов. Бросать их здесь верх безответственности, надо тащить своих людей и свою команду за собой. А команда и начинается с кухарки да дворника.
Виктор разделся и пошел в ванну принять душ. Интересно, а кого бы он взял с собой в областной центр из мэрии Перловска? Начальника коммунальной службы, его надо звать. Согласится ли? Уж больно теплое место у него сейчас, хотя сработаешься ли с новым мэром, еще вопрос. На раздумья будет время, ему же не прямо сейчас надо переезжать в областной центр, пока Виктор там обоснуется и разберется что к чему.
Кроме Сергея Ивановича, можно было за собой потащить еще человек пять-шесть, на которых можно положиться, которые были проверены в различного рода делах, ну и на всякий случай, на которых у него был компромат. А это штука привязывает и делает любого человека послушным и сговорчивым. Вот на Сергея Федоровича Фокина, директора «Рубикона», компромата не было, ничего с ним нельзя было сделать, ничем не припугнешь, проверки все честно проходит, лицензии все имеет. Совершенно не интересный человек, бесперспективный.
Чего он опять про «Рубикон» начал думать? Нет, все откинули, кого берем с собой в область? Секретаршу Катю брать не будем, таких девок пруд пруди кругом, смазливая, но ничего особенного из себя не представляет. И потом, если он ее вдруг за собой потянет, Женька все волосы от ревности вырвет. Надо брать только самых ценных и перспективных сотрудников. Обязательно надо пригласить своего зама по социальным вопросам. Это была вторая по привлекательности статья городского бюджета, и тут тоже все работало четко и слаженно. Вообще наше государство последнее время увеличило расходы на социалку и культуру, и в этом направлении таились большие перспективы. Непременно надо тащить за собой зама по финансам, это вообще уникальный специалист в своей области, с ним можно сверстать и растратить любой бюджет. Главное, чтоб они захотели пойти за мной.
Два года назад, со своей старой должности в администрацию Перловска он притащил всего двух человек, одного пристроил в управление образованием, другого – в отдел бухгалтерского учета. Имея своих людей, он сумел очень быстро понять все тайные и скрытые от простого взгляда связи внутри организации. Поэтому, когда ему губернатор предложит новую должность, надо ему сразу сказать, что у него есть команда из пяти-шести человек, это профессионалы, без которых он никуда не пойдет. И пусть делает с ним, что хочет.
Виктор вышел из ванной, вытерся полотенцем, оделся в домашнюю одежду, и пошел ужинать. Сегодня у них был вечер узбекской кухни, Надежда приготовила настоящий узбекский плов. Надо ли говорить, что она делала это просто великолепно? Надо, сегодня надо. Надежда делала плов великолепно, в столовой носились яркие ароматы восточных приправ и пряностей. Под такую закуску захотелось продегустировать пару бутылок красного французского вина. Но Виктор сдержался, ведь завтра будет тяжелый и ответственный день, надо быть в форме. Виктор, гоня от себя мысли о вине, быстро поел и пошел к себе в кабинет.
- Надежда, завтра у меня серьезный день, приготовьте пожалуйста, мой черный смокинг, - кинул он на выходе прислуге.
- Слушаюсь, хозяин, - ответила Надежда и склонила голову.
Не успел он включить ноутбук, как в дом вернулась Женька, сразу прибежала к нему в кабинет. Бросилась ему в руки, обняла, поцеловала. Замужем они были уже почти двадцать лет, но несмотря на это, Женька всегда могла быть шебутной и заводной. Вот и сейчас, она его подняла, закружила, усадила в кресло, села к нему на колени, расстегнула ему ворот рубашки, слегка покусывая мочки ушей, целовала ему лоб, щеки, губы. И когда он уже начал заводиться, и протянул свои руки к ее груди, Женька вскочила:
- Погоди, мне еще в душ надо. Я только с маникюра. Смотри как я сделала, - Женька протянула ему красивые длинные пальцы с темно-бордовым цветом длинных ногтей, - как тебе?
- Шикарно.
- Ты еще на ногах не видел. Там вообще трэш, блеск и угар.
- На ногах – это вообще самое главное. Руки то ладно, их никто не увидит, а вот ноги, - это да.
- Дурак, ты Егоров. И ничего не соображаешь. На мне завтра будут туфли со шпильками в одиннадцать сантиметров, с открытым носком. Не каждый день нас приглашают на бал к губернатору. Все увидят, какой педикюр у жены мэра Перловска! Вот так, вот! – Женька вздернула голову в победном жесте.
- Хорошо, молодец. Пускай будет так. А платье какое наденешь?
- Я хочу надеть то, которое мы купили с тобой в Милане, серого цвета.
- А не слишком ли оно открыто? Там декольте спереди, что все сиськи вываливаются, и сзади, разрез по попы. Может лучше наденешь что-нибудь попроще, поскромнее.
- Нет. Только его. Если не сейчас, то, когда и куда мне его надеть? Мне уже сорок пять. Еще немного и я стану старухой. Потом будет поздно.
- Ты у меня великолепно выглядишь, ты никогда не станешь старухой, тебе всегда можно будет носить такие платья.
- Я знаю, что я хорошо выгляжу. Это, между нами говоря, тяжелый труд. И это все для тебя.
- Спасибо. Я знаю. За это я тебя и люблю. Ты не переживай, если что всегда можно сделать пластику, подтянуть или подложить, если что отвиснет и завянет.
- Егоров, ты негодяй, разве так можно говорить любимой женщине? – Женька швырнула в Виктора каким-то журналом.
- Ну все, все извини. Я не хотел тебя обидеть, я просто хотел сказать, что мне никаких денег не жалко, для того чтобы ты еще долгие годы оставалась суперкрасивой девушкой.
- Хорошо, хорошо, ты пока прощен. Рассказывай, почему тебе пригласили на бал к губернатору?
- Это не бал, это юбилей. Завтра Петру Степановичу исполняется шестьдесят лет. Я сегодня познакомился с его тещей. Она такая крутая тётка, пришла ко мне в администрацию скандалить из-за снежных заторов, а провожал я ее под ручку до двери автомобиля с наилучшими пожеланиями. Она родом из Перловска и приезжала погостить к своей однокласснице.
- Вить, ты только сделай так, чтобы я тебя не стала ревновать к этой «крутой», как ты сказал тетке. Хорошо?
- Это ты вообще зря, во-первых, ей около шестидесяти лет, она конечно, очень хорошо выглядит. А во-вторых, ты же знаешь, что на работе я думаю только о работе. Я слишком хорошо знаю, что политик и чиновник не имеет права на любовные интриги на службе. Это всегда слишком печально кончается. История тому знает очень много примеров. Я не дебил, чтобы наступать на эти грабли.
- Хорошо. Ну, и ты произвел на нее впечатление?
- Вероятно, да.  Я не сразу сообразил, кто передо мной. Просто налил ей чаю, побеседовал о том, о сем. Потом она сама начала изливать душу про свою жизнь. Возможно, и была какая-то симпатия, может даже легкий флирт с ее стороны, но все в пределах приличия. Клянусь тебе.
- Ну, ладно, ты прощен. Я тебе верю. Я иду в душ, потом приготовлю наряд к завтрашнему дню. Жди меня, сегодня у нас будет ночь бурной любви, - Женька нагнулась к нему, поцеловала в лоб и выпорхнула из кабинета
- Хорошо, жду с нетерпением, - ответил Виктор, пересаживаясь за компьютер.
Он не на шутку растревожился, что Женька его может приревновать к Дарье Петровне. Он сегодня днем ни на секунду не допускал по отношению к своей гостье интимных мыслей, а вот сейчас, когда рассказал все жене, он понял, что было заигрывание и с его с стороны. Со стороны Дарьи Петровны, были еще более значительные намеки. Вдруг, она хочет его совратить? Нет, этого нельзя допустить. Может, приглашение на юбилей к губернатору, это западня? Он ведь хотел использовать свой визит во Владимир в свою пользу, и использовать близкое знакомство с губернатором в своих интересах. И это нормально. Но могут же использовать и его?
Вот он представил, что Дарья Петровна зовет его осмотреть коллекцию фарфора князей Обуховых, они проходят одну комнату, потом другую, везде аристократическое великолепие, блеск и яркий свет. Вот они проходят одну комнату, потом другую, потом оказываются в тесном чуланчике три на три метра с небольшой кушеткой. Они не могут разминутся, у Дарьи Петровны пышное платье. Чтобы развернуться и выйти назад в просторные комнаты, Виктор вынужден прижаться всем телом к Дарье Петровне, он видит перед собой накаченные силиконом и сдавленные корсетом груди своей спутницы, он волнуется, спотыкается, пытаясь не упасть, хватается за что попало, и срывает с Дарьи Петровны корсет…
Стоп, стоп, стоп!!! Виктор же хотел посмотреть финансовые отчеты. Он отогнал свои видения прочь, углубился в таблицы Эксель. По сравнению с прошлым месяцем, Виктор заработал на тридцать пять процентов больше, по сравнению с этим же месяцем прошлого года, он заработал почти в два с половиной раза больше. Отличная динамика, а еще кто-то говорит, что россияне стали жить хуже, и их доходы падают. Кто хочет работать, тот ищет возможности и зарабатывает больше. Далеко за примерами ходить не надо.
Удовлетворённый вычислениями и отчетами, Виктор выключил ноутбук, взял книжку Ремарка «Три товарища», лег в спальне на кровать, и читая роман, ждал жену. Прочитав три страницы романа, Виктор уронил книжку себе на грудь, глаза закрылись сами собой. Ему приснился сон про свое глубокое детство, когда ему было три-четыре года. Жили они тогда в простой калининской деревне на сто пятьдесят четыре дома. Детишек его возраста в деревне было много, и было из них три самых важных его друга – Санька, Андрюха и Игорь. Снилось, что идут они вчетвером на речку, планов было много: наловить рыбы, построить плот, уплыть в Африку…
Но планам не суждено было сбыться, его разбудила Женька:
- Просыпайся, лежебока, ты же помнишь, у нас сегодня ночь безудержного секса.
- Да, да, сейчас, - пробурчал Виктор, протирая глаза.
- Смотри, какое белье я сегодня купила.
На Женьке была одета тонкая ночная рубашка едва прикрывающая грудь и промежность, кружева манили прикоснуться и сорвать эту хлипкую одежонку с тела любимой жены. Виктор потянулся к Женьке, начал ее страстно целовать в губы, в шею, поцелуи опускались все ниже и ниже. Наконец, обновка была снята. Виктор прошелся руками и поцелуями по всему шикарному телу Женьки. Затем откинулся на спину и предоставил своей партнерше поласкать его. За двадцать лет совместной жизни они многое постигли в сексуальных утехах, многому научились вместе.
Но сегодня произошел конфуз, видимо из-за сильного эмоционального перенапряжения на работе, Виктор как сексуальный партнер ничего не смог. Предательский писюн Виктора лежал, как убитый солдат на поле боя, и не желал ни с кем разговаривать, никого не слушал. Женька очень старалась, но ничего не произошло. В последнее время, осечки у Виктора стали случаться все чаще и чаще, видимо возраст давал себя знать, а может быть нервная работа. Виктор попытался удовлетворить Женьку руками, но в одни ворота – это не футбол. Праздника секса не получилось. Виктор расстроился, Женька пыталась его утешить, но безрезультатно. Любому мужику такие моменты неприятны.
- Ты не переживай, так бывает.  Я тебя все равно люблю, - гладила по голове его Женька.
- Хорошо, спасибо, я тебя тоже люблю, давай спать, - Виктор погасил свет отвернулся на другой бок, закрыл глаза.
- Спокойной ночи любимый, - Женька перегнулась через Виктора, нашла его губы своими губами и жадно поцеловала.
- Спокойной ночи, - ответил Виктор, но хорошее нестроение безвозвратно пропало, как и сон.

Вторник. Сон.

Хорошее нестроение безвозвратно пропало, как и сон. Почему так произошло именно сегодня, вроде он чувствовал себя хорошо, вполне бодренько. Он регулярно ходил в тренажерный зал, лишнего веса у него было всего пару-тройку килограммов, по сравнению со своими сверстниками выглядел он хорошо. Если одеть черный костюм, так вообще не было заметно того небольшого пузика, которое при необходимости было очень даже легко втянуть. Наверно, он сегодня переволновался, накануне важного завтрашнего мероприятия. Ну и ладно, что ж теперь слезы лить? Завтра он будет на коне опять, и Женька еще узнает, что он сексуальный гигант, и его рано списывать со счетов.
Виктор лег на спину, прислушался – Женька уже похоже заснула, и тихо равномерно посапывала. Хороший ему снился сон, зря она его разбудила, секса ведь все равно не получилось. Куда они там с ребятами собирались? Он начал вспоминать свое детство и приключения со своими закадычными друзьями, которых, кстати было немало. Ребята были заводные, особенно Андрюха, тот постоянно сыпал идеями, регулярно они попадали в приключения и передряги. Одно из первых было летом, им было тогда по шесть-семь лет.
Договоренность была такая: рано с утра все четверо идут на речку, отвязывают лодку деда Митяя, и плывут в Африку. Санька должен был взять дома котелок и спички, Андрюха должен был добыть ножик и ложки, Игорь хотел взять удочки, чтобы ловить по дороге рыбу, Виктор должен был принести трехлитровый бидон с запасом пресной питьевой воды.
Санька, Андрюха и Виктор пришли вовремя, Игорь же задержался – его бабка заставила ловить разбежавшихся по бурьяну цыплят. Он тогда опоздал почти на час. Вся операция была под угрозой срыва. Если бы ребята знали, они бы вернулись, и помогли переловить этих цыплят. Хотя возвращаться, конечно, было рискованно, взрослые могли бы хватиться унесенных вещей и поймать беглецов. Заводила Андрюха принял решение, что надо ждать, время же тянулось бесконечно медленно.
- Ребята, надо возвращаться домой пока не поздно, - выдал мысль разумный Санька, - скоро домой вернется на обед моя мамка. Если меня хватится, а еще заметит, что пропали спички и котелок, мне – труба. Ладно бы мы были на полпути в Африку, там нас им не достать. А здесь мы сидим у всех на виду. Полдеревни нас видело, любой донесет мамке. Надо либо плыть сейчас, либо отменять операцию.
- Ты, конечно прав, риск есть. Но мы слишком долго готовились к этому дню, чтобы его переносить, - возразил Андрюха.
- Давайте просто сейчас вернемся, узнаем, что произошло с Игорем. Поедем в Африку завтра. Нам главное до обеда уплыть как можно дальше. Понимаете? – не унимался Санька.
- Ладно, давайте голосовать. Кто за то, чтобы ждать и ехать сегодня? И кто за то, чтобы вернуться, перенести операцию на следующий день? Я – за то, чтобы сегодня. Не хочу возвращаться. Сестра Танька меня достала, видеть ее больше не могу, - обосновал свою предложение Андрюха.
- Я тоже не хочу возвращаться, - заявил свою позицию Виктор, - я еле допер этот бидон с водой, на второй раз у меня не хватит сил.
- Итак, решено, остаемся и ждем, - подвел итог Андрюха.
- Подчиняюсь большинству, - махнул рукой Санька, и сел на корточки.
Вскорости прибежал запыхавшийся Игорь, все рассказал, как ловил цыплят, как уходил огородами, как прятал и тащил складную удочку отца, и к ней все рыболовные снасти: запасную леску, поплавок, грузила и крючки.
- Ну, ребята, вперед. Если все готовы, то надо стартовать в Африку, - скомандовал Андрюха, - давайте толкать лодку к воде.
Санька развязал веревку, которой лодка была привязана к забитому в землю железному колу. Лодка оказалась тяжелой, и столкнуть ее в воду получилось очень нелегко, но они справились с этой задачей. Уставшие, но довольные через пятнадцать минут они покидали все заготовки в лодку, и сами залезли внутрь. В этот момент вскрылся первый большой просчет в плане: в лодке отсутствовали весла. Дед Митяй лодку привязывал на веревку, но весла всегда забирал с собой домой. Ребята об этом не подумали. Они оттолкнулись от берега, прыгнули в лодку, лодка потихоньку поплыла от берега, ее подхватило течением реки, но грести было не чем. Лодка была почти не управляема.
- Ну и что с того, нам надо главное выгрести на середину реки, течение нас само доставит до моря, - нашелся Андрюха.
- Ура, вперед!!! – подхватили ребята.
Андрей, а за ним и Санька перегнулись через борт лодки и руками начали грести на середину речки. Там течение реки было вполне приличным, и через несколько минут путешественники скрылись за первым поворотом. Лодка проплывала вдоль живописных берегов, распугивая стайки мелких рыбешек. Пацанов охватила эйфория, что они смогли начать такое большое и отважное дело. Многие из их деревни за всю жизнь не выезжали дальше райцентра, а они в свои шесть-семь лет скоро будут не то что за пределами района или области, они по реке выплывут в море, а потом и в океан: чтобы попасть в Африку, надо переплыть океан, это же очевидно.
Когда первый взрыв радости угасл, ребята решили наловить рыбы. Игорь на правах хозяина удочки взялся за это важное и ответственное дело: обеспечивать всю команду едой, что может важнее в любом путешествии? Приключения, впечатления – это важно, но кушать хочется всегда. Он разложил удочку, и тут оказалось, что они не накопали червей, не взяли хлеба с собой, что ловить рыбу просто не на что.
- Не беда, - взял ситуацию в свои руки Андрюха, - будем ловить на слепней. Я уже штук двадцать прибил. Короче, задача такая, все ловим слепней, которые нас кусают, потом на них ловим рыбу.
Сказано сделано. Все закатали руки и ноги, принялись ловить слепней. Глупые насекомые садились на нежную детскую кожу, где их уже ждала западня, надо было только подождать, пока слепень начнет кусать и пить кровь, тогда его можно было и прихлопнуть. Дело потихоньку пошло, поймали под громкие аплодисменты одного слепня, потом другого. Игорь насадил наживку на крючок, забросил леску в воду, мелкая рыбешка почти мгновенно схватила легкую добычу, и сама оказалась на крючке. На дне лодки трепыхалась первая уклейка сантиметров десять длинной.
Эта первая добыча была тепло встречена громкими и продолжительными возгласами и улюлюканьем. С мелкими погрешностями, но план работал, парни двигались к своей цели, которая приближалась с каждым преодоленным изгибом реки.
- Ребята, я хочу в туалет по большому, - вдруг почувствовал Виктор.
- Ну, ты даешь, как это не вовремя, - со вздохом сказал Андрюха, - потерпеть не можешь немного?
- Не могу, сейчас обкакаюсь, давайте грести к берегу, - Виктор как мог сдерживал позывы внизу живота, на глазах выступили слезы.
- Ребята, слушай, мою команду: все гребем к правому берегу, - скомандовал Андрюха.
Все, включая Виктора, перегнулись через борта лодки и начали грести руками к берегу. Когда лодка причалила к берегу, Виктор первым соскочил на землю, и бросился в заросли камыша. Быстро сделав свое дело, удовлетворенный с улыбкой на все лицо вышел к парням.
- Ну что? Живой? – потрепал его по голове Санька.
- Да, живой. Спасибо, парни, - радостно ответил Виктор, - я чуть не умер.
- Слушай мою команду, - поднявшись во весь рост, скомандовал самоназначенный капитан Андрюха, - всем сходить в туалет по большому, наш корабль отплывает в Африку через десять минут.
- А ты чего раскомандовался? Ты капитан что ли? – вдруг заявил о своих претензиях уязвленный Игорь.
- А ты против того, чтобы я был капитаном? Я вообще не стремлюсь, но кто-то должен быть главным и принимать решения в спорных ситуациях. Поэтому, давайте выберем капитана общим голосованием. Предлагаю свою кандидатуру на это пост, - высказался Андрюха.
- А я тогда предлагаю себя в капитаны, - взял слово Игорь, - я принес удочку, без питания мы до Африки не доживем. Я обеспечиваю всех провиантом, поэтому я должен быть главным.
- Санька, говори, тебе слово, мы тут не можем решить кому быть капитаном, - дал слово товарищу Андрюха.
- Лично я капитаном быть не хочу. Вся идея о путешествии в Африку целиком заслуга Андрюхи. Он вообще у нас самый заводной и сообразительный. Думаю, что он будет хорошим капитаном, - сказал Санька и сел на перекладину лодки.
- Ты, Витька, что скажешь? – с надеждой обратился к нему Игорь.
- Игорек, ты не обижайся. Я думаю, что мы все здесь в первую очередь друзья и товарищи. Мы должны, всегда помогать и доверять друг другу. Твоя роль с удочкой очень важная, без тебя мы никуда не доедем. Но пускай капитаном будет Андрюха, - так сказал Виктор, сам удивившись своей взрослой рассудительности, наверное, покинув дом, они все сразу повзрослели.
- Подчиняюсь, большинству, - махнув рукой сказал Игорь.
- Кстати, а когда у нас привал и обед? – спросил Виктор.
- Пока мало рыбы наловили, как наловим, так сразу сделаем привал и сварим уху, - ответил Андрюха, - а теперь давайте по кустам, кто хочет в туалет, и отчаливаем.
Все, кроме Виктора разбежались в разные стороны по камышам. Виктор же залез в лодку, смотрел на воду, на отраженные в ней облака и голубое небо. Забавно было наблюдать, как облака проплавают в отражении мимо водорослей и кувшинок. Какая же классная у них команда, какие хорошие у него друзья. С такими парнями можно в огонь и в воду.
Потихоньку ребята начали возвращаться из кустов. Андрюха притащил с собой какой-то шест:
- Вот этим можно будет отталкиваться от дна и управлять движением лодки.
Игорь принес какую-то жестяную баночку, и пару червяков:
- Сейчас будем ловить нормальную большую рыбу. Червяк, он вам не слепень. Червяк, он вам и в Африке червяк, - ослепительная улыбка от уха до уха говорила о том, что он не держит ни на кого зла, а большую пользу будет приносить команде в любом качестве.
- Все на борт, нас ждет Африка. Отчаливаем, - скомандовал Андрюха.
Ребята попрыгали внутрь лодки, Андрюха запрыгнул последним, и, оттолкнувшись от берега, взял свой шест и быстро вывел лодку на середину речки. Течение подхватило лодку и понесло навстречу Африке.
В деревне в обеденный перерыв никто ребят не хватился. Они часто бегали по деревне и ее окрестностям, так что никто не удивился, что на обед пацаны не пришли домой. Тревожные события начали разворачиваться ближе к вечеру: сперва дед Митяй пришел на речку, и не обнаружил там своей лодки, вернулся в деревню, спрашивая всех встречных, не видел ли кто его лодки. Часам к пяти вечера взрослые начали возвращаться домой с работы. Целый день четырех ребят никто не видел рядом с деревней, зато кто-то видел проплывающую лодку, бабушка Виктора не могла найти свой бидон. Старшие дети колесили по деревне, передавая слухи и новости.
Часам к восьми вечера выстроилась картина побега детей из деревни, что они уплыли на лодке деда Митяя, забрав в своих домах кое-какие принадлежности. Дед Митяй кричал на всю улицу хриплым голосом:
- Вы мне за лодку заплатите, едрить вашу мать!!!
Родители детей успокаивали его:
- Конечно, заплатим, сейчас надо побыстрее найти детей и спасти, вдруг они в какой-нибудь опасности? Где они будут ночевать? Что они будут есть?
Отец Игоря поехал в центральную усадьбу колхоза, и все рассказал участковому Степану Тимофеевичу. Тот быстро все сообразил, и бросил на перерез по течению речки несколько отрядов, чтобы перехватить беглецов.
Ребята об этом пока ничего не знали, они наловили немного рыбы и решили остановиться на привал. Выбрали для привала тихое безлюдное место, кругом было много зарослей кустарника и деревьев, чтобы было из чего жечь костер. При спрыгивании с лодки Санька неудачно подвернул ногу, коленка распухла и болела. Ребята перенесли его на сухое место, рядом начали раскладывать костер. Андрей оказывал первую помощь пострадавшему: нарвал подорожника и лопухов, обвязав ими травмированную коленку. Боль немного успокоилась, но не прошла.
- Ребята, все будет хорошо, завтра с утра буду в полном порядке, - с чувством глубокой вины, что он неожиданно подвел ребят и поставил под угрозу вообще все мероприятие, сказал Санька.
- Это все понятно. Если завтра с утра нога не пройдет, надо будет вернуться домой, отправим тебя в больницу. Хорошо? – потрепав по голове Саньку сказал Андрюха.
- Вот ты чудила, из-за тебя, теперь первого сентября идти в школу. Мне старший брат говорил, что там вообще край, не жизнь, а удавка. Это тебе не детский садик, там уроки надо делать, - с сожалением резюмировал Игорь.
- Я вообще бы продолжил наше путешествие, но мы плохо подготовились к нему. Мы не взяли палатку – где мы будем ночевать? Где прятаться если будет дождь? Мы не взяли йод и бинт, если порежемся. Главное, если у нас сейчас ничего не подучится, давайте пообещаем добраться до Африки, еще и еще раз пускаться в плаванье, пока не достигнем своей цели, - выговорился Виктор, поглядывая на вечереющее небо.
- Так, что за мысли? Мы еще не закончили путешествие, - Андрюха встрепенулся, - правильно говоришь, много чего не предусмотрели. Но все это можно добыть по дороге.
- Ты предлагаешь воровать? – спросил Виктор.
- Нет, не воровать. Можно ходить по деревням, помогать бабушкам и дедушкам по хозяйству, они за работу дадут денег или то, что нам нужно для путешествия, - парировал Андрюха.
- Ладно, ждем утра, там решим. Что у нас с ухой? – Санька спросил Игоря, который взял на себя все заботы по приготовлению пищи и продовольственному обеспечению компании.
- Скоро будет готово, еще немного надо подождать, - ответил кашевар.
На привале путешественников возникла пауза. Каждый задумался о своем. Виктор смотрел в небо, любовался красным закатным солнцем, хорошо все-таки они потусили. Каких они все получал люлей от своих родителей, думать не хотелось. Это было еще далеко. Комары съедали детишек нещадно, и ребята подвинулись ближе к костру, там насекомых было поменьше.
- Ну все готово, можно есть, - взяв пробу из котелка сказал Игорь.
Он с трудом снял горячий котелок с огня и поставил на землю.
- Прошу к столу, ложка у нас одна, так что давайте прикладываемся все по очереди, - Игорь протянул ложку Саньке.
- Ох, и до чего ж я голодный, ребятки!!! – с удовольствием взял ложку Санька.
Запахи вокруг костра разливались неописуемые и волшебные. Санька опустил ложку в котелок, зачерпнул, долго дул на нее. Когда она немного остыла, широко открыв рот отправил содержимое в рот. Выражение от предвкушения удовольствия сменилось разочарованием – было ужасно не вкусно: они не взяли с собой ни специй, ни соли, вкус речной рыбы отдавал болтом и ряской.
- Ребята, это же есть нельзя!!! Что это такое? Игорь, ты что нам сварил? – Санька с вызовом кинул ложку в Игоря.
- Что такое? Ребята, стоп. Главное не ссорьтесь!! – встрял Андрюха.
- Да, ты сам попробуй, это есть невозможно.
- Не хочешь есть, не ешь, - Игорь передал ложку Андрюхе и отвернулся.
Тот попробовал, сплюнул:
- Ну, да, поварские курсы похоже ты не заканчивал.
- Не заканчивал, я вообще ни разу не готовил еду. Мне все время мама или бабушка готовила, я только со стороны наблюдал, вроде все просто, воду поставил, кинул туда рыбу, через какое-то время все готово.
- В общем мое такое решение: это не очень вкусно, но это не отрава. Еда как еда. Питаться надо, для того, чтобы продолжить путешествие, всем приказываю есть, то что приготовил Игорь. От себя лично Игорю объявляю благодарность. Ты - молодец.
- Спасибо, - Игорь смущено улыбнулся, не ожидая комплиментов от Андрюхи, - ребята, завтра мы найдем где-нибудь соль, следующий раз все будет вкуснее. Еще бы хлебушка раздобыть, где-нибудь…
Ребята, осознав правильность решения своего капитана, принялись по очереди брать ложку и прикладываться к котелку. Немного погодя, вкус уже не казался таким противным, весь котелок был выскреблен начисто.
- Ребята, я тут устроил лежанку из веток. Так как мы ничего не взяли, на чем спать и чем накрываться, надо лечь рядом друг с другом. Так будет теплее, можно немного накрыться ветками от комаров. Давайте укладываться спать, завтра тяжелый день, - скомандовал Андрюха.
Не успели они расположиться на ночлег, как услышали голоса ищущих их людей. Потом они увидели несколько человек с фонариками. Игорь узнал голос своего отца:
- Ну все пацаны, нам пришел конец. Если что валите все на меня, мол это я все устроил, всех подговорил, заставил и так далее, - шепотом, чтобы не услышали взрослые сказал Андрюха.
- Так не честно, я так не буду. Вместе все делали, вместе за все и будем отвечать, - также шепотом ответил Игорь.
- Я согласен с Игорем, - поддержал друга Санька.
- Я тоже, - подтвердил Виктор.
- Ну как хотите, мое дело предложить. Думаю, что после сегодняшней ночи, мы нескоро увидимся. Меня так точно посадят под домашний арест на все лето. Тогда, чтобы не было путаницы в показаниях, рассказываем все как есть. А там будь, что будет.
Голоса взрослых были все ближе. Вот, наконец, из тьмы в свет костра вышел отец Игоря:
- Ну, здравствуйте, беглецы, - по выражению его лица и по интонации нельзя было понять, сердиться он на них или гордится таким сыном и его друзьями.
- Здравствуй, папа, - ответил Игорь, у нас тут проблема, - Санька ногу подвернул, болит очень.
- Все здесь, идите сюда. Все живы, только у одного небольшая травма, - крикнул отец Игоря в темноту своим спутникам.
Он осмотрел травмированное колено Саньки:
- Вывих, - констатировал он, - надо срочно в больницу. Кто накладывал повязку?
- Я, - робко отозвался Андрюха.
- Будешь представлен к награде, если после родительской порки выживешь. Ладно, надо двигаться. Тушите костер, все за мной.
Отец Игоря взял Саньку на руки, и понес в темноту. Минут через тридцать они вышил к дороге, на которой стоял ГАЗ-66. Беглецы и команда спасателей удобно расположились в кузове машины. Сначала они заехали в городскую больницу, там Саньке наложили повязку. Из больницы отец Игоря позвонил участковому, сообщил, что дети нашлись, и что они скоро будут дома.
В деревню машина приехала далеко за полночь, но никто в деревне, похоже не спал. Все ждали возвращения детей. Это был настоящий триумф со знаком минус. Родители расхватали своих пропавших было детей и быстро разбрелись по домам. В каждой семье кипели страсти, и наказание за такое поведение было неминуемо.
Самое суровое наказание понес Андрюха. Его отец выпорол, отобрал велосипед, наложил на него домашний арест до конца лета. Андрюху ребята увидели только на первое сентября в школе, молча обнялись, все понимая, побежденные, но не сломленные.
У остальных до телесных наказаний не дошло, через пару недель Игорь рассекал по деревне на велосипеде, с него с первого сняли наказание. Потом на улицу вышел Санька, а затем и Виктор. Остаток лета они провели в компании из трех человек. Им явно не хватало лидера, возможно поэтому без особых приключений.
Виктор часто вспоминал о своих детских приключениях. Таких чистых бескорыстных отношений у него в жизни уже больше не было. Он, Санька, Игорь и Андрюха были настоящей командой, вот кого можно было брать с собой на любой задание и в любую разведку. Интересно, захотели бы они пойти в команду Виктора в мэрию, пошли бы они за ним дальше по карьерной лестнице? Под такие раздумья Виктор, наконец, заснул, часы показывали уже три часа ночи. В шесть часов утра, он проснулся усталым и разбитым.

Среда. День.

В шесть часов утра, он проснулся усталым и разбитым. Виктор хотел еще поваляться в постели, но будильник звонил нещадно, сначала встала Женька, начала ходить по спальне и одеваться. Сон прошел, лежать просто так было бессмысленно. Каждое утро он вставал в шесть утра, делал зарядку, принимал душ, и бодренький ехал на работу в администрации к восьми часам. Он гордился своим трудолюбием и пунктуальностью, не избегал физических упражнений. В этом он видел залог хорошего самочувствия, и как следствие отличной производительности труда.
Вот и сегодняшний день не был исключением, Виктор сделал комплекс привычных упражнений, побегал немного на беговой дорожке, принял душ, и к семи часам вышел на завтрак: манная каша, фрукты, кофе с молоком – он снова бодр и весел, и готов к свершениям.
- Женечка, милая моя, я заеду за тобой к трем часам дня. Будь готова. Нам опаздывать нельзя, - сказал Виктор целуя жену на выходе из дома.
- Не волнуйся. Все будет хорошо, буду готова к пятнадцати ноль-ноль, - ответила Женька.
Михаил вчера отдраил машину, она блестела и сверкала, внутри все было идеально чисто, легкий запах лавандового ароматизатора только подчеркивал чистоту и порядок. День начинался как всегда хорошо, все в руках Виктора, впереди его ждут великие дела. Он махнул на прощание Михаилу, газанул и через пятнадцать минут был уже на работе.
Он шел от машины, затем по коридору администрации кидая прощальный взгляд на давно знакомые деревья, двери, плакаты на стенах. Уже совсем скоро все это останется у него в только в памяти. Он будет с теплотой и добротой вспоминать о милых славных денечках, проведенных в администрации города Перловска. Он здоровался со всеми мимо проходящими людьми, все они были милыми и приветливыми, хотя они не знали главного, что перед ними идет очень важный человек, и что скоро они будут видеть его только по областному телевидению, а потом и по федеральным каналам. От того, что они не знали, становилось вдвойне веселей и интересней. Эта мысль его бодрила и вдохновляла.
- Катенька, добрый день, мне кофе пожалуйста, будь добра, - Виктор одарил щедрой улыбкой засмущавшуюся секретаршу.
- Здравствуйте Виктор Владимирович, сейчас все будет готово, - ответила Катя.
«А она симпатичная, - пронеслось в мыслях у Виктора, - может напоследок закрутить легкий роман?»
Виктор на секунду остановился и окинул взглядом свою секретаршу: белая блузка с глубоким вырезом, под которой угадывалась красивая упругая грудь, черная юбка, пожалуй, слишком маленькой длины для работника мэрии, красивые тонкие длинные ноги… Так о чём это я? Виктор встряхнул головой, отогнав наваждение. Работать, работать, и еще раз работать. На рабочем месте никаких любовных интриг – это правило номер один любого серьезного политика. И Виктор здесь не проколется.
- Где сегодняшняя корреспонденция? – легко переключился на рабочее настроение Виктор.
- Вот возьмите, - Катя протянула Виктору сверток газет и пачку писем.
С корреспонденцией под мышкой Виктор зашел в свой кабинет. Он с любовью и легкой грустью окинул свой кабинет. Милый мой кабинет. Буду ли по тебе скучать? Может да, а может и нет. Чего скучать? Некогда мне там будет скучать. Работать буду с утра до вечера, страну с колен поднимать, о простых русских людях думать буду.
- Виктор Владимирович, ваш кофе, с печенками, как вы любите, - Катя зашла в кабинет с подносом.
Когда она ставила его на стол перед Виктором, Катя нагнулась и в вырез блузки он увидел гладкие белые чашки лифчика и красивые груди в них.
- Катенька, я вот что тебе хотел сказать, - начал Виктор, беря в руки чашку кофе.
- Что Виктор Владимирович?
- Я тебе уже делал замечания по внешнему виду? Делал. Еще раз прошу, одеваться на работу более скромно: блузка не должна быть такой прозрачной, юбка не должна быть такой короткой. Понятно?
- Хорошо, Виктор Владимирович, - Катя опустила глаза, покраснела, всем свои видом подчеркивая, как ей эти замечания неприятны.
- Ты очень красивая девушка, но на работу одевайся чуть скромнее.
- Я исправлюсь. Извините меня, пожалуйста, Виктор Владимирович, - Катя обхватила двумя руками поднос и прижала его к груди.
- Все. Иди.
Катя быстро вышла из кабинета. Виктор в этот момент гордился собой, ведь он смог устоять и не поддаться на соблазн, что он крепкий семьянин, и пример для подражания. Виктор взял газеты, просмотрел передовицы: «Рост экономики снизился», «Бюджет России стал профицитным», «США уходят из Сирии», «На Украине готовится третий майдан» - ну в общем ничего в стране не изменилось, все стабильно, а это хорошо. Наши люди больше всего любят нашего президента, за то, что он обеспечил всем стабильность: «Вы же не хотите, как в девяностые?»
Возвращаться в девяностые не хотел никто, ну или почти никто. Беспроигрышный довод на всех ток-шоу федеральных каналов. Еще есть вариации такой манипуляции: «Вы же не хотите, как в Сирии, как на Украине, как в Ливане?» Тогда за стабильность надо платить урезанием свобод, нарушением прав человека отдельных граждан. Кому не нравится - в кутузку, ведь они сами виноваты, не сидится им видите ли дома, чего шастают по митингам и демонстрациям, работать никто не хочет, только все депутаты у них плохие, да госчиновники вороватые…
Просматривать по утрам газеты Виктору нравилось, там все было правильно и выверено: что можно обсуждать, какая позиция государства по любому вопросу. По этой же причине смотреть новости из интернета он не любил: там можно голову сломать, если всем верить или хотя бы доверять, то можно дойти до такого, после чего работать на госслужбе покажется недостойным. А куда идти в нашей стране сейчас работать, как не на госслужбу? Сейчас достойную заработную плату, положение и карьеру можно построить только здесь, в органах государственной власти. И это правильно, потому что ты работаешь на самом важном участке, ночами не спишь, здоровье свое гробишь – твои труды должны быть достойно оплачены. А эти оппозиционеры все дураки и мешают нам решительно строить светлое будущее страны.
Его общеполитические мысли прервал телефонный звонок:
- Алло, слушаю, - Виктор снял трубку.
- Добрый день, Виктор Владимирович, это Сергей Иванович, у нас ЧП: на улице Ленина прорвало трубопровод с горячей водой. Там пол-улицы залило водой, пар валит, все в тумане. Я уже послал туда бригаду ремонтников, воду сейчас перекроем, некоторое время полцентра города будет без горячей воды и без отопления.
- Блин, как ты не вовремя, - Виктор сжал кулаки.
- Такая ситуация не может быть вовремя никогда, - возразил Сергей Иванович.
- Сегодня особенный день. Слушай меня и запоминай: мне нужно, чтобы к пятнадцати ноль-ноль все было ликвидировано, горячая вода должна быть в домах. Это ясно? – Виктор, не сдерживая себя, кричал в трубку.
- Мы сделаем все, что возможно.
- Лично отвечаешь за все своей головой. Понял ты меня?
- Понял, понял, - Сергей Иванович положил трубку, хотя такой реакции он от шефа не ожидал. Ну, авария и авария. Ну, посидят люди без горячей воды и отопления день, два или три. Чего так кипятиться? Сам себе он давал на ремонт дня три.
Виктор бросил трубку телефона на стол. Губернатору, конечно, кто-нибудь доложит о происшествии в ближайшее время. Если протечку не смогут экстренно починить, его позиция перед начальством становится очень слабой - «у себя в городе ничего не можешь сделать, чего тебе в области делать, сиди уж там в своем Перловске». Хорошо еще, что телевизионщикам запретили тиражировать и освещать негативные новости из регионов. Но все равно же найдется какой-нибудь сраный блогер, выложит свое видео в интернете. Виктор сидел и тер голову, все планы и надежды рушились у него на глазах, надо было что-то делать. Пока есть еще время, надо ехать на место и самому все решить, сделать, предпринять. Виктор вскочил, оделся и выбежал из кабинета:
- Катя, я на улицу Ленина, там прорвало теплотрассу, - крикнул он секретарше, заметив, что Катя уже одела сверху блузки черный приталенный пиджачок, а юбку сменила на черные брюки-клеш.
- Удачи вам, Виктор Владимирович, - только и успела сказать Катя в быстро закрывающуюся дверь кабинета.
Когда Виктор приехал на место аварии, ремонтники еще не приехали, горячая вода хлестала из-под асфальта, разливалась большой лужей, перегородив всю улицу. От поверхности воды шел пар и оседал хлопьями инея на соседних деревьях и стенах домов. Картина была нереально сказочная, если бы не надо было ремонтировать, то можно было бы стоять и любоваться необычными видами города. По краям лужи тут и там останавливались люди, доставали телефоны, снимали место аварии, что-то комментировали, Виктор стоял в растерянности, не зная, что делать и слушал:
- Сегодня утром в Перловске решили залить каток…
- Никогда еще так рано не приходила в эти края весна…
- Я сейчас тебе скину фотки, с ума сойти…
- Еще раз подчерчивают бездарность нынешнего руководства нашего города…
- Что это вы сказали? Почему руководство города бездарное? – Виктор кинулся к новоиспеченному журналисту.
- Ну вы же сами видите: трубы все прогнили, вода хлещет через край, народные денежки текут рекой в канализацию, по пути заливая главную улицу города, - спокойно ответил ему молодой паренек, поправляю вязаную шапку на голове.
- Ничего страшного не произошло. Сейчас приедет бригада ремонтников и починит водопровод, - также спокойно ответил ему Виктор.
- А мне мой папа говорил, что трубы водопровода пришли в негодность еще лет пять назад, и все держится на соплях. Надо было давно проводить капитальный ремонт городской системы водоснабжения. А вместо этого администрация тратит большие деньги на укладку плитки на тротуарах и площадях, на иллюминацию и фейерверки. За последние пять лет плитку в некоторых местах перекладывали по три раза, - молодой человек был явно в курсе городского благоустройства.
- Несколько раз переделывали плитку только потому, что первый раз некачественно уложили, и она начала разъезжаться. А трубы проверяла специальная комиссия, в ее заключении сказано, что водопровод в удовлетворительном состоянии, что он может проработать без серьезных поломок еще пять лет, - доложил Виктор серьезным деловым тоном.
- Видимо, это несерьезная поломка, - улыбнулся ему паренек, - я вас узнал, вы – мэр нашего города.
- Да, я – мэр города Перловск. И что?
- Пришли посмотреть на работу коммунальных служб?
- Нет, просто мимо шел в Пятерочку за картошкой. Вам какое дело? – Виктора вдруг разозлило, что его узнали, да эти нелепые упреки, которых он не заслужил, не добавляли ему радости, - извините, мне некогда с вами тут болтать.
Виктор отошел от паренька в сторону, и набрал номер Сергея Ивановича:
- Алло, Сергей Иванович, где твои ремонтники? Я тут подъехал на улицу Ленина: вода хлещет, никого нет. Какие-то блогеры снимают видео. Безумно красиво, но надо что-то делать.
- Виктор Владимирович, бригада пытается перекрыть воду, не получается. Там какой-то кран сломался или заржавел. Я дал указание, чтобы срочно собирали вторую бригаду. Сейчас все сделаем, - ответил Сергей Иванович.
- Сейчас уже одиннадцать часов, надо ускоряться. Напоминаю, что к пятнадцати ноль-ноль все должно быть исправлено.
- Будет сделано. Не извольте беспокоиться, - бодренько ответил Сергей Иванович.
- Ну вот и хорошо, я поехал в администрацию. Держи меня в курсе. Хорошо?
- Хорошо.
- Ну, все, до связи, - Виктор отключился.
Да. Здесь он был нужен как собаке пятная нога. Еще и люди его узнают, наговорят сейчас ему каких-нибудь гадостей, и он обязательно ответит какую-нибудь грубость в ответ. Надо быть осмотрительнее. Виктор надвинул кепку на глаза, обошел лужу вокруг, перепрыгнул образовавшийся ручей, по которому вода утекала с дороги в подвал рядом стоящего дома. Еще раз оглянувшись на образовавшуюся красоту, Виктор сел в машину и поехал в администрацию.
- Мне кто-нибудь звонил? Искал? – спросил Виктор Катю, входя в кабинет.
- Вам звонил Сергей Федорович Фокин из «Рубикона», - ответила Катя, проверяя свои отметки в блокноте.
- Спасибо. Набери его, соедини со мной. Я на месте.
Виктор вошел в кабинет, не успел раздеться, раздался звонок телефона:
- Алло, слушаю, - Виктор взял трубку.
- Фокин у аппарата, - услышал он в трубке Катин голос.
- Соединяй.
- Алло, Виктор Владимирович, это Фокин из «Рубикона», я к вам вчера приходил. Помните?
- Да, слушаю, чем могу быть полезен?
- Я могу помочь вам ликвидировать аварию на улице Ленина. У меня в штате есть чудесные специалисты сварщики, водопроводчики, экскаваторщики.
- Позвоните Сергей Ивановичу, у вас есть его телефон? – спросил Виктор.
- Я ему уже звонил, он отказывается от помощи.
- Ну раз он оказывается, ничем не могу помочь. Пускай сам все делает.
- Там очень сложный рельеф местности, совсем рядом исторические здания, подвалы, которые уже затапливает. Ущерб может быть просто катастрофический. Я могу помочь просто так, безвозмездно, - Сергей Федорович говорил и видно было, что он искренне переживает.
- Хорошо, я передам Сергей Ивановичу. Будьте на телефоне, вам перезвонят.
- До свидания, Виктор Владимирович.
- До свидания, Сергей Федорович, - Виктор положил трубку.
Прилипчивый какой-то этот Фокин, без него как будто Сергей Иванович не справится. Даже звонить не буду, потом будешь ему должным. Что-то второй день подряд какие-то напряги, Виктор уже было потянулся за стаканом, но потом отодвинул его в сторону. Нельзя! Сегодня вечером он должен быть в хорошей форме. А с другой стороны, почему бы и нет? Виктор взял бутылку с виски, налил себе в стакан. Встал у окна, потихоньку посасывая напиток. Мысли успокаивались, тело наполнялось теплотой и спокойствием. Если бы не вчерашний визит Дарьи Петровны, его бы эта ситуация с прорывом на теплотрассе нисколько не взволновала. Ну прорвало и прорвало, поживут люди немного без горячей воды, без теплых батарей, в войну было еще хуже, выстояли же тогда, и сейчас справятся.
Просто сейчас выпал такой шанс, что можно очень понравиться губернатору, при помощи его тещи войти в близкий круг, и, соответственно, сильно рвануть по карьерной лестнице. Такими шансами разбрасываться нельзя, надо было выжать из этой ситуации по максимуму. А так получается, что он плохой руководитель, вчера у него с трудом город от снега расчистили, сегодня – потоп. Что от такого работника ждать завтра? Таких людей не берут в попутчики, таких людей надо сторониться. Виктор сам в течении своей жизни очень много людей приносящих проблемы сторонился, избегал и бросал. Потому что жизнь одна, и не стоит ее тратить на неудачников. Их уже не спасти, а свою жизнь и карьеру можно легко загубить.
Какой все же красивый этот уездный город Перловск: эти холмы и повороты реки, старинные дома. Наверно, он все же прикипел к этому городу и будет по нему скучать.
Катя неслышно вошла в кабинет:
- Виктор Владимирович, прошу прощения, что вас беспокою, но мне кажется вам надо это посмотреть.
- Что посмотреть?
- Видео в интернете. Что вам рассказывать? Наберите в Ю-тюбе «Мэр из сказочного города».
- Хорошо, сейчас.
Виктор подошел к столу, вошел в поисковике на Ю-тюб, набрал там «Мэр из сказочного города». На заставке клипа он увидел свою улыбающуюся физиономию на фоне заснеженных деревьев.
На подложенную музыку песни «Сказочная тайга» группы «Агата Кристи» был наложен видеоряд с кадрами, снятыми сегодня на улице Ленина в месте прорыва теплотрассы. Время от времени на видео мелькала его физиономия, музыка утихала и четко слышались его фразы:
«Какие-то блогеры снимают видео. Безумно красиво, но надо что-то делать».
«Почему руководство города бездарное?»
«Да, я – мэр города Перловск».
«Почему руководство города бездарное?»
«Просто мимо шел в Пятерочку за картошкой».
«Почему руководство города бездарное?»
«Ничего страшного не произошло».
«Почему руководство города бездарное?»
«Сейчас уже одиннадцать часов, надо ускоряться».
«Почему руководство города бездарное?»
«Ну вот и хорошо, я поехал в администрацию».
Надо было отдать должное клип был сделан достаточно качественно, фразы строго попадали в ритм произведения. Но Виктор на видео получался какой-то глупый и нелепый. По мере просмотра глаза его наливались злостью и ненавистью.
- Ну, ты подлец! Ну, погоди, я найду на тебя управу. Катя, а можно это видео удалить или заблокировать? – обратился Виктор к стоящей рядом секретарше.
- Я не знаю, думаю, что мы вряд ли сможем это сделать.
- Ну это же нельзя просто так оставить. Это же передергивание фактов, это издевательство, это же оскорбление человеческого достоинства, - Виктор все пытался лучше подобрать слово, и замолчал, уставившись с немым вопросом на Катерину.
- Вам сильно не понравилось видео? – спросила Катя.
- Очень. Оно отвратительно. Это просто омерзительно.
- Прошу вас не сердитесь, и почитайте комментарии, пожалуйста.
Виктор прокрутил мышкой вниз экран, появились комментарии к видео:
«Мэр - красавчик, где такую кепку купил?»
«Молодец, не побоялся выйти к людям и поговорить, дать интервью. Уважуха!!!»
«Симпатичный какой, а он женатый? Ребята, напишите. Если кто знает».
«На аварию приехал первый, раньше ремонтников».
«Я за него голосовал».
Виктор, читая комментарии медленно остывал, сознание его переворачивалось с ног на голову. Получалось, что люди его поддержали, оценили его поступок, его слова, и он теперь вроде как герой и положительный персонаж?
- Катя, что ж это получается? Это видео мне на пользу? – обратился Виктор к Кате.
- Получается, что так, Виктор Владимирович, - Катя улыбнулась милой улыбкой, широта которой ослепляла.
- Тогда все хорошо. Общественное мнение на моей стороне. Ты свободна. Иди.
Он опять подошел к окну, но уже без стакана. Минуту назад он был готов провалиться сквозь пол, сейчас же он был вновь на коне. Это были волшебные минуты триумфа, он ни с кем не хотел их делить. Спина распрямилась, ноги расставились шире плеч, он развел широко руки. Как же он любил такие моменты!!! Он чувствовал, что судьба ему благоволит. Несчастный блогер вероятно, хотел поиздеваться над ним, а люди оценили его совсем по-другому. Вот так надо из любого поражения выходить победителем. Такими качествами несомненно обладали в свое время Александр Македонский, Наполеон и Георгий Жуков: в какой бы тяжелой ситуации они не были, всегда выходили из этих положений победителями. И Виктор тоже такой!
Возможно, это у него ангел-хранитель такой. Помогает ему по жизни ведь сколько было ситуаций, когда он мог погибнуть, сломаться, развернуться? Но он смог выстоять, сохранить баланс, направить свою волю и силу на достижение важной цели. Он еще всем покажет.
- Сергей Иванович, алло, - Виктор набрал на телефоне начальника коммунальной службы.
- Да, Виктор Владимирович, слушаю.
- Как у тебе дела? Что нового на улице Ленина?
- Воду перекрыли. Приступаем к откачке воды. Потом раскопаем место прорыва, найдем дырку и залатаем. И все. Вы не переживайте – это дело житейское. Всегда что-то ломается, потом чинится. Не в первый раз, да и не в последний.
 - Хорошо, ты извини, что прикрикнул с утра на тебя.
- Да ничего, свои люди, я не обижаюсь. Все будет хорошо.
- Ну ладно, звони, если что.
- Хорошо.
- Мне тут, кстати Фокин звонил, в помощники набивался. Тебе не нужна его помощь? Он говорил, что у него классные специалисты, а там сложный рельеф, исторические фундаменты и так далее.
- Специалистов у нас хватает и своих. Справимся без него.
- Ну, ладно, тебе виднее там на месте. Удачи. Пока.
- До свидания, Виктор Владимирович.
Собеседники положили трубки. До отъезда во Владимир оставалось пару часов. Виктор уже практически успокоился, приобрел душевное равновесие. И тут он вспомнил, что совсем забыл, ведь ему сегодня нужен водитель, не поедет же он за рулем выпив за здоровье губернатора, и тем более не станет отказываться из-за того, что он сегодня за рулем.
- Катя, мне сегодня нужен водитель с трех часов и до поздней ночи. Я еду во Владимир. Вернее, мне он нужен здесь к половине третьего.
- Сейчас я все организую, Виктор Владимирович.
Виктор обычно ездил за рулем автомобиля сам, но одно дело ездить, другое дело ремонтировать, проходить техобслуживание, менять масло или резину. На такие случаи в штате администрации был специальный водитель. Еще не каждый раз Виктор хотел ездить за рулем в дальние поездки: в Москву или во Владимир. В этих случаях, лучше было взять профессионального водителя. По договору он должен находиться всегда в администрации в течение рабочего времени. Но так как к его услугам Виктор прибегал не часто, водитель позволял себе иногда отлучаться.
- Виктор Владимирович, водитель на месте, он готов вас отвезти куда нужно, - сообщила Катя, войдя в кабинет.
- Спасибо, Катя. Брюки, кстати, гораздо лучше, чем короткая юбка. Молодец, - похвалил Виктор секретаршу.
- Спасибо, - Катя, смутившись, ушла на свое место.
Делать Виктору ничего не хотелось, всеми мыслями он был уже на праздничном вечере у губернатора. Он полистал газеты, выпил чаю. Посмотрел на часы, время тянулось ужасно медленно. Он хотел позвонить Сергей Ивановичу, но передумал, чего зря его теребить. Если что важное, тот должен был его набрать. Не звонит – значит все идет по плану.
Виктор еще посмотрел переписку, прочитал пару писем, выпил еще чаю. Посмотрел на часы – прошло еще пятнадцать минут. Ждать было не выносимо, надо что-то делать. И тогда он решил, что надо ехать прямо сейчас, в дороге время пройдет быстрее, тем более лучше приехать заранее, чем опоздать. Виктор оделся и вышел в приемную:
- Катя, водителя нашего зовут Олег?
- Да, Олег.
- Хорошо. Я уехал. Если что, звони мне на мобильный.
- Хорошо, Виктор Владимирович. До свидания, - Катя робко улыбнулась.
- До свидания, Катя, - Виктор на прощание помахал ей рукой.
Виктор спустился на первый этаж, зашел в служебное помещение, где находился весь обслуживающий персонал. Олег сидел за столом и разгадывал кроссворды:
- Здравствуйте, Виктор Владимирович, - Олег не встал, приветствовал начальника сидя. Виктору это не понравилось, ну да ладно, всё не может быть идеальным, не будем мелочиться.
- Олег, добрый день. Нам пора ехать. Поедем пораньше, чтобы никуда не торопиться. Держи ключи от машины.
- Отлично, а то я уже засиделся, - Олег радостно поднялся, одел кепку, взял свою сумку, - документы на машину в салоне?
- Да, все там. Поехали. Сперва едем ко мне домой, там надо забрать мою жену, потом во Владимир.
- Хорошо, наше дело маленькое. Куда вам надо, туда и поедем.
Виктор непривычно сел на заднее сиденье, по дороге рассматривал виды города Перловска, наслаждаясь древними постройками и новыми тротуарами. По крайней мере, внешне город за последние два года его руководства стал выглядеть лучше. С этим поспорить было трудно: ямы на дорогах почти пропали, разметка была нанесена, указатели и дорожные знаки стояли.
Приехав домой, Виктор обнаружил, что Женька еще не вернулась из парикмахерской. Он набрал жену, она сказала, что будет дома с минуты на минуту. Виктор переоделся в черный смокинг, побрызгал на себя дезодорантом, затем французским одеколоном. Он был готов к выходу, но Женьки все еще не было.
Виктор спустился в столовую, там привычно суетилась Надежда.
- Будете что-нибудь есть, хозяин?
- А что у нас сегодня на обед?
- На первое украинский борщ, на второе жареные бараньи ребрышки в винном соусе с картошкой пюре, салат из свежих овощей. Все, как сказала Евгения Михайловна.
- Борщ не буду. Не хочу. Давай ребрышки и салат. Только не много. Нам сегодня еще ехать на банкет к губернатору.
- Присаживайтесь, все сейчас сделаю. Все горячее, с пылу с жару.
Виктор сел за стол и смотрел, как суетилась Надежда. Интересно, куда они девают излишки еды? Сами все съедают? Вот сегодня она наготовила много еды, я поем совсем немного, Женька наверняка вообще не будет обедать.
- Надежда, сегодня вечером мы ужинать дома не будем. Ничего не готовьте к вечеру. Хорошо? – посчитал своим долгом дать указание Виктор.
- Хорошо, Виктор Владимирович, - Надежда наложила ребрышки и картошку на тарелку, полила соус, протянула тарелку Виктору.
- Спасибо, - сказал Виктор, взяв в руки столовые приборы.
Виктор отправил в рот первый кусок мяса. Как же было вкусно! Надежда знала свое дело, мясо готовила просто великолепно. Главное, было теперь не попросить добавки и не объесться раньше времени. Виктор не любил много есть в дорогу, потом по опыту часто случались неприятные ситуации, в туалет захочется или живот разболеется от изобилия специй. Но сейчас Виктор готов был простить Надежде все грехи. Если они с мужем что-то подворовывают по мелочи, не хорошо, конечно, но что же здесь поделаешь, все люди не без греха.
- Положить еще добавки? – спросила Надежда, увидев, что Виктор доедает с аппетитом последние крошки.
- Нет, Надежда, спасибо. Не надо. Все очень вкусно. Но мне сегодня еще предстоит большой ужин. Надо поберечь желудок. Ему и так сегодня достанется.
- Ну, как хотите, - Надежда забрала посуду и отнесла в раковину.
Виктор поднялся к себе в кабинет, Женьки все еще не было. Он глянул во двор, увидел подъезжающую машину жены, потом на часы – было без пятнадцати три. Все-таки успела. Сколько он потратил сил и нервов в начале их совместной жизни, чтобы добиться пунктуальности от Женьки. Она всегда опаздывала всюду и всегда, когда он с ней познакомился и начал ухаживать, это было как бы такой игрой. Он должен был ждать, томиться перед встречей с любимой, волноваться, рисовать в голове картины падений и несчастных случаев. Потом это все мило заканчивалось поцелуями при встрече, добавляя дополнительных положительных эмоций от свершившейся встречи.
Потом после свадьбы оказалось, что это не для него, это просто черта такая – опаздывать, не приходить вовремя. Виктор говорил, объяснял, доказывал, что так нельзя, не культурно, не уважительно, что самолет ждать не будет. Примерно через пять лет их совместной жизни на общие мероприятия Женька уже практически не опаздывала. На свои личные встречи Виктор замечал, что она все равно минут на десять-пятнадцать задерживалась. Что уж тут поделаешь? Это ее дело.
Виктор пошел навстречу к жене. Женька неслась по коридору стремительно раскрывая двери, на ходу расстегивая пальто. Прическа была у нее великолепная – как держались и завивались её светлые локоны, нарушая все законы физики, для Виктора была загадкой.
- Привет, милый, - на ходу бросила Женька.
- Привет, ты выглядишь потрясающе, классная прическа, - не удержался от комплимента Виктор.
- Спасибо. Мне нужно пять минут, переодеться. А так я почти готова.
- Хорошо, я жду.
Виктор прошел за женой в гардеробную. Женька скинула с себя платье, осталась в одних колготках и лифчике. Виктор смотрел на жену, она была красива. Может задержаться минут на двадцать? Исправить вчерашний прокол в постели? Он подошел к Женьке сзади, обнял ее за талию, поласкал живот, погладил грудь…
- Виктор, ты чего это? – Женька вывернулась из его объятий, - если прическу испортишь - я тебе убью.
- Да, я так просто. Ты очень красивая. Я не удержался. Может задержимся минут на пятнадцать?
- Мне пятнадцать минут маловато. А больше у нас нет. Вернемся, вся буду твоя. А сейчас отойди, мне надо надеть платье и туфли.
- Хорошо, хорошо, - ответил Виктор, отступая в сторону.
Женька одела серое итальянское платье, оно было очень откровенное. На Виктора нахлынула новая волна возбуждения. Он мотнул головой, и вышел из комнаты.
- Женька, я тебя жду внизу. Одевайся быстрее.
- Хорошо, если бы ты мне не мешал, я бы уже была одета.
Виктор спустился вниз, одел темное пальто, перчатки и шляпу. Еще раз почистил ботинки. Посмотрел на себя в большое зеркало – недостатков не заметил. Тут же в прихожую спустилась Женька, на ней была норковая шуба и кроссовки.
- Туфли я одену перед выходом из машины, - ответила Женька, заметив вопросительный взгляд мужа, - мне нужна срочно новая шуба. Эту я уже надеваю в третий раз. И это просто безобразие.
- По-моему, шикарная шуба. Я вот свое пальто ношу третий год, и ничего.
- Ничего ты не понимаешь, - возразила Женька, поправляя прическу и делая последние поправки к внешнему виду, - вот если нас через год пригласят к губернатору, я в этой шубе туда не поеду. Так и знай.
- Хорошо, пускай будет так. Купим тебе шубу из соболя.
- Из соболя – это просто шикарно. Ловлю на слове. Все, я готова.
- Прошу, - Виктор взял под руку свою спутницу, и открыл входную дверь.
Они удобно расположились вдвоем на заднем сидении автомобиля. В присутствии Олега они редко много разговаривали друг с другом. Поэтому ехали молча, Виктор позвонил Сергею Ивановичу, спросил, как успехи на месте аварии. Тот ответил, что все нормально, что они откопали место протечки и приступили к ликвидации образовавшегося отверстия. Новость была не очень хорошая, лучше бы они уже все сделали. Но Сергей Иванович заверил, что все будет хорошо, что в течении часа вода будет пущена в дома. Поразмышляв немного и изучая однообразный пейзаж за окном автомобиля, Виктор закрыл глаза.

Среда. Сон первый.

Изучая однообразный пейзаж за окном автомобиля, Виктор закрыл глаза. Ему вспомнились молодые годы, как он начинал свои первые шаги, покинув родительский дом. В 1986 году он поступил в Московский Инженерно-Строительный Институт на факультет Промышленно-Гражданского строительства, и уехал из деревни. Санька в том году же поступил в Ленинградский Кораблестроительный институт и уехал в Питер. Андрюха ставил перед собой чрезвычайно высокую планку, так считали все ребята из их компании, и поступал на юридический факультет в МГУ. Но не поступил, из-за слишком большого конкурса. Андрюха не расстроился, сказал, что надо было лучше готовиться, он подготовиться и обязательно поступит через год.
Игорь не мог уехать далеко от деревни, потому что год назад трагически погиб его отец: местный алкоголик дядя Петя, а еще по совместительству тракторист чуть не наехал на детишек, играющих у дороги, отец Игоря кинулся под гусеницы трактора, раскидал детишек в разные стороны, но сам отойти не успел, хоронили его в закрытом гробу – по верхней части тела проехала гусеница, от лица ничего не осталось.  Игорь не мог оставить мать надолго и поступил в Калининский химико-технологический техникум, каждый день возвращаясь домой помогать по хозяйству. Это было важнее, а высшее образование можно было получить и позднее.
Так после десятого класса ребят раскидало по стране. Когда они приезжали в деревню домой, всегда собирались, общались и рассказывали друг другу новости. Вчетвером они вместе встречались только на каникулах, а чаще всего были встречи вдвоем или втроем.
Виктора закрутила интересная столичная жизнь. В стране витали ветры перемен, перестройка и гласность набирали обороты. Живя в деревне с родителями, он и не знал, что живет в стране, которую многие называют тюрьмой народов и империей зла. Не знал он, что есть какие-то диссиденты, что есть люди, которым в стране Советов жить некомфортно и нехорошо, что есть люди, которые хотят жить за границей в капиталистических джунглях. Не знал он, что есть альтернативная музыка, что рок-движение набирает обороты, что есть кумиры молодежи Цой, Кинчев и Гребенщиков.
Все эти, и многие другие открытия свалились на Виктора как снег на голову, закружили, заполнили всё его существование. В год поступления Виктора в МИСИ возродился КВН, в актовом зале Московского Инженерно-строительного Института проходили игры первого сезона. Сперва он получил контрамарку в профкоме на посещение игр, потом познакомился с участниками команды МИСИ, начал посещать их репетиции, написал пару сценариев для сценок. Старшие ребята его похвалили, сказали, что он молодец, что ему обязательно надо писать и участвовать в КВНе.
Он какое-то время разрывался между учебой и репетициями, но учеба тогда взяла верх. Виктор всерьез собирался тогда стать инженером по строительной специальности и строить города будущего в их великой коммунистической державе. В добавок ко всему, КВНщики в основном были ребята с последних курсов института, и имели больше свободного времени для таких увлечений. В том году команда МИСИ выступила очень хорошо, дошла до финала, им совсем немного не хватило удачи, чтобы стать первыми чемпионами. Тогда еще никто не знал, что КВН – это пропуск в мир шоу-бизнеса и больших денег. Старшекурсники окончили институт и разъехались по стройкам страны. Команда КВН МИСИ сохранилась, но уже никогда так успешно не выступала на фестивалях и конкурсах КВН. Через год КВН переехал в Московский Дворец Молодежи, и бум КВН в МИСИ прекратился, уступая другим интересным делам и свершениям.
Тогда же на репетициях, Виктор захотел научиться играть на гитаре. Он видел, каким успехом пользуются у девчат ребята, которые могли взять гитару, сыграть красивые аккорды, и спеть песню Высоцкого, Визбора или Окуджавы. Какими глазами смотрели девчонки на это, хлопали, а иногда даже рыдали. Виктор тогда решил, что он тоже так хочет. Он обязательно научится играть на гитаре, а пока он считал себя не очень интересным молодым человеком, стеснялся и знакомств с девушками не заводил. Нельзя сказать, что девушки не обращали на него внимания, ведь он был вполне симпатичный и стройный. Одет, конечно, не шикарно, как обычный советский парень из деревни. Виктор, возможно и справедливо, считал, что ему надо учиться в институте, осваивать игру на гитаре, много читать. И только после этого, он сможет покорить сердце понравившейся ему девчонки.
За двадцать три рубля он купил себе шиховскую фанерную гитару, и бренчал на ней в общежитии всё свободное от учебы время, сдирая в кровь мозоли на пальцах левой руки. Друзья и соседи по комнате ругались, выгоняли его из комнаты. Тогда Виктор уходил в парк Лосиный остров, который был рядом с общежитием, бренчал на инструменте там. Когда стало холодать, он освоил в общежитии подвальные и чердачные помещения. Через пару месяцев у него стало сносно получаться играть и петь одновременно.
В общежитии часто отмечались праздники и дни рождения, ближе к Новому году он начал в компаниях брать инструмент в руки и играть, после приема нескольких рюмок алкоголя, появлялась смелость, и тогда Виктор пел первые песни. Девушки сами подсаживались к нему, знакомились, начинали разговаривать. Так к нему однажды подсела девушка из Харькова, которая училась на втором курсе:
- Привет, меня зовут Саша.
- О, здорово, у меня так друга детства зовут, - не совсем удачно начал разговор Виктор.
- Имя Александр – оно бывает и женское, и мужское.
- Да, я знаю. Извини, я не хотел.
- Ладно, проехали. Тебя то как зовут?
- Меня зовут Виктор.
- Ты откуда приехал? Я из Харькова. У нас там тоже есть инженерно-строительный институт, но я хотела учиться в Москве. Потому что это столица нашей страны, здесь все самое большое и главное. Здесь большие перспективы. А еще я хотела уехать подальше от родителей. Надоели они мне своей опекой: это нельзя, то нельзя, а я уже большая и взрослая. Я все могу сама, - Саша говорила много и не останавливалась, и Виктор не понимал надо ли ему отвечать на ее вопрос. Он просто сидел и слушал красивый девичий голос, -  так откуда ты приехал? Чего молчишь? Мне самой весь вечер говорить, что ли?
- Нет, вернее да, могу говорить. Я из Калининской области из деревни Невзорово. Я поехал в Москву, потому что школа закончилась и надо идти куда-то учиться, - начал робко Виктор.
- Да, ты выгодный жених, наверное. Мамка с батькой присылают поди сало и картошку? В Москве с тобой не пропадешь.
- Я не знаю, я об этом пока не думал. Картошку и сало я сам привожу: езжу домой примерно раз в месяц. Здесь рядом, на электричке три часа.
- А я вот не езжу, как приехала первого сентября в прошлом году, с тех пор была дома только два раза: на каникулах по неделе. В Москве столько всего интересного, не до поездок домой. Мамка пишет письма, скучает, а мне все нипочем. Некогда пишу, учебы много. Ну, что давай за знакомство выпьем с тобой?
- Давай, - Виктор налил себе и Саше по полстакана красного вина, взял стакан, поднял глаза на хмельные и заводные глаза своей новой подружки.
- Ну, что ты молчишь? Говори что-нибудь, мужчина.
- Да. Я хотел бы поднять это бокал благородного напитка за на мир во всем мире.
- Ну ты и дурачок, Витя. Не умеешь ты еще пока. Давай я сама. Давай выпьем это стакан вина за наше с тобой знакомство.
- Давай, - Виктор чокнулся и хотел было выпить, но Саша его остановила.
- Нет, нет, нет. Давай на брудершафт.
- Как это? – искренне не понял Виктор.
- Это вот так, - Саша скрестила свою руку со стаканом с рукой Виктора и выпила вино. Виктор, гладя на Сашу, повторил, - а теперь надо целоваться.
Саша приблизилась своими губами к его, они прикоснулись, потом он ощутил в своем рту ее язык, мокрый со вкусом вина. Решительно влез в ее рот своим языком, и Саша отстранилась.
- Какай ты напористый, однако. У тебя уже была девушка?
- Да, у меня была влюбленность в девятом классе. Но мы расстались, по взаимному решению, - Виктор покраснел, начал нести какую-то околесицу.
- Я тебе не про дружбу спрашиваю. Был ли ты с женщиной или девушкой как мужчина?
- Я не очень тебя понимаю, - Виктор все сильнее краснел, конечно, он все понимал, но говорить Саше, что он еще девственник не хотел.
- Что тут не понять? Занимался ли ты сексом с девушкой? – настойчиво требовала ответа Саша.
- Зачем тебе это знать? Да, занимался, много раз.
- Да? Ну тогда пошли за мной.
- Куда? – Виктор немного растерялся.
- В гости тебя приглашаю. У меня соседки сегодня уехали по домам, хочу показать тебя мою комнату, наш скромный девичий быт. Покормлю тебя настоящим украинским борщом. А то здесь все только пьют, закуски почти нет. А поесть очень хочется.
- Пошли, - ответил Виктор.
Они поднялись на два этажа выше по лестнице, прошли немного по коридору, Саша открыла свою комнату и пригласила Виктора внутрь. Комната была точно такая же, как и у Виктора, только чувствовалось, что здесь живут девушки: на полу не валялись грязные носки, было чисто и уютно, немного пахло косметикой и домашней едой. Саша достала тарелки, ложки, сходила на кухню и разогрела на плите кастрюлю с борщом.
- Спасибо, тебе, все очень вкусно, - Виктор не смог удержаться и говорил комплименты хозяйке, - сто лет такого не ел, с тех пор как уехал от родителей. Сейчас мы все больше по столовым питаемся, а там такого не готовят.
- Это так. Может еще добавочки?
- Да нет, спасибо. Я уже сыт, - ответил Виктор.
Саша проворно собрала со стола и быстро помыла посуду:
- Ты посиди немного. У меня для тебя еще сюрприз есть.
Саша ушла в ванную, там зажурчала вода. Виктор сидел и осматривал потолки и стены. На стенах висели плакаты с Кузьминым и Леонтьевым. Он посмотрел на вид из окна, там увидел пруды и деревья парка Лосиный остров. Он услышал, что дверь в ванну открылась:
- Красивый у вас вид из окна, - Виктор развернулся навстречу Саше…
Она стояла перед ним почти голая. На ней был какой-то легкий воздушный халатик, но его Виктор просто не видел. Он видел перед собой необычайно красивую богиню, сошедшую с небес. Виктор замер, Саша же подошла к нему и поцеловала в губы, расстегнула ему рубашку, погладила его грудь, плоский живот и спину, потом опустилась на колени, расстегнула брюки… Через пару секунд Виктор забрызгал Саше все лицо:
- Какой ты быстрый, однако. Ты следующий раз подольше давай, оставь что-нибудь для меня. Иди в ванну, сполоснись немного, только не долго, я тебя жду, мой милый.
Виктор, придерживая руками брюки прошмыгнул в ванну. Под струями теплой воды он вспоминал сладостные ощущения, ему было немного неудобно забрызганного лица Саши, надо будет потом извиниться. Какой он не ловкий, надо было сразу, а он – недотепа. Когда он вытирался, он понял, что вновь готов к любовным утехам. Он не стал одеваться, опоясался полотенцем и вышел в комнату. Саша лежала в своей кровати, слегка накрытая одеялом.
- Иди ко мне, мой герой, - сказала Саша, и Виктор потерял отчет времени опять. В тот вечер они еще несколько раз все повторили, в конце заснули в обнимку на маленькой односпальной пружинной кровати.
С утра Виктор проснулся, на плече у него лежала голова Саши, она тихонько посапывала. Его переполняла радость и гордость, ведь он стал мужчиной, и у него теперь есть девушка. Он тихонько освободился от объятий, вышел в ванную, принял там душ. Когда Виктор вернулся в комнату, Саша лежала и смотрела на него.
- Я тебя люблю, - сказал Виктор и присел на край кровати.
- Дурачок, ты Витя. Переспал с девушкой и сразу «люблю». Я у тебя первая?
- Да, ты первая, и лучшая, - Виктор смотрел на свою девушку широко открытыми влюбленными глазами.
- Давай договоримся так: ты мне очень нравишься, с тобой интересно, но это пока не любовь. Детей мы с тобой заводить и жениться не будем. Хорошо? – Саша ласково поглаживала Виктора по голове.
- Ну, а если вдруг будут дети, мы же это… занимались… ну. Ты меня понимаешь?
- Понимаю, не волнуйся. Я предохранялась, есть такие специальные женские таблетки.
- Ты знай, я готов жениться, заботиться о тебе и воспитывать наших детей всю оставшуюся жизнь, пока смерть не разлучит нас.
- Знаю, знаю. Но мы пока не будем заводить семью. Хорошо? Сейчас иди к себе в комнату, мне надо делать домашние дела. Вечером опять приходи. Мои соседки уехали на три дня, так что у нас тобой еще две ночи впереди свободные.
- Хорошо, до вечера, - Виктор собрался и пошел в свою комнату.
Он лег на свою кровать, лежал и вспоминал ощущения своей первой ночи любви, перед глазами стояла обнаженная Саша, ее грудь, ноги, промежность, руки, ноги – все влекло и волновало. Он хотел броситься опять в комнату к Саше, но сдержался, взял гитару, начал репетировать. Музыка его немного отвлекла от эротических фантазий, в голове мелькали слова признаний в любви, он взял ручку и тетрадку, быстро сочинил первое свое стихотворение.
Вечером он пришел к Саше, прочитал ей свое стихотворение, спел песни под гитару, и ночь любви опять повторилась. С тех пор у него появилось третье увлечение: наряду с учебой и гитарой, появилась Саша. Они почти каждый день находили возможность уединиться в комнате Саши или Виктора, на чердаке или в подвале, в пустой аудитории или за кулисами актового зала. Они были свободны, веселы, вся жизнь у них была впереди, все только начиналось. И начало было великолепное, Виктор о таком даже не мечтал.
Сдав на четверки и пятерки зимнюю сессию Виктор и Саша разъехались по своим родителям. Виктор приехал в деревню с гитарой. Вечером они собрались своей компанией у Андрюхи в доме, там он пел песни, рассказывал про московскую жизнь, про КВН, про рок-музыку, про перестройку. Питерский студент Санька тоже блистал перед парнями новостями и впечатлениями с легким налетом философской грусти и понимания глубинных тайн человеческого бытия, свойственного жителям культурной столицы Советского Союза.
Андрюха больше молчал, похвалиться ему было пока нечем, полгода он готовился к поступлению на юридический факультет, вечерами читал книги, а днем работал в механической мастерской в колхозе. Игорь тоже помалкивал, он каждый день мотался в Калинин и обратно, все хозяйство и дом были на нем. Ему было не до гитар, не до рок-музыки и не до мечтаний.
Так между друзьями наметился легкий разлом, который в прочем ни к чему трагическому не привел, но были два довольные студента, у которых жизнь била ключом, и два парня, у которых все лучшее вероятно было еще только впереди.
- Андрюха, ты поступай в институт попроще, а то загремишь в армию, и прощай юриспруденция, - сказал Виктор своему другу, отложив гитару в сторону.
- Армия – это отличная школа жизни. И я ее не боюсь. После армии проще поступить в любой ВУЗ страны. Поэтому я буду опять поступать в МГУ, и если не поступлю, то буду поступать после армии. Компромиссов не может быть. Я так решил, - Андрюха был очень упрямый, но всегда добивался своего. Никто не сомневался, что двери МГУ когда-нибудь откроются для нового студента из деревни Невзорово.
- А ты что решил Игорь? – Санька развернулся к Игорю.
- Я буду поступать в Калининский государственный университет на химико-технологический факультет. Мне далеко от деревни нельзя, - с грустью ответил Игорь, - я вам по-хорошему завидую, но у каждого своя дорога, видимо в этой жизни.
- Да мы понимаем, давайте выпьем за нашу дружбу, чтобы она нас связывала всю жизнь, чтоб встречались и помогали друг другу всегда и во всем, - разразился торжественным тостом Виктор.
Через две недели Виктор и Санька разъехались по своим общагам. Жизнь потекла своим чередом. Летом Виктор приехал домой всего на пару дней, и уехал в Студенческий Строительный отряд в Сибирь на стойку Саяно-Шушенской ГЭС. Туда они поехали вместе с Сашей, отношения с которой все укреплялись. Виктор уже начинал всерьез подумывать о женитьбе, тем более ему уже исполнилось восемнадцать. Он пока не говорил о своих планах Саше, но у этого плана было много плюсов. Во-первых, им тогда бы дали общую комнату на двоих как семейной паре. Других плюсов особо не было, но и этого было достаточно.
За два месяца ударной работы на Саяно-Шушенской ГЭС ребята заработали по четыреста-пятьсот рублей каждый. Таких денег Виктор никогда еще не держал в руках. Приехав домой он половину денег отдал матери, со второй приехал в общагу, сразу сделал предложение Саше:
- Саша, я тебя люблю. Я прошу быть тебя моей женой, - Виктор делал все, как было надо: стал на колено, протянул вперед руку с коробочкой и кольцом, за спиной держал букет из роз.
- Вить, зачем ты так? Ну, хорошо, давай я подумаю, - Саша взяла кольцо, примеряла на палец, оно идеально подошло, так показалось Виктору.
- О чем ты собираешься думать? – настаивал на ответе Виктор.
- Понимаешь, мы с тобой бедные студенты, у нас нет ни кола, ни двора. Работы у нас нет, денег нет. Семья – это очень ответственно.
- Денег у меня полные карманы, вот гляди, - Виктор достал пачки денег из карманов и раскидал их вокруг Саши.
- Вить, все это хорошо. Но это разовая работа. Мы профессионально никто. Не торопи время. Мы поженимся, но не сейчас, потом. Хорошо?
- Я ждал другого ответа, - Виктор сильно погрустнел.
- А колечко я возьму. Ладно? А деньги ты собери, не хорошо разбрасываться деньгами.
- Хорошо, - Виктор собрал в карман разбросанные купюры, ушел к себе в комнату и напился самогонки, привезенной из деревни.
Ему было очень грустно и обидно, ведь он хотел, как лучше. Подумал, погоревал и с головой окунулся в учебу и занятия гитарой. Однажды, в актовом зале к нему подошел однокурсник Мишка, и предложил поиграть на гитарах вместе. Виктор согласился. Мишка играл, конечно, как бог. В школьные годы он закончил музыкальную школу по классу гитары, знал ноты и гаммы, мог на слух подбирать соло известных мелодий. И у них получился неплохой совместный дует: Виктор играл на своей гитаре ритм, Мишка – мелодию. Получалось классно.
Потом Мишка предложил пойти поиграть на Арбате. Они вышли, поиграли, им в кепку накидали денег. Для Виктора такой доход был непривычным. Им понравилось. С тех пор они пару раз в неделю выбирались на уличные концерты. Когда пришла зима с морозами, они спустились в метро и играли в переходах станций Театральная и Площадь Революции. В месяц они зарабатывали примерно по пятьдесят рублей, что было совсем неплохо. Виктор практически отказался о помощи родителей, и даже иногда делал им дорогие подарки.
В деревню он ездил все реже и реже. В начале ноября он съездил на проводы в армию Андрюхи и Игоря. Они ушли в армия практически одновременно. Андрюха так не смог поступить на юридический факультет в МГУ, а Игорь почему-то не успел подать документы в Калининский университет, и тоже получил повестку в армию. Андрюха попал в воздушно-десантные войска в Среднюю Азию, Игорь - в войска противовоздушной обороны на Кавказ рядом со столицей Азербайджана Баку. Потом они писали письма домой и друзьям, радовались, что у них там тепло и лето круглый год.
У Виктора отношения с Сашей начали охладевать, в какой-то мере он был сам виноват, потому что оставлял свою девушку одну, и много времени отдавал музыке и учебе. Они стали реже видеться, реже уединяться. Потом он начал замечать у Саши какие-то дорогие вещи, то колечко, то сумочку, то новые джинсы. Однажды он увидел, что Саша шла под ручку со студентом из Кубы – высоченным и здоровенным негром. В тот день Виктор устроил сцену ревности и скандал. Саша все отрицала, говорила, что это ничего не значит, что это просто друг и однокурсник. Сцена ревности закончилась тогда жаркими поцелуями и страстным сексом.
Но нельзя дважды зайти в одну и ту же реку: их отношения трещали и разрушались. У Саши появились какие-то знакомые и увлечения. Она начала пропадать где-то вечерами, иногда не ночевала в общежитии. На вопросы Виктора, она отвечала, что ночевала у подруги, и что она не обязана отчитываться. Потом он пару раз увидел, как Саша садилась в бежевую Волгу и уезжала куда-то. Они виделись все реже и реже.
Виктор проводил вечера в других компаниях, там он знакомился с другими девушками, пару раз он Саше даже изменил. Но все равно, как гром среди ясного неба для него свалилось известие, что Саша бросает институт и уезжает из общаги, потому что выходит замуж за какого-то дипломата, что она беременна, и вообще скоро она будет жить где-то в Болгарии. Эту новость ему сообщили Сашины соседки по комнате. С Сашей он даже не попрощался и не увиделся перед ее уездом. Позднее, он часто вспоминал свою первую большую любовь. Но жизнь не стоит на месте, Виктор немного погоревал, и утешился в объятиях симпатичной Сашиной соседки.
В марте 1988 года ему пришло известие, что Андрюха погиб в Афганистане, выполняя свой интернациональный долг. Он ездил в деревню на похороны, хоронили Андрюху в закрытом горбу. На похороны экстренно приехали и Санька из Питера. Игоря со службы не отпустили, потому что они не родственники. Вечером они сидели у Саньки дома и пили домашний самогон, Санькины родители снисходительно позволяли своим детям выпивать, понимая, что они уже взрослые, и что они потеряли важного и дорогого человека.
- Я ж ему говорил, поступай в институт попроще, был бы жив сейчас, - говорил Виктор, размазывая слезы по лицу.
- Развалилась наша компания, теперь нас трое, - Санька достал пачку сигарет, - пойдем покурим?
- Я не курю, это же отрава.
- Пойдем, со мной постоишь, воздухом подышишь.
- Ну, пойдем, - друзья оделись и вышли на крыльцо.
- У меня тут есть специальные сигаретки, не хочешь попробовать? Настроение улучшается, грусть развеется, - Санька достало пакетик из-за пазухи и начал набивать самокрутку.
- Это что, наркотики? – удивился Виктор.
- Это травка, она безобидная. Попробуй, сам увидишь.
Виктор уже не очень хорошо соображал из-за выпитого:
- Ну, давай.
Санька прикурил самокрутку, как-то хитро сложил ладошки, сделал три сильных затяжки, задержал дыхание и передал косяк Виктору. Он в свою очередь сделал несколько затяжек, закашлялся с непривычки. Потом они еще повторили несколько раз, пока самокрутка не закончилась. Сознание Виктора помутилось, реакции затормозились, печаль и тоска действительно куда-то ушли, все вокруг стало казаться смешным. Виктор пошел домой, по дороге хотел помочиться на забор, но не успел расстегнуть штаны, и обмочился как в глубоком детстве. Дома его сильно тошнило, мать поставила Виктору рядом с кроватью тазик и банку с простоквашей.
Виктору не понравилось действие травки, и он больше никогда не пробовал никаких наркотиков. Так грустно начиналась весна 1988 года: он сразу потерял лучшего друга детства, своего капитана и свою первую большую любовь. Он ехал в электричке, смотрел на проплывающие грустные пейзажи, в голове было пусто, одиноко и уныло.

Среда. Вечер.

В голове было пусто, одиноко и уныло. Зачем ему вспомнились эти молодые годы? Опять он расстроился из-за Андрюхи, который так мало пожил, и так много мог сделать. Его друг был активным, умным и деятельным, что мог в современной России дойти до немыслимых высот. А может быть и не смог, ведь он же был еще и честным, прямым и порядочным, что вряд ли смог бы приспособиться к новой капиталистической жизни, как это сделал Виктор. В любом случае, случилось так как случилось, а жизнь видимо справедливая штука, и воздает каждому по заслугам. Андрюха погиб героем, а живя в России мог бы попасть под бандитскую пулю в девяностые, потому что не стал бы платить за крышу, либо сейчас попал бы в тюрьму, потому что не согласился бы с политикой российского руководства. Последние двадцать лет Виктор уже не встречал таких людей, как Андрюха. В девяностые – еще попадались.
К ресторану они подъехали за час до назначенного срока. Решили посидеть в машине, Виктор сбегал в туалет в соседний Макдональдс. Потом они увидели, что к ресторану начали подъезжать дорогие машины: Ауди и Мерседесы, из них выходили нарядно одетые люди, и не спеша шли в ресторан.
- Пошли и мы тоже, - сказал Виктор, - Женька, одевай туфли.
Женька переодела туфли.
- Олег, ты нас жди здесь, никуда не уезжай. Когда выйдем, я не знаю, - Виктор начал волноваться перед встречей с губернатором.
- Не переживайте, Виктор Владимирович, все будет хорошо. Буду ждать, сколько потребуется, - Олег был весел и уверен в себе, совершенно не понимая внутреннего состояния своего начальника.
Виктор нес в руках заранее приготовленный букет из белых роз и пакет с Виски Auchentoshan 12 Y.O., ничего более оригинального за одни сутки он не придумал, не деньги же дарить губернатору. За дверями ресторана их встретил распорядитель, сверил их имена со списком приглашенных гостей, и проводил на их места в самом дальнем конце зала.
- Вы извините, за такие места, ваши фамилии были добавлены в список только вчера вечером. Рассадку всех гостей по местам утверждал лично Петр Степанович, - произнес распорядитель в почтительном поклоне.
- Мы все понимаем, ничего страшного. Спасибо, нас все устраивает, - ответил ему Виктор.
Виктор помог снять шубу Женьке, и отнес верхнюю одежду в гардероб. Рядом с ними уже кто-то сидел, тихо разговаривая. Они поздоровались с незнакомыми людьми, те ответили им кивком. Губернатора пока не было, его место было хорошо видно с любой точки банкетного зала, потому что стол губернатора стоял на небольшом постаменте, возвышаясь над уровнем остальных столов.
Еще Виктор приметил, что столы начали заполняться с дальних мест, чем ближе к губернатору, тем больше было свободных мест. Видимо, чем выше был человек по положению, тем ближе мог сидеть к губернатору, и мог прийти попозже, не обидев тем самым высокого именинника.
- Ну как тебе обстановка? – тихо спросил Виктор у Женьки.
- Классно, я тоже хочу себе такой же юбилей, хочу много гостей, много подарков, много дорогих машин. Хочу опоздать на банкет на полчаса, и чтобы все ждали.
- У тебя все еще впереди. Ты ж еще такая молодая, - Виктор, чтобы успокоиться тихо поглаживал руку жены.
- Мне уже сорок пять лет, а живу я с тобой в каком-то Мухосранске. Разве о такой жизни я мечтала в молодости? – вдруг выдала Женька.
- Ну, чего ты начинаешь? Мы с тобой тоже хорошо живем, у нас шикарный дом, две машины, есть положение в обществе. Карьера растет, я надеюсь, скоро мы переедем во Владимир, а потом может еще куда-нибудь.
- Мы с тобой хорошо живем? Вот смотри как люди живут. Вон у той дамы в черном платье, колье стоит четыреста пятьдесят тысяч долларов. Да, не поворачивайся ты так быстро. Я такое видела во французском каталоге.
- Да это наверно, подделка. Не может человек на шее столько денег носить, - пытался отшутиться Виктор.
- Может, может. Я скажу тебе больше, нормальный человек должен носить дорогие вещи, спать на дорогих кроватях, ездить на дорогих машинах.
- Да нормальные у нас вещи, нормальные машины. Зачем ты мне нервы заводишь?
- За тем, что ты должен взять себя в руки, и сегодня твой шанс сделать решительный рывок по карьерной лестнице вверх, чтобы вырваться из перловской нищеты и убожества.
- Да, знаю я, знаю. Сам хочу, и волнуюсь. Не нервируй меня понапрасну, - пытался успокоить Виктор Женьку.
Наконец, пришли их соседи по столику и Женьке пришлось перестать отчитывать мужа. Виктор с облегчением вздохнул, и принялся рассматривать наряды и прически пришедших женщин. Он не сильно увлекался модой, совсем не смотрел модные журналы и соответствующие телевизионные передачи. Но и его непрофессиональный взгляд смог увидеть, что на прически женщин, их наряды и украшения было потрачено много денег. Очень много. А часы и костюмы мужчин? Он со своим Ролексом и костюмом от Хуго Босс, не то чтобы выглядел очень скромно, но вполне соответствовал месту, на которое его усадил распорядитель.
Виктор иногда узнавал лица чиновников по совещаниям и по редким поездкам во Владимир. Увидев знакомое лицо, он пытался кивком или рукой поприветствовать, но его похоже никто не узнавал. Его это немного расстроило. Чтобы себя немного отвлечь, он позвонил Сергею Ивановичу, тот ему сообщил, что скоро все починят, что на данный момент залатать протечку не получается, но у него все под контролем, и вот-вот с минуту на минуту дадут горячую воду. Не имея возможности выплеснуть свои эмоции, Виктор потихоньку закипал изнутри.
К шести часам вечера почти все места были уже заняты, но губернатора пока не было. Очень хотелось выпить, но без именинника никто не начинал. Надо было с собой взять в следующий раз маленькую фляжку с коньячком. Век живи, век учись. А пока пришлось страдать молча.
Наконец, на свое место поднялся губернатор с супругой. Виктор попытался в чертах жены губернатора найти черты Дарьи Петровны, ну да, пожалуй, там было много общего. С появлением Петра Степановича, гости оживились. Появился тамада и начал вести праздник, поздравляя губернатора с днем рождения. По столам пошли официанты, разливая по бокалам напитки. Виктор, с рюмкой в руке, быстро познакомился со своими соседями по столу, ими оказались родственники со стороны жены: двоюродная сестра Дарьи Петровны и ее муж.
Первый тост произнесла жена губернатора, все с удовольствием чокнулись и выпили за его здоровье. Тамада не умокал, веселил, шутил, сам произносил тосты в стихах и песнях. Когда веселье уже набирало свой ход, на банкете появилась Дарья Петровна, сразу взяла слово: теща пожурила губернатора, что мало внимания уделяет семье и детям, поздравила и пожелала роста в карьере.
Потом был объявлен танцевальный перерыв, Виктор пригласил Женьку потанцевать. Проходя мимо тещи губернатора, Виктор поздоровался с ней.
Она, в свою очередь, тоже весело и с радостью поздоровалась с ним. После танца, Виктор с Женькой пошли на свои места, через минуту к ним подсела Дарья Петровна:
- Здравствуйте, Виктор, - она протянул ему правую руку ладошкой вниз.
- Добрый вечер, дорогая Дарья Петровна, - Виктор поцеловал преподнесенную руку, - Женечка, знакомься – это Дарья Петровна, она теща нашего губернатора. Дарья Петровна, а это - Женечка, моя жена.
Все обменялись любезностями. Дарья Петровна предложила Виктору и Женьке пойти в специальную ложу, там было не так громко и можно было спокойно поговорить:
- Рассказывайте, как живете? Как дети? Как работа? – Дарья Петровна начала с вопросов.
- Давай, Жень, я буду рассказывать, а ты если что дополняй, - взял Виктор инициативу в свои руки.
- Хорошо, - согласилась Женька.
- Живем мы хорошо, ни на что не жалуемся. Дети у нас уже почти взрослые: сын Павел – ему восемнадцать лет, и дочка Маргарита – ей шестнадцать.
- Ой, как замечательно! А где они учатся?
- Павел учится в Англии в частном колледже на экономиста. Маргарита весной заканчивает школу во Франции. Мы по ним очень скучаем. Редко видимся, всего несколько раз в году. Но сейчас технологии коммуникации развивается: часто общаемся по скайпу.
- Вы - молодцы, а они, наверное, такие же красивые и умные, как их родители? - спросила Дарья Петровна.
- Я Вам сейчас покажу, - Виктор достал свой смартфон и показал фотографии своих детей.
- Красивая дочка у вас, дорого обходится обучение за границей?
- Дорого, но для будущего детей нам ничего не жалко. Мы на все готовы. Правда, дорогая?
- Да, Виктор совершенно прав, - подтвердила Женька.
- Зарплаты мэра хватает? – прозвучал каверзно неожиданный вопрос от Дарьи Петровны.
- Не очень, но мы крутимся, есть кое-какие старые накопления, - смущаясь ответил Виктор.
- Да не волнуйтесь, я не из налоговой инспекции, - рассмеялась Дарья Петровна, - Виктор, вы бы видели себя со стороны. Я уже взрослая, я все понимаю. Женечка, вчера ваш муж произвел на меня очень хорошее впечатление, сегодняшнее общение подтверждает мои догадки. Ваш муж необычайно теплый и добрый человек. Еще он воспитанный и галантный мужчина. Это сейчас большая редкость. Берегите его.
- Хорошо, спасибо. Буду беречь, - теперь покраснела Женька.
- Я для чего это говорю? Вокруг моего зятя сплошь жулики и прохиндеи. Он совершенно не разбирается в людях. Вот вас, Виктор, он сам никогда не заметит и не продвинет на верх по служебной лестнице. Но я вам попробую помочь. Вы мне симпатичны.
- Спасибо, Дарья Петровна. А это удобно?  - спросил Виктор.
- Во-первых, пожалуйста, а во-вторых, что здесь не удобного? Живем мы на этой земле, как известно, один раз. Что с нами будет после смерти – науке неизвестно. Скорее всего, ничего не будет. Так чего ж стесняться и тушеваться? Надо брать быка за рога. Вы готовы?
- Мы готовы. А что нам надо делать?
- Я тут знаю всех, или почти всех важных людей. Положение обязывает. В силу отсутствия личных амбиций, я сама не лезу в политику и в администрацию губернатора. Но я все знаю, и могу вас познакомить с порядочными людьми, которые вам помогут совершить рывок в вашей карьере. Сколько вы собираетесь прозябать в Перловске?
- Не знаю, не все от нас зависит. Вот Женечке не очень нравится наш провинциальный город. Поэтому, ради жены, я готов на все, - ответил Виктор.
- Ну, тогда вперед. К свершениям. Женечка, мы вас пока ненадолго покинем. Так будет более удобно, мы прогуляемся с вашим мужем под ручку по банкетному залу, я его познакомлю с нужными людьми. Хорошо? Только ради бога не ревнуйте, я верну вашего мужа скоро в целости и сохранности.
- Хорошо, я не ревнивая, - Женьку немного задело, что ее не берут с собой, но она не подала вида.
Виктор проводил Женьку на свое место, потом предложил свою руку Дарье Петровне, та взяла его под локоть, и они пошли по залу. Тут и там на них кидали заинтересованные и удивленные взгляды.
- У вас красивая жена. Сколько ей лет? – тихонько вела светскую беседу Дарья Петровна.
- Сорок пять.
- Самый хороший возраст, дети выросли, а у тебя все еще впереди, пока есть еще и здоровье, и силы. Жаль, что это понимаешь только с годами. Ха-ха, - Дарья Петровна громко и картинно засмеялась, уткнулась лбом в плечо Виктора.
- Да, я тоже так считаю, хи-хи, - Виктор пытался поддержать свою партнершу.
- Посмейтесь посильнее, прошу вас подыграйте мне. На нас же смотрят, - прошептала Дарья Петровна.
- Ха-Ха, как же я сразу не догадался. Все так и было, - громко и заливисто засмеялся Виктор.
- Ну вы и даете. Такого я от вас не ожидала. Ну, впрочем, вы молодец. Нам сейчас главное обратить на себя внимание, чтобы запомнили. Пускай они поломают голову, кто вы. Наверняка вас кто-нибудь знает, слухи быстро разносятся. Пускай привыкают к вашей персоне.
- Хорошо, слушаюсь. Впредь, буду всегда делать, как вы скажете.
- Всегда не надо, вы же – мужчина. Вообще вы должны быть более инициативны. Вы понимаете меня? Иногда надо меня слушать, конечно. Не без этого, - Дарья Петровна посмотрела в глаза Виктору, - пойдем Петьку поздравим.
Они вместе подошли к столу губернатора, выпили тост за именинника. Виктор что-то пролепетал про долгие годы, неподражаемый характер и волю к свершениям. Петр Степанович, как показалось Виктору, смотрел на него несколько холодновато, но с другой стороны, как ему на него еще смотреть? Супруга же его, Виктория Павловна, наоборот о чем-то весело и хитренько перемигивались с Дарьей Петровной.
- Не будем вас задерживать, у вас сегодня столько друзей, которые хотят сказать много теплых слов. Мы пойдем, - сказал Дарья Петровна и оттащила Виктора от стола губернатора.
Дарья Петровна вела Виктора по залу, они подходили к одной компании, потом к другой. Она представляла Виктора, рассказывала коротко какой он замечательный человек. Виктор обменивался визитками с такими же замечательными людьми. Они выпивали за знакомство. Потом они пошли танцевать, услышав ритмы ламбады. Виктор неумело, но с большим желанием танцевал и кружил свою партнершу. От количества выпитого, постоянной смены лиц и танцев, у Виктора закружилась голова, он устал и вспотел. Дарья Петровна, напротив, со стороны казалось необычайно бодра и весела. Левый карман Виктора распух от количества визиток. Сколько прошло времени с начала праздника, он не представлял, как и не хотел смотреть на часы.
- Я хочу в туалет, минуту, подождите меня, - сказал Виктор и слегка пошатываясь пошел в уборную.
Он зашел в кабинку посидел там немного, вышел и увидел у зеркала стояла Дарью Петровну - та мыла руки.
- Что вы здесь делаете? Это же мужской туалет.
- Витенька, это общий туалет. Так сейчас модно делать туалет-унисекс.
- А, я понял. Извините, что не обратил внимание на табличку.
- Витенька, посмотри, не размазала ли я тушь под глазом?
- Секундочку, - Виктор приблизился, посмотрел на глаза Дарьи Петровны, - да, вроде ничего не видно.
Виктор почувствовал запах дорогих сладковатых духов. В тот же момент Дарья Петровна обхватила его за шею, притянула к себе и крепко впилась в его губы. Виктор закрыл глаза, обнял ее, погладил по голой спине, руки спустили на ягодицы, потом руки поднялись к груди… Дарья Петровна отстранилась.
- Так, Витенька, не здесь и не сейчас.
- У вас чудесные глаза. Вы – очень красивая женщина, - пролепетал Виктор.
- Еще раз назовешь меня на вы, и я с тобой больше не знакома. Понял? Если ты целуешься с женщиной, то надо ее называть на ты. Хорошо?
- Хорошо, я тебя понял. Ты - очень красивая женщина, я хочу с тобой…
- Стоп, стоп, стоп, - Дарья Петровна сохраняла рассудок, - сейчас иди к жене. Я тебе сообщу, когда и где нам будет можно встретиться.
- До свидания, дорогая, - Виктор развернулся и пошатываясь пошел в зал. Он с трудом сориентировался в банкетном зале и отыскал скучающую жену.
- Со всеми познакомился? Тебя, между просим не было почти три часа, – бросила ему Женька.
- Три часа? Не может быть. Женька, у меня целый карман визиток, нас ждет великое будущее. С кем я только сегодня не познакомился. Ты не представляешь, – давай, выпьем за нашу любовь. Все, что я делаю – это для тебя.
- Давай.
Они выпили по рюмке, и Виктора окончательно развезло. Он начал клевать носом и засыпать. Женька решила, что на сегодня праздник закончился. Попросила официантов, и они относительно тихо смогли помочь одеться и проводить Виктора до машины. Там он лег на заднее сиденье и сразу заснул. Женька села на сиденье рядом с водителем. Ему снился берег Финского залива. Это было весной 1993 года. 

Среда. Сон второй.

Это было весной 1993 года. Он вышел со станции метро Приморская, прошел сто метров и вышел на набережную, спустился ближе к воде и начал бросать в залив мелкие монеты. Два года назад он окончил институт, тогда же должен был окончить свой институт и Санька, но он не стал получать высшее образование, потому что «в этом совсем нет смысла, что жизнь в нашей стране сильно изменилась, что корабли строить теперь никто не будет». Еще в 1990 году Санька открыл свою палатку у метро и торговал всякой всячиной от пива и жвачки, до презервативов и домашних тапочек.
Торговля шла бойко, он бросил институт, снял квартиру у метро Приморская с видом на Финский залив. И жил себе припеваючи в северной столице России. Виктор по работе иногда ездил в Питер. В начале он всегда останавливался у друга, они всегда бурно проводили встречи, с выпивкой, с песнями, с девчонками. Санька всегда предлагал попробовать травку, или еще что-то покрепче. Виктор от этого отказывался. Санька уходил в свою нирвану один.
Виктору это не нравилось, но Саньку он переубедить не мог. Последние поездки в Питер, Виктор уже не посещал Саньку, и снимал квартиру на несколько дней или гостиницу. Но в этот раз встретиться с Санькой его попросила мама Саньки, тот совсем перестал писать письма. Почти год от него не было вестей, мама волновалась. Виктор пообещал навестить Саньку и все разузнать.
Виктор приехал на Московский вокзал в восемь утра, и сразу поехал на Приморскую по старому адресу. Квартиру открыл незнакомый мужчина. Виктор представился. Рассказал, кого он ищет. Новый квартирант ответил, что никого не знает, что здесь такие не живут, где живут предыдущие жильцы он не знает.
Виктор пошел к метро, где стояла Санькина торговая палатка. Там Саньку помнили, но сказали, что не знают где он. Что последнее место, где он обитал – это станция метро Проспект Просвещения на улице Ивана Фомина дом 13 квартира 5. Виктор поехал по этому адресу, но там тоже никого не нашел. Зацепок про Саньку у него больше не было. Питерских друзей Саньки - он не знал. Виктор решил, что, наверное, не судьба ему найти друга в этот раз. Он махнул рукой и поехал делать свои дела: в Москве он имел небольшой книжный бизнес, а в Питере находились нужные издательства и типографии. Он поехал по важным адресам, заключал контракты и договаривался о поставках книг в Москву.
По дороге, он вглядывался в лица бомжей и нищих. Пытался узнать Саньку среди молодых грязных хиппи. Вечером Виктор прогулялся по Невскому проспекту и Дворцовой набережной. Саньку он нигде не встретил. Тогда он решил опять съездить на Приморскую. В палатке у метро купил бутылку пива «Невское Светлое». Присев на камень у воды, он открыл пиво, кинул крышку в залив. По заливу проплывали мелкие суда и катера. Погода была весенняя и теплая.
- Бутылочку не выбрасывайте, я подожду. Хорошо? – прозвучал голос сзади.
Виктор обернулся. Перед ним стоял сильно помятый Санька.
- Санька!!! Я же тебе ищу целый день! - Виктор кинулся навстречу другу.
Санька странно и нелепо пытался развернуться и пойти в другую сторону.
- Вы ошиблись. Я не Санька, меня зовут Георгий.
- Санька, стой. Я узнал тебя. Я твой друг – Виктор.
- Я не Санька, - упрямо твердил Санька.
- Меня послала за тобой твоя мать, она волнуется, ты ей не пишешь и не звонишь уже больше года.
- У меня есть мать? – спросил друг и обернулся, глаза его забегали, он растерялся.
- Есть, конечно. Ты что ничего не помнишь?
- Иди за мной.
Санька повел его нехожеными тропами, которые трудно представить в престижном районе города. Они спустились в подвал многоэтажки. Там было примерно человек десять таких же бомжей.
- Надька, иди сюда. Нужна твоя помощь, - вот он говорит, что у меня есть мать.
Из-за угла вышла женщина на вид лет пятидесяти:
- Конечно, есть. У всех есть мать. Вам чего надо? – обратилась Надька к Виктору.
- Я узнал его. Это мой друг детства Санька. Я приехал специально в Питер, чтобы найти его, и передать, что родители волнуются, что он давно не пишет и не звонит.
- Друг, значит? Денег давай тогда. Надо другу твоему помочь.
Виктор протянул Надьке несколько купюр. Та взяла их, пересчитала, часть положила себе за пазуху, часть позвала паренька дала ему в руки и прошептала что-то на ухо.
- Ну садись, Виктор, и слушай, - Виктор сел, Надька продолжила, - наркоман твой друг Санька.
- Это из-за наркотиков он такой, и не узнает меня?
- Из-за них, из-за чего еще. Попал он к нам сюда где-то год назад. Тогда он подсел на сильные наркотики, ему башню и снесло. То ли наркотики попались какие-то некачественные, то ли передозировка получилась. Теперь уж никто не знает. Да, и не важно. В общем после одного из приемов наркотиков, он совсем потерял память: никого не помнит, никого не узнает, кто он и откуда тоже не знает. Мы его подобрали на набережной: он ходил полуголый, что-то мычал. Мы его сюда привели, потом у него ломка началась. Но у нас денег на наркотики нет, мы его связали, кормили с ложечки, недели через две ломка прошла. Он вроде успокоился, но память к нему не вернулась. Потом его узнал один человек у метро. Говорит, мол Санька, это же Санька. Но ему не нравится это имя, он сейчас называет себя Георгием. Вот такая история.
- Можно я его заберу с собой? Это мой друг детства. Я отвезу его к родителям.
- Ты уверен, что такой инвалид нужен родителям? Коли хочешь, забирай. Мне тут от него одни проблемы, пользы совсем мало, денег приносит мало, проедает больше.
- Санька, поедешь со мной домой? – обратился Виктор к Саньке, который все это время сидел на полу и молча слушал Надьку.
- Я Георгий, я никуда с тобой не поеду. Я - не Санька. Не знаю никакого Саньку.
- Санька – я твой друг Виктор. Помнишь в детстве мы поехали с тобой на лодке в Африку? – у Виктора наворачивались слезы, он с трудом говорил, - помнишь, у нас были друзья Андрюха и Игорь? Помнишь Андрюху забрали в Афган, потом мы его с тобой хоронили в закрытом гробу? Помнишь?
- Я ничего не помню. Ты правда мой детский друг?
- Да, я твой друг детства. Я хочу отвезти тебя домой. Там тебя ждет папа и мама. У тебя есть еще младшие брат и сестра. Поехали?
- Надька, что он от меня хочет?
- Он хочет отвезти тебя домой.
- А ты поедешь со мной?
- Вот еще, делать мне больше не чего. Не поеду, у меня здесь дел по горло, - ответила Надька.
- Надежда, мне кажется, что без вас он никуда не поедет, - сказал Виктор, - не могу же я его связать и насильно увезти отсюда?
- Связать его, мы тебе поможем, ну а дальше твое дело. Вези домой, коли знаешь куда, и хочешь помучиться.
Виктор не мог себе представить, как можно перевозить человека связанного, насильно. На чем? Как объяснить все это водителю? Как все это объяснять милиции. Поэтому, надо было срочно придумать другой способ транспортировки Саньки, желательно добровольный.
- Надежда, у вас замечательное имя. Прямо соответствует ситуации. Вы мне должны помочь, я вам за это заплачу. Хорошо? За то, что вы съездите с нами до Тверской области и обратно, - предложил Виктор.
- Сто долларов, - почти не думая, ответила Надька.
- Договорились, - также быстро ответил Виктор.
- И еще две бутылки водки и трехразовое питание. Кроме того, туда и обратно едем на такси. Это может и дорого, но быстро. В течение суток вернемся по домам. Валандаться по электричкам и вокзалам двое суток я не хочу. Договорились? - добавила Надька, поняв, что могла заломить цену и побольше.
- Я согласен, - обрадовался Виктор, понимая, что у него может получиться, - Санька, ты поедешь с Надькой к себе домой?
- С Надькой поеду, - утвердительно качнул головой Санька.
- Ну что ж? Поехали? – Виктор повернулся к Надьке.
- Деньги давай, тогда поедем, - на него из темноты смотрели несколько пар голодных глаз. Виктор немного испугался, что они сейчас просто возьмут деньги, потом отберут остальные. Он сделал шаг назад, достал из правого кармана брюк портмоне, отсчитал примерно сорок долларов в рублях:
-  Вот сорок долларов. Остальные деньги мне нужны на автомобиль и кормить тебя и Саньку в дороге. Остаток заплачу, когда приедем на место. С собой больше все равно нет.
- Ладно, я согласна, - Надька схватила протянутые купюры, - мне надо привести себя в порядок. И Саньку надо переодеть, а то в таком виде не хорошо ехать к родителям. Сиди здесь, мы быстро, - Надька взяла Саньку за руку и увела его куда-то в темноту.
Виктор присел на какую-то табуретку, и стал ждать. Деньги у него, конечно, были, он их зашил в потаенном кармане трусов. Времена были тяжелые, бандиты могли встретиться на каждом углу, и чтобы не потерять все деньги стразу, он их никогда не носил в одном месте. Прошло минут пятнадцать, из темноты никто не возвращался. Виктор начал волноваться, все это время его внимательно изучали сем пар полуголодных глаз. Виктор смущенно улыбался и отводил взгляд в сторону. Потом из глубины подвала послышались шаги, и в свет комнаты вышли переодетые Надька и Санька. На Надьке было приличное платье, туфли, и даже какая-то прическа появилась, она сразу помолодела на несколько лет:
- Ну как я вам? – Надька сделала оборот вокруг своей оси.
- Шикарно! Круто! Балдеж! – послышались голоса со всех сторон.
- Да, замолчите. Я не вас спрашиваю. Виктор, что вы скажите?
- Очень неожиданное преображение. Вы помолодели лет на пятнадцать. Очень очаровательно выглядите, - Виктор встал.
- Мне всего тридцать три года. И еще совсем недавно у меня все было впереди. Но так случилось, что сперва бандиты убили мужа, потом отобрали квартиру, и наконец, я оказалась здесь. Я сохранила несколько своих старых вещей, иногда одеваю и брожу по городу как в старые добрые времена. И я все еще надеюсь, вернуться когда-нибудь к нормальной жизни. Как Санька вам?
- Да, тоже нормально. По крайней мере, гораздо лучше, чем был пятнадцать минут назад, - на Саньке был мешковатый пиджак и великоватые брюки, но зато все чистое, - в таком виде и родителям не стыдно показаться.
- У него своей одежды приличной не осталось, одели в то, что сумели достать. Некоторые люди выбрасывают на помойки совсем новые и хорошие вещи. Мы даже думаем, не открыть ли нам какой-нибудь сэконд-хэнд. Мы готовы. Поехали?
- Поехали.
- Ребята, не скучайте, мамочка скоро вернется. Никому чужим не открывайте, приеду – будет праздник, - сказала Надька на прощание своим компаньонам.
Они вышли на улицу и начали ловить такси. Две машины отказались ехать так далеко за любые деньги. Третий согласился за пятьдесят долларов, и они поехали. Санька попросился на переднее сиденье, потому что оттуда лучше видно дорогу. Виктор сел на заднее сиденье рядом с Надькой:
- Вы не боитесь ехать назад одна?  -спросил Виктор.
- После того, что было со мной в этой жизни, я уже ничего не боюсь. Вы не представляете, что мне пришлось пережить. Рассказывать и утомлять вас своими сказками я не буду. Не волнуйтесь.
- А нам ехать в одну сторону больше семи часов. Так что я могу и послушать, - ответил Виктор.
- Семь часов, это если сильно повезет, а так может и все девять или десять, - вставил водитель.
- Все равно не буду. Не хочу себе и вам бередить душу. Давайте лучше радио послушаем, - предложила Надька.
- Прошу прощения, но радиола сломалась вчера. Починить не успел. Да и в такой дороге, она не имеет смысла. Сейчас отъедем от Питера километров сорок, все радиостанции замолкнут, - извинился водитель.
- Тогда давайте, молчать и на дорогу смотреть. Я на машине не ездила уже пару лет. Здесь все такое забытое и необычное. Знаете, у меня все сейчас как в детстве.
- Надежда, а почему вы не начнете заново нормальную жизнь. Ведь можно же пойти куда-нибудь работать, снять квартиру, и так далее? - спросил Виктор.
- Хорошо, на это вопрос, я отвечу. Когда со мной случилась беда, и я была на грани самоубийства и полной потери личности, эти люди подобрали и фактичекски спасли мне жизнь. Я тогда много пила, курила, резала себе вены, кидалась под машины, ночевала под забором или в лесу на вокзале. Слава богу не привязалась к наркотикам, а возможность такая была. Я не видела смысла своего существования. А сейчас я знаю, для чего живу. Сейчас я нужна этим забытым всеми людям. Ведь им тоже некуда пойти, не куда деться. А вместе мы справимся. Вот так.
- Понятно, - сказал Виктор, ответ был исчерпывающим, продолжения не предполагал. Он откинулся на подголовник и замолчал.
Виктор рассматривал проплывающие пейзажи за окном Жигулей- шестерки, и думал про то, как сильно изменилась наша страна за последние восемь лет. Представить раньше в советское время такой разгул бандитизма, он не мог. Наверно надо потерпеть, потом наступил светлое будущее, которое со всех телеэкранов обещал нам Горбачев, а теперь и Ельцин.
Себя Виктор успокоил, что у него бизнес пока развивается хорошо, приносит неплохую прибыль. Он уже начал задумываться над приобретением квартиры в Москве или в ближайшем Подмосковье. Жениться Виктор пока не торопился, надо было покрепче стать на ноги. Да и долгосрочные отношения с девушками в последнее время не складывались, он проводил много времени на работе. В офисе были разные девушки, но той самой ради которой можно было совершать подвиги, что-то пока не встречалось. У него было твердое убеждение, что с подчиненными любовные романы заводить не хорошо. Как после этого вместе работать? Работа есть работа. Современные девушки совсем потеряли голову, и все поголовно хотели выйти замуж за иностранца и уехать из страны несостоявшегося развитого социализма.
Гитару он забросил далеко на верхнюю полку антресолей съемной квартиры. Аккорды и слова песен стали забываться. Иногда на встречах с друзьями он встречал своего компаньона по музыке Мишку, тот музыку не бросил: играл на гитаре, на флейте, пел в церковном хоре, постигал тайны крюкового пения. Мишка в свободное от музыки время работал инженером в проектном институте. Платили там мало, но у него не было проблем с жильем, он был москвич, на небогатую жизнь хватало. Если бы Виктору московскую квартиру и прописку, он тоже наверняка играл бы сейчас на гитаре в какой-нибудь группе, и в перспективе мог бы зарабатывать денег больше «Ласкового мая».
Виктор на свою жизнь не жаловался, верил в свое светлое будущее и интересное предназначение, которое он безусловно скоро узнает. Некоторые люди живут гораздо хуже него. Далеко за примерами ходить не надо: друг Андрюха умер возрасте восемнадцати лет, друг Санька – наркоман без памяти. Его уже, наверное, ничего хорошего в этой жизни не ждет. Надька – тоже пропащая душа, остаток жизни проведет в заботах о бомжах, и сама живет как бомж, боится света божьего. Если сейчас спросить водителя, то окажется, что он бывший инженер или ученый, которому не платят заработную плату по полгода, и он вынужден подрабатывать на личном автомобиле все свободное от основной работы время.
К водителю со своими расспросами Виктор обращаться не стал, повернулся к стеклу и заснул. По дороге они остановились на заправке пополнить запас топлива, потом в придорожной забегаловке перекусили. Виктор за всё заплатил. Часов в семь утра они приехали в деревню Невзорово к дому Санькиных родителей.
- Погодите, немного здесь, я пойду с родителями поговорю. Думаю, надо их подготовить, - сказал Виктор и пошел в дом.
Двери были не заперты, Иван Степанович и Вера Федоровна уже встали и занимались домашним хозяйством. Виктор вошел в дом:
- Доброе утро, хозяева, - громко приветствовал Виктор.
- Витенька, здравствуй. Как у тебя дела? А я думаю, кто это к нам приехал? Ты такой важный стал, на машине ездишь, - ответила Вера Федоровна.
- Вера Фёдоровна, Иван Степанович, сядьте, мне надо вам кое-что сказать.
- Что случилось? С Санькой какая-то беда? Ты узнал про него что-нибудь?
- Да, узнал. Я ездил в Питер. Я прошелся по всем местам, где раньше мы с ним встречались, а потом случайно встретил на улице.
- Он жив? Здоров? – перебила Виктора мать.
- Жив, но не совсем здоров.
- Что случилось? Мы ему можем помочь? Где он? – мать уже рыдала, не сдерживая слез.
- Он ничего не помнит. Он и меня не узнает. Просит его называть Георгием. Я его привез, он в машине, - Вера Федоровна бросилась на улицу, за ней Иван Степанович.
Надька, Санька и водитель стояли рядом с машиной. Мать бросилась обнимать и целовать сына, у нее подкосились ноги, и она начала медленно сползать на землю. Ее подхватил Иван Степанович:
- Давайте все живо в дом, - скомандовал отец Саньки.
- Ты моя мама? Это мой дом? – Санька озирался вокруг и ничего не узнавал.
- Да, сынок, я – твоя мама, это - твой папа. Неужели ты нас не узнаешь?
- Извините, но я ничего не помню. Мне очень жаль. Надька, когда мы поедем домой? – обратился Санька к Надежде.
- Теперь здесь твой дом. Ты будешь жить здесь. Мама и папа о тебе позаботятся. Я побуду немного с тобой и уеду. Хорошо?
- Нет, я не хочу без тебя. Я хочу с тобой, - Санька обнял Надежду.
- Так нельзя, мне здесь не место, меня в Питере ждут люди – Тимур, Павел, Забор, Крест, ты же знаешь их? – она гладила Саньку по голове, пытаясь успокоить. Вера Федоровна тем временем ревела во все горло, не успокаиваясь.
-  Так, давайте заканчивать балаган. Верунчик, голубушка, иди в соседнюю комнату, полежи немного, отдохни. Я все сейчас устрою, - Иван Степанович проводил жену в соседнюю комнату, - Вить, спасибо тебе за помощь, но вам всем надо сейчас уехать. Дальше – мы сами.
- До свидания, - попрощался Виктор, - еще зайду сегодня вечером, проведаю Саньку. Надежда, пошли за мной.
Они вышли, быстро сели в машину и поехали к дому Витькиных родителей.
- Командир, мне бы поспать пару часов, а то обратная дорога дальняя, - обратился водитель к Виктору.
- Хорошо, вон мой дом. Паркуйся. Пойдем отдыхать.
Виктор пригласил всех в дом. Мать всех накормила, попутно Виктор рассказал родителям все новости про Саньку. Водитель поспал пару часов, и они с Надькой уехали назад в Питер.
Виктор вечером к Саньке не пошел. На автобусе доехал до железнодорожной станции и уехал на электричке в Москву. Родители Саньку пытались лечить, показывали его всем докторам, возили в институты в Москву и Тверь. Но доктора разводили руками и говорили, что медицина в таких случаях бессильна. Вера Федоровна настояла, чтобы показали Саньку местным знахарям и бабкам, те давали настои и травы, брали деньги за свои услуги, пообещав излечение, но, как водится, обманули. На поправку Санька так и не пошел. Он часто вспоминал Надежду и Питер, все просился туда. Родители его не отпустили, они все надеялись на выздоровление, не жалея сил и денег.
Однажды Санька ушел из дома, как-то добрался до железной дороги, и там его переехал товарный поезд. Сам ли он лег на рельсы, или случайно не заметил состав, никто не знал.
Виктор с Игорем приехали на похороны второго друга. Много разговаривали, обсуждали почему так случается, почему уходят молодые, почему не реализовываются, почему все могло бы быть иначе, а произошло именно так. Сам Игорь после армии в институт не стал поступать, а пошел работать в милицию:
- Никому сейчас не нужен твой диплом. Вот ты отучился пять лет, и что? Нужны ли сейчас стране инженеры?
- Не нужны. Но в голове же что-нибудь осталось, мозги, навыки. Если страна призовет, знания же всплывут, и тогда я застрою всю среднюю полосу России девятиэтажками, - отвечал Виктор.
- А вот ты знаешь, какая профессия сейчас самая востребованная в стране?
- Какая?
- Бандит. Сейчас стране нужны крепкие сильные мужики, которые ничего не боятся. В связи с развитие капитализма в нашей стране, возникла необходимость обеспечивать охрану этих бизнесменов. По стране ходят бешенные деньги и их надо охранять. А инженеры, мозги, сейчас никому не нужны. Сейчас нужны мышцы и бритый затылок, желательно без мозгов вообще.
- Но это же грустно, Игорь. Да и не может же все это длиться вечно. Пройдет период первоначального накопления капитала. Надо будет заново строить экономику, мозги стране еще понадобятся, - возразил Виктор.
- А ты доживешь до конца этой эпохи первоначального накопления капитала? Я вот удивляюсь как вы без приключений доехали сюда из Питера, без ствола в такие путешествия сейчас опасно пускаться. Страна меняется и надо соответствовать духу времени.
- И что ж теперь всем идти в бандиты?
- Всем не всем. А я похоже сдам свое табельное оружие, и пойду. Надоело работать за нищенскую зарплату. Ты видел бы эти сытые рожи, все на иномарках, в кожаных куртках. И ни хрена ж не делают. Полдня сидят в качалке, вторую половину, ездят деньги собирают. На них бы пахать, так нет же. А мы, менты, ничего сделать не можем – приказа нет.
- Не кипятись, все наладится.
- Не могу больше ждать, пойду в бандиты. Тоже хочу жить на широкую ногу, ездить на иномарке, трахать красивых баб, жировать по ресторанам.
- Иди, если хочешь. Мент ты или бандит, разница не большая. Работа все равно скотская. Так хоть при деньгах будешь, - согласился Виктор.
- Твоя правда, - кивнул Игорь.
Так из четырех верных друзей в живых теперь осталось только половина. От парней, которые хотели покорить весь мир и доплыть до Африки, у одного развилось желание стать бандитом и отжимать деньги у нерадивых предпринимателей, у другого еще оставалось желание выстроить большой бизнес, попутно оплачивая дань таким же бандитам. Жизнь продолжалась, все самое интересное, как всегда, было впереди.

Четверг. День.

Все самое интересное, как всегда, было впереди. Виктор проснулся у себя в постели в шесть утра от жуткой головной боли. Женьки рядом не было. Он нащупал в ящике прикроватной тумбочки упаковку анальгина, выдавил две таблетки, швырнул их в рот и быстро разжевал. Запить было нечем, он встал и пошел в ванную, там жадно прилип к крану с холодной водой. Может еще аспирина выпить? Лучше не надо, от него потом живот болит. Ну и набрался же он вчера. Можно было бы и поменьше. Но вроде все прошло хорошо. Виктор вспомнил объятия в туалете с Дарьей Петровной. Он посмотрел на себя в зеркало, не стыдно ли ему? Нет, стыдно не было. Подумаешь, целовался со зрелой женщиной, старикам вообще надо помогать. Можно сказать, что это акт социальной помощи остронуждающимся и малозащищённым слоям населения. Главное, конечно, чтобы Женька ничего не узнала. Где она, кстати? Почем ее не было в спальне? Вдруг она все узнала и его бросила? У Виктора на лбу появились капельки пота.
Он встал, и как мог быстро пошел по дому. Женьку он нашел спящей в комнате Маргариты. Будить он ее не стал, наверное, он спьяну сильно храпел или от него разило перегаром. Виктор посмотрел на спокойно спящее лицо Женьки и успокоился. Вообще он начал замечать, что стал слишком много беспокоиться по разным пустякам. Так нельзя, ведь можно легко довести себя до инфаркта или инсульта. Неужели его мучает совесть? Ничего плохого он никому не делал, никому сильно не завидует, что он имеет в этой жизни, всего добился сам. Иногда выгодно пользовался моментом, только и всего. Какой в этом грех? Любой другой мэр, забирал бы причитающиеся ему деньги. Он вообще все еще по-божески собирает. Никто не должен быть в обиде на него.
Может дело было в его изменах? Ну, изменяет он иногда своей жене, а кто из мужиков не ходит налево? Все ходят, а если кто не ходят, то наверняка мечтают о знойной брюнетке или блондинке в своей постели. А чего зря мечтать? Надо взять и сделать, что хочется, жизнь короткая штука, потом поздно будет жалеть, а так хоть есть что вспомнить. Такие мысли промелькнули в голове Виктора, пока он приводил себя в порядок ванной. Где и когда он собирался вспоминать про свою жизнь? Перед кем отчитываться или стыдиться за содеянное – не уточнялось.
Виктор переоделся и собрался иди на завтрак, когда взял в руки телефон. Там оказалось тридцать три непринятых звонка и куча сообщений: больше половины были от Сергея Ивановича, в списке был начальник полиции Перловска, еще какие-то неопознанные номера… Виктор похолодел, спокойно, только спокойно. Он нажал на вызов начальника своей коммунальной службы Сергея Ивановича. Трубку абонент взял только на пятый или шестой гудок, это было очень долго:
- Виктор Владимирович, доброе утро, - послышался заспанный голос подчиненного.
- Доброе утро, ты мне звонил тринадцать раз. Извини, я не слышал. Что случилось? – Виктор из всех сил пытался взять себя в руки, голова уже почти не болела, но руки еще сильно тряслись.
- У нас случилась большая беда. Воду мы не можем дать людям. Протечку не можем заделать. Все оцепила полиция. Нас туда не пускают.
- Почему? При чем здесь полиция?
- Одного человека у нас во время проведения ремонтных работ завалило грунтом. Только вы не волнуйтесь, он живой, помятый малость. Но полиция всполошилась, мол это место преступления, надо оцепить. До утра работ никаких проводить не дадим. Я им: люди без горячей воды, а они мне – пойдешь соучастником. Я вам звоню, вы не берете трубку. Сейчас туда поеду, составим при дневном свете протоколы, только после этого сможем продолжить ремонтные работы.
- Что за человек? Как такое случилось? – Виктора немного успокоил рассудительный тон Сергея Ивановича.
- Не знаю, расстроитесь ли вы или обрадуетесь, но это Фокин Сергей Федорович из Рубикона. Он сам пришел к нам на место аварии. Говорит, давайте помогу. Говорит, что тут надо с головой, я все могу, я помогу, я бесплатно. Потом начал требовать помочь людям, ну и всякую пургу про гражданский долг, про человечность, про то что люди должны помогать друг другу. Ну, я ему и говорю, иди помогай. Он же, дурак полез в котлован, начал что-то мерить рулеткой, достал блокнот, черкал какие-то записи. Я смотрю на него сверху, сам удивляюсь, какой же он нелепый. Тут он подлез под трубу, и в этот момент грунт просел и пополз, труба прогнулась и его маленько придавило. Мы сразу вызвали скорую, его откопали. Полиция быстро приехала, все оцепила, снимали свидетельские показания и так далее. Я пытался договориться, но меня они не послушали, а до вас ни я, ни полиция не дозвонилась. Вот такая история.
- Понятно. У Фокина серьезные травмы, жить будет?
- Я не знаю. В больницу не звонил. Когда его откопали, он с нами разговаривал, шутил. Должно быть все хорошо.
- Когда можно приступать к ремонтным работам?
- Когда полиция разрешит, сразу и приступим. Предварительно договорились в девять утра встретиться.
- Ну, добро. Держи меня в курсе. Я теперь на связи. Я, наверное, подъеду на место к девяти утра.
- Хорошо, - Сергей Иванович положил трубку.
Какая интересная получается конфигурация, Фокин в больнице, если пролежит долго, то в понедельник он к нему не придет, ничего предлагать ему не надо, искать заказы то же не надо. Придет через неделю или две, Виктор ему скажет, что было для него чрезвычайно привлекательное предложение, но он не мог ждать, и отдал другим исполнителям. А если, не бай бог, конечно, и помрет Фокин, так вообще хорошо, он избавится от такого неприятного человека. Одни махом, так сказать, сразу двух зайцев – бах, и все.
Таким образом выстраивая свои мысли Виктор пришел в благостное расположение духа и, довольный собой, спустился в столовую. На завтрак сегодня были блинчики и салат из свежих овощей. Виктор с аппетитом поел, поблагодарил Надежду за вкусную еду. На работу было пока рановато, он решил зайти в ноутбук, проверить почту, просмотреть сообщения в социальных сетях.
В кабинете было очень холодно, потому что кто-то вчера забыл закрыть окно. Скорее всего, это был он. Про вчерашний вечер он вообще мало помнил. В интернете было все плохо, его ругали за все грехи сразу. Под вчерашним роликом про аварию в ю-тюбе тон комментариев изменился кардинально:
«У меня дети мерзнут, сделайте что-нибудь».
«Разворовали страну, о народе им некогда думать».
«Фокин – лучший из людей, если с ним что-нибудь случиться, то не подумайте, плохого, но это будет кровная месть».
«Наш мэр – лох».
«Все они жулики и воры».
Как изменчива все-таки фортуна. Виктор успокаивал себя тем, что говорят о нем в интернет, все неправда. Они же ничего не знают, о его жизни, о том сколько он сил и нервов тратит на эту работу. А люди вообще неблагодарные, чем больше отдаешь им себя, больше добра им делаешь, тем они больше завидуют, злятся и плетут козни. Ну и пускай, главное, что он скоро будет далеко отсюда. Прилично ли будет сегодня позвонить Дарье Петровне? Возможно, и прилично, но у него нет ее телефона. Свою визитку он ей дал, а она своих координат не оставила. То есть теперь придется просто ждать, когда она позвонит. А самому напомнить о своем существовании, у него нет возможности. Не хорошо. Что же это он так прокололся вчера.
Виктор достал из вчерашнего пиджака все визитки, которые ему надавали на юбилее губернатора. Быстро все просмотрел, нет среди них не было визитки Дарьи Петровны. Без ее телефона все контакты были бессмысленны. Пальцем просто так никто не пошевелит. Возможно, поздороваются, вежливо спросят, как дела, что нового у жителей Перловска. На этом разговор зайдет в тупик и закончится. Виктор все равно рассортировал визитки по видам деятельности: большая часть была из аппарата губернатора, вторая стопка – правительство области, третья – силовики, полиция и прокуратура. Представителей бизнеса, творческой интеллигенции среди визиток не было. Такие люди сейчас ему были и не интересны. Не они делали самые важные и нужные дела в стране.
У Виктора возникла мысль, попытаться найти Дарью Петровну в социальных сетях. Он зашел в «Одноклассники», «Вконкате», в «Фейсбук», но там ее не нашел. Либо она не увлекалась социальными сетями, либо была под другим именем. Сам Виктор давно забросил свои странички в соцсетях, иногда заходил только в импортный «Фейсбук». Некогда ему было, да и не интересно. Какой смысл переписываться со своими неудачниками одноклассниками, они пишут там свои дурацкие комментарии, вспоминают, как было хорошо при Сталине или при Брежневе. Когда бывшие товарищи по учебе узнавали, что он успешный политик, то либо закидывали его нелепыми просьбами о помощи, либо обзывали приспособленцем и лизоблюдом. Для Виктора гораздо важнее было общение с живыми интересными людьми, которые в такое нелегкое для страны время занимаются реально правильными и хорошими делами: чиновниками из аппарата губернатора, полиции или прокуратуры. Вот где настоящие герои нашего времени. Вот кому надо ставить памятники при жизни, вот с кем интересно общаться и проводить время.
Виктор, закрыл крышку ноутбука. Пора было ехать на работу. Он заглянул в спальню к Женьке. Она уже не спала, но все еще лежала в кровати. Виктор подошел к жене, сел на краешек кровати, взял в свои руки Женькину ладонь, и поцеловал в губы свою любимую жену.
- Доброе утро, любимая, как тебе спалось?
- Спасибо, хорошо. А тебе? – улыбаясь спросила Женька.
- Мне хорошо, только я расстроился, что тебя не было рядом. Ты почему спишь в постели дочери?
- Потому что кто-то храпел как трактор. Ты вообще напился вчера как сапожник. И супружеский долг опять остался не исполненным… - Женька мило надула губки.
- Прости, проси. Клянусь, такое больше не повториться. Ты же знаешь, как важна была для нашего будущего вчерашняя встреча. Все, что я вчера делал было ради тебя, ради наших детей, ради нашего будущего.
- Хорошо, ты прощен. Мне только твоя подружка Дарья Петровна не понравилась. Какая-то она скользкая и хитрющая.
- С волками жить, по волчьи выть. Ты же знаешь, что чем выше люди поднимаются в обществе, то все меньше остается порядочных, милых и добрых. В тюрьме их пруд пруди, и в деревне – самые классные крестьяне. Но, к сожалению, они все бедные и несчастные.
- Я знаю, но мне все равно жаль.
- Мне самому Дарья Петровна не очень нравиться, но она мне нужна, чтобы продвинуться по службе. И потому я буду с ней поддерживать отношения. Такова жизнь, не я ее такой придумал, не мне менять правила, по которым все так устроено. Еще мне жаль, что такие простые истины, я поздно понял. Если бы мне мою голову со всеми теперешними знаниями да лет тридцать назад на плечи, я б таких дел наворотил. Закачаешься.
- Ты все равно, у меня самый лучший. У тебя все еще впереди, и у тебя все еще получится, - Женька привстала на кровати и страстно поцеловала Виктора.
- Как я хотел бы с тобой остаться и поваляться до обеда в кровати.
- А ты оставайся. Место есть, - Женька приоткрыла одеяло, из-под которого Виктор увидел красивую ножку жены.
- Не могу, мне надо идти на работу. Там у нас авария на теплотрассе, надо решать проблемы. Страна ждет своих героев.
- Какой ты, однако… Раньше ты был другим. Ну, да ладно, иди. Я буду ждать тебя, как декабристка.
- Декабристки поехали за своими мужьями в Сибирь. Надеюсь, тебе не придется совершать подобные подвиги.
- Я тоже на это надеюсь.
- А ты сегодня разве не идешь на работу? У вас не рабочий день?
- Я взяла отгул. Не люблю после больших праздников ходить на работу. Хочу отдохнуть, сходить в спа-салон, на массаж. Работа никуда не убежит. Завтра пойду на работу. Там так скучно, ты бы знал…
- Все, пока. Я побежал, должен же кто-то работать в нашей семье.
Виктор поцеловал Женьку, и поехал в город. Не заезжая в администрацию, он повернул на улицу Ленина, к месту прорыва трубопровода. Со вчерашнего дня картина сильно изменилась: разлитой лужи не было, на ее месте появился разрытый котлован, вокруг были навалены кучи глины и песка. Вокруг котлована была натянута ограничительная лента, рядом стояли полицейские и никого не пускали. Тут же толпилась толпа зевак, Виктор выделил в толпе вчерашнего горе-журналиста. Многие держали на вытянутых руках телефоны и снимали.
При подходе к месту Виктора, толпа оживилась, и кто-то крикнул:
- Когда дадите, воду, изверги? Дети мерзнут.
- Уважаемые граждане, не волнуйтесь. Наши аварийные службы делают все возможное.  В ближайшие часы водоснабжение будет восстановлено, - ответил Виктор толпе.
- Надо было летом ремонтировать водопровод. Все же знают, что он еле держится, и ремонт не делается уже сто лет.
- Мы обязательно учтем ваши пожелания, и будущим летом обязательно проведем все необходимые ремонтные работы, - Виктор говорил четко, твердо и уверенно.
- У самого небось есть горячая вода в доме, потому и не колышется никто.
- У меня действительно есть вода в доме. Но дело не в этом, мы правда делаем все от нас зависящее, - Виктор показал жестами, что он дальше не может говорить, и должен идти делать важные дела.
Он подошел к Сергею Ивановичу, поздоровался, перекинулся с ним парой фраз. Еще минут через десять приехало полицейское начальство. Они составили протокол, опросили свидетелей, сфотографировали место происшествия. На все это ушло около часа, и это было очень оперативно, отметил про себя Виктор. Начальники подписали протоколы и разъехались, коммунальщики вернулись к своей работе и начали ремонтировать трубу.
Виктор, поняв, что от него здесь больше ничего не зависит, поехал к себе на рабочее место. Катя ему приветливо улыбнулась, Виктор в ответ поздоровался. Сегодня она была в бежевом брючном костюме. Наряд этот ее немного полнил, но зато не было видно никаких декольте и разрезов. Всё строго, но несмотря на это все равно эротично. Виктор, оценив, что его указания выполняются, приступил к свое рутиной работе: просмотр почты, написание ответов, составление отчетов и планов на будущее. Надо было действительно на лето запланировать ремонт трубопровода, для этого требовалось найти ресурсы. Лишние деньги вряд ли появятся просто так, значит, надо было где-то какие-то работы отложить или перенести. А какой? Все было важно, все было нужно, а главное – уже посчитано, договорено и распределено. Все были довольны, а теперь могут появиться недовольные, а кто-то слишком обрадуется, что тоже нехорошо. Хорошего должно быть понемногу.
Дарья Петровна тоже что-то не звонит. Вообще могла бы, мы же с ней целовались, у нас можно сказать роман. Виктор здесь томится в неизвестности, может ей не понравилось? Может она вообще этого не хотела? Не хотела бы не делала. Вообще то, инициатором объятий и поцелуев была она. Почему он не попросил ее телефон? Сейчас бы набрал, мило побеседовал, спросил что-нибудь, и все понял, что надо было. Сплошное неравноправие какое-то, по возрасту - не равны, по положению в обществе – не равны, контактов у него никаких нет – тоже неправильно. Виктор представил, как будет требовать ее телефон, как она будет сопротивляться, но он «лаской вырвет поцелуй» и заветный номер.
Тут позвонил Сергей Иванович и сообщил, что заплатка наложена и что скоро восстановится горячее водоснабжение:
- Слава богу, а то я совсем без нервов остался, - ответил Виктор.
- Все будет хорошо, вы не волнуйтесь, сейчас проверим на протечки и дадим воду в квартиры.
- Сергей Иванович, я тут сижу и думаю над нашим бюджетом. Надо его скорректировать и на будущее лето запланировать ремонт водопровода. Ты же в курсе всех наших планов. Подумай, что можно подвинуть на более поздний срок. Жду твоих предложений в понедельник.
- Хорошо, сделаю, Виктор Владимирович.
- Тогда пока, если что – звони.
- Хорошо.
Виктор положил трубку. Все само собой налаживалось. Время - великий доктор. Чего он так переживал? Потом еще будет смеяться над своими сегодняшними проблемами, когда в его руках будут бразды областного управления, или смотри выше - государственного.
- Катя, сделай мне пожалуйста чаю, - попросил Виктор по телефону.
Надо хорошую новость отметить и выпить чашку чая. И только чая, никакого алкоголя. Мысль про алкоголь пару раз крутанулась в мозгу, но Виктор усилием воли ее прогнал, тем более похмельное состояние еще не полностью отпустило. Катя, принесла чай и печенки на подносе.
- Катенька, будь добра. Позвони в больницу. Вчера в травматологию привезли Сергея Федоровича Фокина, поинтересуйся как у него дела? Как самочувствие? Хорошо?
- Хорошо, сейчас позвоню, - Катя сексуально развернулась и пошла к двери виляя ягодицами.
Зачем он сам себе установил такое глупое правило – никаких отношений на рабочем месте? Ведь все могло бы быть совсем иначе, серые рабочие будни окрасились прекрасными романтичными отношениями, ни к чему необязывающим сексом. Конечно, потом рано или поздно все равно будет разочарование, беременности, разводы, ссоры, увольнения, крест на политической карьере из-за сексуального скандала. Хотя сексуальных скандалов по большей степени боятся западные политики, у нас тут свои правила, своя суверенная демократия, и секс вне семьи – это круто, ты самец и герой-любовник. Но правда и в том, что это не всем позволено. Кого-то это возносит вверх, а кого-то кидает вниз. Почему так? Виктор не был уверен, что ему позволено так себя везти, и потому отогнал от себя видения оголяющейся Екатерины.
- Виктор Владимирович, Сергей Федорович Фокин находится в реанимации, - доложила Катя, - состояние крайне тяжелое: множественные переломы и повреждения внутренних органов. Сейчас он находиться без сознания. Врачи ничего не могут обещать, говорят, что сделали все необходимое. Теперь остается ждать и надеяться на лучшее.
- Спасибо, Катя. Я тебя услышал, - ответил Виктор.
Хорошая фраза: «Остается надеяться на лучшее». А что для него будет лучше: если Фокин выздоровеет и придет через месяц к нему в кабинет, будет требовать справедливости и проведения честных тендеров? Или, если он тихо и незаметно умрет от полученных травм? В котлован Виктор Фокина не толкал, под трубу не гнал, все случилось само собой. Возможно, в это дело включились какие-то высшие силы, и они опять помогают Виктору, опережая и осуществляя его тайные желания. Перед Виктором опять встал вопрос, если небесные силы ему так потакают, то может быть у него великое предназначение, и он нужен этому миру, Вселенной и России, наконец. Виктор инстинктивно распрямил плечи, понял высоко подбородок: «Ампиратор, настоящий Ампиратор».
Над собой надо иногда посмеяться. Где-то и когда-то он слышал такую мысль, что если человек способен посмеяться над собой, то еще не все потеряно. И это опять и в сотый раз подтверждало его большой потенциал и светлое будущее. Где оно, за какими поворотами кроется? В этом деле, главное, слушать свой внутренний голос, и вовремя делать правильные поступки. Пожалуй, если Фокин помрет, это будет правильное и хорошее для всех разрешение ситуации. Его рассуждения прервал телефонный звонок, номер был не опознан:
- Алло, Егоров слушает, - ответил Виктор.
- Здравствуй, Егоров. А это я. Не узнал?
- Кто это? - Виктор перебирал в голове всех знакомых, но голос не подходил ни к кому.
- Это Даша.
- Какая Даша? – и тут Виктора осенило, это та, кого он так ждал, сама позвонила. Какая молодец, а он уже волноваться начал, - так это вы, Дарья Петровна? Я вас не узнал, богатой будете.
- С тобой кто-то есть рядом? Ты не один? Не можешь разговаривать?
- Да, нет. Один. Могу разговаривать.
- Тогда почему ты меня называешь Дарьей Петровной, мы же перешли с тобой на ТЫ. Или ты вчера так сильно напился, что ничего помнишь?
- Извините. Ой, извини. Я все помню, прости, Даша, - Виктор с легкостью перешел на доверительный тон в общении.
- Последний раз прощаю, имей ввиду. И что же ты помнишь из вчерашнего вечера?
- Из вчерашнего вечера на юбилее губернатора, твоего зятя, я помню все, - Виктор чувствовал себя проштрафившимся школьником, - я помню мы танцевали, выпивали.
- Все не то. Что главное?
- Мы обнимались и целовались в туалете?
- Да! Какой хороший мальчик. Для меня это очень важно, имей ввиду, я сегодня всю ночь плохо спала, ворочалась. Все думала о нас с тобой.
- Я тоже думал, - соврал Виктор.
- Правда? И что же ты думаешь об этом?
- Я помню, ты обещала позвонить и сказать, где и когда мы сможем встретиться и все обсудить. Я с утра думал о тебе, но ты мне не оставила свой номер, я не мог позвонить, а не то бы я набрал тебя еще часов в шесть утра.
- Почему так поздно? Я тебе между прочим звонила в три часа ночи, хотела узнать, как ты доехал? Как ты себя чувствуешь? Почему тебе тоже не спится?
Виктор пролистал непринятые звонки, действительно в три часа ночи, было три не принятых звонка с этого номера.
- А ты наверно спал без задних ног, и проснулся только в шесть утра от жуткого сушняка?
- Зачем ты мне звонила ночью? Со мной же рядом жена. Она же могла нас услышать. Ты хочешь разрушить мою семью? – ладошки у Виктора вспотели, захотелось что-нибудь выпить.
- Ну извини, извини. Я не хотела. Вернее, хотела тебя слышать, но не хотела разрушать твою семью. Я слабая женщина, прости меня, я больше так не буду.
- Хорошо, я прощаю тебя, - Виктор почувствовал, что тоже имеет какую-то малую власть над Дарьей Петровной. Ей тоже нужно что-то от него, и это он собирался продать или отдать, но только за большой приз.
- Спасибочки, милый. Я знала, что ты не сможешь мне позвонить, и потому я звоню. Я все придумала.
- Что ты придумала?
- Я придумала где и когда мы сможем встретиться, - Дарья Петровна весело засмеялась на том конце телефонной линии.
- Где и когда? – Виктор судорожно начал перебирать в голове время, когда он мог бы провести время с тещей губернатора без проблем.
- Я предлагаю сделать это прямо сейчас. Ты же знаешь, что я родом из Перловска. У меня есть подружка, она дала мне ключи от своей квартиры, сама уехала к родственникам на два дня. Так что я тебя жду.
- То есть, как жду? Ты уже здесь, в Перловске?
- Да, а что тебя удивляет? Я думаю, если чего-то очень хочешь, надо брать это и делать. Может тебе не хочется со мной встречаться?
- Хочется, конечно, - Виктор слегка растерялся. Он не ожидал, что им так легко управляют, лишая самостоятельного выбора, - но у меня же работа, совещания, планы. Ты же понимаешь?
- Это я понимаю. Но ты же мэр. Ты же самый главный в этом городе. Отмени или перенеси совещание. Не заставляй меня долго ждать, а то я уеду.
- Хорошо, извини. Все сейчас отменю. Куда ехать?
- Вот это другой разговор. Слышу слова настоящего мужчины. Записывай или запоминай: ул. Молодежная дом 8 квартира 31.
- Знакомый адресок. Мне нужно минут тридцать. Хорошо?
- Хорошо, жду, - Дарье Петровна отключила связь.
Виктор, пока разговаривал с Дарьей Петровной совсем вспотел, покраснел, нарезая круги по кабинету. С одной стороны, он радовался, что она позвонила, и боялся, что его поймает жена. Зачем встречаться здесь в Перловске? Ведь его же здесь знает каждая собака. Это очень опасно. Надо будет договориться, что следующий раз место и время встречи он обеспечит сам. Женщинам такого доверять нельзя. У них мозги не так заточены. Не об этом они думают. Для продвижения по карьерной лестнице ему надо побыть немного ловеласом и альфонсом. Ну и что ж? Не вагоны же разгружать. За последние пятнадцать лет, когда он перешел на государственную службу, он так уже пару раз делал. Она давал женщинам то, что ни хотят, те в свою очередь склоняют своих мужей или родственников к правильному для Виктора решению. Отношения эти, как правило никогда не бывают долговечными. Все стороны прекрасно понимают, для чего все это. Расставались легко и без претензий, после выполнения обязательств по контракту, так сказать.
Но тогда ему было гораздо меньше лет, и за свою способность удовлетворять женщин, он не сомневался. Сейчас же ему почти полтинник, и сбои в кровати, стали повторяться уж очень регулярно. Надо было подстраховаться. На такой случай, у него в сейфе на работе хранился запас специальных мужских таблеток и упаковка презервативов. Дома могла бы найти жена, и нормальные объяснения найти было бы очень трудно. Что такой случай может случиться, он планировал, знал и готовился. Правда, за два года работы мэром эта заначка пролежала ни разу не распечатанная. Гордый своей предусмотрительностью, он достал с самого дна сейфа заветные упаковки, срок годности вроде еще не прошел. Распечатал таблетки, сунул в рот одну, остальные вместе с презервативами положил во внутренний карман пиджака. Отметил для себя: главное домой это все с собой не принести, и не спалиться.
Виктор сходил в туалет, помыл хозяина сегодняшнего вечера, слегка щелкнул его по кончику: «Не подведи, дружбан». Подмышки и пах побрызгал дезодорантом, прическу и лицо французской туалетной водой. Поправил прическу, глянул на себя в зеркало, сделал воображаемый выстрел с двух пальцев правой руки в свое отражение – он готов к труду и обороне. Чего сегодня будет больше труда или обороны? Для Виктора, наверно, больше труда, обороняться ему не надо, хотя свои интересы надо соблюдать и охранять. Дарья Петровна должна, вероятно, немного обороняться, потом сдать свои позиции и трудиться, трудиться, и еще раз трудиться. Какой же он все-таки юморист, похвалил сам себя Виктор.
- Катя, я уехал по важным делам. Мне не звони, буду не доступен, все записывай, и складывай на стол. Заеду позже, все просмотрю. Пока, - сказал Виктор и исчез в дверном проеме своей приемной.
- До свидания, Виктор Владимирович, - только и успела сказать Катя.
Цветы покупать нельзя. Букет – это верное направление к провалу. Хотя было бы неплохо, прийти к Дарье Петровне, преподнести шикарную связку из роз или лилий. Она такая в ответ: «Это мои любимые розы. Как ты угадал цвет?» - «Ничего удивительно, ведь у нас с тобой так много общего». – «Как это мило». Дальше объятия, поцелуи, постель. Ладно, придется обойтись без цветов, она взрослая женщина, все поймет. Виктор сел в свою Тойоту и направил ее в сторону улицы Молодежной дом 8.
Он думал, что хорошо знает свой город, но заплутал. Приехал не туда, перед ним оказался какой-то тупик. Виктор включил навигатор, связь была плохая и медленная, с трудом удалось проложить маршрут.
- Алло, Даша, я подъезжаю, сориентируй меня, пожалуйста подъезд, есть ли домофон, какой этаж, - набрал Виктор, подъезжая к месту.
- Второй подъезд, домофона нет, третий этаж, лифта нет.
Виктор припарковался за два дома до нужного ему адреса. Выключил телефон, чтобы ему никто не смог дозвониться. Надвинул на голову капюшон куртки и, пытаясь быть незаметным, прошел остаток пути пешком. Дверь нужной квартиры была приоткрыта, и он вошел внутрь без звонка и без стука.
- Даша, привет, я пришел. Ты где? – крикнул Виктор, захлопнув за собой дверь.
- Я здесь, - в проеме двери появилась вполне еще стройная для шестидесяти лет фигура женщины в обтягивающем платье длиной чуть повыше колен.
- Ты восхитительна, - совсем не покривив душой сказал Виктор.
- Я знаю, - Дарья Петровна вышла под свет коридорной лампы, явив тем самым взгляду Виктора глубокое декольте с большими рвущимися наружу грудями третьего, как минимум, размера.
- А так еще лучше, - только и сказал Виктор.
- Расслабься, раздевайся и проходи, - Дарья Петровна чмокнула Виктора в щеку, и вошла обратно в комнату.
Виктор разделся, снял ботинки, тапок своего размера не нашел, потому пошел в комнату прямо так в носках.
- Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, извини за банальность, - Даря Петровна стояла у стола и раскладывала столовые приборы, - я тут устроила нам маленький банкет и заказала еду из ресторана. Ты не против?
- Не против, у меня как раз время обеда. У тебя очень красивая фигура, и платье, тоже очень симпатичное…
- Спасибо, что заметил. Мне приятно. Садись, устал на работе наверно, труженик, - Дарья Петровна указала Виктору на его стул, - надеюсь ты не вегетарианец? А то я заказала мясо теленка, салатики и еще кое-чего понемногу.
- Не вегетарианец, даже наоборот, - Виктор увидел на столе блюдо с двумя большими аппетитными кусками мяса, желтым рисом, рядом стояла миска с салатом «Столичный», нарезка из разных сортов сыра, тарелка с зеленью, лоток с красной квашенной капустой.
- Не знаю пока твоих вкусов, потому выбирала наугад. Думаю, что тебе должна нравиться такая еда. Угадала?
- Более чем, думаю, что все это ужасно вкусно. Я очень люблю простую традиционную еду. Спасибо.
- К столу у нас сегодня красное вино, Франция, 2008 год, - Дарья Петровна достала из-под стола бутылку и протянула ее Виктору, - открывай.
Виктор немного поизучав местный штопор, быстро разобрался в конструкции и с легким хлопком открыл импортную бутылку. Плеснул в бокал Дарье Петровне на пробу немного.
- Ты чего Витя, фильмов пересмотрел? Лей смело и себе, и мне. Другой бутылки здесь нет, выбирать не из чего. Будем пить, то что есть, даже если оно давно прокисло в Марсельском порту.
- Извини, хотел быть галантным, - смутился Виктор, и налил по половине бокалов себе и Дарье Петровне.
- Говори тост, мужчина. Я слушаю, - Дарья Петровна взяла свой бокал в правую руку.
- Я хотел бы поднять этот бокал благородного напитка за нашу неслучайную, как я думаю, но удачную и стремительную встречу. Ты мне очень симпатична, надеюсь это взаимно. Брудершафт? – спросил Виктор.
- Обязательно, - они выпили свои бокалы, вышли из-за стола и слились губами.
Перед глазами Виктора мелькнули мелкие морщинки под глазами и вокруг губ. Он закрыл глаза, на ощупь тело и кожа Дарьи Петровны сильно не отличалась от кожи более молодых женщин, с которыми обычно имел дело Виктор. Затем он опустил руки ниже талии, поднял юбку, почувствовал возбуждение.
- Погоди, может посидим немного? –робко спросила Дарья Петровна.
- Нет, извини, у меня мучает другой голод. Объедаться будем потом.
Платье легко соскользнуло с плеч Дарьи Петровны, она оказалась без лифчика. Виктор опять заметил легкие морщинки подмышками, на изгибе рук, вокруг груди, но сама грудь была гладкая, как будто ее чем-то накачали. Силикон, мелькнуло в голове. Виктор закрыл глаза представил перед собой дочь Дарьи Петровны, и жадно впился губами в ее темные соски…
Время ускорилось. Объятия, поцелуи, брюки в сторону. Вот они уже оказались в постели, Виктор умело довел свою женщину до множественного оргазма, только после этого позволил себе получить заслуженный всплеск эмоций.
Виктор откинулся на спину, Дарья Петровна легла ему на плечо:
- Я так и знала, что не ошиблась в тебе. Ты был великолепен.
- Спасибо.
- Есть в тебе какая-то харизма, ты очень приятный в общении человек. Я надеялась, на что-то подобное, но ты превзошел все мои самые смелые ожидания.
- Это все благодаря тебе. Ты очень красивая, у тебя шикарная фигура. Я этого еще не говорил? У тебя такой потрясающий бюст, - Виктор правой рукой гладил и мял грудь Дарьи Петровны, пытаясь осторожно определить, где там силиконовый имплант.
- Вить, будь проще, чего ты говоришь какими-то словами? Мы же не на приеме у губернатора. Сиськи - это просто сиськи. Хорошо?
- Договорились. У тебя шикарные и большие сиськи.
- Тебе нравится? – Дарья Петровна присела на кровати, взяла свои груди в руки, приподнимая по очереди, как бы взвешивая, - а ведь всего два года назад их практически не было.
- Как не было? – сделал вид Виктор, что удивился.
- У меня от природы очень маленькая грудь. И я всю жизнь завидовала этим тварям с большими сиськами. Еще боялась рака груди и прочее. А два года назад махнула на все рукой, поехала в Германию, десять тысяч евро – и теперь у меня шикарные сиськи, - Дарья Петровна взяла руку Виктора и приложила к своей груди, - трогай их, ласкай, я ж для этого их сделал такими. Все для тебя.
Виктор двумя руками более решительно принялся изучать грудь своей теперь уже любовницы. Мужские таблетки подействовали, и Виктор опять возбудился. Они продолжили то, ради чего сюда пришли. На этот раз все было тоже замечательно, только Виктор сильно устал, пот с него лил ручьем, и он с трудом закончил. Ему было очень неудобно перед Дарьей Петровной, но его спутницу это совсем не смутило, она взяла полотенце и вытерла его насухо.
- Настоящий мужик, совсем упахался, пахарь, - приговаривала она, - надо тебе подкрепиться.
Накинув какие-то хозяйские халаты, они переместились за стол, поели и выпили вина. Дарья Петровна о себе мало рассказывала, все больше расспрашивала Виктора. Тот все рассказывал. Желания заняться сексом ни у одного из партнеров больше не возникало. Виктор ближе к пяти часам сказал, что ему пора, что надо еще заехать на работу и подготовить отчет.
- Вить, у тебя теперь есть мой телефон, если что – звони, - говорила Дарья Петровна пока он одевался.
- Хорошо, позвоню, - сам себе в голове отметил, что так и не сохранил телефон в память.
- Давай договоримся, что в понедельник я тебя жду во Владимире. Пойдем по кабинетам. Я не собираюсь часто ездить к тебе в Перловск.
- В каком часу и где?
- Приезжай часам к двум, к администрации. Ты по какой части хочешь карьеру выстраивать? Сам понимаешь, место губернатора занято, и пока не для тебя.
- А какие есть варианты? И у меня есть выбор?
- Выбор есть всегда, ты бы мог, например, не прийти на встречу ко мне сегодня, и я бы поняла, какой интерес тебе встречаться со такой старухой как я?
- Ты не старуха, ты вообще всего на девять лет постарше меня.
- Ладно, не оправдывайся, я знаю, кто я и сколько мне лет. Знаю, что в качестве сексуальной партнерши ты предпочел бы видеть под собой молоденькую девицу лет двадцати.
- Ну зачем ты так? Все не так.
- Вить, я взрослая женщина, и я далеко не дура. Правда же?
- Правда.
- Я прекрасно понимаю, почему ты пришел. Отдаю тебе должное, ты сделал это галантно, хорошо, без тени похабства и пошлости. Можно было бы даже поверить во внезапно вспыхнувшее чувство.
- Правда, ты очень привлекательная женщина.
- Да, так и есть. Самое главное, что я ценю в людях – это честность. Как в фильме: «В чем сила брат? –В правде». По этой причине давай друг другу не врать: ты пришел ко мне ради продвижения по службе. Надеюсь тебе было тоже приятно?
- Все было великолепно. Мне очень понравилось. Я буду ждать нашей новой встречи.
- Ты честно заслужил продвижение по службе. Я тебе помогу. И так: можно пойти по строительной линии, по социальной, культурной или медицинской. Пока, наверное, все. Ты куда больше хочешь? Выбирай.
- Я бы по строительной пошел, я по образованию инженер-строитель. И направление мне кажется, на данный момент самое перспективное.
- Дополнительный раз я убеждаюсь, что ты умный человек. Значит, так тому и быть, пойдем по строительной линии. На сегодня пока все, иди на работу. Я скоро тоже поеду домой, - Дарья Петровна поцеловала Виктора в губы, и Виктор вышел из квартиры.
Пытаясь быть не приметным, он слегка пригнулся и быстренько прошмыгнул к своей машине. Эйфория переполняла Виктора. Он гордился собой, он сегодня был на высоте, он – крутой! Перед глазами у Виктора болтались большие сиськи Дарьи Петровны, они раскачивались и подпрыгивали на каждой точке. В таком состоянии нельзя ехать прямо домой, надо заехать на работу, поделать какие-нибудь дела, успокоиться. Впечатления и видения не оставляли Виктора, и он два раза проезжал нужный поворот, приходилось разворачиваться и возвращаться. Как итог, на обратную дорогу, он затратил в два раза больше времени, чем, когда ехал в ту сторону. В кабинет он вошел, когда было уже почти шесть часов. Катя уже ушла домой, двери в приемную были закрыты. Он вернулся на охрану взял ключи, и только после этого смог попасть к себе в кабинет.
Так, теперь надо успокоиться. Для этого надо сделать простые дела. Виктор встал, поприседал, вспомнил, что выключил телефон. Включил. Оказалось, что ему пока никто не звонил. Вот гады. Так помрешь, ни одна живая душа о тебе и не вспомнит. Даже немного обидно. Надо еще спрятать в сейф таблетки до следующего раза. Увидев нераспечатанную упаковку, вспомнил, что презервативами не воспользовался. Вдруг у Дарьи Петровны какая-нибудь инфекция или хламидии? Как жене потом объяснять эти сюрпризы? Зря он так, конечно. Вряд ли Дарья Петровна чем-нибудь больна, и на вкус она там вся была такая приятная. Залететь в таком возрасте Дарья Петровна могла с трудом, ведь она же умная женщина, должна сама об этом подумать. Что ж теперь сокрушаться, но следующий раз надо будет обязательно все эти момент обсудить с Дарьей Петровной. Ведь, он тоже взрослый и ответственный мужчина, а не просто потрахун какой-то залетный. Он, между прочим, если что и ответить за свои извержения может. За что это ты собираешься отвечать? Женишься что ли? Возьмешь ребенка и воспитаешь, ведь это же твоя кровинушка? Бред, какой-то. Надо отвлечься, надо заняться делом. Виктор просмотрел, почту пролистал газеты. Через час бездельных метаний по кабинету, он решил ехать домой.
Не заходя к Женьке в комнату, Виктор сразу свернул в ванную комнату. Долго тер себя мочалкой, обливался горячей и холодной водой. Наконец, когда, ему показалось, что все грехи смыты, он вытерся, накинул халат и пошел переодеваться в домашнюю одежду. А был ли грех, подумал он? Ведь от того что он сделал, Женька выиграет в первую очередь. Просто у него такая работа, иногда надо сделать неприятное людям, чтобы потом было хорошо. Это как хирург, надо сделать больно, вырезать все ненужное, и потом человек будет здоров и продолжит жить долго и счастливо. Однако, чтобы Женька об этом узнала, Виктору все равно не хотелось. Вряд ли ей понравится такая терапия.
Интересно, а Женька ему изменяет? Где, когда, с кем, ради чего? Как бы он отнесся, если бы она переспала с губернатором, например, ради своего служебного роста или ради продвижения по службе Виктора? Виктор представил Женьку, лежащую на спине, над ней раскачивая тазом трудиться Петр Степанович, капли пота падают со лба губернатора на нежную Женькину грудь… И вот Виктор через некоторое время первый заместитель губернатора по инвестиционным и земельным вопросам. И он сперва ничего не знает, но начинает догадываться, отчего такая благосклонность, отчего такой стремительный рост по службе? Друзья, сослуживцы начинают косо смотреть, что-то шепчутся по углам. И он видит эти косые взгляды. У него кружится голова. Он пораньше уходит домой, заходит к себе в спальню, а там Женька прыгает на здоровом члене губернатора. Ой, извините, я просто хотел в домашнее переодеться. Ему: почему не на работе? Кто позволил? Будешь наказан. Да, у меня голова заболела. Извините. Я не хотел, вы продолжайте, я сейчас пойду в другую комнату. Вечером разборки с женой. Она ему: ну, ты же знал, что твое продвижение по службе не случайное. Ну и что с того, что я тебе не говорила. Ты же умный мужик, должен понимать, что все в этом мире через постель. Будешь большим человеком, ты будешь всех иметь, пока ты маленький -  тебя будет иметь. Так устроена жизнь. Хорошо, хорошо, я все понял. Но ты могла хотя бы меня предупредить? А то все кругом знают, а я как дурак ни сном, ни духом. Прости, прости. Я больше ну буду. Все, что мы имеем, в этой жизни, все благодаря тебе и твоей, как бы это сказать, коммуникабельности и умению налаживать отношения. Я рада, что ты меня понял, и на меня не сердишься. Они целуются и обнимаются. Так все должно быть?
Что-то Виктору подсказывало, что Женька вряд ли с пониманием отнеслась бы к его постельным победам, даже ради их общего счастливого будущего. А если она догадается, из-за чего у него пойдет у него карьерный рост? С какого перепуга его возьмут в администрацию губернатора? Там своих детей и родственников хватает. За его выдающиеся успехи на месте мэра Перловска? Это вряд ли, показатели довольно средненькие по области, ни хуже и не лучше. За светлую голову и могучий ум? За это, конечно, можно, но кто ж об этом знает. К тому же ценятся сейчас больше не умные люди, а преданные. Как ему проявить свою лояльность? Думать, думать, думать.
В комнату вошла Женька, Виктор сидел тупо глядя перед собой:
- Ты чего сидишь здесь молча?
- Думаю, как доказать свою нужность и преданность губернатору, чтобы он меня заметил и продвинул по карьерной лестнице.
- Это очень просто, ты организуешь постановочное похищение жены или детей губернатора, можно вместе - жены и детей. Назначаешь выкуп в миллион долларов. Ты, как бы случайно, узнаешь о похищении из средств массовой информации. Мчишься туда на своем джипе, нарушая правила дорожного движения и собирая штрафы со всех камер наружного наблюдения. Забираешься по отвесной стенке на тридцатый этаж в комнату, где засели террористы. Раскидываешь пятнадцать человек, я из-за угла все это снимаю на камеру. Ты ловко уворачиваешься от пуль и мечей. Пять минут и все побеждены. Лежат по углам комнаты, слегка постанывая. Подходишь к его жене: «Мадам, вы спасены». Ты берешь на руки малышку-дочь, и выносишь их из подъезда под вспышки телекамер и фотоаппаратов. Губернатор подходит к тебе и со слезами на глазах обнимает: «Как я вас могу благодарить, наш спаситель?» - Ты, скромно опустив глаза: «Не стоит благодарности, на моем месте так поступил бы каждый. Я простой мэр города Перловск». Садишься в машину и уезжаешь. На следующий день, я уверяю тебя, ты будешь первым замом губернатора.
- Здорово ты все это придумала. Малышке дочери губернатора сейчас, наверное, лет двадцать, не меньше. А можно тещу губернатора украсть?
- Можно и тещу, но только эффекта не будет. Возможно, губернатор не обрадуется ее возвращению.
- Но может оно и к лучшему, ведь я не смогу забраться по отвесной стене на тридцатый этаж. А так план, конечно, идеальный.
- Смотрю я, ты совсем устал. Сходи поешь, там Надежда приготовила телячьи отбивные с желтым рисом. Объедение, пальчики оближешь.
- Хорошо, пойду, я и в правду совсем устал.
После ужина, меню которого странным образом повторило блюда, предложенные ему Дарьей Петровной, Виктор лежал на семейном ложе и думал, а может они все в сговоре. Вдруг, они все заранее договорились, и действуют по заранее согласованному плану. Но такого не может быть. Так можно до паранойи дойти. Хорошо бы ему отвлечься. Надо улететь куда-нибудь далеко-далеко, где тепло, море, воздух, солнце, ром и текила, знойные мулатки и белый песок.
- Женька, давай куда-нибудь слетаем на море. Туда, где тепло, чтоб загореть и прожариться на солнышке. А?
- Давай, я хочу на Мальдивские острова. Там всегда тепло, и сейчас самое время туда ехать.
- А я хотел бы в Египет, куда мы с тобой ездили в 2006-м году. Помнишь? Мы такие молодые, Пашка и Маргаритка такие мелкие. А Красное море, а система «все включено», на квадроциклах по пустыне. Помнишь?
- Египет сейчас закрыт. В декабре там холодно. Не хочу.
- Иди ко мне, - Виктор пригласил Женьку в постель.
- А не рано еще спать?
- Давай пораньше ляжем, сегодня был тяжелый день, еще после вчерашнего похмелье не развеялось.
Женька погасила свет и подлезла под одеяло к мужу. Виктор подлез Женьке под ночнушку и принялся гладить ее грудь, сравнивая тактильные ощущения от натуральных и силиконовых сисек. Натуральные больше нравились, они были теплей и ласковее, роднее. Но силиконовые возбуждали и манили, как новая еще непривычная игрушка.
- Что ты мне всю грудь измочалил? Перестань, у меня уже соски болят, - Женька убрала руку Виктора из-под ночнушки.
- Извини, я не хотел, - ответил Виктор, и скоро захрапел, так и не исполнив чего хотел, силы его покинули, не мальчик уже…
Ему снилась деревня Невзорово, он еще молодой ему двадцать шесть лет, вся жизнь впереди.

Четверг. Сон.

Ему двадцать шесть лет, вся жизнь впереди. Он приехал в родную деревню в середине лета по приглашению Игоря. Тот собирался жениться. Невесту он нашел себе из своей деревни, Ленку Елисееву. Она была на четыре года младше Игоря, жила прямо напротив дома Викторовых родителей. Когда Игорь рассказывал Виктору по телефону, он никак не мог вспомнить ее. Дом Елисеевых помнил, а девчонка такая из памяти совсем выветрилась.
- Не помнишь, ну и ладно. Приедешь, все покажу и расскажу. Жду тебя восьмого июля в гости, - завершил разговор Игорь.
Виктор приехал к родителям в гости накануне свадьбы, и попал на мальчишник. К этому времени Игорь ушел из ментовки и подался в местные бандиты. Внешне дела у него шли хорошо, он разъезжал на черной машине БМВ, в городе купил квартиру. Свадьба планировалась на широкую ногу. Для этого на четыре дня была арендована база отдыха «Соловей».
В программе первого дня был мальчишник. Игорь не стал заморачиваться, скрываться, и гулял с братвой последние часы холостой жизни там же, где потом будет свадьба. Виктору поначалу было неуютно и некомфортно среди бритоголовых здоровенных мужиков с невысоким интеллектом. Но оказалось, что среди ребят есть и люди, окончившие высшие учебные заведения. Были эти парни, как правило на руководящих должностях, в бандитской иерархии ценились люди с мозгами. После принятия некоторого количества алкоголя, все разбились на группы по интересам. Виктор примкнул к серьезным разговорам про политику, про Ельцина, про Зюганова, хорошо или плохо было в Советском Союзе.
Потом пришли девочки, и веселье приобрело эротический оттенок. Девчонки танцевали, раздевались, уводили парней в номера. Потом возвращались и уводили следующую партию. Всего восемь девчонок было на двадцать шесть мужиков, поэтому потрудиться им пришлось в этот вечер основательно. Сам Виктор отказался от эротических услуг, ему было как-то неприятно, он не понимал зачем это было нужно. Продажная любовь его тогда не влекла. С удивлением, он заметил, что Игорь пару раз наведался в номера с девочками.
Виктор подсел к Игорю
- Ты не любишь свою невесту? Зачем ты ходишь к проституткам?
- Заметил, да? – улыбаясь спросил Игорь
- Трудно не заметить, ты же не прячешься. Открыто ходишь.
- Понимаешь, у меня через два дня закончится свободная и холостая жизнь. Надо напоследок почудить. После свадьбы, я обещаю, налево даже не посмотрю. Я Ленку люблю и уважаю, за нее любому голову сверну, - Игорь оголил бицепс, показывая какая у него сила.
- Хорошо, твое дело.
- Парни, - Игорь встал, - давайте выпьем за самую лучшую из девушек, за мою невесту прекрасную Елену.
Все весело загудели, зашумели, чокнулись. Виктор сильно погрустнел, не понимая этой быдловатости и хамоватости. Он встал из-за стола и пошел бродить по окрестностям базы отдыха. Нашел небольшую речку, искупался, немного продрог, пошел в номер и крепко заснул, как может спать здоровый молодой мужчина со спокойной совестью.
На следующий день братва похмелялась, Виктор сказал Игорю, что ему надо помочь родителям по хозяйству и уехал в деревню. У родителей, действительно нашлось много дел, которые требовали молодой здоровой силы. Виктор, не жалея сил трудился на огороде и в поле. К вечеру усталый довольный он с трудом добрался до своей кровати, и крепко заснул без снов.
С утра он одел свой новый двубортный синий пиджак, и пошел помогать Игорю выкупать невесту через дорогу. Виктор спел песню про «милую мою», танцевал, участвовал еще в каких-то конкурсах. Невесту выкупили, и когда он увидел Елену, то понял, что в этой жизни у него не будет счастья больше никогда. Перед ним стояла девушка его мечты. Она была очень красивая, не такой экранной красивостью как Синди Кроуфорд или Клаудиа Шиффер. Нет, она была красива своей внутренней красотой, она светилась изнутри, манила, пленяла, и одновременно одаряла всех своим присутствием.
Как в песне у Михалиа Боярского: «Но в глаза лишь глянул, я невесте глянул, и среди безмолвия, прямо надо мною гром вдруг в небе грянул, и сверкнула молния». Виктор стоял и смотрел на все как во сне, как Игорь поднимает Елену на руки, целует, несет в кабриолет. Она в ответ смеется, радуется. Не понимая, куда, за чем… Или ему так казалось.
Большой кортеж отвез гостей в ЗАГС, потом на базу отдыха, где под открытым небом были накрыты широкие свадебные столы. Для Виктора время тянулось невыносимо медленно. Он ловил себя на мысли, что нельзя так пялиться на невесту друга, отводил глаза, уходил куда-нибудь, чтобы не видеть всего этого. Но все равно возвращался, садился за стол, выпивал, и смотрел на Елену. В один момент их взгляды пересеклись. И он понял, что все могло бы быть иначе, если бы он только встретил Елену чуть раньше.
- Привет, я Виктор, - говорил взгляд Виктора.
- Привет, а я знаю, - также взглядом отвечала Елена, - ты наш сосед через дорогу.
- Я тебя совсем не помню. Как будто сегодня в первый раз увидел.
- А тебя очень хорошо знаю. Я в тебя влюбилась еще в третьем классе.
- Почему я тебя не замечал? Наверное, ты была еще маленькая?
- Ты был всегда для меня сильный, взрослый, мужественный, интересный. Я очень скучала, когда ты уехал учиться в институт.
- Я ничего не знал.
- Я все дневники исписала посланиями тебе. Каждый твой приезд к родителям был для меня праздником. Я ходила одна или с подружками несколько раз мимо вашего дома.
- Я тебя не замечал.
- Наверное, ты был сильно занят своими проблемами.
- Давай я тебя украду, и мы убежим с тобой далеко-далеко.
- В Африку? – Елена улыбнулась, - у нас в деревне до сих пор рассказывают эту вашу историю, как вы поплыли на лодке в теплые страны.
- Давай, в теплые страны. С тобой я готов в любые страны, куда угодно.
- Теперь нельзя. Теперь я замужем. Извини.
- Я буду ждать. Я теперь без тебя не смогу жить.
- Не теряй зря времени. Жизнь она короткая. На свете еще много хороших девушек. Вот смотри моя подруга Светка, - Елена повернула голову налево, где сидела красивая девушка в красном платье.
- Это жестоко. Я хочу быть только с тобой, - на глазах у Виктора наворачивались слезы.
- Это не жестоко. Это жизнь.
Игорь-жених подошел к Елене и пригласил ее на танец молодых, тем самым прервав их невербальный контакт. Виктор опустил глаза. Окинул взглядом гостей, остановился на девушке в красном платье: надо будет ее обязательно пригласить и познакомиться, чего зря грустить. Главное, чтобы она не была чьей-то девушкой. А то бандиты ему голову свернут, и фамилии не спросят. Девушка сидела рядом с родственниками невесты, никакие парни к ней пока не подходили. Похоже на была свободная.
Виктор посмотрел, как танцевали молодые: Игорь танцевал плохо, переминаясь с ноги на ногу. Елена же кружилась, делала немыслимые танцевальные фигуры, наклоны, прогибы и развороты. Это было ужасно, они не были парой. Как они могли сойтись, такой валенок и такая небесная фея? Боги, куда вы смотрите, зачем творите эту несправедливость и беззаконие? Наконец, танец молодых закончился, все подняли тост за здоровье жениха и невесты. Виктор выпил полную рюмку, не закусывая. На следующий медленный танец, он пригласил девушку в красном. В ней не было того внутреннего тепла, которым светилась Елена, но она было очень красивая, стройная и женственная.
- Здравствуйте, меня зовут Виктор, а вас как? – начал разговор Виктор.
- Здравствуйте, а меня – Света, - ответила девушка.
- Я почему-то так и думал, - Виктор смутился, неужели и правда было мысленное общение с Еленой?
- А я тебя знаю, - Света сразу перешла на «ты», - ты школьный товарищ и друг детства Игоря.
- Откуда ты знаешь это?
- Мне Ленка все уши про вас прожужжала. Какие вы друзья, какие вы классные, веселые и интересные. Она тебя мне показала еще в ЗАГСе.
- То есть наша встреча не случайная?
- Можно и, так сказать.
- А ты тоже наша деревенская? Я тебя что-то не узнаю.
- Я – не местная. Здесь я никого не знаю. Я подружка Ленки по институту.
- Ну, раз так, может пойдем погуляем, пообщаемся в тишине? Я покажу тебе деревенскую природу, – предложил Виктор.
- Пойдем, у тебя такие рекомендации и безупречная репутация, что я совсем ничего рядом с тобой не боюсь.
- Имей в виду, последние девять дет я не живу в деревне, и мог сильно измениться, не в лучшую сторону.
- Не отговаривай меня, я и так стесняюсь. Пошли, кавалер, - Света смела шагнула вперед на выход из танцевального круга.
Они бродили по окрестностям базы отдыха почти час. Виктор рассказывал Светлане про свои детские годы, про Игоря, про институт. Светлана, в свою очередь рассказала про свою: оказывается, она был коренной москвичкой. Она была одна в семье. Папа был военным, мама – учителем. В этом году они с Ленкой окончили текстильный институт. Распределения учебное заведение не предоставляло, поэтому куда идти работать она не знала.
- Ленке, конечно, хорошо, у нее теперь есть муж, бандит с деньгами. Сейчас сядет дома, начнет рожать детей, будет домохозяйкой, это сейчас модно. Будет ездить по заграницам отдыхать, носить модные шмотки.
- Ты тоже хочешь за муж за бандита? – спросил Виктор.
- Если бы мой папа узнал, что я хочу выйти замуж за бандита, он бы меня убил. Но, с другой стороны, у нас сейчас выбор небольшой, либо бандит, либо замуж за границу. Инженеры никому не нужны, военным зарплату не платят, ученые – нищие.
- А бизнесмены-предприниматели?
- Тоже не плохо. Бизнесмены мне нравятся. Они обычно с деньгами, умные и предприимчивые.
- Я маленький бизнесмен, у меня в Москве есть маленькая типография. Не могу сказать, что много зарабатываю, но на жизнь хватает.
- Мало – это сколько?
- Света, мне что-то не нравится такие вопросы. Деньги любят тишину. Мне не хотелось бы, чтобы девушка меня выбирала исключительно по размеру кошелька. Если это для тебя самое главное, то я – не самая лучшая кандидатура для тебя. Давай поговорим про музыку, про кино. Какие книжки ты любишь читать?
- Я не люблю книжки читать. Я люблю видео смотреть. Мой любимый герой – это Брюс Виллис. «Крепкий орешек» смотрел?
- Смотрел. Если тебе нравятся такие герои, ты прямо по адресу. Пойдем за стол. Я что-то проголодался, - Виктор как разочаровался, разговор явно не клеился.
- Пошли, - согласилась Светлана.
Они вернулись за стол, сели рядом. Наложили салатов. Через какое-то время Светлану пригласил один из бритоголовых парней, Виктор не возражал. Общение с девушкой в красном платье закончилось, не оставив  в душе даже сожаления. Теплого взаимопонимания не получалось. Виктор посмотрел в сторону молодых, Елена сидела одна на своем месте, Игорь, видимо, где-то праздновал свою свадьбу с друзьями. Заметив на себе взгляд Виктора, Елена посмотрела в ответ.
- Не получилось, - пожаловался Виктор.
- Что так? Она хорошая, тебе надо просто присмотреться, - был ответ.
- Ей нужен бандит, или заграничный принц на белом мерседесе, с барсеткой полной денег.
- Женщина, выходя замуж, хочет надежного мужчину, на которого можно положиться в любой трудной ситуации.
- Бандит – это надежный мужчина?
- В современном обществе, к сожалению, это так. Всё дорого, всё за деньги, а у этих парней они есть. Они не сидят на месте, и хоть что-то делают.
- Нельзя все сводить к деньгам. Человеческое общение важнее и ценнее. Главное, чтобы человек был с тобой рядом хороший, чтобы долгими зимними вечерами тебе не было скучно.
- Какой ты милый, Витя, - Елена улыбнулась, -  если бы я не была замужем, то все бросила бы и побежала с тобой на край света, жить в шалаше.
- Пойдем, я готов. Если мы сейчас этого не сделаем, то буду жалеть всю оставшуюся жизнь.
- Я уже тебе говорила, Виктор Егоров, что ты опоздал. Я замужем. И ты не будешь долго переживать, время - оно лечит. Все пройдет.
- Тогда я пошел. Прощай. Мне здесь больше делать нечего.
- Прощай. Мне правда жаль.
Виктор встал из-за стола и, ни с кем не прощаясь, пошел домой. До родной деревни было примерно пятнадцать километров, но Виктор не хотел брать такси или любой другой транспорт. Хотел идти и идти, наматывая километры, выбивая ногами пыль и, одновременно, тоску из своего сердца. Почти в полночь, он пришел домой и лег спать, не раздеваясь в костюме. На второй день свадьбы он не пошел, и не прощаясь с Игорем, уехал в Москву.
С головой окунувшись в работу, он постепенно вытеснил прекрасную Елену из своих воспоминаний. Дела в бизнесе шли хорошо, совсем недавно он из книжного торгового бизнеса перешел в типографский, купил бывшее в употреблении специальное оборудование, и печатал этикетки на бутылки, листовки, плакаты и прочую полиграфию. Старые советские предприятия разваливались, возникали новые, такие как у Виктора. Он постепенно занимал свою нишу на печатном рынке, появлялись постоянные клиенты. Бизнес пока приносил больше хлопот, чем прибыли, но Виктор ощущал перспективы. И это было важно и хорошо.
На личном фронте стояло затишье, были какие-то мимолетные встречи, знакомства, которые дальше двух-трех свиданий по обоюдному согласию не заходили. Виктор из-за этого сильно не расстраивался, видимо еще не пришло его время, не встретил он свою единственную и неповторимую. Про Елену он вспоминал редко, ее образ постепенно таял в воспоминаниях.
Примерно через год, в сентябре ему пришло приглашение на похороны Игоря. Вероятно, он стал жертвой бандитских разборок. В один из дней он поехал с работы домой, но не доехал. Только через неделю его тело случайно обнаружили в трех километрах от дома с тремя пулевыми ранениями в груди.
Виктор приехал в родную деревню, первым делом посетил мать Игоря. Третий раз он видел убитых горем родителей своих друзей. Видеть, как мать хоронит своего сына, было тяжело. Виктор произнес слова соболезнования, присел на лавочке. Ему все рассказали, как Игорь жил последний год, как погиб, кого подозревают.
- Вить, помоги нам, пожалуйста. Надо съездить в дом Игоря с Леной, там надо взять документы Игоря и его одежду, в чем хоронить. Одежду потом отвезти в морг, документы – в ЗАГС, - попросила мать.
- Хорошо, а где дом Игоря был? Где мне там документы искать и одежду? – спросил Виктор.
- Тебе не надо ничего искать. Лена тебе все покажет, она съездит с тобой. Сама она одна боится. После смерти Игоря в доме не была ни разу, - только сейчас он заметил сидящую в углу маленькую женщину, в которой с трудом можно было узнать ту красавицу Елену.
- Хорошо. Поехали?
- Поезжайте, - благословила их в дорогу мать Игоря.
Виктор открыл дверь своего потрепанного Форда, и посадил Елену на переднее сиденье рядом с собой. Та рассказала ему как ехать, и они поехали. Первые минуты он молчал, но потом спросил:
- Как ты? Тяжело?
- А ты как думаешь? Была бы моя воля, я эту тварь своими бы руками задушила, - вдруг прорвало Елену, - ненавижу его и всех его братков.
- Ты про кого?
- Про Игоря. Ты просто не представляешь каким мудаком он был последнее время. Люди для него мусор, ****овал налево и направо, сколько раз я встречала его на улице с другими бабами, сколько раз он не ночевал дома.
- У него ж работа такая, могут в любое время дня и ночи вызвать.
- Могут, а потом обязательно на выходе из офиса, вероятно, всех опрыскивают женскими французскими духами, на шею ставят засос, на воротничок рубашки – след от помады. Форма одежды такая. Да?
- Извини, я не знал. Я его предупреждал, что такая работа не очень хорошая, но он меня не послушал.
- Я тебя не виню. Я себя виню. Я не знала, что моя жизнь с Игорем превратится в ад. Он меня никуда не пускал, на работу – мне не надо, в Москву к подружкам – сиди дома. И знаешь, страшно же, его дружки как придут, не люди, а сборище идиотов. В наш дом не стеснялся братков со шлюхами пускал, спальню им свою выделял.
- Ужасно, - поддержал Виктор.
- Все так здорово начиналось, я думала буду счастлива. Нарожаю детей. Будем жить припеваючи. Как на работе привык всех нагибать, издеваться, отжимать, так и дома все то же самое. Я один раз залетела. Так по-тихому аборт сделал, не хочу я рожать от такого урода, понимаешь?
- Понимаю, ты только не волнуйся, все будет хорошо, - пытался успокоить Виктор Елену.
Тем времена они подъехали к двухэтажному коттеджу из красного кирпича. Елена открыла дверь, вошла внутрь. Виктор вошел вслед за ней.
- Не снимай обувь, я здесь все равно жить не буду.
- Хорошо, не буду, - Виктор принялся завязывать только что развязанные шнурки.
- Ты может думаешь, что это наш дом? В нем можно жить? Все это построено в долг. Игорь собирался жить вечно, он тратил деньги налево и направо. Надо что-то купить – берет в долг. Я вообще не представляю, сколько он должен денег всем вокруг. Мне сейчас нужно продать дом, машину, всю технику, чтобы погасить часть долгов. Потому что столько денег я не заработаю.
- Не дальновидно, конечно, - поддакнул Виктор.
Елена поднялась наверх в спальню, собрала одежду Игоря в отдельный пакет и забрала документы.
- Поехали отсюда быстрее, не могу здесь долго находиться.
- Поехали, как скажешь, - Виктор вышел в дверь первым.
- Как ты думаешь, почему я тебе все это рассказываю? – спросила Елена, усаживаясь в автомобиль.
- Я не знаю, вероятно, тебе просто надо выговориться.
- Да, ты все правильно понял. А всего этого я не могу сказать ни своим родителям, ни его матери, ни его друзьям. Для них он бравый товарищ, любимый сын, достойная партия для их дочери. Сказать правду никому не могу. И терпеть тоже нет сил. Спасибо, что выслушал. Мне прямо полегчало.
- Пожалуйста, обращайся, если что. Всегда рад тебе помочь.
Они подъехали к моргу. Елена сходила внутрь помещения одна. Минут через десять вернулась без пакета.
- Я его совсем не узнала. Он же пролежал в лесу почти неделю, почернел весь, раздулся. Ты бы видел. Страх дикий. Хорошо, что будут завтра хоронить в закрытом гробу. Зрелище не для слабонервных.
- Ты мужественная женщина, я бы такого не выдержал.
- Да, ладно. Ты бы смог, я в тебя верю, - в первый раз слегка улыбнулась Елена.
Он остановил машину у родительского дома Игоря.
- Спасибо за помощь. Похороны будут завтра, в десять утра встречаемся у морга. Тело Игоря сильно попорчено и на ночь нам покойника не дают, похоронная процессия начнется от морга и сразу на кладбище.
- Хорошо. До завтра. Крепись, - помахал Виктор вслед Елене.
Виктор пришел в свой родительский дом, поужинал, немного пообщался с отцом и матерью. Они рассказали несколько деревенских новостей, в том числе про Игоря. И Виктор пошел спать. Он долго лежал, думал и не мог заснуть. У него все не сходился образ той небесной красоты девушки-невесты, и обозленной обиженной вдовы. Как может сильно измениться человек за столь короткое время? Сможет ли она когда-нибудь вернутся к нормальной жизни, сможет ли полной грудью радоваться жизни вновь? Сможет ли она еще в кого-нибудь влюбиться и нарожать детей?
У самого Виктора в эту встречу Елена не вызвала желания украсть ее, увезти на край света и жить всю оставшуюся жизнь в ее объятиях. Ее было жалко, она была раздавлена последним годом жизни и таким трагическим финалом. Может ее взять с собой, приласкать, отогреть, и она вновь распустится как прекрасный цветок? Или все пропало окончательно, и эта травма будет висеть над ними как проклятие всю оставшуюся жизнь? Виктор долго думал, но не знал точного ответа.
Потом он переключился на воспоминания об Игоре. С детских лет тот хотел лидировать, но в их компании всегда Андрюха в силу своих более высоких командирских качеств, его обгонял. Все их детское общение было под негласным соперничеством этих двух лидеров. Виктор предположил, что Игорь специально пошел в армию, чтобы не отставать, а в чем-то и опередить Андрюху. После армии, его основного друга и соперника больше не стало, и Игорь потерялся, так как не с кем было конкурировать и соревноваться. К тому же страна сильно поменялась, и Игорь пошел по пути наименьшего сопротивления, сперва в милицию, потом в бандиты. А там вообще с катушек сошел, потерял человеческий облик.
Почему так происходит? Виктор был уверен, что при других обстоятельствах из Игоря мог бы получиться хороший отец, муж, инженер или ученый. Почему жизнь распорядилась так? Почему он сейчас умер, ведь может быть он мог еще все исправить, заняться бизнесом, вымолить прощения у жены, завести детей, и жить долгие годы до старости. А теперь больше ничего не исправить. Опустился он в конце жизни на самое дно, и в таком положении умер не своей смертью. В чем был смысл его жизни? Если на свете бог? Если есть, как он оценит жизнь Игоря? Может он умер как мученик, и ему прямая дорога в рай? То, что он издевался над людьми, изменял жене, все это не важно. Ведь бог по-настоящему любил его и дал ему такой непростой путь со страданиями и падениями, потому что верил в него. Вот в Виктора бог не верит, и потому у него жизнь гораздо проще, мельче, дольше, потому что в такой хиленькой душонке быстро не разберешься Пускай Виктор мучается до старости, сейчас про него ничего не поймешь, а там уж как-нибудь разберемся.
Под такие мысли он как-то неожиданно заснул. Ему что-то снилось, но с утра он ничего не помнил. Свои мысли о вечном у него крутились еще несколько дней, пока не заместились текущими проблемами. С утра Виктор, облачившись в темный траурный костюм, сел за руль машины, и подъехал к родительскому дому Игоря. Он предложил свои услуги в качестве водителя, подвести кого-нибудь до морга, потом на кладбище. Но все отказались, потому что был заказан специальный автобус и все родственники в нем уместились. В такую скорбную и тяжелую минуту они не хотели разлучаться. Хотели быть вместе, чтобы совместно горевать, плакать и вспоминать погибшего Игоря.
Виктор поехал по похоронному маршруту один. Он не лез в толпу, не стремился стать поближе к гробу, смотрел на все издалека. Пытался понять что-то главное и важное, смотрел на лица, кто плакал, кто молчал, кто-то смотрел вверх, а кто-то вниз. Скорбь прямо толстым слоем висела в воздухе. Виктор выбирал свою позицию, чтобы хорошо видеть Елену.  Но понять, что твориться у нее в душе было со стороны невозможно. На голову она накинула черный платок, который закрывал почти все лицо со всех сторон.  После их вчерашнего разговора, во время похорон, она никак не выдала своих мыслей и желаний. Виктор в порядке очереди подошел к могиле, кинул горсть земли, мысленно попрощался с другом детства.
На поминки он не пошел. Может и зря, может в деревне кто-нибудь о нем плохо скажет. Ну, и пусть. Виктор поставил свою машину рядом с домом и пошел на их детское место. На каникулах между седьмым и восьмым классами они построили целое сооружение у реки километрах в полтора от деревни. Это был большой шалаш с причалом у реки. Место было укрыто от любопытных взглядом небольшим оврагом и зарослями кустарника. Месту было присвоено громкое название «Застава», по мотивам фильма «Офицеры» и «Приключения неуловимых мстителей».
На постройку «Заставы» у их дружной бригады ушло больше месяца, они таскали из ближайшего леса березки, пилили, стругали, рубили. У родителей воровали гвозди и проволоку. Потом, когда пропажа вышла наружу, пришлось сознаться. Вторую половину стройки, иногда родители даже помогали умным советом или делом. В результате получился большой шалаш, примерно четыре на четыре метра, с причалом, с которого можно было нырять в воду или ловить рыбу. Все последующие летние месяцы они проводили на «Заставе».
Здесь Виктор не был больше десяти лет. Оказалось, что за последние десять лет «Застава» не разрушилась, видимо ее кто-то поддерживал и чинил по мере необходимости, вероятно, местные мальчишки продолжили их дело. Виктор присел на лавочку на краю причала и молча смотрел на проплывающую воду. Он задумался, и совсем не заметил, как кто-то тихо подошел к нему сзади и положил руку на плечо. Тогда Виктор вздрогнул и обернулся, перед ним стола Елена.
- Привет, - тихо сказал она и присела рядом на скамейку.
- Привет, как ты? – в ответ спросил Виктор.
- Ты извини, я вчера тебе всяких глупостей наговорила, не обращай внимания. Я просто сейчас мало что соображаю.
- Хорошо. Я не буду. Если тебе нужна моя помощь, ты скажи, я готов.
- Сейчас мне даже господь бог ничем помочь не может. Просто видимо, это надо пережить. Пройдет время, что-то забудется, и только тогда заново начнется обычная жизнь.
- Я думаю, ты справишься.
- Почему не пришел на поминки? Тебя там все спрашивают.
- Не хотел. Я много думал обо всем случившемся. Полночи сегодня не спал. И сейчас сижу, и думаю. Игоря уже не вернешь, сидеть на поминках тяжело и не хочется. Извини, если это тебя обижает.
- Я сама не хочу сидеть там со всеми. Вот вызвалась сходить за тобой. Машину твою увидела, у родителей спросила про тебя, они не знают где. А я сразу поняла, что ты здесь. Куда тебе еще пойти?
- Здесь все хорошо сохранилось. Я даже не ожидал. Думал, приду на развалины.
- Это теперь культовое место для молодежи нашей деревни. Здесь встречаются, влюбляются, дискотеки проводят, от родителей скрываются, свидания назначают. После вас мы поддерживали «Заставу», ремонтировали и чинили. Теперь, наверно следующее поколение ребят поддерживает постройку в хорошем состоянии.
- Я не знал. Но мне приятно, что мы сделали такое хорошее дело, которое не разрушилось после нас, а продолжает жить своей жизнью.
- Я ж тебе говорю, что у вас была такая классная компания. Вы были такие дружные, веселые, что не влюбиться в вас было невозможно.
- Мне кажется, что я это уже слышал. Знаешь, когда год назад я тебя увидел на свадьбе, первым желанием, у меня было украсть тебя и бежать на край света, пока не очухались Игорь и его бандиты.
- Я знаю, я это почувствовала.
- Я тогда смотрел на тебя и мысленно разговаривал с тобой. Помнишь?
- Я помню. Я тебе посоветовала познакомиться с моей подругой Светкой.
- Я, надо сказать, прислушался к твоему совету. Я ее пригласил, мы около часа ходили и беседовали. Но разговор не получился, и ее увел какой-то бычара.
- Ты вернулся, и вновь пригласил меня за собой.
- Но ты отказалась, сказав, что ты замужем, и иначе не можешь.
- Да, так и было. Ты так хорошо меня понимаешь. Прямо с одного взгляда. Такое редко бывает. Игорь меня, например, редко понимал.
- Лена, я хочу тебя о чем-то спросить.
- Я знаю. Спрашивай, но почему-то мне кажется, что мой ответ тебе все равно не понравится.
- Теперь, когда ты не замужем, поехали со мной. Мне кажется, мы созданы друг для друга, - Виктор встал на колени перед Леной, взял ее за руку.
- Витенька, где ж ты раньше был, мой миленький? – она погладила его по волосам.
- Год назад я бы сказал, что проворонил свое самое главное счастье в жизни. Но теперь, мне кажется, у нас есть шанс все исправить. Поехали со мной? Я чувствую, что так будет правильно.
- Ты меня совсем не знаешь. Я приношу несчастье людям. Я сейчас думаю, что если бы Игорь на мне не женился, то был бы сейчас жив.
- Я тебя узнаю, мы можем поджить какое-то время просто так, главное, чтобы вместе. У нас все получится. Не вини себя в смерти Игоря, он еще до тебя решил стать бандитом. Это его роковой выбор.
- Витенька, ты всего не знаешь.
- Может быть, я чего-то не знаю, но я уверен, если мы дальше не будем вместе, то это будет самой большой ошибкой в моей и в твоей жизни, - Виктор поднялся на ноги, ходил по причалу и размахивал руками.
- Как ты себе это представляешь? Вчера мы с тобой первый раз в жизни разговаривали. Я сегодня хороню мужа, и в этот же день уезжаю с тобой в Москву? Что про нас люди скажут? Что скажут мне мои родители? Что подумает мама Игоря? Ты в своем уме?
- Мне плевать, что они скажут. Я хочу быть с тобой.
- Я с тобой сейчас никуда не поеду. Должно пройти время. Это мое окончательное решение.
Виктор сел на лавку, секунды стремительно текли, но ничего хорошего не происходило. Он понимал, что доводов у него в свою пользу нет никаких. Лена, безусловно права, родители и все окружающие за такое поведение их обязательно осудят, она еще не сказала про братков, за такое эти негодяи могут и убить по-пьяному делу.
- И что же теперь делать? – с надеждой спросил Виктор.
- Я вчера себя поймала на мысли, что мне очень жаль, что сделала аборт четыре месяца назад. Я просто не хотела, чтобы мой ребенок жил в этом аду. А теперь я безумно хочу ребенка. Мне это очень нужно.
- Ты к чему это?
- Сделай мне ребенка, Вить. У меня сейчас как раз залетное время. Я прошу тебя, - Лена умоляюще смотрела на Виктора.
- Не понял. Что ты хочешь? – Виктор подумал, что он ослышался.
- Я думала об этом всю ночь. Я прошу тебя. Я ж тебе нравлюсь как женщина. Ты здоровой молодой мужчина, у нас получится здоровый мальчик или девочка. А потом ты возьмешь меня с ребенком замуж, если захочешь к тому времени.
- Ты в своем уме? Я так не могу, я не бык производитель. Я хочу, я могу, но мне надо как-то по любви. Да, ты – сумасшедшая, - Виктор встал и пошел прочь, - прощай.
- Вить, прости меня, - Лена сидела тихо и плакала.
Виктор быстро дошел до деревни, затем зашел в дом Игоря на поминки, на скорую руку помянул Игоря, рано с утра он уехал в Москву. Долго он вспоминал встречу с Леной и их разговор. В деревню к родителям он ездил редко, встретиться с ней он больше не пытался. Через девять месяцев родители ему сообщили, что Елена родила мальчика, назвала Андреем. «Значит, нашла с кем переспать, шлюха,» - подумал Виктор. С тех пор всячески попытался забыть и вычеркнуть из памяти девушку Лену. Новую жизнь и новый день приходилось опять начинать с нуля.

Пятница. День.

Новую жизнь и новый день приходилось опять начинать с нуля. Будильник зазвонил, как всегда, в шесть утра. По уже заведенному графику, почти автоматически прошли зарядка, душ, завтрак, прощальный поцелуй жене, машина, кабинет.
- Катя, сделай мне, пожалуйста, чашечку чая, - сказал Виктор, усаживаясь в свое, ставшее сегодня мелковатым, кресло.
Может поменять кресло? Надо свою задницу приучать к большим и важным креслам. Потом он вспомнил, что это кресло купили всего три месяца назад. На новой должности, можно будет купить новое кресло по статусу и рангу. Первым делом, надо позвонить Сергею Ивановичу:
- Доброе утро, как дела на теплотрассе?
- Доброе уро, Виктор Владимирович. Все хорошо, протечек нет. Водоснабжение восстановлено. Жалоб со стороны населения нет.
- Хорошо. Ну, все, пока, - Виктор уже хотел положить трубку.
- А вы ничего не знаете? – остановил его Сергей Иванович.
- Что я должен знать? И что знаешь ты?
- Сегодня ночью Фокин умер в больнице. Так что у нас больше нет проблемы по названию фирмы Рубикон, - Сергей Иванович хихикнул.
- И ты радуешься?
- Чего же я должен расстраиваться? Видимо есть на свете бог, и он все видит. Нам столько крови попил этот Фокин, что поделом ему, хотя о мертвых так не говорят. Пускай ему земля будет пухом.
- Ага, пускай. Спасибо за информацию, - Виктор нажал на телефоне отбой связи.
Виктор вздохнул, подумал, что окружил он себя на работе одними ублюдками, которые ради наживы готовы своих конкурентов со света сжить, и нет в них ни капли жалости. У Фокина, наверное, есть жена и дети. Надо бы справиться. Или хотя бы пособолезновать немного? Но, с другой стороны, он не господь бог, чтобы обо всех думать и всех спасать. На это есть специальные службы, пускай они и занимаются пенсиями и выплатами, на все есть соответствующий закон. А у него есть дела и поважнее, ему еще среди живых надо порядок наводить, страну с колен поднимать, уровень жизни населения поднимать. Вон пришла указивка сверху: «Поднять уровень доходов населения на 5,5%».
- Катенька, попроси прислать из отдела статистики мне данные о средних заработных платах населения за последние три года.
- Будет сделано, Виктор Владимирович, - ответила Катя, выставляя на стол чай и традиционные печенки.
Так, что там еще хотят от Виктора? Отчитаться о ходе выполнении майских указов президента. Ну, это легко. У него в ноутбуке есть специальная папка. Входим туда. Открываем файл «Отчет о выполнении майских указов». Когда последний раз делал этот отчет? Так, - три месяца назад. Что там стоит: «Майские указы выполнены на 78,8%». Мы упорно работали три месяца над выполнением указов и продвинулись в их выполнении на целых 0,2%, итого 79,0%. Нет, не хорошая цифра, слишком ровная, попахивает враньем. Давай выполним указы на 0,25%, и тогда получится итог – 79,05%. Так, гораздо лучше. Распечатываем, подпись, конверт:
- Катя, отправь пожалуйста письмо в администрацию губернатора.
- Хорошо. Виктор Владимирович, как раз пришли данные из статистики. Вот, я распечатала.
- Спасибо, Катенька, - Виктор углубился в изучение статистических показателей.
Что там нам прислали? Средняя заработная плата что-то около тридцати тысяч рублей в месяц. Как они на эти деньги живут? Не работают, наверно, дармоеды, сидят в потолок плюют. Средняя заработная плата: это же означает, что кто-то получает и сто тысяч, а кто-то - пятнадцать. Зарплата поднимись! Что-то не поднимается. За последние три года она вообще не растет. Виноваты, конечно, санкции, американцы и украинцы. А кто же еще? Если бы все от Виктора зависело, то он бы всем сразу зарплату поднял в два раза. Давай-ка сделаем так, поднимем работникам администрации заработную плату на десять или двадцать процентов. Данные по статистике и пойдут вверх. Сказано, сделано:
- Жанна Игоревна, мне тут сверху ставят задачу поднять среднюю заработную плату по городу, - Виктор набрал начальника финансового департамента.
- Добрый день, Виктор Владимирович, - отозвалась в трубке Жанна Игоревна, - давно пора.
- Как всем поднять, я пока не знаю. Вас сейчас прошу: проработайте вопрос о поднятии заработной плату служащим администрации нашего города. Жду ваших предложений в понедельник к обеду. Хорошо?
- Будет сделано, Виктор Владимирович.
Виктор встал и подошел к окну. Нехилый он задал сегодня темп работы. И это, не смотря на пятницу. Надо немного отдохнуть. Виктор взял телефон в руку, может Дарье Петровне набрать, спросить, как у нее дела. Это прилично? После того, что было между ними, это необходимо. Виктор набрал номер Дарьи Петровны: «Абонент не доступен». Спит Дашенька, небось, выключила телефон и совсем не думает о нем.
Ладно, можно и позже позвонить. Ленке может позвонить? Не стоит. Работу и личные отношения нельзя смешивать, будет совсем плохо. Тут телефон пискнул: «Абонент появился в сети». Виктор повторно набрал Дарью Петровну, она откликнулась на второй гудок:
- Привет, это я, - слащаво сказал Виктор.
- Привет, а это тоже я, - также миленько ответила Дарья Петровна.
- Я скучаю, все время думаю только о тебе. Ты сейчас где?
- Я сейчас дома, уже встала, сделала зарядку, массаж. Чувствую себя молодой, желанной и вдохновленной. Это все благодаря тебе, мой герой.
- Ты не представляешь, я вчера пришел домой, и на ужин у нас была приготовлена телятина с желтым рисом. Прямо, как ты меня вчера угощала. Я такой: «Ой, как вкусно, спасибо». А сам думаю, что все это не случайно. Ты не сговаривалась с Женькой по поводу вчерашнего меню?
- Не сговаривалась. Просто мы тебя обе очень сильно любим и чувствуем твои желания. Ведь для этого мы и нужны тебе, чтобы дарить радость, сладостные минуты, чтобы жизнь твоя была полной и счастливой.
- Я не знаю, как мне тебя отблагодарить.
- Знаешь, знаешь. Но это не по телефону. Мне, кстати, от тебя нужны твои данные.
- Какие данные?
- Пришли мне на почту свое резюме, копии дипломов, если есть награды и прочее, что тебя характеризует как хорошего специалиста и незаменимого работника. Я тебе сейчас СМС-кой сброшу свой Е-мэйл.
- Хорошо, сброшу.
- А в понедельник, возьми с собой обязательно оригиналы паспорта и дипломов. Ты же взрослый человек, сам знаешь все, как тебя можно получше представить. Встречают по одежке, как всегда.
- Обязательно. Какая у вас погода?
- Вить, ты чего? Такая же как у вас: зима и холодно. Мне уже пора, еще куча дел сегодня. Пока.
- До свидания, Дашенька.
Виктор положил трубку. Как-то все неловко, скомкано. Не так он себе представляет общение с девушками. Помнится, раньше он с понравившимися ему девицами мог говорить по телефону часами. О чем он тогда говорил с ними? И темы не кончались, ухо уже было тяжелым и красным, язык заплетался. Но останавливаться не хотелось: можно было говорить про погоду, про музыку, про учебу, про родителей, про политику, про еду, про одежду, про сны, стихи и прозу. Можно было рассказывать про чудесный вид из своего окна, про капельки дождя, которые зависли на березовых почках, про облака, проплывающие над тобой и странным образом напоминающие любимые черты. И вопросов было к любимой море: что ты думаешь, как тебе спалось, когда мы увидимся, во что ты одета, хочешь я прочитаю тебе стихи? А сейчас что это: «Как погода? – Вить, ты чего? Пока…» Печально, все это, наверное, это - возраст, старость, никакой романтики уже не будет. Ну, Дашенька, Дашуля, как знаешь, я хотел, как лучше. Хочешь сухонько общаться. Давай будем коротенько, все по делу, ничего лишнего.
Телефон пискнул, пришла СМС-ка – это электронная почта Дарьи Петровны. Виктор зашел на почту, отправил ей все что она просила. Заодно, просмотрел входящие письма, ничего интересного там не было. Пора было узнать про все сплетни и слухи, которые ходят бродят по городу и по администрации. Для этого у Виктора был специальный человек – Вера Сергеевна: работала он в бухгалтерии, была очень общительная, коммуникабельная, могла заговорить с кем угодно на любые темы, всегда обладала свежей, но порою недостоверной информацией. В самом начале его работы мэром, Вера Сергеевна сам подошла и рассказала про все новости, намекнула, что готова сотрудничать на взаимовыгодной основе. Виктор ей с тех пор приплачивал от одной до трех тысяч рублей в неделю за новости. Сколько ей платить он решал в каждом случае сам, если информация была важная и ценная - то побольше, если ненужная, то давал одну тысячу рублей, благодарил за работу, и прощался до следующей пятницы.
- Вера Сергеевна, зайдите ко мне на минутку, - Виктор набрал столь незаменимого сотрудника по мобильному телефону.
- Сию секунду, бегу, - живо отозвалась бухгалтерша.
Виктор попросил Катю принести ему два чая и печенки. Предупредил, чтобы к нему в ближайшие полчаса никто не заходил. В принципе, вся администрация знала, что Вера стучит на всех и всегда, но сослуживцы ничего с этим поделать не могли. При предыдущем мэре, она делала тоже самое. Поэтому в коллективе ее не долюбливали, но уволить ни предыдущий мэр, ни Виктор не позволили бы. Вера Сергеевна была беспринципным информатором широкого профиля и собирала новости со всего города.
- Здравствуйте, Вера Сергеевна, присаживайтесь, - поздоровался Виктор и указал на кресло перед собой.
- Здравствуйте, Виктор Владимирович, - ответила Вера, усаживаясь толстым задом в кресло, едва в нем умещаясь.
- Что сегодня будете: коньяк или виски?
- А вы что будете? – Вера хитро прищурилась.
- Я сегодня хотел пропустить. Я сегодня за рулем.
- Да, вы каждый день за рулем, и потом вас никакая собака не позволит остановить и оштрафовать. Давайте по маленькой, так разговор лучше идет.
- Хорошо, тогда я сегодня буду виски.
- Я тоже, буду ваше виски, ха-ха-ха, - Вера громко засмеялась.
Вообще, Вера часто позволяла себе бестактности вела себя как свинья в посудной лавке, видимо сказывался недостаток образования и скверный характер. Виктору приходилось мириться с некоторыми неприятными моментами в общении с Верой. Ему нужна была эта информация, надо было потерпеть полчаса, и он терпел. Виктор налил в два стакана виски, достал лимон и порезал его дольками на тарелку.
- Давайте, выпьем за мир во все мире, - предложил Виктор.
- Давайте, - весело подхватила Вера.
- Ну что нового у нас в городе и в администрации? – спросил Виктор, прихлебывая темно-коричневый напиток.
- Новостей не очень много, но кое-что есть, - Вера начинала медленно, набивая себе цену, торгуясь как на базаре.
- Опустим детали, я весь внимания, - серьезно сказал Виктор.
- Самая первая и очень свежая новость, конечно, про Фокина Сергея Федоровича, он был директором строительной фирмы «Рубикон». Он сегодня умер в больнице, - Вера растягивала слова, подогревая кульминацию.
- Я знаю, и что? Кстати, у него остались дети или жена?
- Есть жена, она учительница младших классов у нас в школе, есть дети – мальчик и девочка, учатся в старших классах, есть престарелая мать-пенсионерка. Но дело не в этом. Дело в том, что ходят слухи, что Фокин оставил после себя завещание, что он последние полгода писал книгу, и что после своей смерти просил ее разослать в разные инстанции. Как будто предчувствовал что-то. В общем мистика, и ничего не понятно. Но слухи ходят, что со смертью Фокина все только начнется.
- Что начнется?
- Я толком пока ничего не поняла. Новость-то свежая, утрешняя. Еще не оформилась.
- Хорошо, что еще люди говорят?
- Подлейте мне еще в стаканчик, уж больно вкусное это ваше виски.
Виктор плеснул еще в стакан Вере напитка.
- Еще, в связи с аварией на теплотрассе, вновь начали говорить, что Сергей Иванович – главная мафия у нас городе и коррупционер. Говорят, что все деньги, которые город выделяет на ремонт и обслуживание водопровода, он своровал, построил себе большой трехэтажный коттедж в соседнем районе. Что там за забором у него стоит большая красная машина «Феррари», что он ездить на ней боится, потому что дорогая. Он ее только по выходным заводит, сидит внутри, жмет на газ, и представляет себя гонщиком.
- А это-то они откуда знают? Или кто проходил рядом с его коттеджем?
- А мне почем знать? Что мне говорят, то я вам передаю. Может и не правда все, но я думаю, что вам надо знать, что в народе говорят. А вы там сами делайте, что считаете нужным.
- Хорошо. Что еще говорят?
- Говорят, Сергей Иванович каждую неделю летает в Париж на самолете, и что него там любовница-француженка. Но мне кажется, что это, конечно, вранье.
- А все, что ты мне раньше говорила, значит, правда? – Виктор наклонился вперед к Вере.
- Я не знаю, судить вам, - Вера покраснела, заерзала на кресле.
- Ладно, давай дальше. Про Сергея Ивановича все на сегодня?
- Вроде все, - Вера наморщила лоб, пытаясь что-то вспомнить, - надо записывать, память уже не та, что раньше. Еще говорят, что вы скоро нас покинете, и уедете на повышение в область.
- Кто так говорит? – Виктор приободрился, не ожидал, что так быстро ходят слухи, ведь он только сам с собой обо этом говорил, да с Женькой делился соображениями. Наверное, Женька уже кому-то сболтнула? Или Олег что-то нафантазировал? Скорее всего Женька, вот болтушка. Надо с ней поговорить, чтобы зря рот не раскрывала.
- Разные люди говорят. Три совершено разные источника, все говорят, что вас ждет повышение. Вы, если пойдете-то на повышение, про нас не забывайте, мы ж вам верой и правдой. Знайте. Мы за вас горой. Надо своих людей везде ценить и за собой тащить.
- Хорошо, хорошо, Вера Сергеевна, я учту ваши пожелания. Но это не так, все это слухи, не более того. Я никуда в ближайшее время не собираюсь переходить. Если мне, конечно, поступит предложение от губернатора, то, сами понимаете, отказаться я не смогу. Но пока об этом говорить рано. Так что сообщите всем, кто интересуется, что я работаю на прежнем месте и у меня нет других планов. Хорошо?
- Хорошо. Пускай так и будет. Нам с вами хорошо. Нам другого мэра не надо. Плесните, еще капелюшечку, что-то я разволновалась, - Вера протянула стакан своему шефу.
- Вы не волнуйтесь, - Виктор плеснул виски еще в стакан своего стукача, - продолжайте.
- Олегу запретите ездить на вашей машине по своим делам. Вчера вашу машину видели в районе улицы Молодежной, - Виктор напрягся, на лбу выступил пот, - говорят, что у него там любовница.
- Да не может, быть. Он же женат, у него трое детей, - возразил Виктор. Заметила ли Вера его волнение?
- Когда это мешало ****унам заводить себе любовниц? Такие чаще всего и оказываются неверными мужьями. Он же сидит тут в каморке день деньской, вот от безделья всякие мысли лезут в голову.
- Хорошо, я с ним поговорю. Есть еще что-нибудь?
- Ходя слухи, что памятник Ленину будут переносить с площади в парк культура и отдыха. Коммунисты и бабки-пенсионерки собираются выходить на акцию протеста против произвола властей.
- Это правда, собираемся. Но это еще не окончательно, надо рассмотреть и утвердить на городской думе.
- А я так думаю, что правильно. Сейчас уже не Советский Союз. Постоял у всех на виду, пора и честь знать.
- Вера Сергеевна, вы не отвлекайтесь. Давайте, по существу.
- Про наркотики вам интересно?
- Про какие наркотики?
- Говорят, что скоро будут продавать марихуану во всех палатках города. Ну и вообще по стране. Правда или нет, не знаю.
- Если наверху решат, что можно продавать, то будем продавать. Но я думаю, что это вряд ли.
- Вот я, лично, против. Нам этих наркотиков не надо.
- Что про меня говорят люди, что говорят про мою жену?
- Вы, Виктор Владимирович, иногда спросите такие вопросы, хоть стой, хоть падай. Надо сказать, правду, не всегда простой народ говорит про вас хорошо. Не всегда, но я тогда всегда за вас и за вашу жену заступаюсь, говорю, что вы просто замечательные люди, все время думаете о народе, о простых людях. А им то лишь бы языки почесать бездельникам, что с них взять?
- Короче, что про меня говорят?
- Да в общем, ничего и не говорят. Когда была авария на теплотрассе, так конечно, наговорили гадостей всяких. Что при прежнем мэре лучше было, что гнать надо всю власть эту. Но я им так строго в ответ: молчите ублюдки, ничего вы в политике и в управлении городам не понимаете.
- Я понял, Вера Сергеевна, что про жену говорят?
- Вот тут могу вам сказать всю правду: грубоватая бывает Евгения Михайловна. У нас тут городок маленький, все друг друга знают, а она работает в видном месте, приходят разные люди, иногда может повысить голос, и ответить в ответ грубостью на грубость, конечно. Но все равно, люди обижаются, так что вы уж поговорите с ней.
- Понял. Поговорю. Все на сегодня?
- Ну вроде как все.
- Вот держите, вам конверт, - Виктор протянул Вере конверт с полутора тысячами рублей, посчитав новости не очень важными.
- Плесните, еще на посошок, Виктор Владимирович, - Вера протянула стакан Виктору.
Он налил в стакан обычную порцию.
- За все хорошее, - Вера залпом выпила спиртное, вытерла рот рукавом, засунула конверт с деньгами за пазуху, - до свидания, Виктор Владимирович.
- До свидания, Вера Сергеевна, - сухо попрощался Виктор.
Вера тяжело встала из кресла, и вперевалку шаркающей походкой направилась к выходу. «Носит же таких людей земля,» - подумал Виктор. С другой стороны, ему она пока делала только хорошее, и нужна была, делала грязную, но необходимую для него работу. Он отдавал отчет себе в том, что, если ветер переменится, многие люди, включая Веру, его забудут в один момент и предадут, все расскажут новым хозяевам или следователям. Каждый раз после ее ухода, Виктор чувствовал, что делает что-то нехорошее, хотелось вымыть руки, что он и сделал в этот раз. Виктор сходил в туалет, тщательно вымыл руки, лицо и шею.
Проанализировав слухи от Веры, Виктор пришел к выводу, что в царстве все более или менее спокойно: про Сергея Ивановича такие слухи ходят давно еще с времен прежнего мэра, так что удивляться не приходится, и суетиться тоже не стоит. Хочет Фокин издать книжку – пускай издает. Нехорошо, что Викторову машину вчера опознали, ему сразу эта идея не понравилась. Но хорошо, что подумали на его водителя.  И с Женькой надо поговорить, чтобы не распускала язык, да не грубила посетителям ЗАГСа. Виктор набрал жену по телефону, Женька долго не брала трубку:
- Алло, Женька, привет, - весело поздоровался Виктор.
- Привет, я как раз о тебе думала, - ответила Женька в ответ.
- Конечно, так задумалась, что целую минуту не брала трубку?
- Нет, я голову мыла, не могла же я с мокрой головой все бросить и бежать к телефону. Не сердись.
- Хорошо. У меня для тебя созрело предложение.
- Какое?
- Давай сегодня сходим в ресторан. Проведем романтический вечер вместе. Что думаешь по этом поводу?
- Опять ресторан?
- Не хочешь в ресторан? А куда хочешь?
- Я не сказала, что не хочу в ресторан. Я сказала, что не знаю в какой хочу.
- В какой ты хочешь, любимая? – Виктор не совсем понимал свою половинку и начинал сомневаться в своем предложении.
- Мы с тобой ходили во все рестораны в округе. Если ты найдешь хороший ресторан, в котором мы не были ни разу, то я – согласна.
- Так бы и сказала. Сейчас я что-нибудь найду, будь готова. Хорошо?
- Хорошо, целую тебя, мой милый, - нежным голосом сказала Женька.
- Я тебя тоже, - ответил Виктор, и нажал на телефоне отбой.
Почему, когда хочешь сделать для человека приятное, сюрприз, подарок или приключение, то тебя выставляют идиотом? Могла же Женька вить веревки из Виктора, как хотела, могла выставить его дураком, а могла вознести до небес. Вот поэтому он ей и иногда изменяет, потому что нельзя так делать, нельзя настоящего мужика унижать. Спокойно, только спокойно. Женька – это эго любимая жена, мать его детей, верная спутница в жизни. У других жены еще хуже, и стервы, и мозг выносят, и разъелись как коровы. С Женькой хоть на люди не стыдно показаться, красавица, да и только. Чего это он разошелся? Ты сердишься, значит, ты не прав. Надо взять себя в руки, сегодня будет праздничный вечер, все будет хорошо. Надо найти ресторан, куда они еще не ходили. А куда они еще не ходили? За два года жизни в Перловске, они с Женькой обошли все три ресторана города уже за первую неделю, и в дальнейшем были в каждом из них больше десятка раз. Действительно, надо что-нибудь новенькое. Женька права. Тогда надо выехать за пределы Перловска. Сегодня мы поедем в рестораны города Ковров.
Виктор набрал в поисковике «рестораны города Ковров», вылетело больше двадцати ресторанов. Вот почему он не мэр города Ковров, вот где можно разгуляться? Ну да ладно, это пока. У него все еще впереди. Виктор выбрал ресторан европейской и французской кухни «Кардамон», позвонил и забронировал столик на двоих на шесть часов вечера. Позвонил Женьке, чтобы была готова к семнадцати часам выезжать, куда едем не сказал, пускай будет сюрприз. На обед Виктор не пошел, решил перед рестораном дать желудку отдохнуть.
Остаток рабочего дня он провел в написании отчетов, игре в «тетрис» и раскладывании пасьянса. Глаза в конце рабочего дня совсем устали, Виктор с чувством выполненного долга после тяжелой трудовой недели, встал из-за стола распрямился: «Хорошо поработали, теперь хорошо и отдохнем».
- Катя, до свидания, хороших выходных, - бросил на выходе своей секретарше Виктор.
- До свидания, Виктор Владимирович, и вам тоже хорошего отдыха, - вежливо ответила Катя.
Виктор приехал домой, переоделся, убедившись, что Женька почти готова, вызвал такси. Женька нарядилась сегодня в черное обтягивающее платье со стразами, с внушительным декольте с верху, с высоким разрезом снизу.
- Почему мы тебе покупаем такие сексуальные платья? – спросил Виктор жену.
- Потому что я у тебя самая обаятельная и привлекательная, пока мне еще нет пятидесяти мне надо успеть поносить разрезы и декольте, потом будет поздно. Дальше буду как твоя Дарья Петровна, придется скрывать свои морщины и целлюлит. Тогда будем покупать мне закрытые платья. А пока нет, - разразилась мощной тирадой Женька.
- Хорошо, хорошо, я только спросил. Мне все нравится, - ответил Виктор. Почему опять про Дарью Петровну? Неужели что-то чувствует или знает? Может уже кто-нибудь Женьке что-то рассказал?
- То-то же. Мы едем сегодня куда-нибудь?
- Погоди минуту, сейчас такси приедет.
- Так сразу сказал, что надо готовиться к выходу к семи часам вечера, я бы не спрашивала тогда, и не спешила.
- Жень, у тебя месячные что ли? Что ты придираешься к каждому моему слову?
- Нет у меня никаких месячных. Тебе показалось.
- Сядь посиди минутку. У меня к тебе вопрос. Мне сказали, что ты грубо разговариваешь с посетителями ЗАГСа. Я прошу тебя, будь поаккуратней, это может негативно сказаться на моей репутации. Я понимаю, что тебе бывает тяжело, что они там все быдло через одного. Но все равно, сдерживай себя, не выдавай своих чувств. Хорошо?
Женька сидела на кушетке в прихожей, и Виктор видел, что у нее прямо на глазах наворачиваются слезы негодования, обиды и несправедливости:
- Кто тебе такое сказал?
- Мне сказали, что ты повздорила с посетителями ЗАГСа. Подробностей я не знаю.
- Не знаешь? Так вот тогда сиди и слушай. Пришла это грязная корова, от нее разит навозом за полкилометра. Садится своим грязным задом на стул и говорит, мол дайте мне новое свидетельство о рождении. У меня глаза слезятся от вони и запаха. Я ей спокойно говорю, пишите заявление, выдаю ей бланк и выхожу из кабинета, потому что сидеть в этой вони у меня нет сил.  Я не железная. За работу во вредных химических условиях мне не доплачивают. Иду я в туалет, смываю с себя этот мерзкий запах. Выжидаю там десять минут, возвращаюсь, говорю, мол написали? А она мне не написала, я заявление писала уже три месяца назад, мне свидетельство должно уже прийти, давайте готовое. Вот только тогда я не выдержала, и послала ее по матери. Девчонки из отдела выдали ей ее сраное свидетельство, а меня еле откачали «Новопасситом» и валерьянкой. В чем я виновата? Что я сделала не так? – Женька вскочила и махала руками, ну точно месячные или овуляция, другой причины найти такому поведению Виктор не мог.
- Ты, конечно, во всем права и все сделал правильно. Не надо просто кричать, - Виктор обнял Женьку, - давай сейчас успокоимся, вот и такси приехало.
- Ты не задавай дурацких вопросов, тогда я и не буду кричать.
Виктор пару минут гладил Женьку по голове и успокаивал.
- Ну все? Поехали? – спросил Виктор.
- Поехали, - улыбнулась Женька.
- На встречу приключениям. Ура! – победно вскинул руку вверх Виктор, - прошу мадам, автомобиль подан.
По дороге до Коврова они почти все время молчали, да и при водителе говорить не хотелось, слушали музыку, и каждый думал о своем. Виктор вспоминал, когда он с Женькой сексом занимался последний раз, получалось, что больше недели назад, то он устанет, то банкет, то еще что-то. Может из-за этого она так сильно раздражается? Может быть. Надо сегодня поменьше пить, а то опять постельных сцен не будет. Расстройство жены было легко объяснить, если знать, что у Женьки на сегодняшний вечер были совсем другие планы, но Виктору нельзя было отказать и рассказать о них тоже было нельзя. Хотя ресторан совсем не плохая замена.
- Куда мы это так долго едем? – спросила Женька через тридцать минут после выезда, - во Владимир?
- Это сюрприз. Хорошо, я скажу, мы едем в Ковров. В нашем городе не было новых ресторанов, а в Коврове мы еще с тобой не бывали.
- Ты хотя бы спросил меня, хочу ли я в Ковров? Может мне не нравится этот город?
- Как тебе может не нравиться город, если ты в нем ни разу не была?
- Я в нем была с подружками, месяц назад. Воспоминания так себе.
- Надо было мне рассказать, я бы не стал заказывать ресторан в этом городе. Теперь отменять поздно, через десять минут доедем, все своими глазами увидим. Не понравится, так больше не будем туда ездить.
- Хорошо.
С Женькой чем дальше, тем труднее было разговаривать. Что с ней происходит? С жиру, наверное, баба бесится. Виктор решил оставшуюся дорогу помолчать, когда приедем в ресторан, немного выпьем коньячка, тогда все разговоры пойдут попроще и легче. К ресторану подъехали, когда было уже темно, Виктор рассчитался с водителем, и взял Женьку за руку.
Заказанный столик был прямо в центре зала, недалеко от сцены. Возможно, сегодня будет живая музыка? Сразу же появился официант и меню. Женька и Виктор принялись скрупулёзно изучать список блюд, желудочный сок начал мгновенно выделяться, оба не ели в обед, и изрядно проголодались. Меню было оформлено с красочными фотографиями, поэтому выбирать им долго не пришлось.
Женька выбрала «Пьяного теленка, начиненного куриным филе и яблоками, томленого в вине», Виктор заказал «Каре ягненка с тыквенным пюре запеченного с травами и клюквой», на двоих они заказали салат из овощей и сырную тарелку, а также бутылку красного чилийского вина и двести граммов армянского коньяка.
- А мне здесь нравится, - сказал Виктор, откидываясь на спинку стула.
- А мне не очень, темно как то, - Женька немного странно озиралась, как бы искала знакомых.
- Ты как будто ищешь кого-то? Ты здесь была раньше? Давай выпьем по бокальчику, расслабимся и поговорим наконец, нормально, а то я устал от этих нервов. И ты какая-то раздражительная.
- Давай, наливай.
Официант наполнил бокалы и отошел по своим делам.
- Давай выпьем за тебя, за нашу дружную семью, за наших детей, чтобы мы долго-долго жили вмести были счастливы долгие годы, - произнес торжественно Виктор.
- Давай, - ответила Женька.
- На брудершафт? – спросил Виктор с улыбкой.
- Нет, сколько можно? Веди себя прилично, - ответила жена и махом осушила бокал вина.
Виктор слегка пригубил коньяк, он был превосходен, но напиваться сегодня нельзя – впереди ночь любви.
- Мне надо в туалет, ты не видела где он здесь?
- Вон там в дальнем конце зала, - махнула рукой Женька.
- Откуда ты знаешь? – удивился Виктор быстрому ответу.
- Когда входили, я видела указатель.
- Хорошо, я быстро.
Виктор быстро сходил в туалет, там все было чисто, красиво, без неприятных запахов. Ресторан Виктору определенно нравился. Когда он возвращался из туалета, то заметил, что Женька о чем-то достаточно эмоционально разговаривает с официантом, при его подходе, официант быстро ушел в сторону.
- О чем вы разговаривали? – спросил Виктор, усаживаясь на свой стул.
- Я просила его не переусердствовать со специями, а то у меня аллергия на черный перец, - сказала мило Женька и пригубила вино, а еще он нам долил вино. Давай выпьем теперь за тебя, за твой служебный рост, за наше семейное процветание и благополучие.
- Давай, - они чокнулись и на это раз Виктор выпил до дна, - миленькое заведение, не правда ли? Ты еще не узнавала, будет ли сегодня живая музыка? Хочу пригласить тебя на медленный танец.
- Не узнавала. Давай спросим. Официант! – Женька подняла руку, и официант нарисовался рядом со столом.
- Скажите, пожалуйста, предполагается ли сегодня живая музыка? – сформулировал вопрос Виктор.
- Да, сегодня с 20-00 играет местная кавер-группа «А ну-ка, девушки».
- Замечательно, спасибо, - поблагодарил Виктор официанта и тот исчез.
Алкоголь расширил сжатые сосуды, раскрепостил мысли и язык. Дальше разговор пошел неспешно, мирно и тепло. Виктор и Женька вспомнили свои молодые годы. Виктор рассказал Женьке, что в последнюю неделю ему прямо навязчиво вспоминаются молодые годы, его друзья детства, первая любовь, похороны, свадьбы и проводы в армию друзей. Женька сказала, что очень скучает по детям и ждет не дождется, когда они приедут домой на зимние каникулы.
- А чего скучать, поехали к ним в гости сами, - предложил Виктор.
- Когда ты собираешься к ним ехать, у тебя ж работа, до отпуска еще далеко.
- А давай на выходные, в пятницу вечером в Лондон, в субботу вечером по туннелю через Ла-Манш в Париж. В воскресенье вечером назад, и с утра в понедельник уже на работе. Мне вон сегодня рассказали, что наш Сергей Иванович каждый выходной летает на самолете к своей любовнице-француженке. А мы что хуже, что ли?
- Брешут, наверно. Я что-то не верю в это. Жмот твой Сергей Иванович, за копейку лишнюю удавится, а ездить каждый выходной в Париж, дорогое удовольствие.
- Возможно, и брешут, но народ то не обманешь. Он всегда верно чувствует и сообщает нам, как надо жить, как себя вести. Поэтому, если народ говорит, что надо ездить в Париж или Лондон на выходные, то надо ездить. Ты против?
- Я не против. Давай.
- Хорошо. Заметано. Тогда за это поднимаем бокалы. На следующие выходные я организую поездку, билеты и гостиницы.
Достаточно быстро им принесли горячие закуски. По залу от их стола разлетелись умопомрачительные запахи, Виктор попробовал свою блюдо – вкус был обалденный. Затем он попробовал кусочек с тарелки жены, там тоже было все очень вкусно. Женька в ответ, отведала немного с тарелки Виктора. Некоторое время они молчали, потому что онемели от гастрономического шока.
Чуть погодя пришли музыканты, настроили аппаратуру, и начали петь. Название группы сразу оправдалось: спереди стояли три молодые девушки в коротких платьях и красиво распевали на два или три голоса шлягеры советской эпохи, восьмидесятых и девяностых годов. На песню «Снег кружится» Виктор пригласил Женьку в центр зала, и продемонстрировал всему Коврову как надо танцевать с любимой девушкой: он ее кружил, брал на руки, делал поддержки и проносы. По завершению танца, многие посетители ресторана им хлопали и кричали «Браво».
Коньяк у Виктора закончился, и он заказал еще двести грамм. Настроение было хорошее, еда была великолепная, девушки из кавер-группы были сексуальными и голосистыми, и Виктор не смог остановиться и выпил опять слишком много. Потом он заказал еще коньяка. Женька все потихоньку пила свою бутылку вина, и к концу вечера тоже была прилично пьяной. Затем Виктору стало плохо, он надолго уединился в кабинке туалета. Вышел, когда уже посетители начали покидать ресторан, Женька одиноко сидела и пила кофе.
- Поехали домой, Жень, - предложил Виктор, тяжело плюхаясь на стул.
- Поехали, я тебя давно жду здесь. Ко мне тут многие приходили знакомится. Но я всем отказывала. Говорю, что я замужем за мэром Перловска.
- Правильно говоришь. Официант, счет, пожалуйста, - крикнул Виктор.
- Не кричи, счет уже принесли. Вот он, - Женька протянула Виктору маленькую книжку.
-Ни фига себе! Они нас черной икрой кормили что ли? – возмутился Виктор.
- Ну кричи, пока тебя не было, я проверила, там все правильно. В чеке все что ты заказывал. Не чего было так много пить.
- Извини, извини. Но семнадцать тысяч пятьсот сорок рублей– это явный перебор, - Виктор залез в карман, достал деньги, - а я вот им не дам чаевых, потому что не за что. Вот так.
Виктор отсчитал ровно семнадцать тысяч пятьсот пятьдесят рублей и положил их в книжку.
- Нам еще на такси до дома ехать. Поехали. Официант, вызовите нам такси, - Виктор протянул книжку с деньгами подошедшему официанту.
- Вообще, ты зря так. Дал бы чаевые, ведь все здорово было, - пыталась вступиться Женька.
- Нет, я сказал. Я эти деньги зарабатываю каторжным путем. И не могу разбрасываться налево и направо. Поехали домой.
- Поехали, - Женька махнула рукой и пошла одеваться.
Работники ресторана почтительно проводили посетителей, не обращая внимания на их нехорошее поведение: репутация заведения дороже нескольких тысяч рублей. Люди бывают разные, в другой раз могут дать большие чаевые. На улице их уже ждало такси. Виктор плюхнулся на заднее сиденье машины, положил голову на колени Женьки и заснул. В машине его совсем растрясло и укачало. Женька помогла ему добраться до кровати и раздеться. Сегодня опять не было плотской любви, но это же не самое главное для двух любящих друг друга сердец. Правда же? Главное, что они любили и были любимыми. Не последний день они вместе живут, секс еще будет, и не раз. Так успокаивала себя Женька, укладываясь на отдельной кровати в соседней комнате. А Виктор вновь погрузился в сериал своих воспоминаний.

Пятница, сон.

Виктор вновь погрузился в сериал своих воспоминаний. В июне 1998 года он отложил немного денег и решил осуществить свою детскую мечту: доехать до Африки. Он купил туристическую путевку в Египет, и как маленький ребенок радовался предстоящей поездке, собирал чемодан, ходил покупать маску для подводного плавания, читал описания достопримечательностей Египта. Постоянной девушки на тот момент у него не было, поэтому он полетел на теплое побережье с приятелем по работе, которого звали просто Паша.
В преддверии поездки, Виктор часто вспоминал свои детские мечты о поездке в Африку. Вспоминал Саньку, Андрюху и Игоря. Вот их бы сейчас взять с собой. Как бы было здорово. Хоть один, но он доберется до заветного континента и оставит там отметку за всех друзей. Для этого он написал такой текст на бумаге:
«Сообщаем вам, что отважные моряки Санька, Витька, Игорь и их отважный капитан Андрюха, несмотря тяжёлые погодные условия, тысячу штормов и бурь, продираясь сквозь вражеские фрегаты и броненосцы, достигли заветного берега солнечной Африки. Лето. 1976 года».
Эту бумагу Виктор запечатал в целлофановый пакет, засунул в пол-литровую пластиковую бутылку, и намеревался закопать в песках аравийской пустыни недалеко от побережья Красного моря.
Это была его первая зарубежная поездка. Виктор жадно вглядывался в иллюминатор при взлете и посадке, пытался различить в маленьких огоньках внизу города, корабли и дороги. В аэропорту Хургады их встретили приветливые гиды и с комфортом привезли их в шикарный отель. Паша сразу после заселения пропал в баре, на протяжении всего десятидневного отдыха Виктор его редко встречал, чаще всего по утрам в номере. Но Виктора это вполне устраивало. Он наслаждался Африкой, морем, кораллами, экскурсиями. В первый же день, на окраине пляжа он закопал бутылку с посланием от себя и своих друзей безоблачного детства.
На третий день отпуска он поехал в экскурсию в пустыню на джипах. На экскурсию набралось примерно сорок человек. Всех их рассадили на пять машин. В автомобиль к Виктору попала семья из трех человек папа, мама и дочка чуть старше двадцати лет. Виктору девушка сразу понравилась, он пару раз встретился с ней взглядом, потом девушка попросила его сделать для них семейное фото. В обратную дорогу они уже сидели рядом и общались на разные темы. Девушку звали Женька, ей было двадцать три года, она недавно окончила Плехановский институт, и работала в Москве экономистом.
Женькина семья жила в том же отеле, что и Виктор, хотя за предыдущие два дня он ни разу на них не обратил внимания. Оставшиеся семь дней отдыха Виктор уже не спускал глаз с красивой молодой девушки. Все рестораны по системе «все включено», водные горки, море, пляж, танцы, аквааэробика, вечерние шоу были круглосуточно в их распоряжении. Они были молоды, веселы, активны. Что еще нужно для счастья?
Виктор с Женькой нашли друг у друга много общего, им нравилась почти одна и та же музыка, читали одни те же книжки, ходили в Москве на одни и те же спектакли. Женька недавно рассталась со своим молодым человеком, и потому была свободна для новых отношений. В Москве они жили в разных районах, Виктор жил недалеко от метро «Бабушкинская», а Женька – у метро «Кунцевская». Но это же не беда, есть метро и другой общественный транспорт, у Виктора есть свой автомобиль, расстояния никого кого не пугали.
Женька была из приличной московской семьи, папа – был крупным чиновником в правительстве Москвы, близкий друг и соратник Лужкова, мама работала в префектуре Западного округа столицы. В целом, Виктор произвел неплохое впечатление на родителей Женьки. Но быстрого штурма Женькиной крепости у Виктора не получилось, потому что родители были очень строгих правил, и потому что они были всегда на чеку, и не спускали с дочери глаз. Кроме всего прочего, сама Женька не готова был лечь в постель с молодым человеком на первой неделе знакомства.
Виктор попытался несколько как бы случайно обнять, прикоснуться, но Женька всегда его останавливала не давала развиться и закрепиться на разрешенных высотах. В течение отпуска ему пришлось довольствоваться прикосновениями рук, когда помогал вылезать Женьке из бассейна, или, когда она садилась за стол в ресторане, или, когда сходила с лестницы. Волшебный отпуск пролетел как один день и настал день вылета в Москву. Виктор улетал раньше на три дня. В этот вечер он был награжден первым законным, но очень уж скромным поцелуем в щечку.
Женька пришла его провожать. Ее родителей поблизости не было видно. Автобус за туристами приехал сразу после обеда.
- Ты мне очень нравишься, я хочу, чтобы мы продолжили наше знакомство в Москве. Хорошо? – Виктор крепко держал правую руку Женьки в своих руках.
- Какой ты смешной. Конечно, я тебе позвоню как мы прилетим в Москву, - Женькины глаза светились неземной радостью.
- Это будут самые трудные дни в моей жизни. Я не смогу дождаться, когда ты мне позвонишь. Я наберу сам.
- Как хочешь. Я думаю нет разницы, кто кому позвонит первым. Правда?
- Правда. Я так рад, что мы встретились здесь с тобой. Это были самые счастливые дни в моей жизни.
- Мы с папой и мамой часто ездили на море, но такого хорошего и интересного отдыха у меня еще не было. Я буду помнить это всю свою жизнь.
- Я хоть и не разу до этого не был на море. Если не считать Финского залива, но для меня этот отпуск не менее важен.
- Я несу какую-то чушь, я наверно дурочка? – на глазах Женьки выступили слезы, - я сейчас расплачусь, не смотри на меня.
- Ты – милая, милая. Я тебя обожаю. Плачь, сколько хочешь, я никогда не устану смотреть на тебя, я вытру твои слезы, и высушу своим дыханием, - Виктор тоже чувствовал, что может расплакаться в любой момент.
Такой диалог наверно продолжался бы вечно, но гид сказал, что автобус отправляется, и надо отъезжающим зайти внутрь. Женька прижалась мокрым от слез лицом к щеке Виктора, быстро чмокнула его, и бросилась бежать от автобуса в отель. Виктор, не ожидая такого подарка судьбы, прижал мокрый след на своей щеке ладошкой, и, как после удара, долго-долго растирал ее, пытаясь втереть внутрь себя мельчайшие частички Женькиных слез.
Паша смотрел на все это из автобуса пьяным взором:
- Втрескался что ли? – спросил он товарища, когда Виктор сел на кресло рядом с ним.
- Похоже, что втрескался. Это самое удивительное чувство, которое я когда-либо испытывал к девушке, -  Виктор говорил, а сам был как будто во сне.
-  Я похоже многое пропустил. Давай выпьем за отлет, я тут набрал в баре на дорожку, - Паша достал из-за пазухи пластиковую бутылку.
- Ты вообще все пропустил. Давай, чего у там, хлопнем, за отлет, - Виктор взял бутылку из рук приятеля и сделал внушительный глоток, - зачем они его разбавляют? Или мне так только кажется?
- Разбавляют, я сам видел, у них в баре все бутылки уже с отвинченными крышками. Если бы они не разбавляли, русские там бы вообще упились. Домой бы не вернулись бойцы, сгинули бы на чужбине. Так что барменам еще надо сказать за это спасибо.
- Говорю спасибо, - Виктор все не мог оторвать ладошку от своей щеки.
- Она у тебя симпатичная: сиськи, ноги, все пучком.
- Да, очень. Я такой еще не встречал, - Виктор прикрыл глаза, пытаясь представить Женьку перед собой.
- Ты ей хоть вдул? Что ты так мечтательно вздыхаешь?
- Чего?
- Трахнул ты ее в нашем номере, пока я бухал у бассейна? Спрашиваю я тебя.
- Нет, но это не важно.
- Ты ошибаешься, Витек. Это очень важно. Это очень важно! – Паша повысил голос, что на него оглянулись туристы с соседних кресел, - извините, все спокойно.
- Да что ты такое говоришь?
- Поверь мне старому покорителю женских сердец. Весь процесс можно разбить на три этапа. Первый этап: это визуальный, смотришь и тебе девушка нравится. Смотришь вокруг – допустим тебе нравится десять девушек. Теперь второй этап – ты начинаешь разговаривать с ними. И вот здесь они начинают сыпаться, потому что тебе только с тремя из десяти есть, о чем поговорить. И теперь третий заключительный этап и он же основной: постель. Ты спишь с тремя девушками, и хорошо, если тебе понравится секс с какой-то одной из них, но этого мало. Девушке тоже с тобой должно понравиться.  Так что мой друг, пока ты не прошел третьего испытания, не говори, что это самая лучшая девушка на свете. Сейчас она носит гордое звание претендентка на должность «Самая лучшая девушка на свете», - Паша закончил свою речь и с жадностью прильнул к бутылке с бренди.
- Возможно ты и прав, но мне что-то подсказывает, что все будет хорошо, - Виктор мечтательно смотрел в даль и улыбался.
- Дай бог, дай бог, - подвел итог Паша.
Полет прошел нормально, Виктор сидел и изучал облака, горы и топографию местности под самолетом. Прилетев в Москву, он окунулся в работу, за время отпуска накопилось много нерешенных вопросов. Виктор целый день работал, а вечерами – скучал, написал пару стихотворений, достал с антресолей гитару и пытался вспомнить аккорды лирических песен: сердце Женьки еще только предстояло покорить. Романтическая обстановка в Египетском отеле – это хорошо, но надо, чтобы сказка продолжилась и в Москве. На третий день упорных репетиций, кончики пальцев вновь начали обретать твердость, присущую гитаристам. Он надеялся в ближайшие дни пригласить Женьку к себе в гости для решающего третьего этапа. Для этих целей, он сделал в своей квартире генеральную уборку, закупил соки, шоколадки, фрукты, несколько бутылок разного вина – красного, белого, сладкого, полусладкого.
У Виктора к тому моменту уже был мобильный телефон, дороговато, но как руководителю предприятия, связь была просто необходима. У Женьки мобильного телефона тогда еще не было, и Виктор с утра несколько раз звонил ей на домашний телефон, так как не знал точного времени прилета. Ближе к концу рабочего дня ему позвонила Женька сама с телефона-автомата:
- Привет, это Женя.
- Привет, я тебя не узнал, богатой будешь. Я тебе ждал.
- Мы прилетели только что, все нормально. Я тебе звоню из аэропорта.
- Я сейчас приеду. Хочу тебя видеть.
- Куда ты приедешь?
- Я приеду к твоему дому на улицу Крылатские холмы.
- Дурачок, мы все устали от перелета. Я не смогу тебя принять в гости.
- Я не хочу к тебе в гости. Я хочу тебя видеть, слышать, дышать с тобой одним воздухом.
- Я с ума сойду с тобой. Какой ты романтичный. Ну, если очень хочешь, то приезжай, адрес ты помнишь?
- Да, помню. Лечу. До встречи, - Виктор нажал на отбой вызова, закрыл кабинет и побежал к машине.
Мысленно он уже давно проложил маршрут от работы до Женькиного дома, а также от своей квартиры до Женькиного дома, поэтому он ехал на встречу с ней как уже по давно знакомому пути. Лишь раз он остановился у метро и купил букет белых хризантем. Виктор приехал на место раньше ее на пятнадцать минут. Когда туристы из Египта подъехали к подъезду, Виктор их встречал с цветами.
- Привет, - Женька взяла цветы, но обниматься и целоваться не спешила, - я вообще люблю розы, а хризантемы – это мамины любимые цветы.
- Отлично, давай тогда подарим их Тамаре Павловне. Я думаю, что Иосиф Леонидович не будет против? – обратился Виктор к родителям Женьки, - а тебе чуть позже я куплю розы.
Женька передала будет маме, Виктор, не давая никому опомниться, схватил чемоданы и понес в подъезд. Затем он помог все вещи внести в квартиру.
- Уважаемые Тамара Павловна и Иосиф Леонидович, прошу вас простить меня за непозволительную наглость, но можно ли я украду вашу дочь на пол часика. У меня накопилось столько, чего нужно ей сказать. Я понимаю, что вы устали с дороги, и не готовы сейчас принимать гостей. Обещаю, что верну вашу дочь в целости и сохранности через тридцать минут.
- Если ты доченька хочешь, то сходи подыши немного воздухом, - ответила мать, выглядывая из-за букета цветов.
- И потом, мне надо Женечке купить букет роз. Так ошибаться непозволительно, - Виктор излучал доброжелательность и открытость.
- Тогда, я схожу, - ответила Женька, светясь от счастья.
Они спустились на лифте вниз, и вышли на улицу.
- Ты устала от перелета? Хочешь посидеть или походить? – спросил Виктор.
- Давай погуляем. Я последние часов восемь только и сижу.
- Тогда, вперед, - Виктор предложил свою руку, и они неспешно пошли в небольшой парк, который был через дорогу от дома Женькиных родителей, - как прошли последние дни отпуска без меня?
- Нормально, мы съездили в экскурсию на пирамиды Гизы, а оставшиеся дни плавали в бассейне и загорали на солнышке.
- Я скучал, все хотел пойти купить путевку на три дня и прилететь к тебе. Но на три дня путевок в Египет с вылетом в день покупки не продают.
- Жаль, это было бы здорово. Я часто представляла, что я иду из бассейна, а мне навстречу ты с чемоданом: «Здравствуй, Женя. Я вернулся».
Они еще долго гуляли по парку, разговаривали на разные темы, оба соскучились, оба не хотели расставаться. В результате, они прогуляли до темноты, розы Виктор так и не купил, но был награжден еще одним поцелуем в щечку и легким поцелуем в губы на прощание. Они договорились на завтра встретиться и погулять в центре по Арбату.
С этого дня они встречались почти каждый день вечерами. Виктор всегда дарил Женьке букет из роз. Их отношения развивались стремительно, и примерно через неделю, Виктор пригласил Женьку к себе домой, она согласилась. После легких закусок, пары бокалов вина, просмотра фотографий и скромной домашней библиотеки Виктора, случилось то, что должно было случиться между молодым симпатичным мужчиной и очаровательной сексуальной женщиной, у которых возникло сильное взаимное притяжение. Они переспали.
Виктору очень понравилось, Женька была очень красива, ее обнаженное тело, грудь, ноги, глаза, шея, волосы - возбуждали его раз за разом, и в этот вечер он был неутомим. Казалось, бессчётное число раз он овладевал ею, испробовал все знакомые ему на тот момент позы и способы удовлетворения женщин. Женька была несколько скованна и зажата, как показалось Виктору, но что же он хочет, с первого раза не бывает все идеально. Они еще всему научатся, надо просто привыкнуть друг у другу, а уж как он будет стараться, это словами не передать. Виктор понял, что Женька –женщина его мечты.
Через месяц отношений, Виктор предложил Женьке переехать к нему, но получил отказ:
- Витенька, милый, не обижайся, но я так быстро не могу, - ответила Женька, лежа у него на плече, прижимаясь всем своим телом к нему.
- Почему? Ведь мы встречаемся с тобой каждый день. Я тебя люблю, ты меня любишь. Зачем разлучаться? – эмоционально возмущался Виктор, изображая негодование, хотя сам немного сомневался не рано ли им съезжаться.
- Потому что мои родители не поймут. Я без их согласия не хочу.
- Я страдаю тут один без тебя. Я сейчас провожу тебя до дома, а сам приду, и не знаю, чем себя занять. Буду ходить и думать о тебе, - не унимался Виктор, сам себя убеждая, что он все делает правильно, как и должен делать настоящий мужчина после того как переспал с девушкой.
- Ты хочешь жениться на мне?
- Да, хочу. Я хочу прожить с тобой всю оставшуюся жизнь и умереть в один день. Единственно, я бы пожил пока в гражданском браке, мы бы привыкли друг к другу, притерлись, а потом бы женились официально и завели бы детей.
- Витенька, не торопи события, мы с тобой знакомы чуть больше месяца, мне нужно чуть больше времени, чтобы решиться на такой шаг.
- Женька, ты во мне сомневаешься? Я как-то поступаю с тобой нечестно или недостойно?
- Да, нет. Ты хороший, все ты делаешь правильно, я в тебе не сомневаюсь. Но для того, чтобы выйти замуж, пускай даже и в гражданский брак мне нужно чуть больше времени. И потом, если ты хочешь со мной жить, ты должен пойти просить руки у моих родителей. Ты готов к этому?
- Я готов. А это обязательно? Мы же современные люди. Если мы любим друг друга, то зачем нам это дурацкое благословение?
- Может ты меня со своими родителями знакомить не хочешь? – Женька села на кровать, обмотала себя простыней, скрыв от взора Виктора все самое интересное.
- Хочу, но я не буду спрашивать у них разрешения. Я скажу, что ты моя невеста, и все дела. Любите ее и уважайте. Точка.
- Это как-то не уважительно по отношению к твоим родителям, извини, конечно. А если они меня не полюбят и не будут уважать?
- Мне на это наплевать. Главное, что я тебя люблю, и этого достаточно. И вообще, я уверен, что ты им понравишься.
- А я в этом не уверена. Вообще, все эти ритуалы – сватовство, знакомство с родителями, прошение руки дочери, свадьба, венчание, во-первых, все это очень красиво, во-вторых в этом есть большой смысл.
- Ну, и какой же в этом смысл?
- Новую семейную жизнь надо начинать с создания гармонии со всеми родственниками. Нельзя противопоставлять себя никому, нельзя говорить, что тебя это мало интересует. Надо говорить, что мы вас всех любим, и вы всегда желанные гости в нашем доме. Поэтому надо соблюсти все нормы и этикет. Поэтому, настанет время, ты познакомишь меня со своими родителями, попросишь моей руки у моих родителей, будет свадьба и венчание. Это все будет, если мы с тобой все сами решим, но не сейчас.
- Не хочу ждать, хочу сейчас. Я тебе не отпущу домой сегодня и все, - Виктор прижал к себе Женьку, она не сопротивлялась.
- Вить, меня нельзя силой заставить. Меня можно только лаской и по обоюдному согласию. Понимаешь?
- Понимаю. Я тебя заласкаю, зацелую.
Виктор немного расстроился из-за отказа, но в глубине души понимая, что Женька права, и продолжил покорение Женькиных оборонительных сооружений. В августе 98-го года случился кризис и стремительный рост курса доллара. Почти вся краска и бумага на типографском рынке была в валютных ценах, как следствие, себестоимость продукции сильно выросла, заказы на печатную продукцию сильно снизились. Виктор на какое-то время был вынужден больше времени посвящать работе, ездил в командировки, искал российских поставщиков, снижал себестоимость. В этот период они с Женькой даже стали меньше встречаться, но каждую свободную минуту Виктор все равно летел на улицу Крылатские холмы к заветному подъезду.
Иосиф Леонидович, не долюбливал Виктора, считал его не ровней своей дочери, провинциальным выскочкой. Но несмотря на это, он предложил Виктору выполнить несколько заказов на печать листовок и плакатов для Правительства города Москвы. Будущий тесть Виктора познакомил его с нужными людьми, те заключили с ним выгодные контракты. Правда, пришлось потом вернуть пятнадцать процентов от суммы договора, но все равно в условиях кризиса это было выгодно и, как нельзя, кстати.
Примерно через полгода лихорадить бизнес перестало, вступили в силу новые правила ведения бизнеса, типография начала развиваться и приносить все большую прибыль. Виктор с облегчением, вздохнул и с новой силой бросился на завоёвывание Женькиной руки.
Для начала он отвез и познакомил Женьку со своими родителями. Женька им не понравилась, совсем другую девушку они хотели видеть рядом с Виктором, более хозяйственную, работящую, которая больше внимания уделяла мужу, а тут все наоборот: Виктор стелется перед это столичной штучкой, она из него веревки вьет, дай то, принеси то, это хочу, а это не хочу. Противно смотреть, как из их мальчика, который должен был стать настоящим мужчиной и хозяином в доме, делают тряпку какую-то. Родители, конечно, ничего не сказали ей и Виктору в лицо, когда они гостили у них в доме, но потом мать проплакала целый день, от горечи и обиды за свою кровиночку.
Но Виктор все понял, потому что мать отводила глаза, отец помалкивал, только кивал и разговаривал общими фразами. Женьке он сказал, что она родителям очень понравилась, что его родители просто такие люди, немногословные, любят больше делать, чем говорить. Для себя он решил, что родители уже старые, мало что понимают в современной жизни, но что он уже взрослый и сам отвечает за свои поступки.
Типографский бизнес, во многом благодаря заказам московского правительства, развивался и доходы росли. Осенью девяносто девятого года Виктор пригласил Женьку в туристическую поездку в Египет. Они совместно выбрали другой пятизвездочный отель в Хургаде. Женька выбрала очень крутой отель, весь в золоте и мраморе. Виктору сначала понравился другой отель, почти в три раза дешевле, но Женька так выразительно на него посмотрела, что он убрал свое предложение подальше. Виктор посчитал деньги, и решил, что для такой девушки, как Женька он должен давать все самое лучшее на свете, на путевке он экономить не собирался.
После знакомства с Женькой в его жизни начали происходить большие перемены, как он считал, к лучшему. Она его познакомила со своими друзьями и подругами, все это были дети высокого номенклатурного полета – отпрыски дипломатов, министров и прочих начальников. Он увидел, как должен выглядеть настоящий мужчина, что должен носить, какие у него должны быть носки и часы. За последний год его гардероб, несмотря на экономический кризис очень сильно обновился и изменился. Виктору эти изменения нравились, он чувствовал, что его жизнь выходит на новый уровень, что он простой парень из русской деревни сделал шикарную карьеру в Москве, достиг всего сам, влюбился в блистательную девушку из высшего общества, и сам стал членом этого элитного клуба.
Примерно тогда же он услышал в разговорах такую мысль: «Чтобы хорошо жить и много зарабатывать, надо много тратить. Если нет денег – бери в долг, бери кредит. Это будет дополнительным стимулом для того чтобы больше зарабатывать». И Виктор тратил, иногда из него вылезала крестьянская прижимистость, но он с ней нещадно боролся и уничтожал.
Во время поездки в Египет они купили несколько шуб для Женьки, снимали яхты для индивидуальных прогулок по Красному морю, заказывали элитный алкоголь в номер. Когда Виктор приехал из этого отдыха, его ждало одно разочарование и один приятный сюрприз. Разочарование заключалось в том, что управляющий его бизнеса, на которого он всего на две недели оставил руководство компанией, снял все свободные оборотные средства с расчетного счета и скрылся с деньгами в неизвестном направлении. Виктору, чтобы реанимировать бизнес, пришлось продать машину, дорогие часы, попросить в долг у Женькиных родителей. Бизнес потихоньку заработал, заскрипел, и поехал, набирая ход. Уже через полгода он рассчитался по долгам и купил новый автомобиль.
Вторая радостная новость заключалась в том, что Женька забеременела, похоже в Египте. Наверное, забыла принять противозачаточные таблетки, а может не случайно. Виктор сразу сделал предложение Женьке, она – в слезы:
- Как мы будем жить? У тебя же совсем нет денег. Наш ребенок будет нищим?
- Жень, ну, зачем ты так? Я все заработаю, я сделал выводы, такое больше не повториться. Я теперь знаю, как надо тратить деньги и что всегда надо иметь запас, откладывать на черный день.
- А чего ты раньше не делал запас?
- Я не знаю, я наверно, потерял голову, влюбился, расслабился. А в бизнесе так нельзя.
- Ты безответственный негодяй, - первый раз Женька обозвала Виктора нехорошими словами.
- Я на тебя не обижаюсь. Имей ввиду. Завтра я приду в гости к твоим родителям, и буду просить благословения родителей и твоей руки.
Виктор купил небольшой букет белых хризантем, надо было экономить на всем, и поехал на метро в гости. Встреча была очень грустная, Женька все рассказала матери и отцу, они сидели перед Виктором как на похоронах. Виктор, не зная с чего начать, начал с комплиментов Тамаре Павловне:
- У вас очень уютно в доме.
- Это ты для этого пришел с цветами? – сурово поглядела на него будущая теща.
- Нет, я по другому поводу. Вам, наверное, Женька все рассказала? – робко продолжил Виктор.
- Рассказала, не сомневайся. Все рассказала, как ты ей пыль в глаза большими деньгами пускал, а на дело оказался нищим прохиндеем, - Тамара Павловна не стеснялась в выражениях.
- Тамара, не надо так, - вступился будущий тесть, -  Евгения же не бревно, у нее своя голова на плечах есть. Раз нашли чем в постели заняться, значит, она его любит. Любишь его?
- Иосиф, не выгораживай этого проходимца, - взвилась Тамара Павловна, - мужчина всему голова, он должен был думать, если не может содержать семью, нечего приставать к бедной девочке.
- Тамара Павловна, Иосиф Леонидович, дорогие мои. Я мужчина, я за все отвечаю. Поэтому я здесь. Я прошу руки вашей дочери, обещаю быть ей верным и надежным мужем. Любить ее и наших детей. Беречь их от всех напастей, - Виктор встал из-за стола, громко и уверено произнося слова, в конце протянул руку Женьке.
- А где вы будете жить? На какие деньги вы будете жить? Ишь, он какой – руку просит, а у самого в руке что-нибудь есть?  - не могла остановиться теща.
- Мать, остановись. Прошу тебя, - решительно перебил Иосиф Леонидович свою супругу, - давай спросим Евгению, хочет ли она замуж за Виктора, любит ли она его?
Женька на протяжении всего разговора сидела за столом низко наклонив голову, как нашкодивший школьник, не проронив ни слова.
- Говори, дочь. Твое слово решающее, - настаивал Иосиф Леонидович.
- Да, что она может сказать, она еще маленькая и глупенькая. Надо сделать аборт. Ведь еще не поздно? И забыть этого ловеласа, как страшный сон. У Женечки столько хороших ухажеров. Без женихов мы не останемся, - вновь встряла Тамара Павловна.
- Мама! Дай я скажу! – прервала маму Женька, - я боюсь аборта. Мне Виктор нравится, и я его люблю. Я хочу за него замуж, - едва сказала и снова в слезы.
- Ну вот и славно, обнимитесь дети. Благословляю вас, - подвел итог Иосиф Леонидович.
Виктор подошел к Женьке, поднял ее со стула, обнял, она плакала, мелко тряся плечами. Он стоял и гладил ее по спине и по голове.
- С квартирой я вам помогу, и раз у тебя сейчас денег мало, свадьбу оплачу тоже, - сказал тесть, - дочь у меня одна. Надо сделать, чтобы все было по высшему разряду.
Виктор не ожидал такого щедрого подарка от родителей Женьки. Через месяц они отыграли богатую свадьбу в известном московском ресторане «Прага». Со стороны невесты было много родственников и сослуживцев, со стороны Виктора приехали только родители и сестра с мужем. Виктор гордился, что у него такая шикарная свадьба. У невесты было воздушное белое платье, живота еще не было видно. Что она беременна, никто не догадался. Было много тостов и поздравлений от незнакомых солидных людей, шикарный стол и дорогой алкоголь. Других воспоминаний про этот день у Виктора не осталось. В конце дня он сильно устал, и они с Женькой уехали из-за стола пораньше, чтобы лечь спать.
Через месяц родители Женьки презентовали им новую двухкомнатную квартиру в районе Марьино. Как положено, в срок родится сын Павел, через два года у них появилась дочка – Маргаритка. Виктор был счастлив, если бы можно было это время заморозить, он бы согласился: у него красавица жена, чудные детки, типография на заказах от Правительства Москвы приносит большие деньги. Он быстро заработал и купил новую трехкомнатную квартиру. На этом не остановились, и переехали четырехкомнатную. Многие богатые люди стали переезжать на постоянное место жительства за пределы Москвы в коттеджные оселки. Виктор не собирался отставать, и купил участок земли в Подмосковье, где планировал построить комфортабельный коттедж, живя недалеко от города на свежем воздухе.
Виктор, имея одного большого заказчика совсем расслабился, и почти не занимался другими клиентами, которые постепенно оставили его и ушли в другие типографии. Беда грянула в 2010-м году, когда был уволен Лужков с поста мэра Москвы. Иосиф Леонидович не удержался в своем кресле, и был вынужден уйти в отставку и на пенсию. С его уходом с должности, новые московские власти перестали размещать в фирме Виктора заказы на полиграфию. Денежный поток остановился в один день. Виктор какое-то время пытался загрузить производство новыми заказами, но их было мало, норма прибыли на них была мизерная, потому что конкуренция на свободном рынке большая. Затем собственники помещения серьезно подняли арендную плату.
Виктор и тогда не сдавался, он попытался вывезти производство из дорогой Москвы во Владимирскую область под Суздаль, где были меньшие заработные платы, кроме того, и стоимость аренды промышленных помещений была в несколько раз ниже московских. Но и это не спасло: заказов было мало, квалифицированных работников он быстро найти не смог, качество полиграфии упало, убытки росли. Бизнес приносил одни разочарования, и в конце две тысячи одиннадцатого года Виктор закрыл типографию, сдав станки в металлолом.
В этот момент Виктор немного растерялся, он был уже не молод, ему уже стукнуло сорок два года, у него еще пока были сбережения, но они таяли, потому что Женька не собиралась экономить на себе и на детях. Он много общался с бывшими коллегами, вдруг ему стали интересны одноклассники и одногруппники, но никто не спешил ему на помощь, потому что настоящих друзей среди этих людей у него не было. Помощь пришла откуда он не ждал.
Во время переезда типографии во Владимирскую область, он познакомился с главой Суздальского района, тот и пригласил его поработать в администрацию в департамент по строительству. Женька ни в какую не соглашалась уезжать из Москвы. Виктор в Суздаль поехал один, там обосновался, пожил на съемной квартире, но уже через полгода он разобрался в хитросплетениях бюджета Суздальского района, нашел ручеек, который наполнил его пустые на тот период карманы. Там же он вступил в партию «Единая Россия», вел активную общественно-политическую жизнь, проявил себя ответственным, подкованным и эрудированным. Еще через полгода он купил в кредит двухэтажный особняк под Суздалем, и перевез свою семью из Москвы. Женька к тому времени уже соскучилась по мужу, одной было тяжеловато. Хоть ехать не хотелось, но так было лучше, и семья вновь воссоединилась. Виктор сделал головокружительную карьеру в Суздале, и в 2017-м году ему предложили должность мэра города Перловска. Он согласился. Виктор был примерным чиновником, отличным семьянином, хорошим отцом, по субботам ходил в церковь.

Суббота. День.

Виктор был примерным чиновником, отличным семьянином, хорошим отцом, по субботам ходил в церковь. Некоторые думают, что хорошо в субботу в нерабочий день повалятся в кровати, дети уже выросли и живут отдельно. Никто не беспокоит, но нет же - надо идти в церковь. Сам Виктор в бога не верил, был воспитан на позициях марксизма-ленинизма, верил, что человек произошел от обезьяны, и в душе был ярым материалистом. Но это не было принято в современной России. «Как же ты не веришь в бога? Может ты безнравственный человек?» - легко можно услышать с экрана телевизора и в коридорах власти, как будто вера в бога определяет твои нравственные качества.
Виктору было смешно, когда он видел, как наши высшие чиновники, стоят и неумело осеняют себя крестным знамением. Он видел эти неловкие и неумелые движения, но они делали это потому что так надо. Виктор решил для себя, что надо соответствовать современным стандартам, хотя это и попахивало средневековьем. Перловск был старым русским городом, и на двадцать тысяч населения было почти пятнадцать церквей. До революции говорили, что было около сорока храмов. Церковь грозилась восстановить все до единого. Бывшие после Советского Союза предприятия закрывались, на их месте или рядом с ними открывались церкви. Это было важно, это было в тренде. В Перловске оказалось много верующих, а это наш электорат, они должны видеть, что мэр у них хороший человек, верующий, что он ходит в церковь, крестится и соблюдает христианские правила и обычаи.
Поэтому в субботу Виктор вставал в семь утра, как на работу, делал зарядку и к восьми утра стоял на утренней молитве в главном храме Перловска. Может сегодня не ехать? Все равно он скоро из этого городка съедет. Нельзя, пускай помнят о нем люди, какой он правильный человек. Такова уж работа мэра, иногда надо делать не то что хочется, а то что надо. Иногда нужно говорить не то что считаешь нужным, а то что от тебя хотят услышать.
Виктор оделся в рабочий костюм, а Женька вырядилась в песцовую шубу, сапоги на высоком каблуке, белую пуховую шаль на голове.
- Жень, ты не слишком нарядно оделась? Может немного поскромнее?
- Витя, не серди меня. Я со вчерашнего еще не отошла. Голова трещит. Оделась так, как считаю нужным. Пускай видят людишки, кто в городе главный.
- Зря ты так. Ну, да ладно. Поехали.
Через десять минут они уже были у церкви, припарковались во внутреннем церковном дворе, рядом с мерседесом батюшки. «Интересно, это у него служебный автомобиль или личный?» - подумал Виктор.
Виктор на ступеньках храма перекрестился почту уже привычным жестом, пропустил вперед Женьку, снял шапку. Они смело шли через толпящихся старушек в первые ряды перед алтарем, где местный поп уже махал кадилом и читал какую-то молитву. Виктор периодически произносил слово «Аминь» и крестился. Он закрыл глаза и думал о своем.
А ведь в смутные дни две тысячи двенадцатого года он чуть было не угодил в церковнослужители. Было выгодное предложение: зарплата правда для начала не очень большая, но зато полный пансион всей семье, обеспечение жилья, бесплатное образование и медицинская страховка, автомобиль, оплачиваемый отпуск по святым местам в Греции. Надо было отрастить бороду, ходить в черной рясе, повесить большой крест на пузо. Он рассказал все Женьке, она рассмеялась, три дня с ним не разговаривала: «Я попадьей не буду, надо мной все мои знакомые будут смеяться». Виктор же был на грани отчаяния, и это предложение имел ввиду до последнего, пока не появилось предложение от главы Суздальского района. Всегда хорошо иметь запасной вариант, даже пускай такой.
Интересно, бросила бы его в этом случае Женька? Виктор повернулся к жене, та смотрела смиренным и пустым взглядом перед собой, вероятно тоже думала о чем-то своем. Если бы бросила, то Виктор женился бы на Ленке, она бы не бросила. Тоже хорошо, когда всегда есть запасной вариант. А если бы не бросила? Виктор представил себя растолстевшим с бородой, в черной шапке. Почему ему кажется, что он должен был растолстеть? Батюшка, который перед ним читал молитву, был очень худым. Может болеет чем-нибудь? Виктор непременно растолстел бы, и Женька растолстела бы на даровых харчах, ходила бы как колобок вся в черном, в черном платке.
Интересно, а много здесь людей в храме, которые ходят сюда как работу, а не по зову души и сердца? Виктор оглянулся, в полумраке церкви своих знакомых он не увидел, незнакомые лица ничего не выражали, по лицам ничего прочитать было нельзя. «Бездельники и алкоголики, не хотят работать, вот и стоят в храме, свечки жгут, думают, что им все грехи простятся сами собой. Не будет вам прощения, всем вам гореть в огне», - Виктор представил, как непонятно откуда взявшийся огонь разъедает кожу на этих покорных лицах. Только Виктор и Женька медленно и спокойно уходят из церкви, ведь они ни в какие такие вещи не верят, а огонь поражает только истинно верующих. Он видит, что к выходу сквозь огонь выходит начальник полиции и главный пожарный Перловска. Странно было, если бы они были верующими. Бог все видит. Его не обманешь.
«Не слишком ли я много нагрешил в своих мыслях? - подумал Виктор и улыбнулся, - ничего страшного, сейчас пойду покаюсь, выйду их храма чистым и светлым как младенец». Служба шла сегодня что-то очень долго, может праздник какой-то? Хотя у них тут что ни день то праздник. Все-таки зря он не стал попом, было бы прикольно, и душа всегда спокойна, ведь ты на службе у самого бога. А тут работаешь, и не знаешь, может не богу совсем служишь?
Наконец, служба закончилась. Виктор подошел на причастие. За ним – Женька, и сразу после этого они поехали домой.
- Все-таки хорошо по утрам ходить в церковь. Выходишь осветленный, помолодевший, настроение хорошее. Правда? – обратился Виктор к Женьке, усаживаясь в автомобиль Тойота Лэнд Крузер.
- Чего хорошего? Ты видел, как все смотрели на меня? Как все шикали? Чего это она так вырядилась? Вредные люди у нас.
- Я не заметил. Не надо на них обращать внимания. Надо думать, о своем, вспоминать свои грехи, мысленно разговаривать с богом, просить у него силы и мудрого совета. Тогда из церкви будешь выходить с новым положительным зарядом. Вот как я, - Виктор излучал положительные эмоции.
- Ну, тебя. Как будто я не знаю, про что ты думал в храме. Небось высматривал симпатичных прихожанок и мысленно раздевал их. Чего ты сегодня всю службу крутился как вентилятор?
- Ты видела этих прихожанок? Да там самой младшей лет семьдесят, раздевать их – упаси боже. Что ж ты обо мне так хорошо думаешь? – Виктор картинно рассмеялся.
- Не верю своим глазам. Ты не заметил, что там молодые мамы в углу ждали, когда их детей будут после службы крестить? Егоров, ты теряешь хватку.
- Жень, а давай купим наряды попа и монашки, устроим ролевые игры. Ты будешь приходить ко мне в черном облачении, я буду тебя наказывать своей елдой. У тебя будет такая епитимья.
- Прикольно, мне нравится. Давай.
- Где можно такие костюмы купить?
- Думаю, что лучше по интернету заказать. Если нас с тобой увидят в обычном магазине покупающими такие костюмы, с работой можешь распрощаться. Заклюют злые и завистливые языки.
- Это точно. Закажи сама. Хорошо? У меня еще предложение, давай закажем сразу несколько таких костюмов: медсестра и больной, училка и студент, фашист и русская разведчица. Давай-ка сделаем себе такой гардероб для сексуальных утех, - Виктор завелся от своей новой идеи.
- Да ты, Витенька, извращенец, - Женька тоже развеселилась, воображение рисовало в голове разнообразные сцены грехопадения.
- Да, я такой. А ты разве не знала? – громко загоготал Виктор.
- Возьми меня на заднем сидении автомобиля, я никому не скажу, грязный маньяк, - уже почти вошла в роль Женька.
- У тебя хорошо получается. Ты – прелесть, - Виктор положил свою руку на коленку Женьке, - поехали быстрее домой.
- Поехали быстрее, я вся горю.
Приехав домой, Виктор с Женькой быстро поднялись к себе в спальню, скинули с себя всю одежду, плюхнулись в кровать. Разыгравшееся воображение сделало свое дело, и на этот раз у Виктора все получилось. Он умело овладел Женькой, заставив ее продолжительно стонать и кричать. Закончив, Виктор с выражением победителя на лице, откинулся на спину.
-Ух, хорошо, - вырвалось у него.
- Да, уж, ты молодец сегодня. Выше всяких похвал, - похвалила мужа Женька.
- То ли еще будет, когда купим разные карнавальные костюмы, мы еще пошумим, повоюем, - Виктор был доволен собой, ведь он мужик, самец, не каждый в его возрасте может так же.
- Мне понравилось заниматься сексом после церкви. Давай так всегда? – предложила Женька.
- Хорошо, я не против. Мне тоже понравилось.
- Какие у тебя планы на сегодня? – спросила Женька.
- Пока никаких, хотел просто отдохнуть. Полежать с книжкой. Посмотреть сериал.
- Ну, ты лежи, отдыхай, я – ванную. Потом поищу и закажу в интернете сексуальные костюмы для нас с тобой.
- Хорошо.
Женька встала, и сверкнув на прощание голой попой, вышла из спальни. Виктор лежал и смотрел в потолок. Делать ничего не хотелось, думать не хотелось, заснуть бы сейчас просто и проспать два дня до понедельника, выйти на работу отдохнувшим, полным энергии как в молодости. Если бы вернуть энергию и силу юных лет, то он бы таких дел наворотил: пришел бы с утра – всех построил, указания раздал, съездил бы в областной центр, там бы встретился с Дарьей Петровной, был бы там неоднократно молодец. Потом встал бы, как Джеймс Бонд, элегантный, стройный и уверенный: «Прощай, красотка, желаю удачи, но мне нельзя надолго останавливаться, у меня много дел. Мир, знаешь ли не стоит на месте. Надо идти в ногу со временем. Аривидерчи, крошка». С разбега прыгает в кабриолет-Ламборджини, и с места с дымом из-под шин уходит в точку на горизонте. Дарья Петровна бежит к балкону и кричит: «Как я тебя найду? Куда же ты?» «Не надо меня искать, это бесполезно. Я сам тебя найду, когда будет нужно», - только и успевает крикнуть он, скрываясь в облаке дыма и пыли. Он поет на чистом английском языке песню группы «Queen» «Шоу должно продолжаться», но слышат его только бескрайние русские поля и чайки. Откуда в полях чайки? Никто не знает. Просто в этот момент должны быть чайки. Не вороны же?
Виктор закрыл глаза, потом он мчится к Елене. Та встречает его в кокошнике и в русском народном костюме, с хлебом и солью. По старорусскому обычаю они идут в баньку, там они скидывают с себя все одежды, и занимаются любовью в предбаннике, потом в парилке, потом опять в предбаннике…
Виктор остановил ход своих мыслей, какие-то они все однобокие, все про секс: сперва с Дарьей Петровной, потом с Еленой, потом крестьянки пойдут, за ними - проводницы и стюардессы. Думаешь, ты Егоров только одним местом. А старость тем временем – не за горами. Что ты будешь делать, когда не сможешь это делать в силу возраста? Жизнь тогда остановится? Да нет, не остановится. Всем миром правят секс, деньги и власть. Не будет секса, останется желание денег и власти. А это покруче секса.
Ошибаешься, Егоров. Деньги и власть нужны только для того, чтобы было еще больше секса, больше красивых женщин, желательно девственниц, блондинок и брюнеток, мулаток и негритянок. Зачем тебе деньги, когда ты не сможешь достойно потратить? Виктор набрал в смартфоне вопрос, до которого возраста мужчина может сохранять потенцию, и немного успокоился, там было написано, что многие сохраняют свои способности и до семидесяти лет. Главное, что надо следить за своим здоровьем. Сказано – сделано. Хватит валятся как валенок, надо следить за своим здоровьем. Здоровье – это что? Здоровье – это движение. Надо двигаться.
Хорошо раньше было крестьянам: они круглый год на свежем воздухе, экология не нарушена, продукты свежие и без ГМО, никакой химии, все время в движении – то пашут, то убирают урожай, дрова заготавливают, избы строят.  А сейчас что? В воздухе одни вредные выбросы, еда напичкана химикатами, делать физически ничего не надо: дом за тебя уже построили, дрова газом заменили, от тебя только и требуется, что платить за все удобства. И в довесок ко всему тебе бесплатно недостаток физической активности и лишний вес, аритмия и повышенное давление. Раньше никто не думал о физической активности, все было само собой, а теперь надо себя заставлять, гнать на тренажеры, на пробежку, на массаж.
Хочу в средневековье, хочу быть рыцарем и ездить в латах на белом коне, участвовать в турнирах, покорять сердца прекрасных дам. Ездить на лошади – это физическая активность? Вроде сидишь сверху и все? Ногами держись за бока лошади, только не упади. Есть много таких видов спорта, которые нравятся с каждым годом все больше и больше: шашки и шахматы, стрельба из разных видов оружия, спортивная рыбалка. Какой вид спорта выбрать на вторую половину жизни? Что-то ты зафилософствовался, Виктор. Надо двигаться. Виктор оделся в зимний спортивный костюм, взял лыжи и собрался кататься по снегу вокруг своего участка.
Женька идти на лыжах отказалась, сказала, что устала и у нее много домашних дел. Пришлось кататься одному. Виктор немного побродил, одному было скучно, он быстро устал и вернулся домой. Принял душ, прилег на диван с книжкой. И в таком состоянии у него опять полезли интересные мысли в голову. Почему у него мысленный процесс запускается, когда он принимает горизонтальное положение? Как было бы хорошо ходить, бродить и думать, а потом опять думать. Записывать трудно на ходу, так можно записывать на диктофон.
Виктор представил себя философом в толстом грубой вязки свитере, с большим шарфом в три оборота вокруг шеи, в беретке синего цвета с красным помпоном. Он тихо бредет по парку, ногами разбрасывает толстый слой опавшей красно-желтой листвы. Вероятно, он курит трубку. Вредно? Но он же философ, он познал, что этот мир несовершенен, жизнь конечна, и трагически конечна. Днем раньше или днем раньше покинешь этот мир, не имеет значения, вообще жизнь человеческая не имеет значения. Еще вчера ты был молод и свеж, как зеленая листав на деревьях, сегодня ты уже на земле еле шевелишься, а завтра тебя накроет снегом, и о тебе забудут потомки и никто не вспомнит. Жаль, что забудут. Дети, конечно, еще будут помнить, потом немного внуки. А вот правнуки или праправнуки будут думать, что ты какое-то странное напряженное лицо в каких-то странных синих штанах на старой фотографии. «Мам, а кто это? – Это наш прадедушка. – А где он? – Он умер»…
Спать не получалось, делать ничего не хотелось, мысли влекли его в какую-то меланхолию и вселенскую печаль. Надо съездить к Ленке, она поймет выслушает, приободрит. Виктор подошел к Женьке, та сидел в компьютере, общаясь в одноклассниках.
- Как у тебя дела? Что делаешь? – спросил Виктор.
- Да. Все хорошо.
- Заказала костюмы?
- Пока нет, там так тяжело искать, выбирать. Знаешь сколько много предложений, надо все обмозговать, выбрать размер, чтобы качество было хорошее. Это на первый взгляд все просто. А как внутрь втянешься, сам черт голову сломит. Но, ты не волнуйся, я все закажу, все будет хорошо, - успокоила его Женька.
- О-кей. Женька, мне надо отъехать. Позвонил Сергей Иванович, у него там проблема какая-то на котельной. Надо помочь разобраться. Я быстро, не переживай. Хорошо?
- Вечно он тебя по выходным тянет на работу. Ты ему передай, что у тебя есть личная жизнь, у тебя есть семья, есть жена, которой надо уделять иногда внимание, - Женька недовольно надула губки.
- Я обязательно ему все расскажу, обещаю. И так грозно скажу – доколе? – Виктор нахмурил брови, изображая как он будет разговаривать с Сергеем Ивановичем.
- Договорились, иди, я буду скучать. Возвращайся скорее.
Виктор чмокнул Женьку в щеку и уехал к Ленке. Та жила в соседнем районе Владимирской области. Когда Виктор стал мэром Перловска, он предложил ей переехать сюда поближе к нему. Она согласилась. Виктор ездил к ней два-три раза в месяц. Он, конечно, хотел бы почаще, но не получалось – работа, семья, да и заметно слишком будет, если он часто будет пропадать неизвестно где.
Виктор набрал на телефоне абонента «Олег Петрович Газовик»:
- Лен, привет, это я.
- Привет, Витя. Я тебя узнала. Как у тебя дела? –спросил приятный женский голос.
- У меня хорошо. Ты дома? Я еду к тебе.
- Да. Я дома, почти. Я вышла в магазин. Сейчас вернусь, потом схожу. Приезжай, конечно. Я тебя всегда жду, - Ленка немного растерялась.
- Ну, до встречи.
- Ага, до встречи.
Виктор нажал на отбой звонка, потом выключил телефон. Такие были у него правила, когда едешь к любовнице, надо было выключить телефон, чтобы избежать нелепых ситуаций, звонков и разборок. Женьке, если что потом скажет, что просто не заметил и телефон выключился сам собой.
У Ленки было хорошо, он там отдыхал душой. Там не было денег, склок, зависти, ненужной мишуры. Всё было настоящее, доброе и искреннее. И вот сейчас он с каждой минутой приближаясь к дому Ленки, успокаивался, как будто ехал в детство, где жив отец, где все еще впереди, есть верные друзья, не болят коленки и не шалит печень.
Виктор помог обустроиться Ленке здесь, поучаствовал в покупке дома для нее, помог с переездом, и потом иногда помогал деньгами, хотя Ленка этого не любила, и предпочитала жить по средствам и за все платить сама. Сын Андрей уже вырос и уехал в Москву сперва учиться, а теперь обосновался там на работе компьютерщиком. Парень вырос толковый, самостоятельный и правильно ориентированный в жизни. Сидеть рядом с мамкиной юбкой не собирался, сам в своей жизни собирался всего достигать. Прямо как Виктор. Ленка всегда ставила его в пример сыну. Сын был в курсе этих странных отношений, но не лез в непростую личную жизнь матери, считая, что ей виднее, она уже взрослая. Он носил отчество Игоревич, считал себя сыном погибшего бандита из девяностых.
Дорога заняла минут сорок. Виктор по-хозяйски открыл ворота своим ключом. У Ленки не было домашних работников, для нее это было дороговато, а брать слишком много денег у Виктора она не хотела. Он заехал на машине во двор, припарковался и зашел в дом:
- Привет, хозяюшка, - крикнул в прихожей.
- Привет, Витька. Я на кухне. Раздевайся, заходи, - услышал он радостный голос.
- Иду, иду.
Виктор, не заходя на кухню, пошел в комнату, и там переоделся в свою домашнюю одежду. Здесь у него был свой гардероб, одежда на все случаи жизни. Он, как бы снимал с себя все из мира, где жена, политика и неприятности. Одевал другие джинсы, футболку, переходя в мир теплой и домашней Ленки. С другой стороны, на первом комплекте одежды не оставалось запахов этого дома, Ленкиной помады и духов, что тоже было удобно.
Виктор вошел на кухню, Ленка была в простом, но стильном платье, которое выгодно подчеркивало все прелести ее фигуры. Она была немного старше Женьки, но тоже сохранила свою женскую привлекательность, не растолстела, следила за собой. Конечно, она не тратила столько денег, как Женька на косметику, массаж и спа-салоны. Жила она одна, правильно питалась, не переедала, имела возможность заниматься шейпингом и гимнастикой. Это тоже было предметом отдельной гордости Виктора, что все его женщины были как на подбор фигуристыми красавицами.
Ленка пекла пироги, его любимые с капустой и с картошкой.
- Привет, не обнимай меня, испачкаешься, - Ленка подставила ему губы для поцелуя.
- Привет, - Виктор жадно прилип своими губами к ее.
- Погоди, садись, - Ленка вырвалась из его притяжения, - у меня сейчас будут пироги готовы. Я еще вчера тесто поставила, чувствовала, что ты приедешь. Как ты позвонил, я сразу бегом домой, зажгла духовку, тесто достала, быстро налепила пирожков, сейчас минут через пятнадцать-двадцать будет все готово.
- Здорово, я люблю твои пирожки, - многозначительно проговорил Виктор, усаживаясь за стол, - ты меня правда ждала?
- Да, ждала. Я всегда тебя жду. Я уже примерно заметила, у тебя есть определённые циклы. Вот ты сейчас приехал, и в течении следующей недели тебя ждать вообще не надо. Ты еще ни разу не приехал два раза на одной неделе. Потом на следующей неделе ты обязательно приедешь, исключения бывают только если ты едешь в туристическую поездку с женой, тогда график нарушается.
- Не знал, что меня так просто просчитать.
- Большинство мужиков вообще очень примитивные, если разобраться. Кроме тебя, конечно. Думаете одним местом, хотите только одного. А мы бедные все думаем, как разнообразить ваш быт, как доставить вам удовольствие, как вас удивить.
- Да ладно, неужели так все плохо?
- Не все так плохо. Есть исключения. Отыскать таких мужчин очень трудно, раз-два обожжешься на негодяях, и потом всех меряешь одной мерой.
- Я - исключение? Расскажи, я люблю, когда ты про меня рассказываешь, - Виктор положил подбородок на ладошки рук, как бы внимательно слушая.
- Витька, ты очень хороший. Заботливый, ты любишь свою жену, детей. Ты их никогда не предашь. Я все это знаю. В душе ты очень романтичный, очень умный. В жизни тебе не хватает тепла, поэтому ты ездишь ко мне. У меня его хоть отбавляй.
- Спасибо, мне очень приятно, - Виктор оттаивал и расслаблялся. Ему было хорошо, - я тебя обожаю.
- Несмотря на то, что ты производишь впечатление успешного человека, ты мэр города, большой начальник, но ты не очень счастливый человек, и мне тебя искренне жаль. Я понимаю, что ты не в силах все изменить в своей жизни, что внешние условия толкают тебя на определённые поступки. Ты сейчас как бы не сам управляешь своей судьбой, тобой кто-то управляет. От этого есть ощущение неполноценности твоего существования.
- Почему ты так решила? Я понимаю, что мы живем в России, здесь свои правила, понятия, законы и традиции. Но в рамках этих традиций, я нахожу варианты для своей самореализации.
- В рамках этих традиций, ты вынужден иногда поступать плохо, в другое время в другой стране ты бы так никогда не сделал.
- Возможно, но я делаю что-то, и считаю, что лучше что-то делать, чем просто лежать на диване и ждать чего-то, упиваться своей святостью, и жить на нищенскую зарплату.
- Витенька, ты не переживай, я тебе не упрекаю, я наоборот тебя жалею, иди ко мне я тебя обниму, - Виктор встал, Ленка обняла его, гладила по спине, - порою мне кажется, что с нами со всеми кто-то делает какой-то эксперимент. Все это глупо, все не так должно быть. Но иначе ничего сделать невозможно.
- Леночка, все будет хорошо. Ты слишком умная, слишком все тонко чувствуешь и переживаешь по любому поводу, - Виктор прижался к любимой женщине, - конечно, все должно быть не так. Пойдем в спальню, я соскучился по тебе, - он почувствовал, что в нем растет возбуждение.
- Погоди, немного, сейчас пироги выключу, и пойдем. Сядь, пока посиди, - Ленка нагнулась над духовкой, - еще минут пять, и пойдем.
- Ты хорошо выглядишь, у тебя классная прическа.
- Заметил, что ли? Специально для тебя вчера сделала, я чувствовала, что ты со дня на день приедешь.
- Заметил, а как же, - Виктор пытался вспомнить, что в прическе изменилось, но не смог.
- Мне снились тревожные сны про тебя. У тебя на работе все хорошо?
- Да вроде все хорошо. Спасибо.
- А дома? С женой или детьми?
- Тоже все нормально. По крайней мере, если что-то и произошло плохое, то я про это ничего не знаю. А раз я не знаю, считай, что этого не произошло. Верно? – Виктор улыбнулся своей удачному каламбуру.
- Я бы так не сказала, - Ленка была серьезная, - тебя ждут большие перемены.
- Вообще-то, я надеюсь и жду, что будут большие перемены. Как ты об этом догадалась?
- Мне было тревожно, и сны снились какие-то нехорошие. Будь аккуратнее, пожалуйста.
- Хорошо, буду, не переживай. Я у тебя самый умный, самый сильный и самый везучий. Так же?
- Так-то оно так, - Ленка выключила духовку, - пошли в спальню, пироги постоят немного и как раз дойдут до нужной кондиции.
Виктор взял за руку Ленку, и повел в спальню. Она не сопротивлялась. Там он ее неспешно раздел и целовал оголившиеся части тела: плечи, руки, грудь…
- Я не могу себе простить, что не переспал тогда с тобой на «Заставе». Ведь все могло быть по-другому, - сказал Виктор снимая с Ленки последнюю деталь туалета – сексуальные трусики.
- Ты поступил правильно, это было честно. Если бы ты со мной тогда переспал, я бы не смогла тебя больше уважать, - теперь Ленка начала раздевать Виктора, и целовать его все части тела.
Возбуждение росло, они целовались, прижимаясь друг к другу всем телом. Никто никуда не спешил, впереди у них было много времени. Виктор прошел по теплому гладкому телу Ленки все впадинки и выпуклости. Потом Ленка сделал тоже самое с Виктором. И тогда насладившись в полной мере поцелуями и объятиями, Виктор вошел в Ленку…
Никогда и ни с кем Виктору не было так хорошо, как с этой женщиной. Это была его настоящая половинка. Это подтверждалось каждый раз последние годы два-три раза в месяц. У Виктора с Ленкой ни разу еще не было осечек. Она все понимала, принимала его таким какой он есть, не гнала, и не просила бросить жену. Других мужчин у Ленки не было, она терпеливо ждала этих редких свиданий, может быть еще чего-то ждала, но своих прав на Виктора не заявляла. Они лежали в объятиях, утомленные и счастливые. Виктор думал, почему он не может остаться? Почему он не может жить счастливо с любимой женщиной? Почему он сегодня все равно поедет и будет ночевать под одной крышей с Женькой?
- О чем ты думаешь? – спросила Ленка.
- Я думаю, что я большая скотина. Что я люблю тебя, хочу быть с тобой, но все равно уеду, буду скучать, и буду жить с женой, изображая счастье и радость, которых внутри нет.
- А ты оставайся. Дети у вас уже большие, Жена твоя еще не сильно старая, найдет себе кого-нибудь поинтереснее тебя. Если уже не нашла.
- Да что ты такое говоришь? Я не могу так просто бросить жену. Как мне потом общаться с детьми? Как это скажется на моей работе и карьере?
- Как это скажется на твоей карьере? У вас у политиков никто не разводиться? Все женятся один раз и на всю жизнь?
- Нет. Конечно. Всякое бывает. Хотя разводы в политике крайне нежелательны. Бывали случаи, когда за распадом семьи неминуемо следует падение в карьере. Не всем это позволено, первые лица могут, конечно, делать все что им заблагорассудится, но нам – средним чиновникам и политикам, пока нельзя. Вообще у меня большие карьерные планы, поэтому сейчас разводиться мне никак нельзя.
- Хорошо, я не претендую. Делай, как считаешь нужным. Ты большой, взрослый и умный. Мне и так хорошо, я уже привыкла. Я тебя люблю, и буду ждать всегда. И мне не важно мэр ли ты, или простой грузчик. Знай, я буду всегда рядом.
- Хорошо. Лен, у меня по работе в ближайшие дни или месяцы планируется перевод в область, во Владимир. Поедешь за мной?
- Ты будешь жить во Владимире?
- Надеюсь, и Женька не хочет больше жить в Перловске, Владимир все-таки крупный город.
-  Витенька, я думаю, что смысла в этом нет никакого. От Перловска до меня сорок минут езды, от Владимира чуть больше часа. Мне здесь нравится, давай не будем менять мое место жительства. Все равно очень близко от тебя мне жить нельзя.
- Я думал, что может быть ты захочешь обновить интерьер, поменять дом, увеличить жилплощадь.
- Мне одной и так много всего, есть комнаты в доме, в которые я не захожу месяцами. Не вижу в этом смысла. Мне здесь хорошо, к работе привыкла, коллектив у нас хороший и добрый. Никуда не поеду, не уговаривай.
- Не буду, но я должен был тебя спросить и предупредить.
- Куда тебя переводят?
-  Пока точно не знаю. В понедельник еду во Владимир, там буду общаться, тогда что-нибудь и проясниться.
- Вить, мне приснился сон что к тебе прилипла какая-то старая худая женщина, у нее были такие больше сиськи, потом ее груди превратились в огромные щупальца, как у осьминога. Она этими щупальцами тебе обвивала и сильно-сильно к себе прижала. Я бегу кричу тебе: «Витя, спасайся!», а ты ничего не можешь сказать, у тебя сжата грудная клетка, ты задыхаешься. Я подбежала, помогаю тебе распутаться и освободиться… Потом я проснулась, будь осторожнее, прошу тебя. Чем выше по карьерной лестнице ты будешь подниматься, тем слаще пряник, но тем больше ямы и острее клыки волков, которые там обитают.
- Тебе бы предсказательницей быть, - Виктор пытался отшутиться, но понимал, что Ленка как никогда права, и это ее видение старой женщины с большими сиськами напомнило ему Дарью Петровну, - чем мне это грозит?
- Я не знаю, я пересказала тебе свой сон. Что за этим стоит – только время покажет.
- Что-то я проголодался, пирожки твои наверно уже подошли. Пойдем? – Виктор вдруг почувствовал, что съел бы сейчас лошадь.
Любовники накинули на себя легкие халаты и пошли на кухню. Ленка все время приоткрывала и распахивала свой халатик, что бы Виктор мог любоваться обнаженными частями ее тела. Виктор же сидел на стуле в кухне и не мог отвести глаз от ладной фигуры его женщины, которая суетилась и накрывала на стол. Рядом с пирожками появилась селедка под шубой, нарезка сырокопченой колбасы, свежая зелень и помидоры.
- Выпить не предлагаю, тебе еще назад ехать за рулем, - сказала Ленка, поправив распахнувшийся как бы случайно халатик.
- Мне и так хорошо, выпивать сейчас совсем не хочу. Вообще с тобой мне хочется быть всегда трезвым и все помнить, каждую секунду, любое мгновение, - Виктор отправлял еду в рот, не спуская глаз со своей любимой.
- Ну и хорошо.
- Я вот думаю, почему бы тебе не найти мужичка какого-нибудь. Ты такая красивая, такая хозяйственная. Чего ж ты зазря пропадаешь одна?
- Я не пропадаю, я тебя жду.
- Я редко к тебе приезжаю. Тебе не скучно одной?
- Скучно. Одиноко. Но я же была уже один раз замужем. Теперь считаю, что нельзя с кем попало жить. Счастья от этого не будет все равно. Лучше уж одной, если судьба такая.
- Ты не ревнуешь меня к моей жене? Я ж с ней сплю, обнимаю, целую.
- Ревную, завидую, хочу на ее место. Но видно мне надо за мои грехи сперва рассчитаться, чтобы заслужить настоящее счастье.
- Про какие грехи ты говоришь? Ты веришь в бога?
- В бога я может и не верю, но думаю, что-то есть над человеком. Это, конечно, не про церковь, не про попов. Это больше про то, что у меня в душе, может это совесть?
- И что же тебе твоя совесть говорит?
- Мне моя совесть говорит, что я зря вышла замуж за Игоря, ведь я его совсем не любила, потом я сделала аборт, убив своего нерождённого ребенка, затем я пожелала Игорю смерти и он умер. Потом я тебя отпугнула, не согласилась на твое предложение уехать с тобой и жить. Я сама себе устроила такую жизнь. Все было в моих руках, но я распорядилась ею как-то неправильно. Теперь мне осталось ждать и надеяться, что ты когда-нибудь войдешь в мою дверь, и скажешь: «Леночка, я к тебе насовсем».
- Я бы остался, но сейчас не могу.
- Витенька, я знаю. Я тебя не тороплю. Но я также знаю, что так будет, потому что я больше своего шанса не упущу. Единственно, не знаю, когда он будет.
- Очень вкусный салат, - попытался переменить тему разговора Виктор.
- У меня так мама делала, у нее много рецептов я переняла. И характер ее дебильный мне тоже в наследство достался, - улыбнулась Ленка.
- Почему ты так про мать?
- А ты не знаешь? Ты же жил с нами рядом, должен был слышать все эти концерты. Вся деревня небось судачила с утра до вечера про нее.
- Мне в детстве было как не до деревенских сплетен. Я все больше с парнями гонял на великах, или в войнушку, или на «Заставе», или в Африку.
- Она очень хорошая была, все время правду-матку рубила, если что-то в деревне не так, как надо, то она сразу к председателю, в Сельсовет, в райком, в милицию. А несправедливостей хватало, и потому она постоянно в скандалах. Многие ее не любили за правду, за прямолинейность.
Виктор с Ленкой, перекусив, опять переместились в спальню. Они еще долго лежали и разговаривали на разные темы: вспоминали родную деревню, детство, родителей, своих друзей. Сам собой халатик съехал с Ленкиной груди, Виктор начал ее целовать, они опять повторили несколько поз из Кама-сутры…
- Мне похоже пора уезжать, - сказал Виктор, поглядывая на часы.
- Надо так надо. Езжай, только давай быстро, без соплей. Не люблю, когда ты уезжаешь, - Ленка встала, последний раз показав свои прелести Виктору, оделась в домашнюю просторную одежду.
Виктор еще немного полежал, поскучал, потом быстро принял душ, оделся, прощальный поцелуй, и он уже мчится в сторону Перловска на своем автомобиле. Неужели он когда-нибудь действительно войдет в дом со своим чемоданом, и скажет Ленке, что он приехал к ней насовсем? Вряд ли. Не хотел он ничего сейчас менять в своей жизни. Ему нравилась все, что у него есть, ему нравилась Женька: несмотря на то, что Иосиф Леонидович был на пенсии, все равно у него имелось множество связей и знакомств, которые ему помогали достигать результатов. Уйти от Женьки, означало бы лишиться этой поддержки. Виктор мечтал вернуться в Москву победителем, без связей и знакомств в России ничего не добьешься. Простые деревенские родственники Ленки в подметки не годились Женькиным. С Ленкой было хорошо и душевно, но с Женькой тоже было прикольно заниматься сексом, она была красивая, заводная. Виктору нравилось, что у него несколько женщин, и что он такой мачо и покоритель женских сердец. 
Его самолюбие тешило, что такая женщина как Ленка – красавица, умница, будет ждать его долго, долго, не будет увлекаться другими мужчинами, не будет ему изменять. В этом он был уверен. А Женька? Она также его ценит и не смотрит на других мужчин? Нет, Женька не такая, ждать она бы его в подобной ситуации не стала. На преданных жен декабристов она не похожа. Но от нее этого и не требуется. Виктор обеспечивает ей богатую и легкую жизнь, у них прекрасные дети. Что еще ей надо?
Вдруг Женька о чем-нибудь догадывается? Тогда она бы давно уже почувствовала все, что Виктор делал последние годы на стороне. А может быть, ей такая ситуация тоже выгодна? Может она тоже в его отсутствие встречается с кем-то? Он начал вспоминать, какие есть странности в поведении жены, которые можно истолковать неверностью? Вчера она не обрадовалась, что едет в Ковров, потом о чем-то нервно разговаривала с официантом, легко отпускает его одного на всякие мероприятия. Сегодня даже не удивилась, а может и обрадовалась, что его не будет дома. Виктору нарисовалась в голове картина, как он уезжает к Ленке, а через пятнадцать минут к их дому подъезжает черный внедорожник Мерседес. Женька, цокая каблучками, легкой походкой идет к задней двери автомобиля, навстречу ей бросается бородатый кавказец в красных мокасинах, открывает дверь. Женька садится, и они скрываются в неизвестном направлении.
Что ж тут неизвестного? Все известно, он везет ее в гостиницу, они там устраивают оргию. Этот спустившийся с гор потомок Шамиля или царицы Тамары, делает с его девочкой то, что он бы никогда себе не позволил. Но самое обидное, что ей это нравится!!! Она хохочет, стонет, потом кричит, испытывая дикий первобытный оргазм. Как она могла, ведь Виктор ее нежно и искренне любит. Виктору стало совсем грустно. Приехав домой, он тщательно изучил территорию рядом с воротами, не видно ли там каких-либо незнакомых следов. Ничего не обнаружив, Виктор спросил у Михаила, не приезжал ли кто к ним домой в его отсутствие. Михаил ответил, что никто не приезжал, только хозяйка уезжала на пару часов по магазинам, сама за рулем. на своей машине.
Вот и доказательство! Виктор кинулся в дом, залетел в комнату к Женьке:
- Как у тебя дела? Как провела день? – пытаясь говорить, как можно спокойнее спросил у Женьки Виктор.
- Да, нормально. А у тебя как? Починили котельную? – Женька как-то подозрительно улыбалась, или Виктору показалось?
- Какую котельную? Ах, ну да, починили, - Виктор чуть сам не проговорился.
- А тебя все жду, не иду ужинать, пойдем со мной? – Женька встала из-за компьютерного столика.
- Я как-то не сильно голоден, - Виктор так плотно поел в гостях у Ленки, что есть сейчас не хотелось, - мы с Сергеем Ивановичем сходили поужинать в кафешку. Знаешь, так сильно проголодались, что до дома дотерпеть не было сил. И там так сильно объелись, что пока не хочется. Извини, сегодня поужинай без меня.
 - Хорошо, пойду поужинаю одна, я уже привыкла, - Женька кинула какой-то странный взгляд на Виктора, просверливая его насквозь. Виктору стало не по себе.
- Я в душ, - коротко бросил он, и выбежал из комнаты, чувствуя, что был со своей ревностью в шаге от пропасти разоблачения.
Виктор закрылся в ванной, встал перед зеркалом изучая свои наглые глаза. Неужели она все знает? Почему она так ему ответила? Она готовилась? Может она наняла частного детектива, проследить куда он ездит, не составляет особого труда. Вот он дурак! А еще имеет наглость ревновать. А Женька тоже молодец. Куда она ездила днем одна?  Надо узнать куда она ездит, с кем проводит время, пока его не бывает дома. Сейчас надо успокоиться, пока ничего страшного не произошло. Просто он сам себе много напридумывал. Женька ничего не знает, ему все показалось.
Виктор принял душ, это ему немного помогло успокоиться. В ванной ему пришла мысль, что надо нанять частного детектива, чтобы он незаметно понаблюдал за Женькой. Сразу вспомнилось: кто-то давал ему визитку, где ее найти? Такой маленький невзрачный мужчинка, бывший мент: «Возьмите. Не выкидывайте, могу понадобиться, все сделаю точно, легко и конфиденциально». Виктор вспомнил, что это был день полиции, его пригласили на банкет, там ему этот неприятный тип сунул свою визитку. Виктор еще подумал, что ему вряд ли это нужно, но карточку не выкинул, это точно. Надо пошарить по карманам.
День полиции был совсем не давно, Виктор вспомнил, в каком костюме он был в тот вечер. Зашел в гардеробную, и вот заветная карточка в руках: «Звоните в любое время дня и ночи, когда потребуется». Сейчас звонить не буду. Все завтра. Рано с утра, и карточка отправилась в карман брюк.
Когда в голове есть план, это всегда успокаивает. Виктор оделся в домашнюю одежду, и спустился столовую. Женька уже поела и сидела за столом, обсуждая меню на предстоящую неделю с Надеждой.
- О чем говорите? – спросил Виктор, как можно развязнее и спокойнее.
- Чем ты хочешь на следующей неделе питаться? Есть ли какие-нибудь пожелания? – спросила Женька, как ни в чем не бывало. Может, правда, показалось и ничего не было, он сам себе все надумал?
- Хочу картошку-пюре, щи из свежей капусты, рыбу в кляре.
- Да, ну тебя. Всегда ты говоришь одно и тоже. Проку от тебя нет никакого. Надежда, вы его не слушайте. Я сама вам все сейчас напишу.
- Я и не хочу, что б меня слушали. Накормите меня, и не слушайте.
- Ты ж не голодный, ты же уже поел?
- Знаешь, сходил в душ, и проголодался. Хочу чаю попоить с тортом. Есть у нас то-то подобное? – Виктор присел за стол.
- Есть. Есть пирог с черникой и с клубникой. Вам какой? – спросила Надежда.
- Давай и того, и того по кусочку, - Виктор радостно хлопнул в ладошки, - есть так уж есть.
- Чай какой? Черный, зеленый, с лимоном, фруктовый?
- Простой черный чай, и можно маленький кусочек лимона.
- Минуту, - Надежда ушла суетиться на кухне у плиты.
- Жень, ты извини меня, я наверно сильно устал, что-то не сдержался, - Виктор подсел к Женьке, погладил ее по коленке, потом по руке.
- Хорошо, я не обижаюсь, - Женька смотрела не него большими искренними глазами, не поверить ей было просто нельзя.
- Спасибо, ты самая лучшая. Как провела сегодня день?
- Нормально, как всегда. Съездила в магазин, пока тебя не было, хочу шторы поменять в нашей спальне, выбирала материал.
- Выбрала?
- Ничего в нашем забытом богом городишке нет в продаже. На неделе хочу съездить в Ковров, или во Владимир. Там больше выбор.
Надежда принесла чай и два куска пирога на тарелке, поставила их перед Виктором.
- Ты доедай, я пойду переоденусь, пойду перед сном погуляю на улице немного. Ты пойдешь со мной?
- Нет. Иди одна, я сегодня уже находился. Полежу немного отдохну, - Виктор жадно откусил кусок пирога.
Он никак не смог себя представить сегодня вечером гуляющим на природе. К вечеру силы его уже покинули. Сегодня у него был и так достаточно активный день. Надо было еще постараться повторить сексуальный успех с женой. Сейчас он полежит и наберется сил, не растрачивая их на ненужные прогулки. Виктор доел пирог, запил все это чаем, поблагодарил Надежду и поднялся в свою комнату, лег на диван, включил телевизор. Там молодые фигуристые девчонки и ребята танцевали зажигательные танцы. Виктор немного пожалел, что ему не двадцать лет, и он так уже не сможет никогда. Страшное слово – никогда. Оно перечеркивает все, оно лишает сил и желания. Никогда не будет друзей Андрюхи, Саньки и Игоря. Никогда не поплыть с ними на лодке в Африку. Никогда не будет у тебя первой девушки, первой любви, робких неопытных поцелуев. Никогда не будет стройотрядов, не будет молодого задора, желания, и стремления творить добро.
Жизнь так скоротечна, как будто еще вчера он был таким же молодым, все еще было у него впереди. И это было прекрасно – открывать, ошибаться, но идти вперед, влюбляться, совершать глупые поступки ради любимой женщины. Сейчас все как-то стало не так, нет порывов, во всем есть свой расчет и рациональность. Теперь сперва спрашиваешь, что будет потом. Раньше такого вопроса не возникало, если было предложение или возможность, всегда кидался навстречу проблемам, и они расступались.
Что это за старческое брюзжание? Он еще о-го-го какой, у него все еще впереди. У него можно сказать золотой период в жизни, он уже много добился, у него есть опыт, связи, ум. Есть перспективы, о которых в молодости он даже не догадывался. Мы еще потанцуем. Не так как молодые, но нам так и не надо. Мы будем танцевать медленное танго или фокстрот. И нам еще позавидуют боги на Олимпе.
На экране как раз красивая девушка в красном платье и молодой парень в черном обтягивающем трико с голым торсом танцевали танго. Примерно так и он будет, немного больше рациональности в движениях, меньше страсти и больше смысла. Он еще сможет. Виктор совсем успокоился, и его покорил сон. Женька вернулась с прогулки через двадцать минут, застала Виктора спящим на диване. Будить его не стала, выключила телевизор, заботливо накрыла мужа пледом, и ушла в свою спальню одна. Опять одна. Надо ли было его разбудить? Может надо было вместе лечь в кровать? Может быть. Но Женьке не хотелось. Она чувствовала ту усталость, которая висела над Виктором. Пускай отдохнет, если захочет, то, когда проснётся, придет сам, разбудит и приласкает. Виктору снились чудесные сны-воспоминания, он бы не обрадовался, если бы его кто-нибудь разбудил сейчас.

Суббота. Сон.

Виктору снились чудесные сны-воспоминания, он бы не обрадовался, если бы его кто-нибудь разбудил сейчас. Сон на этот раз был скорее грустным, но пропустить его он не хотел бы ни за какие награды на свете. В 2005-м году сильно заболел отец. Ему было всего шестьдесят пять лет, еще бы жить и жить. Но болезнь не спрашивала, у нее были свои мысли и планы. Болезнь имела страшное неизлечимое название, вселяющее страх и ужас: рак предстательной железы. Виктор сразу активно подключился к лечению отца, повез его в лучшие больницы Москвы, платил большие деньги, все знакомые тестя, включая Лужкова, пытались помочь. Но оказалось, что болезнь сильно запущена. Узнав это, Виктор не сложил руки, он устроил одну операцию, потом вторую, отец прошел курс химиотерапии. Были моменты, когда казалось болезнь отступает, но чуда не произошло, она оказалась сильнее, и летом 2006 года отец умер.
Виктор ехал на автобусе с отцом в гробу из московской больницы в тверскую деревню Невзорово. Хоронить родных и близких у него уже входило в какую-то неприятную привычку. Виктор сидел в салоне небольшого ПАЗика, смотрел на покачивающийся на колдобинах гроб отца. Перед его лицом пробегали сцены из далекого прошлого: вот отец косит траву у дома, вот он на крыше дома чинит протечку, вот они с мамой идут на речку, взявшись за руки. Папа, в чем был смысл твоей жизни? Ты был счастлив?
Отец всю жизнь прожил в деревне, вырастил сына и дочь. Один раз женился в тридцать лет на маме, и других женщин у него не было. Не было – это точно. В деревне этого скрыть было невозможно. Если в деревне случались какие-либо измены, то это становилось стразу достоянием всей округи. Их осуждали и называли крепкими матерными словами долгие месяцы, а клички и прозвища приклеивались на всю жизнь. Про отца и про мать никто никогда такого сказать не мог. И это было здорово.
Интересно, а заглядывался он на других женщин? Хотел ли кого? Вообще он был доволен своей жизнь? Хотел ли что-то изменить? Почему Виктор мог поговорить про все это и не поговорил, не посмел задавать отцу такие вопросы перед смертью? А теперь и спросить не у кого. Никто не ответит, никто не даст дельного и бескорыстного совета. Виктор низко опустил голову и плакал, слезы стекали по щеке и капали на пыльный коричневый пол автобуса. Никто не видел этой его слабости, кроме отца. Почему-то хотелось думать, что он еще где-то рядом, что он все слышит, все понимает, только сказать не может.
Зачем люди приходят на эту планету? Зачем живут так мало? Почему бы ему не пожить еще несколько лет? Есть ли в том смысл, ведь можно было бы прожить еще пару лет или десять, если бы вовремя диагностировали болезнь. Все равно бы он умер, все равно было бы больно. Все равно были бы эти бессмысленные вопросы, и не было бы ни одного нормального ответа. Все равно перед смертью невозможно поговорить с отцом так, что можно сказать: теперь я наговорился, все вопросы обсудил, теперь можешь спокойно умирать, к тебе больше вопросов нет.
Эта безысходная повторяемость смерти наводила на грустные мысли. Виктор, зачем ты сам на этом свете? У тебя будет более насыщенная жизнь? Может весь смысл жизни отца заключался в том, что он воспитает и вырастит такого сына, как Виктор? В чем твоя миссия на этом свете? Будешь ты бизнесменом средней руки, пару раз съездишь в Египет, потом в Испанию, великих открытий не совершишь, в Гималаи не переселишься, новую религию не откроешь, в космос не полетишь. Будет через тридцать-сорок лет твой сын сидеть рядом с твоим гробом и задавать те же самые вопросы, а ответов нет и не будет. Может смысл его жизни в том, что он родит сына и дочку, и они или их потомки что-то сделают с этой планетой, оставят свой неизгладимый след в истории человечества, как Лев Толстой, Сергей Королев или Иван Грозный?
А ты просто отработанный материал, ты просто недостающее звено в эволюции человечества. Ты прост бык-производитель, отдал свое семя на благо рода человеческого, и можешь уже сейчас сгинуть, умереть. То что должно произойти, произойдет и без тебя. Не засоряй планету, не отбирай кислород у более нужных людей. А может есть бог? И есть в жизни божественный смысл? В чем тогда смысл жизни, когда отец последний год прожил в страшных мучениях, на мощнейших обезболивающих препаратах. В чем смысл этих мучений? Почему нельзя просто умереть тихо и без боли у себя в постели, или по дороге домой?
Виктор загонял и загонял себя в непроходимую пропасть умозаключений. Ответов не было. От этого становилось еще хуже. Когда он подъехал к родительскому дому, слезы уже не текли, он впал в какое-то сомнамбулическое состояние, когда он все видел, все слышал, но звуки и картинка шла как в телевизоре, несколько отстраненно. Виктор увидел сильно поседевшую за последний год мать, черты ее лица от горя стали сухими и резкими. Где та жизнерадостная и полная энергии женщина, которая знала все ответы, и могла выйти с победой из любой жизненной ситуации, при этом не покривив душой, не запачкав себя грязными делами и мыслями?
- Мама, почему так все произошло? – Виктор обнял мать, она прижалась к нему всем телом, худая и маленькая.
-  Я не знаю сынок, видно такая у нас судьба, - мама говорила какими-то общими фразами, за ними ничего не было, не было живых слов и значений. Были лишь символы, цитаты, знаки.
- Почему так рано? Ведь он мог бы еще пожить, мне так много ему надо сказать, так много надо у него спросить.
- Спрашивай, он тебя услышит.
- А ответы? Как мне узнать его ответы?
- Ты слушай сердцем и душой, ответы будут. Поверь мне.
- Ты уверена?
- Я знаю. Он здесь рядом, я его чувствую. Иди в дом, поешь там чего-нибудь, ты устал, наверное, с дороги.
Виктор пошел в дом, какие-то люди занесли гроб с телом отца в дом, поставили в большой комнате на две табуретки. Все зеркала в доме были завешены, повсюду, слегка потрескивая, горели свечи. В каждой комнате висели иконы, перед ними горели лампадки. Откуда они, неужели они раньше были в их доме? Виктор вообще не помнил набожности своих родителей. Вероятно, это в последнее время мать искала успокоения в вере. Ну, и пускай, может так ей будет полегче.
Он зашел на кухню, поздоровался с сестрой, еще какими-то родственниками. Его усадили за стол, наложили какой-то еды, налили коньяка. Виктор мало ел, выпил пару рюмок, и пошел спать. Сон был странный, короткий, часто прерывался. Он вставал, шел на кухню, пил воду или коньяк, снова ложился, просыпался каждые тридцать-сорок минут. Вставал, подходил в гробу отца, мать сидела у его головы и читала молитвы, рядом сидели какие-то незнакомые старушки, шевелили своими беззубыми ртами. От запаха горевших свечей в доме стоял какой-то странный чужой запах, он не был противным, но он был чужим и неуютным. От него нельзя было скрыться. Он проникал в уши, в рот и за шиворот. Виктор вновь шел в свою комнату и ложился спать. И так повторялось несколько раз за ночь.
В глубине души, он надеялся, что ему приснится отец, расскажет ему что-то важное и главное, до чего при жизни никто не сможет дойти сам. Но в те короткие промежутки забытья, ему снились какие-то цветы - сирень и ромашки, он продирался сквозь дикие заросли. Он все бежал куда-то, и не мог понять куда, зачем. Необъяснимая причина толкала его вперед, он несся туда напролом, ссадины и занозы покрывали руки и ноги. Не было сил бежать, но остановиться тоже было нельзя. Тогда он просыпался, шел на кухню, наливал себе небольшую рюмку, закусывал алкоголь щепоткой риса с изюмом. Проходил мимо гроба отца, пытаясь различить слова, которые доносились из уст матери. Слова были странные, непонятные, они текли каким-то ручейком обвивая сознание. Наверно, они ее успокаивали, придавали этому бессмысленному занятию какое-то значение.
Виктор шел в свою комнату, опять ложился, пытаясь расслабиться и заснуть. Опять бег и метания в коротком сне, и так до утра. Утром в дом начали заходить разные люди, большинство Виктору не были знакомы. Но они с ним здоровались за руку, высказывая соболезнования, называли его по имени. Виктор кивал в ответ, иногда у него наворачивались слезы, и он уходил в чулан, чтобы там немного успокоиться, и не плакать на людях. Людей было много, они всё шли и шли. В толпе он увидел Ленку, она была почти как на похоронах Игоря, в черном платье и платке, но в ней не было той боли и обиды, как тогда, была скорее печаль, и понимание, что так бывает.
Виктор шагнул навстречу к ней, обнял, прижался щекой к ее платку, почувствовав приятный аромат ее духов и ощутив родное тепло. Он не хотел, но разрыдался как ребенок:
- Вить, прими мои соболезнования, - тихо сказала Ленка.
- Спасибо, - слезы текли и текли.
- Крепись. Так бывает в жизни, люди умирают. Самые близкие тоже умирают, это нельзя понять, это просто надо принять.
- Да. Я знаю. Я постараюсь.
Ленка попыталась освободиться от объятий Виктора, он не сопротивлялся и отпустил ее.
Потом приехал автобус за гробом. Люди пришли в движение, и начали выходить из дома на улицу. Виктор хотел помочь выносить гроб, но ему сказали, что сыну нельзя нести отца на кладбище, что это плохая примета. Он немного этому обрадовался, нести гроб отца не хотелось. Он отошел в сторону, позволяя процессии идти своим чередом. В автобусе он сидел рядом с матерью у изголовья отца. По дороге все молчали, никто не плакал. Виктор прислушивался к своим внутренним ощущениям, он все смотрел и смотрел на отца, пытаясь запомнить этот момент. Запомнить эти ощущения, свои мысли, этот автобус, эти скорбные лица вокруг.
На кладбище у гроба отца местный поп прочитал молитву, пару слов сказала мать, еще какие-то знакомые отца произнесли последнее слово. Все по очереди подошли к гробу и попрощались с отцом. Виктор подошел последним. Он не смог поцеловать его в лоб, и только прижался к холодной голове, чтобы его не осуждали деревенские люди, иногда колкие на язык. Работники похоронной фирмы накрыли гроб крышкой и начали забивать ее большими гвоздями. Мать громко зарыдала, сестра ее успокаивала, Виктор не мог оторвать взгляда от гроба, он видел, как гвозди проходят сквозь обивочную ткань и вылезают в нижней части гроба. Он хотел рвануться и отобрать молоток у нерадивых работников, и забить гвозди правильно и красиво. Почему-то это было важно, все должно быть безупречно, раз уж нельзя ничего изменить, то хоть гвозди должны быть забиты правильно и ровно. Он сдержался, только с ненавистью посмотрел на похоронщиков.
Гроб опустили, Виктор бросил горсть земли на крышку, дождался пока отца полностью закопали, установили деревянный крест, и сказав матери, что прогуляется, пошел домой пешком. Только что было сделано какое-то важное дело, Виктор не хотел никого видеть и слышать. Погода стояла хорошая и теплая, с утра немного моросил маленький дождик, но сейчас небо просветлело и выглянуло солнышко. Голова была пустая, мыслей не было, и побродив около часа в окрестностях деревни, он подошел к родительскому дому со стороны огородов.
В доме шли поминки, в большой комнате были накрыты столы, за ними сидели соседи, родственники и знакомые отца. Много говорили, какой он был хороший отец и муж, да и просто хороший человек. Виктор присел у края стола, и молча слушал, что говорят люди. Они рассказывали, как с ним познакомились, как вместе ходили на работу, в школу, как вместе тушили пожар или ходили за грибами. И везде отец был таким героем, без страха и сомнений. А ведь он таким и был, Виктор поймал себя на такой мысли, это был идеальный человек для него, другого такого нет и не будет: он же добрый, ласковый умный, все понимающий и все прощающий, никогда не предаст, всегда поддержит. И его больше нет! Никогда не будет! НИКОГДА!
Люди за столом менялись. Они выходили, другие приходили. Виктор заметил, что Ленка никуда не уходит, что помогает сестре и родственникам накрывать на стол, убирать и мыть посуду. Ему было приятно смотреть на нее, она все делала по-хозяйски, спокойно, тихо и уверенно. В эту тяжелую минуту, на нее можно было положиться. Иногда он ловил ее взгляд, полный теплоты и понимания. Виктор подумал, что хорошо, что Женька не приехала сюда на похороны. Мать так и не смогла принять ее всем сердцем, у них сохранились натянутые вежливо-холодные отношения. Конечно, у Женьки была веская причина не приехать сюда – заболел Павел, у него поднялась температура и она осталась в Москве.
Черное платье выгодно подчеркивало стройную фигуру Ленки, если бы убрать всю эту атмосферу похорон, то можно было бы за ней приударить. Виктор поймал себя на мысли, что он сильно отвлекся и мысленно раздевает Ленку, и думает уже только о ней. Интересно, как она живет, с кем, где, сколько у нее детей. Ленка присела на другом краю стола, и как десять лет назад на ее свадьбе вокруг них образовался вакуум, который приглушил все звуки и мысли:
- Я живу одна, в городе, у меня один сын, зовут Андрей, - услышал Виктор ответ в своей голове, перед собой он видел только красивые глаза Ленки.
- Я тебе опять слышу. Как тогда на свадьбе. Все повторяется? – не открывая рта сказал Виктор.
- Наверно.
- Ты счастлива?
- Думаю, что нет. По крайней мере, не так я представляла свое счастье. Но я не жалуюсь, у меня все хорошо. Есть квартира, есть ребенок, силы и здоровье тоже пока есть.
- Это хорошо. А у меня вот видишь, горе большое.
- Вижу, я понимаю. У меня мои родители, пока слава богу живы и вроде здоровы. Ты держись, все будет хорошо. От этого никто не застрахован.
- Очень хотелось бы, чтобы он еще пожил, мне так много ему надо было сказать, спросить, показать свои достижения, чтобы он мной гордился.
- Я уверена, что он все видит, знает, и гордится таким сыном, как ты.
- А я что-то не сильно уверен. Последние два дня ломаю башку, все думаю, как так происходит, зачем, кто так устроил человеческую жизнь? И не нахожу ответа.
- Мне неделю назад снился сон, что ты вот также сидишь за столом и плачешь, что у тебя большое горе. Я уверена, что кроме нашей физической жизни есть еще что-то такое чего мы не видим, что существование для твоего отца сейчас не закончилось, что он сейчас в другом интересном и новом месте. И все у него хорошо, потому что он человек положительный.
- Как бы я хотел в это верить. Но проверить нельзя, сходить туда, позвонить или получить весточку.
- Говорят, что многим прилетают птички, или во сне снятся.
- Ко мне пока не прилетали, и во сне он не снился.
- Ты не торопись. Еще прилетит.
Вакуум рассыпался, Ленку позвали на кухню мыть посуду и накрывать новый стол. Мир вновь приобрел притяжение, наполнился звуками и запахами. «Так не бывает,» - думал Виктор. Наверное, это просто его разыгравшееся воображение. Но она очень хорошая, так почему же они не вместе? Как было бы хорошо сейчас подойти, обнять ее, приласкать, она его поняла бы и пожалела, как маленького ребенка, в ее руках гораздо легче было бы перенести боль потери.
Виктор устыдился своих плотских мыслей на похоронах у отца, затем выпил рюмку, взял со стола початую бутылку и вышел на улицу. Он пошел на «Заставу», надеясь хоть там найти душевный покой и силу. За последние десять лет их сооружение пришло в упадок, видно современным детям не нужны были шалаши и игры в индейцев. Постройка кое-где развалилась и заросла камышом. Виктор присел на остатки скамейки, и, прихлебывая коньяк, смотрел сквозь прищур глаз на проплывающую мимо воду. Вода причудливо завихлялась, то тут, то там мгновенно образовывались непонятные очертания, которые также быстро исчезали, унося вдаль загадку, что же это было.
Вода постепенно растворяла его печали и уносила вниз по течению, когда коньяк в бутылке закончился, он бросил пустую бутылку на середину реки, и положив под голову как-то пенек, заснул. Через пару часов он проснулся от того, что захотел в туалет. Рядом с ним сидела Ленка и смотрела на воду.
- Привет, - пробормотал Виктор.
- Привет, - услышал он в ответ.
- Я тут на секундочку, не уходи только.
Виктор пошел в камыши, провалился в грязь, матерно выругался и набрал полные ботинки воды и грязи, отошел несколько шагов, так чтобы Ленка не могла слышать шум его струи. Вернувшись, он разулся и начал полоскать свои ботинки в речке.
- Как дела? Ты как тут? – спросил он у Ленки.
- Твоя мама попросила тебя разыскать, волнуется она за тебя. Ты ж убежал и никого не предупредил. Я сказала, что, кажется, знаю, где тебя искать. И вот я здесь тебя нашла: ты лежишь и спишь. Я решила тебя на будить, сижу и жду пока ты проснешься.
- Не сильно я там шумел? Извини, может не очень далеко отошел.
- Ты по что это?
- Я в туалет сходил, вот вывозился весь в грязи.
- Ты про шум Ниагарского водопада или матерные крики? Нет, не было слышно ничего. Здесь ночью ничего не слышно, - Виктор почувствовал, что Ленка улыбается.
- Могла бы не говорить этого. Лучше бы заткнула уши.
- И пропустить все самое интересное? Никогда, - Ленка похоже хотела его развеселить.
- Знаешь, я сейчас в таком состоянии, что меня мало что может рассмешить. Так что не старайся.
- Хорошо, я не буду. Я просто попыталась. Вить, надо дальше жить, отец бы не похвалил тебя за уныние. Для себя я напишу завещание, чтобы на моих похоронах, звучала веселая музыка – «Мираж» и «Руки вверх», пускай все радуются, ведь я в раю, в новом интересном мире.
- Вряд ли твои дети так сделают. Они подумают, что ты сумасшедшая.
- Я завещание составлю у нотариуса, что я, находясь в светлом уме и твердой памяти, приказываю, и там дальше по списку, трек-лист, фейс-контроль, мероприятия, пускай люди повеселятся.
- Ты - долбанутая. Это не вопрос, а утверждение.
- Есть немножко. Вить, пойдем домой. А то мама твоя волнуется. Раз уж ты проснулся.
- Ага, сейчас пойдем. «Застава», я смотрю, совсем разрушена, не нужны современной молодежи наши укрепления.
- Это точно, теперь все дети сидят в компьютерах, там интереснее, игрушки, стрелялки, интернет.
- Грустно, что все проходит, люди умирают, постройки разрушаются. Что останется после нас на этой земле?
- Какие серьезные вопросы для пьяного мужчины. Ответов на них у меня нет. Я подумаю, и отвечу тебе завтра. Годится?
- Годится.
Виктор пошатываясь пошел домой. За ним следом шла Ленка, отмахивая от себя комаров веточкой пижмы. Виктор иногда оборачивался и обращался к Ленке:
- Ты хорошо выглядишь, прямо красавица, я все смотрел и смотрел на тебя на похоронах.
- Я заметила. Ты тоже еще ничего. Хотя сегодня явно для тебя не лучший день.
- Я хочу быть с тобой.
- Это песня такая есть у Наутилуса Помпилиуса?
- Нет, не песня. Вернее, песня, конечно, есть, но я не про это. Я про то, что ты - женщина моей мечты.
- Витенька, ты женат и у тебя два ребенка. Ты все забыл?
- Не забыл, я все помню. Но мне так с тобой хорошо, так спокойно.
Виктор развернулся, пытался обнять и поцеловать Ленку, но она ловко увернулась:
- Вить, не надо сейчас. Если нас кто-нибудь увидит, в деревне слухов не оберешься. До твоей жены все дойдет, не сомневайся.
- Семейные ценности – это самое главное, что у нас есть. На этом все держится.
- Давай, ты проспишься, если завтра на трезвую голову, захочешь поговорить со мной про все это – мы поговорим. Хорошо?
- Хорошо. Ты будешь моей? – заплетающимся языком выговорил Виктор.
- Все зависит от тебя, если ты захочешь, то буду.
Ленка проводила Виктора до дома, там сдала его на руки родственникам и матери, а сама пошла через дорогу в свой родительский дом, где ее тоже ждали и волновались. Даже если вам уже третий или четвертый десяток лет, родители за вас все равно переживают и ждут, спать не ложатся.
С утра жутко болела голова, жить не хотелось, во рту было сухо и колко, как на сеновале. Виктор заглотил две таблетки анальгина, и запил двумя кружками воды. Боль постепенно начала уходить. Виктор долго лежал и смотрел в потолок. Мыслей в голове не было никаких. В соседних комнатах кто-то ходил и тихо разговаривал, дом был полон чужих людей. Хотелось, чтобы всё поскорее закончилось. Чтобы все разъехались, чтобы можно было окунуться в обычную жизнь с головой, чтобы все вчерашние мысли прошли раз и навсегда. Наверно, надо ехать домой в Москву, там дети, там Женька, там работа. Надо что-то делать, чтобы не думать о произошедшем. А то так можно свихнуться с ума. Но сил пошевелить руками или ногами не было, и Виктор продолжал лежать и тихо страдать.
Из состояния паралича его вывел приятный голос Ленки, который он услышал за стенкой. Она зашла спросить не нужна ли какая-нибудь помощь. Виктор сразу встрепенулся, взбодрился, вскочил, поправил прическу и вышел в большую комнату. Ленка была все в том же черном платье, строгая и красивая.
- Привет, как у тебя дела? – слегка хриплым голосом спросил Виктор.
- Доброе утро, у меня все хорошо. Вот пришла спросить не нужна ли помощь, а то я собираюсь ехать домой. Мне завтра на работу, и в квартире куча дел.
- Уже уезжаешь? – переспросил Виктор.
- Да. Мне пора.
- Езжай. Спасибо, тебе Леночка, ты нам и так сильно помогла. Дай бог тебе здоровья, и сыночку твоему, - причитая сказала мать.
- Не за что, мне было приятно вам помочь, - ответила Ленка.
- Ты на чем едешь? Когда? – заволновался Виктор.
- Я за рулем, у меня машина своя. Сейчас и поеду.
- Подбрось меня до станции. Мам, я тоже поеду, надо дела делать, а то я совсем расклеился. Ты не обидишься? – обратился Виктор к маме.
- Не обижусь, езжай, что ж теперь делать, - Виктор подошел обнял мать.
- Лен, ты подожди минут десять. Я сейчас переоденусь, умоюсь и подойду к тебе. Хорошо?
- Хорошо. До свидания всем, кто остается, здоровья и сил справиться с горем, - Ленка подошла обняла мать.
Виктор кинулся с свою комнату, собрал свой рюкзачок, переоделся. Через две минуты он уже был готов. Коротко попрощался с родными, обнял мать и выбежал на улицу. Через дорогу стояла серебристая Нива-Шевроле. Виктор подошел к машине, обошел ее, изучая диски и шины.
- Нравится? – услышал он Ленкин голос сзади.
- Ты меня удивила. Думал, что увижу какой-нибудь Форд или Ниссан, в крайнем случае Ладу. Но вот такое – не ожидал. Удивила.
- Люблю ездить за грибами по лесам. Такая техника, самое то. Полноприводная, проходимость как у танка, - похлопала свою машину по капоту, - где мы только с ней не бывали.
- Я смотрю на тебя, и мне сейчас кажется, что я не живу настоящей жизнью. У меня вроде все есть: машина, квартира, дача, жена, дети, приличная работа. Но рядом с тобой, я покрываюсь белой завистью. И нельзя сказать, что машина сильно крутая, но ты так это делаешь, так вкусно рассказываешь, что хочется бежать за тобой и быть рядом. Сразу веришь, что рядом с тобой и есть настоящая жизнь, а все до тебя, это было несерьезно, это была репетиция.
- Садись в машину, - Ленка кликнула сигнализацией, дверные замки щелкнули, - а то я тебе прямо сейчас поверю, Ромео, и решу, что тоже жила до этого момента неправильно.
Виктор сел в машину, пристегнулся. В салоне машины было тепло, чисто и уютно. На передней панели были приклеены три маленькие иконы святых-покровителей путешественников. Ленка села за руль, машина завелась, и она спокойно и уверено повела автомобиль по шоссе.
- Не ожидал, что у тебя так приятно в машине. Ты хорошо водишь, мне прямо не страшно. Когда моя жена садиться за руль, я сильно переживаю.
- Приходится. Я бы тоже была не против, чтобы меня всюду возил муж. Но его нет, приходится все самой. Я провожу за рулем много времени, поэтому, наверно, и освоилась.
- Много грибов в этом году? – сменил ему разговора Виктор.
- В этом году пока не было больших грибов, я еще не ездила. Сухая погода стоит, грибам нужны дожди. Обещают на следующей неделе обильные осадки, тогда может и поедем. Ты просто так спрашиваешь? – Ленка лихо вошла в левый поворот, Виктор качнулся вправо.
- Очень хочется сходить за грибами. Возьмешь меня с собой?
- Возьму, чего ж не взять. Приезжай. В наших лесах грибов много, из Москвы дачники ездят, весь лес вытопчут. Но я знаю места, куда никто не заходит. Пешком далеко, на машине не всякий вездеход доедет. Но я туда всегда езжу. Полную машину набью грибами, потом сижу целый день варю, перебираю.
- Это все везешь в городскую квартиру?
- Нет, перебираю и варю у родителей в деревне. В город беру уже готовые ведра с солеными грибами по мере подъедания.
- Ну, что москвич, вот станция. Выходишь? – Ленка остановила машину у железнодорожного вокзала, - на электричке доедешь дальше?
- А ты где живешь? – Виктору не хотелось вылезать из машины.
- Мне в Кимры, еще минут сорок, и я дома.
- Можно мне с тобой?
- Смотря для чего?
- Я не могу больше в родительском доме, меня там сейчас все угнетает. Я не могу оторваться от этих вопросов: почему, зачем? Мне надо оттуда вырваться. И домой к детям и жене, я не хочу. Возьми меня к себе ненадолго. Я не причиню тебе много неудобств.
- Ну, хорошо. Поехали. Посмотрим. Какой ты пассажир, - Ленка мастерски вырулила на трассу, и слилась с общим потоком машин.
Виктор с облечением вздохнул, он все не мог найти повод остаться и провести еще время с Ленкой. На деле оказалось все не так трудно. Виктор расспрашивал как живет Ленка. Она рассказал ему как жила последние годы. Оказалось, что после смерти Игоря, она первым делом, решила завести ребенка. После неудачного предложения Виктору стать отцом ее ребенка, она решила больше не рисковать, и обратилась в центр искусственного оплодотворения. Там быстро прошла все формальности и забеременела.
Затем она продала все общее имущество: машину и дом. Рассчиталась с долгами. Денег немного осталось, и она купила маленькую однокомнатную квартиру в городе Кимры. Уехала из родной деревни подальше от любопытных и назойливых глаз. Там она окончила бухгалтерские курсы и устроилась в маленькую строительную фирму бухгалтером. В положенный срок она родила сына, мальчик получился здоровый и умненький. Работу она не оставляла даже в декретном отпуске, потому что денег было мало, и без зарплаты ей было не прожить. Уже через месяц после родов, она вышла из отпуска, потом ей пошли на встречу и организовали рабочее место бухгалтера прямо на квартире. Так что она одной рукой держала ребенка, а другой набирала отчеты на компьютере.
Строительная фирма росла и развивалась, Ленка была ценным сотрудником, ей оплатили обучение в заочном институте. Андрюшку она определила в частные ясли-сад. Зарплата постепенно росла и, в скорости, она переехала в двухкомнатную квартиру. Сейчас она крепко стоит на ногах, сама прилично зарабатывает и помогает родителям. Сына на все лето отправила в детский спортивный лагерь.
- Если бы он был дома, я бы тебя не пригласила в свою квартиру никогда, - имей ввиду, - в заключении сказала Ленка, - ну, все приехали, выходи.
Она припарковала машину недалеко от подъезда нового пятиэтажного дома.
- Вот здесь мы живем. Почти как хрущевка, только покомфортабельнее и планировки получше, кухня одиннадцать квадратных метров.
- Здорово, ты молодец, с тобой не пропадешь. Пойдем быстрее в квартиру, что я в туалет очень хочу. Извини, вчерашнее похмелье дает о себе знать.
- Что ж ты молчал? Я бы остановила на дороге в любой момент. Стеснялся?
- Не хотел тебя прерывать, и не сильно хотел. А сейчас прямо нет сил терпеть.
Они быстро поднялись на второй этаж. Ленка открыла коричневую металлическую дверь:
- Туалет - первая дверь налево.
Виктор, не снимая ботинок побежал в туалет. Только после этого разулся, умылся и пошел осматривать жилье Ленки. Заглянул на кухню, действительно современная планировка и большая кухня. В большой комнате стоял диван, письменный стол с компьютером, плакаты и игрушки – здесь, наверное, была комната Андрея.
- Хорошо тут у тебя, уютненько, - сказал Виктор, входя во вторую комнату.
Ленка стоял у шкафа в одном нижнем белье, собираясь одеть домашний спортивный костюм.
- Ты очень красивая. Можно я тебя обниму? – Виктор не мог оторвать глаз от ровной гладкой кожи, он ног, рук, от темных трусиков и лифчика.
- Лучше бы ты отвернулся, или вышел из комнаты, - Ленка прикрыла грудь серым спортивным костюмом.
- Для кого лучше? – Виктор взял за руки Ленку, костюм упал на пол.
Виктор положил ее руки себе на плечи, сам обнял Ленку за талию и жадно прижался своими губами к ее.
- Вить, подожди, еще не поздно. Все можно остановить, - Ленка оторвала свои губы.
- Зачем? Мы должны были это сделать еще десять лет назад. Я не могу без тебя, - Виктор вновь поймал ее губы своими.
На пол были отправлены лифчик и трусики Ленки, штаны и рубашка Виктора. Упав на широкую кровать, Виктор с Ленкой целовали друг друга, растворялись и проникали в самые секретные места. Их сплетенные тела, не разъединяясь, меняя позы и положения. Они позволяли по очереди быть сверху и вести процесс в нужном ритме, потом менялись ролями, позволяя другому партнеру сделать самому, что тот хочет. Виктор был поражен умением и ловкостью Ленки.
После короткой паузы они сплетались вновь и блаженство продолжалось. Виктор все не мог насытится Ленкой, она же в свою очередь не могла насладиться проникновением в себя любимого человека. Приятно устав от любви, они лежали обнявшись, и смотрели друг другу в глаза:
- Ты самая лучшая девушка, которую я когда-либо знал. Ты просто чудо, - сказал Виктор, изучая глаза и брови Ленки.
- Много у тебя их было? Извини за бестактность, - Ленка уткнулась в его грудь.
- Немного, по современным меркам, я думаю. Я сперва всегда старался искать хорошие отношения, а уже потом переходить к сексу. Сама понимаешь такой подход не сулит больших сексуальных контактов. А у тебя много было мужчин?
- Тебе это зачем знать?
- Хочу знать, кто тебя научил всем этим штучкам.
- Никто меня не учил. У меня до тебя был только Игорь. После него я решила, что буду заниматься сексом только по любви. И замуж не пойду без большой любви, как бы мне не было тяжело материально или физически.
- Это можно считать признанием в любви?
- Девушкам, конечно, не пристало признаваться первыми, ну раз так получилось, то знай: я тебя люблю, - на глазах Ленки вступили слезы, - ты не представляешь, как я хотела этого. Как я боялась этого. Как мне снилось это с тобой, и только с тобой.
- Я тоже тебя люблю, - Виктора охватил восторг, он тоже не сдерживал слезы от переполнявших его в эту минуту эмоций. Они были на счастливы по-настоящему, это было волшебство и магия. Два обнаженных человека лежали в объятиях, рыдали и целовались. Потом они любили друг друга снова и снова. Пока совершенно изможденные не уснули, крепко обнимая друг друга.
Виктор проснулся первым, на его плече лежала заспанная, но необычайно красивая голова Ленки. Таких красивых с утра женщин не бывает на свете. Вернее, до этого момента не было. Теперь бывает, и вот она рядом с ним. Вчера вечером он намерен был уже позвонить Женьке и сказать, что встретил другую женщину, что он любит ее и уходит из семьи. Вчера это решение было очень естественным и легким. Сегодня с утра появились маленькие сомнения. Как дети? Как работа и большие контракты от Правительства Москвы? Как разводиться и делить бизнес? С чем он останется после развода? Оказалось, что он почти все может потерять.
Виктор аккуратно освободился от объятий спящей Ленки, вышел на кухню, поставил чайник. Чертовски захотелось закурить. Хорошо тому, кто курит, такие минут специально созданы для этого. Ему казалось, что, вдыхая и выдыхая теплый дым сигареты, он наполнил бы себя мудростью и пониманием секретов жизни.
Но сигарет не было: он не курил, Ленка тоже. Оставалось мудро пить чай или кофе. Что же делать? Вернуться сейчас к Женьке, означало навсегда лишить себя всяких надежд быть по-настоящему счастливым человеком. Остаться у Ленки, означало крах его карьеры, нужно было все начинать сначала. Сможет ли он? И как можно сейчас развалить бизнес, на который потрачено столько сил, в который вложил столько средств и времени. Это тоже не выход. Хорошо мусульманам, у них может быть несколько жен:
- Женька, знакомься – это Ленка. Это моя вторая жена. Теперь тебе будет легче по хозяйству, и всегда есть на кого положиться: детей оставить, в магазин сходить. Правда же?
Женька в ответ: - Здорово. А то я уже заколебалась мыть полы. Слушай, новенькая: швабра там за углом, моющее средство в шкафу.
Ленка: Слушаюсь, старшая жена.
Женька, обращаясь к Ленке: Ты не переживай, наш орел не долго так летать будет. Он скоро еще кого-нибудь в дом приведет, тогда полы мыть будет третья.
Ленка: Я согласна.
Виктор сидел и улыбался, глядя в окно, довольный своей фантазией. Чайник закипел, Виктор налил себе чашку чая и пошел в спальню. Сел напротив Ленки на кровать, тихо прихлебывая, смотрел на Ленку. Хотел бы он остаться здесь? Хотел бы. Был бы счастлив? Возможно. Что ему делать здесь в Кимрах? Вряд ли он найдет здесь достойную работу. Тащить Ленку в Москву? Что делать с бизнесом, с детьми? Опять одни вопросы, а ответов нет. Нет приемлемых решений. При любом развитии ситуации, он проигрывает. Что же делать? Хочется всего и сразу, но так не бывает. Надо ехать в Москву к Женьке, там на месте все решится, само собой. Виктор нашел свою одежду, и стал неспешно одеваться.
- Куда это ты собираешься? – тихо спросила Ленка, открыв глаза.
- Наверное, мне пора. Я поеду сейчас к жене. Все ей расскажу. Сниму квартиру для нас. Ты приедешь ко мне в Москву? – Виктор присел не край кровати, ласково поглаживая Ленку по голове.
- Ты правда хочешь этого? – из-под одела на него смотрели два немигающих и пронизывающих глаза.
- Да, я так решил. Я же мужчина, - голос Виктора предательски вибрировал, он опустил глаза.
- В Москву я не тороплюсь ехать. Здесь у меня есть работа, какое-никакое положение. Я знаю примерно, что будет завтра, через год и так далее. В Москве, я думаю, не пропаду, но там для меня все новое и неизвестное. Давай не будем торопиться. Ты езжай, конечно, поговори с женой, если считаешь нужным. Но я пока в Москву не поеду.
- Почему? Я тебя люблю, ты меня любишь. Что же нам может помешать быть вместе? – Виктор не ожидал отказа, -  ты опять принимаешь неправильное решение.
- Возможно, это и так. Но мы с тобой уже не дети. У тебя есть семья, дочка, сын, ты за них в ответе. У меня есть ребенок, я не могу рисковать его благополучием. Мне очень хорошо с тобой, я тебя люблю. И никогда никого не буду любить сильнее, чем тебя.
- Я ничего не понимаю. Я хочу быть с тобой.
- Витенька, какой же ты хороший. Мне так хочется сказать тебе – я твоя навеки. Но не стоит жениться на женщине, с которой ты один раз позанимался любовью.
- Но это были мои лучшие минуты в жизни. Я хочу повторять это каждый день много и много раз, пока хватит сил. Ты сейчас делаешь ошибку, - Виктор почти кричал, он отвернулся, сжал кулаки от негодования.
- Возможно. Но ты сам не хочешь всего этого, ты боишься. И я не осуждаю тебя за это. Там у тебя есть обустроенный быт, жена, работа, жилье. Оставив сейчас семью, ты можешь потерять все, к чему шел долгие годы.
- Что же делать? Не отказывай мне. Я не смогу дальше без тебя.
- Я тебя не прогоняю. Я просто говорю, что не надо торопиться. Теперь, когда мы знаем, что нам хорошо вместе. Не надо все рушить. Ты езжай в Москву, все обдумай. Приезжай ко мне, будем иногда встречаться, общаться друг с другом.  Я тебя хочу познакомить с Андреем. Ты должен с ним поладить. Я не одинокая женщина, я - с ребенком. Я не хочу ломать свою жизнь и своего ребенка. Ты сможешь принять моего ребенка, как своего?
- Конечно, смогу. Я люблю детей. Мы с тобой еще парочку родим. У нас будет большая и дружная семья.
- Хорошо, хорошо. Не кипятись. Сейчас езжай в Москву. Запиши мой номер телефона. Когда что решишь, звони.
Виктор записал номер телефона, сделал вид, что обиделся, чмокнул Ленку на прощание в щеку, и вышел из квартиры. Какое счастье, что не надо сейчас делать выбор. Можно еще подумать, все взвесить и тщательно проанализировать. Виктор поймал такси и поехал на железнодорожный вокзал, там взял билет и сел на ближайшую электричку до Москвы.
Ленка еще долго лежала и плакала в подушку. Она сейчас своими руками разрушила то, чего хотела больше всего на свете. С одной стороны, она была уверена, что поступила правильно, что нельзя быстро и вероломно построить свое счастье на чужих костях. К тому же она видела, как не уверен Виктор в том, что говорит и чего требует. С другой стороны, она сама отпустила свою самую большую любовь в жизни. Немного поплакав, Ленка встала приняла душ, заправила кровать и принялась за домашние дела: стирку, глажку и уборку – женщине всегда есть чем заняться в своей квартире.
Приехав домой Виктор, ничего не сказал Женьке. Она не спала последние две ночи, у Павла держалась температура. Виктор решил не торопиться, а действительно все взвесить, подумать и решить, как дальше жить. Ленке он не звонил. На девять дней он снова поехал в деревню один. Ленка на поминки не приезжала. На обратной дороге Виктор позвонил ей, заехал в гости, задержался на ночь. Снова была сказочная встреча полная любви, объятий и поцелуев, которых не бывает у простых смертных людей.
И опять Виктор хотел все бросить, и забрать Ленку с собой. И снова ничего не сделал с облегчением. С той поры он часто ездил в деревню, почти каждые выходные, ведь матери теперь нужна его помощь по дому и хозяйству. Виктор иногда не доезжал до матери, и проводил выходные с Ленкой. В конце лета приехал из летнего лагеря Андрей. Виктор с ним познакомился, они ходили втроем в Макдональдс и в парк на аттракционы. Виктор подарил Андрею игровую приставку. Приставка мальчику понравилась, он часами мог сидеть и играть в нее, пока мама с дядей Витей в соседней комнате делали свои взрослые дела.
Андрей был очень умный и способный мальчик, он хорошо учился, занимался спортом. Но был очень замкнутым, и не шел легко на контакт. Вероятно, в этом была вина Ленки, потому что мальчику не доставало мужского общения и воспитания: он часто оставался один дома, пока Ленке надо было съездить по рабочим делам. Андрей не был против прихода дяди Вити, но и на шею ему не вешался, был достаточно отстранён и холоден.
Виктор решил для себя, что он сдал экзамен на общение с Андреем. Ленка же видела в своих мечтах более тесное и теплое общение мальчика с предполагаемым отчимом. В конце концов, всех устроило общение по выходным, не предполагавшее кардинальных изменений в семье Виктора и Ленки. Виктор приезжал в гости к Ленке почти каждую неделю, говорив Женьке, что он едет помочь матери. Женька не долюбливая деревенскую жизнь и свою свекровь, ездить вместе с ним не стремилась, и с легкостью отпускала его одного. Иногда Виктор заезжал к матери и помогал. Ему не надо было ломать свой уклад, он сохранил свой бизнес и хорошие отношения с детьми и тестем.
Ленка стала финансовым директором в той же компании, карьера ее шла вверх, доходы росли. В 2013-м году строительная фирма обанкротилась, или ее обанкротили. Какие-то московские дядьки в черных пиджаках пришли и забрали бизнес у его прежнего владельца. Тогда она переехала поближе к Виктору во Владимирскую область. Устроилась здесь работать бухгалтером. Андрей к тому времени поступил в институт и переехал в Москву в общежитие. Виктор часто предлагал ей помощь, но она хотел быть самостоятельной женщиной, помощь принимала неохотно и практически все покупала сама на свою зарплату.
Когда дети выросли, никто больше не заговаривал на тему совместного проживания. Все привыкли к такому образу жизни. Жизнь продолжалась, менять что-то было можно, но никто не хотел этого делать.

Воскресенье. День.

Жизнь продолжалась, менять что-то было можно, но никто не хотел этого делать. Виктор встал с твердым решением, что надо все разузнать и вывести Женьку на чистую воду. То, что он сам регулярно изменял своей жене, это было не важно. Он имеет на то право – он же по большой любви, и к тому же он - мужик, он - добытчик, он - хозяин. Его слово в семье – закон для всех. Женька не должна так поступать. Это предательство, такого подлого ножа в спину от нее он не ожидал. Женька влюбиться ни в кого не могла. Это могла быть только похоть и грязный секс. Нет на свет человека, который больше подходит для неё, чем Виктор. Сейчас почему-то был уверен в ее похождениях. Куда он раньше смотрел? Почему всего этого не замечал?
Виктор еле дождался девяти часов утра, потому что считал, звонить раньше частному детективу неправильно. Он должен держать марку и сохранять уверенность. А вдруг, это все его домыслы, тогда вообще будет стыдно. Может не выносить сор из избы, и самому проследить за Женькой? Виктор представил, как крадется за Женькой по торговому центру, как наблюдает за ней из соседнего кафе, прикрываясь газетой. И тут его узнает кто-нибудь из администрации… Нет, так не хорошо. Уж лучше он заплатит за эту работу денег профессионалу. Частного детектива Женька не знает в лицо, он может за ней ходить, фотографировать, не стесняясь. Может использовать грим, как Шерлок Холмс. Так даже будет лучше. Виктор закрылся в ванной и набрал номер детектива:
- Семен Петрович, добрый день. Это вас беспокоит Егоров Виктор Владимирович, - почти шепотом начал говорить Виктор в телефон.
- Добрый день. Слушаю вас. Говорите громче, мне вас плохо слышно, - услышал он в ответ хрипловатый голос бывшего мента.
- Не могу громче, меня могут услышать. Мне срочно нужна ваша помощь. Дело очень щекотливое и конфиденциальное.
- Ко мне по другим вопросам и не обращаются. Говорите. Что он меня требуется.  Я готов вас выслушать и помочь в меру сил.
- У меня появились подозрения, что моя жена мне изменяет.
- Бывает. Отследим. У вас есть какие-то конкретные подозрения? Она не ночует дома? Куда-то часто уезжает?
- Дело в том, что прямых улик нет. Есть только подозрения. Но они меня сводят с ума. Мне надо знать все точно.
- Хорошо. Я берусь за это дело. Могу приступить к расследованию немедленно.
- Отлично.
- Назовите свой адрес.
Виктор назвал адрес.
- Я буду у вас примерно через тридцать минут. Давайте встретимся недалеко от вашего дома. Выйдите на прогулку. Мне нужен аванс, чтобы приступить к делу – пятьдесят тысяч рублей. Окончательный расчет – после завершения расследования, я приложу смету расходов. Вы согласны?
- Да, согласен. Выезжайте, - Виктору показался аванс великоватым, но торговаться он не хотел: вариантов у него все равно не было.
- Тогда до встречи, - сказал детектив и прервал разговор.
Виктор вытер пот со лба, умылся, брызнул на себя дезодорантом. Посмотрел на себя в зеркало, ему вдруг на минутку стало стыдно. Но все быстро прошло. Если окажется, что он напрасно такое думал про Женьку, то он извинится за эти мысли перед богом, купит Женьке какой-нибудь бриллиант, и дело замнется, само собой. Виктор пошел в спальню к жене, Женька уже встала и готовилась к завтраку.
- Привет, милая, - Виктор обнял жену, поцеловал ее в щечку.
- Привет, дорогой, - ответила Женька.
Виктору чудилось в каждой фразе, в каждом жесте фальшь и вранье. Женька была чужой, холодной и отстраненной. Неужели он прав в своих догадках?
- Какие планы на сегодня? – спросил, как бы невзначай, Виктор.
- Я хочу сегодня съездить в Ковров или во Владимир, походить по магазинам. Ты со мной? – в вопросе Женьки показалось нежелание брать его в поездку.
- Я так давно с тобой не ходил по магазинам. Да, я хочу поехать с тобой, - радостно ответил Виктор.
- Хорошо, собирайся, выезжаем сразу после завтрака, - Женька отвернулась в шкафу и начала там поправлять вещи на полке.
- Ты не рада, что я поеду с тобой? Или мне показалось? – Виктор подошел и обнял Женьку за плечи.
- С чего ты так решил? Все совсем не так. Я рада. Я действительно хочу, чтобы мы вместе провели этот день, - Женька повернулась к Виктору и положила свою голову на грудь мужу, - иди завтракать, я тебя сейчас догоню.
- Хорошо, - Виктор развернулся и пошел к выходу из комнаты, но почти у дверей обернулся, - извини, я не смогу с тобой сегодня провести день. Мне надо подготовиться к завтрашнему совещанию. У меня намечается большой доклад. Надо перелопатить кучу литературы. Прости, пожалуйста. И ради бога, не обижайся.
- Очень жаль. Я уже настроилась, - Женька изобразила скорбное лицо, - давай в следующие выходные обязательно куда-нибудь махнем вместе.
- Давай, - согласился Виктор, - ты иди завтракай без меня. Хочу немного прогуляться перед едой.
- Ты – молодец, - похвалила Виктора Женька, - ты мой спортсмен.
Супруги обнялись, поцеловали друг друга, и Виктор пошел на прогулку вокруг дома. Минут через пятнадцать Виктор увидел приближающего к нему человека в сером неприметном пальто и вязаной шапке. Когда человек подошел в плотную, Виктор узнал в нем частного детектива. Они поздоровались без рукопожатия.
- Здравствуйте, моя жена сейчас собирается поехать по магазинам. У меня есть подозрения, что она может в это время встречаться со своим любовником, - начал Виктор.
- Хорошо, я все прослежу. Все сделаю незаметно и конфиденциально. Не волнуйтесь. Вы деньги принесли? – на Виктора смотрела пара жестких пронизывающих глаз.
- Да, конечно. Я просто забыл про деньги. Все мысли совсем о другом, - Виктор протянул детективу конверт с деньгами.
- По рукам. Я пошел на точку наблюдения, вы идите дальше, как ни в чем не бывало. Буду держать вас в курсе. Если что будет интересное, сразу позвоню, - сыщик сунул конверт за пазуху, и пошел своей дорогой. Виктор пошел в другую сторону.
Погуляв еще минут десять Виктор вернулся домой, на входе он встретил выезжающую машину жены. Помахал ей в дорогу. Ответила ли она ему, он за тонировкой не заметил. Виктор зашел в дом, принял душ, позавтракал, и действительно занялся подготовкой к завтрашнему совещанию в администрации, день предстоял большой и насыщенный. Заботу о личных проблемах он переложил на опытных следователей, душа его успокоилась. Он мог все свободное время посвятить работе и новым свершениям.
Женька выехала на шоссе ведущее в Ковров, остановилась на бесплатной стоянке километрах в тридцати от Перловска. Там она пересела в машину, которая ее ждала. Это был черный внедорожник Лексус RX-300, за рулем которого трепетно ждал свою возлюбленную главный прокурор города Ковров Вадим Степанович Козлов. Он был моложе Женьки на пять лет. Вадим был холост, у него было крупное телосложение под два метра роста, был слегка лысоват и толстоват. Но имел прокурорскую хватку, и производил впечатление серьезного и уверенного в себе мужчины. Познакомились они с Женькой пару лет назад во время одного из визитов Виктора к губернатору. Муж пошел разговаривать куда-то со своими коллегами, Женька осталось одна с бокалом шампанского. Ее заметил Вадим, подошел и сразу произвел на Женьку впечатление: высоченный и здоровенный мужчина в форме с погонами, с какими-то блестящими значками, орденами или медалями.
Вадим быстро покорил сердце Женьки веселыми историями, и скучное мероприятие превратилось в интересное приключение. Они обменялись телефонами. Через неделю Вадим позвонил, сказал, что проездом в Перловске и хотел бы встретиться и пообщаться. Женька согласилась, сказав, что она не может встречаться в самом Перловске, здесь ее каждая собака знает, а разрушать свою семью и дать повод сплетням она не хочет. Тогда Вадим предложил показать ей соседний город Ковров. Они поехали в Ковров, в тот самый ресторан, в который ее потом привез Виктор. После ресторана Вадим пригласил Женьку к себе домой, но она отказалась. Переспали они в первый раз только через месяц.
Истосковавшаяся по мужской ласке при живом и очень занятом муже, Женька сдалась настойчивому прокурору. Вадим был очень обходительным и галантным кавалером, водил по ресторанам, дарил цветы, которые потом нельзя было взять к себе домой. Они пару раз вместе ездили в Москву, несколько раз во Владимир. Женька поделилась с Вадимом своими догадками по поводу измен Виктора, любовник предложил нанять частного детектива и все проверить. Вадим хотел предложить свои услуги, но Женька отказалась и нашла в Перловске частного детектива сама. Тот пронаблюдав за Виктором почти две недели ничего странного в поведении не заметил, Женька хотела уже снять наблюдение, как наступила суббота и Виктор совершил свою поездку к Ленке. Детектив все зафиксировал на фото и видео, узнал имя, фамилию и место работы любовницы, и предоставил отчет Женьке.
Женька прорыдала две ночи, хотела устроить скандал и развестись. Вадим ее звал к себе, предлагал руку и сердце. Но в конце концов, она отказалась, и решила остаться в семье ради детей, рассудив, что не только он ей изменяет, но и она тоже не честно поступает по отношению к Виктору, так что они в одинаково положении.
Открыв правую дверь автомобиля, Женька увидела на сидении огромный букет из красных роз.
- Ну, и куда мне садиться? – слегка возмутилась Женька, но широкая улыбка выдавала, что она все равно рада цветам.
- Это – тебе, привет. Я сейчас букет уберу на заднее сиденье, - Вадим с трудом переложил цветы через спинку сиденья, оставив несколько лепестков на кресле.
- Сколько раз я тебя просила не дарить мне цветы, я все равно их не могу взять с собой, - Женька удобно устроилась на пассажирском месте.
- Не могу пойти на это, такой женщине так ты, невозможно не дарить цветы. Я дарю тебе букеты, дарил и буду дарить, как завещал великий вождь мирового пролетариата, - Вадим наклонился к Женьке и поцеловал ее, съев всю помаду с губ.
- Вадим, ну, я прошу тебя, обслюнявил меня всю, прекрати, - Женька наигранно отстранилась от своего ухажера.
- Хорошо, хорошо. Я просто сильно по тебе соскучился. Я ждал тебя еще вчера. Где ты была и как проводила время?
- Я была занята.
- Если не хочешь - не говори. У нас с тобой сегодня большая программа, я заказал столик в новом ресторане, ты там еще не была. Вечером у нас в Коврове концерт Владимира Кузьмина.
- На концерт, мы вряд ли попадем, мне в девять нужно быть дома. И еще мне нужно купить ткань для штор домой. Это моя версия сегодняшней поездки. Есть у вас такие магазины?
- Конечно, есть. Когда ты останешься у меня с ночевкой?
- Когда мой уйдет из дома на несколько дней в командировку. Я примчусь к тебе на крыльях любви в то же мгновенье.
- Я еще раз тебе делаю предложение руки и сердца. Выходи за меня за муж, бросай своего Витьку, я буду тебя на руках носить, ведь ты же его совсем не любишь.
«Как будто я тебя сильно люблю», - подумала Женька, но сказала другое:
- Вадим, мы это обсуждаем слишком часто. Я тебе уже все несколько раз говорила и сейчас повторяю, что я не могу это сделать из-за детей.
- А если я встречу какую-нибудь девушку и женюсь на ней. Ты будешь ревновать? Будешь против?
- Я буду рада за тебя, я благословляю твой брак. Живите душа в душу многие лета. У тебя кто-то появился? Почему такой вопрос?
- Нет пока, но ты же понимаешь, я парень видный, холостой. У меня хорошая зарплата, положение и большие перспективы. Я могу кому-нибудь понравиться. А ты меня совсем не ценишь, не хочешь со мной жить. Мне, в конце концов, хочется нормальной семьи и детей.
- Детей я рожать тебе не буду в любом случае, мне уже сорок пять, если ты не знаешь. Я своё отрожала.
- Это не страшно, сейчас модно усыновлять детей. Я хочу семейного уюта. Еще можно обратиться к суррогатному материнству, как Пугачева с Галкиным. Было бы желание и деньги, а возможности найдутся.
- Я смотрю ты готовился, все продумал.
- У меня были долгие зимние вечера. Больше делать нечего, как думать и читать. Мысли сами в ту сторону текут. Я тебя очень люблю, я хочу жить с тобой, и я не представляю жизнь без тебя.
- Вадим! Смотри за дорогой, приедем в ресторан, давай там и поговорим. Что у тебя за привычка, вести серьезные разговоры за рулем машины при скорости за сто километров в час?
- Хорошо, моя милая. Видишь, как я тебя слушаюсь. Я ведь подкаблучник, только нормального каблука для себя не могу найти. Представляешь, у тебя под каблуком прокурор города Ковров?
- Представляю, под одним каблуком мэр Перловска, под другим прокурор Коврова. Когда ж кто-нибудь из вас вырастет из своих мелких городков и переедет в столицу?
- Ты хочешь в Москву?
- Да. Я хочу в Москву. Я по рождению москвичка, я сплю и вижу, как я там живу. Я мечтаю об этом больше всего на свете.
- Это просто вопрос времени, я думаю. У нас в ведомстве есть плановые ротации персонала. Думаю, что в ближайшее время меня переведут на повышение.
- В Алтайский край или Магадан?
- Теоретически и это возможно. Но вряд ли, нас так далеко не отправляют. Скорее всего где-нибудь здесь в средней полосе, не исключено, что в Москву или Петербург, за особые заслуги, конечно.
- У тебя есть такие особые заслуги?
- Не хочу хвалиться и не могу все рассказать, но есть.
- Не хвались. Переведут в Москву – звони. Тогда я за тобой – хоть на край света.
- Иногда мне кажется, что ты меня не любишь. Что тебе просто позабавиться со мной хочется и все. Я для тебя что-то вроде запасного аэродрома. Это не так?
- Нет. Конечно. Что ты такое говоришь? Я тебя очень люблю, очень ценю. Если бы у меня не было тебя, то я бы давно умерла от тоски и печали. Ты мой лучик света во мраке моей семейной темницы.
- Ладно, уговорила. Я буду ждать.
- Хорошо, жди.
Они разговаривали всю дорогу до Коврова, и совершенно не замечали серебристого Форда Фокуса, который ехал за ними на расстоянии двести-триста метров. Вадим привез Женьку в самый крупный торговый центр города Коврова, там было много магазинов и бутиков одежды и обуви, продуктовый гипермаркет, но магазина тканей не было. Вадим водил за собой Женьку под ручку, обнимал, иногда целовал, со стороны было видно, что это красивая влюбленная пара. Они спросили у местных женщин, где можно купить ткани, им назвали адрес, совсем не далеко от торгового центра.
В магазине «Ткани» Женька выбрала самую дорогую и красивую ткань для штор. Вадим все оплатил, и они поехали в ресторан. Вадим взялся изучать меню, Женька пошла в туалет помыть руки перед едой. Дорогу в туалет ей перегородил частный детектив Семен Петрович:
- Добрый день, Евгения Михайловна, у меня к вам есть минутный, но важный разговор.
- Здравствуйте, Семен Петрович, не ожидала вас здесь увидеть, - Женька сильно удивилась, увидев здесь сыщика из Перловска, именно к нему она обращалась в свое время, когда искала подтверждения Викторовых измен.
- Дело не терпит отлагательств. Пройдемте вот сюда, - детектив показал направо и пошел вперед. Он зашел в маленькую нишу, - Евгения Михайловна, я здесь нахожусь при исполнении своих служебных обязанностей. Меня нанял ваш муж, чтобы проследить за вами и раскрыть вашу измену.
- Вот, подлец, да как он посмел? – Женька возмутилась и испугалась одновременно.
- Не надо так сильно кричать, прошу вас. Нас могут услышать. Это совсем не нужно, и не в наших с вами интересах.
- О каких вы говорите интересах. Вы все видели, и теперь все расскажете Виктору?
- Расскажу ли я, и что расскажу Виктору Владимировичу зависит от нашего с вами разговора. Вы мой старый клиент, я дорожу нашим сотрудничеством. Если вы мне заплатите всего в два раза больше, то ваш муж ни о чем никогда не узнает, по крайне мере от меня.
- Да, вы подлец, господин сыщик. Будете качать деньги из меня и из моего мужа? – Женька совсем потеряла самообладание, покраснела, ее голос срывался.
- Зря вы так, Евгения Михайловна. Я же мог бы к вам не подходить, а просто сделать отчет Виктору Владимировичу. И разбирайтесь сами со своими проблемами. Я же напротив, предлагаю вам сохранить вашу семью, если вы хотите, конечно. Если хотите развестись и выйти замуж за Вадима Степановича, то я умываю руки. Это ваше дело. Мой отчет никак не повредит вашим планам.
- Мне надо подумать.
- К сожалению, не могу вам дать много времени. Ответ мне нужен здесь и сейчас. Продолжать наблюдение за вами я дальше не вижу смысла, мне и так все ясно. Постельные сцены я снять не смогу, все равно. Да они и не нужны. Ваш ухажер – очень влиятельный человек в этом городе, мне оставаться здесь небезопасно. Я должен покинуть гостеприимный город Ковров в течении ближайших пятнадцати минут.
- Хорошо, я согласна. Сколько я вам должна?
- Вы знаете примерно мои расценки. Я буду за вами наблюдать примерно две недели, и ничего не найду. Сдам отчет Виктору, все будут счастливы. Вы мне должны заплатить за это всего пятьсот тысяч рублей.
- Сколько? – у Женьки перехватило дыхание от наглости сыщика.
- Но я же сказал, что, памятуя о нашей старинной дружбе – у вас двойной тариф. Поверьте мне, это стандартные расценки и совсем не дорого за спасение вашего семейного счастья, - детектив говорил нагло, быстро и уверенно.
- У меня нет столько с собой наличных. На карточку вы деньги не принимаете?
- Нет, конечно. Меня устроит расписка. Я здесь подготовил бумажку. Прочитайте. Распишитесь, фамилию имя отчество полностью, роспись, сегодняшняя дата, и я убегаю, - детектив протянул Женьке папку с листом бумаги и ручку.
Женька быстро пробежала глазами по бумаге, расписалась. Детектив буквально вырвал ценную бумагу и папку из ее рук, положил все в портфель, улыбнулся неприятной улыбкой:
- Сколько вам нужно времени, чтобы подготовить нужную сумму?
- Дайте мне три дня, - Женьку покинули силы, что-то вокруг творилось неправильное, несправедливое, но она ничего не могла сделать.
- Хорошо, я наберу вам в среду. Мы обо все договоримся. Не печальтесь, Евгения Михайловна, это же всего лишь деньги. Семейное счастье важнее, поверьте мне. Я такие истории знаю, ни в одном романе не прочитаешь. Прощайте. Идите, а то вас уже ваш кавалер заждался, сейчас начнет волноваться и пойдет искать. Оно нам нужно?
- Да, иду. До свидания, - Женька, опустив глаза, двинулась на выход из ниши.
- Да, и еще одно. Я думаю о нашей сделке не должен узнать никто, включая вашего любовника, а то я буду считать нашу сделку недействительной, - детектив противно скалился. Как же ей сейчас хотелось врезать ему по наглой и подлой роже, но нельзя, это ничего не решит.
- Хорошо, я поняла. Прощайте.
Женька опустила голову и прошмыгнула мимо детектива, зашла в туалет и там разрыдалась. Ее душили слезы обиды, ей казалось, что она последняя дура, что ее развели на деньги, как последнего лоха. Но и сделать она ничего не могла. Так сложились обстоятельства, что теперь она должна платить большие деньги, чтобы сохранить свое честное имя и репутацию. А если этот негодяй и дальше решит ее шантажировать и тянуть из нее деньги? Нет, платить всю оставшуюся жизнь она не собирается. А что делать? Поговорить об этом с Виктором? Сказать ему, что она все знает про его любовницу, рассказать ему про своего любовника? Поймет он такую ситуацию, не убьет ли он ее из ревности? Может, просто согласиться на предложение Вадима, и выйти за него за муж? Нет, при прочих равных условиях, Виктор все равно более симпатичен, она как-то к нему привыкла, менять его на Вадима она не хотела.
Логические рассуждения немного успокоили Женьку, слезы течь перестали. Она умылась холодной водой, припудрилась. Тщательно изучив в зеркале свою внешность. Женька решила, что следов слез практически не видно, только глаза как-то уж сильно блестят: Вадиму скажет, что от страсти. Женька не спеша пошла в зал, села за стол как ни в чем не бывало.
- Где ты так долго была? Я уже начал волноваться, - Вадим был так мил и участлив: где ж ты был десять минут назад, почему не спас свою королеву?
- У меня живот прихватило, по женской части. Не хотела я тут у тебя на глазах корячиться. Выпила таблетку, умылась. Извини, что заставила тебя ждать, - Женька изобразила на лице мучения и страдания.
- Извини, ничего страшного, я изучал меню. Тут столько много всего интересного. Что ты хочешь сегодня попробовать?
- Я даже не знаю, что там есть?
- Все, что хочешь.
- Закажи, что-нибудь на свой вкус. Я тебе доверяю. У меня что-то голова совсем не соображает сейчас.
- Хорошо.
Вадим подозвал официанта, о чем-то с ним беседовал, что-то спрашивал, что-то уточнял. Женька была мыслями далеко в Перловске или в Москве. Как хорошо было раньше, в детстве, папа и мама о тебе заботятся, охраняют от всех забот и хлопот. Можно было прибежать с улицы, уткнуться в теплый мамин живот и все проблемы отступали. Родители все всегда знали, как надо поступать в той или иной ситуации, учили жить правильно и по совести. Почему же она свернула с того правильно начертанного пути? Почему ей теперь стыдно, и нельзя никому рассказать о своих проблемах?
Женька смотрела сквозь Вадима в пустоту открытыми немигающими глазами. Вадим уже отпустил официанта, и что-то ей говорил. Она молча кивала в ответ.
- Женечка! – Вадим повысил голос и потряс ее за руку, - ты где?
- Я здесь, - тихо ответила Женька, - извини, я задумалась. Маму вспомнила. Я по ней сильно скучаю.
- Понял, ну тогда понятно. Я говорю, что заказал мясо какое-то новое в винном соусе с овощами.
- С винным соусом? А вина можно мне немного? Или может даже коньяку, грамм сто пятьдесят?
- Если останешься у меня ночевать, то можно все, можно и коньяк. Если едешь домой, то нельзя, ты же за рулем. Это просто опасно.
- Как мне сейчас хочется сгинуть и умереть. Никуда не ехать, ни с кем не разговаривать.
- И со мной? Что с тобой случилось? Ты из туалета вышла совсем другим человеком. Тебя кто-нибудь обидел?
- Обидеть меня? Да кто же меня посмеет обидеть, когда рядом со мной прокурор города Ковров? Ты себя не до оцениваешь. Закажи мне коньяку, я поеду домой на такси, скажу, что машина сломалась, и что я ее оставила в сервисе. Заберу завтра. Но у тебя я все равно не останусь. Имей ввиду. Не воображай себе ничего лишнего.
Вадим подозвал официанта и заказал бутылку дорого французского коньяка, гулять так гулять. А домой он тоже может доехать на такси или воспользоваться услугой «трезвый водитель». Достаточно быстро принесли коньяк, салатики и хлеб, Вадим и Женька выпили первую рюмку за их любовь. Алкоголь, попав в желудок, принялся за привычное дело, расслабил волю, добавил уверенности и надежды, все печали ушли на второй план. Когда принесли горячее, Вадим и Женька были уже веселые, разговоры не умолкали, Вадим рассказывал смешные анекдоты, Женька громко смеялась. Посетителей в ресторане было мало из-за раннего времени, но им это было все равно. Они просили включить им музыку и начались танцы, сперва быстрые, Женька танцевала цыганочку с выходом, Вадим гарцевал лезгинку как заправский горец. Потом танцоры утомились и перешли к медленным композициям. Тесные соприкосновения сделали свое дело, Вадим предложил поехать к нему на квартиру. Женька не сопротивлялась.
Приехав на квартиру к Вадиму, Женька пошла в ванную и там уснула, Вадим прилег на кровать пока ждал возлюбленную, и тоже заснул. Через полтора часа Женька проснулась, от того что вода в ванной остыла и ей стало холодно, она включила горячую воду, отогрелась. Посмотрев на часы, она обнаружила, что уже семь часов вечера: пора ехать домой. Вадим спал, Женька не стала его будить, написала записку:
«Ты так сладко спал, жалко было тебя будить. До встречи, люблю, целую. Твой котенок».
Захватив в прихожей сверток с купленными тканями, Женька выбежала в лифтовую, захлопнув входную дверь. В лифте она вызвала такси, водитель быстро приехал, Женька продиктовала адрес, положила на заднем сидении под голову сверток и попыталась заснуть. От выпитого алкоголя ее мутило, крутило желудок и болела голова. Женька нашла в сумочке таблетку от головной боли и разгрызла ее на сухую. Боль начал уходить, а вместе с ней возвращались тревожные мысли.
Почему Виктор ее заподозрил в измене? Неужели она где-то вела себя неосторожно, неправильно, и дала повод сомневаться в ней. Вероятно, так и было, иначе бы Виктор не нанял бы детектива следить за ней. Интересно, а кто первый начал изменять? Женька или Виктор? Чего им не хватало в семейной жизни? Женька любила Виктора? Сейчас любит?
Да, она его любила, и сейчас любит. Женька вспомнила, как они познакомились на отдыхе в Египте, как она заметила симпатичного паренька с первого дня отпуска, и как он почти три дня ее не замечал. Женька меняла наряды, проходила мимо, просила передать фрукты или стакан, одевала раздельный купальник, потом слитный, пытаясь узнать, что ему нравится. Он не обращал на нее никакого внимания. Она уже собиралась сама подойти и предложить дружбу и отношения, но природная гордость и соседство бдительных родителей не позволили ей сделать первый шаг.
Слава богу, они вместе поехали на экскурсию, и Женька подошла и попросила их сфотографировать с папой и мамой. Она выгнулась неимоверным способом перед объективом камеры показав сразу и попу, и грудь, и широкую белозубую улыбку. Женька четко помнила этот момент, когда у него что-то екнуло в груди, и он больше не спускал с нее глаз до конца отпуска. Ей самой хотелось прыгнуть к нему в постель прямо в первый же день, но понимая, что так приличные леди себя не ведут, насилу смогла себя сдержать. Виктор был робок и застенчив, сделал пару попыток прижаться, пригласить к себе в номер. Она легко отказала, не отпугнув, а только еще более разогрев у него интерес. Ее увлекал этот процесс перетягивания каната, когда оба молодых человека хотят в постель, но соблюдая какие-то правила и условности, не стремятся сделать это быстро и сразу, находя удовольствие в игре по соблазнению друг друга, в томлении, в ожиданиях и в мечтаниях.
Женька помнила их первый секс. Почти месяц Виктор ухаживал за ней, дарил цветы, водил в рестораны, в парки и на прогулки по вечерней Москве. Она помнила, как они медленно сближались, и вот он приглашает ее к себе в гости, они оба знают, что будет в гостях, но не называют это словами: она шла смотреть детские фотографии Виктора. Женька помнила, как она сделала себе интимную стрижку первый раз в жизни, как было неудобно и стеснительно. Как она одела черное кружевное белье, долго смотрелась с зеркало, становясь в различные позы, выбирая, наиболее выигрышные ракурсы. Как потом в объятиях Виктора забыла про все ракурсы и позы. Виктор, вероятно, даже не заметил ни дорогого белья, ни интимной прически. Почему-то тогда это оказалось совсем не важным.
Она вспомнила как она рожала детей, как было очень больно и страшно за детей и за себя, и Виктор всегда был рядом, большой, сильный и надежный. Как они вместе проводили выходные, отпуска и просто домашние вечера. Наверное, они зря отправили детей учиться за границу, но это сейчас так модно и престижно, это важно для будущего детей. Но в этот момент, в их семье что-то надломилось, у нее появилось много свободного времени, Виктор стал задерживаться на работе. Раньше они занимались сексом каждый день, и не по одному разу, а сейчас, в лучшем случае, один-два раза в неделю. В этом, конечно Виктор больше виноват: то он устал, то он поздно пришел, напился на банкете, и не в силах ничего сделать. Прямо как Вадим сегодня, все мужики в этом плане одинаковые.
А к любовнице он ездил регулярно, наверное, не чай пить. Получается, что со своей шлюхой он занимается сексом едва ли не чаще чем с законной женой. Негодяй, других слов нет для него. Терять Виктора она не хотела бы все равно. Представить, что надо каждый день ложиться спать с Вадимом, потом все это объяснять детям, не хотелось. Если надо разорвать с Вадимом, чтобы сохранить свою семью, она готова разорвать эти отношения, и забыть про него. Да. Она так сможет.
Под такие мыли Женька подъехала к дому, расплатилась с водителем. Не успела выйти из машины, как раздался телефонный звонок от неопознанного абонента. Она хотела сбросить вызов, но потом передумала:
- Алло, слушаю.
- Евгения Михайловна! Это Семен Петрович. Что вы творите? Где ваша машина?
- Какая вам собственно разница. Мы с вами договорились на среду, а сегодня еще воскресенье.
- Уважаемая Евгения Михайловна. Я снял с вас наблюдение, как мы и договорились. Но мне надо докладывать Виктору Владимировичу, когда вы пришли и когда вышли из дома? Поэтому вы должны мне сказать, где ваша машина, почему вы приехали на такси, и почему вы выпили алкоголь, судя по голосу?
- Извините, я все поняла, - у Женьки по спине потекла струйка холодного пота, она была на грани провала, - версия такая: машина не завелась на заправке, когда я остановилась залить в бак бензин. Я пыталась ее завести. Но не смогла. Чтобы согреться выпила сто грамм коньяка и вызвала такси. Завтра вернусь за машиной и отбуксирую ее в сервис.
- Хорошо, договорились. Не несите только отсебятину, у нас должны быть одинаковые показания.
- Поняла.
Женька подняла глаза, в окне второго этажа стоял Виктор и смотрел на нее, разговаривающую по телефону. Она нажала отбой, помахала Виктору в окно, тот ответил ей, и пошел встречать жену в прихожую. Спокойствие, только спокойствие, все будет хорошо.
- Привет, любимый, я так по тебе соскучилась, - Женька сбросила сапоги и шубу, - моя машинка сломалась. Представляешь: еду себе, и тут заканчивается бензин. До дома осталось километров тридцать, заезжаю на заправку, заправляюсь, а машинка уже больше не заводится. Я попросила мне помочь, какие-то мужики что-то лазили под капотом, что-то крутили, делали. Уж не знаю что, но моя крошка не завелась. Пришлось брать такси.
- А водочку тоже на заправке наливали? – Виктор холодно обнял жену.
- Как ты догадался? Именно там, я замерзла, сапоги то итальянские, оказалось не приспособлены для суровых русских зим. Не покупай мне больше таких, хочу теплые сапоги на настоящем меху от фабрики «Скороход», - Женька старалась посильнее прижаться к Виктору, - я по тебе так соскучилась. Почему тебя не было рядом, мой герой и спаситель?
Женька впилась своими губами в губы Виктора. Муж пытался освободиться, но это было не так просто:
- Хорошо, хорошо. Раздевайся, пойдем согреемся, я тебе наполню ванну.
- В ванну я пойду только с тобой. Не оставляй меня больше одну никогда. Слышишь – никогда. Там на заправке эти грубые мужланы, знаешь, как они смотрели на меня, одинокую хрупкую девушку? Они поедали меня глазами. Они возжелали меня, но я стремилась всем сердцем к тебе и только к тебе.
Обнявшись с Женькой, Виктор вошел в ванну, усадил жену на стул и включил горячую воду. Ванна начала быстро наполняться. Женька принялась эротично раздеваться, делая нарочито широкие жесты, покусывая свои губы, неестественно выворачивая руки и ноги. Виктор тоже потянулся к вороту своей рубашки, но тут у него зазвенел телефонный звонок. Он поднес телефон к своему уху:
- Да, слушаю, - холодно ответил Виктор.
- Добрый вечер, Виктор Владимирович, это - Семен Петрович.
- Это по работе, ты продолжай, я скоро, - сказал он жене и вышел из ванной, прикрывая телефон рукой, - говорите, слушаю.
- Могу вас поздравить, ваша жена чиста как младенец. Ни с кем сегодня не встречалась, ходила по магазинам и бутикам совершенно одна. По телефону почти не разговаривала. На обратном пути у нее случилась незадача: на автозаправке заглохла машина. Я уж хотел подойти помочь, но не стал себя рассекречивать. Нашлись добрые люди, пытались завести, но не смогли. В придорожном кафе она купила сто грамм коньяка, наверное, замёрзла, и поехала домой на такси. На сегодня все.
- Хорошо, спасибо, - Виктор по мере доклада оттаивал, у него с плеч сваливалась гора печалей и забот.
- Но, я думаю, что снимать наблюдение пока рано. Давайте, я еще за ней понаблюдаю пару недель. Тогда и можно будет сделать окончательный вывод.
- Хорошо, договорились, - Виктор отключил телефон.
Женька сидела с низко опущенной головой на стуле в снятых с одной ноги колготках, и ждала, когда вернется Виктор. Может придется одеваться? Муж зашел в ванную с ослепительной улыбкой до ушей, на ходу расстегивая рубашку и снимая штаны. Женька улыбнулась, пока все было нормально, но расслабляться нельзя, в любой момент можно проколоться или совершить ошибку. В этот момент она дала себе слово разорвать все отношения с Вадимом, жить на два фронта и постоянно ждать, что тебя раскроют нельзя, да и не жизнь это. Она с легкостью скинула остатки своей одежды, и они одновременно плюхнулись в пенящуюся ванну.
Чуткие и добрые руки Вадима скользи по ее ногам, рукам, животу и попе, всегда находили путь в промежность. Ее муж все-таки самый лучший, никто кроме него не знает всех ее тонкостей и тайн, никто не может быть таким внимательным и понимающим. Виктор был рад, что Женька оказалась ни в чем не виновата, он наслаждался ее телом, как в первый раз, долго, подробно и трепетно. Они попытались заниматься сексом прямо в ванне, но ноги скользили, вода проникала туда куда не надо. Виктор предложил перейти на пол ванной, они бросили на пол халаты и полотенца, и продолжили любить друг друга на полу. Это было так романтично и необычно для пары, которая прожила вместе уже двадцать лет. У Женьки кружилась голова от счастья, Виктор был не утомим. Совсем усталые от любовных ласк, они переместились в спальню на кровать и заснули крепким добрым сном. Для счастья, видимо, много и не надо: быть искренним и отдавать больше, чем берешь себе, награда за такое поведение не заставит себя долго ждать.

Воскресенье. Сон.

Для счастья, видимо, много и не надо: быть искренним и отдавать больше, чем берешь себе, награда за такое поведение не заставит себя долго ждать. Виктору опять снилась деревня Невзорово Калининской области, ему четырнадцать лет, они с друзьями окончили седьмой класс, наступило лето, а с ним и каникулы. По стране шагал полным ходом развитой социализм со своим застоем. Виктор и его друзья не ощущали никакого застоя, их жизнь била ключом, они были молоды и энергичны. Весной они вступили в комсомол, секретарём их комсомольской организации единогласно был выбран Андрюха. В начале лета он и пришел к ним с предложением построить свою базу, недалеко от речки, где можно жить в свободное от домашних дел время, и где, соответственно, можно построить коммунизм в отдельно взятой коммуне, а потом и распространить накопленный опыт на все прогрессивное человечество.
- Зачем вам это надо? – возразил скептик Игорь.
- Понимаешь, надо свою жизнь прожить так, чтобы не было стыдно смотреть людям в глаза. Чтобы можно было сказать, что ты сделал все, что было в твоих силах. Поэтому, нельзя ждать, пока партия и правительство скажут, или все сделают за тебя. Над брать и делать здесь и сейчас, -  спокойно и уверенно ответил Андрюха.
- Мне кажется, что кто-то газет комсомольских перечитал или телевизор слишком часто смотрит, - Игорь ехидно улыбался.
- Не газет, а произведение Карла Маркса – «Капитал». Мы сделаем все как нас учит основоположник марксизма. У нас будут общие средства производства, общие продукты производства, общее жилье, общая река. Каждый сможет пользоваться всем этим по мере своей надобности, без ограничения, - Андрюха гордился красотой своей речи и открываемыми перспективами.
- А что делать то надо? У мне вообще-то мало свободного времени, меня родители припахали по полной: то на огороде надо ковыряться, то сено косить, то в лес за грибами. Время только по вечерам есть, - Игорь вел вялую оппозиционную борьбу, ему не нравилось, что Андрюха всегда доминирует.
- Для начала надо придумать название. Это как в мультике – как назовешь корабль, так он и поплывет, - Андрюха достал зеленую тетрадку в клетку и ручку, - накидывайте названия, я буду записывать и выберем самое подходящее.
- Надежда, - предложил Санька, - нет, лучше «Мыс доброй Надежды».
- Годится, - Андрюха записал в тетрадь первую версию.
- Утопия, - не сдавался Игорь.
- Не годится, - возразил Андрюха, - такое название ставит крест на будущем нашей коммуны.
- Утопия, это образ прекрасного будущего, который не сможет осуществиться по ряду причин. Например, из-за того, что люди в основной массе ленивые, и одни будут паразитировать за счет других.
- Игорь, у нас такого не будет. В нашу коммуну мы будем принимать людей исключительно трудолюбивых, добрых и не жадных. Я все продумал, нам надо написать устав нашего объединения, в котором мы распишем все правила нашего совместного существования на территории коммуны.
- У нас ничего не получится. Вон Санька, мне вчера не дал конфету, потому что она была у него одна, видите ли.
- Игорек, ну я же извинился. Такого больше не повториться. Мне идея Андрея нравится. Это здорово, интересно, и такого ни у кого больше нет. Мы будем первые, как Гагарин в космосе. Мое предложение по названию: Космос. Громко, звучно и жизнеутверждающе.
- Записываю, - Андрюха склонился над тетрадкой, - а ты чего молчишь, Витька? Не заболел?
- Нет. У меня все нормально. Я поддерживаю идею Андрюхи. Давайте строить коммуну. Мое предложение по названию – «Застава». Вчера смотрел по телику кино «Офицеры», там сюжет начинается на границе в Средней Азии. Там небольшой отряд красноармейцев борется с басмачами ради победы дела революции и мирового пролетариата.
- Отличное название. У меня было предложение «Оплот» или «Прорыв», но мне очень нравится предложение Виктора. Игорь, у тебя есть какая-нибудь версия?
- Нет, у меня ничего больше нет.
- Тогда давайте голосовать. Кто за название «Застава»?
За это название проголосовали единогласно. Андрей дал всем указания, чтобы думали, как обустроить жилище, из чего строить, как дальше действовать. На следующий день после обеда, ребята пошли выбирать место для «Заставы». Было принято решение, что «Застава» должна быть на берегу реки, потому что вода – это транспортная доступность, это пропитание и это жизненно важная вещь. Чтобы идею не загубили любопытные и взрослые, ребята нашли такое неприметное место примерно в полутора километрах от деревни.
И закипела работа: каждый приносил на стройку кто что мог: гвозди, молотки, топоры, проволоку. Сперва строительство было тайным, но не долго – всего дней пять. Потом кто-то увидел и рассказал. Новость по деревне распространилась, как телеграмма «Молния» в течении дня. Были сложные разговоры с родителями про украденные гвозди и строительные материалы. Но потом старшие сами прониклись идеей молодых, и пришли помогать строить «Заставу».
Параллельно строительству шли жаркие дискуссии об Уставе коммуны, о правилах приема возможных новых членов:
- Ребята, нам не нужен никто. Мы сами самодостаточная команда. Мы все можем сами, - требовал Игорь.
- Ты не понимаешь, наша коммуна — это образ будущего справедливого общества. Мы не можем построить светлое будущее только для нас четверых. Если мы не научимся расширять рамки нашего сообщества, то грош нам цена.
- И девчонок что ли будем принимать в коммуну? – встрял Санька.
- Обязательно. И девчонок, и пацанов. Не знаю пока как с взрослыми, у нас все-таки молодежная организация. Но если кто попроситься, надо обсудить, и решать с каждым персонально, - убежденно сказал Андрюха.
Так родился первый пункт Устава коммуны «Застава»:
Членом коммуны «Застава» может стать любой человек, независимо от возраста, пола и расовой принадлежности. Член коммуны обязан соблюдать правила поведения и разделять морально-нравственные ценности коммуны «Застава».
Окончательные формулировки статей Устава делал Андрюха, как будущий юрист. Он все аккуратно записывал, делал несколько копий документа, один экземпляр держал дома, второй - лежал в шалаше на «Заставе». Любой коммунар должен был знать Устав наизусть.
Однажды у ребят случился небольшой конфликт с более взрослой молодежью. Каждый день ребята собирались на «Заставе» после завершения своих домашних дел. В этот день первым закончил Игорь, он пришел и увидел, что там отдыхают взрослые ребята из их же деревни, которым на тот момент было по восемнадцать-семнадцать лет. Среди них было несколько девчонок того же возраста. Они пили пиво, играли на гитаре, купались, разожгли костер и жарили на нем картошку и сало. Игорь сказал, что он поздоровался и сказал, что это их шалаш, их место, что сейчас придут его друзья, и предложил взрослым ребятам найти другое место для отдыха. За такие речи Игорь получил по физиономии, о чем свидетельствовал свежий фингал под глазом, и был послан прямой дорогой на три коротких буквы.
- Что делать будем? – спросил вдруг повзрослевший Игорь.
- Давайте, сегодня не пойдем на «Заставу», пускай они там погуляют. Завтра их там уже не будет, я знаю этих ребят, у них просто сегодня день рождения, - предложил Санька.
- Можно, конечно, отсидеться, но мы не должны бояться хулиганов, даже если их больше числом, и они сильнее. Мы должны уметь отстаивать свои интересы, должны уметь защитить себя, - возразил Андрюха.
- А если они нас побьют? – спросил Виктор.
- Может и побьют. Не убьют же. Думаю, что надо идти и поговорить, там видно будет. За мной, коммунары, - Андрюха махнул рукой и зашагал быстрым шагом в сторону «Заставы».
Дружная четверка, сжимая кулаки, пришла на свою родную базу, и обнаружила, что взрослые ребята жгли костер из досок и деревяшек, из которых был построен шалаш. Возмущению не было предела, но Андрюха всем сказал:
- Говорить буду я, всем стоять здесь и без моей команды не встревать. Ясно? – друзья закивали в ответ.
Андрюха подошел к ребятам:
- Здравствуйте, меня зовут Андрей.
- Да знаем мы, кто ты такой. Чего надо? – к нему навстречу вышел парень на голову выше Андрюхи, в кепке с бычком в зубах.
- Этот шалаш построили мы, а вы его разрушаете. Это не хорошо.
- Ты чего слишком умный? Иди отсюда пока не валяли тебе и твоим дружкам, - парень обернулся к своей компании, те дружно загоготали.
- Понимаете, эта постройка очень важна для нас, и для всего будущего нашей страны, и всего мира. Я не могу так просто уйти, это будет предательство всех наших идей. Понимаете?
- Нет. Не понимаем. У нас сегодня день рождения Петра. Где Петр? – парень вновь обернулся к своей компании. Из шалаша послышались звуки ломающегося дерева.
- Я здесь, - вышел Петр из шалаша под лучи солнышка с доской в руках.
- Петр, я вас поздравляю с днем рождения, но не могли бы вы найти другое место для его отмечания? Это наше место, - обратился Андрюха к имениннику.
- С какой стати? Спасибо, вам ребята за такое классное место. Все продумано, здесь и крыша над головой, есть где полежать, есть где посидеть, купаться можно прямо у стола. Нам тут нравится. Вот только запаса дров вы не сделали. Непорядок, - ухмыляясь сказал Петр, - приходится жечь столы и стулья.
- То есть, вы не уйдете? – переспросил еще раз Андрюха.
- Ты что глухой, малой? Конечно, нет. Русские не сдаются, - Петр ударил себя в грудь и нагло улыбнулся.
- При свидетелях заявляю, что я не хотел этого. Все слышали? – Андрюха обратился ко всем присутствующим.
- Ребята, может пойдем правда? Это их место. Они все тут строили. Не хорошо, ведь правда, - сказала робко какая-то девушка из их компании.
- Молчи, курица, - прервал ее Петр, - это мой день рождения, и я буду решать, где мне его праздновать.
- Мне все это не нравится, Людка, пойдем отсюда, - девушка встала, взяла свою подругу за руку, и они пошли домой.
«Есть первый маленький тактический успех», - отметил про себя Андрюха, но оставалось еще шесть взрослых пацанов.
- Я вынужден, объявить вам войну, потому что вы вторглись на нашу территорию, и причинили невосполнимый ущерб нашему дому, - громко и серьезно произнес Андрюха, - парни, за мной в атаку, - крикнул он своим друзьям.
Игорь понесся на врага с остервенелым лицом, за ним бежал Виктор, замыкал нападающие ряды Санька. Андрюха, не дожидаясь ответной реакции бросился на Петра, тот не ожидал такой наглости, не удержался на ногах, и упал в воду. Всплеск воды всех отдыхающих привел в боевое положение. Взрослые ребята быстро отразили первый и единственный натиск наступавших. Численный и физический перевес был на стороне обороны. С наступавших содрали штаны, связали ими руки за спиной и усадили перед костром.
- Что с вами делать? – Петр снял мокрую одежду и стоял перед ними в одних трусах.
- Вам надо сдаться, и покинуть нашу территорию, - ответил ему Андрюха, выплевывая грязь изо рта.
- Ты крутой что ли? Ты испортил мне день рождения, мои телки убежали домой, на них у меня были совсем другие планы. Понимаешь, я их поил кормил, ухаживал, а они просто взяли и ушли. Остаток вечера я должен проводить в вашей вшивой компании. Несправедливо.
- Послушай, Петр. Вам еще не поздно спокойно уйти, развязав нас. Я обещаю, что про этот инцидент никто никогда не узнает, - гордо в лицо говорил Андрюха, как молодогвардейцы немецким офицерам.
- Ты знаешь кто я? А знаешь, кто мой друг Василий? Василий, покажись, - Петр показал рукой вправо. Со скамейки приподнялся рыжий парень, напоминающий поросенка.
- Знаю. Ты - сын председателя сельсовета. А у рыжего дядька милиционер. И что? Меня не напугаешь. Ваши родственники вас же и замуруют в тюрьму.
- Ха, ха, - рассмеялся Петр в лицо Андрюхе, - видит бог не я это придумал, вы сами пришли на мой день рождения.
Петр подошел к Андрюхе, нагнулся, посмотрел ему прямо в лицо, и ударил по носу. Из Андрюхиного носа потекла струйка крови:
- Как тебе? – нагло смотрел Петр на смелого коммунара.
- Петр, не надо. Они ж потом пожалуются, нам всем всыпят по первое число. Давай их отпустим. Если им так важно это место, хрен с ним, на речке места мало что ли? – вдруг неожиданно высоким голоском заступился Василий.
- Васька, ты что зассал что ли? Не дрейфь, прорвемся, - Петр подошел к Игорю и ударил теперь его.
- Петр, прекрати. Ты чего творишь? С катушек совсем слетел? За что пацанов т бьешь? Они же маленькие, - заступился другой парень.
- Юрка, ты тоже боишься, как Васька? – Петр раскинул руки в стороны, и двинулся на своего друга.
- Так, все день рождения закончен. Пошли, Петр, отсюда. Василий, собери все наши пожитки. Мы уходим, - скомандовал Юрка.
- Я не уйду, мне здесь нравится, - Петр хотел что-то сказать, но сильный удар в челюсть свалил тог с ног. Петр упал и захныкал.
- Извините, парни, что так получилось, - Юрка подхватил под руки Петра, и они заковыляли вдоль реки в сторону деревни.
Василий развязал руки ребятам, и пошел вслед за своими товарищами, неся за спиной большой рюкзак с едой и напитками.
Проводив взглядом недругов, Андрюха умылся в воде. Игорь залез в воду и искупался. За ним с криками и гиканьем в воду нырнули Санька и Виктор. Они победили! Они отстояли свою базу, они прогнали превосходящего силой и числом противника! Это было невероятно. Похоже, никто, кроме Андрюхи не верил с самого начала, что такое возможно.
- У меня предложение: нам нужно учредить орден за большие заслуги в деле построения коммуны. Сейчас этот орден, от лица всех собравшихся, я вручаю Андрюхе, - Виктор хлопнул друга в грудь ладошкой, как бы вешая ему большую наградную звезду.
- Лично, я против. Мы все были вместе. То, что мы отстояли нашу заставу, это заслуга всех нас.
- Возможно, это и так. Но без тебя бы ничего не получилось, - согласился Санька.
- Слушайте и запоминайте, в тот день, когда у нас появится неравенство, все закончится. Я такой же, как и все. Я делал все, что мог, что должен был делать. Если каждый будет делать все, что в его силах, у нас все получится. Как только мы начнем меряться заслугами, орденами, все закончится. Понимаете? – Андрюха переводил взгляд с одного друга на другого.
- Понимаем, - согласились все по очереди.
По результатам этого инцидента в Уставе коммуны появилась новая запись:
«Все члены коммуны равны между собой. Внутри коммуны нет званий, привилегий и должностей. Каждый вносит свою посильный и бескорыстный вклад в дело благосостояния коммуны».
На следующий день в коммуне появился первый новый товарищ. Его привел Санька. В соседний дом к своей бабушке на каникулы приехал мальчик Ваня, он был на год младше коммунаров, он жил и учился в Калинине.
- Прошу любить и жаловать. Иван хочет быть членом нашего коллектива. Он нас может научить бороться, и побеждать. Он живет и учится в городе, там посещает секцию дзюдо, самостоятельно осваивает навыки каратэ.
- Здорово, добро пожаловать в нашу команду, - Андрюха пожал Ивану руку, - покажи что-нибудь из приемчиков.
- Так больно может быть, надо бы настил какой-нибудь придумать, - пожал плечами Иван.
- Нет проблем. Сейчас все обустроим.
Ребята дружно расчистили на берегу реки площадку размером три на три метра, наносили туда тростинка и травы. Иван провел первый урок по дзюдо и каратэ. Коммунары неумело вскидывали ноги и руки, падали и кувыркались. Были ссадины и синяки, но это было не страшно. Важно, что они стали на путь совершенствования. Что впереди была светлая идея, и они двигались туда, ускоряясь и веря в свои силы.
В следующие дни к ним начали приходить и вступать в ряды новые ребята и девчонки. На «Заставе» закипела свежая и завораживающая жизнь: каждый день они занимались строительством и боевыми единоборствами. Потом появилась идея, что неплохо бы освоить навыки первой медицинской помощи. Виктор был откомандирован в медицинский пункт за консультацией к местной фельдшерице. Он все ей рассказал, та поулыбалась, мол молодо-зелено, но все подробно рассказала, как оказывать первую помощь при ушибах, переломах, порезах, что нужно делать при пищевом отравлении и спасении утопающих.
Виктор все внимательно записал в свою тетрадь, пришел на «Заставу» и вечером прочел всем коммунарам лекцию о медицинской помощи. В результате, в коммуне появилась аптечка и новый пункт в Уставе:
«Все члены коммуны должны уметь оказывать первую медицинскую помощь. Соответствующие навыки необходимо регулярно совершенствовать и развивать».
Идеологическое и общее руководство коммуной осуществлял по негласному согласию Андрюха. Хоть и формально не было должностей и званий, но ребятам пришлось разделять свои обязанности и заботы.  Ваня был ответственным за физическую подготовку: он проводил тренировку, организовывал соревнования по разным дисциплинам. Вскорости рядом появилось маленькое футбольное поле с деревянными воротами. На матчи начали приходить другие ребята из деревни, численность рядов коммуны стремительно росла.
На общем собрании приняли решение о постройке нового большого шалаша на случай дождя. За стройку отвечал Виктор. Он грамотно организовал походы в лес за березками, договорился с родителями, те выдели гвоздей и неструганных досок.
Игорь отвечал за еду. Все ребята могли поесть дома, но всем было интересно что-то перекусить на «Заставе». Игорь ловил рыбу в реке, солил и сушил ее, иногда варил уху и другие супы. На «Заставе» появился котелок, посуда и кострище. Все с удовольствием приносили пряники, конфеты и прочую еду. Чтобы как-то упорядочить поток продуктов, был заведен график дежурств по обеспечению провиантом, приготовлению еды, и уборке территории. Почти всегда на «Заставе» было что перекусить, чем утолить голод молодым растущим организмам.
Санька отвечал за досуг и развлечения. Из числа людей, желающих петь, танцевать и рассказывать анекдоты, он сколотил агитбригаду. Вечерами они устраивали капустники и концерты.
К концу лета в коммуне было более сорока человек. В последние дни августа ребята наметили провести три дня на «Заставе» безвылазно. Договорились с родителями, что они всей компанией идут как бы в поход. Если что случится, всегда можно вернуться домой. Если взрослые волнуются, то они тоже могут прийти проведать своих детей. Получился интересный фестиваль в конце лета. Четверка друзей очень гордилась своим детищем, что они смогли организовать и заинтересовать своими идеями такую массу людей.
По окончании фестиваля, значительная часть детей разъехалась по городам к своим родителям, и «Застава» сильно опустела. Андрюха и его команда тоже пошли в школу, много времени проводить здесь как летом не было возможности. Жизнь на «Заставе» оживала только на каникулах. Все осенние, зимние и весенние каникулы коммунары собирались на знакомом месте, играли, тренировались и рассказывали новости из своей жизни.
Такое чудесное лето повторилось еще два раза: после восьмого и девятого классов. «Застава» работала на полную мощность, в самый расцвет численность состава достигла почти семидесяти пацанов и девчонок. После десятого класса на «Заставу» они приходили редко, начиналась взрослая жизнь, учеба и работа. Но этот необычный жизненный опыт, который они обрели освещал добрым светом им всю оставшуюся жизнь. Виктор часто вспоминал те чудесные деньки. Если бы можно было остаться в каком-либо времени и быть вечно счастливым, то он хотел остаться там: на летних каникулах на «Заставе». Но жизнь почему-то никогда не могла остановиться, всегда нужно бежать вперед. Зачем? Куда?

Понедельник. День.

Но жизнь почему-то никогда не могла остановиться, всегда нужно бежать вперед. Зачем? Куда? Настало утро понедельника. Вставать не хотелось, но Виктор встал, сделал зарядку, поел, поцеловал жену и уехал на работу. Секретарша Катя сделала ему традиционный чай с печенками. Виктор просмотрел почту, там не было ничего интересного. Все вроде было хорошо, но что-то было не так. Было ли у Виктора предчувствие? Наверное, было. Но тогда он ничего объяснить не мог. Сперва раздался тревожный звонок от Сергея Ивановича:
- Беда, Виктор Владимирович. Беда, - сообщил начальник коммунальной службы.
- Что случилось? Говори толком, - скользкая тревога медленно вползала в голову.
- Этот крендель Сергей Фёдорович из Рубикона оставил после себя посмертную записку, в которой все рассказал про наши дела. Эти письма были разосланы в полицию, прокуратуру, может еще куда-то. Короче, надо бежать и залечь на дно, пока все не успокоится.
- Ты чего мелешь? На какое дно?
- Не знаю. В общем, я пропадаю, телефон выключаю. Меня в городе нет, и не ищи. Где я буду, никому не говорю, даже тебе, - Сергей Иванович волновался, заикался, сбивался, - прощай. Возможно нас уже прослушивают, но я должен был тебе все сообщить.
- Спасибо, - Сергей Иванович отключил связь, Виктор стоял у окна в телефоне шел длинный гудок.
В окошко он видел, как к администрации подъехал полицейский автобус и пару легковых машин полиции. Из автобуса вышли автоматчики в шлемах и масках, скрывающих лица. Омоновцы построились в ряд, их было примерно десять человек. Перед строем стояли три офицера в форме с погонами: два полицейских и прокурор города, они смотрели в какие-то бумага. Виктор все глядел на это и думал: «Что здесь происходит? Что за спецоперация?»
Прокурор и офицеры вошли в здание администрации, омоновцы заблокировали входы в здание. Через пару мину в приемной раздались уверенные шаги, дверь распахнулась, и прокурор города вошел в кабинет:
- Здравствуй, Виктор Владимирович, - произнес прокурор и присел в кресло Виктора, - всегда хотел посидеть на твоем месте. Но никак не приходилось. Тебе здесь удобно? Кресло какое-то маленькое.
- Здравствуй, Юрий Иванович, - ответил ему Виктор, - мне нравится. Что-то случилось? Что за честь видеть тебя у нас с утра без приглашения и предупреждения.
- Такое дело к тебе срочное, что предупреждать никак нельзя. И пропустить не хотел, хотел лично поприсутствовать.
- Что за дело то? – Виктор нехотя присел в кресло посетителя.
- Арестовать я пришел тебя, вот бумага, ознакомься, - прокурор открыл свою папку, протянул Виктору бумагу и с синей печатью внизу.
- В чем меня обвиняют?
- Там написано. В превышении должностных полномочий, коррупции, нанесении ущерба государству. Вопросы есть?
- Откуда такие данные? Есть ли у прокуратуры основания для таких обвинений?
- Есть. Покойный Сергей Федорович Фокин собирал на тебя компромат последний год, там свидетельские показания, контракты, тендеры, крупные заказы, которые ты незаконно оформлял и проводил на одни и те же фирмы. Ущерб очень крупный, более трехсот миллионов рублей за последний год.
- Но это же бред. Это все вранье. Мои адвокаты разобьют все эти обвинения в один момент.
- Возможно и так, - ответил прокурор, - но сейчас ты проедешь со мной в камеру предварительного заключения. На тебя заведено уголовное дело. Будем работать.
- Зачем заключение? Почему не подписка о невыезде? Я не злостный маньяк убийца. Я никому не причиню вреда сидя дома. Не хочу в тюрьму, - Виктор вдруг представил себе темное сырое помещение, он простывает, заболевает и умирает от туберкулёза…
- Я бы с удовольствием, но тут дело получается очень громкое, образцово-показательное. Нельзя проколоться. Вдруг ты захочешь сбежать, или как-нибудь влиять на ход следствия. Сергей Федорович отправил такие же папки, как и мне еще в областную полицию, губернатору, в прокуратуру области и в генеральную прокуратуру России. Мне первый раз в жизни с утра позвонил генеральный прокурор Российской Федерации лично, и потребовал, что бы я довел дело до логического конца, пообещал звездочки и повышение.
- Право на звонок у меня есть?
- Есть. Звони, но только в моем присутствии.
Виктор набрал Женьку. Она долго не подходила к телефону, наконец взяла трубку:
- Женька, привет, у меня беда. Меня забирают в тюрьму. Привези мне вещи в полицию: зубную щетку, носки, полотенце, теплый спортивный костюм, ну еще что-нибудь. Я не знаю, голова не соображает.
- Витенька, этого не может быть. Да что ж это такое? Я сейчас к тебе приеду, - Женька сразу зарыдала, на глазах выступили слезы.
- Не плачь, это какое-то недоразумение. Все образуется.
- Хорошо, хорошо. Я скоро. Милый мой, родной.
- Не надо рыдать, все пока, - Виктор прервал разговор. Слышать рыдания жены было невыносимо.
Виктор сидел моча, смотрел перед собой в одну точку. Его огромный мир стремительно рушился и сжимался до размеров одиночной камеры в тюрьме.
- Ну что, поговорил? Идем в камеру? Давай надену на тебя наручники, ничего личного, такой порядок, - прокурор достал наручники.
- Погоди, прошу тебя. Можно еще звонок?
- Хорошо, в знак особого расположения и по старой дружбе, звони.
Виктор подумал вдруг, что надо позвонить Дарье Петровне, она влиятельный человек, она сейчас со всеми договориться. Все решится, и его отпустят. Потом он сможет со всеми уладить эти недоразумения, заплатить кому надо, и с него снимут все обвинения через пару дней. Дарья Петровна подняла трубку сразу:
- Привет, котик, - сладостно отозвалась возрастная подружка, - ты уже приехал? Что-то рановато, а я еще дома.
- Привет, я по другому вопросу. Меня арестовывают по несуразному обвинению в коррупции. Мне нужна твоя помощь и поддержка.
- Вить, ну чем я могу тебе помочь? – голос Дарьи Петровны стал строгим и чужим, - я могу тебе посоветовать хорошего адвоката. Это тебе может помочь?
- Адвокат у меня есть, спасибо.
- Я постараюсь узнать, что за дело у тебя, в чем обвиняют. Ты мне пока не звони. Не надо. Я сама тебе позвоню, если у меня для тебя будет какая-нибудь информация.
- Хорошо.
- Как обвинения снимут и все развеется, тоже звони, а пока не надо. Прощай, - Дарья Петровна нажала на отбой связи.
Виктор опустил руку с телефоном. Надежды таяли на глазах. Кто ему сейчас может помочь? Губернатор лично? Вряд ли. Станет он ввязываться из-за него в уголовное дело, мараться и светится. Он ему никто, раз сам оступился сам и влезай. Вылезешь молодец, прошу за стол, не вылезешь, так тебе и надо, новые придут на твое место, талантливые и амбициозные.
- Не хотят разговаривать? Бросают трубку? – прокурор ехидно улыбался.
- Да.
- Ты теперь как прокаженный. Через пару дней узнаешь всех людей, кому ты действительно дорог. А сейчас все побегут, как крысы с корабля. Сколько у меня таких историй. Если бы ты знал.
- Можно еще позвонить?
- Вообще то не положено. Но раз уж начали, обзвони всех, попрощайся. Сейчас у тебя телефон все равно заберу. Связь с миром надолго прекратится.
Виктор набрал номер Ленки, на третий гудок она взяла трубку:
- Привет, не ожидала тебя услышать сегодня, - в трубке Виктор услышал приятный теплый голос.
- У меня проблема, меня арестовывают по обвинению в коррупции. Но это все неправда, думаю, что скоро все разрешится. Может быть какое-то время я буду не доступен. Ты не переживай.
- Витенька, тебе нужна моя помощь? Чем я тебе могу помочь? Тебе нужны деньги?
- Думаю, что ты мне ничем сейчас не сможешь помочь. Я тебе позвонил потому что у меня сейчас отберут телефон, и следующий раз твой голос я услышу не скоро. Я буду по тебе скучать.
- Я приеду к тебе. Тебе положены свидания? Можно ли тебе передать продукты или вещи?
- Мне положены свидания? – обратился Виктор к прокурору.
- Да, положены, - ответил тот.
- Мне отвечают, что положены.
- Витенька, ты главное не теряй бодрость духа, знай, чтобы ни случилось, я всегда буду с тобой.
- Хорошо, спасибо. Ты самая лучшая. Прощай.
- Не говори так. До свидания. Я скоро приеду.
- До свидания, - ответил Виктор, - ну все. Я готов.
Виктор вытянул перед собой две руки, на его запястьях сомкнулись два железных кольца.
- Прошу вас, Виктор Владимирович, на выход, - прокурор показал рукой на дверь кабинета.
Виктор, опустив голову, шагнул вперед, навстречу неизбежности. В приемной на диванчике сидели понятые из работников администрации, следователи прокуратуры и полицейские вели обыск в помещении. На своем месте сидела испуганная Катя. Они встретились глазами, секретарша похоже сильно испугалась.
- Катенька, ты не бойся. Все будет хорошо, - подбодрил Виктор свою бывшую подчиненную.
- Задержанный, разговаривать вам не положено, - грубо прервал его прокурор, - идите молча вперед.
Виктор пожал плечами, молча так молча. Он шел по коридору администрации, впереди и сзади него шли два полицейских. Всюду встречались бывшие коллеги и подчиненные Виктора, они удивленно останавливались и смотрели на необычное зрелище. Интересно, многие ли будут злорадствовать? Много ли найдется таких, которым будет искренне жаль арестованного мэра? Виктор поймал себя на мысли, что сочувствия будет мало, не заслужил он его. Завидовали ему? Да. Боялись? Да. Был ли он добрым и справедливым начальником? Сложный вопрос. С наручниками на руках на него ответить честно сложно, сейчас хотелось бы, чтобы как можно больше людей думали о нем хорошо. Это казалось так важно. Пускай он будет в тюрьме, пускай его судят, но простые люди должны о нем думать хорошо, что он страдалец и несправедливо замучен в застенках исправительных колоний.
Виктор высоко поднял голову, он вдруг представил себя декабристом или пламенным революционером, которого ведут на расстрел или на допрос. Пускай люди запомнят его гордым и несломленным. В России от тюрьмы не зарекаются, вот и его постигла эта печальная участь. Виктора посадили в полицейский автобус и привезли в полицию. Там его обыскали, изъяли часы, телефон, ручку с золотым пером, ремень и шнурки из ботинок. Виктор заявил, что будет общаться со следователем только в присутствии своего адвоката, и его отвели в камеру, где наконец, можно было остаться одному и неторопливо подумать о своей участи.
Почему так произошло? Закономерно ли было это событие? Могло ли быть как-то иначе? Где он ошибся? Мерзкий Сергей Федорович из Рубикона сам сдох как собака и его тянет на дно. Негодяй. Неудачник. Не смог вписаться в существующую систему, проиграл в конкурентной борьбе, и теперь неадекватно ему отомстил. Пускай, он его не допустил до участия в тендере, но не сажать же Виктора, честного и добропорядочного гражданина в тюрьму за это. Все это неправильно, не справедливо. Пожурить можно, указать на недостатки можно. Виктор бы следующий раз исправился, принял бы разумную критику.
А Сергей Иванович молодец, смысля, теперь сидит где-нибудь в теплом подвале, жрет сало с тушенкой, запивает все это шестилетним вискариком. А Виктор за него должен тут отдуваться. Вообще, это же Сергей Иванович во всем виноват, это его родственник выполнял все ремонтно-строительные работы, все деньги проходили через их фирмы. Это они там воровали, а Виктора можно было обвинить разве только в халатности и неосторожности. Извините, господа присяжные заседатели, бес попутал, виноват, но виноват только в том, что сильно доверял людям. Кто ж знал, что под маской этого добропорядочного гражданина скрывается вор, казнокрад и мошенник. Если бы я знал это раньше, я бы его своими руками задушил. Дайте возможность, я исправлюсь, вину искуплю.
Из подсознания Виктора лезли какие-то нелепые фразы из литературы и просмотренных в детстве фильмов. Виктор тем времени продрог, в камере было прохладно, он сидел в костюмчике и рубашке, как утром оделся на работу. Виктор постучал в дверь, подошел надзиратель:
- Мне холодно, принесите какие-нибудь теплые вещи, - попросил Виктор.
- Не положено, - услышал он в ответ, окошко в двери захлопнулось.
Не положено, так не положено. Виктор стал ходить по камере, пытался тем самым согреться. Он действительно разогрелся, начав прыгать, приседать и отжиматься. Отлично, теперь у него будет много времени, чтобы заняться спортом и сбросить лишний жирок. Да и питание, вероятно, здесь будет не сильно насыщенное жирами. Во всем нужно искать позитив. Виктор представил, как он возвращается через десять лет, нет, что-то многовато, пару лет хватит за все его грехи. Итак, он через два года колонии возвращается домой. К Ленке поехать сперва или к Женьке? Наверно, к Ленке, Женька пока его не ждет и не знает, что он возвращается. Виктор такой подтянутый, с загорелым лицом, два года на лесоповале, на свежем воздухе, в телогрейке заходит к Ленке. Та его целует, обнимает, они скидывают телогрейку, ватные штаны, под одеждой открылось белое-белое тело, которое не знало ни лучика солнца. Его тело, стосковавшееся по женской ласке, легко отзывается на малейшие прикосновения тонких Ленкиных пальцев. Уже сами прикосновения приводят Виктора в неимоверный восторг. Руки спускаются все ниже и ниже, штаны и трусы на полу… Виктор возбудился. Что же делать в тюрьме, если возникает возбуждение? Виктор отогнал от себя сексуальные мысли, поприседал, походил. Не о том он думает, не о том, нужно думать о деле, о материалах обвинения.
А что о нем думать? Он, конечно, знает все свои грехи. Но что ему могут предъявить, можно представить только в общих чертах. На допрос его еще не вызывали. Материалов дела он пока не читал.
В камеру открылась дверь, вошел невысокий человек в сером костюме с портфелем.
- У вас пятнадцать минут, - сказал надзиратель и захлопнул дверь.
- Здравствуйте, Виктор Владимирович, меня зовут Роман Аркадьевич, я ваш адвокат. Меня наняла ваша жена, Евгения Михайловна. Будем знакомы, в ближайшие дни я буду тем человеком, с которым вы будете обращаться больше с кем бы то ни было, - адвокат протянул руку.
- Здравствуйте, очень рад. Как она там на свободе? Ей ничего не угрожает?
- Хотелось бы сказать, что хорошо. Но это не так. Она очень переживает и волнуется. Хочет вас навестить в ближайшее время, возможно даже сегодня вы ее увидите. Свалилось на нее, конечно, много забот. Но на свободе все-таки лучше, чем здесь. Давайте поговорим о вас.
- Давайте.
- Я пока не изучал дело, материалы обвинения и тому подобное. Я только коротко побеседовал со следователем. Могу сказать, что у нас очень трудная задача. Но мы будем работать, обещаю сделать все возможное и невозможное.
- В чем сложность дела? Я ни в чем не виноват. Я ничего не знаю.
- Это я понимаю. Беда в вашем деле не в части обвинения и доказательств. Поверьте, таких преступлений в нашей российской практике очень много. И приговоры бывают разные от освобождения в зале суда до десятков лет колонии. Беда в том, что вы попали не в то место не в то время. Из вашей истории сейчас будут делать образцово-показательный процесс по разоблачению чиновника-коррупционера.
- Почему именно меня решили на эту роль выбрать?
- Думаю, что чисто спонтанно. Вы просто подвернулись под руку. У российской власти сейчас есть желание продемонстрировать широким массам населения, что они активно борются с коррупцией. И ваше дело как нельзя кстати. Его будут освещать по телевидению и средствам массовой информации. На какое-то время вы станете очень популярным и узнаваемым человеком. Но популярность эта будет со знаком минус. Вам перемоют все косточки. Вам и вашим близким.
- И что же делать?
- Ваше доброе имя мы спасти не сможем. Вас осудят публично демонстративно и максимально жестоко. Народ будет в восторге, рейтинги гаранта конституции поднимутся. Давайте подумаем о ваших близких о маме, о жене, о детях.
- Что о них думать? Дети за границей, им ничего не грозит.
- А мать?
- Мать живет у себя в деревне Невзорово. Ей тоже что-нибудь угрожает?
- Уголовное преследование ей не угрожает. Но боюсь, что ее будут донимать журналисты и просто односельчане. Она же наверняка в возрасте. Ей есть куда уехать на время?
- Не знаю, вообще она не любит путешествовать. Я подумаю.
- Евгении Михайловне, я тоже советую куда-нибудь спрятаться на время. Поверьте, ей тоже очень тяжело, и от назойливых глаз соседей и коллег не спрятаться. Я бы ей советовал подумать о переезде временно на другое место жительства. Возможно, даже временно развестись. Как вы освободитесь, всегда можно заново пожениться. Знаете, как это здорово – снова будете женихом и невестой?
- Да, что вы такое несете? Как такое возможно? Это же форменное предательство, - Виктор покраснел от негодования.
- Не волнуйтесь, только. Мое дело предложить. Решать все равно вам.
- Занимайтесь своим делом.
- Хорошо, тогда перейдем к делу.
- Давайте, к делу: я ни в чем не виноват. Вы меня должны защищать. Мне нужно выйти из этого помещения на свободу максимально быстро. Что для этого нужно сделать?
- Для этого вы мне должны все рассказать. Для построения правильной линии защиты, мне нужно знать все, или почти все.
- Я ни в чем не виноват. Я просто честно работал, меня подставили и оговорили. Все это не правда, - Виктор ходил по камере взад и вперед, широко махая руками.
- Хорошо, не хотите, не говорите. Вас скоро вызовут на допрос, я буду присутствовать при этом. Вы имеете право не свидетельствовать против себя, и вообще не давать никаких показаний. Но это может плохо отразиться на выносимом приговоре. Наше правосудие любит покаяние, осознание своей вины и содействие следствию.
- И что вы советуете?
- На первом допросе, я советую, как раз молчать, узнать материалы дела, выслушать в чем вас обвиняют. К следующему допросу выработать общую линию защиты. Мы с вами вместе решим, что говорить и что не говорить. Думаю, что имеет смысл каяться и признавать ту вину, которая будет доказана фактами следствия.
- Хорошо, давайте так.
- Тогда, до встречи. Я сейчас к следователю. Думаю, что вас скоро вызовут.
- До встречи, - адвокат и подсудимый коротко пожали друг другу руки.
Виктор вновь остался один. Развестись с Женькой? Ишь чего он удумал, негодяй. Ненавижу все этих юристов и адвокатов, у них за буквами законов не видно живых людей, все мысли и душу продали за деньги. А как же верность, а как же переносить все тяготы и трудности пока смерть не разлучит нас? Интересно, а с Женькой он на эту тему говорил? Что она ему ответила? Вообще где она? Могла бы уже навестить меня. Мне здесь одиноко и плохо, теплые вещи не помешали бы, а то сижу в итальянском костюме в камере, форма не соответствует содержанию. Сейчас надеть бы теплый спортивный костюм, носочки вязаные на ноги, книжку в руки, и читать, периодически проваливаясь в сон. Хорошо!
Виктор старался думать, что все это ненадолго, что он просто поживет здесь какое-то время, может пару дней, отоспится, отлежится. Ведь в суматохе дней нет времени остановиться и подумать, надо все время бежать вперед, добиваться чего-то, кому-то звонить, с кем-то встречаться. Зачем? Почему? Виктор вспомнил, что он планировал сегодня в это время быть во Владимире, и встречаться там с Дарьей Петровной, ходить по кабинетам, беседовать с нужными людьми. Потом, может быть, поехать к ней домой, а там уже могли быть объятия, поцелуи. Как же она его быстро сдала и выкинула из своей жизни. А что он хотел? Чтобы она все бросила, и пошла за ним на баррикады? Чтобы она добилась встречи губернатора. Там бы она объяснила, что Виктор честнейший человек из всех живущих на земле, что он будущее нашей политической элиты, и не место ему в тюрьме. Конечно, нет. Виктор и сам бы ее забыл в тот момент, как только она перестала ему быть полезной и необходимой в продвижении карьеры. Но в том случае он бы ее бросил, а так забыли про него. И это совсем другое дело.
Виктор начал размышлять про корыстность женской любви. Любая женщина, выбирая себе мужчину для секса, хочет получить какие-то блага и привилегии. Сперва женщина видит в своем избраннике мужа и отца ее детей: в этом случае муж обязан трудиться до гробовой доски, обеспечивая достойное существование их семье – машины, квартиры, дачи, поездки на море, шубы, колледжи детям и так далее по списку. Добившаяся в свое время от мужа всех благ, Дарья Петровна продолжает вступать в сексуальные отношения с привлекательными ей мужчинами, не оставляя мысли о торге: ты мне, я тебе. Она понимает, что уже не молода, что есть более симпатичные и юные конкурентки, но у нее есть, что предложить амбициозному мужчине взамен пылкой любви: карьерный рост. Мерзавка. Нельзя сказать, что Виктор сам отдавался Дарье Петровне просто по любви и бескорыстно. Но в каждой женщине, он привык видеть образ своей матери, с ее ласковой, искренней и бескорыстной любовью. Мать бы так никогда не сказала: «Не звони мне пока с тебя не снимут все обвинения».
Ну и черт с ней, Виктор, когда выйдет отсюда, сам с Дарьей Петровной поведет себя также цинично, расчетливо и вероломно. Пускай тогда поплачет. Она еще у него в ногах валяться будет. Дверь в камеру открылась:
- На выход, - скомандовал надзиратель.
- Хорошо, - Виктор с легкостью поднялся и вышел из камеры, - куда меня?
- Не могу знать. Руки за спину. Иди прямо, по сторонам не смотри. Разговаривать не положено.
Виктор, молча пошел впереди надзирателя по коридору. Его привели в какое-то помещение, через решетку он увидел Ленку. Та подбежала и стала вплотную к решетке, сжимая что есть силы металлические прутья руками.
- Свидание, десять минут, - громко выговорил надзиратель, и вышел.
- Привет, милый, - Ленка жадно смотрела на Виктора, в ее глазах застыли большие линзы из слез, не смея скатиться вниз.
- Здравствуй, - обрадованно ответил Виктор, - как ты быстро. Ко мне даже жена еще не приходила.
- Я сразу как ты мне позвонил, все бросила. Собрала тебе вещи, какие пришли на ум. Тебе должны сейчас передать. Села в машину и примчалась сюда. Здесь уже в полиции почти час уговариваю дать мне свидание. Они мне - мол не жена, не положено. Пришлось дать немного денег.
- Это наша российская действительность. Не подмажешь – не поедешь. Я так рад тебя видеть. Не представляешь. Я тут только несколько часов, но уже столько мыслей передумал, столько нафантазировал. Заняться пока нечем, книжек нет, телевизора нет, интернета нет, телефон отобрали. Лежу и думаю, зарядку сделал. Предполагаю, что пока сижу похудею и подтяну животик.
- Ты молодец. Вить, ты нигде не пропадешь.
- Я выйду скоро, у них на меня ничего нет. Это простой донос. Сейчас меня вызовет следователь. Мы с адвокатом, все ему объясним, меня сразу и отпустят, - сказал Виктор.
- У меня плохое предчувствие, - Ленка медленно водила головой из стороны в сторону, - это для нас с тобой еще испытание. Ты держись, будет очень трудно. Но знай, я буду всегда рядом. Я тебя люблю.
- Не говори ерунды, все быстро разрешится. Кому надо я заплачу, с кем надо – договорюсь. Я тут думал, про нашу любовь. За что ты меня любишь? – Виктор смотрел на Ленку совершенно безмятежно, как будто они сидели друг перед другом в ресторане за хорошим столом.
- Вить, ты совсем сбрендил. Ты в камере думал про нашу любовь? Тебе сейчас нужно думать про защиту, про то как прожить ближайшее время в тюрьме. Мне сказали, что дело очень серьезное, и тебя скоро не выпустят.
- Выпустят, они ничего не знают.
- Чего они не знают.
- У меня есть тайное оружие.
- У меня есть ты, ну и еще кое-что. Ты так и не ответила на мой вопрос: за что ты меня любишь?
- Не знаю. Я об этом мало думала. Наверное, просто так люблю. Я тебя вижу и мне хорошо. Я знаю, что мне ни с кем не будет так хорошо, как с тобой.
- А, что ты хочешь от меня? Женщина в отношениях с мужчиной всегда корыстна. Ей либо деньги нужны, либо еще что-то.
- Витенька, ты ошибаешься. Мне не нужны от тебя деньги, квартиры и машины. Во-первых, у меня все это есть, я сама могу себя обеспечить. Во-вторых, возможно, я просто еще более жадная и властная, чем все остальные женщины. Мне нужна твоя душа, твое сердце, твой ум. Я хочу быть с тобой рядом каждой клеточкой своего тела, каждой мыслью, ловя малейшие ощущения и эмоции. На этом все. Больше мне от тебя ничего не надо.
- Не может быть.
- Может, Витенька, может. Я ничего не имею против того, что у нас может быть большой дом и прочие блага. Но я точно знаю, что не в материальных вещах большое счастье. Я буду счастлива с тобой в деревне Невзорово, живя в маленьком деревянном домике.
Виктор смотрел на Ленку, не мигая. Вся его теория рушилась. Не верить он ей не мог. Вот она сидит перед ним, она действительно от него за всю жизнь ничего не потребовала, и никогда ни с кем ему не было так хорошо, как с ней. Почему же он такой негодяй, и не жил рядом с такой женщиной все время? Зачем метался между Женькой и Ленкой?
- Я не достоин тебя. Ты самая лучшая, - слегка дрогнувшим голосом произнес Виктор.
- Не говори так. Ты самый лучший, ты только немного запутался. И потерялся. Я думаю, что у нас все будет хорошо, - у Ленки наконец поползла слезинка вниз по щеке, оставляя за собой блестящий след.
- Свидание закончено, - услышали они громкий голос.
- До свидания, Леночка. Я хотел тебя попросить позаботиться о матери. Позвони ей, расскажи все аккуратно. Если надо - помоги.
- Хорошо, я все сделаю. До свидания, Витенька, я буду приходить к тебе так часто, как только будет возможно, - Ленка помахала ему рукой и вышла из комнаты свиданий.
Виктор тоже встал и направился на выход. Но его остановил охранник:
- Вам еще рано, посидите тут.
Дверь за решеткой открылась, в нее вошла Женька, в распахнутом черном пальто, в темном с красными розами платке на голове: строгая, траурная и ослепительно красивая, от печали и тревог помолодевшая лет на пятнадцать.
- Привет, - обрадовался Виктор.
- Привет, - Женька присела краешком красивой попы на стул, где минуту назад сидела не менее аппетитная попа Ленки, - как ты тут? Подкинул ты нам всем проблем, конечно. Надолго все это?
- Я надеюсь, что ненадолго. Хотя твой адвокат, говорит, что будет серьезный процесс, будет много журналистов, даже по телевидению меня покажут. Мне что-то в это не вериться.
- Так ты, наконец, прославишься. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Так получается?
- Что ты такое говоришь?
- Я говорила сейчас с нашим адвокатом. У него плохие прогнозы. Говорит, что тебе сделают образцово-показательную порку, чтоб другим неповадно было.
- Давай сменим адвоката. Что он такое говорит?
- Это лучший специалист, знаешь сколько он денег с меня взял?
- Не знаю. Сколько?
- Не скажу, да это и не важно. Мне для тебя никаких денег не жалко. Лишь бы все это побыстрее закончилось.
- Женечка, милая, ты не переживай. Давай надеяться на лучшее. Мы же с тобой где только не пропадали вместе? И на этот раз пройдём это испытание. Потом будем вспоминать и смеяться, как мы сильно испугались.
- Хорошо, давай попробуем. Что за стерва от тебя сейчас вышла? – Женька смотрела на Виктора прямо немигающими глазами.
- Когда? Откуда? – Виктор лихорадочно пытался что-нибудь придумать, значит они встретились с Ленкой на выходе, - я не понимаю, о чем ты?
- От тебя сейчас вышла баба. Кто она? – как на допросе жестко спрашивала Женька.
- Почему ты так со мной разговариваешь? Я что на допросе? Я не знаю никакой бабы. Меня только что привели сюда, - Виктору ничего путного в голову не приходило, и он решил просто не сознаваться.
- Не от тебя? – Женька немного ослабила напор.
- Да, честное слово. Не от меня. Давай поговорим про мое и твое положение. Адвокат сказал, что на время тебе лучше уехать подальше от назойливого внимания журналистов и знакомых, - постарался перевести разговор Виктор.
- Я знаю, он мне тоже все это говорил. Он также советовал развестись с тобой на время твоего заключения. Расписывал, как здорово потом будет закатить новую свадьбу на Кипре.
- Про Кипр он мне ничего не говорил. Ну, и что ты думаешь по этому поводу?
- Я сказала, что подумаю.
- А что ты думаешь? Ты же моя жена, ты должна меня сопровождать до конца жизни, делить со мной все горести и радости.
- Понимаешь, Витенька, срок тебе светит около десяти лет, а то и больше. Это как суд решит. Ты мне предлагаешь остаток своих молодых лет прожить на поселении в Сибири? Мало того, что ты меня привез в этот сраный Перловск, так теперь в тайгу переезжать за тобой прикажешь? На лесоповал?
- Почему сразу в тайгу, почему на лесоповал?
- А какие у тебя есть еще варианты? На рудники?
- Женька, прекрати. Так нельзя. У нас горе. Нам надо держаться вместе.
- Хорошо. Я пока ничего не решила. Я посоветуюсь с умными людьми. Следующий раз сообщу тебе мое решение.
- Хорошо, прими во внимание, что у нас с тобой общие дети. Скоро будут общие внуки, нам надо быть вместе.
- Ладно, я же сказала. Я передала тебе теплые вещи, зубную щетку и прочее. Если что еще нужно передавай через адвоката. Сюда часто приходить я не буду, не приятная атмосфера. Извини. Давай надеяться на лучшее. Люблю, целую. Пока, я пошла, что-то мне душно здесь.
- Пока, - Виктор сидел и смотрел на уходящую жену. Когда он в ней ошибся? Как сделал такой неправильный выбор? Почему он этого раньше не замечал? Она ж его совсем не любит.
Он встал, размял затекшие за время сидения ноги и крикнул:
- Конвойный, уводите меня, если нет других посетителей.
В тишине камеры Виктор сидел и думал про встречу со своими женщинами. Первое эмоциональное впечатление от слов и поведения Женьки прошло. Разложив свои мысли по полочкам, он пришел к выводу, что поведение жены логично и правильно. Какой смысл ждать его десять лет, лучшие годы уходят, жизнь короткая. Женька еще не старая, выглядит хорошо. Зачем себя хоронить заживо? Разве для этого они приходят в этот мир? Надо брать от жизни все, что можно. Чтобы потом было что вспомнить.
Затем он подумал, что бы он сделал окажись на месте Женьки? Например, случилось несчастье, Женьку судят, она садится в тюрьму на десять лет. Что он будет делать? У него здесь недвижимость, машины, дачи. У него карьера и большие перспективы. И он все это бросит? Поедет за своей женой жить рядом с колонией, чтобы чаще встречаться? Все равно видеться они чаще не будут, там наверняка есть какие-нибудь ограничения и графики посещения. Если судимая жена будет мешать карьере? Она разведется? Наверное, разведется. Какая разница, гражданская ты жена или официальная, главное же это отношения и любовь. Вернется она потом из тюрьмы, будут жить душа в душу в гражданском барке. Вообще, жениться - это пережиток прошлого. Сейчас в современном мире, оформлять свои отношения в ЗАГСе не обязательно.
Это Ленка его смутила своим идиотским отношением. Ей то чего от него надо? Детей общих у них нет. Общего имущества тоже не много. Эта красивая романтичная белиберда про душу и сердце хороша, когда тебе шестнадцать лет. А им всем уже давно под пятьдесят. Вот кто странно себя ведет, это - Ленка. Чего она от него хочет? Какие у нее планы и цели? Просто любить, просто быть рядом? Бред какой-то. Красиво, конечно, романтично, чистая бескорыстная любовь, и все такое. Но так в жизни не бывает. Все пары, которых он знает изменяют друг другу, если не изменяют, то в тайне мечтают об этом. Все хотят использовать друг друга, получить максимально выгодное положение, удовольствие для себя лично. Так устроен мир, если это правильно и вовремя понять, то в твоей жизни будет мало разочарований, и много достижений. И поэтому не надо размазывать тут по кафелю сопли, а дело надо делать.
А мать? Мать тоже любит тебя корыстно, для достижения своих личных целей? Не любовь ли матери является эталоном для отношения мужчины и женщины? Может ли женщина, не мать, любить мужчину, не своего сына, также сильно и самозабвенно, как это делает мать по отношению к своему чаду? В глубине именно так и хотелось: ты можешь быть ублюдком, алкоголиком или наркоманом, а мать тебя все равно любит, жалеет и ценит. Неужели Ленка тоже его так любит, почти как мать. Он же мог месяцами не звонить или не заезжать в гости к матери, та все равно его ждала, и в любой момент рада видеть. Как и Ленка. Даже в книжках или фильмах он не встречал такой любви. Или он счастливейший из людей, что ему такая женщина встретилась, или он лопух и его водят за нос. Тут какая-то игра, в которой он ничего не понимает, и не знает правил.
Он что-то перемудрил. Должно быть какое-то простое и логичное объяснение. Ленка одинокая баба, ей нужен мужик для удовлетворения своих физиологических потребностей. Вот и все. Виктор идеально подходит на эту роль. Замуж она не хочет, потому что один раз обожглась, был печальный опыт. Ребенок есть, рожать еще детей, она не хочет, тяжело одной растить и воспитывать. Заниматься сексом с кем попало эй тоже, вероятно, не доставляет удовольствия. А Виктор симпатичный, успешный, умный, чуткий. Все при нем. Ничего не требует, скандалов не заводит, ревностью не сжигает. В общем, идеальный мужчина для нее.
В этот день его на допрос так и не вызвали. Виктор остался на ночь в неведении, что конкретно ему ставят в вину. Возможно, это был тонкий психологический ход, чтобы заставить его волноваться и провести бессонную ночь. С утра легче было бы с таким человеком разговаривать, он быстрее во всем сознается. Пойдет на сделку со следствием. Но Виктора почему-то совсем не волновала обвинительная сторона следствия. Что делать и говорить следователям, должен был думать нанятый адвокат. Иначе, зачем он нужен и за что ему платятся большие деньги? Виктор сконцентрировался на своих внутренних впечатлениях и изменившихся внешних условиях. Он сам себе удивлялся, что вообще не переживает, не волнуется. Он воспринимал происходящее, как некое испытание, реалити-шоу, как новый опыт, которого у него до этого не было. Как себя надо вести со следователем, с надзирателями, с посетителями? За правильное поведение ему должны давать бонусы и призы, в конце игры ему положен золотой ключик, который откроет камеры, и он снова будет наслаждаться свободной жизнью, рассказывая всем как интересно и познавательно было в тюрьме.
С ужина он спрятал в карман кусок черного хлеба, потому что любил иногда ночью хоть к холодильнику и перекусить. А что делать в камере, когда ночью захочется сладенького? Ладно, переживем, погрызем черного хлеба. Виктор лег на кровать, пытаясь заснуть, но сон не шел. Он вспомнил мать, и представил, как Ленка сообщает новость про взятие под стражу Виктора. Первым делом, естественно, мать в слезы. Прорыдавшись вдоволь, она берет большую сумку и начинает собирать ему вещи: вязаные носки, простыню, грелку, заварку, шоколадные конфеты «Мишка в лесу», кусок соленого сала. И много-много всего еще. Набивается полная сумка, которую она одна не поднимет и не сдвинет с места самостоятельно.
Потом мать начинает вспоминать маленького Виктора, как он падал и приходил домой с разбитым носом или коленками. Как его поймали, когда он лазил в соседский сад за яблоками. Неужели тогда он пристрастился к чужому? Где она не доработала и неправильно воспитала сына, что он теперь в тюрьме? В то, что ее кровинушка, маленький Витенька, сидит сейчас в тюрьме, поверить невозможно. Мать берет телефон, набирает его номер, там тишина. Наверное, это ошибка, все должно в ближайшее время проясниться. Тогда она заберет его к себе в деревню Невзорово, и большое никуда не отпустит, пускай сидит дома рядом в ней. Заняться здесь есть чем, от тюрьмы она его сбережет. Наверное, Виктора задержали под стражу за политические убеждения. Он не смог принять этот несправедливый капиталистический мир, и пострадал за свои идеалы о свободе, равенстве и братстве. Тогда таким сыном, можно гордится. Тогда все правильно она его воспитала. Материнские глаза вновь наполняются слезами, спина у матери выпрямляется, она поднимает высоко голову, и идет навстречу ветру.
- Мам, извини, я не революционер. Скорее, наоборот. Меня будут судить за коррупцию. 
- Что это такое?
- Это когда деньги из бюджета воруют.
- Ты, сынок вор?
- Не совсем. Так принято в современном обществе. Так надо делать, потому что по-другому хорошо заработать невозможно, а жизнь она же короткая, надо все успеть здесь и сейчас.
- И много ты денег украл у государства?
- Немного. Не больше, чем все остальные на моем месте. Может даже, поменьше.
- Мне за тебя стыдно. Может и хорошо, что тебя арестовали? Там тебя перевоспитают вернешься совсем другим человеком. Будешь честным и порядочным.
- Мам, о чем ты говоришь? В наших тюрьмах не перевоспитывают, оттуда приходят еще более испорченными.
- Зачем же ты воровал? Ты не знал, что за это можно сесть в тюрьму?
- Знал, конечно. Но я думал, что меня не поймают. Не я один так делал. Все так живут, все так делают.
- Я так не делаю, сынок. Я тебя так не воспитывала.
- Жизнь поменялась, мама. Теперь все по-другому. Сейчас что бы хорошо жить, надо крутиться, искать способы много заработать. Когда у тебя много денег, ты хозяин жизни. Ты можешь все – путешествия, хороший дом, приличную машину.
- Ты был счастлив от такой жизни?
- Думаю, что был. У меня красавица-жена, чудные дети, я им даю хорошее образование, у них будет удачная стартовая позиция в жизни, они тоже проживут хорошую обеспеченную жизнь.
- Других вариантов заработать много денег не существует?
- Может и существует, но сейчас и не в нашей стране. Если ты честный бизнесмен, ты построишь большой и прибыльный бизнес, в один прекрасный день у тебя его заберут большие дядьки из госструктур.
- Может не надо было столько много денег тебе зарабатывать? Живут же люди на обычную зарплату, не воруя.
- Мам, я таких не знаю. Либо ты бизнесмен и платишь чиновнику, за госзаказы, либо ты чиновник и берешь взятки и правильно распределяешь госзаказы. На совсем маленькую зарплату жить я не хочу.
- То есть ты даже не раскаиваешься?
- В чем мне раскаиваться? В том, что я своим детям и жене создал хорошие условия жизни? Детям дал хорошее образование?
- Дети в тебе не разочаруются? Жена не отвернется?
- Конечно, нет. Я же их люблю. Они меня тоже.
- Твоя Женька мне сразу не понравилась. Думаю, что она тебя не дождется из тюрьмы. Сейчас ты ей не нужен. Денег от тебя больше не получишь. Ждать смысла нет. Кругом полно других мужиков, с которых можно получать деньги.
- Ты зря так про Женьку. Она не такая. Она меня дождется. Возможно, она формально разведется. Потому что так советует адвокат.
- Ничего я в вашей жизни не понимаю. Ты предаешь страну, воруешь у государства деньги ради жены, которая с тобой сейчас разведется, и будет жить припеваючи с другим человеком?  Ты все это время будешь валить лес в тайге?
- Мам, не сгущай краски. Так всем будет удобнее.
- У нас раньше за такое прокляли бы. Тебя не смущает, что твоя жена, мать твоих детей пока ты в тюрьме тебе будет изменять? Навещать тебя не будет?
- Почему не будет навещать? Об этом нет речи. Возможно, будет приезжать пару раз в год. Я ее не осуждаю, на ее месте я сам бы так поступил.
- Утомил ты меня, сынок. Желаю тебе стойко переносить тяготы твоего сегодняшнего состояния. Я тебя люблю любого и в любом месте. Обещаю тебе, что буду приезжать к тебе, пока силы есть. Обещаю тебя ждать пока жива буду.
- Спасибо, мама.
После воображаемого общения с матерью остался неприятный осадок. Мать его не поняла, он не смог до нее достучаться, правильно преподнести свою точку зрения, свои доводы. Может мать права? И надо было прожить всю жизнь в деревне, на маленькую зарплату? Даже в советское время в деревне жилось тяжелее, чем в городе. А сейчас и подавно, вообще не жизнь, а существование. Нет, уж на такое он не согласен.
С правой стороны послышалось какое-то шуршание. Виктор сперва не обратил на это внимания, а когда повернул голову на шорох, то увидел на табуретке сидящую большую серую крысу. Нет, он не испугался крысы, он не боялся ни больших грызунов, ни маленьких мышей. Просто, оказывается он здесь был не один, и это его удивило.
- Привет, - тихо, чтобы не спугнуть зверька, сказал Виктор.
Крыса села на задние лапки, передними лапками чесала и поглаживала шесть на голове и груди.
- Как неожиданно вас здесь встретить. Вы здесь живете? Давно? – Виктор разговаривал с крысой как со старой хозяйкой жилища.
- Да. Давно, - крыса кивнула головой, и Виктору почудился тихий хрипловатый голосок.
- Бред, какой-то. Я уже разговариваю с крысой, - Виктор улыбнулся.
- Не хочешь говорить, я уйду, - в тишине камеры вновь почудился голос зверька.
- Нет, нет не уходи. Давай поговорим.
- За что тебя упекли ко мне?
- Ни за что. Я здесь случайно.
- Ха, ха, ха. Насмешил, - крыса схватила себя живот.
- Не смейся. Это просто недоразумение.
- Не смеши меня, браток. Недоразумение – это когда привели бабку, которая в супермаркете украла пачку маргарина. Так ее и отпустили через полчаса.
- Думаю, что меня тоже отпустят скоро.
- Не ври мне. Надо сказать, тебе одну вещь: самое ценное в этом мире – это не врать. Я ж тебе не вру. Это вы в мире людей привыкли друг другу врать, а у нас здесь это не принято. Ты подумай об этом, и, если тебе хочется со мной общаться. То говорить только правду. Хорошо?
- Хорошо. Я сижу здесь потому что я коррупционер, я получал откаты за договоры на ремонт и строительство.
- Ну вот, видишь, так гораздо лучше, - крыса погладила себе по животу, - ты мне что-нибудь принес сегодня?
- Что тебе я должен был принести?
- Еда есть какая-нибудь?
- Да. Есть. Вот у меня есть кусочек хлеба, - Виктор достал из кармана раскрошившийся хлеб, выложил его на табуретку перед крысой.
Крыса брала передними лапами кусочки хлеба, подносила еду ко рту и жевала с причмокиванием:
- Молодец, спасибо. Ты говори со мной. Если есть вопросы - спрашивай.
- Что мне у тебя спрашивать?
- Что хочешь, у меня очень обширные знания, от мелких бытовых проблем до теории относительности и общего мироустройства.
- Ну, и как мир устроен?
- Вселенная бесконечна, в ней есть миллионы галактик, в галактиках миллионы звезд, у многих звезд есть куча планет. Но ты же не об этом хочешь поговорить? Интересно разговаривать, когда тебе волнует тема разговора. Когда есть эмоции и сопереживание. Так?
- Так. Меня волнует вопрос: справедливо ли я оказался в тюрьме? Почему воруют многие, а сижу в тюрьме я один?
- Если ты вор, то в тюрьме оказался справедливо, - крыса сменила позу, теперь она лежал на правом боку, левой рукой направляя кусочки хлеба в рот.
- А Сергей Иванович? А все другие чиновники? Ты знаешь какие у них дворцы и машины?
- Про Сергея Ивановича не переживай, его скоро поймают, он будет сидеть рядом с тобой в соседней камере. Про других чиновников, скажу так: каждого настигнет своя кара, кого-то может посадят, кто-то умрет рано от смертельного недуга, кого-то предадут дети или лучшие друзья. Не всем сидеть в тюрьме, это правда, но жизнь накажет каждого. В этом ты не сомневайся.
- Ты обычная крыса? Рассуждаешь как человек. Я не сошел с ума? – Виктор потер глаза, лежащая на правом боку крыса никуда не пропала.
- Думаю, что тебе действительно удивительно разговаривать с крысой. Но других собеседников у тебя нет. Сейчас у тебя выбора нет. Могу уйти в соседнюю камеру, там тоже сидит новенький.
- Погоди. Не уходи. Давай разберемся. У меня не бред?
- Не бред. Но об этом лучше никому не говори. Все равно не поверят, а то и на лечение отправят. А нас начнут травить, крысоловки везде расставят, как будто их обойти трудно. Давай познакомимся, меня зовут Прохор, мне по земному возрасту два года, в переводе на человеческий - примерно пятьдесят лет, так что мы с тобой получается ровесники. У меня есть жена, дети. Живем мы в тюрьме уже несколько поколений.
- Очень приятно, и неожиданно. Вам нравится жить в тюрьме?
- Это для тебя данное помещение - тюрьма. Я же свободен, и могу в любой момент покинуть эти стены. Живу я здесь потому что здесь тепло, есть еда. И еще я люблю разговаривать с людьми. На свободе ты бы со мной не стал разговаривать, запустил бы в меня кирпичом и закричал. Вот и весь разговор. Хорошо, если не прибил бы. Для нашего общества жизнь в тюрьме, тоже не самое престижное место для жилья. Гораздо выгоднее и хлебнее быть где-нибудь на продуктовом складе или в ресторане, но там и опаснее, могут прибить или отравить. А здесь для нас относительно безопасное место, начальство так вообще считает, что крысы – это хорошо, это дополнительное неудобство для заключенных.
- Понятно. Откуда ты знаешь про Сергея Ивановича? Я его имя не называл.
- Я хожу гуляю по всем коридорам. Слышал, как твой адвокат беседовал со следователем. Я немного в курсе твоего дела. Могу дать экспертное заключение: закатают тебя по полной, не сомневайся.
- Правда? – Виктор приподнялся на локте.
- Какой мне смысл врать?
- Не знаю. Может ты работаешь на следствие. Может тебе надо, чтобы я себя оговорил, дал на себя показания.
- Следователи с нами не разговаривают. Они ведь на свободе. Им на глаза лучше не попадаться, могут пришибить.
Виктор замолчал. Разговаривать с крысой странно. Его не покидало чувство, что все это происходит не с ним. Что все это 3-D анимация или розыгрыш. Крыса- философ, что может быть удивительнее?  Может он сошел с ума?
- Не сошел, не волнуйся, - сказал Прохор, - и не удивляйся, мы можем читать мысли, мы телепаты, потому нас трудно обмануть или поймать.
- Не может быть. О чем мне тебя спросить? Ты все знаешь?
- Конечно, не все. Я же просто крыса, в учебных заведениях не учился, я просто много вижу здесь в тюрьме. Знаешь, какой самый популярный вопрос, который задают себе люди, сидя в камере предварительного заключения?
- Какой?
- Что я сделал неправильно? Как надо было поступить, чтобы избежать наказания? Практически никто не раскаивается, все ищут способы исправить ситуацию на более выигрышную для них.
- Разве это плохо?
- Я не знаю плохо ли это. Я просто тебе рассказываю. Как оно есть. Люди не хотят изменять себя. Они хотят воровать, и не попасться. Они хотят насиловать и убивать, и одновременно хотят, чтобы все окружающие думали о них, как о добропорядочных семьянинах. Они хотят продавать наркотики, и на эти деньги обучать своих детей балету и правилам этикета. Они как бы нарушают закон, знают об этом, но тратят много сил, чтобы окружающие думали о них хорошо. Не важно, что у тебя внутри, важно, что о тебе думают люди, коллеги и семья.
- Разве это плохо?
- Плохо то, что у вас ваши внешние проявления не соответствуют внутреннему содержанию. Вот в нашем обществе все более честно, потому что мы слышим все мысли друг друга, нас обмануть нельзя, и у нас никто никого не обманывает. А в вашем обществе вся преступность от того, что ваши мысли скрыты от общественного обсуждения.
- Наверно, ты прав.
- Вы начинаете общаться друг с другом, предполагая, что вас могут обмануть, подставить или кинуть. Встречая кого-нибудь вы первым делом думаете, как бы защитить себя от возможных убытков. В вашем обществе не действует презумпция невиновности. Наоборот у вас считается правильным и умным, когда вы предусмотрительно не дали себя облапошить и напали первыми.
- Такой наш мир. Что тут поделаешь?
- Ничего. Я ж и не собираюсь менять ваш мир. Я просто делюсь своими впечатлениями. У тебя больше нет хлеба? – Прохор отправил в рот последний кусок.
- Нет. Я не думал, что мне нужно будет кормить еще кого-то, кроме себя.
- Эгоист проклятый. Не обижайся, я пойду прошвырнусь по соседним камерам, жрать хочется, сил нет никаких, - Прохор вытер руки о шерстяные бока.
- Приходи еще.  Принесу завтра побольше еды.
- Заметано. Давай напоследок какой-нибудь вопрос, и я пошел.
- Даже не знаю, что тебя спросить. Есть ли в мире людей любовь между мужчиной и женщиной? Или это все расчет и выгода от взаимного существования?
- Все мирские добродетели вам известны: искренность, доброта, сопереживание. И любовь тоже в их числе. Любовь есть конечно, но вам на нее наплевать. Любовь предполагает, что вам в первую очередь надо отдавать, а вы сперва хотите получить. Поэтому большинство живет без любви. Ну все, мне пора.
Прохор помахал правой лапкой. Виктор поднял в ответ свою руку. Вильнув хвостом, крыса спрыгнула в табуретки и пропала в темном углу камеры. В наступившей темноте, Виктор закрыл глаза и быстро безмятежно заснул. Сны ему в камере не снились, наверное, атмосфера неподходящая.

Заключение.

Сны ему в камере не снились, наверное, атмосфера неподходящая. С утра Виктора привели к следователю. В присутствии адвоката, ему дали ознакомиться с предъявляемыми обвинениями. Переглядываясь с Романом Аркадьевичем, он неторопливо просматривал и перекладывал листы в папке с документами. Все документы ему были знакомы, на многих стояли его подписи. Как Фокин смог все это собрать? Без своего человека в администрации такое досье собрать было невозможно. Кого же просмотрел Виктор? Как называется такой человек, который всех предает: крот или крыса? Вспомнив ночные посиделки с Прохором, Виктор усмехнулся.
В папке были подробно и точно представлены контракты, которые заключала администрации на ремонт и строительство за последние два года. К договорам были приложены сметы и расчеты расходов по контрактам. Фокин не поленился и приложил к этим договорам подробные расчеты и свои сметы, из которых получалось, что расходы на строительство были завышены примерно на три раза. Для Виктора эти цифры не были неожиданностью, Сергей Иванович обещал, что этого никто не заметит:
- Виктор Владимирович, в этих сметах сам черт ногу сломит. Никто никогда не разберется сколько надо цемента, и сколько полагается часов трудозатрат.
- Тогда давай поднимем стоимость в пять раз. Почему только в три раза? – спросил Виктор, - будем меньше делать, а зарабатывать будем больше.
- Я подумаю, но тут и так приличные деньги получаются. На земле надо что-то построить все-таки, чтобы никто не возмущался. Мало ли что бывает.
- Хорошо, хорошо. Я пошутил. Подписываю. Завтра вам переведут деньги как предоплату. Через три дня жду тебя в гости.
- Договорились, - Сергей Иванович пожал руку и вышел из кабинета.
Потом в папке были приведены расходы Виктора за последние два года: вот он покупает машину себе, вот он обновил машину жене. Дети уехали учиться за границу, расчет во сколько ему это обошлось тоже нашелся в папке. Вот он купил дом, вот на имя Женьки купили квартиру, сделали в ней ремонт. С официальной декларацией по доходам расходы не совпадали.
- Ну и что? Это противозаконно?
- Ответьте, откуда деньги? На чьи средства живете?
- Я в прошлом бизнесмен. Живу на старые доходы. Трачу то, что заработал ранее.
- Допустим так. Мы проверим.
Хорошо, что они еще не знают сколько денег лежит на карточке у Ленки. Виктор в прошлом году незаметно для самой Ленки открыл счет в латвийском банке, и сделал там приличную заначку на черный день. Теперь, даже если у него многое конфискуют, на первое время денег ему хватит.
- По совокупности ущерба, выходит хищение в особо крупных размерах: Часть 4 статьи 158 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до десяти лет. Суд и следствие может пойти вам навстречу, уменьшив срок заключения, если вы будете активно сотрудничать со следствием, раскаетесь и добровольно сдадите награбленное государству, - подвел итог следователь.
- Я могу подумать и посоветоваться с адвокатом? - спросил Виктор.
- Конечно, можете.
Виктор уединился в своей камере с Романом Аркадьевичем. Тот показал ему заголовки газет и новостных сайтов: все они пестрели фотографиями мэра города Перловска и сопровождались громкими словами: «Позор», «Пригрели подлеца», «Надо вернуть смертную казнь» и так далее.
- Виктор Владимирович, вам хорошо, вы не видите и не слышите, что твориться за стенами камеры. Там все как с цепи сорвались. По всем каналам только и обсуждают успехи власти в борьбе с коррупцией.
- Это хорошо. Мне-то что делать? – опустив голову спросил Виктор.
- К сожалению, ничего сделать нельзя. Десять лет – это максимум по такой статье. И вы его получите.
- А вы на что мне нужны? Вы мне можете помочь сократить срок? Или вообще избежать наказания. Я могу заплатить вам за это.
- Я бы вас обманул, взяв за это деньги. В ваше дело ввязалась большая политика. На вас заказ сверху, я же говорил. Дело будет максимально публичное, наказание максимально жестокое.
- Зачем мне тратиться на адвоката? – Виктор поднял усталые глаза на собеседника.
- Я буду следить, чтобы вам не припаяли чего-нибудь лишнего. Я вас остановлю, если вы по неопытности захотите сказать что-нибудь ненужное. Ведь вас могут обвинить еще в чем-то и срок может увеличиться. Я обещаю вам помочь выйти из тюрьмы досрочно через пять–семь лет, - Роман Аркадьевич был уверен, строг и точен.
- Хорошо. Какую линию поведения мне надо избрать сейчас?
- Все, что написано в папке, вы подтверждаете, раскаиваетесь. Сдаете сообщников-исполнителей: кто, когда сколько всем причиталось на самом деле. Придумывать вам сейчас ничего не надо. Если у вас есть грехи, которых в папке не описаны, раскрывать их не надо. Найдут, появятся новые факты – тогда и покаемся.
- Я так и сделаю. А стучать на своих сообщников – это хорошо?
- Вы хотите поиграть в благородство? Вы все это делали сами? У вас не было сообщников? Думаете суд в это поверит?
- Вряд ли. Я все понял.
- Однако, нельзя выдавать вышестоящих покровителей, если такие имеются. В деле также не должны фигурировать никакие фамилии из параллельных ведомств – из прокуратуры, из полиции, из налоговой. Такое тоже не приветствуется. Своих шестерок надо сдать обязательно. Такие правила.
Шестерок было не жалко, плохо было, что бороться было бесполезно, что вышестоящие товарищи за него не будут поручаться и биться за его честное имя. Совсем не хотелось на десять лет в тюрьму, это ж целая жизнь. Доживет ли мать до его освобождения, ведь ей уже сейчас почти семьдесят лет? Дети захотят жениться – его не будет на свадьбе, или будет какой-то другой дядька, новый ухажер Женьки. Внуки родятся - Виктор не сможет ножки поцеловать, покачать их на своей груди. Нормальная жизнь на долгие годы пойдет мимо него. Это обидно.
Виктор в глубине души надеялся, что, заплатив деньги он сможет избежать тюремного срока вообще. Но делать было нечего, выбора не было. Заначку можно было не раскупоривать, деньги все были в долларах и евро. Подождут до его освобождения.
Виктор подписал признательные показания. С обеда набрал в карманы хлеба. Кинул одну горбушку в угол, из которого вчера появился Прохор. Но крыса не появилась. Виктор хотел поделится впечатлениями, но в углу царила тишина. Может ему вчера это показалось? Не может же крыса разговаривать, в самом деле.  Виктор прилег на кровать и хотел заснуть, но его вызвали на свидание – пришла мать.
- Здравствуй, мама, - Виктор еле сдерживал слезы.
- Здравствуй, Витенька, - мать тоже не плакала, но было вино что эта ночь была у нее не из легких.
- Прости меня, что доставляю тебе столько страданий и хлопот. А не хотел.
- Ничего страшного. Главное, что ты жив и здоров. А все остальное в жизни бывает. У меня раскулаченный дед в Сибири умер, сослали его туда еще до войны. Домой он уже не вернулся, - мать смотрела на Виктора немигающим взглядом, все хотела насмотреться впрок.
- Я не знал этого, ты мне о деде никогда ничего не рассказывала.
- Чем тут хвалиться? Да и не принято было хвалиться в наше время такими героями. Знай, что я тебя не осуждаю. Раз ты так сделал, значит так было надо. Ты у меня взрослый и умный. Я буду тебя ждать, ты возвращайся.
- Я обязательно вернусь, мама. И ты меня жди.
- Хорошо, сынок.
- Тебе Лена сообщила про меня? Ты с ней приехала?
- Да, она. Я ж телевизор не смотрю. Как она позвонила и все рассказала, я включила, а там с утра до вечера все про тебя брешут.
- Там не все брешут. Я, конечно, не видел, что там про меня рассказывают, но я делал нехорошие вещи. Я - не хороший человек. Извини меня, что я так подвел тебя.
- Я на тебя не сержусь. Все будет хорошо. Ты только не теряй бодрость духа, тогда все будет хорошо. Оступиться может каждый. Главное, надо исправить свои ошибки, покаяться, и больше так не делать.
-  Я постараюсь. Я буду очень сильно стараться, - Виктор сильно сжал кулаки до белизны в пальцах, чтобы мать ему поверила.
- Тебя тут не обижают? Как кормят?
- Не обижают. Кормят нормально. Надеюсь лишние килограммы скину, пока сидеть буду.
- Давно ты с Ленкой поддерживаешь отношения?
- Давно, с поминок отца. Но мы так чисто по-приятельски.
- Она меня к себе привезла пожить временно, пока страсти не улягутся. Сюда поближе, и одной мне там тяжело. Все соседи на меня теперь смотрят косо.
- Ленка – молодец, скажи ей спасибо за все.
- Сам скажешь, она после меня к тебе на свидание записалась. Почему ты на ней не женился?
- У меня же есть жена и дети. Ленка просто друг.
- У нее дома полшкафа твоих вещей. Так просто друзья не поступают. Это – тапочки Виктора, здесь его пижама, а это - его джинсы. Ты меня за дуру то не считай. Она в тебе души не чает. И мне она нравится, не то что твоя жена-стервоза. Даже не позвонила. Не предупредила.
- Мама, прости. Я не хотел тебя расстраивать. Я думал, что ты про это никогда не узнаешь.
- Что ты с Леной встречаешься, я не против. Я не понимаю, почему ты на ней не женишься? Детишек вместе не нарожали. Она мне все рассказала. Жил бы с ней, может и тюрьму бы не попал. Она бы тебя уберегла от таких поступков.
- Может быть, может быть.
- В общем мы к тебе будем ездить каждый день. Навещать. Потому что потом, как тебя переведут в колонию, посещения возможны только раз в три месяца, нам так сказали.
- Хорошо, спасибо. Мне очень приятно. Тебе не трудно сюда приходить? Видеть меня за решеткой?
- Больно. Но не видеть, еще труднее и больнее. Вот тебя повидала, поговорила с тобой, и мне стало легче.
- Спасибо, мама. Я буду ждать каждую нашу встречу.
Мама ушла, через несколько минут в комнату для свиданий вошла Ленка:
- Привет.
- Привет, ты не обижаешься на меня? – спросила Ленка.
- На что я могу обидеться? – удивился Виктор.
- Что я все рассказала твоей маме про нас. Но это вышло не специально, я просто предложила ей пожить у меня, пока все не успокоится. Я привезла ее к себе в дом, а там везде твои вещи, фотографии, тапочки. Убрать все заранее я не догадалась, а потом уже было поздно.
- Ничего страшного. Самое страшное я сам себе сделал. По сравнению с тюрьмой, все меркнет. Все это мелочи.
- А с меня как камень какой-то свалился, когда я все рассказала твоей маме. Мы с ней, наверное, целый час рыдали и обнимались. Думаю, что так будет лучше.
- Ладно, проехали. Я хотел спросить, зачем я тебе нужен? Зачем тебе ездить ко мне на свидания? Ты – молодая красивая женщина, ты еще можешь свою судьбу устроить. Можешь выйти замуж, и будешь счастлива, - Виктор глазами вцепился в Ленку, не отводя от нее взгляда.
- Витенька, я тебе уже вчера говорила, и каждый день буду повторять: я тебя люблю, и мне других мужчин не надо. Я буду тебя ждать, ценить и помогать, где бы ты ни был, пока у меня есть силы, пока я жива.
- Странная ты. Ничего не требуешь, а отдаёшь все, что можешь отдать. Так не бывает.
- Я не знаю, как бывает. Я живу, как могу, как чувствую. Я тебе не вру.
- Хорошо, опустим все это до поры до времени. Спасибо тебе за мать. Помоги ей, пожалуйста, я не останусь в долгу.
- Конечно, я ей помогу. Только не говори мне такие вещи, я буду ей помогать не потому, что ты мне потом щедро заплатишь. Я же могу и обидеться.
- Прости, прости. Я не это хотел сказать. Вчера тебя встретила Женька, спрашивала про тебя. Ты с ней не разговаривала? – Виктор быстро переменил тему разговора.
- Нет, не разговаривала.
- Что будем говорить, если она тебя еще раз встретит?
- Говори, что хочешь. Я с ней общаться не собираюсь.
- Она с тобой будет общаться. Она мне уже вчера начала выговаривать: Кто это? Что ты здесь делаешь? На силу смог замять разговор и переменить тему разговора.
- Если ты меня не хочешь видеть или ты меня не любишь, я могу не ходить к тебе на свидания. Ты только скажи.
- Я не хочу неловких моментов для всех нас. Хочу, чтобы все было мирно и тихо. Проблем, поверь у меня и так хватает.
- Мне больше не приходить?
- Да. Именно это я и хочу сказать. Не приходи, только не обижайся. Я тебе потом все объясню.
- Хорошо. Я не буду приходить без твоего разрешения, - Ленка сжала губы, опустила голову, пытаясь сдержаться от обиды.
- Спасибо тебе, что поняла меня правильно.
- Ну. Все, на сегодня все. Я пошла, - Ленка закрыла рот платком, из глаз текли слезы.
Виктор понимал, что сделал ей больно, но видеть одновременно Женьку и Ленку, он не мог. Как жене можно было объяснить, что это твоя любовница? Что она тебя любит, и будет тебя посещать? Чем-то надо всегда жертвовать. Семья – это главное, и потому на данный момент надо пожертвовать отношениями с Ленкой. Она должна понять, если действительно любит.
Виктор и сам немного расстроился, что так поступил. Пришел в камеру, плюхнулся на кровать, повернулся к стене.
- А чего это мы не здороваемся? – раздался негромкий голосок Прохора из-под кровати.
- Я тебя не заметил, - Виктор сел на кровать, - Прохор, ты где?
- Я здесь, - Прохор вышел на середину камеры, волоча за собой горбушку хлеба, - привет!
- Привет, - грустно ответил Виктор.
- Ты мне хлеб больше не кидай на пол, не люблю брать с земли. Там грязно и микробы, не приятно все это. Хорошо?
- Хорошо. Я не думал, что это так важно для тебя.
- А ты думал, что мы крысы не любим чистенько поесть? Думаешь мы любим в грязи ковыряться? Иногда приходится, это правда, но не любим.
- Извини, больше не повториться, - Виктор протянул руку Прохору, тот перебрался на его ладонь. Виктор посадил крысу на табуретку, как и в прошлый раз.
- Что-то ты грустный сегодня. Что-то случилось? – Прохор удобно расположился на боку и жевал хлеб.
- Я в тюрьме, приятель. Ты не заметил? Это не самые лучшие деньки в моей жизни. Вероятно, мне дадут десять лет тюрьмы. И еще мне сегодня пришлось сказать любимому человеку, чтобы она не приходила на свидания, потому что она может встретиться здесь с моей женой.
- У тебя есть любовница и жена? Ну, ты парень и влип. В нашем крысином обществе измены не возможны, потому что мы телепаты, любая левая мысль известна твоей половнике. И мы живем честно, налево не смотрим. И заметь, все счастливы от этого.
- Вам хорошо. А вот что мне теперь делать? Я не хочу разрушать свою семью, и не хочу терять Ленку. На свободе бы я легко выделил время общения с любовницей, не навредив отношениям в семье. А как сделать это здесь в тюрьме? Они ведь могут столкнуться нос к носу в любой момент.
- Все ваши проблемы из-за вранья. Перестань врать, сделай выбор – все сразу упроститься. Жизнь твоя сразу начнет налаживаться. Ты же в тюрьму попал из-за вранья окружающим, себе, семье и любимым, если все обобщить, конечно.
- Ты меня собираешься учить морали? – вскипел Виктор.
- Я не собираюсь тебя учить, я просто честно говорю, как оно есть, потому что врать не умею. Не принято у нас по-другому. Если хочешь можем поговорить на другие темы, мне все равно. Или можем вообще не говорить. Я поем немного, и могу уйти.
Прохор сменил позу, теперь он сидел на задних лапах и запихивал хлеб в рот двумя руками. Прихлопнуть бы тебя наглую крысиную рожу, и чтобы одно мокрое место осталось.
- Не надо, ты опять забыл я слышу твои мысли. Я могу к тебе не приходить, если тебя раздражаю, - Прохор развел руками.
- Извини, я погорячился, - Виктор опустил голову, ему было стыдно.
Хорошо бы так среди людей. Только подумал какую-нибудь гадость, а тебе так сразу мгновенно: «Не надо. Так не хорошо».
- Не могу не согласится. Ваше общество стало бы намного лучше.
- Извини, все не могу привыкнуть, что ты читаешь мои мысли.
- Ничего. Я уже привык.
- А ты мог бы сделать вид, что не читаешь мои мысли? И мы тогда бы говорили с тобой как обычные люди? – вдруг пришла мысль в голову Виктора.
- Зачем? С людьми ты и так поговоришь, скрывая свои мысли и мотивы. Да мне и не интересно тебя обманывать, мне нравится честно разговаривать, не держа за пазухой камня, как это у вас говорят. Ты попробуй, тебе тоже может понравится.
- Хорошо, давай попробуем. Скажи мне: я мудак и негодяй?
- Не знаю. Все зависит от шкалы ценностей, которые ты хочешь примерить на себя. Кто-то может сказать, что ты не хороший человек, а относительно какого-то маньяка-педофила – ты вообще белый и пушистый. Ты никого не убил, ты только деньги у государства воровал. Так же?
У Виктора в голове мелькнул образ Фокина, он представил, как его заваливает землей и трубами.
- Да, вроде нет, - ответил тихо он.
- Кто этот человек, о котором ты сейчас подумал?
- Это Сергей Федорович Фокин, он неданно умер, потому что его завалило в котловане трубой и землей. Но я его не убивал, я его туда не посылал. Я просто, если честно, обрадовался его смерти, он был у меня как заноза в пальце.
- Я вас людей не осуждаю, - Проход понял правую лапку, - ваш мир - ваши правила. Мне, конечно, удивительно радоваться, если кто-то из вас умер. У нас такого нет. Для нас смерть, это всегда горе и страдание, боль утраты для близких. Хотя у нас и рождаемость выше вашей, и смертность, и жизнь пролетает быстрее. Но все равно, я никак не могу привыкнуть к смерти, все время рыдаю, если для кого-нибудь настанет смертный час.
- Зачем ты со мной разговариваешь? В чем польза для тебя от нашего общения? Для себя я понимаю, мне здесь не с кем говорить, мне одиноко, я готов разговаривать хоть с чертом диким, хоть с болотной кикиморой, лишь бы не молчать.
- Виктор, понимаешь какая штука. Наши миры, я имею ввиду, крысиный и человеческий, на нашей планете сильно переплетены. Наша жизнь во многом зависит от вас: мы живем в ваших жилищах, едим вашу еду. Мы вроде как даже паразитируем на вас. Это выглядит примерно, как вы чиновники паразитируете на остальном обществе. Но мы тоже хотим стабильно развиваться, размножатся, жить в достатке и тепле. Мне интересен ваш мир, ваши мысли, мотивация ваших поступков, для того чтобы сделать наш мир лучше.
- Ну, и как получается?
- Я собираю информацию, передаю другим крысам, мы думаем, придумываем, как жить дальше. Живем помаленьку.
- Выходит, ты шпион?
- Я бы так это не называл. Мне больше нравится - обмен опытом, сосуществование, взаимовыгодное сотрудничество.
- А вот я тебя сейчас как прихлопну, и твоя миссия закончится, - Виктор метнулся к табуретке, но Прохор был быстрее и проворнее, может быть, он прочитал мысли человека и быстро шмыгнул в темный угол.
Виктор стоял посреди камеры один, смотрел по сторонам, вглядываясь в темные углы помещения. Прохора нигде не было. Камеру заполнила абсолютная тишина, не было ни шороха, ни писка, ничего. Видимо, Виктор перенервничал сегодня. Конечно, его можно было понять: до него начал доходить тот факт, что он в тюрьме всерьез и надолго, что прежняя свободная жизнь закончилась, и вряд ли когда вернется. Даже, если он возвратится через десять лет домой, кто его встретит? Кому он здесь будет нужен? Ему будет уже почти шестьдесят лет. Даже на работу особо никуда не устроишься. Будет он подрабатывать в подъезде вахтером, сутки через трое, гонять по лестничным пролетам бродячих кошек.
Женька его не дождется, с Ленкой поссорился, хорошо если мать доживет до его возвращения. Дети будут сторониться папашу-уголовника. Друзей у него в жизни как таковых нет, кто был, тот уже умер. Как нелепо прошла его жизнь, и ведь можно было бы еще пожить, можно было чего-то достичь, что-то изменить. Так нет же, теперь все возможности ограничены четырьмя стенами камеры. Глупый противный крыс Прохор еще вздумал за ним шпионить, анализировать его поведение. У всех есть занятие, у всех есть цель, только Виктор теперь должен сидеть и ждать освобождения долгие десять лет. Дождется, а нормальной жизни уже все равно не будет, здоровья не будет, сил не будет, семьи не будет, работы не будет. Фактически ему дадут не десять лет, а пожизненный срок, с отбыванием остатка жизни вроде как на свободе, но никому не нужным. Где ж он так сильно нагрешил? За что ему такое наказание? Ведь не делал же он ничего такого, что не делают все остальные.
Наоборот, Виктор всегда стремился быть в тренде происходящих событий: когда страна говорила, что надо учиться – он учился. Когда страна сказала, что надо развивать частный бизнес - он построил бизнес, и вполне успешно. Когда страна скомандовала, что надо выстраивать вертикаль власти, и в этом он был на передовой. Везде Виктор достигал успеха, пускай не большого, не мирового уровня, но вполне достойного, смог обеспечить себя и семью. Путешествуя, повидал мир. Всегда имел положение и доход выше среднего по стране. За что его в тюрьму? Ведь он же, без ложной скромности, лучше многих других.
Что он сделал плохого в жизни? Обманывал Женьку и завел себе любовницу? Так многие живут. Как честна перед ним Женька, это еще вопрос. Жаль он теперь не узнает на это ответа. Воровал деньги из бюджета? А кто не ворует? Зачем вообще идти в чиновники, если не иметь возможность получать дополнительный доход? Ведь жить на одну чиновничью заработную плату тяжело, и не интересно: машину приличную не купишь, путешествовать по всем миру невозможно. Платили бы миллион в месяц никто бы не воровал, а так сама система построена, чтобы стимулировать нечестных на руку людей идти во власть. Чего они все в правительстве или в думе сидят до глубокой старости, а потому что на одну пенсию не хотят жить. Работа не пыльная не шахтером же в забой спускаться и уголь крошить тяжелым молотком.
Что же ему теперь делать? Как все это пережить? Как прожить в тюрьме десять лет? Вообще, чем тут заниматься? Виктор вспомнил страшные фильмы про тюрьму: злобные паханы, которые живут по понятиям, которые могут превратить твою жизнь в кошмар одним движением пальца. Зеки в татуировках, не имеющие ни стыда, ни совести, и живущие в преступном мире всю свою жизнь, для них тюрьма лучше свободы, здесь все им мило и знакомо. Еще он вспомнил, что в тюрьме процветают однополые сексуальные отношения. Фу, мерзость, какая-то. А вдруг, он кому-нибудь понравится? Виктор нарисовалась картина, где четверо грязных небритых заключенных держат его за руки и за ноги, сзади к нему подходит здоровой мужик, разрывает на нем штаны… Стоп. Только не это! Как же здесь противно. Как не хочется здесь находиться.
Если бы раньше Виктор только мог представить, что окажется в тюрьме, то он, конечно, пересмотрел бы всю свою жизнью. Прожил бы свои годы по-другому. Жил бы честно, на одну зарплату, не воровал бы и не смотрел налево. В таких метаниях и мучениях, Виктор провел всю ночь, изредка пропадая в неглубоком поверхностном сне, который не избавлял от страданий и не приносил восстановления сил.
С утра его вызвали к следователю, тот задавал вопросы, Виктор на задумываясь отвечал. Ничего уже не имело смысла. После обеда к нему пришла на свидание мать. Они пробеседовали все отведённое на это временя, вспоминая отца и детские годы Виктора. Разговор с матерью его немного взбодрил и развеял, но придя в камеру, тоска и печаль навалились с новой силой. Женька в этот день на свидание не пришла.
На следующие дни распорядок дня повторялся – следователь, свидание с матерью, тревожный сон в темной и холодной камере. Виктор перестал бриться и зарос жесткой щетиной. Женька пришла на свидание только на седьмой день.
- Здравствуй, Виктор, - холодно сказала жена.
- Привет, милая. Я тебя так ждал, я так сильно по тебе соскучился. Так хочется к тебе прижаться, - Виктор сильно растрогался при виде своей красивой жены, ведь она здесь и тоже скучает по нему.
- Я должна тебе сказать одну вещь. Извини, если я сделаю тебе больно, - Женька опустила вниз глаза.
- Говори, - сердце Виктора сжалось, не такой реакции он ждал от своей половинки.
- Витенька, прости меня, но я люблю другого человека. Я хочу с тобой развестись, - Женька подняла глаза и смотрела на него прямо в упор.
- Что? – переспросил Виктор.
- Вадима я знаю уже давно, почти два года. Он меня зовет замуж уже почти год. Я все время ему отказывала. Но теперь, сам понимаешь, все изменилось. Какой мне смысл закапывать себя и ждать тебя десять лет?
- Хорошо. Что от меня требуется? – Виктор закрыл глаза, радостной встречи с любимой не получилось.
- Подписать заявление о разводе.
- Давай, я все подпишу. Не ожидал я от тебя такого, и, конечно, думал все будет немного по-другому. Почему ты меня так быстро и легко предала?
- Я тебя предала? Только не делай из себя невинного страдальца. Я про твою любовницу знаю уже больше года. Что ты ездил к ней по выходным, что зовут ее Елена.
- Откуда ты знала это? – Виктор не ждал еще одного разоблачения.
- Люди добрые сказали. Думаешь, я ничего не видела? Ничего не замечала? Окажись я в подобной ситуации, ты бы в тот же день побежал утешаться к своей ****и.
- Не называй ее так. Ты не достойна ее мизинца. Она святой человек. Может быть я и побежал бы к ней, но я не стал бы с тобой разводиться, и дождался бы тебя, - Виктор вскочил на ноги, говорил сильно размахивая руками.
- Ждал бы он меня в постели с другой женщиной. А ты думаешь, мне нужен такой мужчина? Пока ты был на свободе, пока приносил деньги в дом, все это еще можно было потерпеть. А сейчас, ты - ****ун и уголовник. Как мне теперь детям рассказать об этом?
- Наври что-нибудь. Тебе не привыкать. Как я в тебе ошибся? Откуда такие стервы берутся?
- Хорошие учителя в жизни были. Прощай, желаю тебе сгнить на рудниках. Глаза бы мои тебя не видели, - Женька встала и быстрым шагом пошла на выход.
- Мразь, - тихо себе под нос только и сказал Виктор.
В камере Виктор еще долго анализировал слова Женьки. Ничего особого он от нее не требовал, но она должна была ждать его. То, что она могла бывать в объятиях другого мужика, Виктора не смущало, он сам допускал подобное поведение для себя. Ну, хорошо, в конце концов подумал Виктор, все маски сорваны. Теперь можно было начать новую честную жизнь, как и советовал крыс Прохор. На следующий день, он все рассказал матери, попросил ее передать Ленке, чтобы та пришла на свидание.
На следующий день Ленка сидела напротив него и смотрела на него красивыми измученными тоской глазами.
- Я по тебе скучал, спасибо, что пришла, - начал робко Виктор.
- Не за что. Я не смогла не прийти. Мне тебя не хватало.
- Женька со мной разводится. Оказывается, у нее есть другой мужчина. Она выходит за него замуж.
- Да, я знаю. Мне твоя мама все рассказала.
- А я даже рад этому. В моей ситуации жить напрасными надеждами вредно и опасно. Пускай сейчас от меня отвернутся все, кому я не дорог и не нужен. Прекрасный способ определить, кто есть, кто.
- А без этого ты не догадывался, кто в твоей жизни настоящие друзья?
- Я предполагал. Нет, конечно, я знал, что все люди, которые меня окружают не без недостатков. Но жизнь такая сложная штука, что приходится мириться и сотрудничать с разными людьми, порой они далеки от идеалов христианских заповедей.
- Я понимаю.
- Я выстраивал разные схемы взаимодействия с разными людьми, понимая, что порой они мне нужны для достижения своих целей, порой они меня используют для достижения собственных целей. Все были квиты. А теперь, когда я попал сюда, то выпал из сферы их интересов. Я думал, что моя семья – это мой оплот, который будет со мной навсегда. Я ошибался. Мне обидно, что я не понял этого давно, и так много лет прожил с человеком, с которым не стоило бы этого делать.
- Ты не волнуйся, все будет хорошо.
- Извини, я несколько многословен, и путаюсь в своих речах. Я хочу попросить у тебя прощения за все непрожитые со мной годы, за наших нарождённых детей, за то, что я не понял и не оценил того клада, который был в моих руках. Прости, меня пожалуйста. Дождись меня. Я попробую все наверстать, если это только возможно.
- Хорошо, Витенька. Я буду тебя ждать.
- Спасибо тебе за все. Ты самая лучшая. Я хочу тебя спросить, почему ты никогда не хотела увезти меня из семьи, почему не настаивала на браке со мной? Может быть так было бы лучше для всех? Может быть, я бы не сидел сейчас за решеткой?
- Может быть и так. Но ты должен был сам принять такое решение. Ты сам не хотел терять семью, детей и карьеру. Для тебя все это было важно. Если бы я насильно забрала тебя к себе, ты сперва возненавидел бы меня, что я порушила всю твою жизнь, а потом вернулся бы все равно к своей жене.
- Наверно, ты права.
- Я тебя люблю, Витенька. Я буду тебя ждать, и дождусь. Не сомневайся.
- Спасибо тебе. Я тебя тоже люблю. Прости меня, еще раз.
Ленка ушла, с души Виктора упал камень, ему стало намного легче. Мир очистился от шелухи, оставив в нем пускай немногое, но самое ценное.
День за днем, Виктор привыкал и смирялся со своей участью. Начал читать философски книги, вести дневник. Он несколько раз просил прощения в темном углу камеры у Прохора, и тот вернулся. Теперь он мог опять наслаждаться общением с умным собеседником, нарушая тишину в камере. Следствие быстро завершалось. Через месяц после его задержания прошел суд под вспышки фотоаппаратов и объективы телекамер. Виктору дали, как и обещали, десять лет колонии. Вот, вроде бы и все.


P.S. Бывает интересно, а что же было дальше с героями прочитанного романа. А было вот что:
Мать Виктора его не дождалась из заключения. Она сильно переживала за него и заболела онкологией. Ленка пыталась ее лечить, Виктор раскрыл свои тайные вклады на имя Ленки, рассказал, как ими воспользоваться. Денег на дорогое лечение хватило, но оно не помогло. И мать умерла за два года до возвращения Виктора из тюрьмы в одной из израильских клиник.
Женька вышла замуж за прокурора города Ковров Вадима Степанович Козлова. Прожить в этом браке долго и счастливо им было не суждено. Через пять дет после описываемых в романе событий, он попался на взятке, и был осужден на пять лет колонии. Не зная до этого друг друга в лицо, Вадим и Виктор около трех лет провели в одной и той же колонии.
Женька же, отправив второго мужа в тюрьму сильно постарела, растолстела и больше замуж не выходила. Дети звали ее к себе за границу, но она не поехала. Ждала своего прокурора из тюрьмы.
Виктор участвовал в тюрьме в самодеятельности, пел песни и играл на гитаре. За примерное поведение вышел на волю на два года раньше срока по условной досрочному освобождению.
Ленка дождалась Виктора. Они расписались законным браком. Сдали ищущуюся недвижимость в аренду, и на эти деньги переехали жить в Таиланд на постоянное место жительства. Там, чтобы совсем не сойти с ума от безделья устроились в крупную туристическую компанию гидами и водили экскурсии для русских туристов по достопримечательностям Таиланда.
У детей Виктора и Ленки все сложилось хорошо, они счастливо женились, нарожали им внуков, иногда приезжают на недельку-другую в теплые края к бабушке и дедушке.

20.03.2020

Мои контактные данные:
Соболев Александр Викторович, Дата рождения 15.01.1971
Телефон: +7-906-642-10-51
Эл. Почта: alexsobl@yandex.ru