Идя по улице, Олеся прислушалась к себе: рада или не рада своему положению? Она не могла никак понять этого и разобраться. В растерянности, опустившись на скамью в тенистом липовом парке, Олеся снова прислушалась, не понимая себя. Тут в памяти всплыл образ Толика.
И вдруг она испугалась! А ему-то это всё нужно? А как он-то на это посмотрит? А кто вообще сказал, что она ему нужна? Разве он что-то ей обещал?! К таким событиям Кружилина не была готова! Ведь через каких-то семь-восемь месяцев, она по городу покатит коляску! Тогда начнётся уже совсем другая жизнь, - в заботах, хлопотах, бессонных ночах. Ребёнок это не кошка! Это человек!
Олеся зажала кулаками глаза, и слёзы ручьём потекли по её щекам. Она оказалась на страшном неизвестном перепутье, не зная, в какую сторону идти, к кому и с кем? И перед этой неизвестностью она ужасно растерялась!
- Вам плохо? - спросила её проходившая мимо старушка.
Девушка подняла заплаканное лицо и улыбнулась:
- Спасибо. Всё хорошо. Это я так... от радости!
- Ну и слава Богу! - улыбнулась в ответ старушка и спокойно пошла своей дорогой.
"Возьми сейчас же себя в руки!" - приказала себе Олеся, сильно тряхнув головой.
То, что произошло, то произошло. Назад дороги нет! Никаких абортов она делать не может. Срок уже большой. Да и зачем делать это, когда всюду стоит образ любимого ей мужчины!
Она встала, промокнула глаза носовым платком и медленно побрела домой, думая, с нахлынувшим спокойствием:
"Буду себя беречь, ребёночка любить, буду режим соблюдать. А там дальше видно будет, время покажет..."
Она боязливо старалась не думать о том, нужна ли она будет Анафееву с ребёнком?
- Сиди тихо у меня, я уже тебя люблю. И сделаю всё, чтобы ты был хорошим человеком! - тихо постучала она пальцем себя по животу, обращаясь к зародившейся жизни, и твёрдо добавила: - Я не знаю, кто ты, мальчик или девочка, мне без разницы. Я об одном буду молить Бога, чтобы ты родился здоровым и крепким! И знай, я - твоя мама!
На том она и успокоилась. И стала жить строго по режиму, который прочитала на плакатах в поликлинике, сидя на очередном приёме. На отметку она ходила аккуратно. Ела то, что советовала медицина в её положении. Гуляла перед сном на свежем воздухе. Старалась вовремя ложиться спать. По ресторанам резко прекратила ходить, чем вызвала у подруг немалое удивление.
- Ты чё, как отшельник стала? - не выдержала Марийка.
- В монастырь собралась что ли? - присоединилась Надя.
Нона покосилась в сторону Кружилиной и мудро промолчала.
- Надо будет, и в монастырь уйду, - спокойно повела бровью Олеся.
В душе она мысленно окружила себя непробиваемой бронёй ради спокойствия своего малыша. И поэтому стала учиться ко всему относиться хладнокровно.
- Лесь, чего случилось? У тебя всё хорошо? – тихо спросила её Хорина.
- У меня всё отлично! – твёрдо заверила её Кружилина.
- Ну, в ресторан-то с нами отчего не сходить за компанию? – опять спросила Надя.
- Почему? Могу сходить, посидеть. Но не до конца, - предупредила Олеся.
- Почему? – удивилась подруга.
- Да просто интерес потеряла, - схитрила Олеся.
И чтобы меньше задавали вопросов, она поднялась и махнула всем рукой:
- Ладно, девчата, всем пока!
И направилась с небольшим пакетом домой. В пакете лежал маленький кочан капусты, морковка, зелень, два больших яблока и банка густой сметаны. Надя посмотрела на Марийку. Та уставилась на неё.
- Вечно она с какими-то секретами! – недовольно произнесла Мария.
В ресторан Кружилина так и не пришла. По дороге домой она завернула в магазин, где купила белую мягкую пряжу и нитки мулине. Дома, достав старую яркую мамину вышивку с изображением пушистой разноцветной сибирской кошки на пёстром коврике, она взялась за иголку с тихим бормотанием:
- Сейчас я тебе мой, малыш, буду вышивать красивую картину. Она будет висеть у тебя на стене возле твоей кроватки. А потом я свяжу тебе тёплый костюмчик и шапочку.
Она с упоением вышивала крупным крестом, повторяя мамину вышивку. За окном зашумел ветер, поднимая в воздух жёлтые листья. Олеся отложила вышивку, поднялась и прошла на кухню. Взгляд её упал на то место, где самый первый раз сидел Толик. Она улыбнулась и тихо сказала:
- Ты знаешь, малыш, у тебя такой красивый папочка!
И, вспоминая Анафеева, понимая то, что частица его находится с ней, она с ласковой улыбкой нежно стала гладить свой живот, млея от счастья.
продолжение следует ---------------------