Гл.1
В зарослях непроходимых кустов, возле своей полуземлянки, сидела полная женщина, на вид лет сорока. На самом же деле, ей было много меньше, всего двадцать девять. Так она выглядит, потому что большую часть своей жизни прожила в дремучей чащобе. Огрубела, заматерела, превратилась в настоящее дитя леса. Людей женщина видела давно, ещё в том далёком детстве, когда родилась в обыкновенной русской деревеньке и росла в семье лесоруба и поварихи, вместе с младшим братишкой Ваняткой. Родители работали, а она нянчилась с братом. Иногда это надоедало, хотелось на улицу, до подруг. Выручала бабушка, уже тогда сильно больная пенсионерка, с опухшими, как столбы, ногами. Но внучку Катю она любила, в её честь названную, потому, держась за забор, приходила во двор к сыну и следила за внуком Ваняткой, а Катюшу отпускала погулять.
Ванятка был смирным мальчиком, ему всего-то и надо, чтобы кто-то рядом находился, для него это было достаточно. Он играл в свои игрушки, гудел, будто трактор или машина, изредка бросая взгляд на порожки, на месте ли сидит его бабушка?
Иногда Катерина, при нахлынувших воспоминаниях, тяжко вздыхала, мол, лучше бы не была баба Катя такой доброй и сердобольной.
В тот день тринадцатилетняя девочка выскочила за калитку, а на улице никого. Она подумала, что подруги отправились в лес по грибы или ягоды, потому и побежала туда следом за ними. Обычно её сопровождал их лохматый пёс Шарамон, но нынче собаке не до хозяйки. Загуляла соседская Каштанка и Шарамону надо было бороться за своё собачье право, дабы оставить после себя наследников, на которых он потом и голову не повернёт, даже если те с голоду будут помирать, но за первенство сражаться всё равно придётся.
Быстрым шагом Катя прошла километра два-три, но на привычных полянах девочек не обнаружила.
"Где же они запропастились?" - переживала Катя. Ведь пройдут данные ей часы свободы, а она так и не поиграет в куклы или выбивного. Бабушка не могла долго уделять время внукам, здоровье не позволяло, вот Катя и спешила отыскать своих сверстниц, да только их всё не было и не было.
"Может на Дальний пошли?... Ох, не успею я, туда долго добираться, а бабушка потом меня заругает." Но ноги сами несли девочку в самую глубь леса.
Дальним назывался участок вблизи озера. Там было много грибов и разных ягод. Потому что рядом влага, а водичку любит всё живое, деревья с кустарниками в том числе. Катя только один раз туда доходила, с мамой и крёстной. А ещё с ними было два мужика, лесорубы, у которых наступил законный выходной, вот и послали их жёны по грибы, чтобы засолить в зиму и насушить любимого и ходового здесь лакомства.
Катя тогда еле выпросилась у матери, чтобы та взяла её с собой.
- Катька, это далеко. Ныть будешь, что мозоли натёрла.
- Не буду, мамочка, возьми, пожалуйста! - взмолилась Катя.
- Ну смотри, я потом не понесу тебя. Куда, такую корову?...
Действительно, ноги тогда отваливались, но она терпела, потому что мать и затрещину могла влепить за непослушание, и наорать при посторонних людях. Но грибов они тогда домой притянули очень много. В основном, мама тащила эту тяжесть, а Катя и сама еле доплелась.
- Ну что, пойдёшь ещё на Дальний? - с улыбкой спросила мать у дочери.
- Пойду! - зачем-то соврала девочка, хотя сама по дороге сто раз поклялась, что в жизни её сюда никто не заманит.
И вот пришлось второй раз стопы сюда повернуть. Зачем? Сама не знала.
Подруги давно сюда норовили без ведома родителей, из них только Катя могла похвастаться, что навещала этот уголок, вот ей и не терпелось потом ещё как-то прихвастнуть, мол, уже два раза она сюда приходила. Тем более, девчата шли впятером, а она одна. Это очередной плюс для зависти подружек. Мол, ещё и смелая, вдобавок ко всему.
Катя выбралась на берег озера и деловито осмотрелась по сторонам. Никого. На душе ребёнка стало не по себе.
"Их, наверное, тут нету никого, а я, дурёха, бежала. Он, ноги все сбила до крови."
Леса Катя не боялась, лишь немного. Просто никогда в их краях не случались какие-то страшные истории, связанные с обитателями зелёного "океана". Бабушка рассказывала ей, что их деревню раньше называли Медвежьим Углом, потому что тут и правда водилось много медведей, а они и людей частенько задирали. Но с тех пор минуло много времени, чтобы медведя тут встретить, то надо сильно постараться. Но именно сейчас девочке стало страшно, она, наконец, сообразила, какая была глупая, когда пустилась в это опасное путешествие.
"Мне надо было по домам их кликнуть, скорее всего подруги на обед отлучились, а я..." - на глазах испуганного ребёнка навернулись слёзы. Ведь рядом никого.
Катя вспомнила, когда добиралась сюда с мамой.
"Я думала, что попала в ужасное положение, но вернуть бы тот день. Тогда я с мамой была и с нами ходили ещё два дяденьки... А может, девочки устали и присели где-то под кустами? Просто я их не вижу."
И Катя, превозмогая страх, закричала:
- Девочки! Тая, Света, Ира и все остальные, где вы?
Ответом ей была тишина. Зловещая. Да Катя и сама догадывалась, что здесь никого, просто хотела победить свой страх, но не получилось. А ещё она сделала большую ошибку. Не надо было криком выдавать себя, так бы, возможно, всё и обошлось...
Катя побрела обратно, озираясь по сторонам. И вдруг ей отчётливо показалось, вроде кто-то за ней наблюдает. Она остановилась и стала более внимательно осматривать ближайший кустарник, поэтому сразу и не обратила внимание, что из-за деревьев вышел к ней навстречу высокий пожилой мужчина. Весь заросший, от него так пахло потом, как будто эти грязные брюки и байковая рубашка с длинными рукавами, никогда в жизни не стирались. Взгляд незнакомца не обещал ничего хорошего.
Катя закричала и тут же потеряла сознание.
Девочка очнулась в каком-то тёмном месте, потом уже она узнала, что это жилище лесного человека, который её выкрал, и называется оно полуземлянкой. Помещение имело несколько отделов, все округлой формы. Тут у него и спальня, и кладовка, а чуть дальше по проходу - туалет, то есть вырытая глубокая яма, накрытая брёвнами, а посередине вырезано небольшое отверстие. Также было что-то наподобие кухни, где находилась маленькая печка, сделанная из глины и кирпичей, труба которой, как и крыша, выступала над поверхностью земли. Рядом с печью существовало ещё и углубление в стене, где рядами лежали приготовленные дрова и от них приятно пахло свежестью и сосновой смолой. Мебель здесь отсутствовала, а если и стояли стол, стулья, кровати или шкаф для вещей, похожий на четырёхугольный короб, то всё оно являлось самодельным, из подручного лесного материала. А для посуды, поверх стола, виднелись прибитые толстые доски, накрытые пожелтевшими газетами.
Всё это Катя потом рассмотрела, а сейчас единственное оконце было завешено грязной тряпкой, потому увидеть она ничего не могла.
- Ну что, проснулась? - с улыбкой, но грубовато обратился к ней мужчина. Он сидел за столом и что-то хлебал деревянной ложкой из алюминиевой чашки.
Катя заплакала.
- А чего ревёшь? Я и пальцем тебя не тронул.
- Я хочу домой, к маме. - сквозь слёзы сказала девочка дрожащим голосом.
- А вот это уже не получится. Мне одному скучно, а впереди старость. Кто мне кружку воды подаст?
Катя заревела в голос.
- Ори сколько хочешь, никто тебя тут не услышит. Те, кто делали этот домик, совсем были не дураки. Наверное, партизаны во время войны, а может и мирные жители, которые прятались от немцев. Правда, тут почти всё сгнило, когда я это всё отыскал, но я подправил, подмазал и вот... существую уже несколько лет. Теперь и ты составишь мне компанию. Только пока не решил, в качестве жены или внучки? - он хитровато глянул на девочку. - Для жены ещё маловата, но я же не упырь какой-то, подожду. А до тех пор пока сойдёшь мне за внучку. Но должен тебя предупредить: не вздумай сбежать, самой себе и дороже. В этих непролазных дебрях столько зверья: волков, рысей и медведей, поэтому ты - ни за что до деревни не доберёшься живой. Ко мне они уже привыкли и считают частью своего окружения. Хоть и не по нутру им такое соседство, но как-то терпим друг друга, нападать они не пытаются, знают, чем для них это закончится. Сначала они покушались, дабы меня уничтожить, но получилось наоборот, пока я пару десятков не уложил таких желающих и только после этого они угомонились. Хочешь, правду? В сто шагах от меня живут две рыси, мать и дочка. Они делят один участок. В километре - волчья стая, ещё через три километра - другая. А что касается медведей, то они не пожелали селиться рядышком, выражая этим своё неудовольствие, а обитают где-то в семи-восьми километрах от землянки. Но чутьё у них отменное и бегают они тоже очень быстро. Так что, делай выводы. Коли жизнь дорога, то сиди и не рыпайся. Думаешь, будто я вру? Доказывать не собираюсь, но сказал я чистую правду. Да, забыл добавить про росомаху... Недавно наткнулся на её логово у пяти дубов, а это всего несколько десятков метров от моей "конуры."
Но, чтобы ты не натворила глупостей, я привяжу тебя к кровати, так надёжнее. Ничего, привыкнешь. А вот и ведро тебе старое, в него нужду будешь справлять. Так уж и быть, поухаживаю, а потом, когда придёт и мой срок, то и ты обо мне позаботишься.
Кате казалось, что ей снится очень страшный сон. Проснётся - и она снова дома, среди любимых и любящих её людей.