Лучшего названия этому рассказу не придумать.
Умом Россию не понять.
(Ф.И. Тютчев)
Домик №198, теперь уже по улице им. Курмангазы, в который вселились мы в 1982-м году, я покинул весной 2012-го года. После смерти Софьи Сергеевны я стал постепенно терять зрение. Моя коллега, многоуважаемая Валерия Ильинична Евтушенко, настойчиво порекомендовала мне сделать операцию по замене хрусталика и даже подарила листочек с условиями и порядком проведения оной в клинике города Оренбурга для соседей-казахстанцев, поскольку Уральские офтальмологи ещё недостаточно профессионально владели этим искусством.
В 2011-м году летом дочь моя Оксана во время своего очередного отпуска заехала за мной и мы вместе отправились в город Тверь к моему старшему сыну Сергею с намерением сделать такую операцию. Мы с сыном быстренько через его знакомых врачей собрали все необходимые справки. Невестка моя Валечка всё необходимое уладила с врачами седьмой городской больницы и я лёг ожидать чудесного исцеления. Но после того, что я видел перед этим в офтальмологическом отделении города Уральска после его шикарного ремонта, седьмая Тверская больница произвела на меня гнетущее впечатление, и мне стало обидно и стыдно за всю нашу многострадальную Россию. «Массовое лечение нашей элиты за рубежом или в «личных» платных клиниках привело в запустение государственные больницы по всей стране». (МК 22/02/14). В больничных палатах койки с проваленными сетками; принятые на операцию больные должны иметь с собой свою посуду. На обед они выстраиваются с собственными мисками в очередь к раздаче, как бомжи на улице к благотворительскому котлу. Получив то, что было предложено, полуслепые больные, держа перед собой дрожащими старческими, в подавляющем большинстве, руками миски, наполненные едой различной консистенции и «насыщаться» расходятся по своим палатам.
Сначала мне для операции подготовили один правый глаз: остригли бровь, ресницы; прочистили тоненьким металлическим стерженьком какой-то проток в глазу, накапали в глаз капель. Операция была назначена на следующий день, когда мне в течение примерно двадцати минут сделают небольшой надрез глазного яблока, заменят мой родной, но помутневший хрусталик искусственным и сделанный надрез аккуратненько «заштопают». После всего мною увиденного в течение всей ночи мне так и не удалось заснуть на предоставленной мне постели; ночью у меня поднялось артериальное давление, но никаких дежурных медиков в больнице в это время не оказалось. Изрядно «настрадавшись» за ночь, утром я позвонил сыну, чтобы он забрал меня оттуда.
В середине августа сын получил отпуск и мы отправились в Уральск, чтобы подновить, подкрасить, поправить кое-что на могилке Софьи Сергеевны и 24-го августа организовать ей поминки в кругу наших близких и знакомых. Незадолго до окончания отпуска Сергей уехал домой, а я ещё остался в Уральске. К весне 2012-го года зрение моё настолько упало, что дальше тянуть с операцией не оставалось никакой возможности, сын взял краткосрочный отпуск и приехал за мной.
В Уральске к этому времени уже оперировали оренбургские специалисты, да и уральские врачи «поднаторели изрядно». Я не решился на операцию в Уральске только из-за того, что со мной рядом никого не было из родных, поэтому я и поехал в Тверь. От своего бывшего сослуживца Сергей узнал, что в Твери давно и очень эффективно работает офтальмологическая клиника «Взгляд». У военнослужащих во время военной службы вырабатывается очень полезная, как и вообще для всякого человека, привычка иметь при себе сведения, которые когда-нибудь могут понадобиться. Так и у сослуживца моего сына сохранился в его записной книжке номер телефона этого «Взгляда».
Мы созвонились с клиникой и очень скоро, без каких-либо проблем, осуществили столь важную и жизненно необходимую мне операцию. Я теперь постоянно мысленно посылаю восхваление Господу и вечную память гениальному доктору Фёдорову - я читаю, пишу и до сих пор не верю, что это не сон, как герой замечательного советского фильма, который говорил, глядя вслед летящему самолёту: «он летит, а я сомневаюсь».
Вслед за успешным решением «глазной» проблемы наступила, не менее сложная проблема по преодолению всевозможных препон - разгадыванию бюрократических ребусов, связанных с переселением на «этническую родину». После каждого очередного посещения здания УФМС (Управление Федеральной Миграционной службы) и успешного выполнения предыдущего задания обязательное получение нового, поскольку всякий раз выявляются какие-то новые, неизвестные доселе дополнительные условия. Вначале это просто пока только регистрация на три года, с ежегодным появлением в ФМС для отметки. Затем, после проверки всех представленных документов, наступает следующая стадия оформления новых документов уже для получения так называемого вида на жительство, и опять-таки почему-то неизвестно зачем надо в течение недели зарегистрироваться, уже получив на руки какой-то документ, очень похожий на паспорт российского гражданина. Но это ещё далеко не паспорт. Здесь так и хочется возгласить, подражая Гоголю: «Редкий гражданин бывшего СССР (тем более моего возраста), возвратившийся на этническую родину, будь он хоть трижды русским, доживёт до получения настоящего российского паспорта!»
Не ожидая такого развития событий, я в очередной раз пожалел, что не записывал всех перипетий этого непростого процесса. «Приятное во всех отношениях» приглашение российского президента русских людей возвращаться на этническую родину чрезвычайно, возможно даже умышленно, осложняется всевозможными, иной раз кажется даже надуманными, условиями. Так в первое наше посещение во время проверки собранных нами документов причиной, слегка притормозившей моё проникновение в ряды российских граждан, явилось не предоставление мною диплома о мною заявленном высшем образовании. Как же мне, 82-х летнему «молодому» человеку в Россию да без диплома? «Не пущать!». Да и не только это, а может быть и совсем не это.
Если хорошо подумать, то здесь можно отчётливо разглядеть вполне реальную возможность очень выгодно использовать создавшуюся ситуацию. Не случайно с каждым днём всё больше и больше «иноверцев» встречается на улицах российских городов, не говоря уже о рынках. Мало того, если коренные «расияни» обеспокоены непосредственным участием в подъёме уровня промышленного и сельского производства, то прибывающие «чужеземцы» чувствуют и ведут себя, как «варяги-русь», которых вроде бы как на заре образования российского государства пригласили: «идите княжить и владеть нами». С экранов телевизоров всё реже и реже звучат российские фамилии среди преуспевающих бизнесменов, руководителей крупных предприятий, организаций и медицинских учреждений. Просматривая «культурные» и «околокультурные» программы, начинаешь сомневаться, что ты находишься в России. Как, какими путями, какими тайными тропами проникают они на святую российскую землю?
В один из последних визитов Сергей, отстояв в очереди немалое время, проник, наконец, в нужный кабинет. И тут вдруг у хозяйки названного кабинета зазвонил телефон. Голос какого-то Алишера громко и сердито потребовал сейчас же принять срочные меры по решению его вопроса. Взволновавшаяся чиновница, подобно русской декабристке, тут же, вся готовая к самопожертвованию, метнулась из кабинета и пропала на целых десять минут. Вернувшись и выслушав Сергея, она только и посоветовала, что прийти в следующий раз ему обязательно надо со мной, поскольку я ещё должен подписать несколько важных документов, без которых признание меня гражданином России никак не может состояться. Переполненный просителями коридор проводил вышедшего Сергея глухим ропотом, полагая, что всё то время, которое он провёл в кабинете, было потрачено начальницей на решение его проблем.
При каждом посещении учреждений ФМС обязательно оказывалась какая-то необходимость за что-то заплатить, (это только официально, а ведь наверняка при таком раскладе были и неофициальные, «благодарственные» подношения). Если учесть, что ежедневно в коридорах ФМС толчётся такая огромная масса народу, невольно напрашивается вопрос: куда исчезают те колоссальные средства, что проходят через эту организацию? Почему за время, прошедшее со дня своего основания, оно не смогло заменить своё унылое, обшарпанное здание, неизвестно в какие веки построенное, на более приличное, соответствующее своему высокому назначению? Невольно приходит на ум отдел миграционной службы всё в том же Уральске. Расположены его кабинеты в новом светлом здании. Обходительные, вежливые сотрудники благожелательно ответят посетителю на любые интересующие его вопросы так подробно и обстоятельно, что совершенно исключается возможность наличия «остатка» чего-то не до конца понятого.
Но вот собрали мы приличную стопку всевозможных документов, в которых ответили на массу таких вопросов, после чистосердечных ответов на которые посчитали, что мы уже у цели. И уже теперь, когда казалось бы приблизился «конкретный» финал в истории с приобретением гражданства РФ, в который раз я опять жалею о том, что не догадался описывать каждое наше посещение этого загадочного учреждения под названием УФМС. Уплатили мы последние (вроде бы)около двух тысяч рублей за то, чтобы российская почта добросовестно доставила в посольство Казахстана в Москве мой отказ от казахстанского гражданства. Но после этого выяснилось: чтобы уже окончательно закрыть этот вопрос и получить с таким трудом выстраданный российский паспорт, мне осталось ещё предъявить всего-навсего свидетельство о рождении (!), которое находилось на тот момент у моей родной сестры в городе Калининграде. Слава Богу, матушка моя, царство ей небесное, догадалась сохранить его после моего отъезда в военное училище. И когда сестра моя Мария забрала её к себе в Калининград, захватили они с собой и этот, оказавшийся так мне необходимым, документ. А пока я об этом узнавал, что могло получиться, если бы чиновники настояли на том, чтобы я запросил этот документ с места моего рождения? А оттуда, не утруждая себя излишними поисками, прислали бы (вместо моего) свидетельство о рождении моего старшего брата Ивана, умершего незадолго до моего рождения. Что бы тут началось? Не приведи, Господь!
Мысленно отслеживая моменты проявления на значимых, судьбоносных жизненных поворотах, плохо улавливаемых моей интуицией признаков грядущих неприятных сюрпризов, обусловленных какими-то моими особыми внутренними законами жизненного процесса, мой мыслящий аппарат вдруг решил предвосхитить результат развития последующих событий. Как только долгожданная красная книжица, именуемая паспортом РФ, после двухлетних изнурительных походов в пресловутое УФМС наконец окажется надёжно зажатой в моей дрожащей руке, тут же последует высочайший указ, сокращающий сроки получения российского гражданства. И, разумеется, предельно сократится обязательное наличие у заявителя щедро оплаченных, всевозможных бумажек с непонятными вопросами. Судьба-насмешница уж не упустит удобного случая нанести мне очередной коварный укол в моё истерзанное сердце! (Кстати, теперь - 2020 год - уже с полной уверенностью можно утверждать, что моё предвидение оправдалось во всей своей полноте, мною предполагаемой. А тогда мне трудно было представить - доживу ли я до этого счастливого момента). Организм мой устал от бесплодных попыток освободиться от опутавших меня тенёт бюрократических инструкций и постановлений. Сердце моё даёт весьма ощутимые сбои. Оно уже не в силах достаточно эффективно снабжать кислородом мой мозг, работающий в опасном критически нервном напряжении.
Отправленный нами по указанному УФМС адресу в Казахстанское посольство в Москву отказ от казахстанского гражданства благополучно вернулся обратно к нам без всякого объяснения причин возвращения. Как мне проникнуть в суть этого манёвра? В чём состоит его цель? Не пожелало ли уважаемое УФМС ещё разок, повторно, выдернуть из нас уже однажды оплаченную сумму, чтобы снова отправить документ теперь уже по - новому «правильному» адресу? Казахстанский военкомат также, в свою очередь, вернул мой запрос о высылке мне моего пенсионного дела сюда, в Тверской облвоенкомат, объяснив это своими на то объективными причинами.
Проживая в Уральске, я удивлялся доходившим до меня слухам, что слишком скоро уходят из жизни мои знакомые и друзья, уехавшие на этническую родину. «Старое дерево не пересаживают» - объясняли мне, бестолковому, умудрённые жизненным опытом люди старую, как мир, истину. Фигушки! Я пришёл к совершенно иному убеждению, уже исходя из собственного опыта, добытого в результате собственных «научных» наблюдений. Но от «озвучивания» своих неутешительных выводов пока воздержусь из-за их очевидных крайностей, вызванных созданными неурядицами, в которых я пытаюсь разобраться своим вконец расстроенным воображением.
Меня до глубины души возмущают совершенно недоступные моему разумению бюрократические изобретения, те надуманные преграды, что не позволяют русскому человеку, оказавшемуся не по своей и не «божьей воле», а по воле неразумных своих руководителей за пределами России и пожелавшему вернуться «в объятья» родной отчизны. Непонятно сколько лет я должен ждать милостей от Тверского УФМС, чтобы получить российское гражданство и разрешение на постоянное проживание в городе Твери? Какие вопросы могут быть ко мне, человеку, прожившему более полувека по общим советским законам, как и всё население России, и прослужившему в нашей общей Советской Армии двенадцать лет? А в 133 км от Твери, у деревни Медведево, в братской могиле покоится прах моего отца, отдавшего жизнь за освобождение этого края от фашистов в Отечественной войне.
Но, вот-Ура! Получил я, всё-таки, наконец, российское гражданство и даже паспорт. Но аплодировать опять же пока ещё рано. Дело в том, что паспорт мой, вроде бы и настоящий, но ещё не до конца русский - я некоторое время буду в нём значиться пока без отчества. Условия возвращения отчества мне, очевидно, объяснят дополнительно, когда через неделю я ещё, в который уже теперь раз, явлюсь в это самое УФМС с доказательством того, что я не буду претендовать на двойное гражданство.
Всё! Сходил я в УФМС, подтвердил своё твёрдое намерение оставить себе только российское гражданство и не помышлять о той выгоде, которая непременно появилась бы у меня при наличии двойного гражданства и которая могла бы послужить, при определённом моём поведении, ослаблению экономической безопасности родной отчизны. Это нововведение с отказом от двойного гражданства объяснило мне и возврат из казахстанского посольства официального документа о моём отказе от казахстанского, поскольку это моё посещение УФМС полностью теперь снимает данную проблему. Вывод: плакали наши две тысячи, что мы внесли за благополучную доставку российской почтой такого важного в то время, и совершенно оказавшимся ненужным теперь, документа. А своё отчество, если я того пожелаю (а я обязательно должен это желать), «выкуплю» всего за двести рублей. Вот так! Буду торопиться – как бы вскорости мои «слуги» не «спроворили» ещё что-нибудь более экстраординарное.
Итак, уплатил я эти двести рублей. К квитанции об уплате приложил свидетельство о рождении, ещё раз четыре фотографии (за 160 р.) и всё это отнёс в ЖКХ нашего района (где я теперь живу) и тридцатого декабря поеду в УФМС (неужели это в последний раз?) за получением полноценного паспорта РФ, поскольку он уже будет даже с отчеством. Вот такая моя «одиссея» с получением российского гражданства и его главного символа.
И вот 30-го декабря 2014-го года получил-таки я полноценный российский паспорт. Читайте, завидуйте: я – гражданин страдалицы - России!
Теперь предстоит следующий, не менее сложный и изматывающий мою и без того изрядно потрёпанную нервную систему, этап – борьба за вызволение из Казахстана того, что пенсией зовется, а вернее, в моём случае, пособия по инвалидности – награду за умение выжить в нечеловеческих условиях. Да и это ещё не всё – надо же как-то было срочно продавать освобождающуюся нашу квартиру. Ведь по существующему казахстанскому законодательству после смены гражданства я обязан был её продать не более как в течении года. В противном случае она переходила в полное распоряжение городских органов.
Всем страданьям без изъятья,
Должен дань он заплатить,
И не лучше было б, братья,
Вовсе смертному не жить?
(А.К. Толстой)
Побывав в этом (2014) году во время отпуска в Уральске и наскоро за бесценок продав квартиру, сын привёз мне оттуда «утешительную» весть: в моём деле случилась серьёзная, самая главная по существу подвижка – пособие по инвалидности мне прекратили начислять уже с июня месяца 2014-го года. А вот моё пенсионное дело пока прислать сюда не соизволили - чиновник - он и в Казахстане чиновник. И в остальном всё пока «без существенных изменений», и я живу, пока без каких бы то ни было пособий. Не будь у меня здесь сына, не пришлось ли бы мне уже десятый месяц довольствоваться «пищей святого Антония»?
Если я никого не утомил своими бесконечными упоминаниями о следующих за мной по пятам фантастических «удачах», то я позволю себе продолжить. Мы сделали в пенсионный отдел Министерства обороны РК несколько запросов через Тверской областной военкомат с просьбой прислать сюда в Тверь моё пенсионное дело. Вот их перечень:
№1549 от 17.04.14 г.
№2246 от 05.06.14 г.
№3639 от 17.09.14.г.
№4815 от 26.Х1.14 г.
Проходит день за днём, неделя за неделей, а так необходимых мне бумаг нет как нет.
Случайно услышав об этом наш разговор с дочкой по скайпу, мой зять заявил мне, что в генеральном штабе МО РК служит его товарищ по суворовскому училищу, и дал мне его электронный адрес. После моего письма к товарищу зятя на следующий же день, 27-го февраля 2015-го года, мне пришёл ответ, что документы отправлены. Но прошло два месяца, а у меня всё по-прежнему без изменений. Во время очередного «сеанса связи» 30-го апреля зять поинтересовался о положении дел на этот день. (Кстати в этот день, как раз они и пришли эти «долгожданные», но нас об этом ещё не известили). Я соответственно доложил, зять позвонил приятелю, тот «взбодрив» соответствующие службы, получил и сообщил моему зятю совершенно потрясающий по своей наивности ответ высокого пенсионного начальства МО РК. Оказалось, что якобы, по каким-то непонятным причинам, получив мои документы, военные чиновники Тверского военкомата вернули их обратно, чуть ли не по причине отсутствия в Твери указанного адресата. Я не стану объяснять полнейший абсурд такого ответа - достаточно будет только сказать, что мой старший сын Сергей как раз работал в Тверском областном военкомате и носит, естественно, мою фамилию. Как вам такой «кунштюк»?
Итак, я вынужден «уходить на второй круг». O Deus! Da virtutem patientiamque detraxit! - О Господи! Дай мне сил и терпения!
Старый друг -
лучше новых двух.
(Русская народная поговорка)
И я ещё не оканчиваю свой «труд», хотя уже пошёл 2015-й год. Я всё-таки хочу до конца, во всех подробностях осветить всю глубину заботы родного правительства о моём благополучии, прописать последовательно каждый шаг по пути к её осуществлению. Стоит ли говорить, как всё это мне надоело за тридцать лет хождения по различного ранга медицинским комиссиям, принуждать себя излагать им свои жалобы, что я так не люблю делать. Надо сказать, неуютно я себя чувствую перед сверлящими взглядами членов высокого «консилиума», «заточенного» на разоблачение во мне матёрого симулянта. Некоторый покой я обрёл и вздохнул свободно, когда получил документ, освобождающий меня пожизненно от унизительных ежегодных походов за подтверждением состояния моего здоровья, соответствующего выводам, в нём указанным.
И вот неожиданный сюрприз! Оказалось, что документ, подтверждающий мою вторую группу инвалидности до конца моей жизни, полученный в Казахстане, здесь не признают; он вызывает у российских чиновников большие сомнения и мне предложено пройти снова все положенные медицинские проверки опять в том же порядке, как в Казахстане, (и даже более того), на предмет установления степени моей трудоспособности в мои восемьдесят пять лет. Я не мог понять в чём причина. Посетив кардиолога, невролога, терапевта я выяснил, что оказывается у высшего медицинского руководства наших дружественных государств пока не нашлось времени, чтобы составить некий договор, который бы избавил пожилых инвалидов от необходимости неоднократно прокатиться в автобусе до поликлиники, что мне, например, совершенно противопоказано; затем также несколько раз подняться на второй и третий этажи по ступенькам, без лифта и, соответственно спуститься, что мне значительно тяжелее выполнить, чем подъём - кружится голова. Такое необходимое согласие существует уже между Россией и Белоруссией, и даже между Россией и Молдавией. И в этом, конечно же, виноват единственно только я - надо же мне было осчастливить именно Казахстан своим там рождением. Кроме того, чтобы оформить заново мою трудовую пенсию по возрасту, мне ещё необходимо запросить с места работы в Уральске сведения о моей заработной плате за пять лет. Прошло уже шестнадцать лет. Как в моей бывшей родной бухгалтерии музыкальной школы будут искать зарплату, полученную мною за каждый месяц в течении пяти лет? Ведь сведения о наших учительских «сверхприбылях» в период всевозможных реформ кочевали то из школьной бухгалтерии в бухгалтерию ГорОНО, то обратно и т.д. и т.п. Как я теперь добуду сведения о моей заработной плате за работу в сельских школах? И это ещё не всё. В моей трудовой книжке ко времени моего увольнения с работы моя родная музыкальная школа получила новое наименование, и подпись директора школы о моём увольнении была заверена опять же иной печатью, что поставило под сомнение правомочность этого документа, и у меня, естественно, потребовали предоставить справку из школы, которая должна будет подтвердить, что я, живя в согласии со строгою моралью, ничего в моей трудовой книжке не «нахимичил».
И о чудо! Родная моя школа оказалась на высоте, и я ещё более укрепился в своём уважении и любви к её коллективу. Я был до глубины души тронут заботой и вниманием моих бывших «сослуживцев» к моей животрепещущей проблеме и той оперативностью, с которой они её решили. И директор школы Погодин Сергей Михайлович и бухгалтер немедленно откликнулись на мою просьбу. А главным образом это чудо совершила для меня заместитель директора школы Абрамова Светлана Ивановна – славная девочка Светочка. Мы с её родителями немалое время были соседями, и она выросла, что называется, «на моих глазах». Это было прекрасное время. В нашем привокзальном районе железнодорожников, где мы поселились по стечению обстоятельств, среди его населения царили мир и согласие. Я не припомню за наше время проживания здесь (на улице Гвардейской) ни одного сколько - нибудь серьёзного случая каких-либо «разборок» между соседями. Они всегда, в случае необходимости, готовы были прийти друг другу на помощь. Были, конечно, небольшие стычки между собой у молодых ребят, не без этого, и горе тому «чужаку», который посмел бы обидеть кого-нибудь одного из них. В этом случае весь «аул», как один, поднимался на защиту чести и достоинства своего товарища.
На территории нашего двора был огорожен небольшой участок, заменивший нашим ребятишкам стадион, где они могли без помех для взрослых погонять футбольный мяч. Рядом со «стадионом» в устаревшем одноэтажном здании освободилась комната, которую немедленно педагог – энтузиаст, преподаватель физики Десятов Александр Сергеевич занял для кружка «юных железнодорожников». Там ребята во главе со своим руководителем изготовили макет бронепоезда «Нежданный» времён гражданской войны и подарили его музею Уральска. Самое активное участие в этом приняли мой сын Сергей со своим верным «пожизненным» другом Владимиром Фадеевым. Неподалёку мужчины установили длинный прочный стол. Этот стол заменил нам клуб «по интересам». За этим столом по вечерам собиралась большая часть мужского населения нашего уголка. Тут обсуждались международные события, некоторые служебные проблемы, бытовые новости; здесь травили анекдоты и рыбацкие «побрехушки», играли в шахматы и до рассвета отчаянно стучали костяшками домино.
К сожалению, не помню, чем были заняты в свободное время девочки нашего района, а вот моя доченька Оксана и Абрамова Света учились в музыкальной школе. Света успешно окончила школу, после чего также успешно окончила Уральское музыкальное училище и Питерский институт культуры и вот теперь, занимая должность заместителя директора школы по учебной части, оказала мне такую необыкновенно важную для меня услугу.
Утром 1-го Мая 2015-го года вместе с праздничным поздравлением моя невестка Анечка, как подарок к этому замечательному весеннему празднику, сообщила мне и это, так мне необходимое, ободряющее известие и даже прислала на электронную почту копию этих, так жизненно необходимых мне, документов. (Но боюсь, что без учёта моих «сельских заработков»). У кого-то всё это привело бы к быстрому решению проблемы, но не у меня. Оказалось, что в России пенсионные дела оформляются несколько иначе, чем в Казахстане. Теперь Сергей садится за компьютер и печатает для моих радетелей из Казахстана образцы, на которые те должны будут «опираться» в следующей попытке. Исходя из опыта «хождения по мукам» в УФМС, боюсь, что и этим дело ещё не кончится.
И вот сейчас, всё-таки, не удержусь и выскажу в связи с этим свои грустные «крамольные» мысли, от которых мне так хотелось воздержаться. И казахстанский закон о пенсиях 1998-го года и российская программа по переселению русских граждан на этническую родину – это глубоко продуманный «слугами народа» лукавый способ гуманного избавления государства от отработанного материала. Пенсионеры – это «лишние люди», которые теперь не нужны ни Казахстану, ни России. То небольшое время, что осталось у меня до «финиша», и, естественно, здоровья, вместо общения с детьми и внуками, я должен в значительной мере потратить на переписку с собесами, военкоматами; на бесконечные посещения уже «навязшего в зубах» УФМС, чтобы узнать: готовы ли нужные мне документы, (что я, слава Богу, уже преодолел). Теперь мне предстоит пережить, перетерпеть ещё целый ряд новых, ещё более изматывающих нервную систему испытаний: дождаться, когда же все предоставленные из моей бывшей школы документы полностью удовлетворят существующий в России порядок их оформления для назначения пенсии «по старости», пройти все медицинские комиссии для подтверждения законности моего свидетельства на инвалидность. И это всё при моём возрасте и здоровье. Ничуть не исключается и то, что мне в этом могут и отказать. И совсем не такой уж теперь ничего не значащей шуткой воспринимаются озвученные чёрными юмористами циничные размышления молодого врача: «Гораздо увлекательнее давать жизнь новому человеку, чем продлевать её старому». Поэтому я и пытаюсь на этот случай добиться параллельно оформления трудовой пенсии, чтобы совсем не остаться без «награды» за полувековой «самоотверженный труд».
15-го мая уже теперь 2015-го года в областной клинической больнице я посетил ещё одного кардиолога, по направлению которого прошёл, (читайте медленнее), «допплерэхокардиографию». После этого на сутки надели на меня этакий прибор с какими-то поясками и пятью присосками на груди (между собой мы его назвали «поясом шахида») для (снова читайте внимательнее) «холтерского мониторирования».
С 3-го по 19-е июня пролечился в больнице, где мне провели основательную «проверку и профилактику» всех жизненно важных органов. Затем с документами, содержащими выводы и заключения всех лечивших и наблюдавших меня врачей, 3-го июля я предстал перед членами «Бюро медико-социальной экспертизы», которые, несмотря на предъявленное мною казахстанское удостоверение о назначении мне пожизненной инвалидности второй группы, заявили мне, что я для них не инвалид. И, повторюсь, не удержусь от соблазна по этому случаю ещё раз вспомнить Ярослава Гашека. «Основная функция медицинской комиссии – производить осмотр. Но правильно говорил один штабной врач:
- осматривая больного, я исхожу из убеждения, что речь должна идти не об осмотре а о досмотре, что больной безусловно здоров, как бык».
И вердикт: «Поэтому говорю вам: не осмотр, а досмотр! Подозревай каждого до последнего вздоха!» (Я. Гашек «Бравый солдат Швейк перед войной».)
И, после хотя и не очень продолжительного "досмотра" и "допроса с пристрастием", мне назначили-таки третью группу инвалидности на один год, как впервые обратившемуся, и по болезни, уже не связанной с прохождением военной службы. Таким образом, моё обращение за оформлением трудовой пенсии по возрасту оказалось оправданным, но, к сожалению, с большим опозданием.
Снова, как в сказке, на моём пути судьба вынимает из своего бездонного мешка и выбрасывает передо мной следующую проблему: где "гуляли" всё это время мои денежки, и кто и каким образом возместит, что мне (вроде бы)положено с той поры (июнь 2014-го года), когда мне прекратили начислять это моё злополучное пособие по инвалидности, недополученное по вине моих заботливых чиновников из социального обеспечения и финансистов Министерства обороны Казахстана по 10 апреля 2015 года, когда мне была назначена пенсия по возрасту уже здесь в России? Увы!