ПОЛКАН И ЖЕЛЯ
Княжеский терем и двор погрузились в глубокий- глубокий сон, который у многих обитателей прерывался чудесными сновидениями. Этому помогали и яркие звёзды, густо усеявшие небосклон в предпоследний день замечательно тёплого лета. Глядя на них, местами казалось, что они просыпаются с небосвода прямо на землю, составляя с ней единое целое. Что-то напоминающее широкую звёздную дорогу, соединяющую небо и земную твердь.На самом деле так оно и было. И по этой дороге не торопясь, медленным шагом спускался с небес задумчивый всадник. Приглядевшись в нём наверняка можно было бы узнать названного брата Василия Кожемяки знаменитого героя многих русских сказок, чудесного богатыря Полкана, этого сказочного полуконя-получеловека. Но что-то неуловимо отличало этого вечного всадника от того богатыря, который был известен и старому и малому в бесконечных и светлых далях удивительной русской земли. С его привычным обликом не вязалась его какая-то глубокая понурость, явно необычная для этого храбреца. Он ехал на свидание с Кожемякой, который ещё ничего об этом не знал, но с необычным томлением в груди сидел на лавке в саду возле дома Зверолова, где ему жилось беззаботно, просто и весело.
Свой дом, сожжённый прихлебателями Чёрного принца он уже отстраивать не хотел. Да и какая была в этом нужда, если он через неделю-другую собирался перебраться в хоромы Бодрича. Единственным препятствием к этому было своенравное поведение Полянки, на которую даже сам Бодрич не мог найти управы. Старый воевода посоветовал Кожемяке чуток обождать и дать ей перебеситься. И богатырь на время отступил.
Кожемяка понимал, каково ей превращаться в невесту жениха, только что с позором отвергнутого её лучшей подругой. Но он считал, что всё образовалось в самую лучшую сторону, на радостях приносил жертвы всем богам подряд. И почему- то считал, что девушка обязана понять, что это не он сам увивался временами вокруг княжны, а его водила неведомая сила. Но, поди объясни это ревнивой влюблённой, которая уже давно отчаялась заполучить своего избранника, как вдруг волею неведомых богов он просто свалился к ней в руки. И больше никто уже не мог отнять Василия у прекрасной боярышни. По всему чувствовалось, что Поляночке было внове это положение и она, ещё не поняв и не насладившись им до конца, никак не могла наиграться. Василий каким то внутренним чувством понимал её состояние и слегка всё-таки обижаясь, ходил за ней смиренной тенью, не торопя события, но и не отступая от своей любимой.
Выросшего сбоку от него громадного всадника в старинных, видимо, киммерийских бронзовых доспехах Василий заметил не сразу. Но, выплыв из глубины печальных размышлений, он вскинулся от неожиданности при звуке густого баса.
-Ну что, братан, задумался? И у тебя что-то не гладко любовь складывается? Так или нет? Признавайся, только честно.
Василий не отвечая схватил обеими руками могучую длань Полкана и затряс её со всей силы.
-Да о чём ты говоришь? Ты даже не знаешь, как я рад тебя видеть? А все прочие печали и досадные недорозумения можно сразу же забыть!А как идут твои дела?
-А-а! Лучше не спрашивай! Жену порю чуть не каждую неделю. А как рубцы сойдут, так она шасть к Чернобогу и управы на неё не найдёшь. Чем они там занимаются? Ума не приложу!
-Да уж известно чем! Небось не греческой философией-задумчиво ответил Кожемяка.
Оба неудачливых любовника очень здорово удивились бы, если бы узнали, что львиную долю времени Чернобог и Желя проводили за книгами, спорами и странными опытами, пытаясь познать тайны веществ без волшебства и чудодейства. Нет, не то чтобы Чернобог совсем не соблазнялся чудными абрисами стройных тел своих помощниц Жели, Морены и Марцаны, но исследование различных толкований и поз индийской Камасутры не являлось для них самоцелью, а скорее приятным приложением к необычному и таинственному занятию. Эти занятия были сложнее обычной магии, но вместо чудовищной усталости и внутреннего опустошения, которое надолго оставалось после сложных чудодейств, учёное творчество приносило великую радость, хотя эти достижения были намного скромнее.
Понятно, что они сопровождалось многочисленными взрывами, кипением, искрением и воспламенением и от этого казались ещё более занимательными. В частности, как раз во время разговора двух побратимов, Желя и Чернобог со смехом счищали друг с друга копоть и пыль, после взрыва селитры смешанной с тонкой угольной пудрой. Оба поочередно кашляли от дыма и ужасались разрушениям, которые произошли от взрыва всего лишь пятиведерного бочонка. Камни обвалившегося свода загромождали пещеру.
-В следующий раз повторим опыт у водопада. Посмотрим, можно ли этой смесью изменить его русло или воздвигнуть плотину.
-Да, кстати мы не придумали ему ещё никакого названия.
Чернобог в задумчивости отер лицо рукой, оставив на своей бледной щеке причудливые полосы.
-Бурный дым или чёрный пар?
Желя уверенным движением протерла его лицо.
-Порок! Он взламывает стены, как порок! Значит и название ему будет-чёрный порок!
-Тогда уж лучше дымный порок-это точнее отражает сущность его состава воздействующего на стены.
-Мне кажется, что со временем мы будем путаться в столь одинаковых названиях.
Надо как то изменить само слово порок…
-Есть идёт! Он же не только рушит, но и дымит, воспаряется, порхает-следовательно пусть называется…
-Пусть называется дымный порох –засмеялась Желя, не менее оборванная и чумазая, чем её ухажёр.
Она тут же взвизгнула от неожиданности, поскольку он подхватил ее на руки, и сделав стремительный круг под высоким исчезающим в темноте сводом, опустился ниже и стремительно полетел по искрящимся подземным лабиринтам, на стенах которых выступали не только хризолиты и топазы, и прочие полудрагоценные камни, но крупнейшие вкрапления из самородного золота, платины, серебра, а также алмазов и рубинов и изумрудов, которые сверкали на зависть купцам и ювелирам, если бы они только могли оказаться в подземном дворце Чернобога.
Любовники разделись в предбаннике, размером с добрые палаты. Он весь был покрыт разноцветной плиткой. Из неё как из мозаики складывались различные картины жизни Трёх миров. На стенах были изображены празднества и ссоры богов, войны людей между собой и чудовищами Нави. Многие картины изображали сборы урожая и охоту на диких зверей в разных концах Земли. Подробные изображения жестоких войн обитателей Нави могли заставить содрогнуться даже очень смелого воина. Ужаснулась и Желя, которая скинув свои пепельные одежды, пошла по краю искусственного водоема, взглянуть на новое очень любопытное изображение.
Она не успела заметить, как Чернобог дохнул на ладонь и по всему круглому водоёму разбежались мелкие льдинки. Следующим движением гибкой ладони Чернобог отправил в водоём и увлёкшуюся картиной Богиню печали. Ему пришлось тут же заложить уши от её истерического визга. При этом он повернулся к водоёму спиной, чего вовсе не следовало делать. Рассерженная Жель мгновенно взмахнула рукой, добавив к этому движению быстрое заклинание. И на Чернобога обрушился столб холодной воды, так что его самого смыло в водоём. Он вынырнул, выскочил из воды и опустился на колени перед стоящей на лавке с одеждой обнаженной богиней.
-Прости меня моя любовь! Я всего лишь хотел пошутить.
-За свою шутку ты будешь сурово наказан. Конечно, я не смогу отрубить тебе голову, но вот плетей ты получишь приличных.
С этими словами она неожиданно оказалась на шее у своего любовника и в её руке оказалась семихвостая плеть. Пришлось Чернобогу терпеливо катать Желю под самыми сводами пещеры. Она внимательно рассматривала верхний ряд изображений и, хлестнув незадачливого шутника, перемещалась от одного вида к другому. Иногда она делала язвительные замечания по поводу вкусов своего возлюбленного и чувствительно хлестала его всюду, где ей вздумается. После одного такого удара Чернобог, едва не сбросил нахалку снова в бассейн. Но она так крепко вцепилась в его волосы, что чуть была не выдрала из его чёрной гривы порядочный пук волос. Поняв, что она чересчур разыгралась и её любовник может разозлиться, Желя позволила Чернобогу спуститься в воду и они визжа и отфыркиваясь принялись плескаться, как тюлени. Чернобог первый взмолился о пощаде, но не потому что устал гоняться в салки в холодной воде за азартной богиней, а потому что ему, как можно больше сил хотелось сберечь для любовных утех, до которых его любовница была большая охотница.
Он часто намекал ей, что ему неудобно перед его союзником по заговору за её поведение и он с удовольствием ограничил бы свои встречи, остановившись на худой высокой и степенной черноволосой Морене и на веселой пухлой блондинке Марцане. Но Желя была непреклонна. Ей хотелось обязательно насолить своему новому мужу, поскольку ей казалось, что он вынудил её к супружеству, воспользовавшись её затруднительным положением при спасении владимирской княжны. Вызванная тайным заклинанием, она не могла оставить свою подопечную без защиты, и, в то же время, не в её власти было уничтожить посланца Нави. К тому же посланца чужих богов. Ей пришлось искать помощи. Но нашла она её только у Полкана, который, выторговал у неё обещание на двести лет заключить с ним брачный союз и только тогда помог своему недавнему побратиму Кожемяке в битве со Змеем Горынычем. Потом он посмеялся над ней, признавшись, что помог бы своему побратиму и без её вмешательства.
Его обман сильно разозлил Желю. Теперь богиня досаждала своему супругу, время от времени делая ему мелкие и крупные гадости. Кроме того, ей хотелось, чтобы полуконь-получеловек чаще бывал с ней, любил её, заботился о ней, развлекал её разговорами и рассказами. Но её муж состоял на службе и к тому же, оказался не ревнив, передоверив свою ревность плётке. Это ещё более бесило бессмертную богиню, и она часто жаловалось на своего пастуха- мужа другим богиням. Все знали, что он лупит её по чём зря, а сам чурбан-чурбаном и поговорить с ним не о чем. Возможно, втайне Желя уже подумывала о разводе, но её пока останавливали и смущали правила развода. По ним супруг, подавший на развод должен был переспать с тремя случайными любовниками по указанию Верховного бога. Если двое из них признавали, что поведение уставшего от брака супруга подтверждает его неудовлетворённость и заброшенность, то Сварог одобрял развод.
Но последнее время в свободных от супружества богах оказались двое её врагов Числобог и Велес. И хотя оба обладали несомненными мужскими достоинствами, все же она враждовала с ними и к тому же они оба явно были не красавцы, если не сказать больше. Кроме того, с несколькими младшими богинями они уже сыграли злую шутку. Когда женщины, утомлённые доказательством своей горячности, ожидали положительного решения, эти злыдни высказывались о том, что они не удовлетворены их поведением. Иногда, так продолжалось до трёх раз. Желе вовсе не хотелось, чтобы эти уроды развлекались подобным образом на её счёт. Но, как вынудить Полкана подать на развод, и заставить отдуваться со случайными богинями, доказывая свою неудовлетворенную страсть, она не знала. Отогнав мрачные мысли Желя вздохнула.
Любовники взявшись за руки вошли в римскую баню. Именно так был отделан второй главный зал. Белый, чёрный и цветной мрамор опоясывал стены пещеры. В стенах было укреплено множество потрескивающих масляных светильников и факелов. Юноши девушки, служившие здесь, перестали плескаться друг на друга водой и выстроились в шеренгу. Чернобог отобрал себе двух молоденьких банщиц, Желя выбрала для себя стройных банщиков. И, пока остальные юноши и девушки под едва слышную музыку танцевали эротические танцы и пели песни, Чернобога и Желю положили на мраморные скамьи и принялись ополаскивать водой и настоями трав. Их тела таяли, как воск в руках молоденьких служителей. Когда омовения окончились, они смазали свои тела мслом и по очереди начали скользить по телам богов. Их маслянистые тела перемещались так воздушно, так нежно, что Желя закусила губу и провалилась в транс. Когда она пришла в себя, то почувствовала, что не одна на мраморном ложе. Её бёдра раздвинулись сами собой и она в изнеможении выгнулась навстречу пожелавшему её Чернобогу, принявшему своё звериное обличье.
А в яблочном саду в это время продолжалась неспешная беседа двух героев: полубога Полкана и уже известного и прославленного в своём княжестве витязя Кожемяки.
Полкан рассказал ему о замыслах Световида и Чернобога. О том, что они хотят сравнять людей хоть немного с богами. Если не вечной жизнью, то хотя бы могуществом над силами природы. Кожемяка покачал головой.
-Эх, нам бы чуточку ещё уму бы набраться. А то многие у нас ни о чём, как о собственном брюхе и думать не хотят. Ну, как такое могущество им достанется? Тогда точно труба. Они всех людей со света сживут, лишь бы на их долю поболее благ доставалось.
-Но если все оставить как есть, то они и никогда ума не наберутся.
-Так значит ты с нами? Кого ещё можешь склонить на свою сторону?
-Да, думаю, что князя Варлаха склоню, а с ним и Беломора. А там глядишь и дочек их. Василиса и Онега очень сильные волшебницы. Нам их помощь была бы совсем не лишней.
-Хорошо. А я пойду ещё среди богов поскитаюсь. Может, ещё кого сговорю Сварога турнуть. Пускай старик отдохнёт где–нибудь в тиши и на отшибе. Чай чуть не две тыщи лет правит, пора и на покой. Читал небось Велесову книгу? Помнишь, как он с сыновьями стальные мечи-кладенцы научился ковать, перековывая их по шесть раз, после ржавления в сырой земле, а затем кимров прогнал в черноморские степи? Славяне перестали своих девушек на восточные рынки поставлять. А то ведь, знаешь, как оно было-то. Побель с дыма, то есть с каждой семьи старшую дочку во всё белое одевали и в хороводах она всегда была невеста дракона. Играла, чтобы привыкнуть к мысли о далекой стороне и расставании с близкими. А коли не выставит, какое селение своих девушек в виде дани, то налетят с конем окованные в броню воины и жгут селение, а на людей, как на зверей загонной облавой охотятся.
- Знаю про это. Читал в буковых, берестяных и кожаных книгах про это прописано. Да старые люди много рассказывали. Не напоминай, не береди душу. Мы вот от Кащея в этот раз отбились, а сколько веков его предшественникам, хантарским царям дань платили шекелями. А кто не мог заплатить серебром, тот с женой или дочерьми расставался. Женщины во все века были законной добычей победителя. И, видимо, долго ещё будут-а может и до скончания веков. Вот так-то. А новых союзников ты среди чужеземных богов пошарь. Глядишь, и они помогут.
Собравшийся уже уходить Полкан резко остановился.
-Нет, сам не буду и тебе запрещаю в эту сторону думать. Никаких чужеземцев! Помочь то они помогут. Только, как потом их за помощь расплачиваться? Боюсь, не в подъём нам такая ноша оказаться может. Я за несколько столетий много чего повидал, много где побывал и тебе скажу одно-никогда такая помощь от души не бывает. Зато душу того, кто у чужеземцев против своих помощи просит, дьявол забирает. А уж он то своего не упустит! Да, чуть не забыл! Ну -ка дерни несколько волосков из моего конского хвоста. Вот так.Теперь тебе не надо будет руку резать, чтобы меня позвать. Просто порви волосок и скажи «Полкан -Полкан-дай волосяной аркан!» Тут я и появлюсь.
И с этими словами Полкан мощно взмахнул крылами и устремился к звёздам. Через несколько мгновений Вечный всадник исчез в мерцании звёзд.
А Кожемяка вздохнул, постоял немного и отправился маяться под окнами Поляночки. Но Полянка вдруг после ласкового разговора, неожиданно начала капризничать, а под конец вообще облила Василия водой из ковша и, засмеявшись своим чудесным русалочьим смехом, захлопнула ставни. Василий постоял, чертыхаясь про себя, и услышал, как Росинка ругала подругу за неразумное поведение.
Кожемяка вздохнул, вспомнив жаркий поцелуй боярышни у калитки перед отлётом на поиски чудес света и улыбнулся.
-Ладно! С такой заступницей я не пропаду- и богатырь бодро зашагал по улице, вдоль темных плетней и глухих тынов из заостренных колов по направлению к дальней муромской окраине города. Там находилась кузня Николы и Кожемяка пошёл навестить друга. Спустившись к реке, он окликнул лодочника и вскоре оказался на левом берегу Клязьмы. Из трубы летели искры и шёл дым. Не смотря на поздний час, Никола работал. По наковальне дружно бухали два молота.