Николай глянул на колесо.
- Э, мать, гвоздь, кажется, поймал. Сейчас подкачаю, и если что, на шиномонтаж придется ехать.
Он достал из багажника ножной насос, подключил.
- Ну, так и есть, полторы атмосферы. Похоже, здесь на обочине гвоздь и поймал, сейчас качну.
Он накачал до двух атмосфер, поясница ответила некоторой болезненностью. ”Вот еще не хватало опять радикулит схватить”, - мелькнуло в голове.
- Пять минуток ждем, если спустит, то в мастерскую, здесь рядом.
Николай обошел кругом машину, всматриваясь в колеса и вслушиваясь в поясницу. Боль была устойчивая, даже корсет не приглушал ее. “Я буду ругаться, очень сильно буду ругаться, - Николай вспомнил предостережения своего лечащего врача Екатерины Васильевны, - если снова через неделю приползете ко мне”, - которая настаивала на продлении больничного две недели назад, когда он клятвенно божился, что поясница больше не болит и что на работе ждут срочные дела. Николай подключил манометр, колесо ‘’держало” давление.
- Поехали, на выезде есть еще шиномонтаж, остановимся, проверим там.
В одиннадцать часов дня народу на дороге прибавилось.
- Все проснулись и рванули на дачи, - сказала жена.
- Да, придется постоять в пробке на выезде, - вслушиваясь в неутихающую боль, ответил Николай. “Доберемся до дачи, отлежусь, может, полегчает”, - не совсем уверенно подумал он, зная по опыту, что в последнее время, года три, облегчение наступало только после визита к врачам.
Но, похоже, им повезло: они спокойно миновали одну проблемную точку, не задерживаясь, проскочили вторую и на шиномонтаже Николай остановил машину для проверки давления в колесе.
- Смотри, держит, тогда поехали дальше.
Дача “встретила” сочной зеленью травы, пока не по пояс, но по сравнению с соседом, заметной не ухоженностью. “Пожалуй, триммер еще недельки две полежит до официального всероссийского сенокоса в середине июля, да и трава там больше расти не будет”, - подумал Николай. Ягодник, укрытый сеткой не пострадал. Были видны испражнения возмущенных дроздов вокруг ягодника и два крыла одного из них, похоже, застрявшего в сетке. Соседскому коту Ваське чрезвычайно повезло, слопал отожравшегося за лето жирного дрозда, которые летают уже как курицы, так что ветки ломаются от их тяжести. Эти поганцы сожрали ягоды на трех кустах жимолости и пытались полакомиться крупной красной клубникой, но не тут то было. С чувством глубокого удовлетворения Николай пошел открывать воду. Недавно высаженный виноградник из двух лоз порадовал свежими вытянутыми усиками.
- Растете, молодцы. Лучше виноград выращивать, чем одуванчики. Глядишь, может, виноградарством займусь на пенсии. 10-15 килограмм винограда с куста, да в нашей полосе – не шутка. Превозмогая боль, присел, открыл общий кран с водой.
- Что, опять поясница? – жена пристально посмотрела на мужа.
- Да, похоже, когда колесо качал.
- Ягоды соберем и обратно домой, - сказала она.
- Нет, здесь отлеживаться буду, все равно ничего делать не надо, хоть на воздухе полежу. Постели мне на лавке.
- А ты не расхвораешься больше, обратно как повезешь?
- Не волнуйся, доедем. Вечером “меновазинчиком” натрешь перед сном, завтра легче будет.
- Ну, смотри, если что, Сережку вызовем, довезет.
- Ладно.
Хорошо лежать на широкой лавке, прикрытой туристическим ковриком и старой шубой под сенью высокорослой ирги. Боли нет, как ни бывало. Тепло, листочки шелестят свою бесконечную песню, глаза закрываются от осознания отсутствия срочной работы на даче, от блаженства в теле, от лучиков солнца пробивающихся через листву. Это плюс выходного дня и довольно большущий в отсутствии комаров. Краем сознания Николай уловил мысль о желанном дождике вечером и отсутствии возни со шлангами. Прелесть такого течения дня поднимала настроение еще выше и окончательно удремала его.
- На тебя тут не капает?
- Нет, тут же крыша такая плотная лиственная, ни одна капля не потревожит мой сон кроме тебя. Я только что уснул.
- Как только что? Полтора часа уже спишь, от твоего храпа даже листья шуршат на дереве.
- Так на воздухе спится хорошо, только быстро почему-то. А что, дождик намечается?
- Да, так что вставай, постель убрать надо и давай печь затопи, в доме ложись, телик включи. На вот тебе ягоды, с поля собрала, там слаще и никакие дрозды их не клюют.
- Правильно, в такой траве высокой они их не видят.
Она скормила ему самые крупные, сладкие – опять же плюс в уходе за больным. Николай взглянул на небо. Сплошная серая облачность намекала на то, что дачный “гамбит” может быть разыгран по полной, что светило свободой от поливки вечером и телевизором, лежа в постели. Редко так бывает на даче: дождь на улице в благость огороднику, работать нельзя, телевизор и теплая печь на вечер и постель в ублажение радикулита. Николай затопил печь и сел в старое компьютерное кресло на крыльце, с некоторых попыток нашел положение для более безболезненного состояния поясницы, стал ждать дождя. Дождь пошел неторопливо, мелко, без ветра.
- Такой дождь, да на всю ночь, на неделю хватит без полива.
Неожиданно полыхнула яркая вспышка и в ту же секунду сухой треск грома разорвал тишину.
- Да ты еще и с грозой, давай полюбопытствуем.
Жена выскочила на крыльцо.
- Зайди в дом, не ровен час, шаровую молнию притянут твои провода над головой.
- Да ты что! Эти антеннки не притянут, высоковольтные рядом, скорее на себя оттянут.
Николай не успел договорить, как другая вспышка осветила небо и через пять-шесть секунд раскаты грома сотрясли домик.
- Пошли в дом, - уже приказала жена.
- Погоди, давай озончиком подышим, первое снадобье от короновируса сейчас. И потом, ты посмотри на эти всполохи, это же красота, мощь.
- Вот и смотри сам, - жена ушла в дом.
Дождь то ослабевал, то усиливался, но в ливень не переходил, а спокойно и деловито напитывал истосковавшуюся землю живительной влагой. Сполохи стали реже, гроза уходила на город, порыкивая дальними раскатами.
Через час посветлело, и через некоторое время большая сочная радуга опоясала окрестности.
- Смотри, мать, радуга вышла, - крикнул Николай в раскрытую дверь, - надо сфотографировать, на этом новом телефоне у меня еще нет радуги.
Он сделал несколько снимков, хотя дома на компьютере каждый год был отмечен своей радугой.
- Жаль, на часок только и хватило дождика, но ничего, до среды хватит влаги, а там за ягодами приедем. Надеюсь, до среды Катерина Васильевна поставит на ноги, чтобы только до дачи добраться. Кстати, на понедельник надо записаться с утра, после первой же капельницы полегчает.
В понедельник утром, сидя у кабинета невролога, Николай с некоторым волнением ожидал появления врача. Екатерина Васильевна – хрупкого невысокого телосложения женщина, возраста недалеко за тридцать, очень подвижная и энергичная. Своим видом и поведением она внушала некоторую напряженность и может быть уже поэтому некоторые болезненные ощущения, которые дома полностью завладевали организмом, здесь, в ее присутствии заметно рассасывались. Катерина Васильевна стремительно вошла в свой кабинет, не обратив внимания на Николая. Через минуту она выглянула из кабинета и спросила соседку по дивану о времени ее капельницы. “Может быть, забыла”, - несколько успокоенно подумал Николай. Катерина Васильевна вышла из кабинета с подушкой и отвела соседку-пациентку в процедурную палату. “Точно забыла”, - успокоился Николай и “растекся” на сиденье. Катерина Васильевна прошла совсем рядом, чуть не задев его коленки, и вдруг резко остановилась, обернулась, склонив набок голову.
- Две недели прошло и опять приползли? – несколько ехидно спросила она.
- Нет, почти три, и не приполз, а пришел без сопровождения, - как можно бодрее ответил Николай.
Она нависла над ним высотой своего хрупкого, почти девченочного тела.
- Я говорила, что буду ругаться? Очень сильно буду ругаться?
- Говорили, - несколько заискивающе ответил Николай.
- Я говорила, что отправлю в лес к черным дядькам?
- Нет. Это еще куда?
- Шутка, давай за мной в кабинет, - скомандовала она. - Ну, что на этот раз стряслось? – спросила, внимательно всмотревшись в виноватые глаза Николая. – Вижу, давление есть.
- В субботу поехали на дачу, глянул, колесо подспущенно, решил подкачать, вот и накачал опять себе радикулит.
- Я же предупреждала о последствиях. Вы не долечились, на работу с больничного сбежали. Теперь сложнее придется: минимум три капельницы и блокады.
- Опять на заднице и по ногам уколы ставить? – нахмурился Николай.
- Тогда в лес, к черным дядькам, - насмешливо сказала она.
- Ну, ладно, ладно, - вздохнул Николай.
- Тогда в кассу: оплачивайте первичный прием, больничный, капельницу. Дней десять-пятнадцать придется посидеть на больничном.
- Как десять-пятнадцать? - округлил глаза Николай.
- Не меньше. Если в ноги боль “опустится”, тяжелее вытаскивать придется. Вы своим неразумным упрямством всю мою работу насмарку сводите. Если бы не рвались на работу с больничного, полностью курс лечения прошли, то обошлось бы меньшими затратами и меньшими по силе лекарствами. А сейчас придется дозу увеличивать, количество капельниц, уколов и блокад штуки три-пять.
- Я в прошлый раз от последней блокады недели две отходил, нога болела.
- Ну, похоже, нерв зацепила, бывает.
- Может, все-таки без блокад обойдемся? - Синцов выпрямился, маскируя болезненный взгляд.
- Нет, не обойдемся. Две недели назад еще можно было обойтись, вы меня обманули, а теперь не обойдемся. Три, пять, семь, как пойдет выздоровление.
- Мне теперь корсет всю жизнь носить? – спросил Николай.
- Какой корсет?
- Вот этот, - он постучал себе по животу, - я, когда его надеваю, президента Кеннеди вспоминаю. Тоже мучился бедняга, пока его не грохнули.
- Ну, вы не президент, на вас никто не покусится, - рассмеялась Катерина Васильевна.
- Мой начальник долго не будет терпеть мои больничные, да еще такие длинные по две недели, в раз на улицу выставит.
- Поэтому и лечитесь полностью за один раз, а президентский корсет надевать необходимо в вашем случае только при выполнении какой-нибудь тяжелой работы, постоянно носить его нельзя, иначе мышцы, поддерживающие поясницу, ослабнут настолько, что потом только с палочкой. Сейчас оплачивайте, в туалет и в палату на капельницу на полтора часа, пока медсестра не ушла в другое отделение, она сегодня одна. Тут мужики “копытами” землю бьют с утра, у них обязательный тест на короновирус. И кто их гонит к нам?
Николай оплатил счет и подошел в палату, медсестра уже поджидала.
- Сначала укол в ягодицу, витамин.
Николай с трудом выпростал из-под рубашки и корсета место для укола. Медсестра быстро и безболезненно поставила укол.
- Странно, не болит.
- Чего будет болеть? Это же витамин В12.
- Мне жена лежа такой укол ставила, нога минут на пять отнимается. Надо будет позу поменять.
- Ложитесь на кушетку, - сказала медсестра.
Она подготовила систему и склонилась над Николаем.
- Куда же тут ставить? Венки какие тонкие, поработайте кулаком.
Она прицелилась, Николай ощутил не сильный, довольно удачный укол и чуть расслабился, глядя на капель в стаканчике капельницы.
- Отдыхайте, - сказала медсестра, выключила свет и вышла.
“Теперь полтора часа танцев ягодицами, чтобы не затечь и не уснуть, и не пропустить окончание капели, и вовремя перекрыть капельницу”, - подумал расслабленно Николай. Но минут через пять он почувствовал жжение в месте укола и некоторую болезненность. Он посмотрел на руку: “Промазала, жидкость мимо вены идет”. Николай постучал в стену. Екатерина Васильевна из соседнего кабинета крикнула медсестре: “Мария Дмитриевна, посмотрите там, дует, наверное”. Николай глянул на плотно закрытые окна: “Ничего не дует, просто лекарство мимо вены капает”. Вошедшая медсестра склонилась над рукой.
- Болит? Вон как вздулось.
- Не так, чтобы очень, - поморщился Николай.
Она поправляла иглу в вене, глядя на капельницу. Пока держала иглу в своей руке, частота капель увеличивалась, отпускала, капель прекращалась. Николай смотрел с содроганием на эти манипуляции и не мог отвести глаза.
- Дует, - сказала медсестра, - надо в другую вену попробовать, - взяла Николая за руку. – Ты что такой холодный? Боишься что ли?
- Нет, - сказал Николай, ощущая предательскую испарину на лбу. – В прошлом году на медосмотре пытались кровь из вены взять, только с четвертого места добыли.
Медсестра достала иглу, перевязала неудачное место укола, накинула жгут.
- Поработайте кулаком.
Снова удачный малоболезненный укол, но и в этом месте жидкость не хотела течь. Медсестра поставила капельницу в вену на запястье, но и здесь лекарство упорно не хотело вливаться в вену.
- Давайте перелягте, в другую руку попробуем.
Николай перелег, вошла Катерина Васильевна.
- Что у вас?
- Не идет в вену, дует, - сказала медсестра.
- Поторопитесь, мужики там совсем разбуянились.
- Полежите больной, - сказала медсестра, - я другую иглу возьму.
Николай остался лежать в палате: “Может завтра капельницу сделать, все равно больничный дали. Приду завтра и в спокойной обстановке все получится”. Он полежал еще минуты три, испарина прошла. “Может и давление спадет, тогда получится”, - успокаивал себя Николай. Вошла медсестра с новой иглой, сделала очередной укол.
- Я оставлю подушечку под рукой, так лучше капает, - облегченно сказала медсестра и вышла.
Николай тоже облегченно вздохнул, расслабился, жидкость закапала еще быстрей. Несколько раз заходила Катерина Васильевна, внимательно всматривалась в глаза Николаю.
- Чего не спите?
- Боюсь, кончится и перестанет капать, воздух пойдет.
- Вы, Синцов, физику плохо изучали. Забыли закон о сообщающихся сосудах? – насмешливо спросила она.
- А, ну, да, - ответил Николай, - забыл.
- Некоторые сразу засыпают, храпят, будить приходится, а вы капли считаете.
После капельницы Николай зашел в кабинет врача.
- Смотрите, Синцов. Завтра на капельницу к девяти, а на вечер таблетку выпьете после хорошего ужина и никаких резких движений. Понятно?
Последующие две капельницы не принесли должного облегчения, наступила очередь блокад. В четверг Синцов, с некоторым волнением в душе, пришел на блокадную экзекуцию. Кто знает, что такое блокады, наверняка, непроизвольно напрягся, читая эти строки. На этот раз народу было многовато. Больные, чаще мужской контингент, отягощенные радикулитами, сползались в частную клинику со всего района к Екатерине Васильевне. Ее командирский голос раздавался по всему отделению. Кому капельница, кому уколы, особо “разбитым” блокады и всюду звучал ее голос: “Мария Дмитриевна Суворова во вторую палату, Лебедев в шестую, Лазарев в седьмую. Откуда вы все беретесь, неужели нельзя поаккуратнее со своими радикулитами? Хватаетесь за все, что ни попадя, а потом ни сесть, ни встать. Лень по утрам гимнастику делать, а потом раз и грыжа межпозвонковая, а это уже на всю жизнь. Ни полноценной работы на даче, ни секса. Ни там, ни там жене радости не доставите”.
- Синцов, идемте в пятую. Видите, сколько вас. Что за день сегодня такой? Снимайте джинсы и ложитесь на живот на кушетку, руки вдоль туловища.
Николай с трудом снял обувь, кряхтя, стянул джинсы и с облегчением растянулся на кушетке.
- Сначала укол, - Катерина Васильевна расчертила крестом ягодицу и воткнула шприц.
Нога стала медленно неметь. Это, похоже, отвлекающий укол перед поиском болезненностей мышц в ягодицах и спине. Катерина Васильевна с высоты своего, почти пятнадцатилетнего опыта, давит пальчиком в поисках триггеров по ходу спазмированных мышц.
- Здесь больно?
- Нет.
- А здесь болит?
- Нет, - морщится Николай, перетерпливая нажатия Катерины Васильевны, по опыту зная, что настоящая боль впереди.
- А здесь? – не давая провести сравнения болезненностей, спрашивает она.
- Вот здесь, кажется, больней, сравнив мысленно шкалу болей, подтверждает Николай, изгибаясь всем телом под давящим пальчиком.
- Так хорошо, - короткий укол “кусает” найденную болезненность, - еще пять укольчиков.
- Ы-ы-ы, - выдыхает Николай.
- Здесь больно?
- Нет.
- А здесь?
- Чуть – чуть.
- Здесь?
- Тут, кажется, больней.
- Вот смотрите – здесь и здесь. Где больней?
- Где в первый раз.
- Здесь?
- Да.
Снова кусачий укол и дальше поиски.
- Я иду по ходу спазмированных мышц и ищу где больней, - пояснила Катерина Васильевна, ощупывая спину с левой стороны позвоночника, - дальше поехали. Еще четыре укола и все. Здесь?
- Нет.
- Здесь?
- Нет.
- А здесь?
- Да, здесь больней.
- Так, хорошо, дальше двигаемся.
У Николая от чрезмерных изгибаний падает рука с края кушетки, он попытался ее снова пристроить на место, но шлепнул по бедру Катерины Васильевны, низко склонившейся над ним в поисках очередного места для укола.
- Синцов! – вскрикнула она, не меняя местоположения. – Вы свою шаловливую руку держите в спокойствии, иначе я воткну шприц так, что у вас нога онемеет на полдня и все остальное возбужденное.
- Я нечаянно, - оправдывается Николай, - руку положить некуда, вы слишком близко стоите, а на пол опустить не могу, чтобы не нарушить ранее оговоренную вами диспозицию на кушетке.
- Вот и держите руку вдоль туловища, - Катерина Васильевна положила его руку на кушетку.
Синцов глубоко выдохнул.
- Поясница не работает, а возбуждение покоя не дает? – Катерина Васильевна по-своему оценила глубокий выдох Николая. – Покой и только покой на месяц-два, дальше поехали.
- Какое возбуждение? Живым бы уползти после ваших ласковых рук. Вам блокаду ставили когда-нибудь? – спросил Николай, чтобы потянуть время.
- Нет, мне зачем?
- Вот если бы вам так кололи, то вы бы понежнее были к своим пациентам.
- Нежность в таких случаях неуместна, Синцов. Лечение только через боль. Немногие неврологи ставят блокады, а мне нравится.
- Конечно, чувствовать свое превосходство над нами болезными, да еще в таком положении.
- Я врач и ни о каком превосходстве речи не может быть, приходится выкладывать вас всех так, чтобы вывести из кризиса. Отвлеклись, здесь больно?
- Да, колите куда знаете, - расслабился Николай, - у меня уже все болит от вашего шаловливого пальчика.
- Терпите, Синцов. Колоть нужно туда, где наибольшая болезненность и только вы можете мне помочь. Три укола осталось.
И методом поиска болезненностей Катерина Васильевна блокировала правую сторону спины.
- Теперь лежите пять минут, затем медленно встаете, одеваетесь и ко мне в кабинет.
Уже в кабинете Катерина Васильевна, глянув пристально в глаза Николаю, сказала:
- Давайте посмотрим ваше давление.
Николай закатал рукав рубашки.
- Хм, сто сорок на девяносто. Откуда такое высокое?
- Синдром белого халата, - пояснил Николай.
- Какой синдром, Синцов? Похоже, у вас серьезное защемление. На МРТ записались?
- Да, как раз на сегодня, на вечер.
- Я сейчас СМС-ку скину врачу, чтобы передали ваши результаты после МРТ ей, очень опытный врач. Мы с ней недавно очень редкое заболевание “выцепили”.
- Надеетесь, что на мне опять повезет?
- Повезет, не повезет, она очень опытна в этих делах, может, углядит что-нибудь серьезное. Колю, колю вам препараты, а эффект слабый.
- Уже умываться без пояса могу и то хорошо.
- После таких лекарств ходить уже должны без боли.
- Не, пока не могу, да и голова как в тумане, лекарственный передоз уже, наверное.
- Ага, поговорите мне еще, Синцов, неделя не прошла. Ничего, еще через недельку повеселеете.
- А может, в среду выпишете? - осторожно спросил Николай.
- Я уже выписывала вас три недели назад. И что? Опять у меня на кушетке? Еще неделя, а там посмотрим, - отрезала Катерина Васильевна.
Вернувшись домой, Николай совершенно обессиленный лег на диван и забылся в продолжительном сне. Один из положительных моментов больничного – это возможность выспаться днем после просмотра вечернего сериала. Выполняя рекомендации врача о недопустимости резких движений и подъема тяжестей, соблюдения покоя при радикулите, Николай с удовольствием отдавал предпочтение лежанию, так как и сидеть долго врач не разрешала. Единственный минус от долгого возлежания – это легкое головокружение при резком вставании на обед или ужин. Но и это головокружение Николай относил к некоторому допустимому побочному эффекту, как при приеме лекарственных препаратов. Вечером, за пару часов до начала сериала и последующего этапа лечения лежанием перед телевизором, Николай садился за компьютер, чтобы глянуть почту, свою страничку “ВКонтакте” и провести быстрый обзор последних новостей.
В этот очередной больничный вечер Николай обратил внимание на анонс новости о безмедикаментозном лечении остеохондроза. Похоже, новость выскочила после того, когда он искал номер телефона центра, проводящего МРТ. Он заглянул на “Ютуб”, открыл ролик, где молодой человек, показывая различные снимки МРТ с грыжами, не скупясь на малопонятные термины, рассказывал о том, как в их заведении можно лечить остеохондроз и даже уменьшать размеры межпозвонковых грыж до их полного исчезновения, но при этом пока не раскрывал саму суть метода лечения. Николай внимательно просмотрел ролик до конца и стал в боковой ленте обзора искать следующую ссылку на продолжения этого материала. Но почти все поле ссылок заняли ролики другого врачевателя тоже про лечение остеохондроза и тоже безмедикаментозное. Николай несколько напрягся, что вызвало мгновенный дискомфорт в пояснице. Он выложил за лекарственный вывод из кризиса своего радикулита приличную сумму денег, которая могла удвоиться к концу лечения, а тут некоторые товарищи заявляют, что можно лечить радикулит физическими упражнениями. Совершенно не веря в подобные измышления, Николай все же выбрал ролик покороче о снятии головокружения с помощью стульев и дивана. Дело в том, что помимо радикулита, при ежегодной флюорографии у Николая диагностировали грудной и шейные остеохондрозы, на что терапевт говорила, что это поголовно у всех сотрудников его предприятия его возраста и что на это не стоит обращать пристального внимания. Николай и не обращал внимания до сегодняшнего вечера, если бы не этот ролик. Головокружение стало его “доставать” вечером после смены, когда он после продолжительного бдения за компьютером шел по длиннющему заводскому коридору домой. А тут два стула и диван. Николай мгновенно загорелся идеей решить проблему головокружения и вышел в зал. Жена лежала на диване и всхлипывала от очередной сопливой мелодрамы. Он поставил на некотором расстоянии от дивана два стула, стулья на некотором расстоянии друг от друга.
- Подвинься, мать, щас упражнение полезное попробую сделать.
- Ты че удумал? Ты же не встанешь, скорую потом тебе вызывать?
- Не говори загодя. Я тихонько, в меру безболезненной доступности радикулита.
Николай положил голени на диван, оперся руками о стулья. Согнув руки в локтях и с диафрагмальным выдохом “Ха-а”, он опустил тело между стульев и застыл в этом положении.
- Мать, - прохрипел натужно он, - достаньте меня, застря-ял.
- Ты что? Ополоумел, старый. Сергей! Отец в стульях застрял, бегом сюда.
В соседней комнате громыхнули об пол сто десять килограмм живого веса, Серега влетел в комнату. Он схватил “самолеченца” под руки, жена убрала стулья, Серега повернул обмякшее тело отца на девяносто градусов и положил на диван. Николай натужно захохотал в подушку, содрогаясь всем телом.
- Вот еще неделю больничного заработал и штук пять блокад, - возмущенно проговорила жена, - предупреждаю, твои деньги закончатся, ползком, но пойдешь на работу. Ты сначала вылечись до конца, а потом экспериментируй, и сначала со своим доктором посоветуйся.
В понедельник следующей недели Николай пришел на прием. Катерина Васильевна пытливо глядя в глаза спросила:
- Как ваши дела, Синцов?
- Лучше.
- Должно быть уже хорошо, но смотрю на вас, все еще “плаваете”.
- Есть немного, левая сторона больше беспокоит и в ногу “отдавать” стало.
- Странно, почему-то долго вы у меня “буксуете”, давайте давление глянем.
- Это что такое, Синцов? За сто пятьдесят “ушли”. И не надо мне лапшу про белый халат развешивать. Меня боитесь что ли?
- Нет, так получилось. В выходные на дачу ездили…
- И колесо опять накачивали? - быстро закончила фразу Катерина Васильевна.
- Нет, что вы?
- И чем вы занимались на вашей даче в эти дни? – пытливо спросила она.
- Поливал, видите ведь, какая жара стоит. Жена подключила шланг, дала второй конец мне в руки и сказала: “Косить траву не можешь, так хоть поливай грядки, какая-то польза от тебя будет”. Вот и поливал два дня подряд. Полью – полежу на скамье под иргой, позвоночник вытягиваю. Ну, и потом по понедельникам после дачи у меня голова болит, а тут еще спал плохо сегодня, духота в квартире.
- Понятно. Я его лечу, лечу, а он на даче со шлангом два дня бродит, поясницу напрягает. Что вы за человек, Синцов? Нормальные люди с радикулитом из дома не вылазят, не то что, на дачу ездить, а вы все мое лечение портите.
- Ну, вы же сами говорите: “Долго не сидеть, долго не лежать, двигаться”.
- Но я же не говорила, чтобы два дня подряд на даче шланговать, - возмутилась Катерина Васильевна, - марш в палату, сейчас я на вас отыграюсь.
- Может, перенесем блокаду, - занервничал Николай, - не ровен час, опять ткнете куда-нибудь не туда с расстройства, я вообще не смогу прийти завтра на следующую.
- Не волнуйтесь, я, когда злая, всегда попадаю куда надо.
В палате, Николай снял джинсы, лег на кушетку, руки вытянул вдоль туловища.
- Смотри, какой послушный, - сказала Катерина Васильевна, войдя в палату с блокадным набором шприцов и ампул, - без напоминания все сам сделал.
Методом вопросов и невпопад ответов, она провела блокадную процедуру взмокшему от напряжения Николаю.
- Что так потеете, боитесь меня?
- Не так, чтобы очень, процедура не из приятных, - пролепетал Николай, “отпуская” тело.
- Лежите минут пять-десять, отдыхайте, - и она вышла.
Николай лежал, прильнув потной щекой к изголовью кушетки и грустно размышлял. “Третий раз с этой поясницей попадаю на больничный, хороший подарок из детства, когда средний брат заставлял в шесть-семь лет два ведра с водой на коромысле носить. Ноги подкашивались от тяжести, а он только хохотал и обзывал маменькиным сынком. Тогда же в классе втором и случился первый приступ радикулита, кое-как до школы дошел. Ладно, учительница увидела слезы от боли и отпустила домой. По дороге нашел яму на поле, как воронка от снаряда, лег спиной на бруствер и отлежался. Теперь с возрастом эта болячка будет напоминать о себе чаще и чаще, не обязательно тяжесть какую-нибудь поднимать. Наверное, пора освобождать место для другого страждущего”. Николай осторожно встал, оделся, и вошла стремительная Катерина Васильевна.
- Синцов, вы что творите, я же сказала: “Лежать”.
- Так вы же пришли меня поднимать.
- Я пришла проверить, как у вас дела.
- Ну, поторопился чуть-чуть.
- Надо вылежать положенное время, чтобы лекарство разошлось по мышцам, а вы вскакиваете, напрягаете раньше времени. Ну, что мне делать с вами? Один вы такой, торопыга. Вот теперь понятно, почему вы “буксуете”, технологию мою нарушаете.
Николай в который раз виновато хлопал глазами:
- Хорошо, в следующий раз буду лежать сколько положено.
- Вот и лежите, методику мне портите плохими результатами, я всю голову уже сломала “почему?”, в книжки “полезла”, может что-то упустила, а он вскакивает раньше времени, - сетовала Катерина Васильевна. – На следующую блокаду запишитесь в регистратуре.
- Хорошо, до свидания.
Дома, отлежавшись, может быть, какое-то контрольное время, Николай включил следующий ролик безмедикаментозного врачевателя. До глубокой ночи, с перерывом на отлежку, он смотрел ролики “физкультурного” доктора. Оказывается, проблему с остеохондрозом можно решать с помощью специальных физических упражнений, обливаний холодной водой (эта метода ввела Николая просто в ступор) и правильного диафрагмального дыхания, с которым Николай успел познакомиться вчера, застряв между стульями. Но самое главное в этой методике было то, что все это крайне необходимо делать почти каждый день до конца своих дней и лучше под руководством опытного наставника. Тут на утреннюю гимнастику время не найти, спать хочется, а вечером прилипчивый телевизор все свободное время отнимает. Когда уж разминать три этажа человеческого организма? Ладно, чтоб самый верхний соображал и не впадал в преждевременный ступор от болей в двух нижних. Да и потом, когда еще отдохнешь на больничном, и еще таком длительном между отпусков? Стаж заработал, больничный оплачивается на сто процентов, а на лечение радикулита можно и кредит взять. Тем более, на прощание Екатерина Васильевна с твердой уверенностью пообещала, что влитых в организм лекарств теперь хватит на год-полтора. Пожалуй, за это время можно и самому поднакопить и от некоторых излишеств отказаться с целью экономии. Например, в кружку чая вместо трех ложечек сахара класть две, и выкуривать на одну сигарету меньше в день. А если пересесть с машины на автобус, чтобы добираться до работы, то, пожалуй, и на второй больничный можно заработать. Так до пенсии и доползешь, а там другая жизнь. Может быть, тогда и займемся телом или тем, что останется. Ну, а если не повезет в этой жизни, что ж значит судьба такая, но лечить остеохондроз, обливаясь холодной водой, это уж дудки, это ни за какие деньги.
P.S.1.
Провалявшись две недели на больничном, Николай хорошо выспался и переосмыслил свою жизнь:
- после просмотра телепередачи Елены Малышевой стал пить чай без сахара, салат без соли, отказался от кофе – ежедневное настроение ухудшилось процентов на десять;
- хотел бросить курить, но не удалось, потому что не курил, поэтому решил отучить от этой пагубной привычки работника своего бюро, но пока об этом ему не сказал – очень классный инженер-электроник, неизвестно, как скажется его отказ от курения на работе всего бюро;
- по утрам стал умываться исключительно холодной водой, пока на дворе лето и плюс 35 градусов в тени. Но мыло не мылится совсем, непонятно из чего его делают;
- концовку душа стал заканчивать прохладной водой, так как после первого приема холодной воды бдительные соседи вызвали полицию из-за громких и нечленораздельных криков;
- после еды не стал пить чай как раньше, чтобы не навредить ферментам желудочного сока для полноценной переработки пищи в желудке. Но через час-полтора снова шел на кухню – за неделю прибавил триста грамм;
- не стал одевать корсет, даже во время работы на даче – вскопанная за пять подходов грядка не аукнулась болью в спине. Лекарства надежно заблокировали все болевые рецепторы во всем теле, даже в зубе, который он убаюкивал за две недели до радикулита. Но через год болевой таймер сработает и надо бросать жребий к кому ползти, к стоматологу или неврологу. И все же осенью после дачи надо будет показаться неврологу для предварительного обнаружения возможного спазмирования мышц. Для сокращения времени и облегчения поиска этих самых мышц Николай записался за два месяца вперед на прием татуировщику для точной их прорисовки. Последний раз на море в Италии он был семь лет назад, теперь из-за сплошной пандемии и неразумного курса доллара, за границу вряд ли выберешься, так что на пляже раздеваться не придется, но за то интересно было бы взглянуть на лицо патологоанатома после наступления часа “С”;
- гимнастику стал делать уже в постели после первого звонка будильника. На всякий случай поставил второй звонок через полчаса после первого – уже три раза спасало от опоздания на работу. Второй подход утром к гимнастике делал после плотного завтрака, так как наклоны и приседания делать неудобно – подсасывает желудок;
- дома в кресле перед телевизором стал сидеть с прямой спиной, подложив сзади три маленьких подушечки, а правую ногу, а затем левую стал засовывать в ручку шестнадцатикилограммовой гири по совету жены, чтобы не класть ногу на ногу – пытка неимоверная. Втихаря, предложил сыну сдать гирю на металлолом;
- стал спать на маленькой подушечке, но большую подушку на всякий случай укладывал рядом. Утром просыпался на ней, при этом никак не мог зафиксировать этот ночной переход;
- стал больше пить воды – дополнительно полтора литра кипяченой воды. Раньше на день хватало ноль восемь литра чая сразу после еды, но стал чаще ходить в туалет – теперь по достоинству оценил частые рекламы по телевизору;
- со стенда в больнице сфотографировал своего невролога Катерину Васильевну и фото повесил над рабочим столом. Теперь не отвлекается, работает дольше и плодотворнее, так как во время раздумий случайный блуждающий взгляд на ее фотографию мгновенно отдается уколом в предполагаемой триггерной зоне будущей спазмированной мышцы, и самое невероятное, каждый раз в новом месте по ходу ее;
- вечером на работе стал делать гимнастику и случайно узнал, что работники его бюро на него поспорили: первая группа утверждала, что Николай Иваныч уйдет на больничный через две недели, другая - через месяц. Проигравшие ведут выигравших в кабак. Он предложил им свой вариант – на больничный через три месяца, отказались, мотивируя свой отказ тем, что Николай Иваныч из последних сил будет симулировать здоровый образ жизни;
- на работу в связи с короновирусом стал ездить на машине. Однажды по радио услышал, как ведущий представлял новую песню Артура Пирожкова “Перетанцуй меня” с точки зрения использования этой композиции в качестве гимнастики для поясницы. Попробовал на ходу в машине пританцовывать на ягодицах, особенно на светофорах или в пробках, понравилось. Исчезла последняя тянущая боль в правой ягодице. Но однажды увидел за своей машиной прилепившуюся машину “ДПС” и услышал громкий окрик “Прижаться вправо”. Подошедший инспектор спросил о неадекватности траектории движения моей машины и пригласил подуть в трубочку. Николай разнервничался, хотя последний раз шампанское он пил перед Новым Годом, сразу после него и ту же бутылку при встрече старого Нового Года, да еще с женой. Результат не порадовал инспектора, но он обратил внимание на чуть подрагивающие руки Николая и спросил:
- У вас, тремор?
- Нет, радикулит, вернее был. Сейчас делаю лечебную гимнастику по совету ведущего “Русского Радио”.
- И что, помогает? – оживился инспектор, - меня этот остеохондроз вконец замучил, хоть на стенку не лезь. А где лечились? Думаю еще два дня доработать до конца месяца и на больничный пойду.
- Вот, а я вам хорошего невролога посоветую, - воспрянул духом Николай, - за две недели кого угодно на ноги поставит. Она так блокады хорошо и ласково ставит, что летать будете.
- Что за блокады?
- Да, пустяки, шесть уколов за раз в поясницу.
Инспектор в ужасе откинулся в кресле от Николая к окну как от проказы.
- Я с детства уколов боюсь. Лучше уж по старинке к своему деду на пасеку пойду: три-четыре укуса пчел и за день все пройдет.
Николай напрягся:
- Может, дадите адресок? Я, честно говоря, с трудом переношу эти блокады, да еще за нехилые деньги, а тут за пару бутылок пива можно подлечиться и свеженького медку попробовать.
- Не вопрос, а вот гимнастику на ходу не надо делать, водители нервничают, они и сообщили нам.
- Хорошо, не буду. Спасибо за задержку и старый новый рецепт для лечения радикулита.
Дальнейший путь до дома Николай проделал в глубоком креативном размышлении: “Нанести татуировку вдоль проблемных радикулитных мышц, пчел можно и на даче наловить. Жена будет давить пальцем вдоль рисунка, находить наиболее болезненное место и туда подсовывать пчелу, тем более, что аллергии на них у меня нет. Бесплатно и в единении с природой. И не нужны эти каждодневные надоедливые упражнения, а сегодня вечером чаю напьюсь нормального с сахаром, и с утречка кофейку для бодрости”. И так хорошо стало Николаю от этих мыслей, что даже тихая остренькая боль в пояснице, такая совсем маленькая, на одну пчелку, не испортила его радужного настроения.
P.S.2
Уже от автора перенесенного радикулита.
“После обсуждения и некоторых замечаний рассказ одобрен к публикации моим лечащим неврологом”.
Сначала планировал такой постскриптум, и еще ниже должно было обозначено место печати М.П. – но не сложилось. Если первую часть рассказа мы обсудили с Екатериной Васильевной и с некоторыми дополнениями можно было представить к публикации, то после ее прочтения P.S.1, она отказалась от дальнейшего согласования, но разрешила к публикации с некоторыми моими дополнениями свою фотографию на заставке рассказа.
После некоторых раздумий при выполнении утреннего, затем второго утреннего, еще послеобеденного на работе комплексов упражнений и отсутствии болезненных позывов радикулита к постели, двухдневного марафона на даче с триммером, я пришел к выводу, что радикулит можно побеждать, осознавая, что это болезнь не позвоночника, а болевой синдром мышц его окружающих. Это уже щелчок в сознании и пинок подсознанию. И я решился на более усиленные упражнения по тяжести и по количеству исполнения: то есть наклоны туловища вперед по двадцать раз по три подхода, приседания по двадцать раз, отжимания от пола по десять раз. И этот неразумный мазохизм сработал через три недели после закрытия больничного. На десятом наклоне туловища третьего подхода я остался в этом положении, упершись руками в пол. Дышать было нечем, острейшая боль на половину роя пчел из одного улья может быть и поставила меня в исходное положение, но до пасеки я бы точно не дотянул. И слава моей жене, которая, не перенося мои резкие выдохи при наклонах, включала телевизор погромче, и при продолжительном затишье заглянула ко мне в комнату. Она позвала сына и в согнутом положении они уложили меня на кровать. С хмурым сожалением она предложила вызвать скорую, но я, без особой надежды, попросил вызвать невролога с больницы, благо она отстоит от моего дома в пределах зрительной видимости. Екатерина Васильевна прибежала на удивление очень быстро с готовым блокадным набором. Она вместе с женой под скрежет моих стиснутых зубов, разогнула мое тело и с огромным удовольствием воткнула все шесть уколов в триггерные зоны спазмированной мышцы, при этом приговаривая: “Вот одну пчелку спасли, вот другую. С пчелами сейчас напряженка, чтобы их еще на ваши спины расходовать”. К чести ее, она не сказала ни одного слова ругани, и вежливо пригласила на следующий день к себе на прием на блокаду и дальнейшее обсуждение моего рассказа.
P.S.3 (надеюсь последнее).
Сегодня мне отремонтировали проблемное и злополучное колесо. Механик с трудом выковырял с покрышки новенький шуруп. Оставил себе как память о последнем радикулите, об отзывчивом враче Катерине Анатольевне, с которой, я надеюсь, больше не увидимся в больничной ситуации, о новых раскрывшихся горизонтах работы на производстве, на даче, и очень надеюсь, побывать с тяжелыми чемоданами в окрестностях Милана и Адриатического побережья.