Толстый вонючий мужик, с лицом, покрытым струпьями, громко рыгнул и почесал облезлую голову. Белёсые ошмётки иссохшей кожи посыпались в стоящую перед ним грязную кружку. Противный запах гнилых зубов и лука вмешался в общую атмосферу, не слишком, впрочем, её испортив – отвратительное амбре и так окутывало всё вокруг душным облаком.
- А я тебе говорю, Пригия ещё заживет, вот увидишь, ей-ей, - его не менее потрёпанный собеседник – высокий и жилистый – сделал большой глоток эля, - вон какое пойло у нашей хозяюшки прекрасное, всяким их винам не чета, - он, закудахтав от смеха, отсалютовал здоровенному ббургу за обшарпанной стойкой своей бадейкой с плещущейся внутри тёмной мутной жижей.
Толстяк только хрюкнул в ответ, не пытаясь поддержать беседу.
Ободранная компания за соседним столом, услышав последнюю реплику, зашумела, перекрикивая окружающий бубнёж, и застучала кружками по столу, заливая его лужицами пены.
- Хей! За Пригию! Она возродится и всем ещё покажет, ага, - он икнул, попытался подняться, но не смог, и уронил голову на столешницу, послышалось полупридушенное бормотание, - возродится… да…
Трактирщик вдруг нахмурился, крепкие мускулы под серой кожей напряглись, четыре глаза сконцентрировались на входе. Короткий знак – и разговоры прекратились, все уткнулись в свои миски и фляжки.
Покрытый разводами грязи, заветренными кусками еды и крошками деревянный пол с вырванными кое-где досками, обнажающими сухую землю, старчески заскрипел. Ноги в мягких чёрных сапогах направились к прилавку, оставляя отчётливые следы в пыли. Крепкие руки легли на стойку.
Завсегдатаи с мрачным и настороженным видом оглядели пришельца и как-то сразу успокоились. Привычный пьяный гомон вновь заполнил тесное помещение.
Да уж, если хочешь найти самую мерзкую дыру в Объединённых Мирах, то просто не можешь пропустить лизлакскую таверну. Зор внутренне скривился от отвращения, но никак не показал этого. Всем своим видом он демонстрировал спокойствие, уверенность и привычность к подобному зрелищу. А оно мало кого постороннего оставляло равнодушным: пьяное отребье за сходившими за столы кривыми деревянными полотнищами на козлах, бурое месиво в тарелках, убогая халупёнка, скорее сарай, чем трактир, с чернющими, словно закопчёнными после сильного пожара, стенами. И такая же чернота снаружи за дверьми: бурелом обгорелых стволов, тёмные остовы маленьких домишек, дальше развалины некогда богатых и помпезных вилл и храмов, покрытые золой улицы, сбегающие вниз с холма к озеру… Водная гладь, многие годы назад молочно-голубая, теперь лениво перекатывала серо-зелёные волны, наполненные пеплом… в принципе, уже улучшение – ещё недавно они были такого же угольного цвета, как и почти всё окружающее. Ни дерева, ни травинки в поле зрения – только выжженные мили земли – и так до горизонта, а потом и дальше.
Зор встряхнулся, принял осмотрительно подсунутую ему хозяином заведения кружку, отхлебнул. Крепость дешёвого эля его совершенно не смутила, но вкус... Тошнотворно, но куда деваться… Хотя бы вид сделать…
Обмен взглядами с Узоком, промышлявшим здесь продажей выпивки уже много лет, полностью подтвердил его предположения. Старый ббург уверенно кивнул, молча заверяя, что всё в порядке. Да он и сам не видел и не чувствовал присутствия нуугов или шпионов Совета: даже если они и наносили визит, то давно, все следы уже изгладились. Что ж, прекрасно. Что и требовалось.
Он ни за что не стал бы возвращаться на свою опоганенную родину, если б в этом не было необходимости. К счастью, это требовалось не так уж часто. Ему с трудом удавалось переносить вид того, во что всё здесь превратилось. Конечно, планета не умерла совсем – среди спалённых дотла пустошей осталось несколько вполне приличных клочков земли, как и прежде, на удивление, дававших чудесный урожай. Этого было достаточно для тех, кто остался… достаточно, чтобы выживать… Зор ещё раз огляделся. Разве мог он винить их за подобное состояние?! Сколько раз он пытался вывезти уцелевших после налёта или их потомков отсюда? Кое-кто улетал, конечно, но большинство предпочитали вот такое существование. И это, зачастую, вовсе не было безразличием к собственной жизни, как подумал бы каждый их увидевший. С необъяснимым упрямством они продолжали ухаживать за теми крохами былого, что сохранились. В чём-то, что вызывало в нём уважение, они оказались сильнее его, когда решили остаться. Он ни тогда, ни после не смог…
Да и к лучшему: кто бы стал делать сейчас его нынешнюю работу?!
Ему почему-то не слишком хотелось покидать в этот раз Язоритос, но выбора не было. Вести переговоры напрямую с главной базы стало бы верхом глупости. Конечно, технологии перехвата межпланетной связи через кристаллы только-только зарождались. Пока ни им, ни их противникам не удавалось удержать захват дольше нескольких секунд, да и то без надежды разобрать слова. Но Йомори и Отор с подчинёнными работали над этим всё усерднее, и Совет, наверняка, тоже не дремал. Так что рисковать не стоило. Язоритос должен был хранить молчание.
Пригия же подходила для этих целей как нельзя лучше. Опасаться её Тангорлу уже было незачем, восстанавливать планету, по всей видимости, тоже не собирались. Вообще, судя по всему руководство Миров потеряло к ней всякий интерес после тех событий… Кому нужен этот мир на последнем издыхании?!
Плюс некоторые старожилы ещё помнили его и если и не помогали, то не мешали уж точно. Чего-чего, а предательства от этих людей в пользу ненавистного им Совета можно было не опасаться.
Зор через силу допил эль, небрежно вытер губы ладонью и, обогнув прилавок, стремительно направился вглубь комнаты, чёрные с прозеленью полы короткого плаща хлопнули по бёдрам. Он открыл неприметную дверь и скрылся за нею.
- Тоже мне, аристократия… тьфу… Тень его знает, чего припёрся, - донеслось ему вслед.
- Да ладно тебе! Он же не из этих… его папаша, дед мне говорил, был тут отличным кузнецом…
- Кузнецом, как же… тьфу на них, богатеев, нечего их жалеть, - голос звучал ворчливо, но беззлобно. - Вечно они чего-то не поделили, а таким как мы потом вот… шиш с маслом…
- Скорее с углём… - компания захохотала, но Зор этого уже не слышал.