По пыльной, прогретой солнцем дороге, шла, опираясь на палочку, сухонькая старушка.
Временами она останавливалась, поправляла на голове белый платок, успокаивала дыхание и, мельком оглядывая поля, торопливо шла, дальше.
Местность ей была знакома. Еще в детстве бегала здесь в лаптях, собирая колоски. По этой же дороге приезжали на бричках из соседней деревни сваты. По ней же, родив, привезла домой троих сыновей А четыре года ожидания вовремя войны сроднили их окончательно.
Сыновья со временем выросли, женились, родили своих детей, разъехались по городам. Звали с собой и ее. Но она отнекивалась, ссылаясь на привычку. Хотя дело было не в этом – покоился на окраине села дорогой для нее человек – любимый муж Ванюша...
Днями управлялась со скотиной, а вечерами ходила на посиделки к соседкам. Судачили о прошедшей жизни, хвалились детьми, внуками.
«Чего не едешь к детям? Не зовут?» - спрашивали ее соседки.
«Зовут. Да только у них свои заботы. Чужая я там.
«А коровам не чужая? Не вечно ходить будешь».
«Сколько дано – столько буду»
Тяжелей всего было ночами, когда разговаривала с Ванечкой. Рассказывала ему про детей, про их увлечения: «Какой Сереженька умница – поступил в институт…Вот бы теперь посмотрел на него… А Оленька пошла в балетную школу» – Так говорила она сама с собой, прислушиваясь к монотонно шумевшему по крыше дождю.
Раз в год всеми семьями приезжали сыновья. Она выезжала редко. Всякое расставание было тягостным для нее.
...Вот и теперь, возвращаясь домой от детей, поглядывая на поля, торопилась-спешила к нему как на первое свидание.